Лорда Сенедая разбудили запах дыма от костров, на которых жарилось мясо, а также сырость и пение шаманов, старавшихся вселить храбрость в сердца висминцев. Шаманы рассчитывали, что духи умерших воинов пойдут в сражение вместе с живыми.

Лорд сел на своей узкой койке и посмотрел в сторону шевелящегося полога палатки. Прислушался к голосам солдат и шепоту ветра, потом тяжело вздохнул, провел рукой по лицу и волосам.

— Адъютант!

Полог палатки тут же отодвинулся в сторону, и вошел высокий молодой воин в обтягивающей рубахе без рукавов, открывавшей мускулистые руки; голова юноши была обрита, как и положено солдату его ранга.

— Милорд.

— Доспехи и завтрак, — приказал Сенедай.

— Слушаюсь, милорд. — С коротким поклоном юноша исчез.

Сенедай подошел к выходу из палатки и выглянул наружу. С темного предрассветного неба лил дождь, над землей стелился туман, лишь яркие пятна костров разгоняли мглу. Сенедай вновь вздохнул и вернулся в теплую палатку.

— Вот тебе и песни про удачу, — пробормотал он.

Ему не хватало только влажного поля битвы. Да, кровь прольется рекой, но дождь превратит землю в болото с самого начала сражения, а у Сенедая сложилась уверенность, что огромного численного преимущества на сей раз может оказаться недостаточно.

Он почти не спал ночью: успел перебрать все возможные варианты и даже пожалел, что катапульты остались в Джулатсе — на случай, если Додовер попытается отбить город. Конечно, можно попытаться просто смять врага, воспользовавшись огромным численным преимуществом, но тогда нужно лично встать во главе армии. А ему совсем не хотелось умирать.

Он быстро поел, оделся и вышел из палатки под медленно светлеющее небо, и тут же к нему подбежал солдат с запечатанным посланием.

— Кто доставил?

— Всадник из Андерстоуна, милорд. Прискакал как раз перед тем, как вы проснулись.

Тессея прислал слово. Превосходно. Сенедай отвернулся. и вскрыл сообщение по пути к ближайшему костру, чтобы его прочитать. Солдаты постепенно просыпались — точили оружие, надевали доспехи или болтали между собой. Лаяли собаки, звучали приказы, потрескивало дерево в кострах, со всех сторон доносились песни. Было трудно не почувствовать уверенность. Врагам некуда бежать, и даже новичку ясно, что их слишком мало.

И все же Сенедая не покидали сомнения. Послание Тессеи лишь усилило его страхи. Сенедай рассчитывал, что его повелитель окажется рядом, чтобы уже сегодня утром они могли одержать сокрушительную победу над врагом. Но планы изменились. От остатков разбитого войска Таоми Тессея получил сообщение, что с юга к ним приближается большая вражеская армия. Так что Сенедаю придется завершить дело самому, говорилось в послании. Тессея же соединит собственные силы с еще способными сражаться частями Таоми, чтобы сокрушить приближающегося с юга неприятеля. Затем направится в Корину и пошлет подкрепление для обороны Джулатсы.

Победа не вызывает сомнений, так заканчивалось послание. Духи улыбаются им, а вражеские боги отвернулись от своих подопечных.

Все это хорошо, только Тессее не придется сражаться с таким врагом. Взошедшее солнце осветило вражеское войско в масках, застывшее перед развалинами дома. Казалось, они так и простояли всю ночь. Лорд висминцев взмолился о том, чтобы ему удалось избежать жестокого унижения.

Сенедай бросил послание Тессеи в огонь и призвал офицеров, чтобы отдать распоряжения относительно предстоящего сражения.

В ярком свете наступившего полдня генерал Деррик вместе с Блэксоном, Гресси и усталым магом-связистом рассматривали разложенную на только что сколоченном столе карту. Висминцы заняли позиции и принялись рыть траншеи, а разведчики доложили, что армия Тессеи соединилась с остатками войск Таоми.

