От пристального взгляда Сары Хеннинг Карл невольно поежился и украдкой посмотрел на мужчин, стоявших у него за спиной. Ему совсем не хотелось, чтобы Марти и Стэн видели, что пожилая седоволосая женщина, похожая на птичку, привела его в смущение. Но факт оставался фактом: впервые за неделю он осознал, что все это время не снимал одежду. Дни же стояли жаркие, и у него под мышками темнели широкие круги от пота. Исходивший от него тяжелый запах заставлял женщину то и дело морщить носик, и это ужасно нервировало Карла.

Сознавая, что утратил контроль над ситуацией, Карл смотрел по сторонам, делая вид, что изучает интерьер магазинчика. К счастью, первый поток покупателей схлынул, так что в магазине не было никого, кроме него, Марти и Стэна. Карлу очень не хотелось бы говорить при свидетелях. Взглянув на бухгалтерскую книгу, которую миссис Хеннинг, судя по всему, заполняла до их прихода, десятник нервно сглотнул и снова покосился на своих спутников. Было ясно, что Сара Хеннинг не намерена тратить время попусту — у нее имелись другие дела. Кроме того, он чувствовал в поведении женщины настороженность, граничившую с недоверием, что еще больше усложняло задачу.

Чтоб ему провалиться, этому Маккулле! Карл немедленно ушел бы из магазина, если бы точно не знал: босс непременно отправит его обратно, посмей он явиться к нему без нужных сведений о девчонке Уинслоу. Взяв себя в руки, Карл снял шляпу и изобразил вежливую улыбку:

— Я буду вам весьма признателен, мэм, если вы еще раз попытаетесь вспомнить… Скажите, вы не видели в магазине девушку, соответствующую моему описанию? Мистер Маккул-ла очень хочет ее найти. Он не…

Сара Хеннинг вскинула подбородок и заявила:

— Я не страдаю провалами в памяти, молодой человек. Если я сказала, что не видела в магазине девушку с такой внешностью, значит, не видела. — Миссис Хеннинг поморщилась и добавила: — Я не могла бы забыть молодую женщину, путешествующую без сопровождения, тем более если ее лицо было обезображено синяками, как вы утверждаете.

— Я уже сказал, мэм, что у ее отца тяжелая рука и что он искренне сожалеет о содеянном. Поэтому мистер Маккулла и отправил нас на поиски. Отец хочет найти дочку и помириться, пока чего-нибудь не случилось…

— Я это уже слышала, мистер Уитли. Вам не нужно повторять эту историю. Я не слабоумная и прекрасно помню, что вы мне говорили. Но на тот случай, если вы запамятовали мои слова, повторю: я такую девушку не видела.

— Да, мэм, я помню, что вы сказали.

— Правда? Что ж, очень хорошо. Если вы ничего не хотите купить, то…

— Послушайте, мэм. Когда мы искали упомянутую молодую леди, нам стало известно, что примерно в это время люди видели в городе молодого парня. Мы хотели бы найти и его — на тот случай…

— Молодого парня? — оживилась пожилая дама.

Карл тотчас же понял, что интуиция его подвела — похоже, он все-таки напал на верный след. Снова улыбнувшись, он проговорил:

— Видите ли, мэм, возможно, девушка подумала, что ей будет удобнее путешествовать, переодевшись мальчиком. Она весьма находчивая особа, самостоятельная и решительная. Похоже, что именно это и разозлило ее отца в первую очередь. Как бы то ни было, я уверен: она и сама бросилась бы обратно домой, если бы узнала, что ее мать совсем захворала от тоски по ней. Вот и мистер Маккулла говорит, что несчастная женщина не протянет и месяца, если девчонка не отыщется. Поэтому мистер Маккулла и отправил нас на поиски. Он говорит, что у отца девушки нет достаточных средств, чтобы заниматься поисками, а он не хотел бы, чтобы смерть пожилой женщины легла»бременем на его совесть. Мистер Маккулла говорит, что нет ничего хуже укоров совести.

— Правда?..

— Конечно, мэм.

Сара Хеннинг покачала седой головой, и Карл понял, что нашел верный тон, чтобы вызвать у старухи симпатию к Маккулле. Уж он-то постарается потом рассказать хозяину, как перехитрил старую ведьму… уж он-то постарается…

Все еще покачивая головой, Сара Хеннинг сказала:

— Похоже, несколько недель назад сюда действительно заходил парень, соответствующий вашему описанию. Запомнить его труда не составило — он был очень сильно избит.

Карл энергично закивал:

— Да-да, мэм, это наверняка он, вернее — она. Я буду весьма признателен, если вы постараетесь вспомнить, не говорила ли она, куда направляется. Девчонка будто сквозь землю провалилась. Никто ее не видел после того, как она уехала из города. И если это и впрямь та девушка, которую мы ищем, то, возможно, она нуждается в помощи.

— Мне нечего вспоминать, молодой человек. — В голосе пожилой дамы снова прорезались нотки раздражения. — Мальчик почти ничего не говорил. Он только купил новую веревку и последнюю пару кожаных чапарехос, что была у Гарри в магазине. Я предупредила его, сказала, что они были в употреблении и на несколько размеров больше, чем ему нужно, но парень сказал, что все равно их купит. У меня сложилось впечатление, что мальчик собрался в дальний путь. И еще показалось, что он чего-то боится. Но он ничего больше не добавил. Расплатился и ушел. После этого я его не видела.

Уверенный, что наконец-то напал на след, Карл расплылся в улыбке. Покосившись на своих спутников, он снова посмотрел на пожилую даму и проговорил:

— Я очень признателен вам, мэм, за все, что вы рассказали. Мистер Маккулла и его друг непременно отблагодарят вас за оказанную помощь. И еще… Сообщите нам, если эта девица снова здесь объявится. В этом случае мистер Маккулла не поскупится. Всего вам доброго, мэм.

Распрощавшись с пожилой дамой, Карл повернулся к ожидавшим его приятелям. Когда все трое вышли из магазина, десятник воскликнул:

— Похоже, мы наконец нашли ниточку, которая выведет нас на след девчонки Уинслоу.

Марти взглянул на него с удивлением и проворчал:

— Не понимаю, чему ты так радуешься. Тебе почти ничего не известно. Только то, что мальчишка купил новенькую веревку и чапарехос. Ты даже не знаешь, куда он направился.

Карл рассмеялся:

— Неужели вы совсем ничего не соображаете? — Они направились в сторону платных конюшен, и десятник продолжал: — Зачем мальчишке покупать новенькую веревку и чапарехос? Как вы думаете, стал бы он тратить время и деньги на покупку того, что ему не нужно? А раз потратил, значит, знал, что эти вещи ему понадобятся. Как вы думаете зачем?

— Черт, не так уж трудно ответить. Я всегда беру с собой эти вещи, когда отправляюсь перегонять скот…

— А бармен в гостинице разве не сказал, что примерно в то время, когда «мальчишка» здесь появился, за городом стояли два стада? Это что, ни о чем не говорит вам?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что девчонка Уинслоу могла наняться в стадо гуртовщиком? Черт, но она же не в состоянии…

— У тебя короткая память, Марти. Ты забыл, как прошлым летом эта маленькая ведьма работала вместе с отцом на ранчо, а потом перегоняла скот? Разве не помнишь, какие у нее были руки, когда она вернулась? По ним сразу было видно, что она работала наравне с другими. Вспомни, как Уэс не мог оторвать от нее глаз, когда она снова появилась в городе после перегона стада. Вспомни, какой золотистой стала у нее от загара кожа. А длинные волосы выгорели на солнце и блестели точно белое золото.

— Помню, как не помнить…

— Так вот, нам осталось только переговорить с Бартом, на платной конюшне и узнать, какие стада проходили мимо в это время. Понял?

Марти ухмыльнулся и закивал:

— Пожалуй, ты прав, Карл. Маккулла обрадуется, когда узнает, какую новость мы ему привезли.

Карл тоже ухмыльнулся:

— Он еще больше обрадуется, когда девчонка окажется у него в руках. И знаешь… Я ужасно рад, что я — не она.

Уже подходя к конюшням, Карл прокричал:

— Барт, где ты?! Мы торопимся!..

Люсиль расправила складки на юбке и повернулась к окну, за которым совершали посадку последние пассажиры. Через несколько минут поезд тронется, и она наконец, отправится в Абилин. Испустив вздох досады, девушка уставилась на свое отражение в оконном стекле. Спору нет, выглядит она чудесно. Нежная зелень ее сшитого на заказ дорожного костюма, который она выбрала для путешествия, выгодно подчеркивала золото рыжих локонов, искусно уложенных в модную прическу. Изящно сидевшая на макушке изысканная шляпка без полей, украшенная белыми голубиными крыльями и цветами, идеально дополняя костюм. Безупречного покроя жакет завершал ансамбль — он плотно, точно вторая кожа, облегал роскошную грудь и узкую талию. Прихваченная с одного бока, длинная, до пола, юбка с бахромой и небольшим шлейфом делала особенно обольстительными ее женственные формы — в этом Люсиль ничуть не сомневалась.

Разумеется, она не могла уповать на везение. Не зная, когда именно встретится с Рэндом, она приняла решение, что будет одеваться в свои самые лучшие и дорогие дорожные костюмы на всех этапах путешествия. Отец навел справки, и в общих чертах они представляли, где находилось стадо Рэнда. Люсиль рассчитала примерное время его прибытия в Абилин и хотела оказаться в городе раньше, чтобы ждать его появления. Хорошо зная Рэнда, она не сомневалась: после скуки долгого пути он непременно воспользуется возможностью завернуть в Абилин. Но, конечно же, он не задержится в городе дольше чем на одну ночь. Впрочем, ей и одной ночи будет достаточно. Люсиль решила, что не только пробудит в Рэнде страсть, но и доведет до исступления.

Во-первых, она была уверена, что их встреча станет радостным любовным свиданием. Проведя в пути много недель, Рэнд наверняка изголодался по женщине. Для этого случая она специально сшила на заказ ночное белье — божественный пеньюар из розового атласа с шантильским кружевом, призванным скорее открывать, чем скрывать прелести женского тела. Подобный наряд должен был свести мужчину с ума и заставить забыть об элементарной осторожности.

Люсиль сознавала: пробуждая в Рэнде страсть при каждой встрече, она тем не менее еще ни разу не довела его до такого состояния, чтобы он потерял над собой контроль. И она прекрасно понимала: только его самообладание являлось причиной того, что он не имел на содержании внебрачных детей. Разумеется, Люсиль в ближайшее время не собиралась заводить ребенка, но ее задевало, что Рэнд с такой легкостью сохранял дистанцию, несмотря на все ее попытки сблизиться по-настоящему.

Но на этот раз все будет по-другому. Она соблазнит его окончательно и заставит забыть обо всем на свете. Она будет отдаваться ему с таким искусством, что он еще сильнее ее возжелает… она заставит его выбросить из головы всех женщин — всех, кроме нее. А потом, закончив перегон стада, он бросится в ее объятия…

Да, в Абилине она повеселится… от души повеселится. На ее губах промелькнула невольная улыбка. В предвкушении скорого наслаждения Люсиль на секунду закрыла глаза.

— Итак, вы улыбаетесь! Наконец-то! Какое счастье! А то я уже начал думать, что вы будете ехать до самого Абилина с мрачной гримасой на вашем прелестном личике. Так нельзя. Никому не нужно, чтобы на вашей гладкой безукоризненной коже появились морщинки.

Люсиль резко повернула голову и, нахмурившись, ответила на комплимент Пата грубостью:

— Мистер Паттерсон, меня очень мало волнует, счастливы вы или нет. Более того: если бы я знала, что моя улыбка доставит вам хоть каплю радости, то отказала бы себе в этом удовольствии.

Неожиданная улыбка молодого человека удивительным образом преобразила его, и Люсиль не могла этого не заметить.

— Мисс Баском, я думаю, что нам лучше отбросить формальности на время нашего путешествия. Друзья называют меня Пат, а я буду звать вас…

Перебив Уоллиса, Люсиль с высокомерным видом заявила:

— Мистер Паттерсон, чтобы не терять время, считаю необходимым сразу же поставить вас в известность: у меня нет намерений становиться вашим другом. Вы сопровождаете меня в Абилин по настоянию моего отца, и я общаюсь с вами исключительно в силу обстоятельств. Вы служащий моего отца, и я прошу вас запомнить, что нас связывает только это.

— Означает ли это, что вы бросаете мне вызов?

