848-й Божественный цикл, 32-й день от вершины соластро, 15-й год истинного Восхождения

Изенга и Харбан собирались расстаться с ними в самой дальней точке северной границы Карка и Атрески. Спуск прошел быстро и легко, и единственное, о чем жалел Джеред, — у них не было лошадей, чтобы ускорить путь.

Гориану и Оссакеру не удалось отыскать Роберто, хотя эксперимент не оказался вовсе безрезультатным: они смогли получить контроль над летящей птицей. Карку сообщили, что армия прошла вдоль русла реки Чайка на юг, а потом далеко на восток вглубь Атрески. Дел Аглиос двигался так, чтобы река отделяла его отряды от атресских мятежников и цардитов-захватчиков, перемещавшихся с севера и запада. Не получив подтверждения, Джереду пришлось положиться на сообщения карку.

— Они — поразительный дар, — сказал на прощание Изенга. — Береги их.

Джеред посмотрел на Восходящих, которые, как всегда, стояли вместе и, что было необычно для них, молчали. Возможно, до них наконец дошли слова Джереда о том, что их ждет. Кован и Менас сравнивали свои клинки с точки зрения балансировки и удобства рукояти.

— Я начинаю это понимать.

— Но следи за Горианом. Мне не нравится, как он думает.

Джеред кивнул. Изенга сложил ладони обеих рук в форме горной вершины и склонил голову, прикоснувшись к ним лбом.

— Хорошей тебе дороги, друг Карка. И пусть повелители камня и неба благословят твой путь.

Джеред прижал кулак правой руки к сердцу.

— Моя рука и сердце твои, Изенга. Мы не смогли бы сюда добраться без тебя. Харбан, для меня честь познакомиться с тобой.

— Удачного путешествия, Пол Джеред, — отозвался Харбан. — Останови эту войну прежде, чем она расколет горы.

Джеред склонил голову:

— Сделаю все, что в моих силах, пока бьется мое сердце.

Карку рысцой потрусили в горы и исчезли из виду.

— Люди чести и слова, — сказал Джеред Восходящим. — Они доверились вам. Не подведите их. Не подведите меня.

Джеред оценил позиции, на которых они находились. Изенга оставил их рядом с заросшим бамбуком берегом реки Чайка, в месте, где та скрывалась под землей и, как заверили его, питала Вечную Воду. Он невольно улыбнулся. По словам карку, почти любой водный поток питал Вечную Воду. Казначей не знал, верят ли они в это сами, но легенда получалась красивая.

За спиной у путников высились горы, а впереди лежали холмистые равнины южной Атрески. Трудно было представить себе более резкую перемену ландшафта. На западе виднелись леса и поселения, на склонах холмов — последние краски сезона соластро. Зелень и золото посевов, ожидающих сбора урожая, синий и красный цвет поздно цветущих кустарников. Места по-прежнему прекрасные, даже не верилось, что десятки тысяч солдат идут этой дорогой.

Им предстояло пройти вдоль берега реки и при определенной удаче встретить разведчиков Роберто, а потом и его самого. Армия Дел Аглиоса должна передвигаться быстро, не сталкиваясь с сопротивлением. Он, вероятно, гадает, почему его не атакуют. Цардитам это не нужно. Роберто, двигавшийся к ближайшей границе с Гестерном, шел в неверном направлении.

Но хотя цардиты не собираются нападать на армию Дел Аглиоса, пока это не станет необходимым, они наверняка захватят небольшой отряд, стремящийся присоединиться к этой армии.

— Нам надо соблюдать осторожность, — сказал Джеред. — Мы будем двигаться медленно и по возможности скрытно. Менас, мне нужно, чтобы ты разведала местность к востоку от нас. Если на этой стороне реки есть цардиты, нам нужно спрятаться. Нам повезло с укромной речной долиной, но на нас могут напасть внезапно, а нам не отбиться от вооруженного отряда. Остальным напоминаю: я уже не раз говорил, что требую тишины, но теперь это важно. Не повышайте голоса. Особенно ночью. Сейчас темно, однако, полагаю, мы обойдемся без костров. В Карке вы были в безопасности. Здесь нет. Понятно? — Восходящие кивнули. — Хорошо. Кован, тебя уже учили ходить в разведку?

