—Я возьму вороного! — прокричала Билли, указывая на коня, которого выбрала.

Хэнк Кейси вывел вороного, затем повернулся к Бобу Фогарти — настал его черед делать выбор.

Билли окинула взглядом стадо и вздохнула. Бычки проявляли беспокойство, и им потребовалось немало времени, чтобы заставить их ночью успокоиться. Когда работа была закончена, она без сил повалилась на свою импровизированную постель. Причем никто не выразил удивления, когда она расстелила скатку и легла спать вместе с остальными погонщиками. Билли же была благодарна мужчинам за то, что они приняли ее в свою среду.

Она проснулась на рассвете, когда ясное весеннее утро только занималось. Из кухонного фургона доносились восхитительные запахи крепкого кофе и стряпни Нейта Строу. Вспомнив, что накануне так и не поужинала из-за внезапного бегства охваченного паникой стада, Билли направилась к огню. Не обращая внимания на пристальные взгляды мужчин, она ела до тех пор, пока не почувствовала, что вот-вот лопнет. А затем Рэнд Пирс объявил, что начинается отбор лошадей для погонщиков.

Осталось еще несколько раундов, и каждый из новичков должен был получить причитавшийся ему на весь долгий путь десяток лошадей. Десять голов на человека — более чем достаточно, чтобы обеспечить себя свежей лошадью в случае каких-либо неприятностей. Подобная роскошь пришлась Билли по вкусу. Перегоны ее отца, конечно, не длились столь продолжительное время, как этот, но даже и тогда им явно не хватало скакунов.

Билли внимательно осматривала оставшихся лошадей. Мысленно она уже отказалась от двух пегих. Билли давно узнала, что пятнистость лошади при дально-родственном скрещивании — признак отклонения от нормы. Кроме того, она знала, что в большинстве случаев привлекательная масть указывает на близкородственное скрещивание — такие животные также не заслуживают доверия. Нет, уж скорее она предпочтет серого.

Судя по всему, он сможет долго обходиться без пищи и, возможно, окажется отличным пловцом. А с тем количеством рек, что ждет их впереди, она, несомненно…

Внезапно почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, Билли оглянулась. Оказалось, что на нее смотрел Рэнд Пирс. Девушка поспешно отвела глаза. Она давно уже заметила, что Пирс неотрывно следил за ней, следил с того момента, как она проснулась. Билли подозревала, что его интерес к ней не сулил ничего хорошего, поэтому очень беспокоилась.

Впрочем, Билли была уверена: босс даже не догадывается о том, что нанял на работу женщину. Экипировка позволила ей надежно замаскировать все свои округлости. Кроме того, Билли уже продемонстрировала умение управляться со стадом. Правда, действовала она инстинктивно — вскочила на лошадь и ринулась в гущу стада, даже не успев ничего сообразить.

Билли до сих пор не понимала, что заставило ее действовать столь решительно. Вероятно, сказались уроки отца. Возможно также, что она пыталась заслужить уважение Пирса, поначалу не пожелавшего ее нанимать. Что ж, похоже, ей действительно удалось завоевать уважение босса. Но все же Билли чувствовала, что Рэнд Пирс по-прежнему относится к ней с некоторой настороженностью.

Однако среди этих мужчин она была в относительной безопасности; к тому же они направлялись на север, а это для нее самое главное.

— Эй, парни, поторопимся! У нас мало времени! — громко прокричал Пирс.

Повернувшись к боссу, Билли внимательно на него посмотрела. Этот человек совершенно не походил на ее отца — Род Уинслоу, общаясь со своими работниками, был всегда на редкость спокоен, что бы ни происходило. Именно за это люди его и уважали. Увы, одного уважения оказалось недостаточно; в конце концов, Дэн Маккулла добился своего, и работники Рода Уинслоу покинули ранчо хозяина.

Отогнав грустные воспоминания, Билли снова принялась разглядывать оставшихся лошадей. Она решила: когда очередь опять дойдет до нее, она выберет сначала гнедую, а затем — серого. Пусть Рэнд Пирс орет, если ему так нравится…

Стоя у повозки с провиантом, Рэнд внимательно следил за процедурой отбора. Его конюх, Хэнк Кейси, с легкостью управлялся с табуном, насчитывавшим сотню с лишним лошадей, — за них он нес полную ответственность. Среди оставшихся животных было еще немало отличных лошадей, и Рэнд не сомневался: наблюдая за новичками, он сумеет понять, насколько это опытные и знающие люди.

Пока его наблюдения дали весьма любопытные результаты. Кэл Джонсон, бесспорно, сказал правду, когда заявил, что перегонять скот ему не доводилось. Его выбор лошадей был основан исключительно на внешней привлекательности. Сначала он выбрал каурую кобылу — лошадка не отличалась выносливостью, хотя, возможно, обладала резвостью. То есть было ясно, что Кэлу предстоит еще многому научиться.

Остальные новички отобрали неплохих лошадей. Вот только Джош Холл и Сет Бразерс, как выяснилось, советовались друг • с другом и от души потешались, когда выбор других гуртовщиков не находил у них одобрения. И тот факт, что они смеялись над приятелями, вызывал у Рэнда настороженность. Он решил, что за этими парнями следует постоянно присматривать, иначе могут возникнуть серьезные неприятности еще до завершения этапа.

Джереми Карлайл, судя по всему, был на седьмом небе от счастья. Он прямо заявил, что никогда в жизни не имел в своем распоряжении больше одной лошади. Его широкая улыбка явно свидетельствовала о том, что выбор животных доставляет ему огромное удовольствие.

Однако радость Рэнда несколько поубавилась, когда он перевел взгляд на тщедушную фигурку, стоявшую чуть в стороне от гуртовщиков. Мальчишка с утра отвергал все попытки дружеского сближения со стороны остальных работников. Он даже завтракать предпочел в одиночестве — устроился поодаль от костра, где торопливо и жадно поглощал пищу, хотя было видно, что шевелить распухшими губами ему мучительно больно. Теперь же, принимая участие в распределении лошадей, он снова стоял отдельно от группы и внимательно рассматривал животных.

Рэнд нисколько не удивился, когда парень сделал отличный выбор. Судя по всему, он прекрасно разбирался в лошадях и предпочитал тех, которые отличались выносливостью и силой. Среди выбранных им животных наверняка были и хорошие пловцы. Все они безусловно сослужат ему неплохую службу во время долгого пути. Что ж, поведение парня прошедшей ночью доказало: он опытный гуртовщик, хотя и молод. И еще он продемонстрировал смекалку и храбрость, без которых от выучки мало толку.

Но было в этом юноше нечто странное… Нет, вовсе не внешность. Несчастного так жестоко избили, что было весьма затруднительно определить, как он выглядит на самом деле. И все же что-то в этом парне вызывало у Рэнда необъяснимое раздражение. Разумеется, он не мог отрицать, что благодаря своей отваге во время панического бега стада юнец заслужил право получить место гуртовщика. Но Рэнд все-таки решил, что будет постоянно за ним следить, пока не рассеются его подозрения. Но в чем именно он подозревал мальчишку? На этот вопрос Рэнд никак не мог найти ответа и поэтому еще больше раздражался.

Непроизвольно кивнув в знак одобрения — парень выбрал широкогрудого коня серой масти, — Рэнд неожиданно перехватил его взгляд. Надо же, он еще смеет выражать недовольство, что за ним наблюдают! Нахмурившись, Рэнд отвернулся и зашагал к костру. Да, что-то в этом парне такое…

Не важно, откуда он прибыл и чем до сих пор занимался. В любом случае ему придется подчиниться общим правилам, уж он, Рэнд, об этом позаботится. И будет следить за этим юнцом с особым пристрастием…

— Я обычно не провожу инструктаж в начале пути, но так как некоторые из вас со мной раньше не работали, то я решил, что лучше сразу же расставить все точки над i, — заявил Рэнд, нахмурившись.

Билли молча слушала босса; угрюмое выражение его лица ее больше не пугало. И, конечно же, было совершенно ясно, что теперь, когда отбор лошадей закончился, Рэнд Пирс не собирается терять время. Да, он хотел побыстрее отправиться в путь, и Билли ничего не имела против — ей тоже хотелось покинуть эти места как можно быстрее.