— Нет, я просто считаю, что ситуация требует откровенности.

— Что ж, раз так, позвольте и мне кое-что прояснить. Эта ситуация и мне не очень-то нравится. Если вы полагаете, что меня прельщает роль нянюшки у избалованной маленькой стервочки, то очень ошибаетесь. Я согласился сопровождать вас исключительно из уважения к вашему отцу, попросившему меня об этом. Он сказал, что я единственный человек, которому он может доверить подобное поручение. Полагаю, он знает меня неплохо, поэтому едва ли рассчитывает на то, что я проникнусь симпатией к надменной и избалованной девчонке.

Но это еще не все, очаровательная мисс Баском. Хочу кратко ознакомить вас со своей биографией, чтобы вы поняли, насколько ошибочным было решение вашего отца доверить вас моему попечению. Я сын жалкого пьянчуги и посудомойки, убивавшей себя работой. В детстве мне приходилось греться у чужого очага, что привело меня к решению во что бы то ни стало обзавестись собственным огромным камином с пылающими поленьями. И вот сейчас, в возрасте тридцати четырех лет, я добился своего: у меня просторный особняк, за который я целиком и полностью рассчитался, и в каждой комнате — по камину. Я неплохо обеспечен и являюсь к тому же самым молодым вице-президентом и членом совета директоров в банке вашего отца.

Я потрудился посвятить вас в эти детали не потому, что вижу в вас искреннюю заинтересованность, а только для того, чтобы вы поняли: я добился в жизни гораздо большего, чем сможете добиться вы, даже если очень постараетесь. И еще я хочу, чтобы вы осознали: у меня гораздо больше оснований для чрезмерной гордости, чем у ленивой, капризной и своенравной девчонки, которая проводит большую часть времени перед зеркалом. Не стоит смотреть на меня свысока. Ты для меня — Люси Баском, рыжая стервочка, которую я вынужден сопровождать, чтобы с ней ничего дурного не случилось, пока она не вернется под кров своего богатого папаши. Люси, я бы не советовал тебе создавать мне дополнительные трудности. Считай, что я тебя предупредил!

Люсиль захлопала глазами и в изумлении уставилась на молодого человека. Потом вдруг вспыхнула и, задыхаясь от гнева, прокричала:

— Не смейте называть меня Люси!

Внезапно раздался оглушительный гудок паровоза, на время прервавший эту словесную дуэль. Люсиль насупилась и погрузилась в молчание. Несколько минут спустя, ощутив резкий толчок, она поняла, что поезд тронулся. Украдкой взглянув на своего спутника, она заметила, как губы под тонкими усиками дрогнули в усмешке. Когда же прозвучал последний гудок и поезд, набирая ход, отъехал от перрона, Пат расплылся в широкой улыбке. Затем, внезапно повернувшись к девушке, взял ее за руки. Она яростно пыталась освободиться, но молодой человек крепко держал ее. Наконец он вновь заговорил, и на губах его по-прежнему играла улыбка:

— Вероятно, я очень разочарую тебя, Люси, сказав, что тебе придется многому научиться. И возможно, мне выпадет честь преподать тебе первые уроки.

— Отпустите мои руки!

— Успокойся, Люси. Твой папочка передал тебя на мое попечение. Все это время, пока не вернешься в родительский дом, ты будешь целиком и полностью зависеть от моего доброго к тебе расположения. Так вот, дорогая Люси, хочу сразу поставить тебя в известность: я ожидаю от тебя уважительного отношения, если ты хочешь, чтобы я платил тебе той же монетой. Ты меня поняла, Люси?

Гневно сверкая голубыми глазами, Люсиль выдернула руки из ладони Пата. Ее полная грудь бурно вздымалась. Вскинув изящный подбородок, она в ответ прошептала:

— Не дождешься, ублюдок.

— Люси, как не стыдно?!

Молодой человек радостно улыбнулся, и Люсиль, чтобы не видеть его улыбки, отвернулась к окну. Когда же она услышала сдавленный смех, раздавшийся у нее над ухом, ее румянец стал еще гуще.

— Да-да, Люси, — прошептал его тихий голос с насмешливой уверенностью секунду спустя, — я не сомневаюсь, что поездка в Абилин окажется на самом деле интересной… очень интересной.

Рэнд бросил через плечо взгляд на Холла, скакавшего следом. Он See еще не был уверен, что принял правильное решение, но ему очень хотелось провести в Абилине хотя бы несколько часов. К тому же Нейту надлежало пополнить запасы провизии. Так что в любом случае они не могли не завернуть в Абилин.

Апачи, несколько дней назад забравшие свою долю, исчезли из поля зрения, но Рэнд почти не сомневался: Дракер по-прежнему думает об этих индейцах и, возможно, ждет их появления. Рэнд постоянно наблюдал за парнем и не раз замечал, как тот пристально вглядывался в даль, вероятно, полагая, что на горизонте вот-вот появятся всадники.

Что касается Бразерса и Холла, они не собирались забывать о том, что произошло несколько дней назад. Бразерс постоянно хмурился и почти не разговаривал, а сидя у костра, то и дело ощупывал порез на шее и бросал злобные взгляды на Дракера. Холл же постоянно осыпал мальчишку насмешками и оскорбительными шуточками, но тот, следовало отдать ему должное, никак на это не реагировал — будто не слышал ничего. Рэнд же, не обладавший подобным хладнокровием, не скрывал своей досады. Однажды он попытался осадить Холла, но неблагодарный мальчишка взглянул на него так, словно именно он, Рэнд, его оскорблял.

Сознавая, что так больше продолжаться не может, Рэнд накануне принял решение. Нарушив собственные принципы (не давать людям свободного времени на первом этапе пути), он решил, что позволит парням провести ночь в Абилине. А потерю времени, которая могла возникнуть вследствие остановки, он уже компенсировал долгим вечерним переходом накануне, что позволило им опередить график движения. Рэнд объявил своим людям, что в любом случае каждый должен вернуться в положенный срок к стаду для несения ночного дежурства, так что за животных можно было не беспокоиться.

К счастью, Бразерс и Холл несли дежурства в разные смены. Поэтому они никак не могли появиться в городе одновременно и, следовательно, не могли объединить силы при травле Дракера. Поймав себя на этой мысли, Рэнд нахмурился. Он никак не мог относиться к Дракеру с безразличием, и это обстоятельство ужасно его злило. Он не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что не может выбросить этого парня из головы, не может не заботиться о нем.

Но сейчас он поступил правильно, решив провести несколько часов в городе, вдали от стада. На время он забудет обо всех неприятностях, а затем…

Тут за спиной Рэнда послышалось ворчание Холла:

— Полагаю, теперь-то мы наконец узнаем, поручит ли босс мальчишке настоящую мужскую работу. Как ты считаешь, Дракер? Думаешь, выдержишь ночь в городе? Как собираешься провести свободное время? Может, будешь пить молочко да читать книжки? Я бы очень удивился, если бы узнал, что ты способен заняться чем-то другим.

— Оставь парня в покое, Холл.

На предупреждение Джереми Холл ответил презрительным смехом:

— Вот теперь я вижу, что жил неправильно. Мне следовало оставаться паршивым щенком, а не становиться мужчиной. Тогда бы другие парни за меня заступались. Может, ты умнее, Дракер, чем я думал. Ты недурно устроился. Сначала босс за тебя заступается, потом проклятый индеец тычет в Бразерса ножом, а теперь еще и этот фермерский сынок подает голос в твою защиту.

— Я никого не прошу за меня заступаться, — ответила Билли, наконец-то нарушив свое молчание.

— Хотелось бы мне посмотреть, чего ты сам стоишь, прелестный мальчик.

Рэнд в ярости обернулся:

— С меня хватит, Холл! — Он пристально посмотрел на гуртовщика. — Услышу от тебя еще хоть одно слово — пожалеешь!

Холл нахмурился и проворчал:

— Да-да, конечно, мистер Пирс. Я молчу.

Рэнд еще раз взглянул на Холла, затем пришпорил коня и ускакал вперед.

Шагая рядом с мужчинами, направлявшимися к салуну «Оазис», Билли настороженно озиралась. Во-первых, она хотела выяснить, нет ли в городе знакомых, которые могли бы ее узнать. Во-вторых, ей хотелось при первой же возможности улизнуть от мужчин. Она не испытывала желания тратить свои свободные часы на подпирание пивной стойки и игру в карты. К тому же она прекрасно понимала, какую опасность таит для нее подобная ситуация. Билли чувствовала, что Холл стремится спровоцировать ее на драку, но она не собиралась поддаваться на провокацию, у нее были другие планы.

Билли решила, что отправится в ближайшую гостиницу и снимет там комнату, — к счастью, Рэнд выдал всем своим людям небольшой аванс на скромные развлечения. Сняв номер, она попросит принести к ней ванну и наполнить ее доверху горячей водой. Нежась в ванне, она и проведет все время. В самом глубоком кармане штанов Билли бережно хранила кусочек лавандового мыла, которое прихватила с собой из дома. Как же много времени прошло с тех пор, как она в последний раз принимала ванну, лежа в благоухающей пене…

Сама того не сознавая, Билли уставилась на Пирса, шедшего впереди. Он был почти на голову выше всех остальных мужчин, но выделялся не только этим. В минуты раздумий, случавшиеся порой в пути, Билли пришла к выводу, что Рэнд Пирс — необыкновенно красивый мужчина. У него были удивительные голубые глаза, и она лишь с величайшим трудом могла выдержать его пристальный взгляд. В последнее же время она все чаще ловила себя на том, что пытается встретиться с ним взглядом. Билли не понимала, что с ней происходит, и это очень ее смущало. Иногда ей даже приходила в голову странная мысль: «А что произошло бы, если бы…»

Тут Билли краем глаза уловила какое-то движение на тротуаре неподалеку. В следующее мгновение она увидела направлявшуюся к ним ослепительно красивую молодую женщину с огромными сияющими глазами.

— Рэнд, милый, наконец-то ты приехал! — воскликнула красавица.

Рэнда внезапно остановился и замер на несколько мгновений — было совершенно очевидно, что он до крайности удивлен. Женщина же, судя по всему, нисколько не удивилась — она бросилась в объятия Рэнда, и губы их слились в страстном поцелуе.

Прошло несколько секунд, и Билли вдруг осознала, что стоит в одиночестве и глазеет на застывшую в поцелуе пару, — все остальные гуртовщики уже ушли вперед. У девушки внезапно перехватило дыхание и защипало в глазах от непрошеных слез. Глядя на Рэнда и незнакомую красавицу, крепко сжимавших друг друга в объятиях, она чувствовала себя ужасно одинокой. Тут Джереми обернулся и, подбежав к ней, проговорил:

— Что стоишь, Дракер? Пойдем же… А это, должно быть, Люсиль Баском, о которой нам рассказывал Уилли. Он говорил, что она необычайно красивая женщина. Да, с ним трудно не согласиться… Так что же, пойдем?

Билли молча кивнула и последовала за Джереми. Когда они приблизились к мужчинам, Джош Холл взглянул на нее с ухмылкой и спросил:

— Что собираешься делать, Дракер? Думаю, что твой покровитель будет некоторое время занят. Похоже, что теперь мы наконец-то останемся наедине…

Билли поежилась под враждебным взглядом Холла и в тот же миг почувствовала, что кто-то наблюдает за ней. Обернувшись, она перехватила пристальный взгляд Рэнда, смотревшего на нее поверх плеча рыжеволосой красавицы. Билли поняла, что краснеет… Отвернувшись, она поспешно последовала за Джереми — тот уже заходил в салун.

Жаркие губы Люсиль скользили по его губам. Ее руки обвивали его шею, а тепло ее роскошного тела согревало его ладони. Но Рэнд был странным образом рассеян. Реагируя на ласки Люсиль, он думал совсем о другом.

Люсиль… Что она делает в Абилине? У него нет на нее сейчас времени… Сейчас голова его забита другими, более важными делами… Сейчас ему не до нее…

Тут он вдруг заметил Дракера и подошедшего к нему Джоша Холла. Холл что-то сказал парню, и тот, кажется, вздрогнул и отступил на шаг. У Рэнда засосало под ложечкой, ему захотелось отстранить прижимавшуюся к нему Люсиль и… Словно почувствовав его взгляд, Дракер обернулся и посмотрел на него так, словно искал защиты. Но уже в следующее мгновение мальчишка отвернулся и, последовав за Джереми, вошел в салун. Заметив, что несколько секунд спустя в «Оазис» зашел и Холл, Рэнд нахмурился — было очевидно, что мерзавец что-то задумал…

Тут Люсиль наконец-то прервала поцелуй и что-то затараторила. При этом она крепко прижималась к нему грудью, так что он чувствовал биение ее сердца. Рэнд не понимал, что она говорит, но машинально кивал время от времени.

