«Серьезно, я так рада за тебя. Мне не хотелось говорить об этом, но я всегда была против того, чтобы ты выходила замуж за Скипа, и очень боялась, что ты помиришься с ним…»

Тамара раскрыла глаза от удивления. Кэти ни разу, даже намеком, не дала ей понять, что ей не нравится Скип.

«Боялась, что, если скажу тебе об этом, ты подумаешь, что я ревную тебя к нему или что я эгоистка. Мне хотелось, чтобы ты была счастлива, но я знала, что ты не любишь Скипа так, как нужно любить мужчину, за которого собираешься замуж…»

На глаза Тамары чуть не навернулись слезы, и она потрясла головой. Кэти была безнадежным романтиком. Она считала, что на свете существует только неземная любовь.

«Рейн Мастерс — совсем другое дело», — продолжала размышлять Кэти. Тамара фыркнула, а Рейн весело хмыкнул. «Это невозмутимый пижон и совершенно потрясающий амбал…»

Рейн разразился хохотом, и Тамара быстро выключила магнитофон. Она пыталась сохранить строгое выражение лица, но смех Рейна был столь заразителен, что женщина улыбнулась.

— Это не так уж смешно, — укоризненно произнесла Тамара, в то время как Рейн продолжал смеяться от души.

— По-моему, наоборот, — сказал он, давясь от очередного приступа смеха. — Ты хотела убедиться, что с Кэти все в порядке. Я бы сказал, что девочка находится в прекрасной форме. Кроме того, она полагает, что я совершенно потрясающий амбал.

— Моя сестра всегда в прекрасной форме, и, чтобы ты ни раздувался от важности, хочу сказать, что Кэти считает Дуди Хаузера тоже потрясающим амбалом.

Рейн опять засмеялся. Тамара даже себе не признавалась, что его смех доставляет ей удовольствие. Она снова включила магнитофон.

«Итак, когда ты с моим новым родственником вернешься домой? Мне всегда хотелось иметь большого брата, ты же знаешь. Считай, что я уже полюбила Рейна…»

Наивные восторги Кэти неприятно подействовали на Тамару. В голосе сестры была задумчивая тоска. Тамара решила, что навредила Кэти своей чрезмерной опекой. Девочка ни с кем не водила тесной дружбы. Женщина выключила запись.

— Было бы нечестно обманывать Кэти, — сказала она. — Я никогда не лгала ей и не хочу делать это сейчас.

Рейн наблюдал за гаммой чувств, отражавшихся на лице Тамары. Она была глубоко связана с сестрой эмоционально. Хорошо бы и мне завоевать такую привязанность, подумал он.

— Тебе и не надо обманывать ее, — продолжал уговаривать Рейн. — Ты скажешь ей правду, когда мы вернемся. А пока пусть думает, что мы поженились. Это в интересах ее и твоей безопасности.

Тамара неохотно согласилась с ним. Она нажала клавишу, и в комнате снова зазвенел голосок Кэти.

«Надеюсь, ты знаешь, что у Рейна миллион друзей. У мистера Эндрюса три сына, и один из них будет охранять наш дом круглосуточно. Дядя считает, что это необязательно, но мистер Эндрюс заявил, что таково указание Рейна. Ничего что я называю его просто Рейн? Мастерс звучит слишком официально для брата. Ну надо же! Я представления не имела, что вы любите друг друга! Здорово вы нас одурачили! Как ты думаешь, он не будет возражать против того, что у него появится сестра? Ты не могла бы передать ему от меня привет?..»

Затем Кэти рассказала сестре о своей встрече с Ароном Коннорсом и своем желании научиться подводному плаванию. Потом объявила, что дядя и тетя хотят сказать несколько слов.

Гарольд сделал вид, что ничего не знает о похищении, и посоветовал Тамаре не беспокоиться о делах и наслаждаться отдыхом. Люсинда поворчала, потом повторила вслед за Гарольдом, чтобы Тамара ни о чем не волновалась. К концу пленки раздался голос Кэти. «Тэмми Джо! — воскликнула она с тревогой. — Не вздумай дать Рейну прослушать это — он подумает, что я глупая овечка!..»

— Не вздумай считать ее глупой овечкой, — преувеличенно строго наказала Тамара.

— Кэти просто прелесть. Отдаю тебе должное, ты хорошо ее воспитала, Тэмми Джо! — с придыханием произнес он семейное имя Тамары.

— Еще раз скажешь это, и я задушу тебя, — притворно сердито ответила она. — Когда мы пошлем ответ?

— Дейв прилетит завтра и возьмет его. Мы сможем обмениваться информацией раз в неделю.

