— Да, крик я слышала, — ответила Мэй Миллер.

Франк немного подождал, затем спросил:

— Разве с вас вчера не брали показания?

— Нет. Вчера меня не было дома. Я недавно приехала и ничего не слышала о расследовании. Я член местного отделения Соседской стражи — ваша жена, как вы знаете, входит в наш комитет, — поэтому обязана следить за всем, что у нас происходит. Если я замечаю что-то подозрительное, то обязательно сообщаю об этом в полицию. Но я только что вернулась, гостила у подруги и просто еще не успела вам позвонить.

Мэй Миллер, сухонькая, но очень подвижная старушонка, для своих восьмидесяти шести лет была одета довольно изысканно — в коричневые колготки, такого же цвета модные туфли-лодочки и дорогой темно-бордовый шерстяной костюм с маленькими кружевами на рукавах и большим отложным воротником. В косметике Фрэнк мало что понимал, поэтому отметил только ярко-красную помаду на губах. Мэй Миллер сорок с лишним лет проработала в местной школе учительницей начальных классов, в свое время через ее руки прошли почти все жители Маунткеннона, в том числе и Фрэнк. Он до сих пор побаивался мисс Миллер, как ее тогда называли.

— Крик я слышала вечером в пятницу, — продолжала она, усаживаясь в кресло у окна и стягивая лайковые перчатки. — Мы играли в бридж с мисс Грант, матерью Питера, вы ее знаете, и еще с одной приятельницей у нее дома, в Эннестауне. А потом я с мисс Грант отправилась к ней. Я знала, что Джон должен прийти домой поздно, поэтому решила еще чуточку поболтать с ней. Вы знаете, что Гранты живут в том самом доме, от которого идет поворот к дому пропавшей девушки, Кэти Лоусон. Она живет вдвоем со своей матерью, Мартой Лоусон. Отец ее, Мэтью Лоусон, несколько лет назад умер. Ах, простите, зачем я это рассказываю — вам самому все это прекрасно известно. Мэтью был хорошим мужем.

Фрэнк согласно кивнул.

— В общем, когда я вернулась домой, было уже поздно. Джон еще не вернулся, и я решила выпить чашку чаю в своей комнате, — монотонно рассказывала Мэй Миллер. — Я налила чай и поднялась наверх, но в свою комнату не пошла, а отправилась в гостевую, окна которой выходят на дорогу.

— А в окно вы не выглядывали? — спросил Фрэнк, которого нудное повествование начало уже немного утомлять. — Ну, когда крик услышали.

— Да-да, конечно, — закивала рассказчица. — Я сразу же открыла окно и увидела фигуры двух человек. Шли они посреди дороги, из деревни, к нашим домам.

— Это были мужчины или женщины?

— Мужчина с женщиной. Молодые. Я бы даже сказала, очень молодые. Я заметила, что он был выше ее. Да, точно, он явно был выше.

— Вы кого-нибудь из них узнали? — Фрэнк внимательно посмотрел на Мэй Миллер.

— Они оба показались мне очень знакомыми, но я не могу твердо сказать, что это была Кэти Лоусон.

— А как они вели себя?

— Как вся нынешняя молодежь. Так, как будто, кроме них, вокруг никого не существует.

— Вы говорили, что слышали крик, — напомнил ей Фрэнк.

— Да, говорила, — утвердительно кивнула Миллер. — Но уже после того, как эти бесстыдники прошли. Вы что, не поняли?

— Простите, я подумал, что вы открыли окно после того, как раздался крик.

— Нет, окно я открыла раньше, как только в комнату вошла. Я пила чай и смотрела в окно. Потом отошла к столу поставить чашку и вот тогда-то услышала крик. Я сразу же подбежала к окну, посмотрела на дорогу, но молодежи и след простыл.

Она помолчала.

— Полагаю, что это мог быть молодой Лаккези. — Она подалась вперед и заговорщицки зашептала: — Вы помните, как в молодости вела себя его мамаша?