— Я охотился на оленя и кабана с отцом, — ответил он. — Выслеживал зверя, но в разведку не ходил.

— Этого достаточно. Мне нужно, чтобы ты шел позади нас. На небольшом удалении. Цардитские разведчики вполне могут оказаться верховыми. И еще высматривай следы на восток и юг. Не ввязывайся в бой, если их увидишь. Догоняй меня.

— Я вас не подведу.

— Я в этом не сомневаюсь. — Взгляд Джереда снова обратился к Восходящим. — Пошли. Мы будем придерживаться берега реки. Бамбук должен скрыть нас от посторонних глаз с того берега, а деревья на склоне прикроют нас с востока. Доверяйте Менас и Ковану. Слушайте мои слова и без рассуждений выполняйте мои приказы. Менас, Кован. Идите. Возвращайтесь с докладом каждые три часа.

— Мой казначей! — откликнулась Менас.

Она приложила руку к сердцу и быстро ушла вперед, в лес. Кован кивнул и отошел назад. Джеред повел Восходящих по пологому склону почти к краю воды. Бамбук, густо росший вдоль берега, радовал, но слишком успокаиваться не следовало. На открытой местности было жарко, и только деревья, росшие по ходу их движения, защищали от солнца.

Они шли быстро по сухой и ровной земле. Речная влага питала сочную траву, которая приятно пружинила под ногами. Путники свернули меха и обвязали их вокруг пояса, заплечные сумки были набиты дорожными припасами карку — вяленым мясом и хлебом.

Джеред заметил, что расслабился, несмотря на обстоятельства, в которых они оказались. Прошел почти час, прежде чем он сообразил, что вокруг много птиц. Они не собирались стаями, но, если сбросить со счетов его разыгравшуюся фантазию, множество птиц либо сидели на бамбуке и деревьях и наблюдали за их продвижением, либо парили прямо над ними, тогда как тропа впереди оставалась пустой.

Джеред ничего не сказал, пока они не остановились в тени, когда солнце стало припекать жарче и настало время перекусить. Всеведущий подарил им приятные воспоминания о соластро, которые можно будет унести с собой в долгий и холодный дус. Трава вокруг Восходящих росла. Не слишком быстро, но заметно, словно кайма вокруг их ног.

— Это вы собираете птиц, да? — спросил казначей.

— Мы не нарочно, — ответил Ардуций. — Просто так получается. На самом деле это в основном Гориан. Он — Хозяин Стад.

— А это? Это тоже просто получается?

— Джеред указал на траву.

— Да, — подтвердила Миррон. — С момента полного прорыва. — На ее лице появилась сияющая улыбка. — Это так чудесно! Все растет там, где мы проходим, — если есть источник энергии.

Тем не менее Джеред не мог оправдать такие чудеса канонами учений Всеведущего. Его это беспокоило, хотя казначей, когда возникла необходимость, сам использовал способности Восходящих. Джереду не хотелось чувствовать себя лицемером, но именно им он и оказался. Человек, поклявшийся блюсти веру Конкорда, оберегал тех, кто сильнее всего угрожал ей. Однако эти дети — не зло. Они искренние и невинные. К внутреннему смятению Джереда прибавилось еще и чувство раскаяния. Если кто-то и погубит их невинность — то опять же именно он.

Казначей улыбнулся Миррон:

— Вы ощущаете жизнь, когда она растет?

— Мы не можем от нее отгородиться, — ответил Оссакер. — Жизнь есть повсюду. Мы можем только разбирать карты жизненных линий и энергий и приглушать их, чтобы они нас не захватили.