Тамара опустилась в кресло. У нее гора с плеч свалилась.

Рейн знал, что Кэти много для нее значит, но только сейчас начал понимать, как много.

— А мне можно ответить Кэти? — спросил он, ухмыляясь.

— А почему ты улыбаешься? И что собираешься сказать ей?

— Только то, что позабочусь о ее старшей сестре, а мои люди будут заботиться о ней.

Тамара внимательно оглядела Рейна. Обычно ей не требовалось много времени, чтобы разобраться в мужчине и отнести его к той или другой категории, представителей сильного пола. Мастерс был полон сюрпризов.

— Хочешь проверить, что я запишу для Кэти?

— Зачем? Просто следи за тем, что будешь говорить. Для ее безопасности лучше, если Кэти пока останется при своем мнении. Она все поймет, когда узнает, зачем мы это сделали.

— Ты слышал, что она сказала о старшем брате, — напомнила Тамара. — Я не хочу причинять ей боль или разочарование.

— Твоя сестра — умная, энергичная молодая леди, Тамара. Она способна оценить ситуацию правильно.

— Но она очень уязвима, а я вижу, что Кэти собирается установить с тобой прочные отношения.

— А ты хочешь, чтобы этого не произошло? — язвительно процедил Рейн.

Тамару удивил его тон. Он что, хочет, чтобы девочка-подросток боготворила его?

— Возможно, вам не хватит времени для этого.

— Другими словами, — заметил Рейн, — ты настроена не допустить нашей дружбы.

— Правда ли, что ты хочешь поближе с ней познакомиться?

Рейн задумался. Он понимал, что его ответ очень важен для Тамары и для их дальнейших отношений.

— У меня не было ни брата, ни сестры, — пояснил он. — Кэти — симпатичный ребенок. Я хочу узнать ее получше.

Тамару ответ обрадовал. Рейн явно намеревался закрепить связи с ее семьей. Сердце женщины забилось учащенно.

— Только бы Кэти не пострадала при этом!

— Я не собираюсь делать ничего такого, что могло бы причинить ей вред. Я испытал на себе твой гнев и еще одну такую вспышку просто не переживу.

— Мой гнев? — возмутилась Тамара.

— Ты сбила меня с ног и пыталась поколотить, — поддразнил он, сверкая глазами.

— Да, но ты меня спровоцировал на это! — возмущенно защищалась Тамара. Вспомнив, как они боролись, катаясь по полу, пленница зарделась от смущения.

Рейну понравилось, что мысли об их физическом контакте вызвали у нее такую реакцию. Ему было интересно узнать, что Тамара думала о ночи, проведенной в одной постели. Прошлую ночь он провел на кушетке: даже смотреть на пленницу было для Рейна большим соблазном, а уж спать рядом с ней просто небезопасно. Его желание немного поутихло, но он был очень осторожен, чтобы не спровоцировать новой вспышки страсти.

— Мы пошлем Кэти совместное послание, — заявила Тамара, меняя тему. — Что же мне говорить ей, чтобы не солгать?

— Можно спросить, чем она занимается, или предложить ей быть посредником между тобой и твоими служащими.

— О, это Кэти понравится. А ты что скажешь?

— Наверное, расскажу о ранчо и о моей матери, — ответил Рейн. Он уже довольно давно знал племянниц Гарольда, но не посвящал их в свои семейные проблемы.

Тамара ни за что бы в этом не призналась, но ее очень интересовала личная жизнь Рейна. Боясь, что он прочтет любопытство в ее глазах, она стала перематывать пленку.

— Почему бы тебе не начать, а я продолжу. Если тебе нужны какие-то вещи, скажи об этом Кэти, и она пришлет их.

Тамару поразило, что она не вспомнила ни одной вещи, которая была бы нужна ей здесь. Можно попросить прислать теплые ночные сорочки, но она уже привыкла к фланелевой рубашке Рейна и чувствовала себя в ней очень уютно. Тамара не испытывала ни в чем нужды.

Вместе они составили послание Беннингтонам. Она старалась, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Не упомянув о замужестве, Тамара просто пояснила, что будет отсутствовать какое-то время и надеется хорошо отдохнуть. Она попросила Гарольда и Кэти передать кое-какую информацию и деловые бумаги в компанию, но когда начала вдаваться в производственные детали, Рейн мягко напомнил ей, что настала его очередь.

Слушая его теплый, низкий голос, Тамара вдруг почувствовала острую тоску, причину которой не могла постигнуть. Она никогда никого не просила помочь ей, разделить с нею ответственность за дела компании или за семью. Но теперь надеялась, что человек, который ей небезразличен, поймет ее привязанность к семье и преданность семейному бизнесу.

