Конец весны и лето я живу в деревне, здесь у меня хибара-развалюха и огород, дом Цветова — напротив моего, и наши общие треть гектара обнесены одним общим забором, который мы собрали из разной рухляди. Очертим круг общения: соседка справа — Файка. Если представить себе босое, непомерно длинное коромысло с красным платком на макушке — то это ее портрет. Одежда — разноцветное тряпье, не хватит красноречия его описывать. Файкин сожитель Леня, пентюх лет под шестьдесят, ее ровесник и бессменный собутыльник, появляется здесь, чтобы пропить зарплату и получить от пассии поленом по уху или просто пару оплеух. Он по профессии печник-неудачник, все сляпанные им печи через три года разваливаются, и опечаленные клиенты стоят у него в очереди по второму и третьему разу. Он обеспечил себя работой на вечную жизнь… Файкина черная коза — профессиональная стерва и разбойница. Когда хозяйка пьяная, а это так же неминуемо, как восход солнца, коза проникает в огород и пожирает все подряд, за исключением того, что она успела растоптать. Растоптанное она не жрет, видимо, из брезгливости. Но начинает она всегда с десерта — обдирает кору с яблонь. Посадишь саженцы по весне, а в следующем году все надо начинать сначала, эта тварь сожрала бы, наверное, и забор, но ей мешают гвозди. От этого жуткого тандема в природе нет лекарства.

Кроме козы, у Файки пятеро овец и поросенок Боря, названный так в честь профессора Цветова, в благодарность за его личные достоинства и крупный вклад в отечественную геофизику.

Чуть дальше — братья Верзины, которые пропили все, кроме пасеки, оставшейся от отца, они уже год без работы, но пьяные каждый день.

Глядишь на них и думаешь, что цивилизация существует на другом конце Вселенной, а не на нашей планете, здесь еще не было ни Гомера, ни Рафаэля, ни Чайковского.

Пьянство — это не только российская беда, это общечеловеческое несчастье, но в России у пьяниц другой статус, чем где бы то ни было; пьяниц в России не любят, но оправдывают и жалеют.

В метро пьяница-бомж лежит на сиденье, растолкав грязными сапогами пассажиров, и спит. Никто его не тронет: священная корова.

Натворит что-нибудь негодяй, и на все упреки, улыбаясь, отвечает: я же пьяный был, вы что, не видели?

Пьяный? Ну, ладно, иди с Богом.

Сами пьяницы поразительно изобретательный народ, они, как правило, артисты и хорошие психологи. Это очень тонко подметил Д.Стейнбек в прекрасной книжке “Квартал Тортилья-Флэт”.

Но я как патриот, причем, центристский, а не правый и не левый, со всей ответственностью заявляю, что наш российский пьяница ничем не уступит своему американскому коллеге. Хотите получить пример из жизни? Пожалуйста…

Казалось бы, из дома уже все вынесено, осталась одна кровать, на которой развалился хромой голодный пес, но нет! Еще не все потеряно, на белом свете еще много неодураченных людей, и наши пьяницы идут на “халтуру” к дачникам и предлагают им построить баню.

Да и материалы у них есть, припасли еще зимой, и трактор — подвести необходимое, и инструменты. Бригада в сборе, вот они умельцы, руки золотые.

О цене с незадачливым хозяином они торгуются недолго, чтобы, не дай Бог, не спугнуть. Внимательно осматривают место, где хозяин задумал строить баню и делают ценные замечания. Потом бьют по рукам, пьют магарыч, обедают (хозяйка бегает вся в мыле), берут аванс и исчезают.

Через неделю у нас в деревне появляется не в шутку растревоженный хозяин: когда начнете строить? в чем задержка?

Трактор поломался, говорят они, показывая на груду металлолома, ржавеющую уже пять лет у церкви, не на чем лес подвезти. У них не только леса, трактора, но даже спичек в доме нет, один пустой стакан стоит на подоконнике.

Человек, попавший к пьяницам в кабалу, дает еще аванс на ремонт трактора и подвоз материалов. И все начинается сначала.

Но есть хозяин ушлый и аванс не даст, пока не привезут стройматериалы. И это не беда, для него есть другой прием, и его, как пить дать, облапошат, поскольку выпить очень хочется.

Когда меня в деревне не было, они украли в моем сарае 60 листов шифера и отвезли его во Фролово. Хозяин понял, что имеет дело с солидной фирмой, дал им деньги за шифер и аванс за работу, которая предстоит.

Деньги они мигом пропили, а совхозное начальство реквизировало у несчастного хозяина ворованный материал, поскольку он не мог представить доказательств, что он его купил.

И, наконец, есть третий, но самый худший вариант, потому что надо попотеть. На этот раз хозяин попался не только ушлый, но битый-перебитый, обманутый сто раз подряд, на нем и пробу негде ставить, но для такого тоже есть небольшой сюрприз.

Такой рачительный хозяин, к несчастью для себя, собрал деньжонок, припас необходимый материал и никаких авансов давать не собирается.

Нет и не надо, соглашаются работники, расплатитесь, когда закончим дело, но только нам на что-то надо жить. Денег не даете, так кормите три раза в день и водочкой поите, а спать мы будем здесь, в сарае.

Бьют по рукам, пьют магарыч и приступают к делу, предварительно украв у нас с Цветовым все инструменты.

Через неделю хозяин понимает, что он попался на крючок, но сделать уже ничего не может, они уже порезали и изуродовали весь стройматериал, сожрали годовой запас тушенки и выпили весь спирт “Рояль”. Остановить процесс уже нельзя, придется эту чашу пить до дна. И человек мечтает только об одном: чтобы жена не догадалась, что это “липа”. Она, бедняга, сбилась с ног, обслуживая эту пьяную ораву, сказать ей сразу, что баня и двух лет не простоит, нельзя — и негуманно, и можно авторитет потерять. Да черт с ней,с этой баней, скорее бы все это кончилось, думает хозяин и говорит жене:— Ты, Клава, не суетись, свари им одной пустой картошки. — Нет, Павлик, так нельзя, смотри, как они работают, все мокрые от пота, — отвечает жена Клава.

Попариться разок-другой с супругой в этой горе-бане, думает хозяин, может быть, удастся, но денежки придется отдавать, вон как мужики стараются, пыхтят, а не заплатишь — они ее зимой сожгут.

Словом, одна и та же схема: украсть, продать или слепить халтуру, а деньги — на пропой. Отечественный бизнес: ограбили палатку, водку продали, а деньги пропили.

Нет, что ни говорите, американцы все-таки попроще: ну кому из них придет в голову продавать водку? Наш пьяница куда как изощренней, самобытней, с эдаким вывертом…

И что интересно, внешне и в общении наши пьяницы такие же, как и все люди, не злодеи, не монстры — простые симпатичные мужики.

Вот обокрали меня, пропились, через неделю приходят, как ни в чем ни бывало, здороваются за руку, смотрят в глаза, как, мол, жизнь, спрашивают, дай закурить, нет ли выпить чего? 0бычный доброжелательный с юмором уровень общения, как у нас с Цветовым.

Они как бы говорят: а чего стесняться? Украли по пьянке, продали по пьянке, халтуру лепили по пьянке, ну чего не бывает?

Вот если бы трезвые такое натворили, то это грех, а с пьяного какой спрос, пьяный не виноват.

Пьяница в России то же, что корова в Индии.