— Не буду притворяться, будто понимаю, — хмыкнул Джеред. — Но скажите мне вот что. Насколько легко вам видеть эти… линии жизни, да? Например, линии жизни коня или всадника. На каком расстоянии вы можете их почувствовать?

— Вы хотите, чтобы мы несли дозор ночью, — догадался Гориан.

— У меня была такая мысль. Итак?

— Если сосредоточиться, то думаю, что мы сможем легко заметить, что через лес движется что-то настолько большое. Несмотря на массы энергии в таких местах, — ответил Гориан и посмотрел на других, ища подтверждения.

— Думаешь? — Ардуций пожал плечами. — Раньше мы этого не делали.

— Ну что ж, — подытожил Джеред. — Раньше вы не управляли орлом, но это было поразительно. Как насчет того, чтобы снова произвести на меня впечатление?

— Мы делаем это не для того, чтобы производить на вас впечатление, — отозвался Оссакер. — Мы делаем это, чтобы учиться.

— Как вам больше нравится, — ответил Джеред. — Ну, доедайте. Пора идти.

* * *

В конце соластро ночь наступала быстро. Гориан сидел, прислонившись к дереву, пока остальные спали у него за спиной под мехами, которые так хорошо послужили им в Карке. Они остановились лагерем на берегу реки. Ночь была прохладной, что тоже говорило о приближении дуса, но Джеред не изменил своего решения и не разрешил разжечь огонь. Конечно, все Восходящие могли использовать окружающую их энергию, чтобы согреваться, но при этом зря тратилось много сил, да и во сне не помогало.

Менас вернулась в лагерь в сумерках, доложив, что цардитские разведчики патрулируют местность в нескольких милях от них. Численность верховых отрядов составляла от восьми до десяти человек. Это было пугающим известием, поэтому весь вечер они разговаривали только шепотом. Из-за этого Джеред тоже не спал, неся вместе с ним охрану в самые темные часы ночи.

Гориан открыл свое сознание окружающей энергии. Линии были тусклыми, мир спал. Он проследил дремлющие карты жизни деревьев вокруг них — мягко пульсирующие зеленые и коричневые тона — и реку за зарослями бамбука. Воду пронизывала жизнь рыб, которые повторяли движение ее течения и казались великолепным, мерцающим калейдоскопом.

Ночные твари принюхивались и крались по поверхности земли. Гориану едва удавалось различить маленькие неуклюжие силуэты барсуков, стремительные цвета и энергии мышей и крыс и гладкие контуры лисиц. Однако следить за ними подолгу было трудно. Все они могли его чувствовать, но Гориан сосредоточился на том, чтобы мысленно проецировать темноту, пробуждая их инстинктивные страхи и заставляя держаться в отдалении. У этих существ такие маленькие умишки, и они так легко подчинялись его воле! Интересно, получится ли у него заставить свернуть с дороги коня. Или десять коней. При наличии всадников это стало бы настоящей битвой воли и силы.

Остальные еще не до конца это поняли. У животного воля и ум неразрывно связаны с картой энергий и жизненными линиями. Восходящий прерывал линии жизни, чтобы управлять животным, как он сделал это с орлом и гортоками. Чем острее ум, тем труднее им управлять и тем больше энергии Гориану приходится тратить на выполнение дела. Это утомительно. И останется утомительным, пока он не найдет способ использовать энергию природы так, чтобы она ему помогала.

К нему шел Джеред. Сборщик двигался очень тихо, но Гориан видел карту его энергии: яркую, полную жизни и очень-очень высокую. Ее внешние отростки уходили в воздух вокруг него, связывая его с землей и стихиями узами, которых он сам никогда не сможет ощутить. Вот чем Восходящие отличались от всех остальных граждан Конкорда. Забавно, однако. Животные знали, что у них есть эти узы, и использовали их. Они могли отслеживать энергию земли, тепловых потоков в небе или в воде. Но люди были слепы. Большинство людей.