Следующую неделю жизнь в хижине протекала спокойно. Рейн и Тамара занимались каждый своим делом, избегая — без всякого усилия — близкого физического контакта. Тамара взяла на себя хлопоты по кухне и уборке хижины. Ей даже доставляло удовольствие выполнять обычную домашнюю работу.

Закончив дела, она выбирала бестселлер на полках, забитых всевозможной литературой, и погружалась в чтение. Дома ей не хватало времени на книги. Что бы она ни делала — работала или отдыхала, — Тамара включала великолепную стереосистему Рейна, и в хижине постоянно звучала музыка.

Пленница не покидала хижину. Рейн же проводил большую часть времени вне дома — колол дрова, ремонтировал постройки, ловил рыбу.

Сначала Рейн думал, что Тамара не выходит во двор из-за того, что он проводит там время, но вскоре понял, что она чувствует себя в большей безопасности, находясь внутри хижины. Это его удивляло и интриговало. По лесу Тамара передвигалась с ловкостью и уверенностью горного жителя, но не выходила из помещения хотя бы ради глотка свежего воздуха. Рейну хотелось узнать о врожденных чертах ее характера, но он решил повременить с этим.

После двух недель их пребывания в горах Рейн решил, что настало время изменить сложившийся образ жизни. Как дружески настроенные компаньоны, в отношениях которых не существовало ничего личного, они спорили о политике, искусстве, бизнесе. Проявляя уважение к взглядам друг друга, избегали вторжения в мир затаенных мыслей и чувств собеседника.

Рейну же хотелось большего. Он понимал, что играет с огнем, но его желание установить с Тамарой доверительные отношения росло с каждым днем. Его физическая потребность в ней тоже возрастала, хотя важнее было завоевать ее дружбу.

Однажды жарким солнечным полднем Рейн ввалился в кухню. Тамара укладывала в морозильник только что испеченный кекс.

— Хочешь искупаться? — спросил он, посмотрев ей в глаза.

— В горной реке? — Она удивленно подняла брови. — Я что, похожа на идиотку?

Рейн хитро улыбнулся.

— Почти тридцать градусов, — сказал он, наслаждаясь исходящим от женщины ароматом свежести.

— Советую тебе окунуть градусник в ледяной поток, — ответила она. — Вода спускается со снежных вершин и никогда не достигает подходящей для меня температуры.

Рейн запрокинул голову и разразился хохотом. Тамара не могла сдержать улыбку. Она не переставала удивляться, как легко и непринужденно они подтрунивали друг над другом.

Тамаре было приятно смотреть на Рейна. Он постоянно носил шорты, сделанные из обрезанных джинсов. Его тело покрывал бронзовый загар. Несмотря на внушительные размеры, фигура Рейна была стройной и весьма привлекательной. Сколько раз женщине хотелось коснуться его, но это приводило ее в смятение. Особенно после того, как Рейн дал обещание первым до нее не дотрагиваться.

— Так, значит, ты предполагаешь, что вода холодновата для тебя, — констатировал Рейн, хмыкнув. Он сунул пальцы в морозильную камеру и, скривив губы, приложил их к плечу женщины.

Тамара удивилась: Рейн, кажется, снова начинает заигрывать с ней. Он так долго вел себя пай-мальчиком, что она перестала беспокоиться о своей безопасности, но сейчас, увидев дьявольский огонь в глазах Рейна, вздрогнула от внезапно набежавшей горячей волны.

— Уверена, что вода ледяная, — поправила его Тамара, отступив на шаг. Она спорила, чтобы выиграть время и успокоиться, но не могла справиться с переполнявшим ее возбуждением. Рейн явно решил разрушить некоторые барьеры, которые сам воздвиг. Эта мысль взволновала и напугала Тамару.

— Хорошо, — уступил он. — Мы отложим на время купание. А как насчет рыбалки?

Тамару злило, что ее сердце от радости готово выпрыгнуть из груди: Рейн хочет взять ее с собой! Она встретилась с ним взглядом, обдумывая, стоит ли принять приглашение.

В хижине женщина чувствовала себя в безопасности. Там ее окружала привычная обстановка, позволяющая вести цивилизованный образ жизни, и ничто не напоминало об их полной изоляции.

Леса Тамара не боялась. Но если она проведет много времени вне хижины, тяжелая атмосфера дикой природы начнет душить ее. К ней вернутся воспоминания о далеком прошлом и старые страхи.

