В темнеющем небе величественно плыли ярко-красные облака, подсвеченные розовато-золотыми лучами закатного солнца, но Рид не замечал красоты уходящего дня. Он лежал на вершине холма и сосредоточенно наблюдал за хижиной.
Несколько раз на протяжении дня он проваливался в сон и, просыпаясь, корил себя за это. Однако мгновения отдыха в конце концов сослужили Риду хорошую службу: силы его быстро возвращались. Он стал лучше соображать и решил сначала убедиться, что Честити действительно в хижине, а уже потом начинать действовать.
Рид жевал последний кусок волокнистого вяленого мяса и следил за лагерем. Морган и его люди весь день работали не покладая рук и только сейчас отошли от огня для накаливания клеим. Рид понял, что стадо готово для перегона.
Бандиты подошли к хижине. Целый день из трубы вился дымок, значит, та женщина, которую он видел утром, хлопотала у очага. Женщина была молодой. Интересно, чья она? Рид, немало наслышанный о постельных подвигах Моргана, почему-то нисколько не сомневался, что это именно его любовница.
А если так, то где же Честити? Что они с ней сделали? Ее наверняка привезли в лагерь, иначе зачем было гнать сюда фургон?
Темнело. Скоро он все узнает.
— Как вы себя чувствуете, Честити? — спросил Морган, подходя к кровати.
В душе девушки поднялась такая лютая ненависть, что она едва сдержала резкий ответ. Большую часть дня она дремала — и слава Богу, потому что минуты бодрствования были невыносимы. Она вспоминала жаркие объятия Рида, его мягкий глубокий голос, его дыхание на своей щеке, его сильное теплое тело, и сердце ее изнывало от горя.
«Рида больше нет» — эта мысль настойчиво колотилась в мозгу. Но силы возвращались, а вместе с ними крепла решимость отомстить Моргану за все его злодейства! Прошлой ночью она дала Риду эту клятву, запечатлев ее в своем любящем и скорбящем сердце. Морган считал ее наивной дурочкой, которую можно купить своим обаянием. Когда-то она и в самом деле была такой, но теперь поумнела. За время своего короткого знакомства с Морганом она узнала, что предательство часто бывает с улыбкой на лице, и собиралась воспользоваться этим знанием.
Честити взглянула на Моргана. Он ждал ее ответа.
— Я чувствую себя лучше и хочу встать, — сказала она, вымученно улыбнувшись.
— Нет, вы слишком слабы.
— Я хочу пройтись, — настаивала девушка, — я… я доставляю вам слишком много хлопот. Мне надо встать на ноги и самой о себе заботиться.
— Слишком много хлопот? — Моложавое лицо Моргана передернулось. — Что, Кончита жаловалась? Она с вами плохо обращалась?
Честити уловила в его голосе свирепые нотки, и по спине ее пробежал холодок. «Жестокий подонок! Точно так же, свирепо и безжалостно, он убил Рида», — подумала она.
— Нет. Просто… просто я должна рассказать полиции о том, что случилось с Ридом. Надо, чтобы кто-то поймал этих распоясавшихся индейцев и наказал их.
Честити на мгновение утратила самообладание и сделала глубокий вдох.
Морган склонился над кроватью, и от его шепота тело девушки покрылось мурашками.
— Я знаю. Из-за этого можете не волноваться. Ради вас я сам обо всем позабочусь, когда мы приедем в ближайший городок. Не думайте ни о чем, кроме своего здоровья. Вы еще не совсем окрепли, и вам нельзя ходить.
— Можно.
— Нельзя.
— Нет, можно!
Честити почувствовала, как Морган напрягся. Он не любил, когда с ним спорили. С лица его не сходило приятное выражение, но она видела, что внутри его происходит борьба.
— Ну ладно, походите, только немного, — наконец сказал он.
