Нет, в Храме, конечно, прикольно. Богато украшенные помещения, бесчисленные ходы, в которые без проводника лучше не соваться. Интересно выполненная система вентиляции, собственные источники пресной воды и огромные запасы продовольствия. Действительно, крепость. И наружу, кстати, ведут множество замаскированных ходов, с кучей ловушек внутри. Только чтобы герметично блокировать Храм извне, потребуется, по минимальной прикидке, не менее полноценной дивизии. А уж для штурма я даже и не знаю... Без спецсредств здесь явно не пройдешь.

   И кормят тут хорошо, и развлекают неплохо! Танцовщицы по вечерам выступают, с намеком на возможность использования по другому назначению... Только что-то меня останавливает. После того, как открылась истинная подоплека всех местных чудес, как-то не по себе стало... Одно дело - сказочный мир, где рыцари сражаются с драконами, другое - вполне реальные нацисты, за почти семьдесят лет беспрепятственно развивавшие и применявшие на практике свою людоедскую идеологию. Тем более, что по обрывкам имевшихся сведений, сюда попали фашисты образца последнего года войны, то есть озлобленные и озверевшие до последней степени. Разве я могу сейчас развлекаться с танцовщицами? Надо действовать! Теперь я вполне ощутил себя частью этого мира, осознав, что обратной дороги нет. Но стоит все тщательно обдумать...

 В общем, я заявил Уриэлю, что желаю отправиться в поселение русских. Познакомиться с соотечественниками, так сказать. А также осмотреть их производственные возможности. К моему удивлению, жрец даже не удивился, а сказал, что это было вполне предсказуемое и он заранее вызвал представителя русской общины в Храме (точно, ведь у них должен же был быть посол! Как я сразу не догадался!). И тот ожидает за дверью.

   Вот так сюрприз! Я с замиранием сердца уставился на вход. Как он выглядит, интересно? Ведь наверняка это уже местный уроженец. Возможно, даже во втором поколении. Осталось ли у них достаточно общего со мной? Хотя много ли у меня самого общего с людьми тридцатых годов, чтобы ожидать чего-то от их потомков?Посол вошел. Это оказался высокий, сравнительно молодой (чего не могла скрыть даже намеренно, видимо, отпущенная борода) человек, опиравшийся при ходьбе на богато украшенную палку. Присмотревшись, я понял, почему -- на месте левой ноги оказался припрятанный в штанину деревянный протез. Как выяснилось позже -- напоминание о неожиданной встрече с гигантским ящером во время службы в отрядах охраны поселений. Одежда его -- штаны и рубашка навыпуск, подпоясанная кожаным поясом с ножнами для длинного ножа, выполненная из белой грубоватой ткани - хоть и была далека по покрою от моей, но ощущения чужеродности не вызывала. Пожалуй, даже на Земле на ее обладателя косились бы не сильно.

   - Павел Савельев, полномочный посол Коммуны! -- солидно представился тот, медленно выговаривая слова. Глаза, однако, свидетельствовали о немалом волнении их обладателя. Как же - важнейший исторический момент! Впервые, видимо, за семь десятков лет прибыл кто-то с новостями о бывшей родине. О которой, наверное, рассказано стариками было немало...

   Познакомились, присели за красивым инструктированным серебром и какими-то камешками столиком, сервированным вином и легкими закусками. Интереснейший разговор продолжался часа четыре и завершился только из-за крайней утомленности высоких переговаривающихся сторон. Зато история и современное положение Коммуны стало известно мне во всех подробностях. А оно не радовало...

