Уже в шесть лет он критиковал ошибки в исполнении бессмертных произведений Моцарта и Шуберта, выводя из себя своего педагога, не знающего, что делать с этим гениальным учеником, музыкальные способности которого настолько были безграничными, что для его абсолютного слуха достаточно было лишь только раз прослушать незнакомую симфонию, чтобы воспроизвести ее до малейших нюансов. Он – это американский тинейджер Мэтт Сэведж, в двенадцатилетнем возрасте уже имевший пять собственных джазовых альбомов. Этот мальчик – музыкальный савант («савант» – в переводе с французского «знающий»). Синдром саванта – достойный спутник аутизма («аутизм» с латинского – это «погружение в себя»), у некоторых людей – своеобразный маркер безграничных возможностей человека.

Аутизм сегодня – это целый комплекс психических расстройств, характеризующихся в основном тем, что ребенок отстраняется от контактов с окружающей действительностью и живет в своем мире, в мире собственных переживаний. Причем многие дети уже в раннем возрасте так нестандартны, что, кроме всеобщего удивления, а порою и восхищения их совершенно фантастическими дарами, не вызывают у взрослых никаких других чувств. Или же поражают всех своей неприспособленностью и неполноценностью восприятия мира.

В последние годы происходит постоянная аутизация нашего общества, число аутистов прогрессивно растет, превращаясь в своеобразную «эпидемию». По данным научных исследований, только за последнее десятилетие прошлого века количество аутистов увеличилось почти в десять раз, причем в одной лишь Америке прирост таких людей за это же время составил 273 %. Так что проблемы аутичных детей – это уже и проблемы XXI века.

А для того, чтобы более наглядно представить особенности жизни такого ребенка, давайте познакомимся хотя б с одним из них. Прислушаемся к жалобам родителей, которые пришли на консультацию и массу времени потратили на то, чтобы каким-то образом втянуть или втолкнуть такого отчаянно сопротивляющегося им малыша в кабинет специалиста.

Но даже несмотря на то что его все-таки втолкнули, малыш и в кабинете, ничего не замечая, настаивает на своем, не в силах скрыть нахлынувшую ярость, и в исступлении колотит маму в грудь, весь в напряжении, натянут как струна, которая в любой момент готова разорваться. Ребенок на пределе всех своих возможностей и сил. Ему необходимо вырваться наружу, как будто стены давят на него, а обстановка дико раздражает, хотя он и не видит обстановку, а может быть, не хочет или же не может видеть… Он сам в себе, он поглощен собой.

Любой вопрос к нему оставлен без ответа, такое чувство, что он не умеет говорить. Но мама, так и не сумев хоть как-то справиться с ребенком и попросив отца забрать его домой, упорно утверждает, что в свои три года он может без умолку говорить часами и нем как рыба лишь в присутствии других.

Ребенок знает наизусть десятки сказок и столько же, наверное, стихотворений. Когда он слушает пластинки для детей, его вообще ничем нельзя отвлечь. Он повторяет из них фразы и слова. Малыш довольно рано начал говорить, намного раньше своих сверстников. Вначале – говорить, потом – ходить. Но удивительное все-таки не в этом, а в том, что первыми словами его были не столь привычные нам «мама», «папа», а романтичные «поэзия» и «роза». Да, да, «поэзия» и «роза». Конечно же он этими словами буквально всех ошеломил, даже врачей и педагогов. И с этих пор его считают вундеркиндом.

Малыш и фразы стал употреблять до года, особенно пришедшие из сказок. Он и сейчас нередко говорит цитатами, как взрослый. На днях сказал уставшей за день бабушке: «Не плачь, Принцесса на горошине, ты без труда не вытащишь и рыбку из пруда», – и попросил разгневанного папу: «Баранкин, будь же человеком!», а брата обозвал внезапно «Котом в сапогах», потребовав, чтобы он больше не трогал «Спящую красавицу» (то есть сестру). А тетю, тетю довел чуть не до инфаркта, назвав ее при посторонних «Тетушка Зубная боль». Он и знакомым тоже всем приклеил ярлыки: от Красной Шапочки до Гулливера. Никто не может догадаться о том, что взбредет в голову ему в любой момент. Он и себя обычно называет как-то странно, не «я», а, как цари, «мы», словом, во втором и даже в третьем лице. Его любимое занятие – придумывание особых, новых слов, которые не могут понять остальные, настолько они временами у него оторваны от окружающей действительности, как будто бы ребенок наслаждается не смыслом, а звуком их и музыкальным ритмом. Он даже произносит все по-разному: то убыстряя темп, то замедляя, переставляя слоги или же «глотая» их.

