Несколько кварталов по Мясоедовской я прошел пешком. Бывает, упившиеся оправдываются: голова ясная, а ноги не несут. У меня было наоборот. Ноги несли, но в голове плыл туман. Причем, как и положено туману, накатывал клочками. То сгущаясь, то разряжаясь.

Я то хмелел от мысли, что все мои подозрения насчет Ольги оказались бредом, то трезвел от угрызений совести: как мог подозревать ее. Почему-то больше всего коробило сейчас не воспоминание о гуманитарной измене. Муторнее было от другой картинки. В ней Ольга, не дождавшись привычного поцелуя, по-детски растерянно смотрела мне вслед. Тогда она еще не знала, что здорова.

Вспоминая об этом, хмуро шипел:

— Гад…

И вновь возвращался к тому. что она у меня есть.

Осознание того. что мы с Ольгой разбогатели, пока не беспокоило. В тумане ему не удавалось развернуться.

Уйма вопросов потихоньку начинала донимать меня. Где были тогда деньги? Как Ольга восприняла допросы? Где она сейчас? Но больше всего я жалел, что пропустил тот момент, когда она узнала, что здорова.

У подъезда с удивлением взглянул вверх, на крышу соседнего лома. Чего только не напроисходило за последние несколько дней.

Сунув ключ в дверь своей квартиры, подумал точь-в-точь как тогда, когда впервые увидел явившуюся на студию посетительницу: «Такое уже было». Потому, что ключ не проворачивался.

Но зато почти сразу же открылась дверь.

— Привет. — издала безмятежно улыбающаяся Ольга. И прильнула ко мне, вошедшему.

Она совершенно не помнила нашу последнюю встречу.

— Привет, — снисходительно отозвался я.

Дав ей чуток повисеть на себе, прошел в комнату. Спросил у нее. оставшейся за спиной:

— Ты как?

— Соскучилась.

— Это понятно. Как все остальное? Нервничала?

— Чуть-чуть. Я знала, что они врут. Ты бы мне сказал сразу…

Я подошел к окну, вновь поразглядывал крышу напротив. Не потому, что это было интересно. Не хотел, чтобы Ольга видела мои глаза.

— Все кончилось? — просто спросила она, подойдя сзади. Прижавшись к моей спине. — Тебя уже не ищут?

— Кому я нужен. — сказал я.

Она не сказала: «Мне». Только прижалась покрепче. Потом высказалась:

— Хорошо, что деньги не понадобились. Как бы потом отдавали.

— Где ты их держала? — спросил я уныло.

— Хорошо, что перепрятала, — оживилась она. — Когда ты приходил последний раз. кто-то рылся в моих вещах. И в постели искал…

— Да? — удивился я. — И где же они были?

— Под паркетом нашла дыру. Прятала в ней.

— Хитрая, — заметил я кисло.

— Правда? — почему-то обнадеженно спросила она. Я усмехнулся. Подумал о том, что два афериста для одной семьи — это слишком много. Особенно если оба они бездарны.