Девушка медленно поднялась с постели, поддерживаемая Морганом (ее так и подмывало оттолкнуть его руку). Ноги не слушались. Она сделала робкий шажок, потом другой. Приказав себе быть сильной, Честити распрямила спину и пошла увереннее. В какой-то момент она подняла голову и увидела Кончиту. Мексиканка стояла в дверях и мрачно наблюдала за происходящим.
И тут Честити все поняла. Кончита — бывшая любовница Моргана, а в будущие он выбрал ее.
Девушка еще раз вздохнула, набираясь решимости.
— Я сама могу ходить, — заявила она, пытаясь высвободиться.
Но Морган ухватил ее покрепче.
— Нет.
— Я хочу попробовать.
— Нет.
Внезапно оторвав Честити от пола, он отнес ее обратно в кровать.
— Мистер Джефферсон, — начала она, когда он накрывал ее одеялом, — я…
Морган резко повернул к ней голову.
— Зовите меня Морганом, — сказал он, сдвинув брови. — Меня все так зовут. Это мое второе имя. Мне будет удобнее, если вы тоже будете называть меня так.
«Морган… Второе имя?» Честити мысленно усмехнулась. Его признание только усилило ее решимость.
— Я понимаю ваше стремление помочь мне. Вы хотите как лучше, но…
— Да, я хочу как лучше, и я знаю, что для вас лучше, особенно сейчас. — Темные глаза Моргана сделались серьезными. — Вы одиноки, Честити, и впервые в этих краях. А я знаю местность. Положитесь на меня, и я о вас позабочусь. — Он помолчал и продолжил проникновенным голосом: — Я хочу, чтобы вы мне доверились.
Довериться ему? У Честити засосало под ложечкой.
— Что с вами? Вы побледнели.
— Нет, ничего. Все в порядке.
— Вам надо поесть. — Морган оглянулся на Кончиту, которая все так же стояла в дверях: — Принеси Честити что-нибудь поесть.
Мексиканка не шелохнулась.
— А ну живо! — прорычал он.
Дождавшись, когда Кончита выйдет из спальни, Морган опять посмотрел на Честити. Аицо его пылало гневом.
— Неплохая кухарка, но с характером, — сказал он, пытаясь взять себя в руки, — я с радостью от нее избавлюсь.
— Сегодня утром мы с ней немного поговорили. Она сказала вскользь, что видела женщину с таким же медальоном, как у меня. Как ее звали, она не запомнила.
— Сомневаюсь, что такая женщина вообще была. А что еще она говорила?
— Ничего. Кажется, она не очень разговорчива.
— Я уже говорил, она с характером. Но вам больше не придется из-за нее беспокоиться. Завтра мы начнем перегонять стадо.
— Завтра? — У Честити перехватило дыхание.
Морган снова обаятельно улыбнулся.
— Вы поедете в фургоне. Кончита может выполнять обязанности кучера. Когда мы доберемся до города, я покажу вас врачу. — Его голос сделался тихим и сиплым. — Я должен убедиться в том, что ваша рана хорошо заживает. Ведь вы мне небезразличны.
«Лицемер!» — мысленно негодовала Честити.
— А потом я пойду к шерифу и подробно расскажу ему о том, что случилось.
«Лгун!» — презрительно подумала она.
— Я буду о вас хорошо заботиться. Вам уже никогда не придется ни о чем беспокоиться.
«Убийца!» — простонала про себя девушка.
— Вы в самом деле очень бледны. — Морган обернулся к Кончите, которая появилась в дверях с тарелкой: — Честити неважно себя чувствует. Наверное, ей нужна помощь.
— Мне не нужна помощь.
Морган взглянул на нее, потом опять на Кончиту.
— Поставь тарелку у кровати, — распорядился он.
Кончита сделала, как он сказал, и вышла из спальни. Дождавшись, когда за ней закроется дверь, Морган сказал:
— Я скоро приду. — Потом нагнулся и опять поцеловал ее в щеку, на этот раз задев уголок губ.