Порою кажется, что речь его зеркально отображает только что произнесенную речь взрослых, звук эха, вторящего Вам в горах. Поэтому с ним очень трудно о чем-нибудь договориться. Он любит только монологи, читая их лишь сам себе, а в диалогах у него загвоздка: он не умеет следовать за собеседником и фехтовать словами, изменяя русло речи, хотя уже давно освоил алфавит и различает форму и цвета предметов.

Для посторонних – он особенный и необыкновенный: сам изучил план города, освоив, как пользоваться им. Имеет хобби: коллекционирует открытки с разными пейзажами, хотя его специально этому никто не обучал. И вряд ли сможет обучить. Малыш не терпит, чтобы кто-то вмешивался в его жизнь и давал ему советы. Он до всего доходит сам и очень недоволен, когда ему хотят помочь или вообще все сделать за него.

Малыш не просто «охраняет» свое одиночество, но по возможности не нарушает также одиночество других, не задавая им «дурацкие» вопросы «почему», «зачем». Он и без них все схватывает на лету. Однако почему-то, все схватывая словно на лету, малыш не может овладеть элементарнейшими навыками и понятиями именно тогда, когда его специально обучают им, как будто бы он просто-напросто не обучаем. И в результате он в свои три года не может сам одеться и умыться, короче говоря, исполнить то, что без труда освоили его ровесники, которым далеко до вундеркиндов.

Такое впечатление, что он всего боится, пугается детей, тревожится, когда приходят гости. Его «врагами» могут стать любые безобидные предметы. На днях он испугался пылесоса, чуть раньше убежал от кофеварки, и даже новые игрушки для него не в радость. Он целый месяц не подходит к заводной машинке, которую принес ему в подарок Дед Мороз, и прячется, дрожа от слез, обычно в те моменты, когда ее специально для него заводят.

Пожалуй, для своих трех лет он сверхпуглив и беззащитен. С ним невозможно ездить в лифте: ему все кажется, что лифт застрянет и он не сможет выйти из него. И нам приходится идти пешком с ним на восьмой этаж. А карусели? Да он еще ни разу не решился на них покататься, хотя его ровесники за карусели могут отдать все. Мы повели его недавно в зоопарк, он с плачем убежал из зоопарка, когда увидел там зверей.

И все же больше всего он боится новой обстановки, как будто бы она пронзает его током, поэтому он не хотел войти сегодня в кабинет и из-за этого не смог ходить, как все другие дети, в садик.

Во всем он признает одни стереотипы. Порою кажется, что только лишь благодаря им он способен хоть как-то приспособиться к реальной жизни. Без них он просто как слепой котенок, барахтающийся, чтоб не утонуть, в воде. Стереотипы заменяют ему многое, если не все: и навыки общения, и навыки самообслуживания, и формы поведения, – и делают его консервативным в своих привычках, в связи с чем никакие компромиссы не в состоянии переключить его внимание от созданных им ритуалов. Поэтому мы ходим на прогулку сегодня точно так же, как вчера: в одно и то же время и в одно и то же место, с одним и тем же маленьким ведерком, с одним и тем же маленьким совком, с которыми малыш играет каждый раз, не уставая, в одни и те же игры, словно они бесконечны. Попробуй это все переменить – истерики, капризы, и ребенок ведет себя как маленький тиранчик, пытаясь вместить бурный поток жизни в стоячее и топкое болото.

Когда он бегает, то только лишь по кругу, как будто бы в нем завели какой-то механизм. Если листает книгу, то часами, причем настолько машинально, что не видит нарисованные в ней картинки. Он может целый день рвать старые газеты и лить одну и ту же воду монотонно из чашки в чашку, из стакана в блюдце или включать и выключать торшер, любуясь светом.

Конечно, это странно, даже непривычно. Порою кажется, что не ребенок первым обратил свое внимание на тот или иной предмет, а сам предмет вдруг оказался для него магнитом, притягивая и диктуя, что с ним надо сделать. И никакие просьбы взрослых не могут отвлечь малыша от этих дел. Он просто игнорирует все просьбы, как будто бы их не было вообще и он не слышал их, да и не хочет слышать, предпочитая не общаться лишний раз с людьми.