— Вокруг нет ничего плохого, — тихо сказал Гориан, не оборачиваясь.

Джеред прошел дальше и встал за его правым плечом.

— Ты был дезориентирован, когда впервые получил это полное чувственное восприятие? Как ты определял направление, если ты при этом двигался?

Гориан подавил свои чувства и поднял голову к Джереду — крупному и внушительному, если смотреть со стороны, но все равно просто обыкновенному человеку, ничего не понимающему в его способностях.

— Энергия становится сильнее и ярче, когда к ней приближаешься, — ответил он. — Тут проблемы нет.

— Ну конечно, — откликнулся Джеред. — Ты можешь еще посидеть?

Гориан кивнул.

— Я подежурю за Миррон. Она устала.

— Хорошо. Если ты уверен.

— И вообще, если появятся цардиты, я хочу попробовать одну вещь.

Джеред присел на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.

— Ты ничего не будешь пробовать. Ты сообщишь мне, и мы разберемся, с чем столкнулись. Я твой командир. Я отдаю приказы и составляю правила.

— Вы мной не управляете, — возразил Гориан. — Мной никто не управляет.

— Почему ты постоянно бросаешь мне вызов, мальчик? — Лицо Джереда стало холодным, линии энергии поблекли. Его голос походил на шипение, глаза не мигали. — Я не стану повторяться. Ты будешь делать то, что я скажу, — и мы все останемся живы. Не перечь мне!

Гориан почувствовал, что сердце у него колотится, а тело дрожит. Лицо Джереда было так близко, что он мог различить каждый шрам и морщину даже в темноте. Он не смог найти слова, чтобы ему ответить. Лес позади него превратился в хаос: Гориану не удавалось сосредоточиться, чтобы разделить карты, окружающие их.

— Мне нужно осваивать мои способности, — с трудом выговорил он.

— Не этой ночью. Не тогда, когда нам угрожает опасность. Ты должен использовать только те дела, в которых совершенно уверен. — Голос Джереда чуть смягчился. — Я вижу, что тебе страшно. Ты смог бы сейчас справиться с новым делом, если бы понадобилось? С любым делом?

— Точно не знаю.

— Не сможешь. Страх творит странные вещи даже с такими, как ты. Вот почему ты должен подчиняться моим приказам. Когда придет время, я покажу тебе, что надо делать.

Джеред выпрямился, и Гориан ощутил привычный гнев. Его восприятие стало четким, вспышки и пятна цвета успокоились и превратились в более привычные линии и формы. Деревья, грызуны, птицы. Люди.

Гориан схватил Джереда за руку и притянул вниз.

— Кто-то идет, — прошептал он.

Джеред кивнул.

— Ясно, — отозвался он негромким ровным голосом, умерившим тревогу Гориана. — Скажи мне сколько, как далеко и в каком направлении.

— Я могу различить шестерых. Нет, семерых. Они идут пешком. Не совсем в нашу сторону. Они наверху склона, примерно в тридцати ярдах от нас.

— Хорошо. А теперь скажи мне: они идут вниз по склону или вдоль него? Не торопись. Сохраняй спокойствие, ты ведь знаешь, что они тебя увидеть не могут.

Гориан обнаружил, что голос Джереда невероятно успокаивает.

— Они спускаются вниз, к реке, но пройдут слева от нас, если не поменяют направление. Они идут друг за другом.

— Хорошо.

— Что мы будем делать?

— Ничего, — ответил Джеред. — Просто сиди как можно тише. Они не ведут разведку — скорее всего, спускаются, чтобы набрать воды.

— Нам надо разбудить остальных.

— Пока не надо! — Джеред напрягся. — Хоть раз в жизни, доверься мне.

— Но мы же не можем просто сидеть здесь!