Фрэнк отрицательно мотнул головой:

— Нет, не помню. Она уехала за несколько лет до того, как мы с Норой появились здесь.

— Так я вам скажу. Она носила ужасные юбки, коротенькие, да еще с разрезами. И вся остальная одежда у нее была такая же вульгарная. Когда мой Джон начал за ней ухаживать, я не знала, куда глаза девать от стыда. Не представляю, как бы я с ней жила под одной крышей.

Фрэнк не перебивал Мэй Миллер. Он ее попросту не слушал. Все, что она говорила дальше, уже не представляло для него никакого интереса. Послушав ее из вежливости еще несколько минут, он поднялся, протянул Мэй Миллер руку, но она проигнорировала ее и крепко обняла Фрэнка, прижимаясь к нему тощими бедрами. Он тихонько отстранился, поймал ее руку и торопливо пожал на прощание.

«Во дает, старая гильза», — подумал он, выходя из ее дома.

Сэм Тэллон любил работать рано утром, когда все остальные еще спали. Он прошел к маяку, вытащил ключ и вдруг заметил, что дверь уже открыта. Он вошел внутрь и начал подниматься, временами останавливаясь, чтобы перевести дух. Увидев вверху, у двери подсобной комнаты, Анну, он удивленно посмотрел на нее.

— Не спится что-то, — сказала она, отвернувшись и прячась от его взгляда.

Он сделал вид, что не заметил ее смущения.

— Ничего удивительного. Четыре часа для нормального сна вполне достаточно. Я вот тоже просыпаюсь ни свет ни заря. — Он помолчал. — Ну что ж, давай потихоньку за работу приниматься. Сейчас проверим, как там наша старушка поживает, хочет она светить или нет.

Джо выбрал из груды лежащих у стены досок брусок подлиннее, внимательно осмотрел его и зажал на верстаке. Затем он достал с верхней полки рубанок и принялся строгать, но скоро прекратил, поставил рубанок на место, а брусок снял с верстака и швырнул обратно к стене. Стряхивая с рукавов стружку, он случайно оглянулся и, увидев в дверном проеме темную фигуру, едва не вздрогнул от неожиданности.

— Марта? — удивленно произнес он. — Ну ты меня и напугала. Проходи, садись.

— Джо, я подумала, может, ты возьмешься за это дело, — сказала она, усаживаясь в плетеное кресло. — Поищи Кэти. Я просто вся извелась. Ты же работал в полиции. — Она умоляюще смотрела на него.

— Честно говоря, Марта, я даже не знаю, чем тебе помочь. У меня нет никакой информации. Да и ни у кого ее нет. Фрэнк знает не больше нас с тобой, а этого крайне мало.

— Я думаю, что информация у полиции есть, они просто никому ничего не говорят.

Она опустила голову, но сразу же подняла и в упор взглянула на Джо.

— Ведь ты же не думаешь, что она куда-то уехала?

— Почему? — Джо пожал плечами. — Вполне могла и уехать. — Он помолчал. — Знаешь, Марта, если тебе интересен мой опыт полицейского, то скажу тебе так. Самое сложное — это иметь дело с подростками. Тут нужно всегда быть начеку. Они порой и сами не знают, что выкинут в следующий момент. Я иной раз ловлю себя на том, что просто не понимаю Шона — ни его слов, ни его поступков.

— Джо, а что бы ты сделал в первую очередь, если бы Фрэнк включил тебя в группу по расследованию? — спросила Марта.

Он усмехнулся:

— Марта, для Фрэнка я всего лишь полицейский в отставке, который работал в Америке, а не в Ирландии. Кстати, в Штатах расследование ведется иначе, сам ход рассуждений у нас другой. К примеру, Фрэнк ничего не знает о том, куда Кэти ходила в тот вечер и что могло там случиться.

