Вторую половину дня Данька то и дело посматривал на берег, откуда должен был вернуться капитан. Дэну не терпелось узнать, что планирует Свен. Если верть Брайану, то капитан задумал что-то необычное. Что-то особо важное, и он, Дэн, будет учувствовать в этом деле. Ну, где же он, капитан?! Даньке не терпелось. Он пытался угадать, что там мог придумать, Свен. А если капитан хочет выйти в море и напасть на испанский флот. Что может быть грандиозней этого? Это будет похоже на Трафальгарскую битву. Свен будет командовать флотом. Сейчас Данька даже не думал, что у Свена всего три корабля. Ну и что? Капитан вступит в бой, в неравный бой с испанской армадой. И уничтожит ее. В ушах Дэна уже гремели залпы пушечных выстрелов. Капитан вступил в бой, и рядом с ним простой матрос Дэн, который покрыл себя неувядаемой славой. Не совсем, конечно, рядом, поправил он себя. Потом решил спуститься с заоблачных высот на землю. Ну, не покрыл себя славой, а накрылся медным тазом. Спустись на землю! Историки об этом напишут так, в этом бою отвагу и величайшее мужество проявили многие матросы "Скиталица", особенно Брайан, Сол, боцман Брин и, тогда еще совсем молодой матрос Дэн. Звучит лучше. Об этом храбреце Карибы узнают позже. После других боев. Но именно этот бой был первым в веренице подвигов Дэна. Флот капитана Свена атаковал испанцев. "Скиталец" отыскал флагманский корабль испанского флота, и матросы во главе с капитаном пошли на абордаж. Испанский адмирал, увидев храбрость и мужество пиратов, сдался. Следом спустили флаги другие испанские корабли. Так будут писать историки. Данька сидел на пустой бочке, маленькой, удобной, и пытался представить себе вереницу побед, которую они одержат. Разумеется, при его участии. Он так увлекся, что не заметил, как к нему подошел Эрл и стал трясти за плечо.

— Дэн, ты уснул? — Каштановые пышные усы, красный шейный платок, мощный торс. На загорелом лице блаженное довольство.

— Нет. — Жестокосердные люди. Вырвать из сладкой страны мечтаний, когда звучат фанфары, ангелочки с лавровыми венками парят над головой.

— Капитан уже вернулся. В каюту прошел по левому борту. Вот была бы потеха, если б он застал тебя спящим на вахте. Как ты на палубе дремлешь.

— Так он вернулся? — Пропустил! Так бывает. Ожидание затягивается, и ты пропускаешь важное событие. В детстве Даня бывало ждет полуночи тридцать первого декабря, прихода Нового года, и невзначай уснет. Обидно.

— Я сказал, он прошел в каюту. — Как всполошился молоденький матрос. Эрл забавляется растерянностью парня.

Данька бросился к капитану. Капитан ходил о каюте. Шляпу он небрежно бросил на диван. Свен подходил к столу. Присаживался в свое кресло, снова вставал, мерил каюту шагами. Подошел к шкафу, тяжело оперся на него рукой. Отошел к столу. Сел, развернул карту. Данька подошел к своему сундуку и взгромоздился на его крышку. Капитан то качает головой утвердительно, видимо соглашаясь со своими мыслями, либо наоборот что-то отвергает. Даньке очень хотелось, что бы капитан его заметил, но тот не замечал своего матроса. Ходит по каюте, словно лунатик, что-то бормочет, о чем-то думает. Данька сполз с сундука, прошел и сел на стул, надеясь, что хоть это капитан заметит. Но, увы, ожидания не оправдались. Даньку распирало любопытство. Видите, Чапай думу думает. Ну, хоть бы слово сказал, поделился бы мыслями. Он что, не знает, что одна голова хорошо, а две — лучше. Капитан заметил своего матроса и тихо равнодушно сказал:

— Завтра, Дэн, по утру сойдешь на берег.

Данька витал в облаках своих мечтаний о подвигах и понял, что ему приказывают убираться на берег. Завтра он сойдет на берег, а "Скиталец" и другие корабли пойдут без него. Так его просто-напросто оставят здесь? И он не будет учувствовать в этих грандиозных делах? Ну конечно, Свен все еще думает, что он не сможет оправдать доверие своего капитана, что на него нельзя положиться. Такие слова любого вышибут из седла. От возмущения в голове Дэна все перемешалось. Он вскочил, как дитя хотел топнуть ножкой.