Ему гораздо лучше быть наедине с самим собой, без посторонних. Контакт же с взрослыми способен довести его до полного изнеможения, общение подобно пытке, особенно с чужими, незнакомыми людьми. Поэтому малыш любым путем отстаивает свой покой. И если мы его пытаемся знакомить с посторонними, он просто устремляет на них свой пустой и безразличный взгляд, смотря сквозь них, не видя их глаз и их лица, как будто перед ним не люди, а туман, давая в лучшем случае лишь односложные ответы: «да» или «нет» и больше ничего. Гораздо чаще он презрительно молчит, «набравши в рот воды», давая понять своим внешним видом, чтоб собеседники ушли, или, когда его не понимают, уходит от назойливости взрослых сам.

Скопление людей для малыша невыносимо, он чувствует себя при этом так, как будто ему перекрыли кислород. Поэтому ребенок даже для прогулки обычно выбирает самые уединенные места. Попробовали отдать в детский сад. Что было! Он всех детей перекусал, перецарапал и убежал при первой же возможности домой, не зная точную дорогу. И главное, что он ее нашел.

Вообще он часто агрессивен, особенно тогда, когда чем-то недоволен. Агрессия ему – как средство обороны. Другое дело, непонятно, от чего ему обороняться.

Короче говоря, Вы сами видите, что мой малыш – загадка. Загадка для меня, всех близких и друзей. Его не поласкаешь, не обнимешь. Он не дает себя поцеловать. Все время недоступен всем, как крепость, которую и штурмом не возьмешь.

И если раньше мы в семье гордились тем, что он не ординарный, что не стандартный, не такой, как все, теперь же фокусы его, чудачества и странность заставили задуматься нас всех всерьез о том, что это значит и хорошо ли это в самом деле для ребенка? Не кроется ли здесь двойное дно? Быть может, это просто проявление болезни… Поэтому пришли мы на прием…

* * *

Попробуем немного разобраться, что в самом деле происходит с таким ребенком? По-видимому, в данном случае действительно мы видим ранний детский аутизм.

«Синдром раннего детского аутизма» впервые был описан американским детским психиатром Л. Каннером, исследования которого в этой области продолжили австрийский ученый Г. Аспергер и русский С. Мнухин.

В настоящее время известно четыре группы аутизма.

К первой группе относятся дети, полностью отрешенные от окружающей их действительности. Это самая тяжелая группа.

Вторая группа характеризуется тем, что входящие в нее дети постоянно отвергают происходящее, склонны к консерватизму и делают только то, что им нравится делать.

К третьей группе уже относятся дети, воспринимающие окружающий мир, однако собственные интересы для них гораздо важнее этого мира.

Такие дети практически не приспособлены к жизни. Они постоянны в своих увлечениях какой-нибудь одной и той же деятельностью, не всегда понятной родителям.

А дети четвертой группы – это практически здоровые дети, о наличии синдрома аутизма у которых не догадываются как их собственные родители, так и педиатры, но со своими специфическими особенностями: очень чувствительные, ранимые и беззащитные, патологически зависимые от взрослых и слишком правильные.

Собственно, детей третьей или четвертой группы имеем мы в виду, пытаясь рассуждать о странностях обычного ребенка. Дети третьей и четвертой групп – это дети, принимаемые нами за обычных, правда, со своими не всегда приятными для нас «изюминками».

Почти все великие художественные произведения XX века аутистичны – «Доктор Фаустус» Томаса Манна, «Улисс» Джойса, «В поисках утраченного времени» Пруста, «Шум и ярость» Фолкнера, «Человек без свойств» Музиля, «Игра в бисер» Гессе, «Бледный огонь» Набокова. То же самое относится к музыке XX века: Стравинский, Прокофьев, Шостакович, Булез, Штокгаузен. Вся реальность XX века как бы попадает в воронку аутистического мышления, реальность насквозь символизирована, семиотизирована, концептуализирована. Важна логичность, непротиворечивость построения, а его отношение к реальности (которой, вероятней всего, как таковой вообще нет) имеет второстепенное значение. Известно, что когда Гегелю сказали, что некоторые его построения не соответствуют действительности, он холодно заметил: «Тем хуже для действительности». Вот классическая аутистическая установка.

(В. Руднев. Словарь культуры XX века: Характерология)

Что касается детей двух первых групп, там диагноз выставляется довольно рано и вся их дальнейшая судьба связана с лечением в больницах.

Заподозрить склонность ребенка к аутизму, за исключением самых легких случаев, можно уже в первые месяцы жизни младенца. У такого ребенка отсутствует комплекс «оживления на человеческое лицо». Он не умеет… улыбаться и не высказывает никаких эмоциональных реакций, когда с ним пытаются контактировать даже родители. Если берешь такого младенца на руки, он просто безэмоционально повисает на тебе. Эти дети настолько слабо реагируют на слуховые и зрительные раздражители, что порой кажутся близким людям слепыми и глухими.