— Можем, Гориан. И будем. — Джеред положил руку ему на плечо. — Если они будут приближаться, скажи мне. Когда они окажутся за пределами твоего обзора, скажи мне.

Гориан наблюдал, как цардиты — если это именно они — осторожно спускаются вниз по склону. У них не было огня, вспышка энергии не растекалась в темноте. Они не издавали никаких звуков, которые Гориан смог бы различить на фоне плеска реки. Он с трудом сосредоточился, и только присутствие Джереда придавало ему мужество и позволяло отличать фигуры людей от остальной жизненной энергии леса. Казалось, Гориан мог бы легко различать врагов: они бодрствовали, их линии жизни ярко горели. Но ему было трудно. Он чувствовал, что раздавлен страхом. Это мерзкое чувство необходимо быстро победить!

Фигуры продолжали двигаться. Гориан решил, что они идут по звериной тропе. Они не отклонялись в стороны. С растущим облегчением он наблюдал, как они приближаются к берегу реки и скрываются из виду. Как и предсказывал Джеред.

— Они ушли, — сказал Гориан на стремительном выдохе.

— Ты все это время не дышал? — улыбнулся Джеред.

— Наверное, — ответил Гориан, у которого голова кружилась от облегчения. Он с трудом подавил смешок. — Что теперь?

— Ты продолжай следить за тем местом, куда они ушли, а я разбужу остальных.

— Какой смысл? Они же ушли! — Джеред покачал головой, и Гориан почувствовал прилив досады. — Мне не нравится, когда на меня смотрят свысока!

— Тогда не задавай глупых вопросов. Тебе еще многому нужно научиться, молодой человек. — Джеред указал в ту сторону, куда ушли фигуры. — Это направление, откуда мы пришли. Если они следопыты, то могут увидеть наши следы. Так что всем нужно приготовиться, вот и все.

— О! — отозвался Гориан, стушевавшись. — Понимаю.

— Ты хочешь подвергнуть сомнению еще что-то? Возможно, как я орудую мечом?

Гориан надулся и потряс головой. Хорошо, что остальные спят. Настанет день, и он покажет Джереду! Покажет ему, у кого власть. Но он может подождать. Джеред отправился будить остальных, так что Гориан стал делать то, что ему велели. Он использовал гнев, чтобы сосредоточиться, не оставляя места страху, который снова начал подниматься в нем при известии, что враги могут вернуться.

Гориан различал негромкий голос Джереда на фоне плеска реки. Людей резко пробудили от глубокого сна, и их напугало неприятное известие. Менас быстро встала рядом с Горианом, держа в руках натянутый лук с наложенной стрелой и положив рядом с собой меч.

— Есть что-то? — спросила она.

— Нет.

Хотя стояла глубокая ночь, было светло. Небо усыпали звезды, и Божьи глаза ярко горели — как всегда при смене сола на дус. Когда Гориан подавлял энергии вблизи и внутри себя, он мог ясно видеть на расстоянии более десяти ярдов. Дальше тени становились слишком густыми.

Мальчик не слишком доверял Джереду. Если эти люди просто спустились вниз, чтобы набрать воды, зачем им вообще смотреть на землю? Это казалось совершенно бессмысленным. Пройдет немного времени — и они все снова заснут, и Джереду будет стыдно из-за того, что он так напугал Миррон. И бедненького слабенького Оссакера. Не следовало этого делать. Они не такие сильные, как Гориан. Он покачал головой.

— Что-то есть… — тихо проговорила Менас.

Она подняла лук. Гориан застыл. Он позволил энергиям хлынуть сквозь него, перебирая их, как это следовало бы делать уже давно, выискивая все, что двигалось. Мгновение мальчик ничего не мог ощутить, кроме слабых сонных энергий деревьев и трав, не согреваемых солнцем. Приближающихся людей не было.

— Ты глядишь слишком высоко, — прошептала Менас, тихо прищелкнув языком.