Внезапно Люсиль отстранилась и, подозвав молодого человека, стоявшего чуть поодаль, проговорила:

— Рэнд, я хотела бы познакомить тебя со служащим моего отца. Это мистер Уоллис Паттерсон, и он любезно согласился сопровождать меня в Абилин, чтобы мы могли встретиться.

Совершенно обескураженный, Рэнд пожал молодому человеку руку. Вечер, судя по всему, обещал быть длинным.

Билли закрыла за собой дверь гостиничного номера и повернула в замке ключ. Сорвав с головы шляпу, девушка швырнула ее на ближайший стул и вздохнула с облегчением. Наконец-то она здесь, в запертой комнате…

Билли провела ужасные полчаса в салуне «Оазис». Джош Холл изводил ее своими насмешками, и только вмешательство Джереми Карлайла и Джима Стюарта хоть как-то сдерживало его. Положение спасла барменша с сомнительным вкусом — она прониклась к Холлу симпатией и уселась к нему на колени. Билли же, воспользовавшись ситуацией, поспешно покинула заведение и прямиком направилась к гостинице, где и сняла комнату.

Взглянув на медную ванну, наполненную горячей водой, Билли улыбнулась в предвкушении удовольствия. Приблизившись к ванне, она принялась раздеваться. На создание такого комфорта она потратила все выданные ей деньги, но не жалела об этом. Ее взгляд остановился на маленькой бутылочке на ночном столике, и она снова улыбнулась. Ей хватило денег даже на то, чтобы купить себе бутылочку бренди. Так что теперь, наверное, ей удастся избавиться от того щемления в груди, что возникло у нее, когда она увидела Рэнда Пирса в объятиях рыжеволосой красавицы.

«Глоток бренди хорош и для решения женских проблем, дорогая», — как-то раз в смущении проговорил отец, когда она с испугом отреагировала на болезненное взросление своего организма. От этого воспоминания у нее потеплело на душе. С тех пор глоток бренди стал для нее универсальным лекарством от всех болезней. Но сможет ли оно облегчить ее нынешнюю боль?

Твердо решив преодолеть странный недуг, Билли сбросила с себя остатки одежды и уже собралась залезть в воду, но решила переставить бутылку с бренди и стакан ближе к ванне. Да, она справится со своими проблемами, и пусть Рэнд Пирс отправляется к дьяволу вместе со своей рыжеволосой красоткой. Он ей не нужен, как не нужен никто другой.

Решительно шагнув к ванне, Билли погрузилась в горячую воду и с величайшим облегчением вздохнула. Как же ей все это время не хватало теплой воды и душистого мыла…

Ощутив прилив бодрости, Билли погрузилась в воду с головой и оставалась на дне до тех пор, пока хватало воздуха. Вынырнув с громким фырканьем, она потянулась за мылом. Прижав к носу липкий обмылок, она долго и с наслаждением вдыхала его аромат. Вволю надышавшись, намылила голову и взбила густую пену.

Смыв с головы последние благоухающие пузырьки, Билли откинулась на ванну. Да, она уже чувствовала себя гораздо лучше.

Билли протянула руку к бутылке и, осторожно откупорив ее, плеснула в стакан немного бренди. В памяти вдруг всплыли рыжие кудри, разметавшиеся по плечу Рэнда, и у Билли с новой силой защемило в груди — вспомнилось, как Рэнд обнимал эту женщину и целовал…

Рассердившись на себя — почему она никак не может забыть об этом? — Билли подняла стакан и произнесла тост:

— За новую жизнь. — Улыбнувшись, она поднесла стакан к губам и осушила его одним глотком.

— Рэнд, что с тобой сегодня?

Вопрос Люсиль вернул Рэнда к реальности, и он наконец-то осознал, что уже час ничего не делает — только утвердительно кивает в ответ на беспрестанную болтовню девушки. Захлопнув крышечку часов, он почувствовал, что краснеет. Ему было ужасно неловко — после того как они вошли в ресторан гостиницы, он то и дело смотрел на часы.

Бросив на Люсиль и Пата виноватый взгляд, Рэнд пробормотал:

— Прости, дорогая, просто… Видишь ли, дорога на этот раз была очень трудная. Мы в самом начале потеряли много времени, когда мне пришлось нанимать новых гуртовщиков. И, честно говоря, не все из них оказались надежными людьми. Мне следует наведаться в «Оазис» и проверить…

— В самом деле, Рэнд?! — В голосе Люсиль послышалось раздражение. — Если тебе было так трудно и люди оказались ненадежными, то зачем же награждать их свободным вечером? Должна признаться, что очень удивилась, увидев тебя в городе с целым отрядом погонщиков. И должна заметить, что все они выглядят… отвратительно. Не представляю, как ты можешь проводить сутки напролет с необразованными грязными мужланами, большинство из которых и читать, наверное, не умеют. Полагаю, их единственная заслуга состоит в том, что они соображают немного быстрее, чем твои быки. Я думала, что ты воспользуешься возможностью отдохнуть от них, а ты притащил их за собой в город.

Лицо Рэнда словно окаменело. Он довольно долго молчал, потом все-таки ответил:

— Во-первых, Люсиль, у меня лишь двое погонщиков, которых я считаю нарушителями спокойствия. Остальные же — честные и трудолюбивые парни, которых я ценю и уважаю. А что касается их образования… Видишь ли, я и сам не очень-то образованный. А неопрятные они лишь потому, что в дороге невозможно ежедневно принимать ванну. И мне совсем нетрудно находиться с ними рядом, потому что и я не принимаю в дороге ванну.

— Рэнд, но ты же…

— Да, сейчас я уже успел помыться, но это — дело случая.

— Не понимаю, почему ты так защищаешь этих дикарей?! — закричала Люсиль; на нее уже с удивлением поглядывали другие посетители ресторана. — И вообще я же не спорю с тобой…

Рэнд внимательно посмотрел на сидевшую перед ним молодую женщину. Да, Люсиль очень красива, спору нет. Люди ей вслед оборачивались, когда они вошли в ресторан. Но все же… Будь он проклят, если попадется на ее удочку!

— Нет, дорогая, ты со мной споришь. Если ты думаешь, что не спорила, значит, ты меня плохо слушала. Или же предпочла вовсе не слышать. Для тебя это характерно… слышать только то, что ты хочешь слышать, не так ли, Люсиль?

Ее лазоревые глаза наполнились слезами, и она воскликнула:

— Рэнд, почему ты со мной так жесток?! Я ведь проделала такой огромный путь, чтобы провести с тобой сегодняшний вечер… Я понимаю, эта встреча совсем не такая, какой должна быть. Но Пат через полчаса уходит на деловое свидание, не так ли, Пат? — Не дожидаясь, когда молодой человек подтвердит ее слова, Люсиль добавила: — И тогда у нас появится возможность побыть немного наедине и… сгладить острые углы. Ты ведь этого хочешь, Рэнд, правда?

— О, Люсиль, ради Бога, ведите себя прилично! — неожиданно вмешался Пат.

Люсиль в изумлении уставилась на молодого человека. Он же, пристально глядя на нее, продолжал:

— Люси, ты ведешь себя как ребенок! Вместо того чтобы обвинять Рэнда в том, что он плохо обращается с тобой, лучше бы извинилась перед ним. Ты примчалась к нему в Абилин без приглашения и оторвала от дел в очень неподходящее для него время. И ты настолько эгоистична, что тебе не приходит в голову самая простая мысль: нужно проявить великодушие и отпустить его, чтобы он получил возможность решить проблемы, которые, судя по всему, отягощают его.

— Как вы смеете, мистер Паттерсон, разговаривать со мной подобным образом?! У вас нет права…

— У меня есть все права! — Зеленые глаза Пата сверкнули, и Люсиль невольно вздрогнула под его взглядом. — Твой отец поручил тебя моим заботам на все время поездки, и я ни при каких обстоятельствах не позволю тебе вести себя так, чтобы ему пришХось краснеть.

— Моему отцу никогда не приходится за меня краснеть!

— Вероятно, пришлось бы, если бы он был здесь! А пока приходится краснеть мне!

Повернувшись к Рэнду, Пат тихо произнес:

— Я прошу простить Люсиль. К сожалению, она очень плохо воспитана. Думаю, мне не нужно говорить, какая она избалованная, надменная, совершенно лишенная…

— Избалованная?! Надменная?! Мистер Паттерсон, немедленно возьмите свои слова обратно!

— Я понимаю, что правда не всегда приятна. — Пат снова повернулся к Люсиль: — Но увы, Люси, тебя давно уже пора поставить на место. Кто-нибудь должен объяснить тебе…

— Только не вы, мистер Паттерсон. А теперь соблаговолите уйти, чтобы мы с Рэндом могли закончить наш разговор…

— Люсиль, я никуда не пойду. — Тут Пат взглянул на девушку так, что у нее мурашки по спине пробежали. — А вот Рэнд, как мне кажется, уйдет, правда Рэнд?

Рэнд с любопытством посмотрел на молодого банкира; он чувствовал, что ему все больше нравится этот человек. Да, Уоллис Паттерсон — отличный парень! Если кто и способен поставить на место спесивую Люсиль Баском, то это он. Что ж, Бог ему в помощь.

Рэнд утвердительно кивнул и поднялся из-за стола:

— Да, пожалуй, я пойду. Редкая удача видеть тебя снова, Люсиль…

Не обращая внимания на возмущенную девушку, Рэнд перевел взгляд на молодого банкира и протянул ему руку:

— Был очень рад нашему знакомству, Пат. Очень надеюсь, что в другой раз мы встретимся при более благоприятных обстоятельствах. Уверен, что мы оба получим от этого огромное удовольствие.

— Спасибо, Рэнд. Я тоже так думаю. И не беспокойся за Люсиль. Я о ней позабочусь.

— Вы не будете обо мне заботиться! Рэнд…

— Сядь, Люсиль.

— Не сяду!

— Нет, сядешь!

Опустив ладони на белые плечи девушки, столь соблазнительно обнаженные в низком вырезе вечернего туалета, Пат заставил Люсиль опуститься на стул. Делая вид, что не замечает ее негодования, он улыбнулся Рэнду на прощание:

— Не беспокойтесь. Я уже сказал, что позабочусь о ней.

— Спасибо, Пат.

Рэнд коротко кивнул и зашагал к выходу. По дороге остановился, чтобы вручить официанту чаевые. Украдкой оглянувшись, он заметил, что Люсиль, явно разгневанная, что-то говорит Пату. Но парень, похоже, пропускал ее слова мимо ушей. На губах Рэнда заиграла улыбка. Да, этот Пат — отличный парень…

Покинув ресторан, Рэнд тотчас же забыл о рыжеволосой красавице и молодом банкире. Немного помедлив — казалось, он о чем-то задумался, — Рэнд решительно направился в сторону салуна «Оазис».

— Что это значит, парень? Неужели ты не знаешь, где они? Ты, что же, нисколько не удивился, когда они оба исчезли?

Джим Стюарт нахмурился и проворчал:

— Я не нанимался в телохранители к этому мальчишке, Рэнд. Не спорю, он мне нравится, хотя и молчит по большей части. И ты прекрасно знаешь, что я не дал бы его в обиду. Однако эт*] не означает, что я должен повсюду следовать за ним по пятам.

— Но ты же знал, что этот ублюдок хотел подкараулить парня. Черт, если бы я знал, что такое может случиться, обошел бы Абилин стороной. — Рэнд еще больше помрачнел. Повернувшись к стойке бара, он обвел взглядом стоявших там мужчин и спросил: — Кто-нибудь из вас видел, как уходили Дракер и Холл?

— Не думаю, что вам стоит по этому поводу волноваться, мистер Пирс, — с улыбкой заметил Джереми. Рэнд вопросительно взглянул на молодого гуртовщика, и тот пояснил: — Дракер пробыл здесь ровно столько, сколько нужно. Он, вероятно, будет единственным из нас, кто сегодня вернется к стаду без головной боли. Парень ушел, как только к Холлу подсела Грейси и на несколько минут отвлекла его. Не знаю, куда Дракер направился, но, судя по его решительному виду, у него имелся вполне определенный план.

— А когда ушел Холл?