— Все, что они делают, мне кажется совершенно бессмысленным. — Марта вздохнула. — Похоже, они уперлись в эту идею — что Кэти куда-то уехала, — вот и носятся с ней как черт с писаной торбой. А когда я спрашиваю их, почему они думают именно так, они смотрят на меня как бараны на новые ворота, — раздраженно говорила Марта. — По их версии, Шон с Кэти расстались на пристани, потом она отправилась домой, прошла по деревне, повернула налево, к дому… И все, на этом их гипотеза заканчивается. Ничего они не знают, — заключила она.

— Я, конечно, могу попытаться узнать у Фрэнка, как у них идут дела с расследованием, — неуверенно произнес Джо, — но едва ли он мне ответит что-нибудь вразумительное. Я для него — никто, бывший полицейский-иностранец, только и всего.

Марта печально покачала головой.

— Держи меня в курсе событий, может, в этом случае я смогу что-нибудь посоветовать.

— Хорошо, — сказала Марта. Она снова подняла голову и посмотрела в глаза Джо. — А что, если Кэти мертва?

Он ответил почти сразу:

— Прости меня, Марта, но я отвечу как полицейский: этого тоже исключать нельзя. — Он взял ее за руку.

— Я понимаю. — Марта кивнула. — Знаешь, Джо, я уверена, что ее нет, — сказала она неожиданно ровным голосом, поднялась и медленно вышла из мастерской. Джо долго смотрел, как она идет к выходу с маяка, как уменьшается и тает ее фигура. В который уже раз в голову ему пришла мысль, впервые посетившая его много лет назад: почему люди считают, что именно ему можно поведать самое сокровенное, то, что никому другому они никогда бы не доверили?

Бэтти Шенли столкнулась с Шоном по дороге от Тайнанов. Она остановилась, окликнула его и помахала рукой.

— Добрый день, — сказал он, подойдя к ней.

— Здравствуй, Шон. Извини, что отнимаю время, ведь ты на перерыв спешишь. Просто хочу попросить об одолжении. В пятницу к нам приезжают друзья, остановятся до понедельника в одном из коттеджей. Не мог бы ты прибрать его к их приезду? Так, немного.

— Конечно, миссис Шенли. Приберу, но только в пятницу, после школы.

— Разумеется, в пятницу, раньше не нужно. Тем более что до десяти вечера они все равно не появятся. — Она обняла Шона и прошептала: — Не переживай, все образуется.

— Спасибо, — тихо поблагодарил он. — Номер коттеджа скажите.

— Пятнадцатый.

Сердце у Шона так и екнуло.

Джо сидел в своей комнате у стола, глядя на экран компьютера.

Анна, приоткрыв дверь, просунула голову.

— Привет, — сказала она. — Как дела?

— Кошмар какой-то. Ни черта не получается. Начисто программу забыл, — пробормотал Джо, щелкая клавишами.

— Чего ты не понимаешь? — Анна недоуменно подняла брови.

— Тихо. — Понизив голос, он повернулся к Анне. — Я пытаюсь расследовать дело об исчезновении Кэти.

Анна прошла в комнату и встала за спиной Джо.

— Какое еще дело?

— Анна, прошу тебя, не валяй дурака. Слух у тебя отличный.

— Джо, мне не нравится то, что ты говоришь.

— К этому можно было бы давно привыкнуть. Постой минуту. Вот, вроде бы начало проясняться. Так, все игроки на месте, теперь начнем восстанавливать события…

— Джо, ты же в отпуске. — Анна умоляюще посмотрела на мужа.

— Ты кому больше веришь — мне в отпуске или Фрэнку на службе? — спросил он не оборачиваясь.

— Но ты ведь не знаешь, какие действия предпринимает полиция. Возможно, у них уже есть разгадка. Господи, ну что же это такое? Послушай, ну не могло с ней ничего случиться. — На глазах Анны блеснули слезы.

— Анна, прошу тебя, присядь.

