Зазвонил телефон, и Анна протянула руку, чтобы взять трубку.

— Алло, — сказала она.

Некоторое время она слушала молча, хмурясь.

— Нет, Марта, — ответила Анна. — Он вернулся примерно в половине двенадцатого. Один. Не знаю, может быть… Подожди, сейчас я позову его… Поговори с ней, — шепнула она Джо, передала ему трубку, встала и направилась в комнату сына.

— Привет, Марта, — сказал Джо. Он с минуту слушал, что она говорила ему. — Нет, не имею представления, — проговорил он. — Да я уверен, что…

В этот момент в спальню торопливо вошла Анна. За ней понуро плелся Шон.

— Что стряслось? — спросил он, удивленно глядя то на отца, то на мать.

— Нет, Марта, у нас ее нет, — сказал Джо и, повернувшись к сыну, спросил: — В котором часу вы расстались?

— Точно не помню, — ответил Шон, пожимая плечами. — Где-то с половины двенадцатого до без четверти двенадцать.

Все посмотрели на часы — было половина пятого утра.

— Так она еще не вернулась домой? — прошептал Шон. Глаза его округлились.

— Марта, что ты предлагаешь? Чем мы можем помочь тебе? Хорошо, мы подождем. — Джо закончил разговор и повесил трубку. — Сейчас она станет обзванивать ее школьных подружек, — сообщил он жене и сыну.

— Но с нами не было никаких ее подружек.

— Возможно, она кого-то из них встретила по дороге домой, — сказал Джо. — Ну а ты почему не проводил ее? — Он снова повернулся к сыну. — Вы что, поссорились?

Шон посмотрел в глаза отцу, увидел в них беспокойство и отвел взгляд. О том, что произошло между ним и Кэти, он рассказать никому не мог. Этого Кэти никогда ему не простит.

— Нет, мы не ссорились, — выговорил он, едва сдерживая слезы. — Просто она захотела пройтись до дома одна.

— Не волнуйся, Кэти найдется, — успокоил его Джо.

Последние два часа Фрэнк Диган лежал неподвижно, уставившись в потолок. Разбудил его телефонный звонок, после которого спать уже не хотелось. Он осторожно повернулся, посмотрел на Нору и медленно, чтобы не разбудить ее, спустил ноги с дивана, немного посидел на краю, прежде чем встать, затем поднялся. Поправив пижаму, он сунул ноги в тапки и пошел на кухню. Свет Фрэнк зажигать не стал. Открыв полку, он нащупал шуршащий пакет с кофе, достал его и включил плиту. Покупать кофе в зернах приучила его Нора, ни под каким видом не соглашавшаяся пить ни чай, ни растворимый суррогат. «Как это можно тереть эти чертовы крошки по стенкам чашек? — возмущалась она всякий раз, когда они возвращались из гостей, где их угощали растворимым кофе. — Да хоть бы марку сменили, а то пьют-то постоянно одну и ту же дрянь». Фрэнк усмехнулся. Мало кто из деревенских жителей разбирался в сортах кофе. Предпочитали в основном чай. Его пили здесь из поколения в поколение.

«Ну и дыра у тебя тут! — повторяла Нора после каждого визита. — Жуть просто».

Фрэнк посмотрел на часы, снял с полки турку и уже собирался налить в нее воды, но, вспомнив про свою язву, поставил на место, достал пакет молока, чашку и сел за стол. Раскрыв газету, потянулся за очками с толстыми стеклами, которыми пользовался только для чтения. Глаза в них у него становились большими, как у совы, что очень забавляло Нору. В такие минуты она говорила ему, что он напоминает ей кого-то, но кого именно, она никак не может вспомнить. Иногда, только чтобы развеселить ее, Фрэнк специально надевал свои очки.

Не успел он допить молоко, как телефон снова зазвонил.

— Да, — ответил Фрэнк бодрым голосом, словно было не пять утра, а полдень.

— Фрэнк, это говорит Марта Лоусон. Кэти не пришла домой ночевать.

— Когда? Ты имеешь в виду прошлой ночью?

— Нет, этой. Она не пришла домой в двенадцать, как обещала.

— Но сейчас пять утра. Для молодежи это еще не утро, тем более накануне воскресенья. Может быть, осталась у кого-то из друзей. — Он пригладил волосы. — А возможно, отправилась в город, на какую-нибудь дискотеку.

— Нет, Фрэнк. Я запрещаю ей ездить по дискотекам, — возразила Марта. — Она была здесь, с Шоном. Не знаю почему, но она захотела вернуться домой одна, он ее не провожал. Но она не вернулась. Постой, Фрэнк, кто-то стучится, я пойду открою дверь.

— Ну вот она и вернулась, — пробормотал Фрэнк. — И чего беспокоилась?

Прошло минуты две, и он снова услышал голос Марты.

— Фрэнк, это не она, это Джо и Анна Лаккези.

— Хорошо, Марта, сейчас я подъеду к тебе, — ответил Фрэнк. — Надеюсь, что увижу Кэти по дороге.

— Спасибо тебе, Фрэнк. — Она повесила трубку.

Фрэнк вздохнул и допил молоко.

Марта Лоусон жила со своей дочерью в небольшом двухэтажном домике, окруженном большим садом. Стоял он на дороге, в десяти минутах ходьбы от пристани и в получасе от дома Лаккези. В комнатах царило полное смешение пород дерева, стилей, художественных направлений и тканей. Тяжелый комод из красного дерева с массивным зеркалом соседствовал с современным журнальным столиком из лакированной сосны, ковер в роскошных цветах — с обоями, рисунки на которых были выполнены на манер ацтекских. Но при всем разнообразии интерьера одно для всего дома оставалось неизменным — абсолютная чистота. Нигде не было ни пылинки, ни пятнышка.

Фрэнк сидел рядом с Мартой на коричневом диване. Ее красивое лицо было бледным, осунувшимся. От слез глаза ее покраснели, под ними появились большие мешки, с ресниц стекла тушь.

— Я уверен, что с Кэти все в порядке, — утешал ее Фрэнк. — Не волнуйся, Марта. Вот увидишь, она скоро вернется и все тебе объяснит.

— Нет, Фрэнк. Я сердцем чувствую — с моей девочкой что-то случилось. Я знаю Кэти. Она не из тех, кто так вот пропадает на всю ночь. Господи, сейчас так много аварий на дорогах. Гоняют черт-те как… Собьют — и не остановятся.

— Марта, ну не истязай себя так. Ты же ведь ничего не знаешь.

— Извини, Фрэнк, я вся изнервничалась, — пробормотала она и заплакала.

— Ничего, ничего… — Фрэнк погладил ее руку.

Марта вытерла слезы.

— Шон зашел за Кэти в восемь, — начала она рассказывать. — Она сразу оделась — и к нему. Ушла не попрощавшись. Даже ко мне в комнату не заглянула. Схватила куртку — и бежать. Не попрощалась даже, — задумчиво повторила Марта и снова заплакала.

— Марта, подожди плакать. Еще ничего не известно, — сказал Джо. Он стоял у противоположной стены комнаты, возле камина, вслушиваясь в разговор. — А если мы только и будем делать, что целый день здороваться и прощаться с детьми, нам не останется времени на другие разговоры.

Марта шмыгнула носом, утерла глаза платком и жалко улыбнулась.