— Нет, капитан, я не пойду на берег. Совсем не пойду! Я привяжу себя к мачте, ухвачусь за нее, и на берег вы меня вынесете вместе с ней. Спилите мачту и меня вместе с ней несите на берег.

— Ты о чем, Дэн? — Свен был озадачен всплеском негодования Дэна.

— Я знаю, капитан, вам не нужен такой подранок, как я. Вы не верите, что я могу оправдать ваше доверие. Вот и решили от меня избавиться. Если не повесить, так на берег выбросить, словно стоптанный башмак. Так, капитан?

— Дэн, ты о чем? — До капитана, наконец, дошло, что имеет в виду этот парнишка.

Так, так — решил капитан.

— Если ты так решил, ты моешь остаться на берегу. Это твое право. Мой дом всегда в твоем распоряжении. Правда, у меня были на тебя другие виды. Теперь, конечно, придется поменять некоторые планы. Но если ты решил остаться на берегу, нам придется обойтись без тебя. — Капитан откровенно смеялся над матросом.

— Нет, капитан, я не собираюсь оставаться на берегу. Я хочу с вами. Вы что-то задумали, капитан? Мы пойдем громить испанский флот? Так, капитан? — Мечта о грандиозном сражении, о великих подвигах была рядом. Не упустить, вцепиться в края ее одежд.

— Дэн, ты очень любопытен. Терпение — вот добродетель. Ты узнаешь все в свое время. Я, кажется, начинаю жалеть, что отменили старую морскую традицию вешать молодых любопытных матросиков на рею за руки. Может, следует ее вернуть. Как думаешь, Дэн?

— Н-не-следует, я все понял, капитан. — Болтаться привязанным за руки в воздухе ему не хотелось. Не выглядело это героическим.

— Вот и хорошо. Ты все узнаешь, но в свое время. — Свен только обдумывал план похода. Многие детали были не ясны, слишком зыбкие и не точные. Он часто принимал решения на ходу, но если другого выхода не было. То, что не обрело ясных очертаний он не выкладывал на всеобщее обозрение.

Даньке пришлось с этим смириться. Не хочет капитан говорить, ну и пусть. И ладно. Потом узнаю. Любопытство не покидало. Утром, когда солнце только взошло, они были на берегу. Жизнь в порту начиналась рано, очень рано. Бродили моряки и грузчики. Торговые суда разгружались или загружались. В этот ранний час здесь было оживленно. Пока капитан отдавал последние распоряжения матросам, что возвращались на "Скиталец", Данька осматривался. Он приметил небольшую группу. Возможно боцман с торгового судна, рядом несколько мужиков. Стоят, покорно ожидая. Хотят наняться то ли грузчиками, то ли матросами. Боцман осматривает желающих получить работу. Осматривает, как скот. Проверял крепость мышц, осматривал фигуру, смогу ли таскать тяжелые грузы. Одного одобрил, второго. Паренька чуть помоложе взмахом руки отослал. Не походишь. Парень поплелся. Не повезло ему, не нашел он нынче работу. Парень понуро шел, оглядывался, а может, что еще подвернется. К Даньке подошел капитан.

— Пойдем, — и они пошли.

Данька указал капитану кивком головы на того парня.

— Бедняга, не получилось ему сейчас найти работу.

— Дэн, здесь много таких. Много тех, кто ищет работу, но так и не находит ее. Обычная история. Они приходят сюда каждое утро с надеждой. Кому-то повезет, а кому-то приходится расстаться с надеждой. Возвращаться в свою лачугу на окраине города. Авось, к утру, надежда вновь затеплится в их сердцах. Надежда на удачу. — Свен помнил, как много лет назад был таким же просителем. Приходил в порт и искал работу. Часто уходил в безрадостную ночь.

— Капитан, — спросил Дэн, — вы ведь знаете, что такое терять надежду? Они ее теряют каждый день.

— Дэн, всех спасти нельзя, — но потом Свен передумал.

— Эй, парень, — крикнул он неудачнику. Тот посмотрел на капитана и бегом бросился к нему. В неудачнике вновь затеплилась надежда.

— Господин капитан, — полня готовность выполнить указания Свена. Если богатый капитан даст работу, она обернется хлебом на столе. Прогонит голодную бессонницу от грубого ложа. Манна небесная для страждущего.

— Что работу ищешь? — Свен решил, работу даст. Но многие не готовы работать. Они вскоре исчезают, ищут другое занятие.