Она продолжала стоять.

— Когда же закончится весь этот ужас? Иногда мне кажется, что лучше бы мы знали, что ее нет, чем так постоянно гадать…

— Знаю, знаю, Анна. Потому я и хочу помочь.

— Ты серьезно? — Она вытерла краем рукава слезы.

— Абсолютно. Не забывай, что во всей этой истории главное действующее лицо — наш сын. Его девушка исчезла. Ты только представь, что он чувствует.

Анна села на диван. Джо посмотрел на нее.

— Марта приходила ко мне и просила подключиться к этому делу.

— Теперь все понятно. — Анна кивнула. — Сам бы ты в это дело не полез.

Джо пропустил ее слова мимо ушей, переведя взгляд на экран.

— Можно? — спросила Анна и, потянувшись к мышке, щелкнула курсором на иконке в нижней части экрана. Появился длинный перечень с пронумерованными строчками. — Что это? — Анна в недоумении посмотрела на мужа.

— Список причин, по которым Кэти могла исчезнуть, — сказал Джо, снял руку жены с мышки и закрыл экран.

У Шона перехватило дыхание, когда он открыл холодильник и заглянул внутрь. Засохшие крошки торта. Они рассыпались от одного прикосновения его пальца. Шон смахнул их в ладонь, поднялся, подошел к раковине и разжал ладонь. Самые мелкие крошки прилипли к пальцам. Шон посмотрел на них, включил воду, сунул под нее руку и сразу же испуганно отдернул. Ему вдруг показалось, что он совершает жуткий колдовской обряд — вместе с крошками смывает и еще что-то. Он быстро закрыл кран, наблюдая, как маленький водоворот уносит их вниз, куда-то очень далеко, в темную бездну. Затем он обошел все комнаты и осмотрел все, что ему следовало проверить незадолго до приезда гостей, ведь в этом и состояла его работа. Шон открыл дверь в главную спальню, и сердце его отчаянно забилось. Он проверял шкафы, поправлял постель, открывал и закрывал ящики тумбочек и плакал. Затем он спустился вниз, осмотрел электрическую радиаторную батарею и наконец вышел из коттеджа. Оставив ключ под ковриком у входной двери, Шон торопливо зашагал домой.

Джо вбежал в участок и спросил у Ричи, можно ли ему поговорить с Фрэнком.

— Наверное, да, — ответил тот, улыбаясь широкой, притворно радостной улыбкой. — Фрэнк! — крикнул он. — Выйди, к тебе тут мистер Лаккези.

— Ты тоже можешь послушать, если хочешь, — сказал Джо.

Из кухни появился Фрэнк.

— Я по тому же делу, о котором хотел рассказать тебе в прошлый раз, когда мы сидели у Данаэра. В тот вечер, когда Кэти исчезла, Шон подарил ей белую розу, искусственную. Так вот, я нашел ее на могиле ее отца. Думаю, что к себе домой она шла мимо церкви и по пути зашла на кладбище. Можешь проверить, роза лежит там.

— Все это прекрасно, Джо, но у нас есть свидетель, который утверждает обратное. — Фрэнк вкратце пересказал Джо свой разговор с Мэй Миллер.

— Все понятно, — смущенно пробормотал Джо. — Извини, Фрэнк, что оторвал тебя от дел. Возможно, ту розу, которую я видел на кладбище, принесла Марта. — Он направился к выходу, у самой двери обернулся и произнес: — В любом случае спасибо, что выслушали.

Анна решила пройти на маяк. Сэм уже закончил работу и аккуратно складывал ключи в специальный желтый ящичек, напоминавший чемодан. Закрыв его, он повернул к Анне улыбающееся лицо и, вытирая руки тряпкой, сообщил:

— У меня для тебя есть отличная новость. Все закончено. Грустно признать, но я ошибался. Особого ремонта не потребовалось. Так, мелочь, заделал пару отверстий, из которых сочился керосин, да несколько вставок в насосе поменял.