   ...Первые десятилетия после "попадания" члены Коммуны, оправившись от первоначального потрясения, рьяно взялись за дело преобразования враждебной природы. Несмотря на недостаток вооружения и орудий труда, окружающая среда постепенно поддалась напору невольных переселенцев, снабженных, к тому же, самой передовой идеологией. Которую, с многочисленными поправками, передали и следующим поколениям. Так как достойных конкурентов на идеологическом, равно как и на экономическом фронтах на планетке не наблюдалось (за исключением затаившихся до поры до времени немцев), то потомки первых коммунаров не посрамили, как неоднократно бывало на Земле, своих отцов и их надежд, не допустив проявления мелкобуржуазных собственнических инстинктов. Хозяйство в коммуне оставалось обобществленным, блага распределялись поровну, а враждебное окружение и сравнительно тяжелая жизнь составляли достаточно мощный стимул для эффективного труда. Условия существования не позволяли плодиться лентяям и бездельникам в угрожающих общине количествах. Вот такой тут развился военный коммунизм. Но, вроде бы, без излишнего фанатизма. Хотя большая часть бывших зеков и сидела за лево-троцкистский уклон, но до трудовых армий и обобществления женщин не дошло. Видимо, это были неправильные троцкисты. Либо сказалось отсутствие классовой борьбы...

   В связи с вышесказанным, товарищ Посол оказался, мягко говоря, шокированным полученными от меня сведениями о "послепопаданческой" истории Земли. Они-то тут искренне надеялись, что на благополучной прародине давно уже наступил полный коммунизм и, после рассказа о распаде СССР и реставрации капитализма, Павел даже не пытался скрыть своего глубочайшего разочарования. Как он расскажет об этом ведущим тяжелейшую войну со страшным противником товарищам, для которых помощь от гипотетической земной коммуны стала в последние годы чуть ли не главной надеждой?

   Вот о войне я и хотел услышать поподробнее. Ход, причины, применяемое союзниками и противником оружие и тактика. Причем не на уровне эмоционального лепета, как вчера от сугубо гражданского "профессора" Уриэля, а с профессиональным разбором, достойным беседы двух офицеров в отставке. Да, мой собеседник тоже был до ранения капитаном, только, конечно, не ВВС, а разведки. Ходил со своим взводом в дальние рейды по джунглям, сражался с аналогичными группами немцев, а чаще -- с бандами диких и просто вездесущими рептилиями. Пока одна из них не оказалась проворнее и не отхватила товарищу капитану полноги.

 Начав сжатый рассказ о своей военной карьере, Павел незаметно для себя увлекся и, отхлебывая вина, поведал в подробностях несколько захватывающих историй из славного боевого прошлого. Я с интересом узнал о опаснейших рейдах по нахождению уничтожению гнездовищ гигантских птеродактилей и других хищных рептилий в окрестностях поселений, представлявших смертельную угрозу для их населения. Именно это и составляло основную работу разведгрупп, а вовсе не схватки с дикими и немцами. А я-то еще недоумевал -- как обитатели коммуны умудряются спокойно заниматься сельским хозяйством, при такой-то насыщенности воздушного пространства летучими гадами? Оказывается, у птеродактилей, ввиду хреновой аэродинамики перепончатого крыла, довольно ограниченный "боевой радиус". И достаточно уничтожить их гнезда на расстоянии двух десятков километров от поселения, чтобы обезопасить работающих на полях крестьян от атаки сверху.

   Правда, рептилии регулярно пытаются вернуться на "освобожденную" территорию. А в их отсутствие начинают активно плодиться ранее истребляемые крылатыми наземные хищники. Так что работы у спецназа Коммуны всегда в избытке. Даже без немцев. Ведь Древние, например, и с уничтожением гнезд справиться не смогли, поэтому и занимаются, в основном, охотой, а не земледелием. Гнездовища расположены в труднодоступных местах, к тому же хорошо просматриваемых с воздуха. А птеродактили живут небольшими стаями и в районе "базирования" всегда есть кто-нибудь из "взрослых". Яйца их чрезвычайно прочны, просто так, с ходу, не разобьешь. А если надо уничтожить сразу несколько десятков за считанные минуты? Задача не простая и решается обычно применением взрывчатки. Только ее еще в гнездо затащить надо...