Красивое лицо, резко очертанные скулы, ямочка на подбородке. Широкие плечи. Стройная фигура, возможно излишне тонкая. Скорее всего, это и стало причиной отказа в работе. Сомнение в том, что при таком теле не сможет он долго ворочать тяжелые мешки и бочки.

— Да, капитан. Мне очень нужна работа. Любая. — Переминается с ноги на ногу. Безвольно висят руки. Возможная удача в любой миг растает.

Свен посмотрел на Дэна и спросил:

— Как думаешь, Дэн, этот справится хоть с какой ни будь работой? — Капитан ждет ответа. Ты попросил, матрос, с тебя спросится.

— Справится, капитан, справится. — Дэн горячо обещает за парня. Доброе сердце не может оставить человека в беде. У пирата каменное сердце, но оно бьётся в груди Даньки.

— Я справлюсь, капитан, — поспешил подтвердить парень.

— Ладно, посмотрим. Проверю тебя в деле. Знаешь, там есть лачуга. В ней старик Юрге живет. Он за лодками смотрит. — Капитан махнул в сторону, где он держал лодки.

— Знаю, капитан. — Он готов тотчас броситься туда.

— Вот, там я держу две своих лодочки. Одна маленькая новая, а вторая протекает. Скажешь Юргену, что я поручил тебе отремонтировать эту лодку. Если получится, я дам тебе другую работу. Знаешь, где я живу? — В городе дом капитана "Скитальца" знали многие. Удачливый и богатый разбойник. О нем начинали слагать легенды.

— Да, господин Свен.

— Придешь, либо я, либо Леон, мы дадим тебе работу, если с этой справишься. Я заплачу тебе вперед, — капитан достал несколько монет и протянул парню. — Ступай. Работай.

Парень радостно побежал к тому месту, где жил лодочник. Капитан и его матрос пошли в дом Леона.

Утро Леона начиналось рано. Он не привык нежиться в постели. Этот дом стал для него кораблем. Его корабль, и он заботился о нем. Его комната была более, чем скромной. Именно к такому быту он привык на корабле и не хотел ничего менять. Первым делом, Леон распахнул окно, впустив свежий утренний воздух в комнату. Здесь у него была очень скромная кровать, две подушки и одеяло. Леон подошел к тумбочке, где стояли таз и кувшин. Умылся. В комнате был стол и пара стульев, да большой сундук, в котором он хранил свои пожитки. Комната была попросторнее, чем кубрик на корабле, но никаких излишеств он себе не позволял. Разве что распятье на стене. В кубрике распятья не было. Само распятье он повесил не столько из потребностей своей души, а что бы быть ближе к той женщине, что жила в этом доме, Жанетте. Глядя на распятье, он мог представить, как Жанетта молится каждый вечер и утро, прося у Господа за своих близких. За него, за Леона, конечно, она не просит. Леон понимал, что для него нет места в Раю. Леон постоял у распятья, перекрестился. Должно быть, Жанетта сейчас то же доверяет свои помыслы Всевышнему. Потом бывший матрос вышел из своей комнаты. У него было заведено, каждое утро и вечер обходить дом, проверять все ли в порядке, заперты ли двери и окна. Сейчас он решил обойти дом. Первым делом, он пошел в комнату капитана. Комната была святая святых в доме. Никому не позволялось входить сюда. Не любил этого капитан. Разрешалось входить только Леону. Леон следил за порядком в этой комнате. Вытирал пыль, смотрел, что бы все был на своих местах. В комнате стояла большая роскошная кровать, накрытая овечьими шкурами, большой тяжелый резной стол, кресло, точная копия того, что стояла в каюте капитана, принадлежности для умывания, пара шкафов. В одном капитан держал свою одежду, а во втором были книги. Разные. Стояли они вперемежку, в беспорядке. Большие и рядом маленькие. Леон не переставлял их. Он только обтирал с корешков пыль, убирал пыль с полок. Он наводил порядок на столе, протирал его, всякий раз возвращая назад, то, что передвинул. Капитан не любит, что бы что-то двигали в его комнате.