Охваченная отвращением, Честити смотрела ему в спину.
Рид ждал, когда в лагере улягутся спать. Время тянулось томительно медленно. Наконец в хижине погас свет и прекратилось движение. К ночи силы его вернулись, голова работала четко. Перекинув через плечо винтовку, он двинулся в темноту. План Рида был прост. Он убедится, что Честити в хижине, а потом заберет ее оттуда любым возможным способом.
Задыхаясь от сильного волнения, Рид заглянул в первое окно. На жестком полу стояли четыре походные постели, одна пустовала. Пятый член банды целый день не появлялся в лагере, не было его и сейчас.
С бьющимся сердцем обогнув домик, Рид прокрался к заднему оконцу и заглянул внутрь. Руки его похолодели. Пламя одинокой свечи, освещавшей комнату, выхватывало из темноты лицо Честити. Она спала на койке. В вырезе ее ночной сорочки виднелась повязка с кровавыми пятнами.
Девушка шевельнулась и застонала во сне. К горлу Рида подступил комок. Сглотнув, он опять настороженно огляделся по сторонам и хотел уже залезть в раскрытое окно, но тут в углу спальни послышался какой-то шорох. Рид отскочил назад, С кресла в углу поднялась темная мужская фигура и подошла к кровати. Рид узнал Моргана.
В душе его ослепляющей волной поднялась ненависть. Она толкала его к окну. Но здравый смысл все же возобладал над эмоциями. Содрогаясь от сдерживаемой ярости, Рид следил за происходящим в спальне. Морган нагнулся к постели Честити и зашептал. Девушка что-то пробормотала в ответ, отвернула голову и опять заснула. Морган долго стоял над ней.
С трудом обуздывая гнев и призывая на помощь остатки самообладания, Рид начал обдумывать ситуацию. Он хорошо видел револьвер Моргана и понимал, что не сможет сейчас залезть в комнату: Морган убьет его раньше, чем он это сделает. Выстрелить в Моргана через окно? Прибегут его люди, начнется заварушка, и Честити может пострадать. Нет, он не станет рисковать ее жизнью!
Рид отошел от окна. «Сначала надо выяснить, — размышлял он, — насколько серьезно она ранена, и уже исходя из этого строить план действий. Придется набраться терпения и ждать более удобного момента для ее спасения. Нельзя подвергать жизнь Честити опасности. Но если Морган дотронется до нее!..»
Морган стоял и смотрел сверху на бледное лицо Честити. Его одолевало беспокойство. Когда недавно он схватил Кончиту за руку, она так на него посмотрела… Этот взгляд не предвещал ничего хорошего. Вдобавок на него навалилась странная тревога, не дававшая заснуть. Морган ворочался на своей походной постели, а час назад встал и зашел в эту комнату, к Честити. Один взгляд на хрупкую красавицу — и он уже не мог уйти.
Она спала. Ее грудь поднималась и опускалась в такт ровному глубокому дыханию. Как же он хотел эту женщину! Еще никогда он не испытывал такого сильного желания. Честити была для него долгожданным вызовом. Он почувствовал это сразу, как только ее увидел. В ней ощущалась внутренняя сила. Эта сила влекла его как магнит. Он должен был завладеть рыжеволосой красавицей.
Сидя в углу комнаты и время от времени задремывая, Морган мечтал, как окружит Честити вниманием и лаской, обворожит ее и заставит ему поверить. Придет время, думал он, и мир для нее будет неполным без его любви. Он проделывал это со многими женщинами и не сомневался в успехе.
Одно лишь беспокоило его: сможет ли она ради него отказаться от строгих правил своего воспитания? Но в чем Морган был уверен, так это в том, что он пошел на убийство, чтобы получить эту женщину, и готов убить еще, чтобы удержать ее, даже если конечной жертвой будет она сама.
Все или ничего! Таков его принцип.
