Сначала здесь довольно темно и тихо. Но вдруг я слышу, как ударил в смычки оркестр. Значит, представление началось. Теперь все там — расселись вокруг арены и смотрят на Хошико. Что же с ней будет?

Внезапно вокруг моей головы вспыхивают огни. Неизвестно откуда доносится мерзкий хохот, в темноте появляются жуткие лица. Похоже, я в Доме с Привидениями. Мне приходилось слышать о нем в школе. Выставка ужасов, которая открыта два месяца в году, в октябре и ноябре. Здесь выставлены напоказ все старинные приспособления наказания, а качестве жертв — Отбросы-преступники.

Я пробегаю по запутанным извилистым коридорам, каждый из которых ведет к своей двери с толпой посетителей. Над их головами деревянные вывески, одна соблазнительнее другой: Дыба, Железная Дева, Тиски для больших пальцев рук, Щипцы для вырывания языка, Крысиная клетка, «Испанский осел».

Куда бы я ни сворачивал, непременно натыкался на дверь или оказывался в тупике.

Вдруг в конце одного из коридоров внезапно вспыхнул свет. Я подошел ближе и увидел Сильвио в костюме дьявола. Его глаза злобно сверкнули, когда он заметил меня. Затем дверь закрылась, и все снова погрузилось в темноту.

Я бросился вперед и выбежал в дверь на другом конце комнаты. У меня за спиной послышались легкие шаги инспектора манежа.

Сначала я подумал, что опять уткнусь в тупик, но вовремя заметил ручку и понял, что стою перед другой дверью. Я открыл ее и скользнул внутрь.

На стенах в старинных канделябрах горят настоящие свечи, отбрасывая жутковатый свет. Над моей головой поскрипывает вывеска с большими зазубренными буквами: «Добро пожаловать в Зеркальный лабиринт».

По бокам установлены черные панели, между которыми есть лишь один небольшой проход, ведущий в лабиринт.

Я снова слышу шаги у себя за спиной и пролезаю между панелями.

Внезапно понимание того, где я и кто я, теряется. Мое окаменевшее, отчаянное, испуганное лицо смотрит на меня — одно, затем два, затем сто. Зеркало, отражающее зеркало, отражающее новое зеркало, и везде, куда бы я ни повернулся, вижу себя.

Я бегу по бесконечным зеркальным переулкам. Это место не может быть очень большим, должно быть, я снова и снова прохожу по одному и тому же пути и не могу понять, в каком направлении нужно двигаться. Я не могу понять, где лево, а где право.

Затем я вижу размноженное отражение Сильвио — везде одно и то же лицо со злобной ухмылкой.

Куда ни посмотри, я вижу его. И он видит меня.

— Не уйдешь! — напевно произносит он и торжествующе смеется.

Его голос словно отражается от каждого зеркала. Звуки доносятся со всех сторон.

Я не знаю, где он, не понимаю, где реальный человек, а где — отражение.

— Ты мог бы сдаться, — говорит он и бросается вперед, вытянув вперед руку, чтобы схватить меня.

Но это лишь его фигура в ближайшем зеркале. Он отдаляется, а не приближается. И тогда до меня доходит: он тоже не знает, какое из моих отражений реально.

— Никогда! — отвечаю я, гораздо увереннее, чем чувствую себя на самом деле. — Ты никогда не поймаешь меня.

Я поворачиваюсь и бегу назад, туда, откуда пришел. По крайней мере, мне кажется, что начало лабиринта там, хотя не уверен в этом.

Он тоже бежит: сначала удаляется, а потом снова оказывается близко. Я слышу его шаги совсем рядом. Это значит, что он может услышать и мои шаги.

Я останавливаюсь и прижимаюсь к одному из зеркал. Он тоже останавливается и начинает рассматривать каждое зеркало. Он все еще не знает, где я.

Он вытаскивает пистолет, наводит его на мое отражение, осматривает все соседние зеркала и снова прицеливается. Раздается оглушительный грохот, и зеркало слева от меня со звоном рассыпается на тысячу осколков — одно из наших отражений исчезло. Выстрел — очередная куча осколков, затем еще и еще одна.

Он будет стрелять в каждое отражение, пока не доберется до оригинала. Я срываюсь с места, и пули со свистом пролетают то слева, то справа от меня.

Зеркало слева от меня взрывается кучей осколков.

Вижу его огромное лицо, как будто он находится совсем близко. Может быть, он действительно рядом.

Через отверстие от пули я замечаю панели у выхода. Зазубренные осколки царапают мою кожу, когда мне приходится проскочить через разбитое зеркало.