Жанетта тоже вставала рано. Она садилась за туалетный столик, расчесывала волосы, приводила себя в порядок. Приводила в порядок свою постель. Мебель в ее комнате отличалась изяществом. Легкая и светлая. Резные стулья, шкафчики, в которых она держала белье, вышивку. На стене распятье. Жанетта подошла, что бы помолиться. Она уже не упрекала Бога, когда молилась, не упрекала в том, что Бог не уберег ее мужа. Она сейчас молилась за других домочадцев. Она молила, что бы вернулся Свен, что бы Леон чувствовал себя бодро. Вредный, конечно, этот бывший матрос. Не хочет привыкать к жизни на твердой земле. На море его тянет. Она молилась за своего мальчика, за Дэна, что бы он вернулся в этот дом. Как же ты, Господи, не уберег его. Его ранили. Об этом вчера сказал капитан, когда ненадолго зашел домой. Слава Богу, все обошлось. А если бы он не вернулся. Господи, сколько испытаний ты еще мне уготовил. Ты не позволил мне иметь своих детей, ты отнял у меня мужа, но, хотя бы этого мальчика, не забирай у меня. Оставь его мне. Она молилась и за испанца, за Хуана. Хороший мальчишка. Не легко ему. Но привыкнет, привыкнет к дому и все у него образуется. Закончив молитву, Жанетта поспешила на кухню. Капитан вернется сегодня домой вместе с Дэном, надо приготовить что-нибудь повкуснее. Леон услышал шаги Жанетты в коридоре. Встала уже и отправилась хлопотать на кухню — понял бывший моряк. Капитан скоро придет. Неторопливые шаги испанского мальчишки. Леон не любил испанцев, ненавидел их. Он твердо был убежден, что этот народ лукав, жесток и жаден. Алчные испанцы. Шельмец этот Хуан. То же испанец. Думал он о парне без особой злости, скорее наоборот. Глядишь, и из испанца человек получится, всякое бывает. Если Господь поможет, то и парень станет хорошим человеком. За ним приглядывать надо. Леон сам не заметил, как улыбнулся.

Хуан услышал, что в доме стали вставать, вскочил, осмотрел свою комнату. Не успел он вчера прибрать у себя. Он и во дворе не закончил. Попадет же ему от Леона. Господи, вот грязная рубаха. Куда бы ее деть, а то зайдет Леон, увидит, скажет, что он даже в комнате не может порядок навести. Хуан сунул грязную рубашку под подушку. Бросился во двор. Расставить стулья, подмести, дать корм лошадям. Вчера не успел.

Леон вышел из комнаты капитана и пошел дальше осматривать дом. Данька и Свен подошли к своему дому. Капитан постучал. Подождали, когда подойдет Леон. Тот открыл дверь, поприветствовал:

— Доброе утро, Капитан. Доброе утро, Дэн. — Леон посторонился, пропуская моряков в дом.

— Доброе утро, Леон. Как прошла ночь?

Данька вновь был дома. Ступени лестницы, коридор, дорожки на полу. Каждая деталь была узнаваемой и родной. Как на его Тракторной улице. Грубоватое лицо и задумчивые глаза Леона. Дэну хотелось провести рукой по стенкам, ощутить их тепло.

— Хорош, капитан. Проходите. — Леон повернулся и, прихрамывая, пошел вперед.

По дороге Леон спросил:

— Как там наш "Скиталец"? — в голосе бывшего матроса тоска. Дэн прекрасно понимал старого моряка. Всякий, кто побывал на этом удивительном корабле на век оставлял там частицу своего сердца.

— Нормально, Леон. Ты все еще скучаешь по морю? — Сколько тепла и сочувствия в голосе Свена. Так говорят человеку родному, так обращается сын к стареющему отцу.

— Да, капитан. И по морю и по нашему кораблю. — Плечи Леона расправились, гордый поворот головы. Искатель ветров, возлюбивший шторм.

— Леон, ты всегда можешь вернуться на корабль. Мы тебя ждем. — Не дежурная вежливость, не желание утешить. Два сильных и гордых мужчины ведут разговор.

Леон оглянулся.

— Я не хочу быть пассажиром или балластом, капитан. Я свое уже отплавал. Теперь я сухопутный. — Что слышит в этом голосе Дэн? Горечь? Тоску? Снисхождение к себе? Гордость!

— Леон, я помню. Помню, как мы с тобой ходили в бой вместе. Ты всегда можешь подняться на борт своего корабля. Он ждет тебя и тоскует по тебе.

— Свен, когда-нибудь я поднимусь на борт "Скитальца" в свой последний путь. Надеюсь, "Скиталец" и ты, капитан, унесете меня далеко в море к горизонту. Туда, где я обрету покой на закате солнца. В кругу своих товарищей встречу закат.