— О чем идет речь? — спросил Гресси. Только что прозвучал доклад мага-связиста, и теперь они с Блэксоном недоуменно смотрели на Деррика.

— Происходят события, о которых вам ничего неизвестно. Я сожалею, что не рассказал о них раньше, но тогда не было особого смысла, к тому же нам все равно предстоит сражение с висминцами.

— О каких событиях идет речь? — осторожно поинтересовался Гресси.

— Я понимаю, мои слова покажутся странными, но клянусь, все это правда, — ответил генерал, затем огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что вокруг нет лишних ушей. — Дело в том… что над Парве возникла дыра в небе. Она растет, и когда ее тень накроет город, начнется вторжение драконов. Не спрашивайте у меня, как и почему, но будет именно так. Вороны и Стилиан ищут способ закрыть разрыв. Стилиан вернулся в Зитеск, а они отправились в Джулатсу. Мне оставалось только молиться, чтобы им никто не помешал — так и вышло. Однако сейчас висминцы представляют для них серьезную угрозу, и нам необходимо остановить врага.

— А почему висминцы преследуют Воронов? Десять с лишним тысяч человек отправились в погоню за шестью!..

— Они думают, что Вороны намерены призвать на помощь драконов. Иными словами, висминцы все поняли не так, но сейчас уже ничего не изменишь. И договориться с ними невозможно. Более того, — продолжал Деррик, убедившись, что бароны слушают его внимательно, — теперь понятно, почему Тессея снялся с места. Взгляните. — Он указал на карту. — Тессея собирался идти маршем на Корину, в то время как его южная армия должна была разграбить Гайернат, а северная захватить Джулатсу, перерезав связь между самыми сильными университетами — Зитеском и Додовером. Листерн он решил оставить на потом. У него тысячи солдат в резерве для защиты обоих городов и ущелья, так что Тессея совершенно спокоен. Он также знает — или думает, будто знает, — что координированной защиты востока больше не существует, и хотя «Рассветный вор» покончил с лордами-колдунами и отнял у висминцев волшебство, Тессея все еще верит, что сумеет захватить Балию. Поэтому он хочет отрезать Корину от восточной и западной линий снабжения, лишив жителей столицы последних надежд.

Но все пошло не так, как планировал Тессея. С самого начала висминцам не удалось покорить Гайернат; город и сейчас успешно держит оборону. Я уже не говорю о вашей разношерстной банде крестьян, — Деррик произнес последние слова с полнейшим уважением, — которая разбила его южные части, о чем он узнал совсем недавно. Затем Вороны появились на востоке, а вслед за ними Стилиан и я, причем Воронам удалось сбежать из осажденного университета. Применив пытки, висминцы узнали, почему Вороны покинули Джулатсу, однако, судя по всему, их обманули.

Тессея торопится и начинает уничтожать все на своем пути, стремится всячески затруднить для нас решение вопросов продовольствия… отсюда гибель Андерстоуна. Он движется в сторону Корины, но не хочет привести нас к дому Септерна, где мы сможем остановить другую его армию — и помешать ей расправиться с Воронами. Я поступил бы так же, если бы страдал суевериями. Вороны, между тем, сумели уничтожить хваленые подразделения врага, и Тессея не сомневается, что они способны повторить свои подвиги. Лучше не рисковать — и увидеть наконец их мертвые тела.

— Поэтому он будет с нами сражаться только для того, чтобы помешать нам вступить в бой с Сенедаем? — Гресси был настроен скептически.

— Кроме того, ему лучше сражаться с нами здесь, а не возле Корины, где, как он ошибочно предполагает, мы могли бы получить существенную помощь и даже одержать победу.

Сердце Деррика отчаянно колотилось, он чувствовал, как части головоломки занимают свои места в сознании баронов.

— Но все это не будет иметь значения, если Сенедай сумеет уничтожить Воронов, — заметил Блэксон. — И если вы не ошиблись относительно драконов…

— … у нас у всех — висминцев или обитателей Балии — остается единственный шанс — остановить Сенедая, — закончил Деррик.