— Мне кажется, через некоторое время…

— А тебе не пришло в голову, что Холл видел, как Дракер уходит, и последовал за ним?

Джереми Карлайл явно смутился:

— Нет, мистер Пирс, не пришло…

Рэнд пристально посмотрел на молодого гуртовщика:

— Послушай, Карлайл, тебе не кажется, что ты слишком уж налегаешь на бутылку? Меня не касается, как вы тут в городе развлекаетесь, но я всех вас предупреждаю… Вы должны явится в лагерь вовремя и в форме — чтобы нести дежурство. И запомните: тот, кто не оправдает моего доверия, больше не получит такого отдыха до конца пути.

С этими словами Рэнд резко развернулся и направился к выходу. В городе имелись и другие салуны. Возможно, Дракер находится в одном из них…

Злой и уставший, Рэнд вышел на улицу. Он обошел все салуны и бары в Абилине, но Дракера нигде не было. Уже давно стемнело, и из многочисленных заведений доносились звуки музыки и взрывы смеха. В другое время Рэнд непременно куда-нибудь зашел бы, чтобы развеяться. Но сейчас всеобщее веселье только раздражало его — Рэнда одолевали дурные предчувствия.

Будь он проклят, если не обошел все увеселительные заведения в городе — все до единого! Он расспросил всех барменов и всех хозяек притонов, но никто ничего не знал о мальчишке. Так куда же Дракер отправился?..

И еще больше его встревожил тот факт, что Холл, которого он встретил в одном из баров, имел чрезвычайно самодовольный вид. Возможно, этот мерзавец догнал Дракера и избил до полусмерти, так что теперь мальчишка лежит в каком-нибудь темном переулке и… Рэнд невольно сжал кулаки и пробормотал:

— Холл пожалеет, что на свет появился, если только он посмел поднять на парня руку.

Сняв шляпу, Рэнд в задумчивости провел ладонью по волосам. Он был абсолютно уверен, что Дракер все еще находится в городе. Час назад он заходил на платные конюшни и видел в стойле лошадь мальчишки — маленькую гнедую кобылку, на которой тот отправился в Абилин.

«Но куда же парень мог пойти?» — спрашивал себя Рэнд снова и снова. В конце концов он решил отправиться в гостиницу — там, в номере, который Рэнд снял, его поджидала бутылочка «Джима Кроу»… И уже у входа в гостиницу Рэнд вдруг сообразил, что это единственное место, где он не наводил справки.

Перепрыгивая через две ступеньки, Рэнд бросился на верхний этаж. Поднявшись, остановился в гостиничном коридоре и осмотрелся. Комната под номером шестнадцать, а совсем рядом находилась комната, где остановились Люсиль и Пат. Рэнд криво усмехнулся. Если бы он принял приглашение Люсиль, то, вероятно, столкнулся бы с мальчишкой в коридоре или на лестнице.

Черт побери, а ведь он весь вечер сходил с ума от беспокойства! Думал, что парня снова избили. Вероятно, именно поэтому он остался равнодушен к роскошным формам красавицы Люсиль, которые она старательно выставляла на всеобщее обозрение. Проклятие, если бы он знал, что с мальчишкой все в порядке, то давно бы уже нежился в постели и…

Но почему он так уверен, что с парнем все в порядке? Может, Холл все же добрался до него? Может быть, Дракер сейчас…

Рэнд решительно зашагал по коридору. Остановившись у двери шестнадцатого номера постучался:

— Дракер, ты здесь?

Мальчишка не отвечал. Однако дежурный в вестибюле сказал, что не видел, чтобы парень спускался вниз. Значит, тот в номере.

— Дракер, это я, Рэнд Пирс! Ответь, черт тебя подери!

Снова молчание. Рэнд прислушался, и тут ему вдруг показалось, что из-за запертой двери донеслось какое-то бормотание, похожее на всхлипывание.

— Дракер, открой! Это я, Пирс!

— Я… я не могу вас впустить. Мистер Пирс, пожалуйста…

Рэнду показалось, что мальчишка опять всхлипнул, и его вновь охватила тревога. Значит, Дракера действительно избили! Мальчишка едва ворочал языком.

Рэнд отступил на несколько шагов, а затем с силой ударил ногой прямо в замочную скважину. Дверь не поддалась, и он нанес еще несколько ударов. Наконец раздался треск, и Рэнд, ворвавшись в комнату, невольно отступил на шаг, онемев от изумления…

Перед ним, в глубокой медной ванне, стояла очаровательная девушка, прижимавшая к груди простыню. Влажная ткань так плотно облегала ее стройную фигурку, что скорее подчеркивала, чем скрывала, то, что девушке хотелось скрыть. Волосы красавицы отливали белым золотом, а черные, точно ночное небо, глаза смотрели на него не мигая. Девушка судорожно сглотнула и еще крепче прижала к груди простыню; ее хрупкие плечи и руки чуть подрагивали…

Тут Рэнд наконец-то обрел дар речи и пробормотал:

— О Господи, Дракер, это ты?..

Ответа не последовало, но Рэнд в нем и не нуждался. Теперь он понял… Оказывается, Дракер — женщина! Да, теперь ему все ясно, теперь все стало на свои места. Вот почему его одолевало какое-то странное беспокойство, когда Дракер находился поблизости, вот почему он пытался заботиться о нем и постоянно наблюдал за ним, искал глазами хрупкую фигурку…

Рэнд внезапно улыбнулся и в смущении пожал плечами:

— Видишь ли, Дракер, я же не знал… Конечно, я чувствовал, но… Если бы я знал…

Тут из коридора донеслись чьи-то шаги, и Рэнд поспешно захлопнул дверь. Снова посмотрев на Билли, он вдруг заметил, что ома чуть пошатывается.

Решив, что девушке плохо, Рэнд бросился к ней, чтобы поддержать. Он привлек ее к себе и тут же почувствовал, как она прильнула к нему. О, это было чудесное, восхитительное ощущение… Так вот какая она, оказывается… настоящая Дракер… Рэнд еще крепче прижал Билли к себе. Сердце его гулко колотилось, и грудь распирал бурный восторг; в этот момент ему казалось, что он с самого начала все знал — знал, что Дракер вовсе не парень, а очаровательная девушка.

Тут она подняла на него глаза, и взгляд у нее был какой-то странный, отрешенный… Почувствовав резкий, но приятный запах, Рэнд перевел взгляд на полупустую бутылку и стакан на столике возле ванны. Тихонько рассмеявшись, он спросил:

— Дракер, ты напилась?

Билли вскинула подбородок и попыталась сфокусировать взгляд на лице красивого незнакомца. Впрочем, нет, ведь это… Да, это именно он, Рэнд Пирс… Тот самый Рэнд, который целовался у нее на глазах с рыжеволосой красавицей. Память снова воскресила невероятную боль, которую ей удалось на время притупить…

Билли на мгновение прикрыла глаза; когда же она снова взглянула на Рэнда, то увидела, что его чудесные голубые глаза смотрят на нее необыкновенно ласково, а губы его… они находились в соблазнительной близости. И он улыбался, вернее — смеялся. Он смеялся над ней! Да-да, он сказал, что она… напилась!

Она попыталась покачать головой в знак опровержения его оскорбительного замечания. Но тут комната вдруг поплыла у нее перед глазами, и Билли лишь с помощью Рэнда удержалась на ногах. Досадливо поморщившись, она сделала глубокий вдох и заявила:

— Я не пьяна!

Внезапно лицо Рэнда приблизилось к ней, и его губы прикоснулись к ее губам. Потом он опять улыбнулся и сказал:

— Дракер, зачем ты довела меня до этого? Я чуть не умер от беспокойства. Я носился по всему городу и искал тебя. Я не понимал, что со мной происходит, но мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Я ни о чем не мог думать — только о тебе. Теперь-то я понимаю, почему мне все время хотелось о тебе заботится, оберегать тебя. Как же долго мне пришлось ждать, чтобы узнать, кто ты на самом деле. И вот сейчас, когда я нашел тебя… такую прекрасную, сейчас я вижу, что ты, оказывается, пьяна…

— Я не пьяна.

— Нет, пьяна, дорогая. — Рэнд снова рассмеялся и снова ее поцеловал. — Да-да, Дракер, ты необыкновенно красивая, необыкновенно соблазнительная… и пьяная.

Рэнд помог девушке выбраться из ванны и опять привлек к себе. Она же в смущении потупилась и пролепетала:

— Я… я сказала, что не могу открыть… Сказала, чтобы ты ушел…

— Но я не ушел, ведь так, милая? Я вошел и нашел тебя. — Рэнд провел кончиками пальцев по ее теплым губам; ему отчаянно хотелось еще раз ее поцеловать. Но он все же взял себя в руки и, отстранившись, проговорил: — А теперь, Дракер, тебе нужно немного отдохнуть. Нужно проспаться, чтобы выветрилось бренди. А потом мы с тобой поговорим.

— Я не хочу ни о чем говорить.

Стащив с кровати покрывало, Рэнд выдернул из рук Билли концы влажной простыни, и она тут же упала на пол. Девушка в испуге вскрикнула, но Рэнд в тот же миг накинул ей на плечи сухую простыню. Затем, не обращая внимания на протесты Билли, он подхватил ее на руки и отнес в постель. Не в силах противостоять искушению, он все-таки еще раз ее поцеловал.

— А теперь спи, дорогая.

— Я… я не могу спать. Я должна вернуться к стаду.

— Спи. Я тебя разбужу, когда придет время.

— Но…

— Спи, Дракер. — Рэнд осторожно провел ладонью по щеке девушки.

Билли попыталась что-то сказать, но Рэнд снова прижался губами к ее губам. Когда же он отстранился и выпрямился, глаза девушки уже были закрыты.

Все еще не веря в реальность произошедшего, Рэнд окинул взглядом комнату. Затем повернулся к столу и дрожащей рукой взял стакан. Вот теперь ему и впрямь требовалось промочить горло.

Сообразив, что его стакан снова опустел, Рэнд потянулся к бутылке. На дне оставалось совсем немного янтарной жидкости. Черт побери, неужели он мог столько выпить? Тем более что бренди ему не нравилось… Рэнд поставил бутылку и стакан обратно на столик. Все, с него хватит. Впрочем, нельзя было не признать, что бренди все-таки помогло. Да, теперь он по крайней мере мог как следует думать. То есть обдумать случившуюся ситуацию.

Рэнд в очередной раз взглянул на девушку. Прошел час, а она по-прежнему спала. Ему придется вскоре ее разбудить, если он хочет получить ответы хоть на какие-то вопросы. Какое-то время он провел лежа с ней рядом и потягивая бренди. Рэнд то и дело смотрел на лицо спящей девушки, и ему казалось, что никогда не устанет ею любоваться.

Дракер… Прелестная Дракер… Как же он сразу не догадался?.. Как мог он оказаться таким болваном? Осторожно, чтобы не разбудить девушку, Рэнд дотронулся до блестящих завитков, обрамлявших ее очаровательное личико. Он никогда не видел таких чудесных волос — они могли сравниться… разве что с лунным светом. Было ясно: пытаясь изменить свою внешность, она остригла волосы в спешке, неровно. Но после ванны волосы распушились и теперь колечками обрамляли ее лицо. Эффект получился потрясающий — казалось, личико окружено сверкающим шелковистым облаком.

Тут Рэнд вдруг заметил, что из гущи короткой темной щеточки, окаймлявшей веки девушки, пробивались отдельные длинные реснички. Было очевидно, что она, подстригая волосы, подрезала и ресницы. Конечно же, только страх мог толкнуть красивую девушку на столь странный поступок.

Рэнд нахмурился, вспомнив, как ужасно выглядел «парень», когда появился в его лагере. Лицо было настолько обезображено побоями, что он с трудом разглядел черты. Рэнд посмотрел на губы девушки, и сердце его сжалось — он тут же вспомнил, как Дракер ел первое время.

Рэнд осторожно провел пальцем по щеке Билли — на ней осталась тонкая полоска от пореза. Кто с ней такое сделал? Кто бы ни был этот мерзавец, теперь ей нечего бояться. Когда она проснется, он, Рэнд, сразу же скажет ей об этом. Да, он о ней позаботится.