Морган долго смотрел на Честити, потом вернулся в угол и сел в кресло. Все это время Рид стоял неподвижно, содрогаясь от неприязни.
Презирая себя за слабость, он дождался, когда Морган заснет, потом нехотя отошел от окна и тихо растворился в темноте.
— Запрягай лошадей! Черт возьми, Бартелл, от тебя нет никакого толку!
Утренние лучи солнца пекли Моргану плечи. Он сердито пересек двор и вырвал упряжь из рук Бартелла. Пристегнув лошадиную сбрую, проверил поводья и рявкнул:
— Возвращайся к стаду и помоги остальным. Пусть готовятся к перегону. Двинемся по моей команде.
Морган вернулся в хижину и оглядел большую комнату. Все собрано. Остались только кое-какие малоценные продукты. Довольный увиденным, он прошел в спальню. Честити сидела на краю кровати, в стороне стояла Кончита.
Подняв голову, Честити взглянула на Моргана, и он остановился, пораженный и восхищенный. На ней были простые блузка и юбка, волосы лежали на затылке, собранные в свободный пучок. Она то и дело смахивала рукой влажные локоны, упрямо падавшие на лоб и щеки. Их яркий блеск резко оттенял бледную кожу и зеленые глаза, окруженные темными кругами, глаза, которые имели свойство западать в самую душу и преследовать днем и ночью. Девушка была необыкновенно хороша. Морган еще не видел ее такой красивой.
Он двинулся к кровати. Честити встала и медленно, пошатываясь, пошла по комнате. Моргана разозлило ее упорное стремление к независимости.
— Вы еще слабы, — с укором сказал он, — я отнесу вас.
— Я могу ходить.
— Я отнесу вас, я сказал.
Он хотел поднять ее на руки, но она его оттолкнула.
— А я сказала, что дойду сама.
Честити с вызовом смотрела ему в глаза, и Морган напрягся, охваченный гневом. Он заметил, как невольно передернулась Кончита, и с удивлением понял, что любую другую женщину не задумываясь поставил бы на место. Но Честити… Честити была не такая, как все.
— Ладно, идите, — кивнул он.
С явным усилием и частыми передышками девушка заковыляла к двери спальни. Морган шел за ней, хмуро сдвинув брови. Ни слова не говоря, Честити пересекла большую комнату. На середине ее зашатало. Он чувствовал, что силы ее на исходе. Наконец она шагнула во двор и встала, чтобы отдышаться. Лоб ее был покрыт испариной. Морган ждал, когда она свалится от изнеможения, но, к его удивлению, этого не случилось. Девушка двинулась к фургону и, подойдя к заднему борту, остановилась.
Морган терпеливо стоял на пороге хижины. «Ничего, все равно скоро попросит помощи, никуда не денется!» — думал он. Но Честити самостоятельно преодолела ступеньку и, собрав остатки сил, забралась в повозку. Морган в ярости отвернулся и наткнулся на внимательный взгляд Кончиты. Он подошел к ней и распорядился, тщательно сдерживая эмоции:
— Ты умеешь водить фургон. Поедешь впереди стада. Держи скорость, чтобы бычки тебя не перегнали. Кто-нибудь все время будет скакать рядом с фургоном, чтобы ты не заблудилась. — Морган шагнул ближе. — И смотри без фокусов, Кончита! Ты знаешь: если с ней что-то случится, тебе несдобровать.
Кончита в упор смотрела на него своими темными глазами.
— Si.
Морган взглянул на Бартелла, сидевшего на лошади неподалеку от них:
— Поедешь рядом. Будешь за ней присматривать.
Фургон тронулся. Морган вскочил в седло и резко пришпорил лошадь.
Как только фургон двинулся вперед, Честити в изнеможении закрыла глаза. Она сидела покачиваясь и едва не падая. Все ее силы, до последней капли, ушли на то, чтобы забраться в повозку. Сначала она думала, что не сможет этого сделать, но ей так хотелось лишить Моргана очередной возможности продемонстрировать свою лживую улыбку! Это желание в последнюю минуту придало энергии, и она сама справилась с подъемом.
