Капсула остановилась у самого лагеря, её парни выпрыгнули первыми и побежали готовить палатку к возвращению жильцов. Со стороны они были похожи на щенков лабрадора. Гибкие, поджарые, красивые, неслись между кострами, толкаясь. Антон вырвался вперёд за счёт манёвра, он подрезал Сашу, когда они оббегали очередное кострище. Его смех разносился далеко за пределы безопасной территории, но, похоже, никого это не волновало. Их можно было принять за братьев-близнецов, наблюдая за которыми легко было забыть обо всём на свете.

И тут Ксения поняла, что почти никто из жителей лагеря не обращает внимания на её мальчиков, все они смотрят на неё саму. Как только девушка встретилась глазами с одной из стоявших неподалёку женщин, та с всхлипыванием бросилась навстречу. Ксю была мгновенно заключена в крепкие объятия благодарной матери, которая, не переставая, рассказывала ей о себе, о своём спасённом сыне, о муже, об их жизни. Обе не могли сдержать слёз, а окружающие всё смыкали вокруг них кольцо, периодически похлопывая одну из них по плечу или говоря добрые слова. Данко всё время, пока длились обнимашки, стоял неподалёку и с улыбкой наблюдал за раскрасневшейся Ксенией.

Сразу после первых эмоциональных проявлений организовали общий обед. Расселись вокруг самого большого костра, достали импровизированные шашлыки, разговоры не смолкали. Каждому было интересно узнать что-то из жизни Ксю, интересовались её прошлым, в ответ делились своими историями. Одна из девушек, сидящая рядом с ЧИРом в оранжевом свитере, всё время вытирающая слезы, сбегающие по щекам, рассказала, что она почти два года живёт в этом мире, а кроме своего спутника почти ни с кем не общалась. И тут же её поддержали ещё пара девушек, так же не первый год живущие здесь, но до сих пор не нашедшие друзей. Все истосковались по душевному теплу.

Дальше разговоры перешли к теме дома. И Ксю слушала трогательные рассказы о том, из каких миров прибыли её соратники. Была девушка, которая рассказала, что она родом из «сочной долины», как она её назвала. Там много зелени, почти все плоды съедобны, нет голода, и люди живут очень дружно. Дальше рассказчица замолчала и лишь после паузы поделилась историей о том, что в «сочной долине» на людей охотятся огромные дикие кошки, по описанию похожие на саблезубых тигров. Люди там вынуждены спасаться в пещерах, мастерить ловушки, но это её дом, и она скучает.

Многие рассказывали о радостях, которые остались в прежней жизни до перехода. Делились гастрономическими пристрастиями, рассказывали о красотах других миров и о необычной природе, о чудесах техники и искусстве. Красивая высокая блондинка грела замёрзшие руки в ладонях сидящего рядом ЧИРа. Они были очень красивой парой. Вдруг она встала и начала читать наизусть стихи. Было немного странно слышать плавные напевы необычного ритма. Это было похоже на песню. Возможно, это и была песня. Ксю сидела рядом с Данко и прижималась к нему правым плечом. Тепло его тела вселяло надежду на то, что эту иномирную зиму она всё-таки сможет пережить. В месте, где их тела соприкасались, миллионы искорок разжигали пожар, который заставлял щёки краснеть и зажигал огоньки в глазах.

Посиделки закончились поздно вечером. Свои истории рассказали почти все люди, живущие в лагере, ЧИРы же молча слушали, думая о своём. У костра осталось всего несколько человек, когда Данко взял Ксю под руку и повёл к палатке.

— А почему никто из ЧИРов не рассказывал о своей жизни до побега? — Ксю не стала скрывать, что её интересовала жизнь в этом мире со всех сторон.

— Да нечего там рассказывать. — Мужчина немного замялся, ища способ уйти от разговора.

— Ты мне не доверяешь? — Ксю знала, что это был нечестный ход, но сейчас был идеальный момент для откровений, нельзя было его упустить.

И она получила желаемое. Данко решился рассказать о своём прошлом. Он очнулся от искусственной комы около двадцати лет назад. Первое время пребывал в специальной камере, где был обездвижен. От слабости периодически терял сознание. Было страшно. Затем его вытащили на белый свет, не развязывая, снабдили переводчиком, который буквально бурил его мозг, посылая миллион сигналов неизвестного значения. Парень метался на кушетке, стараясь выбраться.

Через какое-то время «кирпич» переформатировал мозг, начался новый этап мучений. Через обучающие видео-материалы началось обучение речи — один из самых сложных этапов становления ЧИРа. Почти сразу ввели систему наказаний за неуспеваемость. Систему телесных наказаний. Людям почему-то было важно не оставлять следов пыток, поэтому при любом недовольстве ученикам в подмышечные впадины вгоняли длинные тонкие спицы, или били тонкими гибкими хлыстами по подошвам ног, или делали зарубки на затылке, или придумывали что-нибудь новенькое.

