В семь часов, не чуя под собой ног и истово молясь, чтоб никого не встретить, я отправляюсь на пятый этаж.

Внизу никого.

На лестнице тоже.

На площадке перед дверью месье Одзу тоже пусто.

Но мне от этого почему-то не становится спокойнее, наоборот, в сердце закрадывается мрачное предчувствие, и страшно хочется удрать. Моя жалкая каморка вдруг представляется мне отрадным и уютным гнездышком, я со щемящей тоской вспоминаю Льва, лежащего, развалясь, перед телевизором, который сейчас не кажется мне такой уж гадостью. В конце концов, никто мне не мешает повернуться, спуститься вниз и сидеть дома. Нет ничего проще, ничего естественнее – не то что этот несуразный ужин.

Мои раздумья прервал какой-то шум этажом выше, прямо у меня над головой. Меня мгновенно прошиб пот – очень кстати! – и бессознательным движением я судорожно нажала на звонок.

Дверь тут же открылась, так что у меня даже не успело сильнее забиться сердце.

На пороге стоял сияющий месье Одзу.

– Добрый вечер, мадам! – проговорил он, и в голосе его звучала вроде бы неподдельная радость.

О небо, шум на шестом этаже стал вполне определенным: там захлопнулась дверь.

Да-да, вечер добрый, – пробормотала я и ввалилась в квартиру, чуть ли не отпихнув хозяина.

Позвольте, я помогу вам, – сказал месье Одзу, все так же широко улыбаясь.

Я отдала ему свою сумочку и посмотрела по сторонам.

Первое же, что я увидела в просторной прихожей, приковало мой взгляд.