Она знала, что Рейн не сможет понять ее опасений. В ту первую ночь она пыталась бежать через лес, но тогда желание освободиться из плена затмило воспоминания об эмоциональной травме, перенесенной девять лет назад. Сможет ли она справиться, если жуткие воспоминания снова захлестнут ее?

— Мы должны будем съесть то, что поймаем? — спросила она. Желание быть рядом с Рейном заслонило мрачные мысли.

— Сначала надо бы поймать, — ответил он беспечно, хотя чувствовал: что-то не так. По напряженному выражению лица Тамары он понял, что в ней происходит внутренняя борьба.

— Какую приманку мы используем?

— Жирных земляных червей, — дразнящим тоном произнес Рейн. Его сердце дало сильный толчок. Тамара, кажется, готова отправиться с ним.

— Я не хочу нанизывать их на крючок, — предупредила она, заметив по глазам Рейна, что ее согласие доставило ему радость.

— Каждый рыбак должен уметь пользоваться приманкой, — продолжал посмеиваться Рейн, боясь переборщить, чтобы не поколебать зарождающееся доверие к нему.

— Я рыбачка, но мой папа всегда готовил для меня приманку. — Тамара замерла в шоке: она упомянула об отце!

— Да? — как бы удивляясь, тихо спросил Рейн, не желая расстраивать женщину. А не был ли именно отец виновником всех ее страхов и замкнутости?

— У тебя есть лишняя удочка? — спросила Тамара, избегая его пронзительного взгляда.

— Несколько. Даю тебе возможность выбрать ту, которая понравится, — галантно произнес Рейн.

— Это далеко отсюда? — Хотя Тамара и приняла решение, у нее все еще оставались сомнения.

— Горная речка примерно в двухстах метрах от хижины.

Тамара бросила взгляд на уже знакомую панораму за окнами веранды. Первые двадцать ярдов покрыты травой, но дальше начинался лес, который казался ей угрожающим. Надо наконец посмотреть в лицо терзающим ее страхам и оставить в прошлом детские опасения. В голубом небе ярко светило солнце, вряд ли они заблудятся в лесу. Рядом будет Рейн.

— Я думаю, мне стоит подышать свежим воздухом и побыть на солнце. — Тамара стряхнула остатки муки с рубашки и вытерла руки о шорты. — Кэти оценит мой загар.

Рейн следил за нервными движениями Тамары и думал о причинах, которые вызывали у нее такое напряжение. Ему хотелось прижать ее к себе и держать до тех пор, пока не улетучатся все ее страхи. Он уже начинал думать о Тамаре как о своей женщине, как бы примитивно это ни звучало. Рейн жаждал узнать, что причиняло боль его умной независимой пленнице.

— Я покажу тебе, где хранятся снасти. — И протянул ей руку.

Тамара посмотрела на широкую ладонь и опустила на нее свою. Напряжение немного ослабло. Рука Рейна была сильной и теплой, волнующей и в то же время успокаивающей. Выйдя через заднюю дверь, они направились к сараю.

Пока они шли по заросшему душистой травой лугу, Тамара была спокойна, но как только ступили в полосу густого, темного леса, напряжение вернулось к ней. Рейн сразу почувствовал перемену ее настроения и, обхватив одной рукой за талию, быстро вывел на открытое место, где бурлил широкий, но неглубокий горный поток. Эта территория была собственностью Рейна.

— Ну вот, видишь, это было совсем не страшно, — прошептал он почти у самого ее уха.

Его хрипловатый голос успокоил Тамару, вызвав желание броситься к нему в объятия и прижаться к его сильному телу. Но она решила поднять настроение легкой болтовней.

— Ты всегда ходишь сюда рыбачить?

— Здесь я поймал форель, которую мы ели на прошлой неделе. — Рейн раскладывал на земле снасти и банки с приманкой. — Подержи свою удочку, пока я буду нанизывать приманку на крючок.

— Если я поймаю что-нибудь, то выброшу снова в реку, — предупредила Тамара.

— Угу, — ответил тот машинально.

Медленным, плавным движением кисти Тамара ловко закинула удочку. Брови Рейна поползли вверх от удивления.

— Ты, кажется, не такой уж новичок в рыбалке.

— Хочешь проверить? — поддразнила она его.

Рейн усмехнулся и отрицательно покачал головой. Она сама объяснит, когда захочет, и ни минутой раньше.

— Нет уж, спасибо. — Рейн закинул удочку в реку. — Тебе часто приходилось рыбачить? — не утерпел он.

— Не-а. — Ее ответ сопровождала задорная улыбка. Ответная улыбка Рейна была теплой и невероятно обольстительной. У Тамары перехватило горло, и она поспешно отвела взгляд. Этот мужчина постоянно угрожал ее спокойствию, но ей нравилась его компания.