Рэнд машинально стал поглаживать белое плечико, выглядывавшее из под одеяла. Затем сунул под одеяло руку — и невольно зажмурился, ошеломленный чудесным ароматом, исходившим от нежной кожи девушки. О Господи, как же ему хотелось обнять ее и прижать к себе покрепче…

С трудом овладев собою, он чуть отстранился и снова стал разглядывать лицо красавицы. Внезапно она зашевелилась и что-то прошептала во сне. Рэнд не удержался и осторожно прикоснулся губами к ее губам. Дракер тихонько вздохнула и умолкла, но Рэнд уже не мог остановиться, не мог устоять перед искушением…

Он принялся покрывать нежными поцелуями ее лицо, шею и плечи. Тут вдруг она повернулась во сне, и сердце Рэнда лихорадочно забилось — одеяло еще немного сползло, и приоткрылась маленькая изящная грудь. Немного помедлив, Рэнд склонил голову и прикоснулся губами к нежной округлости. Затем губы его сомкнулись вокруг розового соска — и тотчас же послышался тихий возглас. Рэнд поднял голову и увидел, что глаза Билли открыты — она смотрела на него в изумлении. Потом во взгляде ее промелькнул испуг, и она, упершись ладонями в широкие плечи Рэнда, попыталась его оттолкнуть. Он осторожно взял ее за руки, но она, тотчас же высвободившись, принялась молотить его кулаками по плечам и по лицу. Тогда Рэнд придавил Билли к постели всем своим весом, а затем, перехватив ее руки, завел их за голову.

Он пытался найти нужные слова, чтобы успокоить девушку, но на ум ему ничего не приходило. А она вдруг задрожала, потом всхлипнула, по ее щекам покатились слезы; глаза же смотрели на Рэнда с мольбой — было совершенно очевидно, что ужас пережитого снова овладел ее сознанием.

Тяжко вздохнув, Рэнд попытался погладить Билли по щеке, но она, громко вскрикнув, снова принялась вырываться. Тогда Рэнд взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

— Малышка, — прошептал он ласково, — не бойся меня. Я тебя не обижу, поверь мне, пожалуйста.

Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами, и Рэнду казалось, что она не узнает его. Несколько секунд спустя он понял, что не ошибся.

— Маккулла, отпусти меня… отпусти, — прошелестел ее тихий шепот.

Рэнд снова вздохнул. Кто же мог вселить такой ужас в бесстрашное сердце этой девушки? Он осторожно провел кончиками пальцев по ее щеке и, откашлявшись, проговорил:

— Дракер, пожалуйста, выслушай. Я не хотел тебя испугать. Не бойся меня. Я буду о тебе заботиться. Я не дам тебя в обиду.

Снова склонившись над девушкой, Рэнд прикоснулся губами к ее губам. Она тотчас же задрожала, словно в лихорадке, и, заикаясь, пробормотала:

— Отпусти меня… отпусти, Маккулла… мерзавец… я опять тебя убью…

— Дракер…

В этот момент Рэнд вдруг почувствовал, что девушка затихла и дыхание ее сделалось едва заметным. Приподнявшись, он заглянул Билли в лицо — оно покрылось мертвенной бледностью. Рэнд тут же отпустил ее запястья, и в тот же миг глаза девушки закрылись. Поспешно накрыв ее одеялом, он сел на край кровати и, протянув руку к ночному столику, плеснул в стакан порцию бренди. Чуть приподняв ей голову, он поднес стакан к губам Билли:

— Выпей, Дракер. Давай же, пей…

Она, казалось, не слышала его, и Рэнда охватила паника. «Что же делать, что делать?» — спрашивал он себя. Но тут веки девушки «дрогнули, и глаза приоткрылись. Судорожно сглотнув, Рэнд прошептал:

— Пожалуйста, Дракер, сделай глоток. Тебе станет лучше. Ее побелевшие губы шевельнулись и приоткрылись.

— Малышка, пожалуйста, сделай глоток, — повторил Рэнд.

Она едва заметно кивнула и сделала глоток, затем еще один. Щеки ее тотчас же порозовели, и Рэнд с облегчением вздохнул. Девушка медленно подняла на него глаза, и Рэнд понял, что она наконец-то узнала его.

— Дракер, все в порядке. Скажи, что с тобой все в порядке.

Ощутив во рту вкус бренди, Билли вытеснила из памяти воспоминания о пережитом. А сделав второй глоток, сразу же почувствовала, что ей стало легче дышать. Да, теперь она вспомнила… Вспомнила, что Маккуллы больше нет. Он мертв, она его застрелила, так что ей нечего бояться. Теперь к ней прикасались ласковые руки, а у самого уха она слышала тихий шепот. Причем голос был… вроде бы знакомый.

Билли медленно подняла голову и увидела, что на нее смотрят ярко-голубые глаза. Она сделала попытку заговорить, однако из горла вырвался лишь хрип.

Тишину нарушил глубокий, взволнованный голос Рэнда:

— Дракер, скажи, что с тобой все в порядке… Билли кивнула и, сделав над собой усилие, прошептала:

— Да-да, я… в порядке. Но где же…

Она внезапно умолкла и обвела взглядом комнату. Увидев ванну с водой, тотчас все вспомнила. Вспомнила, как во время купания услышала стук в дверь и голос Рэнда. Она тогда попыталась выбраться из ванны и завернулась в простыню, но в тот же миг дверь распахнулась и на пороге появился Рэнд. Да, она вспомнила его лицо… вспомнила выражение его глаз… Он и сейчас смотрел на нее такими же глазами.

Но что же было потом? Потом он отнес ее в постель и… Билли покраснела и потупилась, вдруг вспомнив, что лежит под одеялом совершенно обнаженная.

— Дракер, что случилось? Тебе опять плохо? Дракер…

Снова взглянув на Рэнда, Билли тотчас же поняла, что не ошиблась. Да, он смотрел на нее с нежностью. С нежностью и сочувствием. Не сознавая, что делает, Билли подняла руку и коснулась его щеки.

— Со мной все в порядке.

Рэнд взял ее руку и поднес к губам.

— О боже, Дракер, я так волновался за тебя. — Усадив девушку к себе на колени, он крепко обнял ее и, прижавшись губами к шелковистым волосам, прошептал: — Не бойся меня, малышка. Ничего больше не бойся. Я позабочусь о тебе… Я не дам тебя в обиду…

Расслабившись в объятиях Рэнда, Билли ощутила прикосновение его губ к волосам и его дыхание. Он осторожно поглаживал ее по плечам и спине, и его нежные прикосновения успокаивали…

Она повернулась к нему лицом и заглянула в глаза. Внезапно губы ее чуть приоткрылись, и он тотчас же впился в них поцелуем. На сей раз поцелуй его был долгим и страстным, так что у Билли перехватило дыхание. Прервав поцелуй, он на мгновение отстранился, а затем принялся целовать шею и плечи. Билли наконец-то перевела дыхание и тихонько вздохнула. Но она даже не пыталась отстраниться, не пыталась воспротивиться этим ласкам.

Внезапно она поняла, что снова лежит на постели. Одеяло же сползло с ее плеч, и она чувствовала, как Рэнд ласкает ее груди. В какой-то момент он вдруг приподнялся и взял ее лицо в ладони. Заглянув ей в глаза, прошептал:

— Дорогая, ты ведь меня узнаешь? Скажи мне, кого ты видишь.

Билли судорожно сглотнула.

— Я вижу… тебя. Вижу Рэнда Пирса…

Запустив пальцы в ее шелковистые волосы, он на мгновение прижался губами к ее губам. Затем снова посмотрел ей в глаза и спросил:

— Скажи, кто тебя целует.

Билли не ответила. Вопрос показался ей слишком уж странным, и она приняла его за шутку. Но на лице Рэнда вдруг появилось выражение крайней озабоченности, и он, пристально глядя на девушку, снова спросил:

— Дорогая, скажи, кого ты видишь.

— Рэнда… Вижу тебя… Рэнд Пирс…

— Да, это я, Рэнд… И еще раз повторяю: я тебя не обижу. Не бойся меня, милая. Я о тебе позабочусь, поверь мне.

Проигнорировав вопросительный взгляд Билли, Рэнд крепко прижал ее к себе и снова принялся целовать. Одеяло уже не служило ей даже видимостью защиты, но Билли в нем и не нуждалась — у нее был Рэнд, и он согревал ее и защищал, а его ласки и поцелуи заставили ее забыть обо всех страхах и горестях. Нежные прикосновения его рук, жаркий трепет губ возносили ее в иные сферы, и там не было ни страха, ни боли — только наслаждение неведомыми ей прежде ощущениями.

Рэнд принялся целовать ее груди, и у нее перехватило дыхание; сердце же билось все быстрее, и ей казалось, что какой-то неведомый вихрь уносит ее в заоблачные высоты.

Рэнд на мгновение приподнялся над ней, а затем придавил ее к постели всем своим весом. И она тотчас же почувствовала, как к ней прижимается его возбужденная плоть.

Билли закрыла глаза и тихонько застонала, но Рэнд тут же взял ее лицо в ладони и прошептал:

— Посмотри на меня, дорогая. Ведь ты знаешь, что это я, не так ли?

Дождавшись, когда она откроет глаза, Рэнд приподнялся на руках, а затем, опустившись, с силой вошел в нее. Билли вскрикнула от резкой боли и, громко застонав, вонзила ногти ему в спину. Рэнд же в испуге уставился на нее и пробормотал:

— О боже, малышка, я не знал…

Билли смотрела в его ярко-голубые глаза и видела, что он в смятении. Рэнд осторожно шевельнулся, и Билли, тихонько застонав, провела ладонями по его широким обнаженными плечам — она лишь сейчас обнаружила, что он, оказывается, уже успел раздеться. Рэнд двигался все быстрее и быстрее, и Билли — она уже не чувствовала боли — обхватила руками его шею и инстинктивно раз за разом устремлялась ему навстречу, стремясь слиться с ним воедино. Уже задыхаясь, забыв обо всем на свете, Билли вдруг ощутила, как по телу Рэнда словно пробежали судороги, и услышала, как он вскрикнул, опустившись на нее в последний раз. В следующее мгновение и она затрепетала, и они вместе вознеслись к сверкающим вершинам блаженства.

Билли не знала, сколько времени они пролежали без движения, но тотчас же почувствовала, когда Рэнд наконец приподнялся. Заглянув ей в глаза, он тихо прошептал:

— Ты в порядке, дорогая?

Пристально глядя на нее, он поглаживал ее по щеке. И в глазах его было столько нежности, что у Билли перехватило дыхание. .

— Дракер, ты…

— Да, я в порядке.

Он с облегчением улыбнулся и, склонившись к ней, поцеловал в губы. Потом вдруг порывисто обнял и, крепко прижав к себе, прошептал на ухо:

— Малышка, никто тебя больше не обидит. Никто, никогда…

Люсиль снова взглянула на часы, стоявшие на туалетном столике, и со вздохом подумала о том, что уже второй час безуспешно пытается уснуть. Спать?.. Но разве для этого проделала она такой путь? Разве для этого поселилась в жалкой комнатенке убогой гостиницы? К тому же тут невозможно уснуть — с улицы постоянно доносился шум, так что казалось, весь город круглые сутки веселится. Да, она не для этого сюда приехала. Во всяком случае, не для того, чтобы терпеть «покровительство» мистера Уоллиса Паттерсона.

В очередной раз вздохнув, Люсиль приподнялась и села на постели. Черт бы их всех побрал! Если бы она знала, что все сложится именно так, ни за что бы сюда не поехала.

Люсиль поднялась с постели и направилась к туалетному столику. Остановившись перед зеркалом, посмотрела на себя. Да, выглядела она замечательно — даже в своем незамысловатом наряде, надетом для ночи, которую ей предстояло провести в одиночестве. И, конечно же, она знала, что предложить Рэнду. О, она так долго ждала возможности увидеть его, почувствовать его объятия… И вот чем все закончилось.

Люсиль бросила еще один взгляд на часы и замерла в задумчивости. Половина двенадцатого… Ночь только началась, и она не такая дурочка, чтобы сидеть в номере в одиночестве. Как могла она оставаться здесь так долго? Странно, что эта мысль не посетила ее раньше. Не мог же на нее так подействовать взгляд зеленых глаз Пата. Этот мистер Паттерсон… Он ничего для нее не значит! Когда они вернутся домой, она непременно позаботится о том, чтобы ее отец узнал о его поведении.