На сердце Честити лежала невыносимая тяжесть. Она разгладила под собой матрас и вдруг вспомнила, как лежала здесь в объятиях Рида. Воспоминания были так свежи и остры, что у нее перехватило дыхание. Она больше никогда не увидит его… не услышит его голос… не ощутит его ласковые прикосновения… Девушка смахнула слезу.
Вдруг почувствовав на себе чей-то взгляд, она обернулась к кучерскому сиденью. Кончита смотрела на нее через плечо, держа в руках поводья.
— Оплакиваешь погибшего возлюбленного? — язвительно спросила мексиканка, стараясь перекричать грохот фургона.
— Нет, — решительно ответила Честити, — я не трачу время на слезы.
На губах Кончиты заиграла холодная улыбка. — Хорошо. Я тоже.
За холмом Рид оседлал гнедого мерина. В голове его теснились тревожные мысли. Они не давали ему уснуть всю долгую ночь, последовавшую за его возвращением из лагеря. Итак, он узнал, что Честити в хижине. Морган обращался с ней крайне почтительно, значит, она не раскрыла ему правды о своем «муже» и не сказала, зачем на самом деле Рид Фаррел приехал на индейскую территорию.
Интересно, что думала Честити о его исчезновении? Морган, разыгравший нападение индейцев, наверняка сказал ей, что его убили. Эта мысль была мучительной.
Может быть, она и сейчас скорбит по нему? Сердце Рида разрывалось на части.
Девушка еще не окрепла после ранения. Он видел, как она ковыляла к фургону. Морган шел рядом, но не поддерживал ее. Похоже, Честити отвергла его помощь. Но Рид хорошо знал Моргана. Он не позволит ей долго показывать зубки. «Если бы только знать, что затеял этот мерзавец…» — беспокоился Рид.
Тревога росла. Надо было вырвать Честити из лап Моргана, пока у того не кончилось терпение. Как же ему хотелось обнять девушку, оградить ее от всех напастей! Он чувствовал себя виноватым в том, что ее ранили и привезли в бандитское логово, и клялся искупить вину.
«Я спасу Честити и буду любить ее. Нежно, всем сердцем…» — говорил себе Рид.
Первый день пути подходил к концу. Яркий солнечный свет сменился вечерними сумерками. На дороге темнело. Перегон был трудным, и Моргану пришлось остаться со стадом на весь день, а рядом с фургоном скакал Бартелл. Морган злился, что не мог заменить Бартелла и ехать вместе с Честити, как задумывал с самого начала. В результате Бартелл целый день валял дурака, и это тоже раздражало Моргана. Он решил отыграться на нем ночью.
— Ну что ж, Бартелл, ты первым заступаешь в дозор.
Бартелл метнул на него сердитый взгляд, и Морган это заметил.
— Есть возражения? — прорычал он.
— Да нет, если через пару часов меня кто-нибудь сменит. Я не собираюсь всю ночь караулить стадо.
Глаза Моргана вспыхнули зловещим огнем, а голос стал угрожающе тихим:
— Ты будешь караулить стадо столько, сколько я тебе скажу. Скажу всю ночь — будешь не спать всю ночь. И попробуй только сомкнуть глаза! Вы с Тернером уже скормили хищникам часть бычков, но не думай, что я и дальше намерен терпеть это разгильдяйство! Если сегодня ночью мы потеряем хоть одно животное, я вычту его стоимость из твоей доли.
Бартелл сорвал с головы шляпу и швырнул ее наземь.
— Я никуда не пойду, пока не поем! — заявил он.
— Ешь побыстрей и отправляйся к бычкам.