— Шон говорит, что они все это время гуляли в районе пристани, — продолжал он. — Затем Кэти сказала ему, что домой хочет возвратиться одна, и они расстались.

Марта посмотрел сначала на Анну, затем на Джо.

— Кэти никогда не возвращается домой позже двенадцати.

— А где сам Шон? — хмуро проговорил Фрэнк.

— Остался дома, — ответил Джо. — Мы подумали, что Кэти может нам позвонить. Мобильный у него плохо работает, так что связь с ним у Кэти только по домашнему телефону.

Шон стоял посреди спальни, бессмысленно уставившись в стену. Сердце его стучало. В руке он держал мобильник. Он вертел его то в одну, то в другую сторону, но сигнала не было. Да он и знал, что сигнала не будет. Шон просмотрел меню входящих сообщений — ничего. Он подошел к стене, где висел домашний телефон, набрал номер своего мобильного, но тот молчал. Он положил его на стол, снова взял, опять принялся лихорадочно нажимать кнопки. В который раз он начал просматривать входящие сообщения, но ничего нового не увидел. Шон медленно положил телефон на стол.

В дверь постучали. Все замолчали. Марта обвела взглядом присутствующих, поднялась и пошла открывать. Сначала из прихожей донеслись приглушенные голоса, затем в комнату вошел Ричи Бейтс в своей обычной военно-морской форме, слегка поблекшей и помятой. Проходя в дверь, он нагнул голову, чтобы не задеть притолоку, выпрямился и кивнул Джо и Анне. Лицо у него было бледным, но сосредоточенным. Видно было, что он только из-под душа, — волосы еще не высохли. Он повернулся к Фрэнку.

— Привет, старина.

Марта, измученная ожиданием, вошла за ним.

— Сделать тебе чашку чаю, Ричи? — спросила она.

— Хорошо бы. Кстати, могу и сам.

— Не нужно, Ричи. Садись к столу. — Марта ушла на кухню и быстро вернулась с тарелкой печенья и чаем в фарфоровой чашке, которая вскоре исчезла в крупной ладони Ричи.

— Спасибо, Марта.

После непродолжительного молчания Фрэнк снова заговорил:

— Извини, Марта, но я должен тебя спросить. Как Кэти вела себя в последнее время? Может, ты заметила что-нибудь странное? — Он вытащил из кармана куртки блокнот. Официальный тон вопросов Фрэнка, приступившего к своим обязанностям полицейского, заставил Марту всхлипнуть.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Ну, не было ли у вас ссор?

— Нет-нет, — горячо возразила Марта. — Мы с ней никогда не ссоримся.

— Может быть, она повздорила с кем-либо из своих подружек?

— О таких вещах она бы мне и не рассказала.

— А она никогда не говорила, что ей кто-нибудь завидует или еще что-нибудь в этом роде?

— Нет. Я знаю, что в школе девочки иногда конфликтуют между собой, здесь нет ничего странного, но моя Кэти предпочитает не ввязываться в такие вещи.

Фрэнк перелистал страницы блокнота, ища вопросы, которые бы, с одной стороны, не шокировали Марту на самой ранней стадии расследования, а с другой — дали бы понять, что дело серьезное.

— Я вот о чем думаю, — продолжала Марта. — Может быть, я чем-то ее обидела?

— Расскажи, как Кэти провела день.

— В общем, как обычно. С утра отправилась в школу, вернулась сразу после окончания занятий. На дом им ничего не задавали, поэтому она почти сразу отправилась гулять с Шоном. Даже форму не сняла. — Марта шмыгнула носом. — К обеду она вернулась, поела и поднялась в ванную принять душ. В этот вечер она должна была встретиться с Шоном, и я заметила, что к встрече она готовится чуть дольше обычного. Она даже накрасилась, что с ней случается крайне редко. Постой, Фрэнк, я еще ей сказала, что так много косметики класть неприлично, и она, по-моему, обиделась на меня за это замечание. — Она подняла глаза на полицейского.

— Не преувеличивай, Марта. Из-за таких пустяков никто не расстраивается.

— Затем я пошла на кухню, а она в это время взяла из шкафа куртку. По крайней мере я слышала скрип дверцы. Потом она крикнула мне: «Увидимся вечером», — и убежала. Полагаю, что Шон ее уже ждал. Я бросилась за ней в прихожую, но ее уже и след простыл. Выпорхнула как птичка, — прошептала Марта и замолчала, вытирая слезы. — Не знаю… И зачем я сказала ей про эту косметику? Ну а косметика ей зачем? Она у меня и без нее такая симпатичная…

Все время, пока Фрэнк расспрашивал Марту, Ричи молчал, но тщательно записывал каждое ее слово. Шариковая ручка казалась в его крупной сильной ладони хрупкой тростинкой. Фрэнк всегда удивлялся, как это Ричи их не ломает, когда пишет.

— А вдруг я сделала что-нибудь ужасное, сама не заметила, как и что, и Кэти меня за это возненавидела? — вдруг выпалила Марта.

Все удивленно посмотрели на нее.

— Что ты такое говоришь, Марта! — воскликнула Анна, быстро подошла к ней и взяла за руку. — Мы все хорошо знаем, что Кэти любит тебя. — Не расстраивайся. Она просто где-то задержалась.

Фрэнк еще с полчаса продолжал расспрашивать Марту. Теперь у него была вся нужная информация о Кэти, не было только ответа на вопрос: «А где же, собственно, может быть она сама?»

В пяти милях от деревушки Маунткеннон, в конце сырого, поросшего густым мхом переулка, на краю болота, стоял неприметный дом, заброшенный лет пятнадцать назад и с тех пор необитаемый. Его покосившиеся окна были крест-накрест заколочены досками. До сих пор они останавливали от проникновения внутрь людей менее решительных и целеустремленных, чем Дюк Роулинз. Поднатужившись, он оторвал прогнившую раму, отломал оставшиеся части удерживавшей ее рассыпающейся древесины, подтянулся и прыгнул в темноту. Оказавшись в тесной кухне, немного постоял, вдыхая сырой затхлый воздух, затем подошел к входной двери и сильно надавил на проржавевшую ручку. В лицо ему ударил свежий морской ветер.

Он ходил по дому и, подсвечивая себе карманным фонариком, рассматривал отсыревшую мебель красного дерева, рваные тюлевые занавески и картинки религиозного содержания, косо висевшие на вбитых в стены крюках. Спальни были тоже небольшими и мрачными. Свет в них едва проникал через грязные стекла окон. На стоявшем в углу буфете лежала чья-то фотография в рамке, вся в разноцветных пятнах. По центру ее шла длинная белая полоса, свидетельствующая о том, что между досками, которыми заколочено окно, есть щель и через нее в комнату проникает солнечный свет. Он взял рамку, вырвал из нее фотографию, и она с тихим шуршанием упала на пол. Вместо нее он вставил снимок, который достал из внутреннего кармана куртки. На нем был изображен дядя Билл — в джинсах и клетчатой рубашке. Правая рука его была вытянута, левая — засунута за пояс, туговатый для его полного брюшка. В лучах заходящего солнца были хорошо видны и его густые волосы, и окладистая густая борода. Билл широко улыбался. Рядом с ним стояла наклонно вкопанная жердь, на которой сидел Соломон. Подняв одну лапу, он косил в сторону фотоаппарата. Шеба, зависнув в воздухе над рукой дяди Билла, собиралась сесть на нее.