Вспомнив, как молодой банкир смотрел на нее, Люсиль невольно вздрогнула. Несколько часов назад она пришла к выводу, что ошибалась относительно мистера Паттерсона. Ее первое впечатление о нем оказалось обманчивым. Поначалу он казался ей совершенно заурядным и безвольным, но потом… Потом она узнала, какой он на самом деле. Это произошло сразу же после ухода Рэнда, когда между ними разгорелся спор. Пат долго сохранял терпение, но в конце концов не выдержал, взорвался. Люсиль казалось, что она до сих пор чувствует на своем плече его стальные пальцы и видит пламя ярости, вспыхнувшее в его глазах. Стиснув зубы, он процедил:

— Люсиль Баском, ты избалованная стерва, влюбленная шлюха! Но я не позволю тебе гоняться за Рэндом Пирсом! Неужели ты не понимаешь, что не нужна ему! Кто из нормальных, здравомыслящих мужчин захочет иметь что-либо общее с самонадеянной и заносчивой особой? Неужели ты не понимаешь, что твоя красота ничего не значит при таком несносном поведении и отношении к людям?

Она попыталась возразить, но он, пристально глядя на нее, продолжал:

— Прими это как данность, Люсиль. Рэнда Пирса ты потеряла. Тебе придется подыскать себе в качестве жертвы другого бедолагу. Но позволь дать тебе один добрый совет. Если ты встретишь мало-мальски достойного человека, тебе придется изменить свое поведение. В противном случае ты получишь от него бурные скачки в постели, а затем — фамильярный шлепок по заднице на прощание. И ты больше никогда его не увидишь.

С этими словами Пат бесцеремонно взял ее за руку и повел к выходу. Он не спускал с нее глаз, пока она не скрылась в своем номере и в ее двери не щелкнул замок. С тех пор она сидела в одиночестве и время от времени тяжко вздыхала.

Да, скорее всего она ошибалась. Уоллиса Паттерсона вряд ли назовешь безвольным. На самом деле он оказался единственным человеком, осмелившимся ей противостоять. Она даже попыталась его задобрить, но из этого ничего не получилось. Что же касается его внешности, то не так уж заурядно он выглядел. Разумеется, до красоты Рэнда он недотягивал, но все же у него были довольно приятные черты лица. И тонкие усики очень ему шли. Волосы же, подстриженные по последней моде, сияли чистотой, а не маслом, которое некоторые мужчины используют вместо мыла. Пат был не такой широкоплечий и мускулистый, как Рэнд, но она не могла не почувствовать его силы, когда он схватил ее за плечо, а потом — за руку. А когда Пат улыбался или сердился, его лицо преображалось до неузнаваемости, он превращался в совершенно другого человека — привлекательного, энергичного и необыкновенно интересного. Но… черт побери, она не позволит ему взять над ней верх! Нет, ни за что!

Люсиль решительно шагнула к дверце шкафа и, распахнув ее, достала нижнее белье, которое повесила там два дня назад, питая радужные надежды. Да, она непременно попытается добиться своего.

Сбросив с плеч скромный халатик, Люсиль сняла соблазнительный наряд с вешалки. Надев его, снова направилась к зеркалу. Что ж, совсем другое дело! Корсаж, сшитый из тонкого шантильского кружева, не имел подкладки, за исключением определенных мест, обеспечивающих поддержку пышной груди, но это не скрывало, а скорее усиливало ее соблазнительную полноту. Остальная часть туалета была изготовлена из розового атласа, облегавшего тело как вторая кожа. Юбка же оказалась настоящим шедевром с длинными вставками из шантильского кружева, позволявшими обозревать всю длину ее стройных ног и темную тень гнезда между ними.

Взяв щетку, Люсиль принялась тщательно расчесывать волосы, пока огненные пряди не приобрели искрометный блеск. Потом подобрала соответствующий пеньюар и, накинув его, невольно улыбнулась. Вот теперь она была совершенно неотразима, и Рэнд очень скоро в этом убедится. Ей требуется лишь проникнуть в его комнату — тогда он непременно оценит ее наряд. Впрочем, она недолго будет оставаться одетой…

Сунув ноги в домашние атласные туфельки на высоком каблуке, Люсиль снова подошла к зеркалу. Да-да, все замечательно! Конечно же, Рэнд перед ней не устоит.

Люсиль подошла к двери, с величайшей осторожностью повернула в замке ключ, легонько нажав на ручку, и выглянула в коридор. Рэнд снял тринадцатую комнату, всего в нескольких шагах от нее — она выяснила это, когда Пат на минуту оставил ее одну, чтобы заказать им в ресторане столик.

Раскрыв дверь пошире, Люсиль бросила опасливый взгляд на дверь комнаты Пата и с облегчением вздохнула — свет из-под его двери не просачивался, ее сторож, судя по всему, спал.

Люсиль выскользнула из комнаты и осторожно прикрыла за собой дверь. Снова осмотревшись, она приблизилась к номеру Рэнда и уже собралась постучать, но тут со стороны лестницы послышались шаги. Люсиль в ужасе замерла — а вдруг ее увидя* в коридоре в столь откровенном наряде? Внезапно с нижнего этажа донесся чей-то голос, и мужчина, поднимавшийся по лестнице, что-то прокричал в ответ, а затем начал спускаться обратно на первый этаж.

Люсиль облегченно вздохнула и снова повернулась к двери Рэнда. Помедлив еще немного, она пригладила волосы и, собравшись с духом, уже подняла руку, чтобы постучать, как у нее над ухом раздался голос Пата:

— Что ты делаешь в коридоре, Люсиль?

Девушка вздрогнула от неожиданности и, резко обернувшись, в ярости закричала:

— Лучше скажите, что вы здесь делаете, мистер Паттерсон! Вы до смерти меня напугали, подкравшись сзади!

— Если бы ты не была такой стервой, мне бы не пришлось за тобой следить! И можешь не отвечать на вопрос. Мне и так ясно, что ты здесь делаешь. — Пат с явным неодобрением окинул взглядом ее наряд. — Да, мне все ясно. — Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он продолжал: — Какая неудача, что Рэнд не увидит, как прелестно ты оделась… вернее, разделась для него.

— Мерзавец… — прошипела Люсиль, с ненавистью глядя на молодого человека. — И с чего ты взял, что сможешь помешать мне поговорить с Рэндом?

— Послушай, Люсиль, только идиоту придет в голову мысль, что ты явилась в таком виде к нему под дверь, чтобы вести разговоры. Рэнд не дурак. Я — тоже. Так что будь хорошей девочкой и иди к себе…

— Ни за что! Я сейчас постучу в дверь, а когда Рэнд откроет, я войду, и ты меня не остановишь!

— Я бы не рекомендовал тебе даже пытаться, Люси…

— Люси?! Не смей меня так называть!

Люсиль повернулась к двери Рэнда, но в тот же миг какая-то неведомая сила оторвала ее от пола, и девушка лишь несколько секунд спустя сообразила, что это Пат закинул ее на плечо и несет по коридору. Прошло несколько секунд, и дверь ее комнаты распахнулась, потом захлопнулась. Люсиль снова оказалась на ногах.

— Люси, предупреждаю тебя, — проговорил с невозмутимым видом Уоллис Паттерсон, — если ты еще раз попытаешься проникнуть в комнату Рэнда Пирса…

«Люси» стала последней каплей в чаше терпения. Пронзительно взвизгнув, Люсиль влепила Пату звонкую пощечину. Его лицо вспыхнуло, и он сквозь зубы процедил:

— Ты об этом пожалеешь, Люси. Ты зашла слишком далеко и на сей раз получишь то, что заслуживаешь.

В следующее мгновение Пат схватил девушку за руки, лишив возможности сопротивляться, уселся на край кровати и, перекинув ее через колено, с силой опустил ладонь на мягкие округлости ягодиц. Не успела Люсиль вскрикнуть, как последовал еще один звонкий шлепок. Затем еще и еще… Тут девушка пронзительно закричала и попыталась вырваться, но Пат, как оказалось, был довольно сильным мужчиной. Люсиль громко разрыдалась. Пат же, покончив с наказанием, сбросил девушку на пол и встал с кровати. Люсиль чуть приподнялась и уставилась на него в изумлении. Ее душил гнев, и она не могла произнести ни слова. Но она уже твердо знала, что ни за что это так не оставит. Медленно поднявшись на ноги, Люсиль сжала кулаки и размахнулась, но, перехватив стальной блеск зеленых глаз, замерла в нерешительности.

— Даже не пытайся, Люси…

Ее рука задрожала и опустилась. Люсиль всхлипнула и снова разрыдалась.

— Убирайся отсюда, убирайся немедленно… — пробормотала она, отвернувшись от Пата. — Я не хочу тебя видеть и… слышать твой голос, мерзавец…

Пат вдруг взял ее за плечи, привлек к себе и ласковым голосом, без малейших признаков гнева, прошептал на ухо:

— Не плачь, Люси. Я не хотел, чтобы ты плакала. Я просто хотел тебе показать… дать тебе понять… О черт, посмотри на меня!

Девушка снова всхлипнула, плечи ее все еще содрогались от рыданий. Пат судорожно сглотнул и вновь заговорил:

— Поверишь ли, Люси, что мне было ужасно больно наказывать тебя?

Люсиль вдруг подняла голову и уставилась на молодого человека в полном недоумении. Теперь она уже не плакала, но плечи ее по-прежнему содрогались — у нее внезапно началась икота.

Пат сокрушенно покачал головой и продолжал:

— Видишь ли, Люси, мне очень неприятно, и я чувствую себя… По правде говоря, я чувствую…

Неожиданно он склонился к ней и, запустив пальцы в волосы, прижался ртом к ее губам.

Люсиль тут же высвободилась из его объятий и, отступив на шаг, в бешенстве выпалила:

— Так вот чего вы добивались, мистер Паттерсон! Если так, то ничего у вас не выйдет! Вы для меня по-прежнему подлец, ублюдок и ничтожество, и я хочу, чтобы вы немедленно отсюда убрались! Убирайтесь!

— Люси…

— Меня зовут Люсиль, черт побери! Люсиль!

Пат явно смутился, и Люсиль поняла, что последнее слово в этой схватке останется за нею. Вскинув изящную руку, она указала на дверь и повторила:

— Убирайтесь!

Пат густо покраснел и, резко развернувшись на каблуках, вышел из комнаты. Люсиль же с улыбкой взглянула на захлопнувшуюся дверь. Она торжествовала победу. Да-да, она все-таки взяла над ним верх! Последнее слово осталось за ней! И так будет всегда. Никто не посмеет ей перечить.

От ее уныния не осталось и следа. Вскинув подбородок, Люсиль подошла к умывальнику. Увидев свое отражение, девушка тихо застонала и поморщилась. Она выглядела просто ужасно! Как она завтра утром встретит Рэнда, если лицо ее все еще будет покрыто красными пятнами. Проклятие!.. Это все из-за Пата!

Стремительно перешагнув порог своего номера, Пат с силой захлопнул за собой дверь! нимало не заботясь о ночном покое постояльцев гостиницы.

Черт бы ее побрал, эту стерву! Она переполнила чашу его терпения, толкнула на крайние меры. Он не хотел причинять ей боль, не хотел, чтобы она плакала.

И все же Пат не мог не признать: ей давно уже следовало устроить порку. Эта мысль принесла ему некоторое облегчение. Пат направился к постели, которую поспешно оставил всего несколько минут назад, когда услышал, что Люсиль вышла из своей комнаты. Перед ним вдруг возник образ девушки, стоявшей перед дверью номера Рэнда, и он почувствовал, что снова краснеет.

Будь она проклята!.. Как же она не понимает, что совершенно не^нужна Рэнду? Что ей лучше найти того, кому она действительно нужна, кого-нибудь вроде…

И тут ему открылась истина, столь же неожиданная, как гром среди ясного неба. Нетвердыми шагами Пат подошел к кровати и опустился на край постели. О Господи, нет, только не он!

Ошеломленный своим открытием, Пат тяжко вздохнул. Нет-нет, он не настолько глуп… Такого просто не может быть. Люсиль Баском его презирает. У нее вызывает отвращение даже земля, по которой он ступает. Кроме того, она считает себя намного выше его во всех отношениях. Люсиль Баском — самонадеянная, надменная, заносчивая… И ей нужен другой мужчина. Рэнд Пирс. К тому же она очень неглупа и энергична — пожалуй, даже чрезмерно. И конечно же, она самая очаровательная женщина на свете. Но ему-то какое до этого дело?

Перед его мысленным взором снова возникла Люсиль, стоявшая перед дверью Рэнда Пирса, и он ощутил болезненный укол ревности. Пат снова вздохнул. Похоже ему остается только одно — сделать все возможное, чтобы убедить эту строптивую девицу, что он, Уоллис Паттерсон, — именно тот мужчина, который ей нужен. Да, именно он, а не Рэнд Пирс. Проблема лишь в том, как ее в этом убедить…

Пытаясь успокоиться, Пат сделал глубокий вдох. О Боже, что он наделал?..

