Тридцатого сентября, назавтра после Михайлова дня, рассвет был ясный и прозрачный. В воздухе пахло морозцем, лето кончилось, и скоро наступит зима.

Росс глубоко вдохнул бодрящий воздух и медленно выдохнул. Раньше он не любил долгие месяцы безделья из-за плохой погоды, держащей людей в домах. Но теперь мысль посидеть взаперти в замке Кармайклов с Меган, на которой он женился два месяца назад, очень его прельщала.

– Устал, сынок? – спросил его отец, когда они шли под опускной решеткой крепостных ворот, железные пики которой ограждали внутренний двор замка от наружного.

– Да, – признался Росс. Это была приятная усталость от долгих часов, проведенных на сборе урожая. Урожай же был обильный: со шпалер собрали массу шиповника, ягод, орехов и яблок. Закрома наполнились ячменем и овсом, в пивоварнях в больших бочках бродил эль. Животные, предназначенные на убой, уже были зарезаны, туши засолены и закопчены. Остальной скот жирел на оставшемся в скошенных полях зерне.

– Ты правильно поступил, построив ветряную мельницу, – сказал Лайонел.

Росс даже остановился при этих словах отца, так как они долго и яростно спорили о том, чтобы поставить ветряную мельницу вдобавок к обычной водяной на то время, когда в речке не останется достаточно воды.

– Ты что, дар речи потерял? Я умею признавать свои ошибки… в тех редких случаях, когда их совершаю, – проворчал отец.

Тогда почему бы тебе не объявить меня наследником? Росс боялся задать этот вопрос. Он все равно был вторым в клане Кармайклов и старался не обращать внимания на домыслы родичей. Вчера, когда все Кармайклы, даже живущие далеко, собрались отпраздновать сбор урожая, он был почти уверен… или, во всяком случае, надеялся, что отец официально объявит его наследником.

– Какое великолепное зрелище, когда собирается весь наш клан, – сказал Лайонел, обращая внимание Росса на наружный двор замка. Центральная башня была построена на бугре, поэтому отсюда было хорошо видно большое, покрытое травой огороженное поле. Там, за крепкими стенами, располагались конюшни, навесы, кузницы и ристалище. Именно здесь прибывшие на сход клана родичи разбили шатры. Яркие вымпелы развевались на верху каждого из них. Красно-черные цвета Кармайклов сочетались с личной эмблемой представителя младшей ветви клана. Росс преисполнился гордостью.

– Я думал, что большинство уже отправились домой.

– После выпивки, на тяжелую голову, домой не поедешь – они ведь праздновали всю ночь. Мы закатили им грандиозный пир с танцами и сказаниями. Кстати… – Лайонел вытянул шею, разглядывая красочную картину из разноцветных шатров и людей в нарядной одежде. – А где наша Мег?

Наша. Радость распирала Россу грудь. Его семья с легкостью приняла Меган. Конечно, сделать это было не трудно. Она – умница и нежная душа. Ее неослабевающее жизнелюбие, невероятная способность к умиротворению стали для обитателей замка Кармайклов свежим ветром, унесшим горе и чувство вины, которые отдалили всех друг от друга после смерти Лайона. Он был прав, промолчав о том, что произошло на самом деле, подумал Росс. С каждым днем тяжесть этой неправды уменьшалась.

– Мег легко найти по «хвосту», тянущемуся за ней.

Лайонел усмехнулся.

– Шотландский глава клана должен иметь своего барда, своего оруженосца, своего сплетника и своего арфиста, которые следуют за ним повсюду. У Меган – свита из малышей длиной в лье. – Он искоса взглянул на Росса. – Если уж мы заговорили об этом…

– Отец, – предостерегающе произнес Росс. Отец покраснел и отвернулся.

– Нога у нее так зажила, что ее хромота почти незаметна. Наверное, и внутри тоже все зажило.

– Все в руках Господних, – сурово сказал Росс. В такие минуты он жалел, что разоткровенничался с родителями. Но он сделал это для того, чтобы отец не высказывался при Меган о детях и тем самым не ранил ее заново.

Лайонел что-то проворчал, затем лицо его просветлело.

– А вот и наши женщины.

Быстрым шагом он стал спускаться с холма к тому месту, где стояли столы для празднования Михайлова дня. Росс поспешил вслед за ним. Его удивило, что снова разожгли огромные костры для приготовления пищи. На одном жарилась задняя часть мясной туши, на другом – дикий кабан, которого он убил на охоте два дня назад.

– Зачем мама это затеяла? Нет никакой необходимости снова сегодня устраивать обед, ведь днем все, наверное, уже уедут.

