Натюрморт с фруктами и омаром

Ок. 1646–1649. Холст, масло. 95 х 120 см

Картинная галерея, Берлин, Германия

Ян Давиде де Хем

1606, Утрехт — 1684, Антверпен

#i_081.jpg На картине полно всякой еды

Такие картины и правда пробуждают аппетит! Здесь перед нами всевозможные фрукты: виноград, персики, абрикосы, вишни, айва, и все это громоздится на огромном, белом с синим фарфоровом блюде. На отдельной маленькой тарелочке наполовину очищенный лимон с завитком кожуры, справа — креветки. Но первое, что бросается в глаза, — это большой красный омар на краешке стола.

Омар может ущипнуть за палец!

Бояться нечего: он красный, а значит его уже сварили, иначе он был бы серовато-коричневый. Но красный цвет выделяет его на общем фоне и действительно придает ему устрашающий вид.

Все тут перемешано

Действительно, кажется, что фрукты вывалены на блюдо в полном беспорядке. А вверху, на крышке шкатулки, обтянутой голубым бархатом, лежат раковины. В реальной жизни мы вряд ли увидели бы все это вместе и в таком количестве, но зато в картине мы имеем великолепный фейерверк красок.

Не сразу поймешь, на чем все это лежит

На столе: он хорошо виден в правом углу картины. Остальная часть стола закрыта темно-зеленой скатертью. Слева складки ткани слегка поблескивают.

Тут есть и еда, и питье

Да, на картине можно заметить три бокала различной формы. Они предназначены для разного вина: например, в широком бокале наверху справа — белое эльзасское вино. Художник предлагает нам угощение на выбор и на любой вкус.

Справа на столе очень красивый кувшин

В кувшины подобной формы наливалось вино. Он сделан из перламутровой раковины, оправленной в золото. Отражая свет, перламутр переливается всеми цветами радуги. Во время обычной, будничной трапезы такие дорогие предметы на стол не ставились. Художник помещает кувшин немного в стороне от всего остального и тем самым как бы приглашает нас полюбоваться им.

#i_082.jpg Кажется, будто омар живой

Красный цвет всегда создает ощущение движения. Кроме того, клешни омара выступают за край тарелки, словно он пытается что-то схватить. Художник хотел, чтобы омар сразу привлек наше внимание, как дорожный знак, предупреждающий об опасности. Поскольку омар передвигается боком, как краб, он традиционно символизировал лицемерие. Вводя омара в свою картину, художник предостерегает нас от превратных мыслей и неправедных поступков — и напоминает, что внешний вид бывает обманчив.

Почему лимон очищен не до конца?

Это позволило художнику использовать красивый, яркий завиток кожуры для того, чтобы уравновесить передний план. Наполовину очищенный лимон — излюбленный мотив многих натюрмортов. Он позволяет остановить мгновение на лету: снятая кожура еще держится, но вот-вот оторвется и упадет. Для живописцев это был один из способов отобразить мимолетность и непрочность сущего.

Почему здесь присутствуют раковины?

В давние времена было принято коллекционировать раковины: их ценили за изысканность расцветки и разнообразие форм. Такой обычай жив и сейчас: когда идешь по берегу моря и находишь раковину, всегда тянет ее поднять и унести с собой. Точно так же за городом всегда хочется нарвать букет цветов. В раковине есть что-то экзотическое, связанное с дальними краями, с океанскими просторами… А еще говорят, что, приложив раковину к уху, можно услышать шум морских волн. Это, конечно, неправда: на самом деле мы слышим эхо тока собственной крови, но думать, что это шум моря, все равно приятно. Раковины, как и омар с креветками, ассоциируются с загадочным миром океана, а фрукты и листья винограда — с растительным богатством земли.

Для чего в натюрморте занавес?

Для украшения — складки придают рельефность фону картины и позволяют показать игру света и тени. Кроме того, занавес всегда связан с театральным зрелищем и сообщает картине праздничность. Дело происходит не просто в комнате обычного дома: это некий театр. Создавая свою «мизансцену», живописец соединяет разные элементы натюрморта в один великолепный спектакль.

Что находится в голубой шкатулке?

Обычно в таких шкатулках хранили драгоценности. Возможно, они там и лежат, но мы их не увидим: содержимое шкатулки от нас скрыто. При всем изобилии и разнообразии того, что представлено на картине, в ней остается и нечто недоступное нашему взору. Шкатулке отведена важная роль: она восстанавливает справедливое равновесие, храня свою тайну и как бы говоря, что невозможно все видеть и все знать. Вдобавок художник выбрал для нее голубой цвет — как раз тот, которого недостает в пестрой россыпи фруктов.

#i_083.jpg Стол действительно накрыт для ужина?

Вряд ли художник имел это в виду. Он просто хотел создать ощущение изобилия. Не случайно сюда попали плоды, созревающие в разное время года, — например, виноград и вишни. В эпоху, когда создавалась эта картина — три с половиной столетия тому назад, — все, что лежит перед нами, стоило очень дорого и было доступно только состоятельным людям. Вероятно, здесь показано не то, что хозяева привыкли видеть каждый день у себя на столе, а то, что они вообще могли себе позволить. Это касается и богатой сервировки — тарелок, бокалов и кувшина.

Почему скатерть закрывает стол не полностью?

Если бы мы видели только красивую шелковую ткань, это был бы ограниченный, чисто поверхностный взгляд; но там, куда скатерть не доходит, заметен простой деревянный стол, без всяких прикрас. Скатерть, частично скрывая и частично открывая стол, выполняет ту же роль, что и кожура лимона, которую срезают ножом; они — каждая по-своему — обнажают, делают видимой изнанку реальности. Можно сказать, что картина учит нас отличать обманчиво благополучный внешний вид от внутренней, подлинной сути.

Все, что лежит на блюде, кажется, вот-вот упадет

Ощущение неустойчивого равновесия, возникающее при взгляде на картину, придает ей особое очарование. Мы наслаждаемся зрелищем изобилия — и в то же время чувствуем, что пиршество недолговечно: все может развалиться, как карточный домик. Фрукты на блюде громоздятся в полном беспорядке, что-то свисает, что-то сползает, соскальзывает… В реальной жизни фрукты уложили бы на блюде более старательно. Картина дает еще один урок: она воспевает достаток и успех — и в то же время напоминает нам, что в любой момент все может рухнуть, в прямом и переносном смысле.

Зачем художник изображает сливу, изъеденную червями?

Эта слива — она лежит чуть выше вишен — служит символом быстротечности всего сущего: до того как попасть на стол, она уже стала добычей червей. Ту же мысль иллюстрируют и другие детали: с лимона почти срезана кожура; в бокал налито вино, которое кто-то уже успел пригубить; омар отварен, и можно хоть сейчас приступить к еде, а прекрасные перламутровые раковины и вовсе пусты, моллюсков в них больше нет. Иными словами, в этой жизни нельзя терять время, надо спешить…

Много ли создавалось таких натюрмортов?

Да, много, и они пользовались большим успехом. Художники, которые-как Ян Давиде де Хем — специализировались на такого рода картинах, умели в совершенстве передавать свойства и фактуру различных материалов: бархатистость персика, матово-влажную поверхность виноградин, хрупкость раковины, прозрачность стекла. Натюрморты требовали от живописца поистине виртуозного владения кистью. В XVII веке их охотно заказывали состоятельные голландцы, потому что такие картины как нельзя лучше отражали вкусы и запросы клиентов: они не только воспевали материальное богатство, но и напоминали о бренности и ненадежности земных благ.