Анна ожидала худшего.

— В общем, я хочу сказать, что ты можешь зажигать маяк в любое время.

— Спасибо тебе за все, Сэм. — Она подошла к нему, крепко обняла и похлопала по спине.

— Погоди, на-ка еще вот это. — Он отстранился и вытащил из кармана ажурно связанный воротник красновато-кремового цвета.

— Сэм, дорогой. Ты просто прелесть. — Анна взяла воротник. Он был такой тонкий и легкий, что уместился в ладони. — Вот не ожидала от тебя такого подарка. Когда-то моя бабушка точно такие вязала.

— Хорошие известия приходят в маленьких письмах, — произнес Сэм и подмигнул ей.

Джо закрыл за собой входную дверь, немного постоял и направился к лестнице. В голове его крутились разговор с Фрэнком, ехидные слова Ричи, показания Мэй Миллер. Он чувствовал себя школьником, который настойчиво тянет руку, берется отвечать на все вопросы, но ответы дает неправильные. Джо понял, что ему нужно заново пересмотреть свои выводы. Неожиданно он заметил, что идет очень медленно. Он остановился, перед ним забрезжил слабый лучик надежды. Джо решительно направился к лестнице, ведущей в спальню Шона. С одной стороны, ему было противно от осознания того, что́ он собирался делать, но с другой, оставаясь полицейским, он продолжал действовать автоматически. Джо поднялся наверх, вошел в комнату и начал ее осматривать. стараясь по возможности как можно меньше дотрагиваться до вещей. Оглядев книжные полки, он не нашел там ничего интересного. Всякий раз, когда он брал какой-либо предмет в руки, ему казалось, что его ждет открытие. Однако шло время, а ключа к разгадке исчезновения Кэти у него еще не было и ничто не говорило, что он здесь обнаружится. Джо подошел к кровати сына, она была аккуратно заправлена, на подушке лежал журнал о фильмах. На стене висел только один плакат — группа «Скарфейс», никаких фотографий известных моделей или киноактрис. Раньше было несколько, но Шон снял их, когда начал ухаживать за Кэти. «Теперь он вряд ли вернет их на прежнее место», — подумал Джо. Остановившись у открытого платяного шкафа и проверив ящики, он потянулся вверх, где лежали обувные коробки, набитые всякой всячиной, главным образом фотографиями, билетами на концерты и пластмассовыми игрушками. Джо вытащил одну из них, маленького динозаврика, и стал рассматривать. Он не слышал ни стука входной двери, ни скрипа ступенек.

— Эй, чего ты тут делаешь? — раздался за его спиной недовольный голос Шона.

Джо обернулся.

— Ну, видишь ли, я тут… — вдруг смутившись, забормотал он.

— Вижу, что ты тут делаешь. Копаешься в моих вещах, — раздраженно произнес Шон и, подбежав к отцу, выхватил у него из рук игрушку. — Положи на место, это не твое.

— Послушай, Шон, — попытался возразить Джо, — я всего лишь…

Шон оборвал его:

— Всего лишь шпионишь за мной. Так?

— Не говори глупостей.

— Глупости? — язвительно переспросил Шон. — Значит, то, что ты шаришь по моей комнате — это глупости? Хорош полицейский. Незаконно вторгается в мое жилище, да еще нотации пытается читать. — Он презрительно фыркнул.

— Я не нотации тебе читаю, а хочу помочь. Или тебе безразлично, что случилось с Кэти?

— А при чем тут Кэти? Ты не имеешь права без ордера обыскивать даже дом предполагаемого преступника, а в мою комнату спокойно лезешь. Если бы у меня здесь были сведения о том, куда она подевалась, я бы давным-давно и сам их нашел, — отрезал Шон. — Кстати, зачем ты привязался к Роберту?

— Я и не думал привязываться к нему, — возразил Джо.