Гориан посмотрел на землю. На какой-то миг страх заставил линии энергии ярко вспыхнуть, затопив ему сознание. Фигуры приближались и находились уже примерно в двадцати ярдах. Двое низко пригнулись и двигались прямо вдоль берега реки. Остальные ползли, как ящерицы, став почти невидимыми, их яркая энергия пряталась за высокой травой.

— Говори со мной, — приказала Менас. — Тихо.

Гориан почувствовал позади себя еще одного человека. Джеред.

— Они растянулись, — сказал мальчик. — Они все приближаются сюда. Ползут.

— Хорошо: значит, луки у них не готовы, — заметил Джеред. — Менас, бери на себя правый фланг. Я не хочу, чтобы кто-то подошел к нам сзади.

Скоро они уже смогут увидеть друг друга. Гориану захотелось вскочить и побежать, но Джеред словно почувствовал это. Он положил руку Гориану на плечо.

— Возвращайся к своим друзьям, — велел казначей. — По моему приказу нужно сделать барьер у реки в пяти ярдах от вас. Они знают. Будьте готовы.

Гориан пополз назад, с содроганием повернувшись спиной к врагам и опасаясь, что его незащищенное тело вспорет клинок. Он увидел Кована, притаившегося за деревом поблизости. Юноша держал меч наготове, на другую руку был надет круглый щит. Их взгляды встретились. Кован кивнул.

В лагере Восходящие собрались у своих пожитков. Миррон выглядела испуганной так же сильно, как сам Гориан. Оссакер закрыл глаза, а Ардуций стоял на коленях между ними. Он поманил Гориана.

— Объединяй с нами разум. Сфокусируйся на нас.

* * *

Джеред встал правее Менас и проверил готовность Кована. Им необходимо действовать быстро и точно. Семеро против троих и нескольких невооруженных детей. Короткое описание Гориана подарило им преимущество. Он смог различить неясные очертания фигур у земли: они двигались очень медленно и почти бесшумно. Умелые разведчики, и он предупредил Менас и Кована. Еще несколько ярдов — и их увидят. Казначей обернулся и кивнул Ковану. Тот в свою очередь кивнул Ардуцию, который находился всего в нескольких ярдах позади.

В воздухе что-то изменилось. Джеред ощутил это. Словно под ногами потекло тепло. Он содрогнулся. Это казалось неестественным. Неправильным. Впереди и у берега реки задрожала растительность. Застонал бамбук.

— Не подведите меня, — прошептал казначей.

Он поднялся и выбежал из лагеря. Послышался звон тетивы Менас. Впереди закричали люди. Джеред увидел, как фигуры вскочили на ноги, услышал звук обнажаемого оружия. Справа от него из земли вырвались корни. Трава стала густой и оплела стволы деревьев. Ветки резко рванулись вниз, обрастая молодыми листьями. Невысокий кустарник стал густеть и цепляться. На протяжении по крайней мере десяти ярдов от берега реки протянулась баррикада. Казначей услышал крики страха, боли и изумления.

Прямо перед ним из теней появились цардиты. Они были в легких доспехах для быстроты передвижения, с лицами, покрытыми темной краской. Джеред налетел сразу на двух. Он ударил одного в лицо левым кулаком, отбросив назад. Второй успел отреагировать, вскидывая клинок. Джеред принял его на свой меч и отвел в сторону. Он взмахнул гладиусом, резанув по лицу противника, а потом повернул вниз, вспоров кожаный доспех и живот.

Он увидел, как Кован пробежал мимо него, услышал звон металла и резко обернулся навстречу второму противнику. Тот даже не пытался защищаться. Он уставился за спину Джереда, на разрастающийся, непроходимый барьер из растительности. Джеред двинулся на него. Цардит отступил.

— Сражайся! — приказал Джеред.

