День начался совершенно замечательно – планы претворялись в жизнь. Винни прикрепила к железным воротам афиши. На них значилось:

И вот пока остальные призраки занимались «повседневным пуганием» (щекотали и щипали туристов, шептали «Здоровский цирк!» и «Покупай билеты!» им в уши), Живчик прокрался в шатёр, чтобы разнюхать там обстановку. Что-то было не так – он всё не мог избавиться от этого ощущения.

Он протиснулся под золотую кайму на входной двери и уселся на деревянную скамью. Внутри было тихо, лишь одинокий жонглёр репетировал на манеже с тремя морковками, луковицей и кочаном капусты. Живчик решил, что немного передохнёт и посмотрит. Поскольку он был призраком, обычные люди его не видели, так что можно было наблюдать в своё удовольствие и притворяться, что жонглёр старается ради него одного. Ему вообще нравилось, когда кто-то что-то кидает.

Показав пёсику отменный спектакль, жонглёр отложил овощи и взял вместо них факелы. Живчик насторожил уши – ведь факелы были куда интереснее капусты!

Жонглёр поджёг факелы и начал подбрасывать их в воздух. Они крутились и вертелись, будто настоящий фейерверк. Жонглёр даже умудрялся балансировать ими на подбородке. Даже Живчик, отлично наловчившийся за свою жизнь приносить палочку, так бы не смог. «Здорово! – подумал он, тявкая и крутя хвостом от восторга. – Браво!»

Представление так захватило Живчика, что он даже не заметил, что в полутьме маячит какой-то силуэт. Только когда пламя факелов осветило дальнюю часть шатра, Живчик увидел такое, что шерсть у него встала дыбом.

Плотно прижав уши, Живчик медленно поднялся. Из пасти у него вырвался низкий рык, он сполз с сиденья и попятился к выходу. Чутьё прямо-таки кричало, что в шатре обитает Неведомый Страх.

– ВИННИ! ВИННИ! ВИННИ! – заливался Живчик. Он выскочил на солнышко и помчался через лужайку. Пролетел по гравию, по каменным ступеням, резко затормозил в вестибюле. – ВИННИ! – взвыл он во весь голос. – НЕ ХОДИ В ЦИРК!

В кухонных дверях появилась Винни – вид у неё был озадаченный. Она затолкала Живчика в шкаф-гардероб, откуда посетители не слышали его голоса, и прикрыла дверцу.

– Ну, чего там стряслось, дурашка? – спросила она, включая в гардеробе свет. – Цирк для того и существует, чтобы в него ходили. Давай выкладывай.

– Вот именно, что случилось? – зевнул Мартин, высовываясь из резинового сапога.

С тех пор как Старкросс-Холл открыли для посещения, Любимцы использовали гардероб в качестве рабочего кабинета, потому что чердак был слишком далеко. В гардеробе всегда имелся запас подкрепляющих имбирных пряников, а также были оборудованы места, где можно вздремнуть. Разумеется, Мартин проводил там очень много времени.

– Я тут решил поспать перед началом своей смены по щекотанию коленок. Я же веду ночной арбуз… ну, этот, образ жизни. А может, обрез. – Он потянул одну лапку, потом другую. – Как бы там ни было, люблю устроить себе тихий час.

– Да ну тебя! – Живчик глубоко вдохнул и попытался успокоиться, однако глаза у него всё ещё были круглыми от ужаса. – Слушайте… Там у них живёт НЕВЕДОМЫЙ СТРАХ, ходит, куда хочет, и может наброситься В ЛЮБУЮ СЕКУНДУ!

Он знал, что немного преувеличивает, но просто уже вошёл в роль.

Винни, сидевшая на табуретке, почесала его за ухом и улыбнулась:

– А ты ничего не напутал, Живчик? Помнишь, тебе однажды показалось, что у одного из посетителей полный чемодан белок?

Встрял и Мартин:

– А ещё ты сказал, что у другого на шарфе злющие узоры!

Габриэль толкнул дверцу шкафа и засунул туда клюв:

– А чайник, который бросал на тебя подозрительные взгляды?

– Да нет, тут совсем другое дело – хотя чайник действительно был противный, – но теперь я серьёзно!