Громкий хлопок двери, расположенной чуть дальше по коридору, отозвался в темной комнате гулким эхом. Рэнд приподнялся и заглянул в личико девушки — ее голова покоилась у него на груди. Билли все еще безмятежно спала, и ее сон всколыхнул в его душе острое чувство нежности. Он прижал ее к себе и ласково погладил по волосам.

На губах Рэнда промелькнула улыбка. Минут десять назад он услышал в коридоре яростную перепалку и без труда узнал голоса Люсиль и Уоллиса Паттерсона. Затем раздались крики Люсиль, а через некоторое время громко хлопнула дверь. Судя по всему, девушка подходила к его, Рэнда, комнате и ушла оттуда не по своей воле.

Рэнд понял: пока он будет находиться в Абилине, Уоллис Паттерсон сделает все возможное, чтобы не подпустить к нему Люсиль. Что ж, этот Пат и впрямь отличный парень…

Рэнд снова заглянул в лицо Билли и задумался… Кто же она, эта девушка? Он очень надеялся, что, проснувшись, она все ему расскажет. Впрочем, не так уж и важно, кто она. В любом случае он с ней не расстанется.

Кто это был? Какая-то тень, скрывшаяся за сараем? Билли ускорила шаг и вскоре перешла на бег. Она почувствовала опасность, но по-прежнему продолжала преследование. Она уже однажды видела эту тень, видела этого человека. Билли побежала еще быстрее. Внезапно она заметила, что тень скрылась за деревьями, в ближайшей роще. Нет… она не даст ему снова уйти!

Ноги Билли едва касались земли. Теперь она опять видела его… Да-да, увидела! Он остановился, чтобы бросить на нее взгляд через плечо, и эта секундная заминка дала ей преимущество — она его догоняла! Расстояние между ними сокращалось, и Билли уже могла разглядеть его. Кажется, это…

Ногу ее пронзила резкая боль — она обо что-то споткнулась, упала и, ударившись головой, на несколько секунд лишилась чувств.

Когда же Билли пришла в себя и приподнялась… Тень все еще была тут, совсем рядом… Билли попыталась подняться на ноги, но тень тут же обратилась в бегство.

— Постой, подожди! — прокричала девушка.

Она наконец-то встала на ноги и тотчас поняла, что не сможет бежать, не сможет его догнать.

— Подожди, остановись!

— Дракер, проснись… — послышался вдруг знакомый голос.

Билли попыталась ответить, но не смогла — ее душили слезы. Однако нежные прикосновения к щеке и губам успокаивали, и она, сделав над собой усилие, проснулась… Проснулась — и тотчас же увидела чудесные голубые глаза, смотревшие на нее с нежностью.

— Все в порядке, дорогая. Все в порядке, — прошептал Рэнд, осторожно утирая слезы с ее щек.

Билли чуть приподняла голову и обвела взглядом комнату. Ванна… Простыня у кровати на полу… А рядом с ней — Рэнд… Он обнимает ее за плечи… А его рот нежно ласкает ее губы.

Билли взглянула в окно. Уже рассветает! Ее дежурство… Она опоздала!

Девушка попыталась встать с постели, но Рэнд, взяв ее за руку, сказал:

— Нет-нет, дорогая, от меня ты так просто не отделаешься.

— Отпусти меня. Я опоздала… Опоздала на дежурство… Он в ответ рассмеялся:

— Можешь на этот счет не волноваться. Твоего босса не заботит твое опоздание…

Билли вспыхнула:

— Зато меня это заботит…

Едва заметно нахмурившись, Рэнд взял ее за плечи и заставил лечь с ним рядом. Впрочем, Билли даже не пыталась сопротивляться; ей было ужасно неловко за свою наготу, и она не могла представить, как встанет с постели на глазах у Рэнда.

— Дракер… в чем дело? ¦

— Ничего… все в порядке.

— Приснился дурной сон? Ты плакала. Я пытался разбудить тебя, но ты спала слишком крепко.

— Так, ничего… Старый сон.

Рэнд пристально посмотрел на нее, и Билли, избегая встречаться с ним взглядом, снова уставилась в окно. Немного помолчав, она сделала глубокий вдох и пробормотала:

— Я бы хотела встать… Я хочу одеться.

— Не надо.

Она наконец-то повернулась к нему и увидела, что он хмурится. Сейчас перед ней был прежний Рэнд, угрюмый и непреклонный. Как ни странно, но с этим Рэндом Билли чувствовала себя гораздо увереннее, чем с тем, другим, нежным и любящим, которого она не знала.

— Я сказала, что хочу встать.

— А я сказал «нет». Мы должны поговорить, Дракер. Ее внезапно охватила паника. Она не могла с ним сейчас разговаривать. Потому что знала, к чему это приведет. Он хотел узнать, кто она такая. Но не могла же она сказать, что убила человека…

— Я не желаю ни о чем говорить. Не желаю… — Билли снова попыталась встать, но Рэнд опять ее удержал.

Тут она заметила, что он еще больше помрачнел. Не в силах выдержать его пристальный взгляд, Билли потупилась, но Рэнд взял ее за подбородок и, заглянув в глаза, проговорил:

— Дракер, я хочу задать тебе несколько вопросов. Но если ты будешь вертеться и извиваться как угорь, то нам скорее всего придется заняться кое-чем другим.

Билли густо покраснела. Она прекрасно поняла, что имелось в виду, и на всякий случай замерла. Рэнд молча кивнул и провел ладонью по ее щеке. Билли невольно вздрогнула, и он спросил:

— Ты не хочешь, чтобы я к тебе прикасался? Она пожала плечами:

— Дело не в этом. Я просто хочу встать. Рэнд смотрел ей в глаза:

— Почему? Что случилось? Или я был слишком груб с тобой? Может, сделал тебе больно?

Билли отрицательно покачала головой:

— Нет-нет, ты не причинил мне боли.

— Тогда почему ты…

— Я не намерена это обсуждать. Я хочу вернуться к стаду. Они будут ждать меня и гадать, куда я исчезла.

Рэнд криво усмехнулся:

— Неужели ты и впрямь полагаешь, что я отпущу тебя? Неужели хочешь, чтобы я вел себя так, словно между нами ничего не было? — Он выругался вполголоса. — Послушай, черт побери, я даже не знаю твоего настоящего имени. Как тебя зовут, Дракер? Откуда ты? Что с тобой случилось? Почему тебе пришлось искать работу, переодевшись мальчиком? И еще… Я хочу знать, кто тебя избил, — добавил Рэнд, снова помрачнев. — Так кто же?

— Я… я не знаю. Я уже говорила. Меня ограбили. Кто-то напал на меня в темном переулке. Я его не разглядела.

Рэнд сокрушенно покачал головой:

— Неужели ты думаешь, дорогая, что я этому поверю?

Билли снова потупилась. Она почувствовала подозрительное жжение в глазах, и ей не хотелось, чтобы Рэнд видел ее слабость. Он обнял ее и привлек к себе:

— Любимая, не замыкайся… Возможно, ты, сожалеешь о прошедшей ночи, а я — нет… Я хочу помочь тебе, но для этого ты должна мне сказать, от кого ты бежишь… куда бежишь… что случилось…

Билли по-прежнему молчала. Рэнд нежно поцеловал ее и крепко прижал к себе. Эта девушка принадлежала ему, и он не собирается от нее отказываться. Они провели вместе нынешнюю ночь, и впереди у них еще очень много ночей — он нисколько в этом не сомневался.

Охваченный страстью, Рэнд принялся покрывать поцелуями ее лицо, шею и груди. Лаская ее, он думал о том, что эта девушка принадлежит ему, и только ему.

И она не противилась его ласкам — ее тоже охватила страсть, Рэнд чувствовал это. Судорожно сглотнув, он пробормотал:

— Любимая, я…

Не в силах более сдерживаться, он чуть приподнялся над девушкой и тотчас же вошел в нее. Затем замер на мгновение и прохрипел:

— О Боже, я…

Больше он не сумел произнести ни слова. Ее руки обвили его шею, и их губы слились в поцелуе. Но Рэнд почти тотчас же прервал поцелуй и начал двигаться все быстрее и быстрее. Раз за разом устремляясь ему навстречу, Билли вскрикивала и громко стонала. Наконец раздался ее последний крик, слившийся с его криком, и оба, содрогнувшись, замерли в изнеможении.

Какое-то время они лежали обнявшись, потом Рэнд немного приподнялся и, осторожно убрав локон со щеки Билли, нежно ее поцеловал. Она тут же открыла глаза, и взгляды их встретились. С минуты они молча смотрели друг на друга. Наконец Рэнд, едва заметно улыбнувшись, поднес к губам руку девушки и, поцеловав маленькую ладошку, проговорил:

— Ты все же должна ответить на мои вопросы, дорогая.

Билли невольно вздрогнула, и Рэнд, взяв ее за плечи, пристально посмотрел ей в глаза. «Кто же она? — спрашивал он себя. — От кого скрывается? Почему боится рассказать о том, что с ней произошло?»

— Малышка, послушай…

— Я хочу встать. Пожалуйста, позволь мне встать.

Рэнд тяжко вздохнул и отстранился. Билли тут же поднялась с постели и направилась к умывальнику. Было очевидно, что она ужасно стыдится своей наготы, но все же Рэнд, как ни старался, не мог отвести от нее глаз, не мог не любоваться ею.

Приблизившись к ванной, Билли на несколько секунд замерла в нерешительности. Затем, собравшись с духом, ступила в давно остывшую воду. Тут Рэнд наконец-то отвел от нее взгляд и посмотрел в окно — за окном уже сияло солнце, и день обещал быть таким же жарким, как и все предыдущие.

Рэнд чуть приподнялся и, немного помедлив, тоже встал. Искоса взглянув на девушку, он направился к умывальнику. Умываясь, он то и дело поглядывал на нее. Он уже надел штаны и потянулся за рубашкой, когда Билли наконец выбралась из ванны. Подхватив с пола простыню, Рэнд подошел и накинул ей на плечи. Внезапно осознав, что его снова охватывает страсть, он крепко стиснул зубы. Нет, на сей раз он сдержится и сумеет себя обуздать. Заметив, что Билли нахмурилась, когда он направился к кровати, Рэнд невольно улыбнулся. Усадив ее к себе на колени, он пристально посмотрел ей в глаза:

— Дорогая, мы должны поговорить. Неужели ты этого не понимаешь?

Билли попыталась встать, но Рэнд удержал ее:

— Пойми, моя милая, мы…

— Я намочила тебе штаны.

— Если бы меня это беспокоило, я бы не стал сажать тебя на колени.

— Но…

Рэнд привлек ее к себе и поцеловал в губы. Затем, немного отстранившись, сказал:

— Дракер, я хочу, чтобы нас связывало нечто большее, чем то, что произошло сегодня ночью. Но ты почему-то боишься рассказать…

— Ты нанял меня перегонять стадо, и это не дает тебе права вмешиваться в мою личную жизнь.

— Но сейчас я твоя личная жизнь.

— Ничего подобного.

Рэнд почувствовал, как в нем закипает гнев.

— Ты хочешь сказать, что прошедшая ночь… что она для тебя ровным счетом ничего не значит? Ты забыла, дорогая, что была девственницей?..

Билли залилась краской и, вскинув подбородок, заявила:

— Но это не дает тебе права допрашивать меня. И ты вовсе не обязан нести за меня ответственность.

— Я не собираюсь тебя допра…

— Я не намерена удовлетворять твое любопытство! — перебила Билли. — Несмотря на прошедшую ночь… все останется между нами так же, как было.

— Ты не можешь так говорить! — Рэнд был искренне возмущен. Ему хотелось схватить эту женщину за плечи и как следует встряхнуть, чтобы она наконец-то поняла, что их отношения изменились. — Дракер, ты ведь знаешь, что я не могу позволить тебе вернуться к стаду… и продолжать с нами путь.

Его слова ошеломили Билли. Она побледнела как полотно, и губы ее задрожали; казалось, она вот-вот расплачется. Рэнд понял, что с ней происходит, и, осторожно погладив по спине, прошептал:

— Успокойся, дорогая.

Она судорожно сглотнула и пробормотала:

— Но почему?.. Ты ведь был доволен моей работой, я знаю, что был доволен. Я работала наравне с мужчинами… может, даже лучше некоторых. Я справлялась со своими обязанностями…

— Дело не в этом.