При менее выраженных симптомах аутизма родителей обычно уже рано начинает беспокоить, что им не удается установить с собственным ребенком хотя бы контакт глаз, что его невозможно иногда даже погладить, как будто близкие все ему люди для него чужие.

Откуда же им знать, что их ребенок имеет нормы только для себя, хотя и они тоже чем-то схожи довольно часто с нормами напоминающих его детей.

И если Ваш «прокрустовый» ребенок, если вообще возможно так назвать детей, вмещающихся в заготовленное нами специальное прокрустово ложе нормы, обычно к трем годам уже осознает «границы» тела и своей души, пытаясь выделить себя из окружающей среды и перестав отождествлять себя со своей матерью, то наступление подобного этапа у аутичного ребенка может затянуться или не наступить совсем.

Так что кризис трехлеток – «Я сам», ему не грозит. Он еще в этом возрасте просто не в силах понять, что вообще означает «Я сам».

Аутичный ребенок нередко не совсем понимает, что вокруг, что помимо него есть другие. Он вообще ощущает наш мир по-другому, живя в собственном мире желаний и грез. Неконтактность детей объяснима постоянною жаждой контактов их с самими собой. Лучший друг для ребенка – он сам. И поэтому, даже играя с детьми, он играет по собственным правилам, ну а чаще всего параллельно со сверстниками.

Ему не интересен ровесник, привлекает не он, а все то, что в руках у ребенка, с которым играет: от гвоздя до машинки. Для него просто важен объект, человек не имеет значения.

Так что и создать естественные человеческие коммуникативные связи ему конечно же не под силу. И если в раннем возрасте это еще как-то может компенсироваться чем-то другим, то по мере взросления ребенка и поступления его в детские коллективы – сад и особенно в школу – неумение общаться со сверстниками и взрослыми людьми становится одной из самых существенных проблем в его жизни.

Социальные трудности связаны также с тем, что такой ребенок интуитивно не ощущает, как надо вести ему себя со своим собеседником в данный момент. К сожалению, им руководит так называемая слепота разума, потому что ему не понять всевозможную витиеватость всех мыслей другого, подтекст и недомолвки, намеки, нюансы, оттенки…

Он не чувствует языка тела другого, языка мимики, взглядов, выражений лица.

Он всегда понимает все только буквально. И со всей своей прямолинейностью говорит без зазрения совести правду-матку тому, с кем общается, не пытаясь задуматься, как это все отзовется в дальнейшем на нем.

И конечно же все отзывается – в бесконечных насмешках над ним, унижениях, неприятии и отторжении.

Сверстники издеваются часто над ним, оскорбляя, навешивая ярлыки. В общем, он превращается в жертву, изгоя, испытав на себе школьный буллинг – вариант дедовщины. И в ответ – замыкается снова в себе, не поняв, что причина всего – лишь он сам.

Так что это взаимное непонимание между детьми-аутистами и ровесниками их, но неаутистами, создает трудности в социальных контактах, в адаптации к школе, где к тому же у них постоянно проблемы также с учителями, ведь они могут «ляпнуть» такое, от чего встанут волосы дыбом даже у педагогов, подрывая своими высказываниями монументы их авторитетов. И конечно, никто не погладит за это по головке такого ребенка.

Им действительно очень легко подорвать чей-то авторитет, если дело касается области, где они знатоки. А у этих детей почти всегда наблюдаются узкие, но интенсивные всевозможные интересы. И конечно, когда интерес связан с областью каких-то знаний, ну, к примеру, хотя б в математике, то ребенок способен спорить даже с учителем и нередко быть правым в разных спорных вопросах. А какому учителю это понравится? Проще просто приклеить ярлык, что ребенок проблемный и трудный, социально отторгнуть, а дальше – что будет.

Говоря об особых интересах ребенка, надо помнить про то, что характер их часто навязчивый, и ребенок на них концентрируется как на самом существенном в жизни. Эти своеобразные «хобби» могут быть необычны настолько, что способны всех лишь удивлять, – от познания в древней алхимии до коллекционирования значков. Правда, хобби имеют не только они. И обычный ребенок их может иметь. Все отличие в том, что обычный ребенок по-обычному к хобби относится, аутичный же ищет все корни, которые в состоянии хобби его «подкормить», дать всю «влагу» и вырастить нечто из области фантастической нашей реальности.

Если он увлечен вдруг алхимией, ждите поиска философского камня, который он все же найдет.

Если он увлечен математикой, то действительно не позавидуешь в школе его учителям математики.