– Человеку нужно есть, – ответил его родитель, глаза которого блестели от возбуждения.

У отца что-то на уме, подумал Росс, но, прежде чем успел спросить, в чем дело, они подошли к женщинам.

– А, вот и мой маленький бард! – воскликнул Лайонел, улыбаясь Меган, которая сидела за ближайшим столом в окружении своей свиты из дюжины ребятишек, расположившихся у ее ног, – она показывала им кукольное представление.

Естественно, что Меган очаровала детей, но, как это ни удивительно, Элспет тоже ходила словно приклеенная за своей новой сестрой.

– Она рассказывает сказку о том, как Лоарн и его братья создали древнее королевство Далриада, – объяснила Россу Элспет. – Они были свирепыми воинами, и я думаю, что мы произошли от них.

– Может быть. – Лайонел стоял, раскачиваясь на пятках и усмехаясь.

Оторвавшись от костра, Карина подошла к нему и взяла под руку.

– Что скажешь, любовь моя? Течет ли в наших жилах кровь Лоарна? – спросил жену Лайонел.

– Как у кого. – Вспыхнув, Карина обвела сверкающими глазами круг Кармайклов, задержавшись взглядом на маленьком Киеране, спящем на руках у кормилицы. На секунду улыбка исчезла с ее лица, но она справилась с внезапным волнением и сказала: – У Росса – несомненно.

– У меня? – Росс перевел взгляд с ребенка на мать, слыша, как у него за спиной собираются родичи. Под голубой бархатной одеждой, которую он надел сегодня по настоянию Меган, он весь сжался от ожидания очередной отцовской колкости. Но этого не последовало. Отец просто сказал:

– Я тоже хочу послушать одну сказку.

Сказку? Лайонел Кармайкл был энергичным человеком, его дела стали легендами, но он редко слушал баллады, прославлявшие его. Росс взглянул на Меган – она так пристально смотрела на него, что он испугался, не стряслось ли чего-нибудь.

– Что случилось? – спросил он, направляясь к ней, но тут мать вложила ему в руку кубок с вином и заставила сесть на одеяло, расстеленное на земле.

Казалось, что вокруг Меган расположился на одеялах весь клан Кармайклов. Все держали в руках кубки, а лица горели нетерпением.

– Всех охватила страсть к сказаниям, – тихо произнес Росс, обращаясь к Эндрю, присевшему рядом с ним.

– А почему нет? – обиделся старый рыцарь. – У твоей женушки завидное красноречие и ангельское сердце.

Росс с удивлением поднял бровь – это была чрезмерная похвала, даже от самого страстного поклонника талантов Меган… за исключением самого Росса. Они два месяца женаты, а он влюблен в нее еще больше. Но свою Мегги он изучил.

– У нее сердце львицы, и она что-то задумала, – ответил он на замечание Эндрю.

Росс лишь надеялся, что это не испортит тот сюрприз, который он собирался преподнести своей семье, когда гости разъедутся.

– Я хочу послушать историю о том, как Росс убил Комина Макдоннела, – оглушительно прокричал Лайонел под одобрительный шум присутствующих.

– Нет, – возразил Росс.

Его удивленный взгляд встретился со спокойным взглядом Меган. Но ее ободряющая улыбка не помогла ему расслабиться. Он не мог снова пережить тот ужасный день. Наступила тишина, и Меган начала свое сказание. Росс понял, что она излагает лишь основные события и приукрашивает их новыми подробностями. Комин изображался вдвое более порочным и отвратительным, чем был на самом деле. Было рассказано о всех попытках Комина одержать верх над Россом при помощи обмана. И только смелая и честная борьба Росса, старавшегося покарать ужасное зло, причиненное его любимому брату, могла победить Комина. Триумф Росса, заключительный момент, когда счастливый черенок рябины стал орудием смерти Комина, вызвал одобрительные возгласы толпы. Все прослезились, когда Меган поведала о том, как малютка Киеран был вырван из рук безумца, сделавшего его сиротой, и спасен от смерти.

– Росс! Росс! Росс! – нараспев повторяли Кармайклы.

Покраснев от смущения и растроганный до слез, Росс встал и начал махать рукой, приветствуя свой клан. Затем он хотел подойти к Меган. Он сам не знал, то ли поцеловать ее, то ли встряхнуть хорошенько.

Но Эндрю удержал его, схватив за руку.

– Пойдем. Нам тут надо кое-чем заняться.

Толпа расступилась, пропуская рыцаря и Росса. Эндрю повел его к краю ристалища.