— Тебе рано об этом думать, Леон. Мне нужна твоя помощь, очень нужна. Если бы не ты и Жанетта, у меня не было здесь на земле дома, настоящего дома. Я никому не могу его доверить кроме вас двоих. Твоя помощь для меня — настоящая удача. Потом, Леон, я кое-что задумал. Помнишь наши старые задумки. Хочу с тобой обсудить. Надеюсь на твой совет.

— Капитан, я всегда готов помочь.

Так, понял Дэн, Леон в курсе того, что их ждет. А ему, Даньке, не хотят говорить. Обида кольнула сердце парня.

— Хуан! Хуан! — кричал Леон. — Где носит этого паршивца.

Хуан услышал и быстро прибежал:

— Господин Леон. Господин капитан. Господин Дэн. — Само желание угодить господам и хитрый прищур глаз. Так и хочется сказать: знает кошка, чье мясо съела. Хуан знает, что вчера из-за детской лености не закончил работу, но сумеет выкрутиться.

— Хуан, проследи, что бы у Дэна было все, что нужно в комнате. Давай иди.

Хуан пошел вперед, что бы проверить комнату Дэна.

— Господин Дэн, я следил за вашей комнатой. Там все хорошо. Чисто. Я свежую воду поставил. Сами посмотрите. — Это он сделал в первую очередь. Дэна почитал посланцем небес, его к нему направила сама Пречистая. Его деяниями протянула дар спасения.

Дэн вошел в свою комнату. Хуан говорил правду. Идеальный порядок. Хуан очень старался. Тут Данька заметил новую вещь в комнате. Сундук приличных размеров. Можно только удивляться, как этого монстра занесли в комнату. Крепкие доски и металлические планки. Настоящий сейф.

— Хуан, это что?

— Господин Леон приказал поставить для ваших вещей. Я начистил ваш сундук. Леон приказал, господин Дэн.

— Я не господин. Просто Дэн. Зови меня просо Дэн. — Даньку смущало такое обращение. Он простой матрос, а иногда ученик средней школы номер девятнадцать.

— Да, господин Дэн.

— Я сказал, Дэн. Просто Дэн. Ты не понял? — Даня начинал сердиться.

— Понял, Дэн. — Хитрый испанец чуть склонил голову. Как прикажет ваша светлость. Причуды господ не обсуждаются.

— Спасибо. Ты все привел в порядок. Молодец. — Он бы и сам не сумел сделать лучше.

Хуану пришлась по душе похвала.

— Хуан, а сам ты как обустроился на новом месте?

Даня прошел к столу. Сел. Хуан топтался посреди комнаты, озирался, проверяя все ли сделал, как надо.

— Спасибо, Дэн. У меня своя комната. Отличная комната. Мне хорошо.

Оглянулся, словно боялся, что его услышат.

— Господин Леон меня даже не бьет.

— За что тебя бить? — Вот незадача.

— Как за что? Хуан нерадив, ленив и прожорлив. — Словно школьник читает заученное стихотворение. Пытается читать с выражением. — Слугу надо учить уму-разуму.

— Ты ленив и прожорлив?

— Да. — Абсолютная уверенность и покаяние.

Господи, думал Данька, втемяшил в свою башку. Одно и то же.

Хуан продолжал:

— Хозяин дает слуге работу.

Вот уж точно, думал Дэн, тот парень в порту. Когда капитан позволил ему конопатить лодку, побежал, словно его осчастливили.

— И хозяин, — твердил Хуан, — кормит слугу. Учит его. А как иначе?

— Учит? Тумаками? — Спросил Данька.

— Слуга, дитя не разумное. Иначе нельзя. — Парнишка стоит и ждет, что похвалят за столь разумные речи.

— Мне тебя тоже вразумить хорошим тумаком? — Поинтересовался Данька.

Хуан смутился. Побои ему не нравились.

— Да, господин. — Испанец вздохнул. Наказание, посланное Господом, принимать следует не ропща. Господин послан слуге по заслугам его или грехам.

— Подставляй лоб.

Данька подошел к парню и легонько отвесил щелчок по лбу.

— Получил? Вразумил я тебя? — И они оба рассмеялись. — Будешь знать, как называть меня господином. Еще не так вразумлю.

— Хорошо, Дэн. Тебе еще что-нибудь нужно?

— Нет.