— Тессея нам не поверит, — сказал Гресси. — Клянусь богами, я не уверен, что сам в это верю.

— Предположим, что все правда… а теперь скажите мне, сколько смогут продержаться Протекторы? Вороны успеют завершить свою операцию? И успеем ли мы обойти Тессею и нанести удар по войскам Сенедая? — спросил Блэксон.

Деррик покачал головой.

— Что до Воронов, то я ничего не знаю. Мне лишь известно, что нам не обойти Тессею, во всяком случае, не такой большой армией. Его разведчики уже засекли нас.

— Значит, будем с ним сражаться? — Гресси совсем не радовала подобная перспектива.

— Если мы будем сражаться и даже одержим победу, то это займет не менее двух дней. Нет. — Деррик улыбнулся. — У нас нет выбора, мы должны заручиться его помощью, какой бы безнадежной эта идея нам не казалась.

— И как мы поступим? — спросил Блэксон. Барон уже знал ответ и пытался отказаться от мыслей о мести.

— Мы подведем к Тессее наши войска, продемонстрируем силу, а потом постараемся убедить его послать гонца к Сенедаю.

Хирад знал, что зрелище будет красивым, но не мог себе представить, что его глазам предстанет столь поразительная картина. Они поднялись на несколько сотен футов по крутому скалистому склону, а оранжевое солнце продолжало светить с яркого голубого неба, которое возникло над ними с того самого момента, как они оказались в измерении драконов.

Конец путешествия проходил по почерневшей от пожара долине. Оставшиеся в живых путники встретились через час после нападения дракона Берет; если Вороны практически не пострадали, то половина Протекторов погибла, в живых остались лишь Сил и два его собрата. Джата потерял семь человек.

Стилиан не стал говорить об обстоятельствах гибели трех Протекторов, но, когда Ша-Каан пролетал над ним, так вздрогнул, что Хирад все понял. Маг из Зитеска побледнел и был явно потрясен. И Хирад впервые за все время ему посочувствовал.

Казны одержали победу в небесном сражении, однако Хирад ощутил скорбь Ша-Каана, когда он рассказал о том, как они выделили Беретов, атаковали их и изгнали, нарушив непрочный союз между враждующими Родами. Теперь отношение Ша-Каана к людям изменилось — он отправил четверых Каанов сопровождать путешественников, несмотря на то что подобная акция могла привлечь внимание врага.

Путники шли все дальше, потрясенные пережитым, прекрасно понимая, какую страшную силу представляет даже один дракон. К счастью, они довольно быстро добрались до подножия скалистых гор, которые видели из мертвого леса. Оглянувшись назад, путешественники бросили последний взгляд на черные шрамы пожарищ.

Между тем равнина перестала испускать голубое и алое сияния. Теперь ее накрывала огромная туча дыма и пепла, желтые и оранжевые всполохи говорили о том, что пламя с прежним аппетитом продолжает пожирать траву и кустарник. Там, где огонь догорел, оставались черные обугленные пятна и полосы. Конечно, со временем трава вырастет вновь, однако сейчас картины опустошения вызывали уныние.

— Всего один дракон, — промолвил Безымянный, когда они молча смотрели на бесчисленные мили дыма и огня. — Всего один.

Никто ему не ответил, но маленький отряд ускорил шаг.

Вороны остановились чуть в стороне от своих спутников, как и полагалось драконеру Великого Казна и тем, кто поклялся ему помогать, и впервые посмотрели на дом Каана. Склон, по которому они поднимались, превратился в плато; они стояли на его краю, а перед ними расстилался чужой мир.

Слева и справа зеленый ковер покрывал широкую долину. Оранжевые лучи солнца тонули в светлых полосах тумана, придавая ландшафту сказочное очарование, а далекие заснеженные вершины, переходящие в темные поля, окутывали окрестности негой и покоем.