 Впечатленный занимательным рассказом, я долго расспрашивал отставного разведчика о подробностях боевых операций в джунглях, о применяемом разведчиками оружии и тактике. Услышанное настолько заинтриговало, что захотелось самому поучаствовать в таком рейде. Тем более что я уже самонадеянно считал себя опытным "джунглепроходцем" и "ящероубивцем". Таким образом, разговор от воспоминаний ветерана войны с лесными чудищами вернулся к текущим делам. И мы сразу вспомнили, что имеется куда более страшный враг, чем зубастые, но тупые, как пробка, рептилии.

   Выяснилось, что если обнаруженные поселения Древних вражеские дирижабли обычно просто забрасывали бомбами, спуская затем штурмовые группы для окончательной зачистки, то жителей коммуны немцы предпочитали захватывать в плен. Видимо, в Империи катастрофически не хватало рабочих рук. Очень немногочисленные из захваченных пленных, которым удалось бежать и добраться домой невредимыми, рассказывали страшные вещи. Рабы, содержавшиеся в типичных концлагерях, использовались нацистами в основном для расчистки джунглей, добычи сырья и на прочих черных работах. В лагерях находились пленники с разных концов суши, до которых дотягивались дирижабли противника, в том числе и из неизвестных русским народностей, из полудиких поселений, а также из многочисленного северного пещерного народа, ошибочно принятого мной за гномов. Но эти, обычно, трудились на более привилегированных работах, а нередко вообще являлись бригадирами и надсмотрщиками над группами "нормальных" пленников. Отношение к рабам было крайне жестким, убивали за малейшую провинность. Учитывая и так не слабые опасности, грозившие работавшим в диких джунглях людям, смертность среди рабов превосходила самые страшные предположения. Но, судя по царившим там порядкам, хозяев лагерей это волновало мало. Образовывать семьи и размножаться рабам также было строжайше запрещено, их явно рассматривали как вынужденный компромисс между желанием очистить планету от низших рас и потребностью Империи в рабочих руках.

   Я попросил рассказать подробнее о тактике захвата пленных и вооружении отрядов противника. Выяснилось, что немецкие солдаты поголовно вооружены огнестрельным оружием, причем большая его часть -- еще из привезенных с собой запасов. По некоторым признакам можно было предположить наличие в точке Переброса большого склада вооружений и боеприпасов. Повезло фашистам, короче. Хотя, конечно, только изначального запаса хватить до сегодняшнего дня никак не могло, но пришельцы сумели организовать производство какого-то вида бездымного пороха и боеприпасов для своих штурмовых винтовок и пистолетов-пулеметов, а также для снаряжения сбрасываемых с дирижаблей бомб. Ручные гранаты тоже изготовлялись здесь. В общем, насколько удалось понять, штурмовые группы противника были снаряжены примерно как среднее пехотное подразделение Вермахта году так в сорок четвертом. То есть, у вооруженных луками и копьями союзников при встрече с имперской штурмовой группой шансов -- ни малейших. Даже при многократном численном превосходстве. Разве что при действиях из засады...

 Павел, в основном, подтвердил мои выводы. Хотя и у русских бойцов порох имелся. Правда только черный, но для изготовления ручных гранат и разрывных головок для стрел вполне подходивший. Также применялось и минирование. А вот даже простенький миномет у умельцев Коммуны пока не выходил. Впрочем, в условиях боев в густых джунглях его полезность была бы крайне сомнительной. По крайней мере противник ничего подобного не применял, тоже, видимо, считая излишеством. Стрелковое оружие у русских подразделений включало в себя луки и арбалеты. Последние применялись в основном из засад. Пытались построить и большие стрелометы для стрельбы по дирижаблям, но безуспешно. Так что зенитных средств в распоряжении союзников не имелось. Большое упущение! Ведь дирижабли -- основное средство, позволяющее противнику распространять свою экспансию на все три местных континента. Пожалуй, придется взяться за создание союзнических ВВС. Других-то специалистов, кроме меня, для этого в округе не просматривается. Среди русских "переселенцев" (я специально поинтересовался у Павла) людей, связанных с авиацией, не оказалось, да и ресурсы явно на первых порах не позволяли замутить что-либо подобное. А следующие поколения вообще с трудом представляли себе, что такое самолет.