Сам Аспергер, в честь которого назван синдром аутизма, называл даже маленьких своих больных не иначе как профессорами, так обширны и так глубоки были знания их в областях интересов.

Однако, удивляя всех своими обширными знаниями и удивительными способностями в какой-нибудь одной деятельности, не всегда доступной и взрослому человеку, эти дети с синдромом Аспергера совершенно беспомощны в обыденной жизни. Иногда завязать им шнурок на ботинке тяжелее, чем решить задачу.

Их беспомощность и непрактичность – постоянные поводы для язвительных шуток в их адрес, подрывающих коммуникабельность.

У таких детей может быть феноменальная память, но отличных успехов они добиваются редко, исключение – это любимый предмет. Про такого ребенка педагог говорит, что он умный, но слишком ленивый.

Эти дети с трудом переносят Ваши прикосновения, шум и чувствительны к запахам.

У них есть свой набор разных стереотипов: от верчения пальцами до движений всем телом. А родителям трудно понять – почему их ребенок все время ходит только на цыпочках или прыгает без передышки.

То же самое в речи – он или молчит, или же исполняет роль попугая. При синдроме Аспергера всех поражает странность речи такого ребенка – он в три года уже может так все рассказывать, словно просто цитирует Вам наизусть главы самых тяжелых учебников. А придумать какое-то новое слово для него только лишь развлечение. И язык у него необычен, так же как и тон голоса. Но, сказав пару слов, он, как правило, прерывает беседу, торопясь неизвестно куда.

Ритуалы, рутинные действия повседневности этих детей раздражают, делают агрессивными, злят.

Если же что-то вдруг им понравится, пускай самый обычный предмет, их привязанность к нему способна граничить просто с одержимостью.

И еще их особенность – подверженность страхам, которые они сами пытаются искоренить, вырабатывая для себя ряд запретов и самоограничений.

Такой ребенок, по последним данным, встречается один на тысячу детей, но с каждым годом эта цифра возрастает.

Хотя обычно эти дети уже с рождения бывают «странными» детьми, родителей вдруг начинает беспокоить эта странность примерно к трем годам, идущая на убыль после шести лет.

В таком ребенке, будто бы в коктейле, действительно смешалось воедино очень многое, казалось бы, несовместимое на первый взгляд: застенчивость и агрессивность, капризность и невозмутимое спокойствие, талантливость и просто тупость. Причем не знаешь, в каком виде он предстанет перед Вами в следующий миг. Ну, словом, маленький хамелеончик в доме. Попробуй уследи, какой он примет цвет.

Вначале это нас скорее забавляет, чем тревожит. Ну мало ли какие есть причуды в детстве. И, относя все это лишь к причудам, нам просто не приходит в голову, что это маскируется болезнь.

Да, к сожалению, еще и педиатр тоже практически не ощущает, что такой ребенок – всего лишь навсего «участник карнавала». А раз не ощущает, значит, не считает нужным Вас направить к специалистам. И только лишь тогда, когда ребенок с аутизмом имеет отставание в развитии, в особенности речи, врачи усиленно «футболят» его друг от друга, пока не встретится необходимый консультант.

Поэтому когда Вы видите, что Ваш ребенок, несмотря на возраст, к трем годам всему предпочитает одиночество и избегает всякого общения, когда он словно одурманен разными стереотипами и соблюдает ритуалы в любых мелочах; когда агрессия – как средство обороны от обуревающего его с ног до головы всепоглощающего страха; когда его визитной карточкой среди других является медвежья неуклюжесть и мелкие движения он выполняет лишь с большим трудом; когда, все схватывая на лету, малыш не может реализовать свои способности; когда он говорит «с пеленок» словно взрослый или – другая крайность – лишь лепечет в свои года, как будто бы младенец – причем все это происходит не в особых экстремальных ситуащиях, а постоянно, – то в этих случаях, каким бы он Вам ни казался гениальным и сверходаренным, необходимо срочно обратиться к психиатру, чтоб подвести под странность хоть какую-то черту. Запомните: любая странность имеет свой предел.