Но Хирад видел и другое. В небе лениво скользили Казны, паря на могучих крыльях. Золотые тела сверкали в оранжевых лучах, а за ними, постепенно растворяясь, тянулись мерцающие завихрения тумана.

Драконы приветствовали друг друга: здоровались или прощались, обменивались знаками печали, любви и преданности. К своему Роду, к каждому сородичу и дому. Их призывы звучали отрывисто и гортанно, порой протяжные звуки эхом отражались от стен долины. Сердце Хирада наполнялось любовью и ощущением причастности, а также страданием — ведь каждый день войны уносил все новые и новые жизни.

Хирад почувствовал, что едва держится на ногах, и присел на корточки, опираясь правой рукой о камень. Он мог бы оставаться здесь целый день, наслаждаясь великолепным зрелищем…

На плечо ему легла дружеская рука. Рядом стоял Илкар.

— Ты можешь поверить своим глазам? — спросил Хирад, показывая на удивительный ландшафт. В следующее мгновение его взгляд вновь устремился к Казнам, деревьям и туману, окутавшему долину. Свежий ветер приятно холодил разгоряченное лицо.

— Если мне суждено дожить до пятисот лет, это будет самым ярким воспоминанием перед смертью, — восхищенно проговорил эльф.

— Не стоит сейчас вспоминать о Балии. Большинство ее жителей слишком заняты своими проблемами. Вот почему нам нельзя допустить ошибку. — Хирад встал, вытирая повлажневшие глаза.

Чуть в стороне с поглупевшим выражением лица смотрел на долину Джата.

— Дом, — сказал он.

— Видишь, что это для них значит? Достаточно на него посмотреть, чтобы все понять. Илкар кивнул.

— Мы все хотим победить в этой борьбе, Хирад, и хотя у тебя самые веские причины стремиться к успеху, ты должен понимать, что наши шансы невелики.

— Расскажешь по дороге вниз. По-моему, Джата хочет побыстрее спуститься. Впрочем, я тоже.

Джата подвел их к выбитой в скале лестнице. Крутые, покрытые мхом ступени уходили вниз, мимо водопада, и огибали огромные стволы деревьев, чья листва терялась в тумане.

Они спускались, окруженные танцующими оранжевыми облаками тумана; воздух стал жарким и сырым, ступени скользкими. Впереди уверенно шагали люди Джаты, а сам он постоянно напоминал остальным о необходимости соблюдать осторожность.

Однако жители Балии не могли идти так же быстро. Они прижимались к скале, покрытой тонким влажным слоем лишайника, подальше от края.

Хирад, который шел за Илкаром, решил не задавать вопросов до тех пор, пока они не выйдут из тумана, но когда это произошло, он долго не мог найти слов. Туман быстро поредел, и сквозь листву наконец стал виден дом Каанов.

За пологом тумана путникам открылась огромная долина, озаренная мягким отраженным светом. Вода протекающей реки искрилась всеми оттенками синего и голубого, влажный воздух поднимался над дюжиной водопадов, питавших реку, роскошный травяной ковер украшали красные и синие пятна цветов. А дальше виднелись ухоженные поля.

Вдоль края долины стояли многочисленные дома, некоторые низкие и приземистые, другие запрятанные в толще скал. Однако над всеми постройками возвышалось великолепное здание. Полированный белый камень сверкал в разноцветных лучах солнца, купол и многочисленные башенки устремлялись к небесам. Купол украшали невероятных размеров крылья, кончики которых уходили в марево тумана. Оказалось, что Крылатый Приют — это памятник Ша-Каану. Вырезанная из камня морда была обращена к его владениям, а глаза будут вечно искать признаки опасности.

Ничего подобного не существовало в Балии, и ее жители знали, что никакая магия не способна создать такое великолепие. Удивительное сооружение было построено из уважения и любви к вождю Каанов вестарами, почитавшими драконов с пылом, давно утерянным среди их собратьев в другом измерении.