Рэнд же тем временем продолжал:

— Большинство из вас знают, что вам пришлось бы работать под руководством Джесса Уильямса, не скоси его лихорадка. И смею предположить, что задолго до окончания путешествия кое-кто из вас пожалеет, что я был вынужден лично возглавить этот перегон, чтобы вовремя выполнить условия договора. Но говорю вам прямо: если будете неукоснительно выполнять мои распоряжения и работать с полной отдачей, проблем у вас не возникнет. Моя главная задача — довести это стадо в целости и сохранности до пункта назначения и вовремя передать людям из племени «черноногих».

Рэнд сделал небольшую паузу, потом вновь заговорил: — Те, кто работал со мной прежде, знают: главное в перегоне стада, чтобы животные не подвергались насилию. Я считаю благоразумным позволить им растянуться в колонну на три четверти мили, а вы при этом должны равномерно распределиться по обеим сторонам стада. Два головных гуртовщика поедут впереди группы, чтобы указывать направление движения. И еще двое будут у них на подхвате. Несколько человек должны ехать с флангов, чтобы не подпускать чужую скотину и следить, чтобы наши бычки не отбились и не отстали от стада. И два погонщика будут следовать в хвосте. Мы не станем особенно торопиться. Я рассчитываю проходить в день миль пятнадцать — двадцать. Состояние стада и табуна лошадей требует, чтобы мы принесли эту жертву.

И еще… я должен предупредить вас относительно седел. — Рэнд обвел взглядом новичков. — Вижу, что все вы недурно экипированы, но безопасность стада в значительной мере зависит от состояния ваших лошадей. Следите, чтобы потники были чистыми у сухими, и упаси Бог, чтобы чья-то лошадь пострадала по вине хозяина. Обычно на этапе такой длительности одному гуртовщику хватает шести — восьми лошадей, но, учитывая всякие неожиданности, которые могут возникнуть на пути, жалеть лошадей нам не придется. Я возлагаю на каждого из вас личную ответственность за состояние ваших животных, и цена каждой лошади, которая не достигнет территории «черноногих» и не будет продана по вине временного хозяина, будет вычтена из его жалованья.

Заметив, как омрачились лица некоторых работников, Рэнд снова сделал паузу, потом спросил:

— Есть ли вопросы? — Ответом ему было молчание, и он, подождав еще немного, продолжал: — А теперь послушайте, кто с кем выходит на ночные дежурства. С восьми до десяти тридцати — первая вахта: Уилли Харт, Боб Фогарти и Сет Бразерс. С десяти тридцати до часу — вторая вахта: Джим Стюарт, Тим Кэннон и Джош Холл. С часу до трех тридцати — третья вахта: Расе Берд и Кэл Джонсон. С трех тридцати до рассвета — четвертая вахта: Уайатт Уонд, Джереми Карлайл и Билли Дракер.

Услышав, как босс произнес имя, которое она для себя придумала, Билли и бровью не повела. Рэнд же добавил:

— Только три человека освобождаются от ночных дежурств: Нейт Строу, Хэнк Кейси и я. — Выждав еще несколько секунд, Рэнд проговорил: — Что ж, если вам нечего сказать, на том и порешим.

Билли нахмурилась — ей ужасно не нравились замашки Рэнда Пирса. Но выбора у нее не было, и она вместе с мужчинами направилась к лошадям. Внезапно на плечо ей опустилась чья-то тяжелая рука, и девушка, обернувшись, увидела перед собой Рэнда — на нее пристально смотрели его поразительной голубизны глаза. У Билли на мгновение перехватило дыхание, а в висках застучало. Однако она не подала виду, что испугалась, и с вызовом взглянула на босса.

Рэнд же, дождавшись, когда другие работники отошли подальше, процедил сквозь зубы:

— Я хочу предупредить тебя, Дракер, с самого начала. Если ты думаешь, что я поверил твоим россказням о нападении в темном закоулке, то ты ошибаешься. Кто-то тебя хорошенько отделал, и, смею предположить, по заслугам. — Не обращая внимания на румянец, вспыхнувший на щеках Билли, он продолжал: — Так что заруби себе на носу: мне подобные проблемы не нужны. Я не потерплю у себя забияку. Надеюсь, это понятно?

— Понятно.

Коротко кивнув, Рэнд добавил:

— И вот еще что… Я не хочу, чтобы ты пользовался своей гнедой кобылой.

— Джинджер? — Билли с удивлением посмотрела на Рэнда. — Но она очень надежная. Вы ведь видели ее в деле прошедшей ночью… Она…

— Она слишком мала, — перебил Рэнд. — Вам обоим чертовски повезло, что вас не затоптали. И тот факт, что тебе однажды повезло, еще не означает, что и в другой раз посчастливится.

— Эта кобыла такая же сильная, как и любая из вашего табуна. К тому же она очень выносливая.

— Я сказал, что не желаю, чтобы ты ее использовал во время перегона стада. Пусть она следует вместе с табуном. Кейси будет нести за нее такую же ответственность, как и за других лошадей. Когда закончишь работу, можешь ездить на ней хоть до конца света… А пока работаешь со мной — чтобы на ней верхом я тебя больше не видел. Я ясно выразился?

— Я же говорю, что она…

— Я тоже говорю!.. — взорвался Рэнд, покраснев от гнева. Действительно, какая дерзость! Этот щенок посмел указывать ему, что делать и как!

Поджав распухшие губы, парень уставился ему в глаза, и Рэнд ощутил новый приступ гнева. С трудом поборов желание задать юнцу хорошую трепку, Рэнд сделал глубокий вдох и спросил:

— Ты уяснил, Дракер, что я тебе сказал?

Парень кивнул:

— Да, уяснил.

— Чтобы я тебя на этой кобыле не видел и…

— Я уже сказал, что понял.

— Я хочу, чтобы ты понял кое-что еще, потому что…

— Что именно, мистер Пирс?

У Рэнда чесались руки — ему ужасно хотелось свернуть шею этому сосунку. Однако он сдержался и прошипел сквозь зубы:

— Ты отлично зарекомендовал себя этой ночью. И это единственная причина, по которой я тебя нанял, хотя не уверен, что поступил правильно. Так что полного доверия к тебе… пока нет. Должен тебя предупредить: я неослабно слежу за своими работниками, а с тебя глаз не спущу. Не думай, что тебе что-нибудь может сойти с рук.

— Я ничего такого и не собираюсь…

— Парень, не думай, что ты умнее других. А впрочем… Очень может быть, что ты умнее, чем кажешься. А теперь — проваливай!..

Билли снова поджала губы и, резко развернувшись на каблуках, зашагала к загону, где находились лошади. Взглянув через плечо, она пробурчала себе под нос:

— Заносчивый мерзавец, и… придурок к тому же. Посмотрев вслед удалявшемуся юнцу, Рэнд скрипнул зубами и, выругавшись вполголоса, направился к своему коню.

Билли все еще хмурилась. После ее утренней стычки с Рэндом Пирсом прошло уже несколько часов, а в ней все еще клокотала ярость. Надутый высокомерный осел! Редкостный болван в придачу! Отыскав взглядом Рэнда Пирса, Билли пробурчала себе под нос очередное ругательство. Ей не потребовалось много времени, чтобы узнать о мистере Пирсе все, что она хотела. Причем ей даже не пришлось задавать вопросы — достаточно было только слушать и запоминать, что говорили другие. Из короткого рассказа Уилли Харта — тот отвечал на вопрос Джереми Карлайла — она узнала, что Рэнд Пирс обладает талантом делать деньги. Судя по всему, он прибыл в Техас, имея в кармане лишь несколько долларов и седло под задом, а теперь стал одним из богатейших людей штата. На него работали несколько десятников, и сам он в последнее время не занимался перегоном стад. Кроме того, Уилли сообщил, что Рэнд Пирс — очень влиятельный человек.