— Да что ты говоришь? А кто его спрашивал: «Откуда у тебя эта царапина?» — передразнил его Шон. — Ты что, думаешь, никто ничего не понимает? Отец, ты рехнулся на своих расследованиях. Ты думаешь о людях только плохое и ищешь в них только плохое? Даже во мне ты ничего хорошего не видишь. Ты уже давно не детектив, а привычки у тебя остались все те же, вот что ужасно.

Опустившийся туман проникал в дом. Кресло стало влажным и холодным. Дюк сидел, откинув голову назад, изредка поворачивая ее из стороны в сторону. Веки смыкались, наливаясь усталостью. Вдруг откуда-то слева, из-за деревьев, сначала послышался шум, а потом крик. Он вздрогнул, глаза его мгновенно открылись. Вцепившись в подлокотники кресла, Дюк медленно поднялся, осторожно прошел до входной двери, открыл ее и по лестнице спустился в сад. Вскоре метрах в двадцати от дома он заметил две фигуры с рюкзаками за спиной. Смеясь и падая, помогая друг другу подняться, они шли по ячменному полю. За ними тянулся бледно-желтый след примятой мокрой травы. Дюк сердито поджал губы. Он обошел дом, глядя на след, затем двинулся к дороге, откуда след начинался. Первое, что он там увидел, был самодельный дорожный знак. Стрелка на нем указывала в ту сторону, куда двигались туристы. Он подошел к нему и начал яростно его раскачивать. Вкопанный неглубоко, знак скоро поддался и пополз вверх. Выдернув его, Дюк зашвырнул его в кусты и направился к своей машине, стоявшей неподалеку. Сев за руль, он поехал к морю.

Держа в одной руке чашку с кофе, а другой поддерживая ее блюдцем, Нора Диган осторожно опустилась в глубокое удобное кресло.

— Нужно отдать ему должное, толк в кофе он знает, — сказала она, вдыхая аромат напитка.

— Кто, Джо? — спросил Фрэнк.

— Он самый, — ответила Нора. — Запах просто восхитительный. Так бы всю ночь и просидела возле чашки.

Фрэнк с улыбкой посмотрел на жену.

— Что ты так смотришь? Плебей. Только настоящие ценители кофе могут не пить его, а лишь наслаждаться запахом.

Фрэнк хихикнул.

— Не смейся, — оборвала его Нора. — Я говорю серьезно. В этой дыре мы превращаемся в парий. «О Боже, если бы я пил столько кофе, я бы ночами не спал. Нора, ты только представь себе, какой страшный вред ты наносишь себе этим чертовым кофе. Почему бы тебе не перейти на кофе без кофеина?» — передразнила она мужа. — Нет уж. В некоторых таблетках кофеина больше, чем во всем том кофе, что я выпила за год.

— У многих просто нет выбора, — грустно заметил Фрэнк.

— Дорогой, я говорю не о тебе, а о других людях, которые, несмотря на хорошее здоровье, исключают из своего рациона кофе. Есть же такие сумасшедшие.

— И что ты собираешься смотреть? — спросил он, кивая в сторону телевизора.

— Я уже смотрю, — ответила Нора. Поставив чашку на журнальный столик, она взяла очки в модной полуоправе, надела их, развернула газету и прочитала: — «„Последний день Помпеи“. Историческая драма».

— Вот и отлично, — сказал Фрэнк поднимаясь. — А я отправлюсь к Данаэру, поспрошаю его кое о чем.

— Представляю, как вы опостылеете друг другу к концу твоего расследования. — Нора усмехнулась.

Фрэнк задумался и что-то неразборчиво пробормотал.