 Вот что такое дирижабль -- вполне представляли, благо регулярно наведывающихся из-за горизонта "наглядных пособий" хватало. Но его построить тоже затруднялись, хотя и было пару попыток. Основная проблема, конечно, двигатели. Товарищ посол был человеком явно гуманитарной направленности, поэтому не смог обрисовать мне достижения промышленности Коммуны более-менее внятно. Я только понял, что несколько примитивных паровых турбин им удалось собрать. Короче, надо смотреть на месте.

   Об этом я и сказал Павлу. Тот, конечно, радостно согласился и сообщил, что уже завтра можно будет отправиться в главный поселок Коммуны, носивший пахнувшее на меня ностальгией по детству название Ленинск. Логично, чего уж там... Добираться, правда, придется около десяти дней, ну да ладно. Хотя мне лететь, несмотря на все еще ноющие мышцы, понравилось больше, чем топать ножками. На этом, совершенно измученные, мы и завершили беседу.

   Наутро я быстренько собрал уже несколько уменьшившийся в объеме рюкзак, отложив пару сувениров для одаривания радушных хозяев Храма (товарищ посол посоветовал, тут ведь, несмотря на все, ментальность еще антично-восточная). В приемном зале меня уже ждали. Торжественно вручил подарки Уриэлю, с трудом выдавив из себя приличествующие случаю слова благодарности (ну не умею я этого!). Попрощался с Павлом -- он оставался исполнять свои обязанности посла. Тот вручил мне свиток с донесением руководству и передал в руки Сергея -- здоровенного белобрысого парня, являвшегося одним из охранников посольства. Он и будет меня непосредственно сопровождать. Остальные бойцы немаленького -- три десятка копий, отряда, были предоставлены Храмом.

   Еще в зале находились мои бывшие спутники - Адиэль с Хторном. Тут наши пути расходились и они пришли попрощаться. Я неожиданно растрогался -- ведь это, можно сказать, мои первые боевые товарищи на планете. Адиэль, как обычно, попрощался сдержанно, а вот вечно молчаливый "гном" вдруг стал виться вокруг меня, как пчела вокруг цветка, улыбаясь и выспрашивая, куда я сейчас направляюсь. Как-то пребывание в Храме странно на него подействовало...

   С полчаса мы пробирались извилистыми подземными ходами, казалось уже, что они будут тянуться аж до самого Ленинска. Неожиданно кусок скалы в конце очередного прохода отодвинулся и в глаза ударило ослепительно яркое, по контрасту с блеклым светом факелов, солнечное сияние. В небольшом ущелье, куда нас вывело подземелье, поджидали основные силы отряда. Сергей легким кивком головы приветствовал командира "конвоя", высокого "эльфа" с украшенным пушистым хвостом какого-то лесного зверя шлемом. Тот указал нам место в середине отряда и мы вышли в путь...

   Мерно шагая по чуть различимой тропке, в перерывах между отражением атак проголодавшихся до полной потери нюха рептилий, осмеливавшихся изредка нападать на большой и хорошо вооруженный отряд, мы с Сергеем негромко разговаривали. Вернее, это я пытался разговорить своего достаточно молчаливого и привыкшего соблюдать тишину во время движения по лесу спутника. Но, тем не менее, удалось выяснить, что, захватывая небольшую группку пленных -- полтора-два десятка человек -- немцы грузят их в дирижабль. Если же добыча более многочисленная -- гонят их сотни километров прямо через джунгли, приковывая цепями по десять человек к большому бревну. Потери при таком "путешествии", разумеется, чудовищные...