Снова взглянув на босса, Билли презрительно поджала губы. Ей уже приходилось встречаться с подобными людьми… С Дэном Маккуллой, к примеру… Талант к стяжательству и беспринципность — вот что отличало таких субъектов. Да, она сразу же распознала в глазах Пирса эту беспощадность и жесткость. Подъехав к костру, Билли заметила, что он пристально взглянул на нее, и невольно вздрогнула — босс смотрел на нее так, словно в чем-то подозревал. К тому же он обращался с ней как с приблудным бродягой, так что даже его повар устыдился и предложил ей поужинать.

Но она ведь не милостыню у него просила. Она прекрасно знала, что могла бы заработать на любом перегоне. Непрекращавшаяся война с Дэном Маккуллой не позволяла Роду Уинслоу увеличить капитал, так что он позволил дочери трудиться на ранчо наравне с наемными работниками. Билли же была этому только рада. Женская работа — стряпня, стирка, уборка — ее не привлекала, и Род понял, что гораздо проще нанять для этого женщину, чтобы дочь могла помогать ему.

При воспоминании об отце ее охватила знакомая грусть, и Билли часто заморгала, ощутив, как к глазам подтупили слезы. Разумеется, она сознавала, что не только ее способности и нужда заставляли Рода Уинслоу перешагнуть через условности и позволить дочери скакать рядом, выполняя мужские обязанности. Скорее всего дело было в другом. Какие бы проблемы его ни занимали, дочь неизменно оставалась для него на первом месте. Род хотел, чтобы Билли научилась управлять хозяйством, так как «Даймонд У» было единственным, что он смог оставить ей в наследство.

От воспоминаний у Билли перехватило горло. Она сделала глубокий вдох и уселась в седле поудобнее. Отец не уставал повторять, что она самая умная и красивая. Но Билли, глядя на себя в зеркало, не находила в своей внешности ничего особенного, пусть даже светлые волосы и черные глаза казались довольно необычным сочетанием. К тому же она была худой и, пожалуй, слишком высокой для женщины. Но отец считал ее красавицей, и никто не смог бы переубедить его.

Но похоже, что и Уэсу Маккулле нравились высокие женщины… Билли была почти такого же роста, как Уэс, хотя он, конечно же, был гораздо шире в плечах и сильнее. Маккулла-младший повсюду следовал за Билли и не скрывал своего влечения к ней. Когда же девушка решительно ему отказала, его восхищение ею превратилось в ненависть и он еще больше укрепился в мысли, что должен во что бы то ни стало ее завоевать. Именно поэтому случилось то… что случилось.

Вспомнив о своей последней встрече с Уэсом, Билли невольно поежилась. И тут она вдруг снова перехватила пристальный взгляд Рэнда Пирса. Причем ей показалось, что он понял, в каком она состоянии. Билли тут же отвернулась и нахмурилась. Что ж, пусть смотрит, если ему так нравится… Ее губы начали заживать, и синяк на щеке, наверное, уже выглядел не так ужасно. Утром, проснувшись, она обнаружила, что может двигаться значительно увереннее, чем прежде. Однако насчет своей внешности Билли не заблуждалась. Понадобится еще месяц или даже больше, чтобы ее лицо обрело нормальный вид. Впрочем, ее это вполне устраивало. К тому времени она будет уже далеко от Техаса, и люди Дэна Маккуллы ее не найдут. Если только Рэнд Пирс не захочет от нее избавиться.

Тут Билли снова взглянула на босса и увидела, что он, развернув коня, направляется в ее сторону. Черт бы его побрал! Что ему на этот раз нужно?!

Билли сделала вид, что не замечает приближения Рэнда. Но она, конечно же, прекрасно понимала, что ей в любом случае придется встретиться с ним лицом к лицу.

Наконец он подъехал к ней, и они какое-то время ехали молча. При этом Билли по-прежнему делала вид, что не замечает босса. Наконец Рэнд не выдержал и спросил:

— В чем дело, Дракер? Почему ты отстаешь от остальных? Билли мельком взглянула на него и ответила:

— Не думаю, что я так уж отстаю…

— Мне показалось, что тебе не по себе, — заметил Рэнд, немного помолчав. — Ты даже в седле сидел не очень уверенно.

— Вам действительно показалось.

— Неужели?

Билли хотела ответить колкостью, но, сделав над собой усилие, все-таки сдержалась. Не стоило раздражать этого надменного мерзавца. Ведь в его беспокойстве за нее не было ни капли искренности. Он невзлюбил ее с первого взгляда, но Билли решила, что не следует придавать этому значение, главное — чтобы она успешно справлялась со своими обязанностями.

Пирс смотрел на нее все так же пристально, и Билли, решив положить конец этому разговору, с невозмутимым видом проговорила:

— Не стану скрывать, я был не в самой лучшей форме, когда вы меня взяли. А участие в ночной гонке лишило меня последних сил. К счастью, сегодня я чувствую себя гораздо лучше, а завтра мне станет еще лучше. Но поверьте, как бы я себя ни чувствовал, на моей работе это никак не скажется. Я всегда честно зарабатываю свой хлеб…

— А свои синяки ты тоже честно заработал?

Такого издевательского вопроса Билли не ожидала. Вспыхнув, она заявила:

— Это вас не касается, мистер Пирс.

— Нет, касается. Если мешает твоей работе, то касается.

— Я уже сказал, что не мешает.

— А вот это тебе еще предстоит доказать, Дракер.

— Я докажу…

Глядя Билли прямо в глаза, Пирс продолжал:

— И вот что, Дракер… Если ты достаточно умен, то отвечай на все мои вопросы, подчиняйся моим приказам и выполняй свою работу… Большего от тебя никто не требует. А если я снова спрошу, нет ли у тебя каких-нибудь проблем, то отвечай прямо, понял? И еще имей в виду, что ты мой работник. Именно поэтому меня интересует твое самочувствие. Я вовсе не такой любопытный, как тебе кажется, но если я о чем-то спрашиваю, то ты должен отвечать, ясно?

Билли почувствовала, как запылало ее лицо, и крепко сжала зубы, чтобы не сказать лишнего. Так и не дождавшись ответа, Рэнд снова спросил:

— Дракер, тебе ясно?

Уставившись ему в глаза испепеляющим взглядом, Билли сквозь зубы пробормотала:

— Да, ясно.

— Дракер, не слышу…

— Я сказал, что понял.

— Я уже просил тебя говорить членораздельно…

— Я отвечал, как вы приказали. Что-нибудь еще? Пирс нахмурился, однако на сей раз промолчал. Окинув Билли суровым взглядом, он пришпорил коня и ускакал вперед. Билли пробурчала себе под нос несколько крепких выражений.

— Ничем хорошим это не кончится, — неожиданно раздался чей-то голос.

Повернув голову, Билли увидела Уилли Харта, незаметно подъехавшего к ней. Этот загорелый сухопарый техасец чем-то напоминал ей отца, и Билли внезапно ощутила стеснение в груди.

Уилли же тем временем продолжал:

— Должен признаться, что никогда не видел, чтобы Рэнд на кого-нибудь реагировал так, как реагирует на тебя. Но ты зря его злишь. Повторяю, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Но я вовсе не хотел его злить.

— Возможно, не хотел, но так уж у тебя получилось. Потому что Рэнд, когда уезжал отсюда, был явно не в духе.

— Я ему только сказал…

— Послушай, меня совершенно не интересует, что вы друг другу сказали. Это не мое дело. И Рэнду не понравится, если я буду вмешиваться… Знаешь, мне кажется, что тебя слишком уж жестоко избили. — Уилли сокрушенно покачал головой. — Не представляю, за что можно так избить такого юнца, как ты. Впрочем, и это не мое дело. Просто я хотел предупредить: веди себя правильно. — Уилли ненадолго умолк, потом вновь заговорил: — Имей в виду, Рэнд Пирс суровый человек, но справедливый. Я знаю его уже много лет. И знаю, что лучшего босса не найти. Он щедро платит своим работникам и обращается с ними как с ровней. Мне ничего не известно о его личных делах, но меня это мало интересует. Я знаю одно: ты можешь рассчитывать на щедрое вознаграждение, если справишься со своей работой.