Джо вошел на кухню и сел за стол. Внутри у него все кипело. А каким он был отцом? Он вспомнил, как однажды, еще в то время, когда он работал в отделе по раскрытию преступлений, связанных с сексуальным насилием, Анна приехала к нему на работу вместе с Шоном. До этого Джо пять дней не был дома, жил в своем кабинете, а в момент приезда жены и сына спал этажом выше, на диване, в комнате отдыха, измотанный тяжелой сменой. Здесь его и разбудил звонок Анны, ожидавшей внизу. На полу рядом с диваном валялись распечатки файлов, а на них — сверкающая глянцем цветная фотография четырехлетнего мальчугана в голубенькой пижамке с рисунками старинных самолетов. Откинувшись назад и взметнув руки, мальчуган смеялся. Джо и сейчас помнил его имя — Луис Викарио. Его заманила к себе в дом начинающая проститутка, развлекавшаяся с дальнобойщиком, бесформенно-толстым верзилой, недавно переехавшим в этот район. Она пообещала Луису, что прокатит его на настоящем старинном самолетике, провела в спальню и ушла. Спустя три часа его нашла полиция. Мальчик едва дышал. Сержант вызвал «скорую», врач кое-как вернул ребенка к жизни, после чего его отправили в реанимацию. Тело его было все изранено и избито, руки исколоты иглами. Три месяца доктора боролись за него, и все это время Джо каждую неделю навещал его родителей. Медицина оказалась бессильна, мальчик умер. Дальнобойщик съехал, а проститутка, увидев репортаж об этом случае по телевизору, сама пришла в полицию и дала показания. Как раз через полчаса Джо ждал ее на допрос. Услышав по телефону голос Анны, он вскочил с дивана и побежал вниз. Она сидела внизу на стуле, и рядом с ней — Шон. Джо подошел к ним, Анна поднялась и, подтолкнув Шона вперед, сказала: «Джо, это твой сын. Ты еще не забыл, как он выглядит?» На глаза Джо навернулись слезы, но он заставил себя не заплакать, присел, обнял сына и погладил по спине. Все это время он не сводил глаз с жены. Постояв так с минуту, Анна взяла Шона за руку, и они направились к выходу. Не оборачиваясь, она бросила: «Au revoir». Джо понимал, что Анна не прощается с ним, она говорит ему «до свидания», но от этого осадок от встречи не стал меньше. Он предпочел бы, чтобы Анна, прямо здесь, безо всяких объяснений и сцен, просто закатила ему скандал.

Ему казалось, что год, проведенный в Ирландии, был самым лучшим в его отношениях с Шоном, и он не хотел бы его испортить. Теперь его угнетала мысль о том, что Шон увидел его в своей комнате. Мальчик наверняка думает, что он подозревает его в чем-то нехорошем. В общем-то Джо вынужден был признать, что основания для таких выводов у сына есть. Ведь он не просто вторгся в его личную жизнь — он прикоснулся к его воспоминаниям о детстве, потревожил их.

Джо вздохнул и неожиданно вспомнил о Мэй Миллер. С какой стати эта старая перечница утверждает, что видела именно Шона и Кэти? Что заставляет ее так думать? И почему Фрэнк безоговорочно верит ей? Не скрывается ли за ее показаниями личный интерес? Вполне возможно, она что-то путает, либо скрывает, либо даже кого-то выгораживает. Как она могла узнать в темноте Шона, если она его и днем-то нечасто видела? В памяти Джо всплыло имя. Он поднялся и торопливо направился к выходу. Вскочив в свой джип, он поехал к дому Грантов. Часы на приборной панели показывали половину двенадцатого. Примерно в это время Кэти проходила здесь — другой дороги к ее дому просто нет. Остановив машину и выйдя из нее, Джо сразу понял, что в показаниях Мэй Миллер что-то не так. Никто из обитателей трех других домов, стоявших неподалеку, ничего не слышал, ни единого звука. Если действительно крик был, жители домов наверняка сказали бы об этом Фрэнку. Свидетелей здесь — хоть отбавляй. Джо направился к одному из домов. Под его ногами зашуршала галька, и сразу залаяла собака. К первой присоединилась вторая. Между прутьями ограды Джо увидел морду маленького терьера. Третья собака залаяла где-то вдалеке. Джо подошел к воротам дома и осмотрел первый этаж. Несмотря на поздний час, соседи миссис Грант не спали — в двух ближних окнах и одном дальнем горел свет.