Жители Балии остановились, не в силах двинуться дальше. Взглянув на Денсера, Хирад увидел у него на лице благоговение, щеки Ирейн пылали восторженным румянцем. Неожиданно Хираду показалось, что он вернулся домой. Закрыв глаза, он дал возможность чувствам Каанов омыть его, а потом в сознание ворвались мысли Ша-Каана.

— Скажите мне, что мы не позволим уничтожить все это, — наконец проговорил он.

— Мы спасем этот мир или погибнем, — сказал Илкар. Хирад взглянул на мага и увидел, что десятилетняя связь с Воронами ничуть не ослабела.

— Ну, лично я погибать не собираюсь, — заявил варвар.

Он жестом показал, что им нужно следовать за Джатой, который вместе со своими людьми успел добраться до основания лестницы и остановился на заросшей травой лужайке. Джата не выдержал и побежал, остальные устремились за ним к реке.

Над долиной раздались приветственные крики, из домиков небольшого поселения, расположенного на берегу, выскакивали вестары. Дети визжали от восторга, мужчины и женщины вбегали в реку и обнимались, приветствуя тех, кто надолго покинул свои дома, а теперь вернулся.

Однако вскоре раздались и рыдания — жители деревушки узнали о тех, кто уже никогда не переступит порог своего дома. Радостное настроение быстро исчезло. Все лица обратились к Воронам, когда они вместе со Стилианом и Протекторами перешли реку вброд.

— Добро пожаловать, Вороны, — сказал Джата. — Хирад, это дом.

— Дом, — согласился Хирад. — Он показал на Крылатый Приют. — Ша-Каан? Джата покачал головой.

— Подожди. — На его лице появилась улыбка. — Есть? Пить? — Он хлопнул в ладоши, и несколько человек исчезло в домах.

Джата присел на лужайке, жестом предложив гостям присоединиться к нему. Принесли фрукты, полоски мяса, кувшины с водой и соком и резные деревянные чашки. Зазвучала музыка.

Самая настоящая идиллия, только Хирад не мог забыть, зачем они здесь. Чуть в стороне приземлились несколько драконов; огромные тела частично находились в воде, головы лениво поворачивались к вестарам, которые несли им огненную траву. Драконы не обращали ни малейшего внимания на незнакомцев. Наверное, они получили ранения в сражении на небесах.

Хирад не сомневался, что Ша-Каан находится внутри Крылатого Приюта, и его удивило, что дракон не вышел их приветствовать. Впрочем, у него наверняка имелись на это причины.

— Хирад, — сказал Илкар, — прежде чем ты будешь говорить с Ша-Кааном…

— Да, наши шансы, — согласился Хирад.

— Или их отсутствие, — вздохнул Илкар. — Не нужно возмущаться, я лишь пытаюсь посмотреть правде в глаза. Тебе необходимо знать, как далеко мы продвинулись.

Хирад прожевал мясо и запил его большим глотком светло-зеленого сладкого сока.

— Новости плохие, верно?

— Ну, не так чтобы очень, — возразил Илкар. — Просто мы мало знаем и вынуждены строить догадки. Но дай мне рассказать, что мы выяснили. Безымянный, тебе тоже следует меня послушать.

— Я здесь, — последовал ответ. — Фрон? Оборотень подошел к Илкару. Он держал чашку в руке, но есть ничего не стал.

— Теория достаточно проста, хотя без точных данных сила любого нашего заклинания может оказаться недостаточной. Нам необходимо сформировать сеть маны, которая сможет стянуть края разрыва, — а мы четверо достаточно сильны, чтобы сделать это, находясь под ним. Идея основана на заклинаниях Септерна, предназначенных для контроля разрывов.

— Значит, вы намерены сначала зафиксировать разрыв, — сказал Безымянный.

