— Куда подевался Копенгаген? — Меган раздраженно оглянулась по сторонам. — Ведь он только что был где-то здесь! Я ведь в руках его держала… Ну вот, отлично… теперь пропал мой Копенгаген!

Она швырнула ручку через всю комнату, да так, что та с треском угодила прямо в дверь.

— Нет, объясните мне кто-нибудь, каким образом двухнедельная работа может исчезнуть в одно мгновение!

Ответом на этот крик души была полная тишина: кроме Меган, в комнате никого не было. Немного сбавив тон, она продолжала ругаться себе под нос:

— Как же меня все достало! Мучаешься — мучаешься, и все равно ничего не получается! Не могу так больше!

Она повернулась в кресле и оглядела длинный стеллаж с книгами, находившийся за письменным столом. Чего там только не было! Полки были забиты путеводителями, туристическими проспектами, словарями и грамматическими справочниками. Почетное место наверху занимали путеводители, написанные Меган. Она являлась автором пяти из четырехсот книг, вышедших в серии «Взгляд изнутри» — об Индии, Аляске, Новом Орлеане, Австрии и Токио. Предполагалось, что книга о Скандинавии станет шестой.

Вряд ли можно назвать спокойной жизнь человека, вынужденного восемь месяцев в году проводить в чужой стране. И все же Меган это нравилось. Оказываясь дома после долгого отсутствия, она с удовольствием принималась за описание своих впечатлений.

Только не в этот раз. Конечно, она была рада вернуться в Глазго, который считала таким же домом, как и любой другой город на свете, но к этой радости примешивалось неприятное чувство опустошенности. Это было связано с тем, что Меган должна была с головой погрузиться в работу, еще не успев толком опомниться после пережитых приключений. Впрочем, она знала, что все это пройдет, как только она немного разберется с делами и приступит к работе над рукописью новой книги.

Меган обреченно взглянула на листы бумаги, блокноты и тетради, валявшиеся на столе и под ним. Неделю она уже потратила на то, чтобы просмотреть свои заметки и привести их в порядок, но эти отчаянные усилия не принесли ни малейшего результата.

И откуда у нее эта неорганизованность? Меган вечно чиркала бессвязные предложения на всем, что попадалось ей под руку, ставила восклицательные знаки на полях путеводителей и записывала на клочках бумаги неопределенные фразы типа: «Не забыть историю о детях у реки». С таким же успехом она могла бы написать: «Сочинить историю о детях у реки». Ну а теперь куда-то исчезли заметки по Копенгагену…

Меган устало поднялась с кресла и направилась к двери, чтобы подобрать с пола ручку. Конечно! Ручка приземлилась как раз на потерянную тетрадь! Подняв и то и другое, Меган облегченно вздохнула.

Вернувшись к столу, она удовлетворенно потерла руки и ободряющим тоном сказала себе:

— Вот и прекрасно. Пожалуй, начнем. Часика через два глава о Копенгагене уже будет на что-то похожа, а завтра… — тут она замолчала, прислушалась и крикнула: — Я работаю!

Кто-то настойчиво продолжал звонить в дверь.

— Я работаю! — с отчаянием в голосе повторила Меган. — Честное слово! Я не могу сейчас открыть! У меня еще ничего не написано, и фотографии не разобраны… Ладно, сейчас иду. Постойте! — воскликнула она, распахнув дверь в тот самый момент, когда гостья уже спускалась вниз по лестнице.

— Рэйчел? — спросила Меган, узнав в незнакомке сестру.

Та обернулась, стремительно взбежала вверх по ступеням и кинулась в квартиру. Озадаченная Меган последовала за ней:

— Ты что, банк ограбила?

Рэйчел горько вздохнула. Нижнюю часть ее лица закрывал черный платок, глаз не было видно из-за темных очков, а на голове красовалась бейсболка с надвинутым на лоб козырьком.

Меган недоуменно пожала плечами:

— А, кажется, я знаю, что случилось. Ты снова стала невидимкой! Сколько раз тебе повторять: не пей из… — тут она осеклась на полуслове, потому что Рэйчел медленно сняла платок.

Открыв рот от изумления, Меган уставилась на лицо сестры, необъяснимым образом приобретшее нездоровый синий оттенок.

— Что это?

— Это я у тебя хочу спросить! — взорвалась Рэйчел.

Порывшись в сумочке, она достала оттуда маленький пакетик и бросила его Меган.

Та внимательно рассмотрела пакетик. На нем была нарисована женщина с лицом примерно такого же цвета, как у Рэйчел.