Тамара опустилась на густую траву, сложив ноги по-индейски. Она подняла лицо к солнцу, нежась в его теплых лучах. Красота и спокойствие природы помогли снять напряжение.

Укрепив удочку, Рейн тоже решил присесть. Затем он откинулся назад, подложил руки под голову и стал наблюдать за Тамарой. Солнце высвечивало золотом отдельные пряди ее волос, и Рейну захотелось расплести толстую косу. Если бы ему было позволено осуществить свои желания, то он расстегнул бы пуговицы на ее рубашке и даже помог бы Тамаре вовсе освободиться от нее. К округлым бедрам женщины плотно прилегали шорты. Рейн не возражал бы снять и их — Тамара была слишком хороша, чтобы скрывать свое тело под одеждой.

В течение двух долгих, мучительных недель Рейн страдал от воспоминаний об этом божественном теле. Его чувства обострялись каждый раз, когда Тамара подходила к нему. Он провел не одну беспокойную ночь, думая об эмоциональной реакции пленницы на его осторожные попытки интимной близости.

На что же будет похожа их любовь, когда Тамара освободится от сдерживающих ее пут? От одной мысли об этом по телу Рейна пробежала горячая волна желания. У них это получится потрясающе. В Тамаре дремала страсть, ничуть не уступавшая его собственной. Рейн поклялся сдерживать свои желания, но разве нельзя просто дотронуться до нее?!

Он не внял голосу разума и, уверенно положив ладонь на ее бедро, начал гладить его. Рейн почувствовал, как мышцы Тамары напряглись, но она не ударила его по руке и не сбросила ее с бедра. Их взгляды встретились: один — темный и жадный, другой — удивленный и настороженный.

Она совершила ошибку, посмотрев в бархатистую глубину его глаз. Горячая волна чувственности, исходящая от Рейна, моментально захлестнула женщину. Желание, которым горели его глаза, заставило ее сердце бешено колотиться. Взбудораженные мысли Тамары крутились в водовороте предчувствий, восторга и сомнений. Она не могла скрыть своих чувств.

Рейн заметил нерешительность в ее глазах, но, ободренный ее молчаливым согласием, медленно опустил Тамару на спину. Он наклонился над ней, и его ладонь, лежавшая на женском бедре, скользнула под рубашку к животу. Рейн еще ниже склонил голову, ни на миг не отпуская взгляд Тамары.

Его рука обжигала нежную кожу ее живота, и Тамара подумала, что всегда будет ощущать это прикосновение. Казалось, у нее остановилось дыхание, когда Рейн заслонил головой солнце и она почувствовали у своих губ горячее дыхание мужчины.

— Я хочу поцеловать тебя — всего один-два раза, — тихо промолвил он, касаясь губами ее полуоткрытого рта. Не в состоянии сдерживаться, Рейн жадно приник к манящим устам.

Тамара вернула ему поцелуй с неменьшей страстью. Ее руки обхватили широкие плечи, пальцы вонзились в спину. Рейн был таким большим, теплым и мужественным, что противостоять ему было выше ее сил. Женщина притягивала его к себе, поощряя к продолжение поцелуя. Его язык, проникнув в сладкую глубину нежного рта, игриво касался языка Тамары. Она была горячее и желанной. Внезапно Рейн почувствовал, что не в силах обуздать бушующий в его крови огонь. Он еще крепче обхватил тонкую фигурку и теснее прижал ее к себе.

Их тела прильнули друг к другу, и Рейн ощутил, как внутри него вспыхнуло пожирающее все его существо пламя желания. Он боялся своего неудержимого порыва и не менее сильной ответной реакции женщины. Боялся потерять контроль над собой, разрушить то хрупкое доверие к нему, которое только-только зародилось у Тамары.

Медленно и неохотно Рейн оторвался от ее губ, и Тамара увидела, каким жгучим желанием горят его глаза. В ее взгляде читалась та же всесокрушающая страсть.

— Боже, ты такая красивая и желанная, — охрипшим голосом произнес он, сорвав с ее губ короткий поцелуй. — Но я не хочу делать ничего против твоей воли.

Тамара испытывала мучительную боль от неудовлетворенной страсти. Не смея признаться в этом, она притянула к себе лицо Рейна и приникла к его губам, полностью погрузившись в неистовый поцелуй. Ее горячая кровь забурлила сильнее, откликаясь на дрожь, охватившую мужчину. Тамара опомнилась, когда сильные руки Рейна подняли ее и понесли к кромке воды.

— Рейн? — в ее шепоте отразилась вся гамма чувств.