— Да, Соломон был великолепен, — проговорил Дюк, прижимая фотографию к груди. Он посмотрел в темное окно. — Но мне больше нравилась Шеба. Это самая прекрасная птица, которую я когда-либо видел.

Анна раздвинула тарелки, бутылки, столовый прибор и чашки, освобождая место для бутылки кленового сиропа. Завтрак был готов. Джо молча разглядывал вафли, сок, круассаны, бекон, сосиски, кофе и чай.

— И в какую статью расходов мы внесем весь этот шик? — спросил он, грустно усмехаясь.

Анна натянуто рассмеялась и посмотрела на Шона. Он промолчал. На пустую тарелку, которая стояла перед ним, капали слезы.

— Можно я пойду к себе? — произнес он. — Я плохо себя чувствую.

— Да-да, конечно, иди, — сказала Анна и погладила его по щеке.

Он отвернулся, торопливо встал из-за стола и вышел.

Фрэнк некоторое время молча стоял в дверях, с улыбкой разглядывая Нору. Она никогда не подводила его. В какое бы время ему ни нужно было уходить, она всегда вставала, чтобы его проводить. Ему нравился ее полупрозрачный халат цвета морской волны, нежно шуршащий и очень приятный на ощупь. Нора не слышала, как он вошел в дом. Она сидела на краю дивана, поджав под себя ноги, а локтями упираясь в журнальный столик, на котором лежала книга, и увлеченно читала. На столике стояла чашка с кофе. Не отрывая глаз от страниц, Нора иногда механически тянулась к ней, отхлебывала несколько глотков и ставила на блюдце. Фрэнк рассмеялся. Нора вздрогнула и подняла голову.

— Вот ведь змей какой. — Она улыбнулась. — Даже за собственной женой подглядываешь. — Нора снова отхлебнула кофе. — Ну, что интересного расскажешь? — спросила она, закрывая книгу.

— Никаких следов.

— Что, совсем никаких?

Фрэнк кивнул.

— А как там Марта?

— Ужасно расстроена. Дай Бог, чтобы все обошлось. Все ее жалеют. Естественно, она наивна как ребенок. Я ее ни о чем серьезном не спрашивал, но и этого вполне достаточно, чтобы она совсем потеряла покой.

— Представляю, как она себя чувствует. Это же человек из прошлого века. — Нора помолчала. — Марта кого хочешь достанет своим занудством. Я не исключаю, что Кэти опостылели ее монастырские строгости и она попросту убежала от нее куда глаза глядят.

— Все возможно, — согласился Фрэнк. — После гибели Мэта она только и делает, что хнычет. И Кэти все это видит. Могла подумать, что мешает матери, не дает ей устроить личную жизнь. Кто их знает, что у них в голове, у молодых?

— Это точно, — согласилась Нора. — Только я думаю, что она опостылела Кэти своим вечным нытьем.

— И это тоже возможно, — кивнул Фрэнк.

Они переглянулись, вдруг осознав, что говорят о Кэти так, будто ее уже нет.

— В любом случае мы всё очень скоро узнаем. Такие паиньки, как Кэти, надолго из дома не уходят. Вот увидишь, все будет нормально. К обеду вернется. — В душе Нора чувствовала, что ее уверенность выглядит неестественно.

— Я не решился ей сказать, что уже обзвонил все больницы и ближайшие полицейские участки. Никаких следов.

— Это, может быть, и плохо, а может быть, и хорошо.

— Да, как посмотреть, — осторожно заметил Фрэнк.

— А как чувствует себя Шон?

— Понятия не имею, что произошло у него с Кэти. Гуляли они вместе, но провожать ее он не стал. Почему? Сколько уж времени ходят обнявшись, и вдруг она отправляется домой одна.

— Действительно непонятно, — задумчиво произнесла Нора.

— И у Марты его сейчас с нами не было.

— А где же он?

— Дома остался, сказал, что будет ждать звонка от Кэти по домашнему телефону.

— А вот это уже очень странно, — сказала Нора. — Уж ему-то там тоже следовало быть. За каким чертом Кэти станет звонить ему, если у ее матери тоже есть телефон?

— После разговора с Мартой я поговорил и с ним — правда, недолго. Он сильно расстроен, сказал, что не знает, куда могла подеваться Кэти.

Нора внимательно разглядывала мужа.

— Ты беспокоишься за нее? — спросила она.

— Если честно, то очень беспокоюсь, — признался Фрэнк.

Нора хотела продолжить разговор, но он остановил ее, положив ладонь на ее руку.

— Прости, но рассиживаться мне некогда. Нужно увидеть всех школьных подружек Кэти, побывать на пристани, проехать по всем нашим дорогам. Если к вечеру девушка не вернется, не знаю, что еще я смогу один сделать. Ничего, наверное. Придется звонить начальнику управления, в Уотерфорд, и делать официальный запрос.

Прямо за деревней начиналась живописная равнина. Шон шел вдоль нее, к саду орхидей Миллеров. Пройдя около мили, он уткнулся в металлические ворота, перелез через невысокую редкую деревянную ограду и спрыгнул на тропинку. Метрах в ста от нее он увидел фигуру Джона Миллера, склонившегося над грядками. На всякий случай Шон пригнулся, побежал вдоль ограды в противоположную сторону и спрятался за ствол яблони. Закрыв глаза и сдерживая дыхание, он стоял минут десять, пока не услышал шорох шагов. Они прозвучали так неожиданно, что он вздрогнул. В ту же секунду раздался знакомый голос:

— Привет, Шон.

— Привет, Эли, — ответил он. — Что случилось?

Девушка присела на корточки рядом с яблоней и достала из кармана куртки пустую металлическую бутылку из-под соды со сплющенным горлышком, изогнутую на манер трубки. В донышке ее были пробиты девять крошечных отверстий. Эли достала из кармана пластиковый мешочек с травой и, повернувшись к Шону, спросила:

— Ну и где она может быть? Не знаешь?

Она положила на каждое отверстие по маленькой щепотке травы, взяла в рот горлышко бутылки, вытащила зажигалку, подпалила траву и жадно затянулась.

— Хочешь? — спросила она, выпустив дым и протягивая бутылку Шону.

Он замотал головой.

— Даже не знаю, где она. Все утро ходил искал.

— А я ездила в город, чуть не все магазины обошла… Глупо, конечно. Можно было бы этого и не делать.

— Куда она могла подеваться?

— А кто знает? — Эли пожала плечами.

— Все, больше я туда ни ногой.

— Я тоже. — Девушка кивнула.

Услышав телефонный звонок, Нора и Фрэнк переглянулись. Они сидели на кухне. Фрэнк ел сандвич. Прожевав, он снял трубку.

— Фрэнк, это Марта. Ты знаешь, она еще не пришла.

— Я понял, — ответил он решительным тоном и посмотрел на часы. Было двенадцать ночи. — Успокойся, Марта. Я сейчас же звоню в районное управление, в Уотерфорд.

Он отчетливо услышал, как Марта ахнула и почти сразу же зарыдала. Сквозь плач он едва смог разобрать ее «спасибо, Фрэнк».