Родителям необходимо знать и то, что если им приходится на время расставаться вдруг со своими далеко не аутичными детьми, пускай даже из благих побуждений, отправив их к родным и близким или в детский сад… в больницу, в санаторий, в дом ребенка… лишая их на этот срок своей обычной ласки и любви, то дети могут вести себя, находясь вне дома, практически почти что точно так же, как и сейчас описанный малыш. Но это уже будет психогенный аутизм. Он устраним, когда малыш недолго лишен обычных ласки и любви, а если долго – психогенный аутизм может закрепиться, и Ваш ребенок уже вряд ли будет отличаться от истинного аутичного ребенка. Поэтому задумайтесь об этом и сделайте все, что от Вас зависит, чтоб Ваш малыш как можно реже оказывался бы в подобных ситуациях, в которых может проявиться психогенный аутизм. Короче говоря, мы не должны ни в коем случае способствовать рождению или искусственно выращивать на первый взгляд невинный психогенный детский аутизм, который может стать со временем обычным проявлением болезни у ранее совсем не аутичного ребенка.

* * *

О раннем детском аутизме особенно много заговорили после появления знаменитого фильма «Человек дождя».

Прототипом главного героя фильма стал известный в США аутист Ким Пик, которого из-за его буквально фотографической памяти называли «Человеком-компьютером». И если в фильме нас поражали необычные странные способности главного героя, считавшего спички, высыпавшиеся на пол… то в реальной жизни Ким Пик считался гениальным в 15 областях человеческих знаний – литературе, истории, музыке, географии, математике… Вообще во всем, что касается цифр, он просто был непревзойденным, запоминая с первого взгляда бесконечные ряды всевозможных цифр и номеров телефонов. Запоминая один раз и навсегда, как, например, календарь за 2000 лет.

Но в то же время, имея такую фантастическую память, которой одарена лишь горстка избранных, гениальный аутист был беспомощным в самых элементарных жизненных вещах, с которыми справляются даже маленькие дети, все время забывая о том, как повернуть выключатель, чтобы зажечь свет, самостоятельно одеться, застегнуть пуговицу, почистить зубы… И это в том возрасте, когда ему уже было за пятьдесят, и он помнил наизусть около 10 000 им прочитанных книг. В то же время, по воспоминаниям его отца Фрэнка Пика, выпустившего после прославленного на весь мир фильма-«оскароносца» свою книгу «Настоящий Человек дождя», его сын уже в полтора года запоминал текст прочитанной книги, а в четыре года знал правила сложения и вычитания.

Психиатры таких аутистов, как Ким Пик, называют савантами.

По мнению исследователей, практически каждый десятый аутист обладает какими-нибудь необычными способностями. Однако истинно гениальные саванты встречаются очень редко. И гениальность не тождественна аутизму.

В настоящее время есть даже мнение, что все младенцы воспринимают мир подобно савантам, усваивая без труда родной язык, обладая абсолютным музыкальным слухом… Правда, потом эти способности, к сожалению, исчезают.

Нередки случаи, когда у аутичных детей вообще очень низок коэффициент интеллекта. И даже при этом в какой-то одной узкой области знаний они довольно часто способны нас удивить.

Как показали исследования британских и американских ученых, развитие аутизма у детей тесно связано с возрастом отца, не завися от возраста матери. В то время как на 10 тысяч детей, родившихся у отцов до 29-летнего возраста, выявлялось 6 малышей с аутизмом, у 40–49-летних отцов на те же 10 тысяч детей аутизм регистрировался уже у 32 малышей. Исследования в этой области продолжаются.

(По материалам СМИ)

Как правило, необыкновенная чувствительность аутичного ребенка заставляет его реагировать на то, на что мы практически не реагируем. Из-за этого такой ребенок постоянно испытывает дискомфорт, совершенно непонятный родителям, а его врожденная неспособность устанавливать контакт с людьми посредством взгляда нас попросту раздражает. Временами всем кажется, что живет он не с нами, а в каком-то своем параллельном с реальностью мире, до которого не достучаться… Временами нам кажется, что он слишком упрямый… и специально выводит нас из себя…

А он просто уходит от всех – сам в себя, где себя ощущает на равных с самим же собой.

Если говорить об аутичных подростках, то главной проблемой их является найти способ общения с другими детьми. Однако эту проблему им очень трудно решить из-за особенностей их некоммуникабельной коммуникации.

Аутичный тинейджер привлекает внимание к себе средствами, раздражающими лишь его одноклассников.

Каковы истинные причины аутизма, до сих пор нет единого мнения. Скорее всего, их сразу несколько. Одни ученые полагают, что в этом повинна минимальная мозговая дисфункция или обычная вакцинация детей комбинированными вакцинами (от кори, паротита, ветряной оспы). Другие связывают развитие этого синдрома с загрязнением окружающей среды и пестицидами.

В настоящее время существует и генетическая теория, опирающаяся на предположение о наличии генетической мутации в гене НОХА-1, регулирующем раннее развитие мозга.