 Незадолго до вечернего привала, когда усталость стала брать свое и мы брели уже молча, авангард отряда неожиданно остановился. Подошел командир и о чем-то быстро заговорил с Сергеем. Говорили на еврейском, поэтому я ничего не понимал. Лишь когда командир удалился, попросил Сергея разъяснить, в чем проблема. Оказалось, что передовой дозор заметил висящий впереди вражеский дирижабль. Поэтому командир решил изменить маршрут и двигаться через менее безопасное ущелье. Туда отряд и направился. И буквально через полчаса все и произошло. Тишину готовящегося отойти ко сну дремучего леса разорвал грохот автоматных очередей и свист рикошетирующих от твердых стволов деревьев пуль. Почти одновременно спереди и сзади грохнули разрывы гранат. Сергей мгновенно прижал меня к земле, заслонив собственным телом. Впрочем, именно в нашем направлении вроде не стреляли.

   Дело надолго не затянулось. Уже через несколько секунд интенсивность стрельбы резко ослабла и послышались гортанные команды на столь знакомом мне языке. Голоса, заглушаемые криками раненых, стали приближаться. Сергей взглянул на меня безумными глазами и прошептал: "Беги в лес, я их отвлеку!" Не успел я ответить, как тот вскочил и отпрыгнул в сторону, одновременно натягивая лук. Свист стрелы, чей-то вопль и тут же короткая очередь. Мой несостоявшийся спаситель, как подрубленный, свалился, не отбежав и трех метров.

   - Эй, Вальерий, виходи! Ти будьешь в безопасности! -- вдруг послышался голос, вещающий на ломаном русском с характерным акцентом. Меня как обухом по голове ударили. Значит, это была засада конкретно на меня? Но откуда, черт возьми..?!! Нет, не хочу я по их правилам играть!

- Не стреляйте! -- прохрипел я, поднимаясь с земли. Ко мне подходила группа солдат в серой форме, хоть и несколько другого покроя, чем запомнившаяся из исторических фильмов. Бойцов десять, один явно офицер. Он, видимо, со мной и говорил. Вон какую довольную лыбу тянет! Как же, задание успешно выполнено! Ага, обойдешься! Хотел бы я только узнать напоследок, какая сука меня сдала!

   Подождал, пока они подойдут поближе и резко достал из кармана пистолет. Еще доставая, прыгнул к офицеру. В чем преимущество низкой силы тяжести -- за время прыжка можно успеть расстрелять весь магазин. Моя задача была скромнее -- оставалось всего четыре патрона, и я, конечно, с ней справился. Кажется, две серые фигуры осели на землю. Однако рассматривать результаты стрельбы было некогда. Опустошенный пистолет полетел прямо в лоб еще не осознавшему произошедшее офицеру. Сознание тот не потерял, но отреагировать не успел, и через секунду лезвие приготовленного заранее ножа прикоснулось к его горлу.

   - А ну, бросить оружие! А то зарежу вашего командира, как барана! -- заорал я на языке своей мамы. Вот уж не думал, что он мне пригодится именно в такой ситуации!

   Солдаты в изумлении застыли, потом стали медленно опускать автоматы вниз. Внезапно сверху послышался легкий шорох. Я инстинктивно поднял глаза вверх и еще успел заметить стремительно падающую на меня серую фигуру. "На ветке сидел, гад!" -- промелькнула последняя мысль. Удар под затылок и сознание погасло...

Интерлюдия пятая.

   Высохшая, покрытая пигментными пятнами старческая рука аккуратно держала раскрытый документ. Ее обладатель, одетый в застегнутый по всем правилам, несмотря на отсутствие в старомодно обставленном кабинете посторонних, мундир, читал, шевеля губами, строчки на выученном еще в крайней молодости в разведшколе СС языке. Вражеском языке, и тогда и теперь...

- Мать -- Кожевникова Клара Генриховна. Понятно теперь, почему он говорит по-немецки! -- кивнул старик в такт своим мыслям и отложил украшенный двуглавым орлом паспорт пленника в сторону. Немного дрожащей рукой (Паркинсон прогрессирует, увы...) взял со стола стакан чая (сумели недавно, все таки, выпестовать пару плантаций этого крайне избалованного растения!) в красивом серебряном подстаканнике, без единого темного пятнышка на начищенной до абсолютного блеска рифленой поверхности. Правильно, ордунг должен быть во всем, даже в самых незначительных мелочах, и бессменная вот уже в течение двух десятков лет уборщица личных покоев Канцлера усвоила это твердо. Потому и продержалась на должности столько лет. А вот предыдущая такой педантичностью в работе не отличалась. Правда, ее функции только уборкой не ограничивались, за что некоторая небрежность прощалась. Но потребность в этих услугах Канцлер уже давно не испытывал. И поэтому теперь его интересует исключительно качественная уборка кабинета...