Выбежав из палатки, я бросаюсь вперед через двор. Оглянувшись, сворачиваю на другую дорожку.

По всей видимости, Сильвио на несколько секунд замешкался. Но здесь меня трудно заметить. Нужно найти место, чтобы спрятаться, прежде чем он обнаружит меня.

Заметив группу людей в очереди к какому-то аттракциону, подхожу ближе и проталкиваюсь сквозь толпу. Очередь совсем небольшая, почти все зрители находятся на арене. Что там происходит? Мне нужно добраться до Хошико, но сначала придется сбежать от Сильвио. Вместе с остальными людьми я быстро прохожу через турникет и оказываюсь внутри.

Он так и не появился. Какое-то время я буду в безопасности.

Снаружи выставка казалась довольно маленькой, но внутри она просто огромная. Это целый город, один из тех, которые можно встретить в старых вестернах. Мощеные улицы, салуны и бакалейные лавки. Здесь есть даже оружейный магазин, и люди выстраиваются в очередь, чтобы подержать в руках винтовки, которые выдает мальчик в костюме ковбоя.

Раздаются звуки выстрела, и я вижу Чистого. Тот, укрывшись за бочонком с порохом, стреляет в кого-то.

Это зомби, настоящий зомби. Нет, это Отброс, человек в костюме зомби. В прорехах его разорванной одежды видна почерневшая разложившаяся плоть. Грим настолько хорош, что выглядит реальным. Кажется, будто его тело действительно разлагается.

Интересно, как его заставили играть так хорошо? Рот открыт, глаза пустые. Его руки вытянуты вперед, а ноги двигаются очень медленно, почти механически. Человек за бочонком снова стреляет, и на этот раз пуля достигает цели. Зомби никак не реагирует. Он пошатывается, а затем валится на пол. Чистый подходит ближе и начинает пинать его.

Вокруг происходит то же самое. Чистые нападают на живых мертвецов. Некоторые из зомби уже лишились конечностей, и там, где должны быть руки или ноги, торчат мерзкие обрубки. У других зомби нет глазных яблок, на их месте зияют черные дыры.

Я не думаю, что это косметика. Я не знаю, что делать, не знаю, куда идти. Я поворачиваюсь и смотрю на улицу, которая похожа на съемочную площадку, чтобы скорее отыскать путь к бегству.

На другой стороне улицы к дому с надписью «Отель» шагает женщина-зомби. На ней нет темных лохмотьев, ее одежда сильно потрепана, но яркие цвета все еще хорошо заметны. Бирюзовый атлас, мерцающий золотом и пурпуром. Этот материал мне знаком.

Я вижу только ее спину, но волосы заплетены в длинную косу, которую она всегда носит.

— Прия! — выкрикиваю я. — Прия! Подожди!

Но она не слышит меня и продолжает идти вперед. Затем исчезает в отеле. Я бегу за ней.

Мы оказываемся в старомодном гостином номере с потрепанными красными бархатными диванами и ситцевыми обоями. Здесь больше никого нет.

— Прия!

Я вижу, как она медленно сворачивает за угол, и легко догоняю ее.

— Прия. Это я! Это Бен!

Я хватаю ее за руку.

— Прия! — восклицаю я. — Прия, это я!

Никакой реакции. Руки у нее холодные и неподвижные. Она безучастно смотрит в пустоту перед собой.

Она больше никогда не сможет почувствовать что-либо: я вижу хитроумное приспособление, к которому прикреплено ее тело, чтобы оставаться в вертикальном положении.

Ужас охватывает меня. Она мертва. Все эти «зомби» мертвы. Их тела механизировали, чтобы создать иллюзию движения, но они мертвы.

Я опускаюсь на пол, из моей груди вырывается истошный вопль.

Это не Прия. Не моя Прия.

Ее дети, Нила и Нихал, будут ждать свою мать. Ждать очень долго, но она никогда не вернется домой.

Неожиданно все вокруг озаряется ярким светом. Музыка прекращается, раздается вой сирены, из динамиков вылетают слова:

— Внимание! Внимание! Серьезное нарушение мер безопасности. Просьба сохранять спокойствие. Двигайтесь к ближайшему выходу и оставайтесь на территории главного двора.

Я поднимаю голову и озираюсь по сторонам. Со стены рядом со мной свисает манекен с капюшоном на голове и язвительной усмешкой на морщинистом лице.

Я срываю с него костюм и, надев плащ, устремляюсь в гущу толпы. Маска Смерти даст мне несколько минут на поиски Хошико.