Заслуживает внимания и теория генетического импринтинга, пытающаяся доказать наличие специфического гена аутизма у отца при наличии дефектного гена в одной из хромосом матери.

Однако родителям прежде всего надо помнить и об одной из самых популярных теорий нашего времени, времени, когда теплое общение с ребенком заменяют нам посиделки перед телевизором и компьютером, «теории эмоциональной холодности родителей».

И если даже генетические теории и более правомерны, эмоциональная холодность родителей всегда будет провокационным фактором в развитии этого синдрома, своеобразного зеркального отблеска этой эмоциональной холодности.

Говоря о косвенной причастности нашего компьютеризованного общества к развитию синдрома раннего аутизма, нельзя не отметить, что многие из аутичных детей как будто бы рождены для работы на компьютере, имея прекрасные способности к программированию.

Американские ученые пришли к выводу, что в организме людей имеется ген, контролирующий связь между матерью и ее новорожденным ребенком. Этот ген кодирует белок, входящий в состав рецептора опиатов – синтезируемых в организме веществ, близких по структуре к наркотикам из группы морфина и героина.

(По материалам СМИ)

С активностью этого гена, по-видимому, связана зависимость любви ребенка к своей матери. Во всяком случае, новорожденные мышата, которых искусственно лишали этого гена, не замечали исчезновения своей матери.

Ученые поставили перед собой цель использовать это открытие для лечения ряда психических отклонений, таких как детский аутизм, при котором ребенок «холоден» и перестает реагировать на родителей, близких и всех окружающих его людей.

Эти способности использует и Билл Гейтс, привлекая к работе в свою компанию «Майкрософт» сотрудников со склонностью к аутизму. По неофициальным данным, число таких работников в этой компании колеблется от 5 до 20 %, а это в общей сложности по всему миру составляет несколько миллионов человек.

Главный конек аутичных детей – рисование, музыка и конструирование. И если среди обычных людей выдающимися способностями обладает менее 1 %, у аутистов этот процент доходит до 10 %.

Как правило, эти дети, живущие рядом с нами и не всегда даже догадывающиеся о проблемах их собственного здоровья, нередко удивляют нас всех какими-то экстраординарными способностями, не свойственными обыкновенному ребенку и придающими им какой-то особый, неподражаемый ореол – ореол пришельцев с других планет.

* * *

В своей знаменитой книге «Аутизм и творчество» британский ученый Майкл Фицджеральд пришел к выводу, что многие гении страдали особой формой аутизма – синдромом Аспергера. В числе этих гениев – Сократ, Ньютон, Дарвин, Эйнштейн…

Совсем недавно список «больных гениев», по мнению этого же ученого, пополнил великий Микеланджело.

КАК ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с аутичным ребенком

• Ни в коем случае не допускать развития у своего здорового ребенка симптомов психогенного аутизма.

• Стараться вызвать у ребенка потребность эмоционального общения со всеми окружающими его взрослыми, детьми и научить испытывать большую радость от этого.

• Установить особый, теплый эмоциональный контакт с ним. (Родители аутичных детей, так же как и специалисты, обратили внимание, что, несмотря на затрудненность общения с внешним миром, аутичный ребенок с удовольствием смотрит мультфильм «Том-паровозик», в котором яркие тона главного персонажа и его ласковый голос на фоне проявления целой гаммы эмоций на «лице» воспринимаются им, вызывая и у него также эмоции. Теперь «Тома-паровозика», которого можно купить и в магазине игрушек, советуют использовать при реабилитации аутичного ребенка.)

• Дозировать свое общение с ребенком, чтобы ребенок от него не уставал.

• Не оставлять его наедине с самим собой, а привлекать к себе его внимание.

• Искать ему друзей.

• Внушать уверенность в себе.

• Пытаться научить его использовать свои способности.

• Не забывать, что механическая память еще не показатель интеллекта.

• Помочь усвоить бытовые навыки и навыки самообслуживания.

• Заинтересовать игрой и научить играть его с игрушками и в ролевые игры.

• Искать пути, которые помогут развить речь ребенка, приблизив ее к возрастной.

• Учить замене монологов диалогами. Свести до минимума число эхо-слов.

• Искать причины его страхов и ликвидировать их раз и навсегда.

• Подбадривать ребенка в те моменты, когда Вы чувствуете, что он испытывает страх.

• Придумывать с ним игры, где бы он торжествовал над страхом.

• Не говорить в присутствии ребенка о раздражающих Вас всех его поступках.

• Пытаться нивелировать агрессию, но в то же время не забыть про то, что именно она нередко – главный и единственный источник всех контактов аутичного ребенка с внешним миром, а также его средство обороны.