Билли по-прежнему молчала, и Харт, нахмурившись, продолжал:

— Знаешь, малыш, в тебе есть что-то такое… Уж не знаю, что именно ему в тебе не нравится, но почему-то ты вызываешь у него раздражение. Я бы посоветовал тебе прикусить язык на недельку. И вообще лучше не возражай ему. Поверь, Рэнд из тех, кто всегда готов признать свои ошибки. И если ты действительно хочешь с нами ужиться, имей это в виду.

Билли внимательно посмотрела на Уилли. Она не понимала, как надменный грубиян снискал уважение этого техасца. Но в искренности Харта она не сомневалась, поэтому решила, что не станет его разочаровывать. Заставив себя улыбнуться, Билли ответила:

— Я постараюсь помнить о том, что ты сказал мне, Уилли. И… спасибо тебе за…

— Не нужно меня благодарить, парень. — Коротко кивнув, Харт пришпорил свою лошадь и исчез так же внезапно, как и появился.

Билли тихонько вздохнула; она снова подумала о том, что этот техасец чем-то напоминал ей отца. Минуту спустя она почувствовала какое-то странное беспокойство. Осмотревшись, девушка увидела, что Рэнд Пирс опять на нее смотрит.

— Черт бы его побрал, — проворчала Билли. — Почему он на меня так уставился?..

В этот момент три бычка впереди внезапно отбились от стада, и Билли, пришпорив лошадь, устремилась за ними. Догнав беглецов, она эффектно щелкнула кнутом, заставив животных вернуться на прежнее место. И тут же, не устояв перед искушением, бросила взгляд в сторону Пирса, но увидела только его спину. Что ж, именно этого и следовало ожидать. Несколько минут назад, когда она проявила слабость, он не преминул сообщить ей об этом, а теперь, когда она прекрасно справилась со своими обязанностями…

Проклятие! Лучше не думать об этом. Билли отвернулась от Рэнда и сделал вид, что любуется ландшафтом. Действительно, почему она посмотрела в его сторону? Ведь глупо ожидать похвалы от такого человека. Развернув свою гнедую, Билли поскакала в хвост стада. Она дала себе слово, что больше не будет обращать на босса внимания.

Рэнд приподнял шляпу и утер пот со лба. Если послеполуденная жара свидетельствовала об установившейся погоде, то им предстоял на редкость изнурительный перегон. Но больше всего его беспокоил разговор, услышанный в Сан-Антонио. Отправляясь в путь, он не принял во внимание тот факт, что эти территории прошлым летом пострадали от сильной засухи. Обильные весенние ливни напоили землю, и она покрылась густой сочной травой, но найти воду в таком количестве, чтобы напоить вдосталь три тысячи голов скота, будет, по всей видимости, непросто. Перспектива засухи не вызывала у него энтузиазма.

Глубоко вздохнув, Рэнд окинул взглядом горизонт. Некоторое облегчение он испытал только тогда, когда они свернули на Старый Западный путь. За годы перегона скота по одним и тем же территориям отдельные тропы превратились в широкие дороги, и следовать по ним было очень удобно. Только бы найти воду в достаточном количестве… Впрочем, пока что можно было не беспокоиться. Сегодня рано утром он уже обследовал ближайшие территории впереди и убедился в том, что до первой ночной остановки воды у них будет достаточно.

Почувствовав какое-то странное беспокойство, Рэнд обернулся и посмотрел на стадо. Заметив хрупкую фигурку, маячившую в отдалении, он невольно нахмурился. Да, его ужасно раздражал этот дерзкий мальчишка. Рэнд решил: если юнец еще раз даст ему повод для недовольства, он прогонит его. Лучше уж страдать от нехватки рук, чем мириться с…

Уловив какое-то движение на фланге, он насторожился. К нему приближались двое всадников… Рэнд помрачнел. Индейцы. Что они здесь делают? Индейскую территорию им предстояло пересечь только через несколько дней, так почему же…

Делая вид, что не замечает индейцев, Рэнд продолжал свой путь. Когда же всадники приблизились настолько, что уже нельзя было не реагировать, он сам направился в их сторону.

При этом Рэнд следил за каждым движением индейцев, хотя и сохранял на лице невозмутимое выражение.

Наконец индейцы натянули поводья и остановили своих лошадей. Рэнд, тоже остановившись, окинул их внимательным взглядом. Индейцы принадлежали к племени апачей, и, судя по всему, один из них занимал довольно высокое положение в племени — возможно, являлся вождем. Этот воин был рослым и широкоплечим; его черные волосы, поблескивавшие на солнце, падали на плечи, а выражение лица казалось совершенно невозмутимым.

Другой воин выглядел не столь внушительно. Этот индеец был постарше, но Рэнд сразу же понял, что он подчинялся своему более молодому соплеменнику — именно тот должен был определять план дальнейших действий.

Прекрасно понимая, что следует проявлять осторожность и благоразумие, Рэнд поднял руку в знак приветствия. Когда индейцы ответили тем же, он проговорил:

— Я приветствую вас, но вынужден заметить, что удивлен встрече с людьми вашего племени. Земли апачей лежат далеко отсюда. Что привело вас к нам?

Ответом ему было молчание. Раздосадованный, Рэнд вновь заговорил, но тут рослый индеец, перебивая его, стал объясняться на языке жестов. Рэнд плохо владел этим средством общения, но все же ответил. Индеец закивал, а потом вдруг сказал что-то по-испански.

Рэнд нахмурился и отрицательно покачал головой — к сожаление, он не понимал по-испански. Проклятие, все его люди, владевшие испанским, слегли от лихорадки! Осмотревшись, он заметил, что к нему приближается Уилли Харт. Когда тот подъехал поближе, Рэнд сказал:

— Уилли, эти парни не говорят по-английски, но им есть что сказать. Кто-нибудь из новичков знает испанский? Черт, я понял только одно: они говорят что-то насчет тропы и воды… Но я хотел бы узнать все, что они пытаются нам сообщить. Так как же, Уилли?..

— Не знаю, но могу выяснить.

Резко развернув лошадь, Уилли поскакал обратно к стаду. Рэнд же спешился и, повернувшись к индейцам, знаками дал им понять, чтобы они сделали то же самое.

Понимая, что следует скрывать свое волнение, Рэнд принял непринужденную позу и окинул взглядом прерии. Солнце уже клонилось к закату. Что бы эти люди ему ни сказали, у него сегодня не будет времени, чтобы проверить правдивость их слов. Он не имел ни малейшего желания провести первую ночь перегона вне лагеря, если, конечно, у него будет выбор.

Уилли не возвращался, и беспокойство Рэнда нарастало. Он знал, что на землях, раскинувшихся к западу отсюда, все еще хозяйничали Джеронимо, Джу и Чатто. И конечно же, его очень тревожило неожиданное появление апачей. Было совершенно очевидно, что индейцы появились здесь не случайно. Но что заставило их уехать так далеко от своих земель? Рэнд не знал ответа на этот вопрос и поэтому все больше нервничал.

Минута проходила за минутой, а Харт по-прежнему не появлялся. Рэнду ужасно хотелось вскочить в седло и последовать за Уилли, однако он сдерживал себя — нужно было во что бы то ни стало дождаться техасца.

Билли уже минут десять гонялась за упрямым длиннорогим бычком, скрывавшимся в зарослях кустарника. Наконец ей удалось догнать упрямца и вернуть обратно в стадо. Девушка вздохнула с облегчением и осмотрелась. Внезапно она заметила Уилли — тот явно направлялся к ней. А далеко впереди, в стороне от стада… Да, там стоял Рэнд Пирс, и кажется… Рядом с ним стояли двое индейцев, и похоже, все трое молчали.

Билли с беспокойством взглянула на подъехавшего к ней Харта:

— Что случилось, Уилли? Что этим апачам нужно?

— Это Рэнд и хотел бы выяснить. Ты знаешь испанский? Билли снова посмотрела на Рэнда. О нет… Ей совсем не хотелось принимать в этом участие. Снова повернувшись к Харту, она спросила:

— А что другие? Ты кого-нибудь из них уже спрашивал?