— Я на рынок побежал. Жанетта меня послала.

— На рынок? А меня возьмешь с собой? — Спросил Данька.

— Возьму, если ты хочешь. — Маленький миг, простой легкий щелчок в лоб, и все переменилось. Не слуга и господин, а два мальчишки. Друзья.

— Подожди минутку.

Данька подошел к зеркалу. Посмотрел. Поправил шляпу. Вылитый кот в сапогах. И шпага на боку. Только усы кошачьи приклеить.

— Пойдем. — Они вместе отправились на рынок.

Данька не знал, как убить время, сем себя занять. Не сидеть же в комнате. Рынок — это всегда много людей, шум и сказочный аромат. Они шли по улице рядом. Данька разглядывал прохожих, таких разных и таких знакомых. УВ море человек все же тоскует по берегу. Хуан гордо шел рядом с Дэном. Простой слуга идет рядом с главным матросом капитана Свена. Знаменитого капитана. Пусть все видят, что он рядом с таким господином. По дороге Дэн спросил:

— Жанетта не обижает тебя?

— Нет. Жанетта очень добрая. Она вкусно готовит. Леон всегда садит меня есть за господский стол.

Для парня это значило, очевидно, очень много. Он полагал это большой честью. Они зашли на рынок. Дэн бы купил все, не проходя вглубь. Но Хуан его остановил.

— Дэн, пойдем дальше. Вон туда, — парень освоился на рынке. — Там лучше.

Получше, так получше. Матрос не стал спорить. Они дошли до овощных рядов. Дэн держался в сторонке, представив выбирать Хуану. Обычная неторопливость здешнего рынка. После нескольких дней на корабле приятное разнообразие. Испанец осмотрел выложенные на продажу овощи и сразу же набросился на торговку:

— Это что, огурцы? — Презрительно тыкал в сторону разложенного товара. Под стать самой скандальной бабе на базаре в мире Дани.

— Да, огурцы. — Торговка подбоченилась, готовилась к сражению.

— Вот это?! Они сейчас поползут. Сколько они пролежали у тебя на жаре? Тут и выбрать нечего. — Обернулся к Дэну, ища поддержки. Отличный ораторский прием, пусть народ выскажет свое мнение. Кандидат в депутаты, будущий избранник народа, не сыграл бы такую сцену лучше.

— Отличные огурцы! Лучшие на рынке. — Тетка не собиралась сдаваться.

— Этой гадостью ты кормишь жителей славного горда?! А эти перезрелые помидоры? Их до дома не донесешь! Они раскиснут. А зелень? Ты что?! Двор свой подметала ей?! Я не коза жевать эти прутья! — Ничего, голубушка, сейчас сдашься. Такого скандала рынок еще не видел. Хуан уже обращался к жителям всего города. Урби ет Орби! Граду и Миру! Пусть выслушают волю императора древнего Рима. Дэн мог только удивляться, откуда такое в обычном мальчишке.

— Это свежайшая зелень на рынке, — кричала хозяйка.

— Послушайте, — кричал Хуан, — она утверждает, что у вас всех не овощи, а корм для скота. Вы бездельники и не можете вырастить овощи! Вы торгуете отбросами! — Сейчас возьмем в союзники остальных торговцев. Враг останется в одиночестве, сбежит под натиском превосходящих сил.

Торговка заметила, что товарищи по цеху недобро поглядываю в ее сторону.

— Она оплевала ваш товар, а вы терпите ее наглость?!

Данька безмолвно смеялся. Наглость этого мальчишки удивляла.

Торговка не знала, куда деваться. Ссориться с соседями она не хотела.

— Сколько ты хочешь за эти отбросы? Этот корм для свиней? Ты все равно это выбросишь. Могу взять, из сострадания, для наших лошадей. Им сойдет. — Хуан сменил гнев на милость. Он готов пощадить поверженного противника, если цена будет малой.

— Ты посмотри! — Хозяйка тихонько визжала. — Это лучшее.

Бессмысленное последнее сопротивление пред подписанием капитуляции.

— Ты хочешь, что бы я принес это домой, и самому капитану Свену на стол поставили корм для свиней. Что бы вот, главный матрос капитана ел вот это? Дэн, посмотри, разве это можно есть?

Дэн решил не вмешиваться в тонкий процесс торговли.

— Я моряк и не смыслю в овощах.

— Слышишь, моряк такое не ест, — по своему истолковал Хуан.

