– Bay! – охнула Мануэла. – Обалдеть! Никогда в жизни я не слышала от Мануэлы ни одного вульгарного выражения, такое восклицание и такое словечко в ее устах… это все равно, как если бы папа римский, забывшись, сказанул своим кардиналам: “Куда, к черту, подевалась эта проклятая тиара?”

Не издевайтесь надо мной! – сказала я.

Да я и не думаю издеваться, Рене! Вы просто великолепны! – От восторга она так и плюхнулась на стул. – Настоящая дама!

Вот-вот – это меня и смущало.

Я буду выглядеть смешно, если явлюсь на ужин расфуфыренной в пух и прах, – сказала я и принялась заваривать чай.

Ничего подобного, это нормально – вы идете в гости и одеваетесь как следует. Все так делают.

Да, но вот это… – я поднесла руку к прическе и снова содрогнулась, нащупав жесткую пену.

Вы просто что-то надели на голову, и сзади чуточку примялось, – сказала Мануэла. С величайшей осторожностью она вытащила из сумки пакетик из красной шелковистой бумаги и пояснила: – Воздушные пирожные.

Правильно, поговорим о другом.

Ну, как у вас все прошло? – спросила я.

Это надо было видеть, – вздохнула Мануэла. – Я думала, ее хватит удар. “Мадам Пальер, – говорю я ей, – к сожалению, я больше не смогу к вам приходить”. А она глядит и не понимает. Мне пришлось еще два раза повторить! И тут она села и забормотала: “Но что же я буду делать?” – Мануэла задохнулась от гнева. – Ну хоть бы сказала: “Что я буду делать без вас?” Счастье ее, что мне надо пристроить Рози, а то б я ей ответила: “Можете делать, что вам будет угодно, мадам Пальер, и шли бы вы…”

Опять “проклятая тиара “!

Рози – одна из многочисленных племянниц Мануэлы, и я понимаю, что она имеет в виду. Сама она подумывает вернуться на родину, в Португалию, но надо, чтобы такое хорошее место, как дом семь по улице Гренель, осталось в семье. Вот она в предвидении великого дня и готовит вместо себя Рози.

Господи боже, а я-то что буду делать без Мануэлы?

А я что буду делать без вас? – говорю я ей с улыбкой, и у нас обеих выступают слезы на глазах.

Знаете что я думаю? – говорит Мануэла, утираясь большим красным, как мулета тореадора, платком. – То, что я ушла от мадам Пальер, – хороший знак. Будут и другие перемены к лучшему.

Она не спросила, почему вы уходите?

То-то и оно, что нет! Не решилась. Хорошее воспитание иногда только мешает.

Все равно же скоро узнает.

Ну конечно! – Мануэла прыснула. – Но вот посмотрите, не пройдет и месяца, как она мне скажет: “Ваша Рози – просто сокровище, Мануэла! Как хорошо, что вы прислали ее вместо себя!” Ох, уж эти богачи… Чтоб им всем!

”Ох, уж эта проклятая тиара!”

– Что бы ни случилось, а мы всегда останемся друзьями, – сказала я.

Мы улыбнулись друг другу.

– Да, – кивнула Мануэла. – Что бы ни случилось.