Не дожидаясь ответа, Морган медленно зашагал к фургону. Лицо его было хмурым. Он не виделся с Честити целый день и впервые мельком взглянул на нее, когда они остановили стадо на ночлег. Конечно, ему не хотелось показываться ей на глаза в таком виде: он был весь в дорожной пыли, и пахло от него не лучше, чем от тех бычков, которых они перегоняли. Но Моргану не терпелось ее увидеть. Она слабо улыбнулась в ответ на его слова… Эта улыбка показалась ему чересчур слабой. Морган встревожился.
Остановившись у костра, он взял тарелку, знаком велел Кончите ее наполнить, потом пошел к фургону.
— Она говорит, что не хочет есть, — крикнула ему вслед мексиканка.
Морган бросил на Кончиту уничтожающий взгляд.
— Я разве давал тебе слово? — Он залез в фургон и подсел к Честити. — Я принес вам еду.
— Я не хочу есть.
Морган легко дотронулся до раненого плеча девушки, и она невольно отпрянула.
— Вам больно? — спросил он, нахмурившись.
— Нет.
— Вы меня обманываете. Она сердито взглянула на него:
— Я чувствую себя прекрасно.
— Кончита сменила вам повязку?
— В этом нет необходимости. Кровотечение прекратилось.
— Черт бы ее побрал! Я же просил осмотреть рану! — Он вздохнул. — Дайте-ка я сам взгляну.
— Нет.
— Я сказал…
— Говорю вам, у меня все в порядке!
— Нет! — Морган едва сдерживал раздражение. — Ну ладно, я вас понимаю. Я скажу Кончите, чтобы она сделала перевязку позже. Но если вы хотите окрепнуть, вам надо поесть. Через пару дней мы встретимся с тем парнем, что покупает стадо. Как только все уладим, я сразу же покажу вас врачу. — Он помолчал. — Я волнуюсь за ваше здоровье, Честити.
Она молча смотрела на него, потом губы ее дернулись.
— Мне надо немножко размяться.
— Нет, я не разрешаю…
— Я хочу пройтись.
«Будь на ее месте другая женщина…» — злился Морган.
— Хорошо, раз вы так хотите…
Морган протянул руку, но Честити отстранилась.
— Лучше я сама. Так будет больше пользы, — сказала она, натянуто улыбнувшись.
Морган согласно кивнул. Мысль, что он готов выполнять любые ее желания, лишь бы получить свое, его озадачила. «А нужно ли идти на такие жертвы? Зачем усердствовать, если можно добиться своего без лишних хлопот? Да что со мной творится, в конце концов? Того и гляди, Честити сделает меня честным человеком…» — рассуждал про себя он. Ему стало смешно.
«Ну уж нет! — подумал Морган, с трудом сдерживая улыбку. — Этому не бывать!»
Кончита смотрела на фургон, в котором исчез Морган, и лицо ее пылало от обиды и злости. «Мало того что он меня бросил, так еще унижает, заставляет терпеть свое грубое отношение!» — горевала девушка.
— В чем дело, Кончита? — усмехнулся Бартелл, сидевший у костра с тарелкой в руке. — Когда до тебя наконец дойдет: ты больше не интересуешь Моргана! Он завел себе новую кралю.
— Нет.
— Что ж, здесь ты права. Он еще не овладел этой своенравной женщиной, но непременно овладеет. Похоже, он готов на все, лишь бы ее добиться. Я еще не видел, чтобы он так заводился из-за бабы, и не замечал, чтобы нашлась такая, которая могла бы ему отказать. У Моргана есть подход к вашей сестре. — Бартелл засмеялся. — Черт возьми, тебе ли это не знать?
Отправив в рот остатки своего ужина, Бартелл бросил тарелку на землю и придвинулся к девушке.
— Ну что, милашка, скоро будешь присматривать себе нового любовничка?
Кончита взглянула на него, брезгливо скривив губы.