Она заглянула ему в глаза:

— Тогда в чем же?

— Ты женщина, Дракер. Ты не должна заниматься с мужчинами перегоном скота.

— Я и раньше перегоняла стада, и никаких проблем не возникало.

— Остальные будут чувствовать себя неловко, потому что…

— Но они не знают, что я женщина. Даже не подозревают. Рэнд покачал головой:

— Прости, дорогая, но я не могу позволить, чтобы этот маскарад продолжался…

— Но почему?.. Мне кажется, так будет лучше.

— Спрашиваешь почему? — Рэнд чувствовал, что начинает злиться. — А с какой стати я должен идти тебе на уступки, когда ты твердишь, что все произошедшее между нами для тебя ничего не значит? К тому же не хочешь назвать свое настоящее имя и объяснить, от кого бежишь. Откуда мне знать… Может, ты преступница, скрывающаяся от правосудия!

Глаза Билли стали холодными как ледышки.

— Ты слишком много на себя берешь, — процедила она сквозь зубы.

Рэнд взял ее за подбородок и пристально посмотрел в глаза:

— Если слишком много — то по твоей вине. Давай поговорим, Дракер. Давай успокоимся и поговорим.

Билли вдруг всхлипнула и покачала головой:

— Я не могу…

Увидев ее слезы, Рэнд тут же смягчился:

— Дорогая, ты что, мне не доверяешь? Не веришь, что я смогу о тебе позаботиться… смогу защитить от тех, кто тебя преследуют?

— Как ты сможешь меня защитить, если бросишь одну?

— Ты можешь подождать меня здесь… или в любом другом месте. Я выпишу банковский чек.

— Мне не нужны твои деньги.

— Что же ты хочешь? Скажи мне.

— Я хочу, чтобы все было как прежде. Я хочу вместе со стадом добраться до Монтаны.

— А что будет в Монтане? Почему ты туда так стремишься? Кто там тебя ждет? Кто-то ждет, да? — Заметив, что Билли отвела глаза, Рэнд ощутил укол ревности. Встряхнув девушку за плечи, он спросил: — Кто тебя ждет?

— Никто.

Билли снова попыталась встать, но Рэнд и на этот раз ее удержал. Взяв лицо девушки в ладони, он заставил ее посмотреть ему в глаза.

— Перестань, Дракер… Давай…

— Перестань?! — Билли вскинула подбородок и в ярости взглянула на Рэнда. — Знаешь, что я тебе скажу?.. Возвращайся к своему стаду без меня! Я сама смогу добраться до Монтаны. И отпусти меня немедленно, черт тебя подери! Отпусти меня!

Рэнд невольно вздохнул. Нет, он не хотел этого. Не хотел, чтобы она злилась. Но почему же она так настроена против него?

— Как ты не понимаешь, Дракер? Я просто пытаюсь тебе помочь.

— Помочь? Если хочешь помочь мне, позволь остаться при стаде, как раньше. Я буду в безопасности…

— В безопасности? — переспросил он, воспользовавшись ее невольной»оговоркой. — Что же тебе угрожает?

Билли затаила дыхание. Наконец, пожав плечами, пробормотала:

— Как знаешь… Я устала спорить. Если ты не можешь позволить мне остаться при стаде, я сама найду способ…

— Нет, черт побери! Нет!

— Но ты сказал…

Рэнд сквозь зубы проговорил:

— Можешь остаться при стаде. Довольна? Билли промолчала.

— Но я намерен положить конец маскараду, — продолжал Рэнд. — Я скажу гуртовщикам, что ты — женщина.

— Нет!

— Да, черт возьми!

Билли отрицательно покачала головой. Этого нельзя допускать. Нельзя, потому что сразу же поползут слухи. Женщина, сопровождающая стадо в качестве погонщика, привлечет внимание. Не успеет она опомниться, как Маккулла нападет на ее след. Билли нисколько не сомневалась: при появлении людей Маккуллы Рэнд встанет на ее защиту, — но она не могла переложить на его плечи такое бремя… Он не должен был нести за нее ответственность.

— Давай не будем об этом. — Она улыбнулась. — Давай все забудем. Я сама как-нибудь справлюсь. Вот только… Я буду тебе очень признательна, если ты рассчитаешься со мной за работу сейчас.

Лицо Рэнда словно окаменело. Какое-то время он молча смотрел на нее, затем со вздохом проговорил:

— Что ж, хорошо. Можешь возвращаться к стаду в том же виде, в каком его оставила. Ты ведь этого добивалась, верно? Считай, что победа за тобой.

Билли в изумлении смотрела на Рэнда. Она никак не ожидала, что он уступит ей, сдастся… К тому же она вовсе не хотела такой «победы». Просто ей нужно добраться до Монтаны, вот и все. Только что она там будет делать?..

И тут вдруг Билли наконец-то осознала, что Рэнд был прав. Да, действительно, все ужасно усложнилось и запуталось… Собравшись с духом, она сказала:

— Пожалуй, ты прав. Не стоит идти на обман… Будет лучше, если я продолжу путь самостоятельно.

Глаза Рэнда вспыхнули, и Билли невольно отпрянула. Схватив девушку за плечи, он в ярости прокричал:

— Тебе от меня так легко не отделаться! Ты ведь хотела остаться при стаде. Ты просила об этом, и я позволил. Поэтому мы вместе вернемся в лагерь. Я скажу всем, что ты заболела… что не смогла приехать на дежурство.

— Они тебе не поверят.

— А мне наплевать!

Тихонько вздохнув, Билли покачала головой:

— Но я не думаю…

— Ты сказала, что хочешь добраться до Монтаны, — перебил Рэнд. — Так вот, я тебя туда доставлю. Договорились?

Билли ненадолго задумалась, потом кивнула:

— Хорошо, договорились.

Рэнд вздохнул с облегчением. Заглянув девушке в глаза, спросил:

— Дракер, но как же тебя зовут? Я хочу знать твое настоящее имя.

Она судорожно сглотнула и пробормотала:

— Меня зовут… Билли. Больше я тебе ничего не скажу.

Рэнд нежно обнял ее и прошептал на ухо:

— Тогда поцелуй меня, Билли. Потому что я сейчас больше всего на свете хочу, чтобы ты меня поцеловала.

В следующее мгновение их губы слились в поцелуе, и Билли, забыв о простыне, которую придерживала у подбородка, обвила руками шею Рэнда. Прошло еще несколько секунд, и она услышала его тихий стон, а затем почувствовала, как он распускает ремень на штанах.

Карл Уитли обливался потом, и на его рубашке под мышками расплывались темные круги. Стоя перед письменным столом в кабинете босса, он в смущении переминался с ноги на ногу — ему было очень не по себе. «Будь все проклято! — думал Карл. — С чего я взял, что Дэн Маккулла по достоинству оценит мои труды? Неужели я действительно рассчитывал на его благодарность? Босс даже не знает значения этого слова».

— Повтори еще раз, Уитли. Что именно сказала тебе пожилая дама в магазине?

Десятник нахмурился и проворчал:

— Я уже несколько раз говорил, что она сказала.

— Повтори еще раз.

— Пожилая дама сказала, что не видела девчонку, соответствующую моему описанию. Когда же я упомянул про мальчишку, она сразу оживилась. Парня она хорошо запомнила.

— И что она сказала?..

— Сказала, что на нем от побоев не было живого места и что он купил новенькую веревку и чапарехос.

— И на этом основании ты пришел к выводу, что мальчишка и есть Билли Уинслоу? Ты решил, что она нанялась к кому-то гуртовщиком?

— Послушайте, мистер Маккулла, старуха сказала, что чапарехос были слишком велики для парня, но он во что бы то ни стало хотел их купить. Я думаю, что мальчишка, избитый до полусмерти, не из пустой блажи зашел в магазин, чтобы приобрести снаряжение ковбоя. Вы же знаете, что обычные пастухи чапарехос не надевают. Они нужны только тогда, когда гонишь скот по колючим зарослям. Не мне вам говорить, что колючки могут изодрать ноги в кровь, если приходится лезть в заросли, когда преследуешь отбившегося от стада бычка, чтобы вернуть его на место. Я полагаю, что девчонка нанялась перегонять скот. Согласитесь, она поступила очень разумно.

Дэн Маккулла промолчал. Откинувшись на спинку стула, он вопросительно взглянул на Карла. Тот тоже молчал, и Дэн, поморщившись, пробурчал:

— Что еще можешь сообщить? Ты выяснил, куда девчонка отправилась?

Десятник утвердительно кивнул:

— Да, босс. Мы с Марти пошли на платные конюшни и поговорили с Бартом. Ведь погонщики, делая остановку в городе, всегда оставляют там своих лошадей. И я заключил, что только там смогу узнать, какие стада в это время проходили мимо. Уверен, что девчонка присоединилась к гуртовщикам.

Карл сделал паузу в надежде, что Маккулла похвалит его за сметливость. Но босс молчал, и десятник, откашлявшись, вновь заговорил:

— Как я уже сказал, мы с Марти отправились на платные конюшни и провели некоторое время в обществе Барта Форда. И он нам сообщил, что мимо города в последнее время действительно проходили стада. Причем все они шли из приграничных районов. Говорят, одно из них целиком состояло из длинноногих мексиканских бычков, которые резвее любой лошади. И еще Барт сказал, что гуртовщики принесли с границы какую-то заразу. Похоже, лихорадка покосила некоторых из них, потому что поставщику скота пришлось примчаться из Сент-Луиса и лично возглавить перегон. Барт утверждает, что этот парень — сущий дьявол.

Заметив, что Дэн нахмурился, Карл заговорил быстрее:

— Так вот, этот поставщик искал новых гуртовщиков, чтобы заменить больных.

Карл снова сделал паузу и ухмыльнулся. Маккулла же побагровел от гнева и заорал:

— Какого дьявола молчишь?! Продолжай! Что еще сумел выяснить?!

Карл в смущении пожал плечами:

— Больше ничего. Барт не знает, какое стадо принадлежало тому поставщику и куда он направлялся. Вот я и подумал, что мне лучше вернуться и рассказать вам то, что мне удалось выяснить.

Дэн Маккулла медленно поднялся со стула и, упершись ладонями в стол, пристально посмотрел на десятника:

— Выходит, ты надеешься, Карл, что я отправлю тебя в отпуск… чтобы ты мог объехать все стада и проверить погонщиков. Надеешься, что будешь заезжать в каждый ковбойский городок на пути, чтобы убедиться, что ничего важного не пропустил. И все только потому, что этот мальчишка якобы и есть Билли Уинслоу. Я правильно тебя понял?

Карл поспешно кивнул:

— Да-да, именно так, мистер Маккулла. Я уверен, что девчонка нанялась гуртовщиком. Иначе она не могла бы бесследно исчезнуть. — Сделав глубокий вдох, десятник продолжал: — Если только ее не спрятали в какой-нибудь мексиканской хижине. Хорошенькая и светловолосая… она лакомый кусочек для какого-нибудь мексиканца.

Маккулла, молча кивнув, уселся за стол и, казалось, о чем-то задумался. Минуту спустя он снова взглянул на Уитли:

— Хорошо, Карл, поезжай. Возьми с собой Марти и Ларри. Но предупреждаю: не вздумай устроить себе за мой счет развлекательную прогулку. Но если найдешь девчонку, то я оценю твои труды.

Карл расплылся в улыбке и энергично закивал:

— Вы можете на нас рассчитывать, мистер Маккулла. Мы доставим ее сюда…

— Нет-нет, Уитли. — Маккулла усмехнулся, и Карл почувствовал, что от этой усмешки у него по спине мурашки пробежали. — Ты выяснишь, где она находится и куда направляется. И сообщишь мне об этом телеграммой. Для этой стервы я приготовил нечто особенное… только ей предназначенное… А здесь она мне не нужна.

Карл снова кивнул. Такой поворот вполне его устраивал. Если на сей раз босс решил сам выполнить грязную работу, то тем лучше.

Карл уже направился к двери, но Маккулла прокричал:

— Секундочку, Карл! — Десятник обернулся, и Дэн, прищурившись, проговорил: — Перед тем как приходить в этот дом, принимай ванну. Comprende?

Уитли потупился и буркнул:

— Понятно.

Десятник поспешно ретировался и с предельной осторожностью закрыл за собой дверь. Надев шляпу, он быстро зашагал по коридору. Из-за двери за его спиной доносились проклятия.