Шотландия. Май 1390 года

Ночь выдалась ветреная. Плотные облака скрывали луну, и в лесистой долине, где прятался Лайонел Сатерленд, было от этого совсем темно. Резкие порывы ветра с запада хлестали стволы сосен и зловеще завывали в кронах дубов.

Как он скучал по этой промозглой погоде, по сырому воздуху, полному домашних запахов! Такие ночи шотландцы обычно выбирают для стычек друг с другом либо для набегов или тайных свиданий. Во всем этом Лайон преуспел. Он улыбнулся, и на его худощавом лице появились ямочки, которые сводили с ума всех девушек. Но не ту, что была ему всех желаннее.

Улыбка исчезла с его лица. По иронии судьбы он выбрал грозовую ночь, чтобы спасти жизнь человеку, которого ненавидел больше всех на свете. Если он не предупредит Падруига Ганна и тот умрет, то Ровена станет свободной. Но нет, он не сможет жить с такой виной.

Конь забил копытом, почувствовав нетерпение седока.

– Тихо, малыш. Уже скоро.

Он выехал из замка Блантайр задолго до Падруига, который возвращался домой той же дорогой и вот-вот должен появиться. Тогда Лайон исполнит свой долг и уедет.

Конь насторожился и навострил уши.

Лайон натянул поводья, наклонился и стал вглядываться в темноту. По берегу полноводного ручья ехал одинокий всадник.

Господи, да он с ума сошел, если едет у всех на виду!

Лайон выехал ему навстречу.

– Что за… Кто вы? – Бледный свет упал на лезвие меча, который Падруиг поднял с колен.

– Друг. – Лайон показал обе безоружных руки.

– Друзья не крадутся в темноте.

Падруиг был крупным, костлявым мужчиной лет сорока пяти, лысоватым, с покрытым шрамами лицом. Как могла Ровена выйти за него замуж?

– Ты поторопился уехать из Блантайра, а у меня к тебе особый разговор, так что для нас лучше было встретиться здесь.

– Встань на открытое место, чтобы я тебя видел.

Лайон вывел коня из-под тени ветвей.

– Лайон Сатерленд! – удивился Падруиг.

– Да. – Они не были представлены друг другу во время тех нескольких часов, что Падруиг провел в Блантайре, прибыв туда по приказу Александра Стюарта, графа Бьюкана и теперешнего сюзерена Лайона. – Откуда ты меня знаешь?

Падруиг пожал плечами.

– У меня были причины узнать, кто ты.

Неужели Ровена проговорилась и Падруиг знает, что это Лайон лишил ее невинности?

– Понятно, – ответил он, полагая, что перед ним ревнивый муж.

– Думаю, что не понимаешь. – Падруиг усмехнулся. – Ты собираешься убить меня?

Лайон нахмурился. О чем это он?

– Ты отверг просьбу графа помочь ему людьми, чтобы расправиться с разбойниками, которые заполонили Шотландию.

– Расправиться с разбойниками? – Падруиг выругался и сплюнул на землю. – Это всего лишь отговорка, чтобы лишить нас независимости и земли. Александр Стюарт уничтожит те кланы, которые не подчинятся ему, и заберет их земли, а сам станет шотландским королем, помяни мое слово.

Лайон поразился тому, как верно Падруиг оценил ситуацию. Большинство вождей кланов либо были одурачены Александром, либо надеялись с его помощью ухватить что-нибудь себе. Те же, кто не присоединился к нему, подобно Сатерлендам, догадывались о темных замыслах графа и хотели их пресечь.

Лайон взял на себя роль лазутчика при дворе Александра, хотя, возможно, это опасное дело не увенчается успехом.

– Если Александр так честолюбив и жесток, как ты говоришь, тогда ты поступил глупо, открыто отказав ему, – заметил Лайон.

– Ерунда. Несколько Ганнов не усилят его армию. Наш клан очень малочислен.

– Он не терпит, когда ему отказывают.

Падруиг ворчливо выругался.

Лайон вздохнул. У него в голове не укладывалось, как могла его юная, веселая Ровена выйти замуж за этого неприветливого, грубого человека.

– Было бы разумнее притвориться перед ним, – продолжал Лайон.

– Врать, значит?

– Во лжи нет греха, если мы выиграем время.

– Для чего?

– Чтобы найти выход из этого проклятого положения, – ответил Лайон.

– Уступить негодяю и убийце? Его за глаза называют Волком, и поделом.

Лайона восхищала убежденность Падруига. Но до чего же он упрям!

– Неужели ты не беспокоишься о клане и… о своей жене? – Слова застряли у него в горле.

– О жене? – Падруиг окинул пытливым взором Лайона с головы до ног. – Я о ней позаботился, и о тех землях, что останутся сыну. Вот потому и не хочу мараться. Но за предупреждение спасибо. Не знаю, поступил бы я так же на твоем месте. – Он дернул поводья.