Хозяйка выбрала для придирчивого покупателя все самое лучшее и отдала за не большую плату. Только бы они ушли.

— Сейчас мы рыбу купим, — заявил Хуан.

Они подошли к торговцу рыбой. Картина повторялась.

— Это свежая рыба? — Хуан брал тушки рыбы в руки, осматривал и клал на место.

— Самая свежая. Недавно выловили.

— Где ты ее ловил? Дэн, скажи как моряк, где могли поймать такую рыбу. Рыба должна быть тучной, жирной. Чешуя должна блестеть. В каких водах ты ее ловил? Она отощала и сдохла. Всплыла брюхом вверх, а ты ее подобрал. Сеть не надо забрасывать. Она уже воняет. Чешуя сама отваливается. За гниль он хочет наши денежки?!

— Что ты говоришь?! Ночью ловили. Прекрасная рыба, — торговец, очевидно, знал испанца, — Хуан, рыба отличная. Когда ты приходишь, мне хочется все это спрятать от тебя.

— Так, ты самую хорошую рыбу спрятал от меня? Показывай, куда спрятал! — Хуан полез к корзинам, прикрытым рогожей. Отдернул рогожу. Закатил глаза, застонал. — Это лучшая, что у тебя есть? Вот эти мальки?

Хуан держал в руках здоровенную рыбину.

— Безвременно убиенная. Ей еще плавать и расти. Рыбешка!

— Ладно, Хуан, бери. В убыток себе отдам, только уходи. Не позорь меня перед рынком.

— Так и быть. Только по старой дружбе, что б тебя выручить, возьму у тебя пару рыбешек, — испанец изобразил из себя благодетеля, мученика, что жертвует собой ради "старой" дружбы. — Хотя она протухла.

— Как ты можешь, — тихо стонал торговец, но рыбу отдал. — Уходи быстрее.

Хуан забрал рыбу, и они пошли дальше.

— Ты настоящий пират рынка. Торговцы боятся тебя, Хуан.

— А что, они всякую дрянь мне будут совать за мои денежки. — Парень так вошел в роль, что продолжал верить в свою игру. Актер после спектакля еще какое-то время живет чувствами персонажа.

Они направились прикупить мясо.

— Так, почем эта говядина? Ты утверждаешь, что это мясо? Свежее? Думаю, это был буйвол. Сдох от старости на прошлой неделе. Сдох на пашне прямо в ярме.

Данька посмеивался. Сыщик! Личность убитой коровы опознал. Причину смерти и время выяснил. Убойный отдел может отдыхать.

— От старости умер. Ты освежевал его и от жадности решил продать на рынке. Посмотри, одни ребра. — Хуан перебирал свежую вырезку, картинно закатывал глаза, сокрушенно мотал головой. — Ты мне кожу подсунь. Дохлый буйвол у тебя теленок?

— Хуан, возьми, только уйди. Это лучший товар. — Похоже весь рынок сдался на милость завоевателя.

— Уговорил, возьму немного, на пробу. Не будет жеваться, обратно принесу. На весь рынок опозорю!

Так Хуан торговался.

— У тебя здорово получается, — говорил по пути домой Данька. — У меня так не получится.

— Это хозяйские деньги. Они счет любят. Я не стану переплачивать.

— Хуан, а у тебя собственные деньги есть?

— Есть. Леон мне немножко дает.

— Я тебе то же, ну немножко, дам.

— Спасибо. Не надо, Дэн.

— Что ты с ними делаешь? — Спрашивал Дэн.

— Я их коплю, — жизнь в нищете оставила глубокий след в сознании парня. Кругленькие металлические бляшки радовали его сердце. В испанце говорила крестьянская прижимистость. Он считал, что деньги надо копить.

— Я тебе дам, и ты быстрее накопишь, — Данька отвязал небольшой кошель от пояса и протянул Хуану. — Тебе пригодится, а у меня еще есть.

— Ты мне, действительно, отдаешь так много денег? — Удивлялся Хуан.

— Конечно. Бери. Мне не жалко.

— Спасибо. — Он упрятал деньги. Хуан и без того благодарил в душе этого матроса. Он замолвил слово за него перед капитаном. Поэтому капитан оставил ему жизнь. И живет он, как живут господа. И деньги у него водятся. Такой райской жизни он раньше не знал. Он был привязчивым мальчишкой, до самоотречения.

Они вернулись домой, и сразу прошли на кухню. Их встретила Жанетта.