— Что, не нравлюсь, а? — Потное лицо Бартелла потемнело от злости. — Конечно, куда уж мне до красавчика Моргана! Я не так пригож, не так молод и от меня не так сладко пахнет!
«Culebra!» — подумала Кончита.
— Тогда катись обратно в бордель! Черт возьми, там у тебя будет богатый выбор мужиков! Но знаешь, что я тебе скажу? Все они до единого пахнут не лучше, чем я.
— Гад ползучий! — не выдержала Кончита.
Бартелл громко расхохотался и лениво встал. В этот момент Морган вышел из фургона, подхватил Честити на руки и поставил ее рядом с собой.
— Ты только глянь, Кончита, — прошептал Бартелл, — он обращается с ней, как с хрустальной вазой! Здорово, да?
Мексиканка молча расправила плечи.
— Как ты думаешь, сколько ему понадобится времени, чтобы затащить ее в койку? Она женщина приличная, богобоязненная. По-моему, не меньше недели.
Кончита резко встала и, дрожа от ярости, ушла в темноту, провожаемая грубым хохотом Бартелла.
Подойти ближе он не решался.
Спрятавшись в ближайших кустах, Рид наблюдал за людьми у костра. Весь долгий и трудный день Честити была совсем рядом, и все-таки он не мог до нее дотянуться.
Мужчины ужинали. Сам он уже поел, воспользовавшись тем провиантом, что оставили в хижине бандиты.
Заметив движение у заднего борта фургона, Рид подался назад. Из повозки вылез Морган и помог спуститься Честити. Рид застыл на месте.
Сердце его начало гулко биться. Она была так близко… Вот она пошла. Он видел ее бледное лицо, видел, как она дрожит…
Морган протянул к ней руку.
«Не трогай ее, черт возьми!» — мысленно крикнул Рид.
Честити отмахнулась от руки Моргана, отклонив предложенную помощь. Девушка обходила костер по кругу, и внутри у Рида все сжималось от боли. Она была так слаба! Даже если ему удастся ее похитить, у нее не хватит сил для побега.
Рид схватил винтовку, висевшую у него на боку. Искушение выстрелить было очень велико… но нельзя рисковать жизнью Честити! Однажды ее уже ранили в перестрелке. Больше он этого не допустит.
Рид не слышал разговоров бандитов и поэтому не знал, куда едет Морган и какие у него планы, но опыт подсказывал ему, что при такой скорости передвижения, чтобы выбраться за пределы индейской территории, понадобится по меньшей мере еще один день. Еще он чувствовал, что скоро наступит момент, когда надо будет действовать, и упускать его нельзя, иначе окажется слишком поздно.
Рид не спускал глаз с Честити и взволнованно шептал в окружавшую его темноту:
— Я здесь, Честити, я скоро спасу тебя. Держись, любимая, не сдавайся!
Он вдруг почувствовал всю нелепость последней просьбы. Девушка была слаба, как котенок, и все же держала Моргана на расстоянии.
Улыбка тронула губы Рида, а сердце пронзила сладкая боль.
— Я люблю тебя, Честити, — прохрипел он, — ты слышишь меня, милая? Я люблю тебя.
Честити решительно шла к костру. Вдруг сердце ее радостно подпрыгнуло, точно на него пахнуло теплом. Девушка сглотнула образовавшийся в горле комок. Ей показалось, что Рид коснулся ее губ своим поцелуем.
«Я люблю тебя, Рид», — прозвучало внутри ее.
— В чем дело, Честити?
Она не могла вымолвить ни слова.
Морган принял ее волнение за слабость.
— Я же говорил: вам нужно лежать! — недовольно сказал он и, подхватив девушку на руки, отнес ее обратно в повозку. — Вы слишком торопитесь. — Было видно, что ярость так и клокочет внутри его. Она по-прежнему молчала, и Морган резко распорядился: — Перед сном обязательно поешьте!
Когда он ушел, Честити вздохнула с облегчением.