Уилли нахмурился и проворчал:

— Из старых работников никто не говорит по-испански. Что же касается новичков, то я не стал бы к тебе обращаться, если бы кто-нибудь из них мог помочь. Я не такой дурак, чтобы лишний раз сводить тебя с Рэндом. Но ситуация безвыходная. Так ты знаешь испанский?

Билли медлила, хотя неплохо владела испанским. Наконец отрицательно покачала головой и сказала:

— Нет, к сожалению, не знаю.

Харт внимательно посмотрел на нее и заявил:

— Послушай, парень, сейчас не время ломаться. Мне кажется, ты говоришь по-испански. Я прав?

Билли почувствовала, что краснеет.

— Я вовсе не ломаюсь. Но я не понимаю, зачем мне вмешиваться в это дело. Думаю, что мне лучше держаться подальше от Пирса.

— Пойми, Билли, у тебя нет выбора! Если ты сейчас туда не поедешь и не поможешь Рэнду, а позже он выяснит, что ты знаешь испанский, — поверь, ты тогда пожалеешь, что родился на свет. — Уилли снова нахмурился и спросил: — Итак, что ты предпочитаешь? Поможешь Рэнду — или остаешься в стороне?

Билли вздохнула. Ей очень не понравились слова Уилли, но она не хотела огорчать этого техасца. К тому же она понимала, что Уилли прав: у нее действительно не было выбора.

— Да, я говорю по-испански. — Билли опять вздохнула. — Но я боюсь, что боссу это не понравится…

— Не беспокойся, — перебил Харт. — Поехали. Билли пришпорила лошадь и последовала за Уилли. Поглядывая на Рэнда Пирса, она бормотала себе под нос:

— Ему это не понравится…

«Где же Уилли? — думал Рэнд; он намеренно стоял спиной к стаду, чтобы не поддаться искушению и не последовать за Хартом. — И что делать, если никто из новичков не знает испанского?» Впрочем, Рэнд был почти уверен, что Уилли нашел человека, знавшего испанский. Иначе техасец уже вернулся бы. Но почему же так долго? Может, потому, что этим человеком оказался…

Его размышления прервал приближающийся перестук копыт, и Рэнд вздохнул с облегчением. Две лошади! Он знал, что на Уилли может положиться…

Рэнд наконец-то повернулся — и тут же нахмурился. Черт возьми, ведь именно этого он опасался. Когда всадники приблизились, Рэнд прокричал:

— Уилли, зачем ты приволок этого мальчишку?

— Ты просил найти того, кто говорит по-испански. И только он может помочь.

Харт с невозмутимым видом наблюдал за боссом. Было совершенно очевидно, что Рэнду очень не хотелось прибегать к помощи Билли. Но почему же он так взъелся на парня?..

Стараясь скрыть свое раздражение, Рэнд посмотрел на Билли:

— Уилли говорит правду? Ты владеешь испанским?

— Да, могу свободно изъясняться.

— И переводить?

— А как вы думаете?

Билли услышала, как Уилли тихо кашлянул у нее за спиной, и поняла намек — к сожалению, она опять не так ответила. Сделав глубокий вдох, девушка взглянула на индейцев. Затем снова посмотрела на Рэнда и спросила:

— Что я должен им сообщить?

Рэнд какое-то время пристально смотрел на дерзкого мальчишку, потом проговорил:

— Только давай сразу договоримся. Я хочу, чтобы ты переводил им слово в слово все, что я скажу. Слово в слово. Ты меня понял?

— Понял, — кивнула Билли и повернулась к апачам. — Так что же им сказать?

— Скажи им, что меня зовут Рэнд Пирс и что я веду стадо в Монтану. И спроси, кто они такие и что они тут делают. Еще скажи, что я удивился, встретив их так далеко от индейской территории.

Внимательно посмотрев на индейцев, Билли без труда определила, кто из них главный. Высокий держался с необыкновенным достоинством и терпеливо ждал, что скажет Билли. Взглянув на Рэнда, девушка снова посмотрела на индейцев и быстро заговорила по-испански. Воин выслушал ее и ответил на том же языке; причем тембр его голоса казался завораживающим.

— Меня зовут Белая Рука, — говорил индеец. — Длинные Волосы и я прибыли сюда с земли апачей, чтобы вести разговор с великим вождем команчей. Мы видели трудности, с которыми столкнулись люди, гнавшие скот по этой тропе перед вами. Мы посчитали нужным предупредить вас о том, что ждет впереди.

С выражением неуверенности на лице Билли повернулась к Рэнду и перевела слова Белой Руки. Рэнд тотчас задал очередной вопрос:

— Ждет впереди? Что это значит?

Билли перевела вопрос, и Белая Рука ответил:

— Перед вами прошло четыре стада. Первые два двигались таким же путем, что и вы. Другие, достигнув семи озер, свернули в направлении заходящего солнца.

На заявление Белой Руки Рэнд отреагировал настороженно:

— Может, погонщики двух последних стад просто искали более обширные пастбища?

— Не поиск обширных пастбищ заставил бледнолицых свернуть с пути, а нехватка воды.

— Не хочешь ли сказать, что за семью озерами лежат засушливые районы?

— Да. Три или четыре дня пути без воды для ваших животных.

— Три или четыре дня?! Почти шестьдесят миль по высохшей земле?

Белая Рука коротко кивнул в ответ. Рэнд же, с подозрением взглянув на него, осведомился:

— Но что за дело тебе до этого? Почему ты решил предупредить об опасности, подстерегающей стадо бледнолицего?

Билли медлила с переводом. Она вопросительно взглянула на Рэнда, но тот, нахмурившись, заявил:

— Переводи мой вопрос слово в слово.

— Но…

— Слово в слово.

Билли вновь заговорила, и. Белая Рука внимательно выслушал вопрос Рэнда. Потом его черные глаза сверкнули, и он, к удивлению девушки, обратился непосредственно к ней:

— Ты бросаешь вызов этому человеку, хотя видно, что именно он у вас главный. Только глупец или человек большого мужества способен на такое. Я полагаю, что ты скорее последнее. Твой поступок говорит о том, что ты не боишься ему противостоять. Но пусть его подозрительность тебя не тревожит. Недоверие у него в крови. Я готов ответить на его вопрос. — Тут индеец повернулся к Рэнду и, глядя прямо ему в глаза, сказал: — Ты имеешь право знать, чем вызвана моя забота о стаде бледнолицего. Дело в том, что это стадо предназначено для моих собратьев, «черноногих».

Когда Билли перевела ответ индейца, удивлению Рэнда не было предела. Белая Рука между тем продолжал:

— Мои уши ловят шепот на ветру. В этой стране почти нет секретов, тем более сейчас, когда белый человек сделал всех индейцев братьями. Я не хочу, чтобы мои братья, «черноногие», зимовали, не сделав запасов мяса, когда бизонов больше не хватает.

Но Рэнд по-прежнему смотрел на индейца с подозрением.

— Выходит, это предупреждение — просто проявление заботы о собратьях… безо всякой для тебя корысти?

Белая Рука смотрел на Рэнда не мигая.

— Не совсем. Я хочу предложить тебе услугу, а после того, как ты определишь ее значимость, мы могли бы сговориться об оплате.

— Услугу, говоришь?

— Услугу. Но я не жду, что ты примешь мои слова на веру. Мне хорошо знакома недоверчивость бледнолицых. Пусть твое стадо продолжает движение в прежнем направлении, а я провожу тебя вперед, чтобы ты мог убедиться в правдивости моих слов.

— Я могу обследовать эти земли и сам. Полагаю, мне не нужны сопровождающие.

— Когда убедишься, что я сказал тебе правду, я провожу тебя другой дорогой. Она увеличит твой путь на несколько дней, но зато животные не пострадают от жажды и ты сможешь благополучно перегнать их в Монтану.

Рэнд колебался, однако лицо его оставалось непроницаемым.

— Какое вознаграждение ты хочешь получить за услугу?

— Длинные Волосы и я направляемся к команчам. Мы бы хотели привести нашим братьям в подарок… двадцать пять голов скота.

Рэнд с усмешкой ответил:

— Ты полагаешь, что я отдам двадцать пять быков, поверив тебе на слово. Ты, должно быть, спятил!