При этом никто не удосужился объяснить, где он находится, что происходит, да и просто кто он такой. Уже позже стало понятно, что парень не одинок, его поместили в группу друзей по несчастью и начался соревновательный процесс. Кто быстрее усвоит новые понятия, кто лучше выполнит приказ, кто точнее повторит действия. Их учили быть роботами всю осознанную жизнь. И Данко был одним из лучших. Одним из двух лучших роботов. Вторым был ЧИР, которого он помнил с первого дня пробуждения. Это был его названный брат Изон.

Около пяти лет он учился в компании себе подобных, достиг высоких результатов и в числе первых был выбран для службы человеку. Тогда он ещё не знал, что чем хуже учишься, чем позже выйдешь на «работу», тем лучше. Его определили в услужение к местному человеку, одному из элиты общества — учёному, это, пожалуй, худший из вариантов. Местные не интересовались желаниями и потребностями ЧИРов, они просто отдавали приказы один за другим, пока работник не падал от усталости и уже не мог подняться. А дальше их ждало одно — утилизация.

Тяжёлый труд не пугал Данко, он был к нему готов, выполнял все приказы. Но режим хозяина был таков, что парню приходилось не спать по трое суток подряд. Вместе они постоянно выезжали в другие города, Данко был за рулём, пока хозяин спал. С собой возили всю аппаратуру для научных экспериментов, которую аккуратно загружал, выгружал и устанавливал молодой ЧИР. Его не били, повода не было, вся работа была выполнена идеально, можно было бы гордиться собой, если бы не одно «но». Через пару лет такой работы Данко изменился внешне, нарастил мышцы, обзавёлся первыми морщинками. И в один прекрасный день за ним пришли. Такие же ЧИРы как он сам объявили, что его ждёт утилизация по причине внешнего несоответствия стандартам. Взяли под руки и повели. Командир лагеря до сих пор помнит, как смотрел под ноги и считал серые прямоугольники на дороге, по которой его вели. Его приучили слушаться, он был хорошим учеников и, наверное, даже не сопротивлялся бы до самого конца.

Им не суждено было добраться до места назначения, оставалось пройти несколько метров до ворот в утилизационный завод, когда слева раздался хлопок. Его отбросило в сторону, а рядом началась суета. Как оказалось, Данко был не единственным приговорённым. Вместе с ним вели на утилизацию группу ЧИРов, которые вздумали бунтовать на пищевом производстве, куда их определили после учёбы. Как же было неосмотрительно отправить их на переработку всех вместе. Они устроили диверсию, после которой смогли сбежать, прихватив с собой и приговорённого Данко. Так мужчина попал в лагерь.

Во время всего рассказа Ксю едва дышала, она понимала, что за сказанными словами скрывалась давняя боль. Было что-то большее в том, что он поведал. Не только страдание, но и унижение личности. Командир ни разу не сказал о том, что чувствовал себя ненужным, бесполезным, но это ощущение буквально сквозило между слов. Данко был сломан где-то глубоко внутри.

Ксю легонько тронула мужчину за плечо. Во время своего рассказа он смотрел куда-то вдаль, а сейчас, когда его глаза были обращены на неё, в них отражалась безысходность. Ксю стало страшно, она едва слышно прошептала:

— Но теперь ведь всё хорошо? Верно?

— Да. — Он ответил так, что она ни на минуту не поверила в это.

Слова не имели смысла, девушка могла бы целую вечность переубеждать его, говорить, насколько он важен, что его жизнь бесценна, но мужчина бы не поверил. Слишком хороший ученик усвоил урок на «отлично». Ксю подошла к Данко вплотную, встала на цыпочки и прижалась к его губам своими. Мягкие касания, прерывистое дыхание, трепещущие пальцы, мурашки по спине, шум голове и ватные ноги. Ради этого стоит жить, надо только найти того, с кем всё так, как надо.

— Всё хорошо. — С чуть заметной улыбкой прошептал большой парень Ксю в самые губы. Они на верном пути. Надо только запастись терпением. До палатки Ксении они добрались быстро, а вот внутрь она попала лишь спустя десятки поцелуев и три пожелания «спокойной ночи», «сладких снов» и «пусть ночь подарит исполнение мечты». На своё место девушка пробиралась мимо спящих Саши и Антона, за пологом находился её лежак. Ни одно из пожеланий не сбылось, она провалялась почти до утра, перебирая в голове рассказ Данко, и гадая, что произвело на неё впечатление сильнее, его слова или действия.