Он стал говорить громче, чтобы она его услышала.

— Марта, тебе лучше не ложиться. Возможно, что еще до утра к тебе заедет инспектор полиции. С тобой есть кто-нибудь?

— Да, есть. Моя сестра Джин.

— Хорошо. Я попозже позвоню тебе, скажу, что мы собираемся делать.

Нажав на рычаг, Фрэнк начал набирать номер управления Уотерфорда и удивился, как вдруг учащенно забилось его сердце. Никогда еще, какие бы неприятные события ни происходили в Маунткенноне, он не предполагал самого худшего варианта их развития. Ему и сейчас не хотелось в это верить. Мысленно он убеждал себя в том, что все его страхи иррациональны.

Джо, нагнув голову, мрачно смотрел на гриль, где жарились четыре бифштекса. Масло в них уже впиталось, соус не шипел.

— Слушай, оставь их, — сказала Анна.

— Почему «оставь»? Небольшой бифштекс никому не помешает. А тебе они всегда нравились.

— Джо, ты же хорошо понимаешь, что есть их никто не будет, в том числе и ты сам. Не о еде мы сейчас беспокоимся. — Она погладила его по щеке. Он не повернулся к ней, продолжая смотреть на бифштексы. Анна вздохнула.

— Дай Бог, чтобы я ошибся, но, по-моему, Шон что-то от нас скрывает, — проговорил он.

— Что именно? Ему нечего скрывать. Если бы он знал больше, то обязательно рассказал бы все Фрэнку.

Джо потянулся, выключил гриль и, подцепив вилкой мясо, положил в тарелку.

— Я вовсе не уверен в этом, — сказал он медленно. — По-моему, ему есть что сообщить, но говорить об этом он не хочет. Его всего лишь расспрашивали, а не допрашивали. — Джо сделал ударение на последнем слове. — Не знаю, может, мне это только показалось… но выглядел он испуганным.

— Встревоженным, — поправила его Анна. — Что вполне объяснимо. Он никак не ожидал, что мы вернемся домой не одни, а с Фрэнком. Он просто не предполагал, что Марта обратится в полицию так быстро.

— Возможно, возможно.

Анна встала из-за стола.

— Сделаю тебе коктейль, чтобы ты не пил всякую дребедень. Намешают в воду кофеина, назовут энергетическим напитком, а люди потом страдают.

— Не страдают.

— Мне лучше знать! — отрезала Анна. — Тебе такие напитки противопоказаны.

— О Господи, опять начинается. — Джо закатил глаза.

Анна подошла к холодильнику, достала оттуда все, что нужно для коктейля, затем сняла с полки шейкер, положила в него шоколадное масло, немного мороженого, мед, полбанана и, залив все это молоком, начала смешивать. Когда коктейль был готов, она налила его в высокий бокал, сунула туда соломинку и поставила перед Джо.

Полицейский участок деревушки Маунткеннон располагался в небольшой комнате, чистенькой и опрятной, с серым полом и кремового цвета стенами, на которых висели плакаты со всевозможными запретами, начиная от вождения в нетрезвом виде и заканчивая использованием домашнего оборудования с неисправной электропроводкой. Камеры для задержанных не было, только эта комната, служившая кабинетом начальника местного отделения полиции, гарды, Фрэнка Дигана. Рядом имелись кухня, душевая комната и туалет. Фрэнк откинулся на спинку кресла, закинул за голову руки и потянулся. На углу, за его столом, сидел инспектор уголовной полиции Майлз О'Коннор. Он проделал пятнадцать миль от Уотерфорда и теперь заносил в свой микрокомпьютер информацию, полученную от Фрэнка, уточняя некоторые детали. Майлз О'Коннор был первым полицейским из управления, с которым Фрэнк чувствовал себя вполне комфортно.

О'Коннора знала вся Ирландия. Этот тридцатишестилетний инспектор считался одним из лучших специалистов по уголовным расследованиям в стране, а в Уотерфорде — самым лучшим.

— Отдыхали? — спросил Фрэнк, глядя на облезающий загар О'Коннора.

— Да, — ответил тот, не поднимая глаз. — Как, вы говорите, зовут этого парня, с которым дружила Кэти?

— Шон Лаккези.

— А где? — продолжил Фрэнк свою тему.

— В Португалии, — буркнул инспектор. — Значит, в тот вечер они на дискотеку не ходили?

— Дискотек у нас не бывает. В город нужно ехать. Шон говорит, что они болтались все время по пристани.

Фрэнк заметил в зрачках инспектора красные прожилки. Раза два или три, глядя на Фрэнка, он поднимал руку, видимо, чтобы протереть глаза, но останавливался. Фрэнк подумал, что глаза у него слезятся либо от усталости после перелета, либо от работы с компьютером.

— Хорошо. — О'Коннор закончил печатать. — А теперь расскажите мне о своих предположениях.

Фрэнк сообщил и о них, для чего ему пришлось повторить всю историю с самого начала. О'Коннор выслушал его и снова принялся делать записи на жидкокристаллическом экране.

Тишину нарушил стук двери и резкий голос Ричи:

— Привет.

— Инспектора уголовной полиции О'Коннора ты уже знаешь, виделся с ним. Теперь делом о пропаже Кэти будет заниматься управление в Уотерфорде, — сообщил ему Фрэнк. — Оттуда к нам выехал еще и старший инспектор Брэди — ждем с минуты на минуту.

Ричи криво усмехнулся О'Коннору, крепко пожал руку и встал рядом, глядя на него с высоты своего почти двухметрового роста.

— Здравствуй. Рад видеть тебя. — О'Коннор поднял глаза и пристально смотрел в лицо Ричи до тех пор, пока тот не отвел взгляд.

Снова открылась дверь, и на пороге показался старший инспектор Брэди.

— Все ясно, — начал он сразу. — Ну и что мы думаем обо всем этом деле?

Его светящуюся лысину обрамляла полоска жидких светлых волос. Недостаток растительности на голове компенсировали пышные усы.

Фрэнк открыл рот, чтобы ответить, но его опередил О'Коннор:

— Чуть позже, ладно, Брэди? Сейчас я еще кое-что выясню. Итак, молодая девушка уходит из дома вечером…

— Слушай, Фрэнк, — перебил его Брэди, — ведь ты же знаешь и девушку, и ее мать… Что, собственно, стряслось?

— Она собиралась возвращаться. Пошла домой.

— Обычно люди возвращаются домой, — вставил Ричи.

— Ты же сам был утром вместе с нами в доме Марты, — недовольно произнес Фрэнк и, повернувшись к Брэди, добавил: — Я не могу заставить себя поверить в то, что Кэти Лоусон убежала из дома. Но какую обстановку там создает ей Марта, я знаю. Поэтому версию побега исключать нельзя.

О'Коннор вздохнул:

— Убежать из дома? Без денег, без паспорта? — Он с сомнением покачал головой.

— Да, конечно, — согласился Фрэнк.

— Ну хорошо. Давайте ставить точку. — Брэди взмахнул рукой. — Если девушка не вернется домой до завтрашнего утра, после обеда начинаем ее искать. Фрэнк, я прошу тебя держать миссис Лоусон в курсе наших действий.

— По-моему, будет лучше, если мы доверим это Ричи. — Фрэнк подумал, что его подчиненному пора учиться справляться с деликатными поручениями.