Билли, не удержавшись, снова бросила на босса предостерегающий взгляд, но Рэнд заявил:

— Я сказал, переводи слово в слово.

Но Белая Рука по-прежнему был невозмутим.

— Ты меня не понял, Рэнд Пирс. Я хочу получить двадцать пять голов не до, а после того, как вы благополучно пройдете земли команчей. Когда ты убедишься в моей честности, я попрошу справедливой оплаты за свою услугу.

Рэнд какое-то время молча сверлил индейца взглядом. Пауза затягивалась, и Билли все больше волновалась. Но Белая Рука, похоже, умел ждать с удивительным спокойствием. Наконец Рэнд проговорил:

— Мы отправимся в путь на рассвете, чтобы проверить правдивость твоих слов, Белая Рука. А потом… Потом, возможно, воспользуемся твоими услугами.

Белая Рука кивнул, но Рэнд добавил:

— При условии, что эту ночь ты проведешь с нами в одном лагере.

Глаза индейца вспыхнули, но он мгновенно взял себя в руки и снова кивнул:

— Согласен. Но и у меня есть условие. — Заметив, что Рэнд удивился, он с невозмутимым видом продолжил: — Ты позволишь ему ехать с нами.

Тут индеец сделал жест в сторону Билли, но она тотчас же покачала головой, отказываясь переводить эти слова. Белая Рука пристально посмотрел на девушку и обратился непосредственно к ней:

— Я тоже прошу перевести сказанное мной слово в слово.

«Похоже, он все-таки понимает по-английски», — промелькнуло у Билли. Повернувшись к Рэнду, она перевела слова индейца. Рэнд в изумлении уставился на апачи. Потом коротко кивнул: |

— Что ж, согласен.

Сделка состоялась, и Билли молча направилась к своей лошади. Рэнд посмотрел ей вслед, но также промолчал.

Сидя у костра с миской рагу на коленях, Билли тихонько вздыхала время от времени. День был необыкновенно утомительным, и теперь ей стало ясно, что она еще не до конца оправилась после жестокого избиения.

Уже давно стемнело, и все расположились на ночлег. Явно не желая повторять ошибок предыдущей ночи, Рэнд велел напоить быков еще до захода солнца, так что теперь животные успокоились и, судя по всему, не собирались срываться с места.

Первая вахта дежурных осталась рядом со стадом, а все остальные погонщики собрались у кухонного фургона — оттуда распространялись необычайно аппетитные запахи. Вскоре у костра завязалась непринужденная беседа, и то и дело раздавался веселый смех Джереми Карлайла. Похоже, этому светловолосому парню ничто не мешало оставаться в прекрасном расположении духа. Даже присутствие в лагере двух апачей его нисколько не смущало.

Что касается Билли, то она уже жалела о том, что согласилась выступить в роли переводчика. Ведь ей теперь придется несколько дней находиться рядом с угрюмым боссом, хотя она очень хотела держаться от него как можно дальше.

В очередной раз зачерпнув ложкой рагу, Билли осторожно поднесла ее к опухшим губам. Она намеренно выбрала себе место с противоположной стороны костра, подальше от Рэнда Пирса и остальных мужчин. Ей не хотелось принимать участие в общем разговоре, так как она знала, что погонщики засыпали бы ее вопросами. Билли твердо решила, что в свободное время будет держаться в стороне от мужчин — на случай, если ей вдруг понадобится уединиться. К счастью, никто из погонщиков и не пытался завязать с ней дружеские отношения. Лишь Уилли Харт заговаривал с ней время от времени, но этот техасец понравился Билли с первого же взгляда.

Билли посмотрела на индейцев, также сидевших чуть в стороне, и ее вдруг охватило острое чувство одиночества. Эти двое, как и она, были здесь чужаками. Но они-то по крайней мере могли друг с другом беседовать, к тому же их пребывание в лагере было временным, а вот она…

Снова вздохнув, Билли склонилась над своей миской. Доев рагу, она опустила миску на землю и, поднявшись на ноги, окинула взглядом местность вокруг костра. Ей ужасно хотелось избавиться от одиночества — хотя бы ненадолго.

Немного помедлив, девушка направилась к табуну лошадей. Темнота была ей только на руку. Остановившись у веревочного загона, Билли тихонько свистнула. Выждав минуту, свистнула еще раз. И почти тотчас же послышалось ржание, и у загона появилась лошадь.

— Джинджер… — От слез у Билли перехватило горло, и она судорожно сглотнула. — Ты скучала по мне, моя девочка? Я очень скучала по тебе.

Билли погладила кобылу по холке и улыбнулась, ощутив тепло, исходившее от ее любимицы. Услышав вдруг какой-то шорох, девушка повернула голову и тихонько ахнула — рядом с ней стоял Белая Рука.

— Белая Рука, что ты здесь делаешь? Ты меня ужасно напугал.

Индеец, как обычно, был невозмутим. Пристально глядя на девушку, он произнес:

— Я хочу поговорить с тобой.

Стараясь отогнать тревожные мысли, Билли ответила:

— Прошу прощения, но без разрешения Рэнда Пирса я не могу отвечать на твои вопросы.

— Я хочу разговаривать с тобой, а не с Рэндом Пирсом, — возразил индеец. — Похоже, ты не очень-то рад, что согласился выполнять обязанности переводчика.

— Да, не очень-то… — кивнула Билли.

Из-за облаков выглянула луна, разогнавшая тьму, и в ее ярком сиянии резкие черты индейца приобрели необычайную четкость. Белая Рука пристально смотрел на девушку, и она тоже не сводила с него глаз. Кожа у него на щеках казалась совершенно гладкой, без малейших признаков щетины, какая бывает у белых мужчин; губы же — полные, очень красивые… Билли вдруг поймала себя на том, что смотрит на них как завороженная. Почувствовав себя абсолютно беззащитной, она на мгновение потупилась. «Хорошо, что на мне широкополая шляпа, — подумала девушка. — Возможно, он не видел моих глаз…»

Тут индеец приблизился к ней еще на шаг и проговорил:

— Мне показалось, что Рэнду Пирсу не нравится твое присутствие. Он смотрит на тебя и хмурится. Женщина в лагере — это его смущает.

Билли в изумлении уставилась на индейца. Какое-то время она не могла вымолвить на слова. Наконец, покачав головой, пролепетала:

— Рэнд Пирс не знает… Он не знает, что я женщина. Никто не знает.

— Ты ошибаешься. Я знаю. И Длинные Волосы тоже знает. Я понял этого с самого начала.

Белая Рука не сводил с нее пронзительных глаз.

— Я… я прошу тебя не выдавать, что я женщина. Если меня разоблачат, мне не позволят остаться.

— Это Рэнд Пирс так избил тебя?

— Нет, это сделал другой человек.

— Где он теперь?

— Он мертв. Я его убила.

Индеец довольно долго молчал. Наконец кивнул и произнес:

— Это хорошо.

Билли сделала глубокий вдох.

— Зачем ты задаешь мне эти вопросы? Ведь я не из ваших. Какое тебе до меня дело?

Белая Рука нахмурился, и Билли охватила тревога. Ей не следовало настраивать против себя этого индейца — ведь он мог ее выдать. Но он, как оказалось, нисколько на нее не сердился. Все так же пристально глядя на девушку, индеец ответил:

— Похоже, я и сам не знаю, какое мне до тебя дело. Могу сказать только одно: еще при первой встрече с тобой я почувствовал, что ты мне нравишься. Твой голос вызвал в памяти знакомое эхо, которому я не могу пока дать имени. А твои слова нашли отклик в моем сердце. И я сразу понял, что ты обладаешь великой храбростью, которая не позволит страху проникнуть в твою грудь. Твое сердце справедливо, а решения твои — бесповоротны. Твое лицо сейчас в синяках, но сквозь них проступает твоя истинная красота. Твое тепло не оставило меня равнодушным. — Индеец поднял руку и осторожно прикоснулся к щеке девушки. — Это хорошо, что ты убила того человека. Ибо я не знал бы покоя, если бы он остался жив.

Билли затаила дыхание, когда Белая Рука провел пальцем по ее щеке.

— У меня… у меня не было выхода, — ответила она.

