Мы ползем прочь от кабинета Сильвио с черепашьей скоростью, с трудом протискиваясь по узкому лазу вперед. Грета намного проворнее меня. Я слишком высокая и неловко волочу за собой больные ноги. В горле оседает пыль, в носу щекотно. Я пытаюсь не расчихаться — легко сказать!

Меня, закованную в цепи, не один десяток раз подвешивали в ящике, из которого я должна была выбраться на свободу — цирковой номер. Я сотни раз пробиралась через эти туннели. Тогда почему вдруг мне так страшно сейчас? Не знаю, но в моей груди поселилась паника. Мне хочется кричать от страха. Я боюсь, что мои нервы вот-вот не выдержат, что я потеряю контроль над собой.

Здесь так темно и тесно. Всякий раз, когда я подтягиваю ноги, их пронзает мучительная боль. С каждой секундой ее все труднее сдерживать. Наконец мы подползаем к следующему вентиляционному люку. По крайней мере, нас ждет немного света и воздуха, а что там будет еще — кто знает? Я уже готова сдвинуть крышку, когда чувствую на своей руке ладошку Греты.

— Тебе не кажется, что нам лучше двигаться дальше? — шепчет она. — Мы здесь одни; тут нас никто не поймает.

Она права. Если продвинуться как можно дальше по чердаку, то потом, когда мы, наконец, спустимся вниз, нам останется преодолеть меньшее расстояние до выхода из здания, а значит, будет меньше шансов оказаться замеченными. Я стараюсь не думать о том, что у меня до сих пор нет четкого плана дальнейших действий.

Знаю, в данный момент это лучшее, что может быть, но мне дурно от мысли, что я должна еще какое-то время задыхаться на тесном чердаке. Я делаю несколько глубоких вдохов и чувствую, как Грета в темноте смотрит на меня.

— С тобой все в порядке? — В ее голосе впервые слышится страх.

— Да. Ползем дальше.

И мы ползем — мучительно медленно, но неуклонно ползем вперед, над одной, второй, третьей, четвертой комнатой.

Внизу тихо, не слышно никаких звуков. Похоже, сейчас уже ранний вечер, репетиции закончились.

Забавно, что там внизу цирковая жизнь продолжается, как и раньше. Интересно, чем они сейчас там занимаются? Знают ли про Амину?

Я не помню, когда я в последний раз ела, когда в последний раз спала. Я жила на одном лишь адреналине. Впрочем, Грета тоже. Внезапно тишину нарушает треск рации. Голос эхом разносится по всему чердаку:

— Девчонка, Грета… она сбежала. Похоже, кто-то выпустил ее из кабинета Сильвио. Кто-нибудь ее видел?

Мы стараемся не дышать. Рация на несколько секунд смолкает, затем оживает снова:

— Джо, разве ты не должен был уже привести Кошку? Джо, ты там?

На этот раз в голосе слышатся тревожные нотки.

— Что-то случилось. Требуется срочное вмешательство. Кто-то подтвердит, что она по-прежнему в наших руках? В противном случае нас всех повесят.

Вот и все. Еще пара минут, и они обнаружат нас. В темноте я крепко сжимаю руку Греты.

— Что бы ни случилось сейчас, спасибо тебе, — говорю я. — За попытку.

Грета кладет свою руку поверх моей.

— Мы им так просто не дадимся.

Нужно ползти быстрее. Вскоре тишину внизу сменяет топот. Эх, зря я не пристрелила того полицейского. Он сразу скажет им, где нас искать.

Топот в коридорах все громче и громче. Мы выключаем рацию. Это хороший источник информации, но если кто-то услышит ее треск, нам конец. Нам в любом случае конец, но мы все равно медленно ползем вперед, преодолевая дюйм за дюймом.