— Совершенно верно, — кивнул Илкар. — А потом мы попытаемся стянуть его края. Это сравнительно несложно, если работаешь с одним концом, но, к сожалению, у нас имеется коридор, и с другой стороны разрыв тоже большой. Пока все понятно, Хирад?

— Если мне что-нибудь будет неясно, я спрошу у Безымянного, когда ты уйдешь, — проворчал Хирад.

— Куда уйду? — спросил Илкар.

— Туда, где ты не услышишь, как я жалуюсь на тебя за то, что ты все усложняешь, — с улыбкой ответил Хирад, заметив, как насторожился Илкар.

— Хорошо, — сказал эльфийский маг. — А теперь, хотя бы ненадолго, вернемся к реальности. Мы уверены, что Септерн открывал и закрывал коридоры, связывающие измерения, и что существует теория, описывающая, как он это делал. Мы полагаем, что необходимо создать «челнок маны», который будет жестко привязан к одному краю разрыва. Челнок полетит вдоль коридора, накидывая петли на его стены, а потом выйдет с другой стороны, после чего мы все стянем.

— И это возможно? — Безымянный взял с тарелки плод и с улыбкой поблагодарил женщину, которая его принесла. — Должен признаться, Илкар, звучит как-то сомнительно.

Илкар вздохнул.

— А как еще может звучать? Послушай, мы до сих пор не знаем, по силам ли нам поставленная задача. Теория изложена в текстах Септерна, Стилиан и Денсер пытаются связать ее с зитескианским учением о разных измерениях, и у нас уже есть заклинание, которое закроет ворота.

— Значит, вся проблема в челноке, верно? — спросил Хирад.

— Да, — кивнул Илкар. — Сетка маны позволит удерживать разрыв с одной стороны… тут мы, по сути, гадаем, что очень опасно.

— Я не хочу зря вас тревожить, но у нас попросту нет времени на поиски других вариантов, — сказал Хирад. — Мы должны закрыть разрыв завтра, в крайнем случае послезавтра, или будет слишком поздно. Ты же понимаешь, что тогда ждет Балию.

— Конечно, понимаю, Хирад, но мы с самого начала говорили, что будет трудно. — Глаза Илкара сузились, а уши покраснели. — Тебе хорошо известно, как трудно создавать новые заклинания.

Безымянный поднял руку, стараясь успокоить Илкара.

— Пререкания нам не помогут. Похоже, я чего-то не понимаю. Почему вы не можете создать сетку, которая будет граничить с разрывом с нашей стороны, натянуть ее, а потом вернуться в Балию и проделать такую же операцию в Парве?

Илкар приподнял брови и улыбнулся.

— Прекрасная мысль… увы, нам пришлось ее отбросить. Даже если предположить, что мы успеем вернуться, ничего не получится. Мощь пространства между измерениями слишком велика, к тому же коридор никуда не исчезнет, только второго выхода не будет. Нам необходимо закрыть коридор, а сети маны присуща нестабильность, и за то время, что нам потребуется, чтобы оказаться в Парве, она порвется. Вот почему нам нужно закрыть разрыв именно в том месте, где он увеличивается.

— Тогда сформулируй вывод относительно наших шансов так, чтобы я понял, — попросил Хирад, который быстро терял аппетит.

— Если Денсер и Стилиан не найдут дополнительной информации в зитескианской теории измерений, у нас практически нет шансов на успех, поскольку наше представление о структуре разрыва останется минимальным. Если же у них что-нибудь получится, наши усилия по созданию сети маны будут первым шагом вперед — никто из нас не имеет представления о возможных последствиях. К тому же придется напрячь все свои силы, чтобы создать такое сложное заклинание с земли. — Он замолчал и серьезно посмотрел на Хирада. — Сейчас мы оказались в гораздо более сложном положении, чем когда имели дело с лордами-колдунами.

— Ша-Каану это не понравится, — заявил Хирад.

— Ничего не поделаешь. Переживет.

— Или умрет. — Хирад встал на ноги, отряхнул одежду от пыли и решительно зашагал к Крылатому Приюту,