— Когда нет выхода, то и вины нет. Зачем ты скрываешься под мужским обличьем? Зачем убежала?

— Потому что закон не может защитить меня от людей, которые захотят убить меня, чтобы отомстить за то, что я сделала.

— Закон бледнолицых… — Белая Рука презрительно усмехнулся. — В нем мало справедливости для бледнолицых и почти совсем нет для индейцев. Ты правильно поступила, когда решила искать убежище на земле «черноногих».

— Я хотела бежать не туда, а…

— Какого черта, Дракер?! — раздался за спиной девушки знакомый голос.

Билли вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела перед собой Рэнда Пирса. Тот вопросительно поглядывал то на девушку, то на индейца.

— Дракер, что ты рассказываешь ему? Билли вспыхнула и с раздражением выпалила:

— Мы с Белой Рукой обсуждаем дела, которые не имеют никакого отношения ни к вам, ни к перегону стада.

— Ты гнусный лжец, Дракер! Я слышал, как вы оба несколько раз произносили мое имя.

— Вы подслушивали наш разговор?

— Да, подслушивал, если можно так сказать. Я не понял ни слова. Понял только, что вы говорили о законе.

— В таком случае вы должны мне поверить. Мы говорили не про вас. И к вам это не имеет ни малейшего отношения.

Рэнд отрицательно покачал головой и, шагнув к Билли, процедил сквозь зубы:

— Ошибаешься, Дракер. Если собираешься на меня работать, то немедленно расскажешь, что говорил тебе этот индеец. А расскажешь, что ты делаешь здесь, вдали от остальных.

Билли бросила взгляд на апачи и ответила:

— Я пришел сюда, чтобы проведать Джинджер. — Словно в знак подтверждения маленькая кобылка издала протяжное ржание, и Рэнд еще больше помрачнел. — А Белая Рука спросил меня о перегоне, но я ответил, что не собираюсь говорить за вас.

— А при чем здесь закон?

— Белая Рука сказал, что не испытывает уважения к закону бледнолицых, потому что он мало защищает белого человека и совсем не защищает индейцев.

Рэнд в ярости взглянул на индейца, потом — на Билли. Но ее объяснения он, по-видимому, принял, ибо, кивнув на кобылу, проворчал:

— Надеюсь, ты закончил свидание со своей любимицей. Нам придется встать до рассвета, чтобы убедиться в правдивости слов Белой Руки. Если ты собираешься ехать с нами завтра на разведку, тебе лучше отправиться спать.

— Я бы предпочел остаться при стаде.

Тут индеец выразительно взглянул на девушку, и она убедилась, что не ошиблась: он действительно понимал по-английски, он понимал все, что она говорила Рэнду Пирсу!

— Так уж вышло, Дракер, что мне придется взять тебя с собой, — ответил Рэнд. — Мне нужен переводчик, поэтому ты должен ехать со мной. Немедленно отправляйся в лагерь! Ты меня понял?!

— Понял. Слушаюсь, сэр.

Билли резко развернулась и, не говоря ни слова, направилась в лагерь. Несколько минут спустя она уже накрылась одеялом и повернулась на бок. Внезапно почувствовав какое-то смутное беспокойство, она бросила взгляд через плечо и увидела, что босс — он тоже укладывался спать — пристально смотрит на нее. На мгновение взгляды их встретились. Но девушка тут же отвернулась и пробурчала себе под нос:

— Черт бы его побрал. Что ему от меня нужно?

Действительно, почему Рэнд Пирс так ее невзлюбил? Откуда такая неприязнь? Невольно застонав при мысли о ближайших днях, Билли завернулась в одеяло и закрыла глаза. У нее было предчувствие, что самое худшее еще впереди.

Жара на склоне дня стояла одуряющая. Окинув взглядом холмистое пространство, раскинувшееся насколько хватало глаз, Рэнд испустил невольный вздох, представив, какой путь им еще предстоит преодолеть. Весна была в самом разгаре, и прерии утопали в травах и цветах, но Рэнд знал: зеленый пейзаж перед глазами обманчив. Почти весь день, проведенный в седле, он раз за разом убеждался в правдивости рассказа Белой Руки. Рэнд видел следы, недавно оставленные другими стадами. А Белая Рука показал ему место, где последнее стадо сменило направление и двинулось на запад. Им надлежало преодолеть еще много миль, но Рэнд уже не сомневался, что найдет только лишние свидетельства истинности того, что сообщил им апачи.

Было ясно, что Белая Рука заранее все обдумал. Индеец решил во что бы то ни стало доказать, что не сказал ни единого слова лжи, чтобы Рэнд согласился отдать ему двадцать пять голов скота до того, как он покажет им путь с достаточными запасами воды. Что ж, спорить с индейцем было бы бессмысленно, и Рэнд хотел сейчас только одного — побыстрее отправиться в обратный путь, чтобы успеть вовремя повернуть стадо на нужную тропу и не терять время.

В любом случае он не собирался находиться вдали от стада более трех дней. Конечно, Уилли был прекрасным сегундо, но среди гуртовщиков оказалось слишком много новичков, и Рэнд знал, что не успокоится, пока снова не примет на себя заботу о стаде.

Заметив, что жара начинает сказываться на его утомленном коне, Рэнд обуздал свое нетерпение и решил ехать помедленнее. Бросив взгляд в сторону, он увидел, что Дракер последовал его примеру. Да и воины-апачи, скакавшие рядом, явно не желали понапрасну утомлять своих лошадей. Индейцы заботились о животных, так как прекрасно знали, как опасно остаться в этом краю без лошади.

К тому же апачи в отличие от него никуда не торопились, черт бы их побрал. Да, им нечего было терять, и они ни за что не несли ответственности. А вот ему приходилось заботиться о стаде в три тысячи голов, которое следовало во что бы то ни стало перегнать в Монтану, чтобы не нарушить условия контракта.

Они отправились в путь задолго до того, как просветлело едва подсвеченное зарей ночное небо. Предавшись воспоминаниям, Рэнд невольно улыбнулся. Дракер при всей своей самоуверенности и дерзости был, в сущности, совсем еще ребенком. Апачи уже ворочались в своих одеялах, когда Рэнд открыл глаза, но Дракер все еще спал. Поначалу он думал, что мальчишка проснется сам, но в конце концов подошел к нему и растолкал. Парень пробудился не сразу. Когда же наконец проснулся, то, похоже, ужасно испугался.

В это утро Рэнд, по сути дела, впервые увидел вблизи лицо Дракера, обычно затененное широкими полями шляпы. И только тут он понял, насколько жестоко избили этого мальчишку. Правда, кровоподтеки уже как будто заживали, и сине-фиолетовые тона побледнели. Припухлость же вокруг рта почти спала, и оказалось, что у парня красиво очерченные губы и ровные белые зубы. Но глубокая царапина на щеке, не отмеченной синяками, все еще не прошла, на лбу красовалась шишка, — вероятно, парень упал и ударился головой.

Разглядывая сонное лицо Дракера, Рэнд больше всего поражался тому, что мальчишка при всей своей юности удивительно быстро сумел подняться на ноги после столь сурового жизненного испытания. Парню, безусловно, повезло, что после безжалостного избиения он остался в живых. Вероятно, и тело у него было все в синяках и ссадинах. Невольный стон, вырвавшийся у него, когда его растолкали, явно свидетельствовал об этом. И в эту минуту Рэнд понял, каких нечеловеческих усилий стоило парню взобраться на лошадь после подобной расправы.

К тому же совершенно очевидно, что противник Дракера был гораздо сильнее физически, иначе парень не позволил бы так себя отделать. Ведь даже сейчас, еще не оправившись после столь жестокого избиения, он не хотел, чтобы им помыкали. И хотя Дракер почему-то вызывал у него раздражение, Рэнд не мог не восхититься его мужеством.

Вероятно, не было ничего удивительного в том, что апачи испытывали к парню дружеское расположение. Конечно же, они тоже восхищались мужеством этого мальчишки. Не случайно Белая Рука прозвал его Валероса, что означало Храбрец, если Рэнд не ошибался.