— Договорились. Тогда я оставляю вас. Прошу — не перепугайте родственников девушки. Встретимся утром. — Брэди кивнул и вышел из комнаты.

О'Коннор повернулся к Фрэнку.

— Предлагаю сейчас вместе заехать к миссис Лоусон.

— Я думаю, ей на сегодня хватит. Она и так достаточно наревелась, — сказал Ричи.

Фрэнк и О'Коннор переглянулись.

— Хорошо, ее допросят позже Брэди и начальник отдела расследований. Он тоже обещал подъехать сюда. Они ее разговорят и ничего не пропустят, — согласился О'Коннор.

— Ну уж дырку-то в заднице они точно не пропустят, — сказал Ричи.

— Тебе лучше сразу привыкнуть к его шуткам, — пояснил Фрэнк О'Коннору.

О'Коннор удивленно посмотрел на Ричи. Тот повторил:

— Вот в этой дырке мы все и сидим. И еще долго будем сидеть.

Фрэнк решил не обращать внимания. Он уже наслушался примитивных высказываний Ричи, в сознании которого весь мир давно превратился в навозную кучу.

Джон сидел за столом, размышляя о том, что мог скрывать Шон. Первое, что пришло ему в голову, — это алкоголь и наркотики. Он знал, что в Америке Шон иногда покуривал травку, но сомневался, что тот привез с собой эту привычку сюда. Он, конечно, мог стащить потихоньку банку-другую пива, когда родителей нет дома, но в таком возрасте все подростки этим занимаются.

В Кэти он был уверен — девушка не пила и не курила. По сравнению с теми юными хищницами, которые обхаживали Шона в Нью-Йорке, Кэти была сама невинность. Да их просто рядом нельзя поставить. К тому же Кэти просто умная девушка, сообразительная, с ровным поведением и хорошим характером. Она, конечно, может и похохотать и повеселиться, но в меру. «Так что же Шон недоговаривает? Может быть, она не хотела идти домой? Но почему? А что, если она сообщила ему, например, о своей беременности?»

Ему вдруг расхотелось и так и эдак рассматривать случившееся. Он почувствовал приближение знакомого омерзительного приступа, шею у него начало сводить, челюсть онемела.

Марта Лоусон проводила инспектора О'Коннора на кухню, усадила в жесткое деревянное кресло с изогнутой спинкой, сразу же вдавившейся в спину. В кухне было невыносимо жарко, радиаторную батарею Марта включила на полную мощность. Инспектор снял пиджак и повесил на спинку кресла. Бросив взгляд на список вопросов в руке Фрэнка, он спросил:

— Скажите, миссис Лоусон, Кэти никогда не страдала от депрессии?

Вопрос повис в пустоте.

— Помилуйте, в шестнадцать-то лет? — изумилась Марта. — Какая ж в эти годы депрессия? Нет, ничего такого с ней не случалось.

Фрэнк и О'Коннор переглянулись. Уж они-то хорошо знали, бывает или не бывает у молодых людей депрессия. В последние пять месяцев четверо подростков покончили с собой.

— Некоторые переживают отчаяние и в более раннем возрасте, миссис Лоусон, — мягко сказал Фрэнк, — но умеют это скрывать. Так что вы могли ничего и не заметить.

— А как она спала? — продолжал О'Коннор. — Спокойно или тревожно?

Марта пожала плечами:

— Да не знаю, как она спала. Наверное, как и все подростки.

— Вы не заметили, в последнее время Кэти ничего не тревожило? Она не выглядела чем-то огорченной?

— Не знаю. Даже если бы ее что и мучило, она бы мне все равно не сказала. — Марта опустила голову, закрыла лицо платком и зарыдала.

Фрэнк посмотрел на массивный комод, где стояло несколько фотографий. На самой большой была изображена Кэти, еще совсем малышка, вместе с родителями. Она — на переднем плане: в беленьком платьице, белых гольфах и коричневых туфлях, с Библией в руке; позади нее — Марта со своим мужем. На следующей фотографии Кэти была уже чуть взрослее. Она сидела на лавочке, в розовых брючках, беленькой кофточке и такого же цвета куртке. Рядом с ней — ее отец.

— Как ты думаешь, Марта, она сильно переживала смерть отца? — спросил Фрэнк.

Марта перестала плакать, вытерла лицо и посмотрела на фотографии.

— Она его обожала. Переживала, конечно, и очень сильно. Но она была тогда еще очень маленькой. Я не думаю, что она все время жила своими детскими воспоминаниями.

Пока Марта рассматривала фотографии, О'Коннор протянул руку и повернул регулятор батареи, уменьшая нагрев. Лицо инспектора покраснело от жары, со лба катил мелкий пот. Он все время моргал.

— Она употребляет алкоголь или наркотики? — продолжал О'Коннор расспрашивать Марту.

Она взглянула на него с явным недоумением. Затем перевела взгляд на Фрэнка, ища поддержки. На лице полицейского появилось виноватое выражение.

— Нет, — твердо ответила она. — Никогда. Я ей этого не разрешаю. У нас в доме нет ни табака, ни алкоголя. А где же еще девушки могут достать такие вещи?

Фрэнк поморщился. «Неужели Марта действительно считает, что алкоголь и сигареты подростки берут дома? А наркотики? Тоже дома достают?» — с горечью подумал он.

— Извините, но мне не нравятся ваши вопросы, — произнесла Марта.

— Не волнуйтесь, такие вопросы мы задаем всем, — успокоил ее О'Коннор. — У нас есть специальный опросник. — Он вытащил из кармана и показал ей маленькую книжицу. — По нему мы и спрашиваем. Вам не стоит беспокоиться. К тому же я просто не знаю вашу дочь, а ваши ответы помогут нам понять, где ее следует искать.

Марта покосилась на Фрэнка. Тот кивнул.

— Ну тогда ладно, спрашивайте.

— Можете ли вы еще что-нибудь сказать о своей дочери?

— Она замечательная девушка, — проговорила Марта и в который уже раз залилась слезами.

Джо вздрогнул и проснулся. Приподнявшись на локте, он оглядел пустую гостиную, посмотрел на часы: без пяти четыре. Вскочив с дивана, бросился в кухню. Схватив банан, две таблетки болеутоляющего и бутылку энергетического напитка, он выбежал из дома, сел в машину, быстро завел двигатель и направился в деревню. По дороге он очистил банан, сунул было его в рот, но услышал знакомый противный хруст в челюсти. Джо выпил таблетки, минуты через две подвигал челюстью и, убедившись, что все в порядке, начал жевать банан. Доехав до школы, он припарковал машину на краю стадиона, в центре которого уже стояла внушительная толпа. Джо бегом направился к ней.

— Наконец-то ты приехал, — сказал ему Шон.

— Извини, заснул на кушетке в гостиной.

— Все, наверное, забыл.

— Ничего я не забыл. Прости, что опоздал немного. И давай оставим разговоры на потом, у меня еще побаливает челюсть. — Он потер руками лицо.

— Да уж вижу.

Джо хотел ответить, но тут послышались два резких хлопка в ладоши, и все разговоры стихли.