 Усилием воли (с каждым годом становится все труднее сосредотачивать внимание на делах) вернулся к обдумыванию скорой встречи с пленником. Факт, что мать того -- немка, поможет ли убедить шустрого полукровка (троих штурмовиков уложил при поимке, и самому начальнику разведотдела чуть горло ножом не вскрыл! Явно полученная от матери арийская кровь в нем превалирует!) пойти на полное и добровольное сотрудничество? Ведь, по предварительным данным, он попал к нам вместе с каким-то складом. А там может быть столько полезнейших для Империи вещей! Которым категорически не стоит попадать в руки этих большевистских недобитков! Не хватало еще, чтобы те сократили свое техническое отставание от Империи. Разведотдел, в кои-то веки, отлично сработал, надо наградить... Эх, если бы не потребность в рабочих руках, это гнездо недочеловеков давно уже было бы вытоптано! Жаль, нельзя пока выбомбить их поселения дотла...

   Да, интересно, что же у него там на складе? Редко кто прибывает сюда хорошо "укомплектованным"! Вот нам, арийцам, повезло даже дважды. Повезло ли? Как говаривал незабвенный фельдфебель Шонке, нещадно гонявший молодых курсантов во время обучения в разведшколе СС и одновременно являвшийся непременной жертвой их же регулярных жестоких розыгрышей: "Кто будет надеяться на удачу -- закончит день на внеочередном дежурстве. Это я, Шонке, вам гарантирую!". Так что удача сопровождает только достойных... Самого Шонке, однако, при ТОМ Сбросе удача сопровождала лишь наполовину. Причем совсем не на ту половину, которой покойный фельдфебель изрекал свое ежеутреннее напутствие курсантам перед началом занятий. Незабываемые события ТОЙ ночи вновь встали перед глазами девяностолетнего Канцлера...

 ...Шел октябрь тысяча девятьсот сорок четвертого года. Учебную разведроту дивизии СС "Мертвая Голова", закончившую последние тренировки на полигоне в Дахау, погрузили в товарный поезд для переброски на Восточный фронт. В ее составе был и свежеиспеченный двадцатилетний пулеметчик Рудольф, по кличке "Очкарик", ушедший добровольцем с третьего курса факультета экономики Берлинского университета -- не мог свято веривший в нацистские идеалы талантливый юноша отсиживаться в тылу, когда красные орды на востоке подобрались уже вплотную к границам Германии. И, конечно, для службы он выбрал самые правильные войска -- войска СС. Ведь туда брали только тех, кто искренне и со всей силой был предан фюреру и верил в расовое превосходство германской нации. В учебке громкие слова было принято подтверждать делом -- еженедельно курсантам доставляли группу расово неполноценных узников -- евреев, цыган или славян, которую молодые эсэсовцы избивали до полусмерти. А часто -- и до смерти. Критерием для окончания "процедуры" являлась кровь жертвы. Тех курсантов, которых воротило от ее вида, отчисляли. Рудольф же по данному "предмету" всегда имел оценку "отлично", непременно заслуживая поощрения от командования.

   "Очкарик", вместе со своим взводом и стариной Шонке в придачу, погрузился в самый конец состава. Командир взвода, фельдфебель, или, как его армейское звание официально именовали в войсках СС - обершарфюрер, устроился у задней стенки вагона, отгородив себе с помощью наваленных в кучу солдатских рюкзаков, ящиков с консервами и боеприпасами личный закуток. Остальные солдаты взвода, набившиеся в дырявый деревянный ящик на колесах как сельди в бочку -- на шестом году войны вагонов катастрофически не хватало, жутко ему завидовали. Как оказалось -- совершенно зря...