— Это косметическая маска, — она взглянула на сестру. — Ты знаешь, что ее полагается смывать?

— Да что ты говоришь? — вспылила Рэйчел. — Неужели? А как быть, если ты смываешь ее, а лицо по-прежнему остается синим?

— Откуда это у тебя? — поинтересовалась Меган и снова взглянула на упаковку.

Инструкция на обратной стороне была написана по-шведски.

— Это было в посылке с косметикой, которую я получила от тебя несколько месяцев назад. Между прочим, тут есть телефон горячей линии. Позвони туда и спроси у них, что мне теперь делать.

Меган скептически подняла бровь:

— Не знаю, сгодится ли для этого мой шведский. Знаний у меня хватает только на то, чтобы вызвать такси, спросить дорогу и сделать заказ в ресторане.

— Это твои трудности! — фыркнула Рэйчел. — Бери словарь и звони!

— Ну ладно, как хочешь, — сдалась Меган. — Слушай, а как ты вообще смогла прочесть инструкцию, если не знаешь шведского?

— Там была изображена женщина с лицом, намазанным этой дрянью, поэтому я сразу поняла, что это маска. На обороте стояло число 30, ну я и оставила ее на тридцать минут. Через полчаса все смыла и обнаружила, что выгляжу вот так. Боюсь, теперь мне придется подать на них в суд.

Меган внимательно изучила надпись на обратной стороне упаковки и кивнула:

— Тут речь идет о том, что они вот уже тридцать лет являются лидерами косметического рынка. А держать маску на лице нужно две минуты, не больше. Кажется, она изготовлена из каких-то ягод — я покупала ее в магазине экологически чистой косметики. Кстати, лосьон для тела, который я тебе тогда посылала, был на основе морских водорослей.

Рэйчел бросила на сестру ледяной взгляд:

— Безумно рада это слышать.

— Не волнуйся, сейчас я позвоню туда и все узнаю.

Спустя десять минут, которые показались ей настоящим мучением, Меган повесила трубку. Она надеялась, что Рэйчел не слышала, как смеялась женщина — консультант на том конце провода. К сожалению, ее надежды не оправдались.

— По-моему, у нее случилась смеховая истерика! — обиженно сказала Рэйчел.

Меган попыталась ее успокоить:

— Что ты, это был сочувственный смех. Как бы там ни было, не волнуйся. У меня для тебя есть хорошие новости: это абсолютно безвредно и через два дня пройдет само собой.

— Через два дня? — с ужасом воскликнула Рэйчел.

Она вскочила с места и принялась беспокойно расхаживать по комнате взад и вперед.

— Вообще-то я не уверена, что правильно поняла, — неуверенно прибавила Меган. — Может быть, она сказала про два года.

— Лучше я поеду в больницу. Наверное, там мне помогут.

— Хорошая идея. А что говорит Дэвид?

— Он еще меня не видел. К счастью, он уехал в Лондон на какую-то конференцию.

— Не переживай, через пару дней ты будешь вспоминать об этом, как о плохом сне, а через несколько лет — как о забавном происшествии. Просто постарайся почаще умываться. Садись, я приготовлю нам поесть.

Рэйчел не спешила последовать приглашению сестры. Она стояла посреди комнаты и массировала себе виски, словно ее мучила мигрень:

— Ты не понимаешь. Я не могу отсутствовать на работе несколько дней! Сейчас мы готовим грандиозную выставку. Будет показана огромная коллекция произведений искусства. Билеты уже распроданы на три недели вперед. Времени совершенно не осталось: в субботу открытие, а у нас не готовы каталоги и не утвержден список гостей, приглашенных на ужин со спонсорами. Я еще не успела договориться ни с поставщиками продуктов, ни с охранной фирмой, — от волнения у Рэйчел сбилось дыхание. — А музыка, цветы, оформление помещений? Кроме того, пришлось слишком долго ждать, пока из Франции и Италии доставят все экспонаты, и мы даже не успели их застраховать!

Меган сочувственно посмотрела на сестру. Она решительно не знала, чем ее утешить.

— Великолепно! — продолжала Рэйчел. — Ладно, я знаю, что делать. Все очень просто. У меня не осталось другого выбора, кроме как пойти к Петерсену и объяснить ему, что произошло.

— Ну и что он с тобой сделает? Не уволит же!

— Ты права, он этого не сделает. Но курировать выставку я уже точно не буду. Всю работу передадут Кеннету. Знаешь, что это для меня означает? Я ведь еще не прошла испытательный срок! Если они это увидят… — Она вздохнула. — Посмотри на меня! Ты сама могла бы доверить такой вот мымре картину Боттичелли?