— Прошу всех — внимание! — раздался голос Фрэнка. — Мы собрались здесь ради Марты Лоусон. Она просила меня поблагодарить вас за поддержку. Через несколько минут мы отправляемся на поиски ее дочери. Вы, наверное, видели по телевизору, как они проводятся. Каждый из вас получит свой квадрат, который должен будет тщательно осмотреть. Пойдем мы цепочкой. Рядом с нами будут работать сотрудники полиции. Как выглядит Кэти, вы все хорошо знаете, фотографии ее мы вам показывали, но скажу еще раз. Рост ее — пять футов шесть дюймов, телосложение худощавое, волосы — темные, до плеч. Одета она была в темно-голубые джинсы «Минкс», розовые кроссовки и куртку с капюшоном. При себе она имела плетеный матерчатый кошелек и мобильный телефон серебряного цвета. Если кто-нибудь из вас в процессе поисков наткнется на эти предметы, остановитесь и позовите любого полицейского. Он откликнется, назовет свой номер, и вы выкрикнете «Нашел!». Пока он не подойдет, вы не двигаетесь с места. Точно так же, если кто-то другой крикнет «Нашел!», немедленно останавливайтесь и не двигайтесь, пока не услышите команду «Вперед!». Внимательно осматривайте траву, собирайте все, что попадется: окурки, обрывки бумаги, банки. Пакеты мы сейчас вам раздадим. Благодарю за помощь.

Шон подошел к Фрэнку и посмотрел на него умоляющим взглядом.

— Да, наверное, так будет лучше. — Фрэнк кивнул и положил ладонь на плечо подростка. — Отправляйся домой и жди. Думаю, ты будешь первым, кому она позвонит.

— Мобильный телефон у меня с собой, — сказал Шон.

— А толку-то от него? Он здесь берет уже слабовато, а как только мы войдем в лес, сигнал и вовсе исчезнет.

К ним подошел Джо.

— Иди домой, Шон.

— Я вообще не знаю, зачем мы тут собрались. — Шон повысил голос. — Зачем такую шумиху подняли? И что вы тут собираетесь найти?

— Ты прав, возможно, мы ничего не найдем, — ответил Фрэнк.

— Шон, будет лучше, если ты перестанешь нам мешать. — Джо посмотрел на сына.

Тот повернулся и отошел от них.

Джо порылся в карманах, надеясь обнаружить в них еще хотя бы одну таблетку болеутоляющего, но не нашел. Оставалось только вернуться домой — он не хотел, чтобы увидели, как его мучают приступы. Внезапно кто-то сжал его локоть. Джо резко обернулся и увидел очень пожилую женщину. Ему показалось странным, что и она в этот момент как-то неестественно дернулась. Он узнал ее, видел пару раз, она жила в уединенном домике за деревней. Джо смотрел на нее, ожидая вопроса терпеливее, чем обычно.

— Ну, как чувствует себя этот парень? — тихо спросила женщина, кивая в сторону Шона. Лицо ее выражало скорее осуждение, чем интерес. Джо предположил, что таким оно стало давно. Самое лучшее, что он смог бы сделать, чтобы не выдавать боль, — это поклониться и тем самым прекратить расспросы. Он так и поступил, но женщина не уходила. — А что там слышно об этой девушке?

Джо кивнул и пробормотал нечто нечленораздельное. Он всегда так делал в минуты приближения приступа.

На лице женщины появилась гримаса отвращения.

— Я помолилась святому Иуде, — сказала она, медленно повернулась и ушла.

Джо нахмурился. Он знал, что Иуда считается покровителем проигравших.

Он посмотрел на Фрэнка. Тот засунул руку в карман, вытащил оттуда упаковку ибупрофена и протянул ему. Джо проглотил две таблетки, запив остатками кофеиновой энергетической шипучки.

Джо вошел в группу, возглавлял которую Фрэнк.

— Нам достался участок почти в самом центре деревни, — сказал он. — Начнем поиск от магазинов, спустимся к пристани, затем будем подниматься в сторону Шор-Рока.

С полсотни человек вытянулись в цепочку и медленно направились в сторону домиков для отдыхающих. Солнце клонилось к закату, деревья отбрасывали длинные густые тени на тропинки. Джо шел с краю своей группы. Под одним из кустов он вдруг наткнулся на маленького мальчика, сидевшего на корточках. Увидев Джо, тот испугался, глаза его округлились.

— И что ты тут делаешь? — спросил Джо.

— Тише, я тут прячусь, — негромко ответил мальчик. Он прижал палец к губам, а затем ткнул им в сторону. Джо посмотрел туда, куда он показывал, и увидел двух взрослых — мужчину и женщину. Они стояли возле предпоследнего дома и паковали вещи в машину.

— Это твои родители?

Мальчик молча кивнул.

— А ты не думаешь, что они беспокоятся?

Джо посмотрел на них, затем перевел взгляд на последний в ряду дом и увидел, что в одной из комнат, по-видимому, дальней, горит неяркий свет. Он удивился. Машин возле дома не было. «Кому это понадобилось зажигать свет в такую рань?» — мелькнула у него мысль.

— Не хочу возвращаться, — проговорил мальчик и чуть не заплакал.

— Да? Очень жаль. Ладно, сиди тут. А я пойду поздороваюсь с твоими родителями. — Он направился к ним. — Добрый день. Вы весь уик-энд здесь отдыхали?

— Да, — ответила женщина. — Но нашему Оуэну и этого мало.

— А вы не знаете, в крайнем доме никто не останавливался? — Джо показал на него пальцем. — Не заметили, чтобы кто-нибудь выходил оттуда?

— Нет. — В разговор вмешался ее муж. — Да и вход в дом нам из окон не виден. Мы могли бы услышать только звук машины…

Супруга перебила его:

— Конечно. Уж свет в окнах мы бы заметили. Как он там? — кивнула она в сторону куста.

— Сидит, ждет приглашения. — Джо улыбнулся и, пожелав семейству счастливого пути, вернулся к своей группе. Он снова посмотрел в окно крайнего дома, где в комнате продолжал гореть тусклый свет.

Они прошли всю деревню, потом осмотрели территорию вокруг пристани, поднялись к Шор-Року. Иногда в цепочке слышался свист, раздавались крики «Нашел!», все останавливались и через несколько минут двигались дальше. У ворот маяка поиски решили прекратить.

— Все, на сегодня заканчиваем. Уж если на равнине темно, то в лесу мы вообще ничего не заметим. Отложим до следующего раза, — сказал Фрэнк. — Благодарю всех за помощь.

Группа, которую возглавлял Ричи, вернулась в деревню раньше других, поэтому когда Фрэнк вошел в свой кабинет, его помощник уже сидел там.

— Ну и как успехи? Нашли что-нибудь интересное? — спросил Ричи.

— Ничего, — угрюмо ответил Фрэнк. — Хотя кто знает, может быть, из ничего что-нибудь и сложится. А у тебя как?

— Так же. Всю дрянь подбирали и сразу мне тащили. Все бумажки, все подгузники. Китти Тайнан отличилась — нашла использованный презерватив, поддела его палкой и чуть не в морду мне сунула. — Ричи нервно забарабанил пальцами по столу.

— Мы закончили у ворот маяка, — сообщил Фрэнк.

— Могу организовать поиски в лесу. Завтра или когда будет удобнее, — предложил Ричи.