Джо нажал на кнопку звонка. Вскоре дверь дома открылась, и на пороге показалась средних лет женщина в широкой белой блузке и обтягивающем темном трико. Увидев Джо, она смущенно покраснела.

— Добрый вечер, мистер Лаккези.

— Добрый, — ответил Джо. — Извините, что так поздно… — Он замялся. — Хотел вас спросить. Вы в ту пятницу, шестого числа, ну, когда Кэти пропала, поздним вечером, были дома или в отъезде? Не помните?

— Да как же не помню, все прекрасно помню. У моего сорванца был день рождения, после которого я почти до двух ночи комнаты убирала.

— До двух? — переспросил Джо.

— Именно. Намусорили ужасно, паршивцы. — Женщина рассмеялась.

— А вы никакого шума на улице не слышали? Громких разговоров, криков…

— Нет, не слышала, — ответила она.

— Простите, а пылесос во время уборки вы включали?

— Сломался он у меня, я его отдала в ремонт. Пришлось руками все мыть и чистить. Оттого так долго и провозилась. А почему вы спрашиваете? Вас привлекли к расследованию? — Женщина посмотрела на Джо, и глаза у нее загорелись.

— Пока еще неофициально, — ответил он. — Но от моей помощи Фрэнк не отказывается. Значит, вы ничего не слышали и в окно не выглядывали?

— Да какое там по окнам смотреть… — Она махнула рукой. — Мне с коврами работы по горло хватило.

— Ну хорошо. Спасибо вам. — Джо кивнул, затем направился к следующему дому, и так — до последнего. Только потом сел в джип и поехал в бар к Данаэру.

Тишину леса возле Шор-Рока нарушали только шаги Мика Харрингтона и тяжелое громкое дыхание его пса — старого ньюфаундленда Джуно. Раздвигая ветки густого кустарника, Мик осторожно двигался по узенькой тропинке к краю утеса, находившемуся в миле от дома Лаккези. Этой дорогой он ходил уже тридцать лет, и все для того, чтобы к полудню оказаться на самом живописном месте округа и полюбоваться морем в бликах солнечных лучей, вдохнуть свежий морской воздух. Джуно семенил впереди. Внезапно пес заскулил, словно прося о помощи, затем бросился в сторону, тревожно залаял и снова вернулся на тропинку.

— Ну что тебе, старичок? — ласково проговорил Мик. — Кого ты испугался? Мы здесь с тобой одни, не бойся. — Он подошел к собаке, нагнулся и принялся успокаивать ее, поглаживая уши и морду. Пес тихо завыл. — Да что с тобой? Чего это на тебя нашло? — Мик оглядел тропинку, траву вокруг, стволы кустарника. Внезапно глаза его округлились от ужаса, и он, подхватив заливающегося лаем пса, резко выпрямился и, не разбирая дороги, устремился вниз, к своей машине.

Фрэнк уже допивал свою кружку, когда в бар вошел Джо и сразу направился к нему. Сев на лавку рядом с ним и не обращая внимания на насупленный взгляд подошедшего к столу Ричи, чье место он явно занял, Джо раскрыл было рот, чтобы рассказать о своих сомнениях, но в эту минуту дверь бара с грохотом распахнулась. Все обернулись и увидели Мика Харрингтона. Тот молча обвел глазами зал, увидел Фрэнка и бросился к нему. Фрэнк поднялся, уступая Мику свой стул.

— Господи помилуй, — дрожащим голосом произнес Мик, уселся и тут же залился слезами. — Фрэнк, она там… Я ее видел… — говорил он сквозь рыдания. — Она лежит возле тропинки. Сначала я подумал… Но потом узнал. Это Кэти.