— Ну, тогда вообще не ходи к нему. Ты можешь на один-два дня взять больничный.

Рэйчел рассмеялась, поражаясь наивности сестры:

— Я уже это сделала. Иначе сейчас я сидела бы на работе. Если бы вчера вечером я захватила из офиса ноутбук или хотя бы диск с необходимыми файлами, то спокойно могла бы поработать денек — другой дома.

Меган осенило:

— Слушай, а кто-нибудь может привезти тебе все это?

— Тогда мне придется объяснять этому человеку, почему я так ужасно выгляжу.

Меган слегка дотронулась до руки Рэйчел:

— Знаю, мы с тобой уже давно не менялись ролями. Но ведь я могу съездить к тебе в офис и взять там все, что нужно. Просто объясни, как мне себя вести и что говорить.

— Великолепная идея! — мрачно сказала Рэйчел.

— Я серьезно, — не отступала Меган.

— Брось, мы давно вышли из двенадцатилетнего возраста!

— Подумай, ведь у тебя на работе никто еще ни разу не видел нас вместе.

— Да, но всем прекрасно известно, что у меня есть сестра — близнец.

— Но никто понятия не имеет, что это означает. Даже фотографии не дают об этом ни малейшего представления.

Рэйчел не могла не признать, что Меган совершенно права. Люди, которые впервые видели сестер вместе, в первую минуту всегда поражались их поразительному сходству. Она провела рукой по волосам:

— Все равно. Это может не сработать.

— С чего вдруг? — возразила Меган. — Из твоих имейлов мне известно почти все о людях, которые с тобой работают. Держу пари, что я узнаю кого угодно. Например, я помню, что у Джоселин рыжие волосы, что Хелена постоянно приходит на работу с похмелья, а ваш начальник — настоящий лорд, и зовут его… подожди… Бэйтмен-Паркер.

— Эдуард Паркер-Бэйкуорт третий, — поправила ее Рэйчел.

— Точно.

— Ну а если тебе зададут вопрос из области искусства?

— А тебя что, часто об этом спрашивают?

Рэйчел в нерешительности закусила губу и задумалась:

— Ну да, ты права… вообще-то, это по твоей милости я попала в такой переплет, так что вполне логично будет, если именно ты возьмешь на себя труд мне помочь.

Ее сестра промолчала и выжидательно прищурила глаза.

— Ладно, — окончательно сдалась Рэйчел, — сейчас мы могли бы поехать ко мне домой и подобрать для тебя что-нибудь из одежды.

Меган недоуменно оглядела себя с ног до головы: на ней были кожаные брюки и облегающая черная водолазка.

— Тебе что, не нравится, как я одета? — спросила она.

Тут Рэйчел снова замялась:

— А почему, собственно, я всерьез обдумываю эту безумную идею?

— Ладно, я просто пошутила. Я сделаю все, что ты мне скажешь: надену твои шикарные шмотки и буду хорошо себя вести. Обещаю.

Рэйчел взглянула на сестру:

— Я еще не решила, стоит ли вообще идти на эту авантюру.

— Понимаю, — улыбнулась Меган.

— Значит, я иду по коридору. Третья дверь слева.

— Справа! Третья дверь справа! — возмущенно воскликнула Рэйчел. — Ты вообще слушаешь, что я тебе говорю?

— Справа, — послушно повторила Меган, взглянула на свое непривычное отражение в зеркале и повернулась перед сестрой, словно манекенщица на подиуме. — Как я выгляжу?

— Сногсшибательно! Я и не думала, что мне так идет этот костюм! В общем, так. Не забудь позвонить, когда доберешься до офиса.

— Непременно, — с подчеркнутым равнодушием отозвалась Меган.

— И обязательно посиди у меня в кабинете час или около того, чтобы все выглядело так, будто я работаю.

— Все ясно. И, если я кого-то встречу, то буду кашлять и шмыгать носом, чтобы все решили, что я очень больна…

— А если тебя о чем-нибудь спросят, то скажешь им, что ты выяснишь все через…

— …десять минут, — закончила за сестру Меган. — И сразу побегу звонить тебе. Я все усвоила. Не беспокойся. Это будет забавно!

Рэйчел схватила её за руку:

— Нет, не говори так, прошу тебя! Это совсем не забавно! Такими вещами не шутят.

— Расслабься, Рэйчел. Куда подевался твой авантюризм?

— Боюсь, я начисто его лишена, — сухо заметила та.