— Замечательно. Свяжись с О'Коннором. Не знаю, как он отреагирует, но я бы согласился. — Фрэнк покачал головой и криво усмехнулся. — Вот уж Кэти позабавится над нами, когда вернется. Всю деревню всколыхнула. Вот тебе и тихоня.

Шон лежал на диване в своей комнате напротив телевизора с пультом дистанционного управления в руке, бессмысленно переключаясь с одного канала на другой. Ни на одной передаче он не мог сконцентрироваться. В комнату вошел отец.

— Послушай, Шон, ты когда в последний раз убирался возле летних коттеджей? — спросил он.

— В пятницу днем. А что?

— Отдыхающих много было?

— Три семьи. Все приехали на уик-энд, заняли по коттеджу.

— Какие именно?

— Почему тебя это так интересует?

— Потому что в одном из коттеджей ты забыл выключить свет.

— Что?! — воскликнул Шон. Сердце его учащенно забилось. — В каком?

— В крайнем. Либо туда кто-то вселился уже после того, как ты там убирал. Хотя ты бы знал о том, что в коттедж собираются заезжать.

— Знал бы, конечно. Никого там не должно быть. Но и оставить свет включенным я тоже не мог. К тому же к счетчикам я отношусь очень внимательно.

— Тем не менее свет там горит. Я сам видел. Миссис Шенли еще не приехала?

— Пап, да откуда я знаю?

— Тогда пойдем посмотрим.

— Я вовсе не собираюсь прямо сейчас тащиться туда. У меня и другие дела есть.

— Хорошо, я могу и один сходить.

— Не нужно. Я схожу. Это, в конце концов, моя работа. Но только я абсолютно уверен — свет там везде был выключен.

— Я пойду с тобой, — сказал Джо.

Шон замялся.

— Ладно, только душ приму.

— Я подожду. Дай мне знать, когда соберешься. — Джо вышел из комнаты.

Шон бросился к телефону, снял трубку и лихорадочно набрал номер.

Ответил его школьный приятель Роб.

— Роб, можешь сделать мне одно одолжение? — торопливо заговорил Шон.

— Без проблем. Что нужно?

— Иди сюда и встань под окном моей комнаты. Я тебе выброшу одну вещь.

— Ладно. Это что-нибудь связанное с Кэти? Ты знаешь, где она?

— Ничего я не знаю. Просто у меня возникла проблема и ты должен мне помочь. Я выкину тебе ключи от летних коттеджей. Найди дом номер пятнадцать, зайди туда, выключи свет, потом возвращайся сюда и передай мне ключи.

— Ну ты даешь…

— Помолчи. Я оставил свет в одной из комнат, счетчик работает — значит, платить придется соседям. А соседка там миссис Шенли. Понял? Я не хочу на свою задницу неприятностей. Я мог бы и сам сбегать, да отец за мной сечет.

— Ясное дело…

— Ну что, сделаешь? Только подходи к нашему дому так, чтобы тебя никто не увидел.

— Слушай, а отец-то твой тут при чем?

— Ну ты же знаешь, он бывший полицейский.

— Понятно. И когда к тебе нужно подойти?

— Беги прямо сейчас.

Рэй позвонил несколько раз, прежде чем Анна открыла дверь.

— Извини, Анна, я бы не стал тебя беспокоить, но, по-моему, тебе надо бы взглянуть на нашу работу…

— Рэй, подожди минутку, я сейчас соберусь.

Она подошла к шкафу, накинула куртку и вышла из дома. Бегом пересекла лужайку, отделявшую дом от здания маяка, и начала подниматься по лестнице. То, что Анна увидела на самом верху, ей понравилось. Грязь и ржавчина со стен слетела, обнажив белый металл. В некоторых местах, правда, он изрядно прогнил.

— Отлично. — Анна довольно улыбнулась. — Только с грязью все казалось белее. Сейчас тут мрачновато.

— Есть немножко. — Рэй кивнул. — Подожди, вот покрасим все светлой краской, и будет совсем другой вид. Но я не для этого тебя позвал. Смотри, несколько панелей еле держатся, нужно бы их заменить. Как ты считаешь?

— Рэй, спасибо тебе за работу. И Хью тоже. Меняй все, что считаешь нужным, я тебе полностью доверяю. Извини, я пойду, у меня сейчас такое настроение… Не до энтузиазма.

— Очень странно, — проговорил Джо. — Могу поклясться, что совершенно точно видел в окне свет. — Он прошел по комнате, вышел на балкон, оперся на перила и посмотрел сначала на тропинку перед домом, затем в сторону леса, начинавшегося сразу за коттеджем.

— Может, в окне просто солнечные лучи отсвечивали, вот ты их за свет и принял, — предположил Шон.

— Только не надо мне лапшу на уши вешать. Я полицейский, и если я говорю, что видел свет, значит, он был. — Джо снова прошел в комнату, включил и выключил висевшую на потолке небольшую люстру. — Значит, ты говоришь, что с четверга ты здесь не появлялся?

— Не с четверга, а с пятницы, — поправил его Шон. — Сначала убрал территорию, а потом мы гуляли с Кэти. С тех пор ее нет, и я так же волнуюсь за нее, как и все остальные. И все это время я у тебя перед глазами торчу, отвечаю на твои глупые вопросы. Повторяю — я ничего не знаю о Кэти. Ну что, теперь ты убедился, что света не было? Пошли домой, я больше не хочу здесь находиться. — Он направился к двери.

Питер неумело возил шваброй по полу школьной столовой. В его обязанности входило убирать в ней каждый понедельник. Там его и нашел Фрэнк.

— Доброе утро, Питер. Есть у тебя пара минут? Не ответишь на несколько вопросов? Извини, но так нужно. Я всех обхожу — и преподавателей, и учеников.

Питер посмотрел на блокнот в руках Фрэнка, увидел вверху чистого листа свою фамилию, и в глазах его промелькнул страх.

— Не волнуйся, это только о Кэти Лоусон, — успокоил его Фрэнк.

Питер густо покраснел и опустил глаза.

— Я слышал, что она пропала, — сказал он. — Как ужасно…

— Да. — Фрэнк кивнул, подождал немного и начал спрашивать: — Что ты можешь сказать о Кэти?

— Только то, что она учится в нашей школе и дружит с Шоном.

— Все правильно, это все знают. В последний раз она была в школе в пятницу. Ты, случайно, не встречал ее где-нибудь в тот день вечером, после школы?

— Нет. — Питер снова вспыхнул и уставился на швабру. — Я дома был. Вы же знаете, я редко выхожу на улицу.

Фрэнк ощутил приступ острой жалости к нему.

— Питер, посмотри на меня. Ответь, твоя мать была дома в тот вечер?

— Нет. — Питер замотал головой. — Она гуляла на мосту и вернулась очень поздно. Со своей подругой, миссис Миллер, и та осталась у нас до утра.

— А ты чем занимался, когда они гуляли?

— Телевизор смотрел, канал «Дискавери». Отличную передачу показывали, про аварии на автогонках. В 1979 году, в августе, четыре машины столкнулись и загорелись. Какой кошмар…

— Питер, давай вернемся к Кэти. Тебе она нравилась? Как она себя вела? — Фрэнк безуспешно пытался заглянуть в глаза Питеру.

— Очень хорошая девушка, мы с ней ладили. — На глаза Питеру начали наворачиваться слезы, и он отвернулся.