Цардит мотнул головой. Джеред бросился на него. Тот попятился, споткнулся о корень и рухнул на спину. Джеред рванулся вперед и вонзил гладиус в грудь врага. Кровь фонтаном ударила изо рта, забрызгав Джереду лицо. Он выпрямился, чтобы вытереть кровь, и был отброшен назад от убитого. Правая рука Джереда ударилась о ветку — и клинок вырвался из пальцев.

Враг навис над ним. Джеред быстро перекатился. Сабля с силой вонзилась в землю позади него. Он лягнул ногой, заставив цардита отступить, и стремительно вскочил. Краем уха казначей услышал звон тетивы, за которым последовал крик боли. Цардит начал его обходить. Ближе к реке продолжали звенеть клинки. Джеред высился над более низким противником, следя за его движениями.

Цардит сделал выпад вперед, и Джеред отклонился назад, стукнувшись о ствол дерева. Глаза его противника расширились, и он нанес колющий удар. Джеред уклонился. Клинок вонзился в ствол прямо над его макушкой. Джеред ударил цардита головой в живот, так что у того перехватило дыхание. Он сжал руки на поясе врага, и они покатились по земле. Джеред оказался внизу, но быстрее работал кулаками. Одной рукой он резко оттолкнул цардита, а другой нанес ему удар по подбородку. Челюсти цардита лязгнули. Зубы с треском раскрошились. Он бессильно упал на бок. Джеред перекатился, вытащил кинжал и вонзил ему в шею, удерживая голову на земле, пока жизнь уходила из тела.

Казначей прислушался. Бой закончился, но у реки кто-то разговаривал.

— Менас!

— Здесь, казначей! — отозвалась она, рысцой подбегая к нему. Женщина все еще держала в руке лук. — Двое там.

— Хорошо. Я убил троих. — Джеред вытер кинжал об одежду мертвеца и выпрямился. — Кован?

— Я здесь.

Менас пошла следом за ним. Кован стоял около одного трупа и прижимал острие меча к шее последнего цардитского разведчика. У Кована был порез на плече, но он улыбался. И Джереду стала понятна причина: руки и грудь цардита оплетала живая преграда Восходящих. Широко открытыми глазами, в которых явно читался страх, пленный таращился в пустоту.

— Можешь убрать меч, юный Васселис, — сказал Джеред. — Вернись к Восходящим, проверь, в порядке ли они. И пусть Оссакер займется порезом.

— Да, господин.

— Ну-ну, — проговорил Джеред, разглядывая жертву. — Крыса в ловушке. Ты говоришь по-эсторийски? — Стало понятно, что цардит его не понимает. — Карку?

— Да. Пожалуйста. Отрежь растения.

— Я это сделаю. — Джеред опустился на корточки. — Я дам тебе убежать. Передай своим командирам такое известие. У Конкорда есть новое оружие. Мы можем вас видеть, когда темно. Мы можем приказывать всем Божьим созданиям и всем деревьям. Мы можем навести на вас ураганы. Мы можем вызвать с небес молнию. Мы можем раскалывать землю и горы. Бойтесь нас.

Джеред и Менас перерезали толстые, крепкие корни, стягивавшие цардита, и подняли его на ноги. Менас отняла у него оружие.

— Не оборачивайся. Мы увидим, — сказал Джеред. — Беги. И цардит побежал. Джеред ухмыльнулся.

— Преувеличиваете? — спросила Менас.

— Не уверен. Как бы то ни было, они почти наверняка проигнорируют его слова. Но семена будут посеяны. — Джеред пожал плечами. — Никогда нельзя знать заранее. — Он указал туда, где они вели бой. — Поищи мой гладиус, хорошо? Он где-то рядом с последним убитым.

— Конечно.

Джеред вернулся обратно в лагерь. Восходящие и Кован застыли в странной неподвижности.

— В чем…

Казначей услышал звук, который ни с чем не спутаешь — звук натягиваемых луков, — и поднял руки над головой.