   Среди ночи поезд остановился на каком-то железнодорожном узле. Рудольф, проснувшийся от тесноты и ночного холода, сквозившего из многочисленных дыр между плохо пригнанными досками обшивки товарняка, выглянул наружу. На затемненной из-за возможного налета этих ужасных заокеанских "летающих крепостей" станции не было видно практически ничего. Только изредка тонкими призрачными лентами посверкивали фонарики путевых обходчиков да со стороны головы поезда слышалась приглушенная расстоянием ругань -- кто-то спорил о порядке движения составов. Снизу, из-под тележки вагона, отвратительно несло резким запахом колесной смазки, смешанным с вонью застоявшейся мочи, и экономист-недоучка предпочел вернуться внутрь.

 Завистливо глянул в сторону безмятежно похрапывающего в собственном уголке Шонке, и тут глаза резанула ослепительная, по контрасту с почти абсолютной темнотой вагона, вспышка света. На мгновение ослепший юноша услышал оглушительный грохот, похожий на взрыв и тут же его бросило на пол ударом плотного воздуха. От проснувшихся товарищей донесся вой ужаса. Отчетливо заболели уши. "Перепонки лопнули!" -- испугался "Очкарик", как будто это было самым страшным из того, что могло сейчас случиться. Сидя на вибрирующих досках пола, он приготовился умереть, посчитав, что станция подверглась ковровой бомбардировке союзников. Шансов выжить в огненном смерче не было -- Рудольф недавно, вместе с другими курсантами, принимал участие в разборах завалов после варварской бомбардировки очередного немецкого города и прекрасно знал ее последствия. С ненавистью представил он мерзкие откормленные рожи американских убийц, высыпающих сейчас с высоты безопасной стратосферы свой смертоносный груз...

 Однако секунды тянулись, а смерть все не приходила. Более того, грохот прекратился, да и ушам полегчало и стал различим многоголосый крик ужаса снаружи. Лишь сияние не прекращалось, но Рудольф все же осмелился чуток приоткрыть глаза. Поначалу, кроме разноцветных мелькающих полос ничего разглядеть не удавалось, но вскоре цвета немного поблекли, а мечущиеся в глазах геометрические фигуры сложились во вполне статичную картинку. И тогда он испугался не инстинктивно, как вначале, а уже очень даже осознанно...

   Вся задняя часть вагона отсутствовала, ровнехонько отрезанная неведомым способом. Вместе с ней оказалось отрезано и "лежбище" фельдфебеля, включая верхнюю половину его самого. Будто гигантская пила прошлась! В образовавшийся проем виднелся лес с огромными деревьями. И все это ярко освещалось неизвестно откуда взявшимися посреди ночи солнечными лучами. Лишь свисающие с ровненького края среза окровавленные кишки несчастного Шонке портили идиллическую картину...

   А потом, разумеется, случилось всеобщее изумление, паника, первые жертвы ящеров. Но большую часть из двух с половиной тысяч свеженьких "попаданцев" составляли люди военные, а их командирам, прошедшим ад Восточного фронта, решительности и самообладания занимать не приходилось, поэтому порядок и дисциплина были восстановлены в кратчайшие сроки. Ну а уж средств борьбы с местными чудищами имелось в достатке. Ведь в сфере переноса оказались несколько боеготовых частей, сосредоточенных на скопившихся на станции поездах, включая пехотный батальон дивизии СС "Мертвая голова", куда входила и разведрота Рудольфа, а также зенитный дивизион Люфтваффе, тоже направлявшийся на фронт. Счетверенные двадцатимиллиметровые пушки зенитных установок "Эрликон" прямо с платформ разметали в клочья гигантских птеродактилей, слетевшихся было полакомиться "свежачком". Гадам помельче вполне хватило и обычной стрелковки. Даже до самых тупых рептилий вскоре дошло, что появляться в этом районе небезопасно. А на третий день, привлеченная звуками стрельбы, в гости явилась группа местных охотников. Которые -- о, чудо! -- говорили на родном языке...