Фрэнк положил руку ему на плечо и почувствовал, как тот вздрогнул.

— Не переживай так, Питер. Спасибо за помощь. Я обращусь к тебе еще раз, — сказал Фрэнк. Выйдя из столовой, он на секунду остановился и сделал прочерк напротив фамилии Питера.

Ричи стоял на сцене, расставив ноги и сложив мускулистые руки на груди. Несколько минут он разглядывал небольшую группу школьников старших классов, собравшихся в зале. Фрэнк, тихонько войдя через дальнюю дверь и опершись о стену, следил за происходящим.

— Доброе утро всем, — заговорил Ричи.

Один из мальчишек, член школьной футбольной команды, хихикнул, но Ричи так посмотрел на него, что тот сделал вид, будто закашлялся. По лицу полицейского пробежала ехидная усмешка. Фрэнк считал, что в некоторых случаях со школьниками лучше говорить его помощнику. Он был моложе и пользовался уважением у ребят, хоть отчасти и замешенном на страхе. Ричи не чувствовал тонкой грани между серьезностью и строгостью.

— Я пришел к вам, чтобы попросить поделиться всем, что вам известно о Кэти Лоусон, — продолжил он. — Она учится вместе с вами, и конечно же, вы ее хорошо знаете. Она исчезла в прошлую пятницу, и с тех пор о ней ничего не известно.

Ученики заерзали в креслах, негромко заговорили между собой, многие обернулись и стали искать глазами Шона, но его не было — он в этот день отпросился и не приходил в школу.

— Итак, если вы захотите сообщить нам какие-либо сведения, любые, какими бы незначительными они вам ни показались, можете обращаться ко мне или к Фрэнку. — Он кивнул в сторону своего шефа.

Ученики обернулись. Кое-кто заулыбался, самые смелые помахали Фрэнку.

Ричи немного подождал.

— Завтра или послезавтра мы вместе с детективами из Уотерфорда начнем обходить все дома. Подходите к нам и рассказывайте все, что сочтете нужным. Со своей стороны мы гарантируем вам полную конфиденциальность. Все. Спасибо, ребята.

Джо зашел в магазинчик Китти Тайнан купить еженедельник «Ю-Эс-Эй тудэй». Он не успел расплатиться, как вошел шофер и бросил на пол пачку свежего номера «Ивнинг геральд». Джо взглянул на первую страницу и увидел фотографию — лицо ему было знакомо. Сначала он просто удивился сходству, затем, приглядевшись, узнал Кэти Лоусон. Над фотографией крупным шрифтом было набрано: «СЛЕДСТВИЕ ПО ДЕЛУ ОБ ИСЧЕЗНОВЕНИИ ДЕВУШКИ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. ПОКА НИКАКИХ СЛЕДОВ ПОЛИЦИЯ НЕ ОБНАРУЖИЛА». Джо нагнулся, приподнял верхний экземпляр газеты и вытянул следующий, не слишком мятый.

— Оперативно действуют, ничего не скажешь. Даже успели где-то фотографию откопать, — сказала Китти.

— Я их видел во время поисков. — Джо кивнул, сунул газету под мышку и начал отсчитывать деньги. — Они все время возле нас вертелись. Кое-кого им удалось здорово разговорить.

— Похоже, с ними разговаривали не родственники.

— А они не за родственниками охотятся, а за «жареными» фактами. — Джо поморщился.

Он передал Китти деньги, вышел из магазинчика и направился в сторону причала. Там он сел на лавочку и внимательно прочитал всю статью. В ней говорилось об исчезнувшей девушке по имени Кэти Лоусон и о том горе, которое охватило ее заботливых анонимных соседей.

Когда Джо вернулся домой, Анна стояла на кухне у стола и смотрела в окно, любуясь закатом. Перед ней лежала разделочная доска с горкой нарезанного лука.

Джо вошел хмурый, держась рукой за челюсть. Остановившись посреди кухни, он принялся обеими руками массировать шею и нижнюю часть лица.

Анна обернулась и покачала головой.

— Опять боли начались?

Джо молча кивнул и полез в маленький шкафчик, где лежали лекарства.

— Когда же ты обратишься к врачу? Сколько еще это может продолжаться?

Он пожал плечами, вытащил две упаковки таблеток, противоотечное и обезболивающее, с треском выдавил по две штуки из каждой и проглотил, запив стаканом кипяченой воды. Посмотрев на часы, направился в гостиную. Там он лег на диван и стал дожидаться действия таблеток. В последний год приступы значительно усилились. Еще в Нью-Йорке он консультировался у врача, и тот установил у него синусит, боль в ухе и обычный стресс. Джо подозревал, что диагноз врач поставил сразу, как только узнал, где он работает. Он пошел к другому врачу, помоложе. Тот оказался поклонником современных веяний в медицине и порекомендовал заняться йогой. Джо посмеялся бы над ним прямо в кабинете, если бы челюсть у него не выворачивало от боли. Врач дал ему рецепт на сильнодействующее обезболивающее — и на том спасибо. После переезда в Ирландию Анна насела на Джо всерьез, убеждая его обратиться к одной дублинской знаменитости по части медицины. Джо соглашался к ней, но все никак не мог выбрать время.

Примерно через полчаса он вышел на кухню.

— Слушай, — обратился он к Анне, — я все хочу тебя спросить об этом типе, о Миллере.

— О Джоне Миллере? — Анна удивленно подняла брови.

— Да, об этом алкаше, — сказал Джо, поглаживая подбородок и шею.

— Почему ты о нем спрашиваешь? — Анна подошла к окну.

— Потому что я его недавно видел в баре, и он вел себя неважно.

— Как это «неважно»? — Анна закончила резать лук и принялась за красный перец.

— Он не очень хорошо о тебе отзывался. Ты с ним, случайно, не знакома?

Анна вскинула голову, посмотрела на мужа и спокойно ответила:

— Это тот самый Джон, о котором я тебе рассказывала. Когда-то, очень давно, мы с ним, как здесь говорят, «гуляли».

— Ах вон оно что… — протянул Джо. — Ну и что случилось потом, после ваших «гуляний»?

— Мы расстались много лет назад. Я уехала в Нью-Йорк, а он через какое-то время отправился в Австралию.

Анна помолчала.

— Кстати, в прошлую ночь ты сильно скрипел зубами. Я попыталась тебя разбудить, но ты только перевернулся на другой бок.

— И долго ты «прогуливалась» с Джоном Миллером? — продолжал допытываться Джо.

— Не помню точно. — Анна пожала плечами. — Пожалуй, месяцев семь-восемь, не больше.

— Ты погляди. Крепко же вы сдружились.

Анна ничего не ответила, продолжая резать перец.

— Ну что ж, теперь я знаю, кто разбил сердце славного доброго деревенского малого Джона, сделав его хроническим алкоголиком. — Джо подошел к Анне, обхватил ее сзади за плечи и поцеловал в затылок.

Анна усмехнулась:

— Вот уж не думаю, что я сыграла такую роковую роль.

— Могла сыграть, — прошептал он, прижимаясь губами к ее волосам.

— Не принесешь бутылку вина?

— Конечно, — сказал Джо и направился в погреб.

Анна отложила нож, закрыла глаза и тихо вздохнула.