Набирая полные легкие воздуха, мы уходим в ночь. От боли в ноге я плохо соображаю. Голова как в тумане. Я беспомощной гирей висну между Гретой и Хошико.
Я смотрю вниз. Лучше бы не смотрел. Там, где недавно было мое бедро, теперь кровавое месиво. Как бы меня не стошнило.
Что теперь? Я озираюсь по сторонам. Каждое здание, каждый метр пространства вокруг нас мигает огнями. Мы со всех сторон окружены полицией.
В их центре, прямо напротив меня, стоит моя мать.
Наши взгляды встречаются.
Она должна быть вне себя от ярости: я не должен был бросать ей вызов, не должен был опозорить ее. Я должен быть послушной марионеткой, как и все мы.
Но я больше не такой. Ниточки, за которые они дергали, перерезаны. Теперь я могу думать самостоятельно, чувствовать сердцем и соображать собственной головой, как я обещал Прие.
Мать поворачивается к полицейскому рядом с ней и что-то говорит ему.
— Бенедикт! — говорит она в мегафон. — Сделай шаг вперед, сынок, и мы отправим тебя в больницу.
Оружие всех полицейских нацелено на Хоши и Грету. Они собираются застрелить их. Застрелить их и спасти меня.
Нет, этого я не допущу, если смогу помочь им. Я бросаюсь вперед и живым щитом закрываю их.
Я чувствую, как пошатываюсь. Все вокруг как будто в тумане. Я не знаю, как долго смогу продержаться.
Через мегафон к нам обращается чей-то голос:
— Отбросы, выходите вперед, руки вверх!
Хошико выходит из-за моей спины вперед и медленно поднимает руки. Грета следует ее примеру. Хоши смотрит на меня и едва слышно шепчет:
— Я люблю тебя.
Мое сердце готово выскочить из груди.
— Я тоже тебя люблю.
Мы делаем шаг вперед. Меня шатает. Полиция полностью окружила нас, их машины берут нас в кольцо. Один из них кричит:
— Сдавайся, Бен, не делай глупостей:
Ага, можно подумать, у меня есть такая возможность.
— Сдавайся! — снова кричит полицейский.
Что-то в его голосе кажется мне знакомым. Внезапно я его узнаю. И тут же оборачиваюсь в его сторону. Чертовски трудно сфокусировать взгляд, но кое-как это мне удается. Полицейский, крайний справа, на мгновение опускает фонарик и, вместо того, чтобы светить мне в лицо, направляет луч на свое собственное. Он даже снял шлем. Это Джек.
— Сюда, — как можно тише говорю я Хошико и Грете. Слова даются мне с трудом. — Следуйте за мной.
Мы движемся дальше, вперед и вправо. Вскоре мы рядом с машиной Джека.
— Он у меня, сэр! — кричит он кому-то. — Бен, Хошико, Грета! Давайте быстро в машину!
Он смотрит на меня и едва заметно подмигивает.
— Делай, что он говорит, — говорю я Хошико.
Мы неуклюже залезаем в машину. Джек садится за руль. Он на секунду оборачивается, улыбается мне, затем включает сирену, и мы трогаемся с места. Вскоре объятый пламенем цирк остается позади.