Снова взглянув на скакавшего рядом юношу, Рэнд ощутил что-то вроде угрызений совести. Уж очень жестко он с ним обращался. Он приметил усталость в повороте головы парня, когда тот отвечал что-то Белой Руке. Его узенькие плечики от изнурения поникли, но он не жаловался.

Неожиданно, словно почувствовав, что за ним наблюдают, парень повернулся к Рэнду, и в его темных глазах вспыхнули враждебные огоньки.

— Полагаю, вы хотите знать, мистер Пирс, что сказал Белая Рука, — проговорил он с вызовом в голосе. — Индеец сказал, что собирается дать небольшой отдых своей лошади… в той рощице. А я сказал, что вы, вероятно, станете возражать, потому что предпочитаете отдавать приказы сами. Но Белая Рука заявил, что не собирается утомлять животное. Он сообщил, что там есть вода и…

Но Рэнд уже не слушал. Его раздражение переросло в неукротимую ярость. Что за дьявольское отродье?! Неудивительно, что кто-то избил его до полусмерти!

Не дожидаясь, когда мальчишка договорит, Рэнд прорычал:

— Я знаю, Дракер, что там есть вода! Я не слепой и не идиот! И буду очень тебе благодарен, если впредь ты воздержишься от собственных комментариев того, что говорит Белая Рука. Я не желаю, чтобы ты говорил за меня! А теперь скажи ему, что я с ним согласен. Лошади действительно нуждаются в отдыхе. Мы сделаем короткий привал, а потом продолжим путь и остановимся только с наступлением ночи.

— Да, сэр. Слушаюсь, мистер Пирс. Повернувшись к индейцу, Билли перевела слова Рэнда на испанский» Бессмысленная роль, отведенная ей в этой поездке, с каждой минутой представлялась ей все более нелепой. К этому времени она уже со всей определенностью знала, что Белая Рука прекрасно понимает английский. Но индеец, судя по всему, не собирался сообщать Рэнду, что она — девушка, и Билли также решила не выдавать апачи.

В ответ на слова Рэнда Белая Рука молча кивнул, и четверо всадников свернули к ближайшей роще.

Луна стояла уже высоко, а они все продолжали путь. Еще днем Рэнд заявил, что намерен держаться в седле до последнего, и никто не стал ему возражать.

Билли украдкой взглянула на скакавшего рядом босса. Можно было не сомневаться: этот человек совершенно не чувствовал усталости. Девушка покосилась на индейцев, но и у них не заметила ни малейших признаков утомления. Причем они почти не разговаривали друг с другом, лишь несколько раз обменялись короткими фразами на языке апачей.

Билли то и дело поглядывала в сторону Белой Руки. В его черных волосах, спадавших на обнаженные плечи и мускулистую грудь, играли блики серебристого лунного света, и девушка постоянно ловила себя на том, что любуется краснокожим воином. Если бы Билли где-нибудь случайно встретила этого индейца, то, наверное, испугалась бы, но сейчас она знала, что они с Белой Рукой — друзья. Она не понимала, почему апачи ей симпатизирует, но его участие бесконечно трогало ее.

Что же касается Рэнда Пирса, то она прекрасно знала: ему очень не нравилось ее присутствие. Вероятно, он чувствовал себя в долгу перед ней, потому что она своими решительными действиями помогла остановить бежавшее стадо. Но в то же время Пирс искал подходящий предлог, чтобы избавиться от нее при первой же возможности. Тут губы девушки дрогнули в улыбке. Ей вдруг пришло в голову, что высокомерный мистер Пирс оказался не таким уж проницательным.

Билли невольно рассмеялась. Да-да, он оказался на редкость легковерным — поверил, что Белая Рука не знает английского. А индеец прекрасно все понимал, он просто хотел, чтобы Пирс свободно говорил в его присутствии все, что думает. Интересно, что босс сказал бы, если бы узнал, как ловко его обвели вокруг пальца?

Билли вдруг снова рассмеялась, на сей раз гораздо громче. Ей казалось, что босс оказался в необычайно комичной ситуации, и она была не в силах удержаться от смеха. Билли хохотала все громче и никак не могла остановиться. Она сама себе удивлялась («Господи, что же со мной такое?»), но все-таки продолжала смеяться; правда, теперь уже это был истерический смех — реакция на все произошедшее с ней в последнее время.

Внезапно она услышала голос апачи и, бросив взгляд в его сторону, увидела на лице индейца выражение озабоченности — очевидно, Белая Рука понял, что с ней происходит. Но Билли по-прежнему хохотала как безумная, хохотала до тех пор, пока не почувствовала на своем плече чью-то тяжелую руку.

— В чем дело, Дракер? — раздался резкий голос Рэнда Пирса.

Смех внезапно оборвался, и Билли вдруг показалось, что она вот-вот задохнется. Голова у нее закружилась, в висках гулко застучало, и она поняла, что падает…

— Дракер, приди в себя!

К счастью, Рэнд поддержал ее, и ей все же удалось удержаться в седле. Сделав глубокий вдох, Билли попыталась выпрямиться. Она чувствовала, что головокружение проходит, однако оставалось ощущение ужасной слабости. Стараясь скрыть это, она пробормотала:

— Со мной… все в порядке. Едем… — Билли попыталась стряхнуть со своего плеча руку Рэнда. — Я сказал, со мной все в порядке…

— Нет, не в порядке! Я ведь прекрасно все вижу! Вижу, что ты не в состоянии ехать дальше. И глупо делать вид, Дракер, что с тобой ничего не происходит. Но почему ты молчал? Ты должен был сказать, и я бы…

— Я говорю, все в порядке! Не нужно из-за меня останавливаться! Если хотите отдохнуть, то прикрываться мной не обязательно. Я могу трястись в седле всю ночь и…

— Заткнись, Дракер! Побереги силы. — Отпустив ее, Рэнд перевел взгляд на индейцев, хранивших молчание. — Скажи им, что мы разобьем лагерь на несколько часов… прямо здесь. Слезай с лошади, Дракер, пока не свалился. И укладывайся спать.

— Вы не должны делать привал из-за меня! Я могу ехать дальше. А если вы остановитесь, то не из-за меня, а из-за того, что вы тоже устали и хотите отдохнуть.

Билли сознавала, что снова испытывает терпение Рэнда, но она уже не могла пойти на попятную. Будь он проклят, этот Пирс! Как же она его ненавидела!.. Ненавидела его надменность, его чувство превосходства. Судьба жестоко над ней насмехалась, вырвав из рук одного негодяя, чтобы отдать на милость другому, столь же безжалостному. Чего бы ей это ни стоило, она не отступится. Она останется в седле, пока не свалится замертво, но ни за что не признается Рэнду Пирсу в своей слабости и не даст ему повода торжествовать победу.

Но и Пирс, судя по всему, не собирался сдаваться. Странно, но даже в скудном свете луны цвет его глаз оставался пронзительно голубым. Вероятно, он рассчитывал сломить ее сопротивление гипнотической силой своего взгляда, хотел подчинить ее своей воле. Но она никогда ему не подчинится!

— Ладно, Дракер… — Рэнд вздохнул. — Ты прав, я ужасно устал и не могу больше ехать. И я хочу остановиться на отдых здесь… и сейчас. Слезай побыстрее с лошади! И ложись спать, потому что завтра нам предстоит провести весь день в пути. Мы тронемся на рассвете.

Молча кивнув, Билли повернулась к Белой Руке, перевела слова Рэнда и добавила с презрительной усмешкой:

— El gran chef manda que descansamos aqui.

При словах «большой босс» индеец тоже усмехнулся, и этого оказалось достаточно, чтобы настроение у Билли улучшилось. Она не знала, почему этот молчаливый краснокожий воин стал ее союзником, но была бесконечно благодарна ему за поддержку. И ее симпатия к апачи с каждой минутой увеличивалась.

Спешившись, Билли немного отдохнула, потом стреножила лошадь и улеглась на свою подстилку. Девушка почти тотчас же уснула, поэтому не знала, что на нее еще долго смотрели пронзительные голубые глаза. Не знала она и о том, что за ней наблюдала еще одна пара глаз — черных и миндалевидных.