   Как оказалось, судьба закинула новых попаданцев совсем рядом, всего каких-то двадцать километров, от одного из поселений прибывших в начале века немецких колонистов. Те и так были неплохо устроены, а теперь "гости" привезли совсем фантастические, по местным меркам, подарки. Когда навели порядок и провели инвентаризацию всего попавшего вместе со станцией, то сами не поверили в такую удачу! Рудольф, как почти экономист, был включен в проводившую учет штабную группу, и видел все своими глазами... Помимо оружия, находившегося на руках у личного состава, полностью или частично перенеслось еще четыре направлявшихся на фронт эшелона, груженных стрелковкой и боеприпасами к ней. В основном боеприпасами. Да их тут хватит на десятилетия! Еще имелись зенитки, но к ним было только четыре боекомплекта. И два затесавшихся с краю сферы переноса танка "Тигр". На них, конечно, сильно никто не рассчитывал -- запчастей-то взять неоткуда, ну так и потребности в таком мощном оружии не имелось. Хотя дорогу к поселению сквозь джунгли проложили как раз танками, пока они были еще на ходу. Быстро и эффективно!

 Но главный сюрприз таился в эшелоне, направлявшемся в обратную от фронта сторону. Там скрывалось демонтированное оборудование эвакуированного с восточной границы завода. Металлообрабатывающие станки и автономные дизель-генераторы тока. А также все сопровождающие специалисты и сопутствующая оснастка с инструментарием. В сочетании с двумя десятками цистерн с топливом, тоже оказавшимся в наличии на путях, это создавало хорошую базу для модернизации слабенькой промышленности предыдущих поселенцев, едва ли заслуживающей такого названия. Запаса режущих инструментов надолго не хватит, но их изготовление при работающем оборудовании проблем не представляет. А еще в наличии были паровозы, вагоны и само здание станции, заваленное всяким армейским снаряжением. Короче, хватит всего не только самим попаданцам, но и местным. Только вот они тут какие-то вялые и не владеющие расовой теорией. Ничего, это легко поправимо...

   ...Это действительно оказалось легко поправимо. Военное и организационное преимущество явно было на стороне новоприбывших. Несколько показательных расстрелов самых непримиримых, распространение среди местных пары десятков имевшихся экземпляров "Майн Кампф" и другой пропагандистской литературы с обязательной последующей экзаменовкой, рассказы о зверствах врагов, натравленных на Великую Германию еврейскими финансистами в двух мировых войнах, быстро привели к нужному результату. Тем более что, как оказалось, и здесь были евреи. Где их только нет! Ну и с остальными проблемами потихоньку справились.

   Долгое время первое поколение прибывших надеялось, что там, на Земле, Германия, собравшись с последними силами, все же победила в ужасной войне, хотя все понимали, что для этого требовалось чудо. Но как хотелось верить, что вскоре арийские ученые победившего Рейха найдут способ добраться до своих потерянных братьев. Однако годы шли, а вестей с Родины не приходило. Даже в виде очередных попаданцев. Все обнаруженные Сбросы прибывали "пустыми". Только десять лет назад, вместе с кусочком моря, занесло небольшую яхту. На ней плыли две немки и - о, ужас, два их любовника-турка! То, что они рассказали, да и само их появление в компании расово неполноценных ввергло "стариков" в состояние шока. Но понемногу, все пришли в себя и свыклись с мыслью, что надеяться не на кого. Это лишь придало новый толчок экспансии на другие континенты планетки. Ну а обе новоприбывшие искупили вину перед нацией трудом на благо общины. Турок, естественно, расстреляли, тем более, что кроме обслуживания туристок они больше ничего делать не умели и полезными знаниями не обладали. Как будет в случае этого попаданца?

   Канцлер очнулся от нахлынувших воспоминаний и поднял трубку телефона:

   - Заводите!