– Чего там пёсик-мосик психует? – осведомился Орландо – он сделал сальто через порог и ловко приземлился на подставку для шляп.

– Живчику пришло в голову, что в цирке завёлся очень опасный Неведомый Ужас, – сообщила Винни.

– А, помню, он как-то обозвал облако «пушистым злодеем», – ухмыльнулся Орландо.

В шкаф запрыгнул Валентин.

– А ещё он испугался стиральной машины.

– Да НЕТ ЖЕ, НЕТ! Тут СОВСЕМ другое дело! – Живчик нахмурился. – В общем, в шатре что-то есть, и тебе… – он ткнул Винни носом, – тебе строго запрещается туда ходить. Поняли меня, юная леди?

Ровно через две с половиной секунды все кучей вывалились из гардероба и мчались к шатру, а Живчик с воем пытался их догнать.

Когда они добежали, жонглёр уже ушёл. Шатёр оказался большой гулкой пещерой, где в единственном луче света плясали пылинки. В нём было очень тихо – шатёр будто заснул.

Любимцы с Винни крадучись обошли вокруг манежа, заглядывая под сиденья и за столбы в поисках следов Неведомого Ужаса. Их не оказалось.

Они как раз собирались объявить Живчику, что он полный олух, но тут из полумрака долетел тихий низкий рык. Все застыли на месте. Орландо взвизгнул и прыгнул Винни на руки.

– СЛЫШАЛИ? – прошептал Живчик, высоко подняв брови. – Вот оно! Что я вам говорил? Ну пошли!

Орландо забрался Винни на голову и захныкал.

– Орландо знает, что это за звук. Слышал давно-давненько. Не перепутает.

– И ЧТО ЭТО? – прошипели все остальные.

– Такой огромный-громадный здоровый и злющий острозуб. Ай-ай. Мамочки. Ужас-кошмар. – Он закрыл уши Винниными косичками. – Теперь все умрут, то есть все, кроме мёртвеньких, – добавил он ради справедливости, – потому что они уже мёртвенькие.

– Что? Злющий острозуб? – Сердце у Винни так и колотилось, глаза стали как блюдца. – Не знаю, что это, но нужно поднять тревогу!

Она метнулась к дверям, но тут по шатру прокатился ещё более низкий и зловещий рык.

А потом из тьмы медленно вышел тигр – такого огромного Винни ещё никогда не видела: пламенно-оранжевые и снежно-белые полосы. На носу у него будто бы сияла звезда, глаза мерцали, как жёлтые луны, а зубы сверкали, точно сосульки.

Винни и Живчик переглянулись. Они бы узнали эту зверюгу где угодно – тигр с рекламы в старом журнале! Винни на миг забыла, как дышать.

Тигр обошёл гостей по кругу, не сводя с них блестящих глаз, громко дыша. Усы его дрогнули, он облизал нос влажным розовым языком размером с большую салфетку. Валентин, Габриэль и Мартин тут же прикинулись мёртвыми, а Орландо нырнул головой вниз Винни в карман. (Все эти животные хотя и были мёртвыми, но прекрасно помнили, как нужно выживать.)

Крик застрял у Винни в горле, слово большая ириска. Она в ужасе поняла, что не может издать ни звука. Дрожа, точно желе, она приготовилась к худшему.

Живчик, разумеется, кинулся её спасать. Никогда ещё не было столь важного повода для Особо Громкого Лая. Он втиснулся между Винни и тигром, шерсть его встала дыбом, он рычал и ворчал во всю мочь.

– Убирайся! Убирайся, ты… здоровущий… БАНДИТ! Не СМЕЙ её трогать! Только прикоснись к Винни – ты об этом пожалеешь! – заливался он.

Но тигр не прыгал, не кусался и не царапался.

Вместо этого он грустно вздохнул, опустился на меховую коленку и нагнул огромную голову.

– Сожалею, что напугал вас. Оно само так вышло. Я чего ни скажу, получается страшно. Я не думал, что меня вообще кто-то слышит. И пожалуйста, не говорите обо мне никому, а то у меня будут неприятности.

В воздухе внезапно запахло мятой.

Орландо высунулся из кармана Винни и в восторге замахал лапками:

– Ну КОНЕЧНО, злющий острозуб – призрак!