У Росса упало сердце, когда он увидел свои доспехи, лежащие на траве, и Дейви, стоящего в ожидании, чтобы облачить его в них.

– Я не хочу сражаться с тобой.

– Мы достаточно насражались, – согласился с Россом Эндрю.

– Тогда зачем?..

– Это такой обряд, – прошептала Меган, просунув в его ладонь свою и сжав ему руку.

– Это ты придумала? – подозрительно спросил Росс.

– Я упомянула это, разговаривая с отцом, но…

– Надевай доспехи, – закричал отец. – Парни устали стоять, держа камни.

Росс только теперь заметил, что у всех мужчин Кармайклов большие камни либо были в руках, либо лежали у ног.

– Вы что, собираетесь побить меня камнями?

– Глупый. – Меган поцеловала его в щеку и отошла, а Дейви, Оуэйн и Эндрю быстро одели его в доспехи.

– И что же? – потребовал объяснения Росс, стоя в полном боевом облачении и чувствуя себя очень глупо.

Но это ощущение исчезло, когда отец взял большой валун, пронес его с десяток шагов и положил на землю.

– Я, посеявший это семя, кладу первый камень, – торжественно произнес его родитель. – Пусть он станет основанием того кургана, откуда будет править следующий лэрд Кармайклов.

Когда Лайонел вернулся к жене, солнце высветило слезы на его глазах. Остальные мужчины последовали его примеру и стали укладывать камень на камень, пока не сложили треугольный холм высотой до плеча. Последней подошла Меган с Киераном на руках. В его крошечном кулачке был зажат камушек, который при помощи Метан ребенок положил к другим камням.

– Это от Киерана – наследника Росса, – сказала она, задыхаясь от слез.

Если Кармайклам и показалось странным, что наследником Росса назван сын его брата, а не его собственный, который когда-нибудь у него родится, это не ослабило их рев одобрения. Ринувшись вперед, мужчины подняли Росса на плечи и усадили на верх груды камней. Джайлз и Дейви встали с двух сторон, чтобы поддержать его, а Эндрю подал ему боевой меч Лайонела.

– Пусть знают все, что с сегодняшнего дня и впредь, – прокричал отец громовым голосом, эхом отдавшимся от стен замка, – Росс Кармайкл – мой признанный наследник и после меня станет вашим главой.

Последние слова Лайонела потонули в приветственных криках Кармайклов.

От избытка чувств Росс покачнулся и упал бы, если бы его не поддержал Эндрю.

Море лиц перед ним расплылось как в тумане, за исключением одного лица – Меган. Она смотрела на него с любовью в глазах, а слезы потоком лились у нее по щекам. Она прижимала к себе Киерана и улыбалась. Наконец родичи спустили Росса на землю.

– Тебе попадет за то, что поставила меня в такое неловкое положение, – прошипел Росс, целуя ее в лоб, чтобы его слова прозвучали не столь сердито. Но, говоря по чести, он был очень растроган.

– Не ругай девочку, – загудел отец и хлопнул сына по спине, чуть не опрокинув его при этом. – Она лишь обмолвилась, что такая церемония посвящения в наследники существует в Северной Шотландии. Я же…

…уцепился за это, словно голодная форель, подумала Меган и покрепче прижала к себе Киерана в приливе счастья. Обряд дал возможность Лайонелу подходящим образом подтвердить, что он назначает Росса своим наследником, и не признаться в том, что ему следовало это сделать еще год назад. А Росс…

Его ослепительная улыбка, ясность взора, голубого, как осеннее небо, говорили о том, что старалась она не зря. Но… в тех же самых глазах вдруг мелькнуло странное выражение, и это ее немного обеспокоило. Угощение было съедено, и за здоровье Росса выпили все Кармайклы, кому перевалило за десять лет, а Меган от волнения чуть не прогрызла себе нижнюю губу.

Стемнело и похолодало, когда она шла к замку, проверить, как там Киеран. Когда она взглянула на его милое личико, пушистые черные волосы, обрамляющие пухлые щечки, которые слегка порозовели от солнца, сердце у нее замерло. О, Сьюзан, если бы ты могла его увидеть!

– Не горюй о них, любовь моя, – прошептал Росс, обхватив ее за талию и нежно обняв. – Они вместе, как того хотели, а о Киеране позаботимся мы с тобой.

– Да, конечно, – тихо ответила Меган. Повернувшись к Россу лицом, она обвила руками его шею. – Ты сердишься на меня?

Его улыбка унесла прочь все сомнения.

– Как я могу сердиться, когда ты дала мне то, чего я так желал?

– Все это устроил отец, – возразила Меган.