— Хуан, наконец-то. Я заждалась тебя. Мне еще готовить надо. — Тут она обратила внимание на Дэна. — Дэн, вернулся, мой мальчик. Вот радость послал мне Господь. Что я вижу? — она указывала на корзинку в руке матраса. — Хуан, бесстыдник, как ты можешь заставлять Дэна таскать тяжести. Он не оправился от ран. Капитан об это сказал. Где твои уши. Я тебя сейчас! — Жанетта схватила ложку, в качестве орудия наказания.

— Жанетта, я сам у него забрал. Он не хотел отдавать, я настоял. У меня все зажило. Мне тренировки полезны, так дело еще быстрее пойдет. Ты иди, Хуан, мы тут с Жанеттой без тебя, — Данька выпроводил парня с кухни.

— Давай, Жанетта, я тебе помогу. Можно? — Дэн хотел выразить свою благодарность и любовь заботливому гению дома.

— Это не мужское дело.

— А на корабле кок?

— Что он может приготовить?! Для этого бог женщин особым даром наградил. У мужчин руки не так устроены.

Данька посмотрел на свои руки. Руки как руки. И у мужчин и у женщин по пять пальцев. Жанетта не могла ни в чем отказать этому мальчишке.

— Хочешь, помоги, — ей было приятно, что он будет крутиться рядом. Соскучилась. Так мать скучает о сыне.

Данька начал ловко резать овощи, чистить рыбу. При этом он рассказывал Жанетте, как и что можно приготовить, Та слушала, удивлялась его знанию не простого дела приготовления еды. Но больше всего ей нравилось слушать его голос и знать, что мальчик вернулся живым.

Но их прервал Хуан:

— Капитан ищет Дэна. Хочет драться.

— Драться! — Жанетта возмутилась. — Он с ума спятил.

— Жанетта, думаю, он говорил о тренировке. Хуан напутал.

Данька ушел. Капитан действительно собирался драться, но на шпагах. Очередная тренировка. Они вышли во внутренний двор, и началась не столько тренировка, сколько легкая разминка. Они сражались изящно, как два дуэлянта. Раскланивались, обменивались любезностями. Бой больше походил на танец, красивый, завораживающий. Когда Хуан пришел во двор, что бы пригасить капитана и его матроса к столу, он увидел этот бой. Стоял и смотрел, не мог оторваться. Забыл обо всем. Жанетте пришлось самой идти за мужчинами. Она была в гневе. Обед почитала главным событием.

— Если вы не явитесь к столу немедленно, я все вылью. Капитан, мальчик не оправился от ран, а ты развлекаешься.

Она набросилась на Хуана.

— Я за чем тебя посылала?! Стоять и глазеть? — И вдруг не с того, ни с сего заявила, — Я уйду вообще из этого дома. Уйду от вас капитан. Я не стану смотреть, как вы издеваетесь над ребенком!

Убежала в слезах. Тревога ожидания, известие о ранении мальчика сделали свое дело.

— Что, Дэн, — капитан улыбался, — придется тебе всех нас спасать. Жанетта обиделась. Меня она и слушать не будет. Уйдет, что мы делать станем? Иди к ней, тебя она послушает.

Дэн поспешил в комнату Жанетты. Та уже сняла фартук, достала саквояж и складывала вещи.

— Жанетта, ты обиделась?

— Я не могу жить под одной крышей с этим извергом. Мучить ребенка! Я сейчас же ухожу! — Жанетта в гневе не думала, куда пойдет. Она не могла позволить, что бы издевались над ее мальчиком.

— Жанетта, разминка мне на пользу. — Дэн не знал, как успокоить ее.

— Какая польза! Ни какой пользы. — Она упрямилась.

— Жанетта, ты представь, ты уйдешь, на кого ты оставишь меня? Я буду здесь голодать. Ты оставишь меня с этим извергом? — Обезоруживающий удар. Даня проявлял искусство воина и дипломата.

— В самом деле. Как я могу тебя оставить! Я буду рядом, я не позволю Свену издеваться над тобой. Идем, сейчас соберу на стол. Как я не подумала, что ты еще не ел. — Жанетта раскаивалась в своей горячности.

За столом Жанетта бросала сердитые взгляды на Свена. Подкладывала Дэну и Хуану кусочки получше.

— Мальчишкам надо хорошо кушать.

К концу обеда смягчилась. Мир в доме был восстановлен.