• Стараться даже самые начальные симптомы или признаки агрессии перевести в фрагмент игры, переключив внимание ребенка на другие действия.

• Не разрушать стереотипы, а опираться полностью на них, стремясь помочь ребенку, так как обычно лишь благодаря им Ваш малыш способен приспособиться к действительности.

• Использовать все ритуалы в нужном для Вас русле.

• Дозировать все новое в разумных для ребенка в данный момент пределах.

• Стремиться сделать свою деятельность с малышом целенаправленной и своевременной.

• Рассказать об особенностях Вашего ребенка при оформлении его в детский сад и школу.

• Помогать находить друзей в школе.

• Помогать налаживать контакты с учителями.

• Проконсультироваться со специалистами, и, безусловно, раньше всех, конечно, с психиатром.

• Записывать на специальные психотерапевтические тренинги для таких подростков, благодаря которым дети смогут приобрести навыки коммуникации и научиться преодолевать социальные трудности.

КАК НЕ ЖЕЛАТЕЛЬНО вести себя родителям с аутичным ребенком

• Блокировать эмоциональный контакт с ним.

• Не уделять ему внимания и поощрять все время одиночество.

• Пустить развитие ребенка на самотек.

• Общаться с ним до полного его изнеможения.

• Насильно заставлять ребенка общаться с незнакомыми людьми.

• Критиковать за странности в его поведении.

• Все делать за него, не приучая к навыкам самообслуживания.

• Не приобщать к игре.

• Обрушивать лавиной на ребенка все новое и незнакомое ему.

• Смеяться над неправильным произношением или неправильным употреблением слов в речи и передразнивать все время малыша.

• Специально, преднамеренно пугать его.

• Способствовать агрессии.

• Подогревать агрессию и поощрять ее.

• Наказывать за ритуалы и стереотипы в поведении ребенка.

• Все время разрушать стереотипы, не опираясь на них при различных корригирующих мероприятиях.

• Не обращать внимания на странности ребенка, по поводу них не советуясь с врачом.

• Не помогать ребенку адаптироваться к саду и школе.

• Не защищать подростка от нападок учителей.

• Не записывать подростка на специальные тренинги, помогающие ему преодолевать социальные трудности.

Ситуация для родителей

Зная, что трехлетний Боря панически боится лифта, папа силой затянул ребенка в лифт. Мальчик начал вырываться и отчаянно кричать. Папа шлепнул его и нажал на кнопку лифта. Боря судорожно вцепился в руку папы, нажимающую кнопку, и, повиснув на ней, начал зло ее кусать, мешая папе. Папа раздраженно вырвал руку и ударил Борю по лицу, угрожая почти потерявшему рассудок от нахлынувшего страха малышу словами: «Еще не хватало мне, чтобы мой сын кусал отца. Видите ли, он боится лифта. Я сейчас же выбью из тебя такую дурь. Теперь будешь ездить только в лифте…»

✓ Как бы поступили Вы на месте папы мальчика?

* * *

Он в детстве был замкнутым и редко играл с другими детьми.

До семи лет толком не мог говорить, повторяя одни и те же фразы.

Но на всю жизнь был заворожен компасом, подаренным ему в пятилетнем возрасте отцом, таинственностью стрелки, угадывающей, где север и где юг.

В 12 лет был потрясен красотой математической логики в евклидовой геометрии.

В 16 лет ему пришлось покинуть школу, не окончив ее.

В Цюрихском политехническом институте не блистал особой эрудицией и знаниями.

Никак не мог найти себе постоянную работу, лишь только через два года после завершения учебы в институте устроившись в патентное бюро в Берне.

Всю жизнь не мог обеспечить себя средствами к существованию так, как другие люди, оставаясь беспомощным во многих рутинных жизненных вопросах.

Но… в 26 лет он создал… теорию относительности…

Стал нобелевским лауреатом… и эталоном научного гения XX века.

Этим человеком был Альберт Эйнштейн, вплотную приблизившийся к аутизму, но не заглянувший за его порог.

Зато он заглянул за порог века.

ЕГО МИССИЕЙ БЫЛО ПРИЙТИ В XX ВЕК, А МИССИЕЙ XX ВЕКА БЫЛО ЕГО ПРИНЯТЬ.

* * *

Аутичный ребенок, несмотря на все его раздражающие нас чудачества и странности, – это драгоценный ларец за семью замками, и самое главное – подобрать код, чтобы эти замки раскрыть и увидеть ослепительное сияние непостижимой для нас хотя бы одной грани алмаза его магического творческого потенциала.