– Врунья, – мягко сказал он, но в его тоне она не услышала осуждения. – Я вовсе не жалуюсь. К тому же у меня для тебя сюрприз.

– Да? – Меган хихикнула и прижалась к нему еще крепче. – Тот, что ты преподнес мне сегодня утром, мне понравился, – прошептала она, вспомнив, как, проснувшись на заре, почувствовала его ласкающие пальцы у себя на теле.

– Это будет совсем другой сюрприз.

– Тогда плохо. – Она стала перебирать пальцами у него на груди. – Мне понравилось так приятно просыпаться.

– Я придумал кое-что получше.

– Это невозможно.

– Как насчет того, чтобы провести несколько дней в Эдинбурге? – предложил он. – У отца там есть дом, и мне захотелось поехать туда… вдвоем с тобой. – Росс, дурачась, зашевелил бровями. Меган рассмеялась. Ее смех ударил ему в голову, словно крепкое вино. Больше всего он хотел видеть ее счастливой и вычеркнуть из ее памяти тени прошлого, которые порой мелькали у нее в глазах, когда она вспоминала о материнстве, в котором ей было отказано.

– А Киеран?

– У Киерана есть нянька, моя мать и три сестры. У тебя будет полно дел в городе.

– Да? – Меган явно заинтересовалась.

– «Ястреб» должен прибыть из Кертхилла с грузом вещей на продажу, и мне понадобится твоя помощь, чтобы проверить декларацию.

Торговля возобновилась, и на этот раз таким образом, как первоначально задумал Эаммон. Сатерленды поставляли честно заработанный товар на южные рынки. Росс согласился стать посредником в сделках.

– Значит, мы получим новости об отце. – Эаммон медленно, но верно поправлялся. Хотя он никогда не сможет стать совершенно здоровым, по крайней мере семья обрела его вновь. – А если ему намного лучше, то Крисси, того гляди, сможет нас навестить.

– Оуэйн будет рад ее повидать, так же как и ты.

Улыбка на лице Меган пропала.

– Как ты думаешь, они поженятся когда-нибудь?

– Поживем – увидим, – ответил Росс, хотя и сомневался в этом. Ведь Оуэйну прежде нужно вернуть владения предков. Росс пожалел о своих словах, как только они сорвались у него с языка. Меган вздрогнула и отвернулась, ведь он точно так же говорил, когда она пыталась обмолвиться о собственных детях. – Есть еще одна причина, почему ты будешь очень занята в Эдинбурге, – лукаво заметил Росс.

– О! – Она быстро совладала с собой и вопросительно посмотрела на него.

– Наш родич написал отцу, что у него во время пожара погибли сестра и зять. В живых осталась лишь маленькая дочь, но…

– Она обгорела? – воскликнула Меган.

– Да. У нее сильные ожоги на спине, шее и на одной стороне лица, – сказал Росс, тронутый участием Меган. – Врач заявил, что, сколько ее ни лечить, она на всю жизнь останется в рубцах – если выживет.

– Ох уж эти врачи! – Меган недоверчиво хмыкнула. – Они ничего не знают. – Она высвободилась из его рук и пошла к двери, но вдруг обернулась и спросила: – Чего ты ждешь? Нам надо поторопиться.

– Оуэйн и Джайлз с отрядом будут готовы, как только мы переоденемся, а служанки уже давно уложили вещи, – ответил Росс и, подойдя к ней, взял ее за руку. – Ребенок, скорее всего, не выживет, но, если это произойдет, ей понадобятся дом и особый уход.

– И много-много любви. Я-то знаю, как люди относятся к тем, у кого… есть недостатки, – горько заметила Меган. – Как ее зовут?

– Флора… это значит «цветочек».

Меган нахмурилась.

– А ты не станешь возражать, если… мы возьмем ее к себе?

– Глава клана – отец для всех своих родичей, – серьезно ответил Росс. Когда они возвращались из Кертхилла, он поклялся, что даст ей столько детей, сколько она захочет, собственных или чужих. – Правда, я не хотел бы, чтобы все дети жили с нами, но…

– Для еще одного комната найдется. Спасибо тебе. – Меган нагнула ему голову и крепко поцеловала. – Я люблю тебя, – прошептала она.

– А я – тебя, – хрипло произнес Росс, прижимая Меган к себе и упиваясь тем, как согласно колотились их сердца. – Мы вместе будем управлять нашим кланом…

– И растить наших детей. – Она подняла на него влажные от слез глаза. В них он не увидел и тени печали. Наоборот, они светились надеждой, и у Росса воспарила душа – значит, так и будет!