Лайон наблюдал за тем, как Падруиг пробирался вверх по узкому ущелью, затем нехотя двинулся по заросшей тропинке догонять свой отряд.

Он не проехал и четверти мили, как услыхал хриплый крик, нарушивший тишину. Выругавшись, Лайон развернул коня и кинулся вдоль кромки ущелья, туда, куда уехал Ганн. Добравшись до прогалины, где ручей впадал в горную речку, Лайон слез с коня, стреножил его и принялся ползком пробираться вперед.

Мимо него галопом пронесся вооруженный отряд, судя по топоту копыт – не меньше двух десятков человек. Он не мог разглядеть их из-за кустов, но ему показалось, что они были одеты в красно-синие пледы. Макферсон? Похоже. Александр частенько посылал Геораса Макферсона делать за него грязные дела.

Внезапно Лайон замер. На берегу в луже крови лежал Падруиг. Лайон подполз поближе, надеясь обнаружить признаки жизни, но тот был мертв.

Черт! Ему надо было ехать вслед за Падруигом. И умереть вместе с ним?

– Господи, Ровена! Как мне тебя жаль, – прошептал он.

Снова раздался топот копыт по камню, это вернулись его собственные воины.

– Мы услыхали крик, – объяснил Брайс. – Ты не ранен?

– Нет, но Падруиг Ганн мертв.

– Это дело рук людей Александра?

– Маловероятно. Думаю, это сделали люди Макферсона. – Лайон снова опустился на колени около тела. – Его не ограбили, так как кошелек при нем.

– Неужели граф докатился до этого?

– Похоже, он в отчаянном положении, если убил человека за то, что тот отказался предоставить людей для его армии. Мне не удалось уберечь Ганна.

– Что теперь делать? Отвезешь тело к нему домой?

Лайон отрицательно покачал головой.

– Если поступить так, то Ганны узнают, кто это сделал, и начнут мстить Александру, а тогда их всех ждет смерть. – Лайон тяжело вздохнул. – Рыжий Уилл, возьми троих парней и отнесите Падруига Ганна поближе к дому. Положите его у дороги. Пусть все думают, что на него напали грабители.

Даже по меркам Шотландии похороны Падруига Ганна превратились в дикую оргию.

Ганны пришли оплакивать своего вождя в большую залу Хиллбрейского замка, словно собрались на веселую пирушку. Громкие песни и смех перекрывали скорбный плач.

Но Ровена уже не удивлялась тому, что Ганны во всем доходят до крайности.

– Мы устроили ему пышные проводы, да? – сквозь гвалт прокричал Финли Ганн. – Кузен Падруиг остался бы доволен!

Ровена сидела рядом со старым воякой за главным столом. Она овдовела четыре дня назад и была в ужасе от того, как ей предстоит жить дальше.

– Он умер слишком рано! – оборвала она Финли. – Куда он ездил один?

– По делам клана, – сказал Финли, которому Падруиг всегда доверял. – Ты ведь знаешь, что он был человеком долга.

– Долг! – возмутилась Ровена. – Да это просто отговорка! – Она вспомнила, как ее бросил Лайон, и эта мысль резкой болью отозвалась в груди. – Когда вы, мужчины, отправляетесь выполнять свой долг, то за это расплачиваются женщины и дети.

– Успокойся, девочка. – Финли положил свою корявую ладонь ей на руку. – Я знаю, ты горюешь по Падруигу и страшишься будущего, но не надо так распаляться.

Да, он прав. Ровена устало откинулась на высокую спинку своего кресла, стоящего справа от громадного кресла Падруига. Теперь в нем сидел другой хозяин – новый глава клана Ганнов, ее пятилетний сын Пэдди.

Мальчик склонился над тарелкой, доедая овсяную лепешку. У него было приятное личико – круглые щечки, упрямый подбородок и крупный нос, унаследованный от Лукаса Сатерленда и Лайона. Ее драгоценный мальчик еще так мал и беззащитен, что она должна сделать все возможное, чтобы уберечь его.

Она перевела взгляд на человека, сидящего по другую сторону от Пэдди.

У Эниса было резкое, худощавое лицо хищника. Падруиг не раз предупреждал ее о желании своего брата управлять кланом. Теперь между ним и его целью стоял один лишь Пэдди. Ровену охватил страх. А что, если Падруига убили не грабители, а это сделал Энис? Что, если он замышляет устранить таким же образом и ее сына?

Глиняная чашка пролетела, едва не задев ее по носу, и разбилась о пол рядом с похоронными дрогами, на которых лежал Падруиг. Даже мертвый Падруиг выглядел суровым и внушительным, его костистое лицо выражало неодобрение, а рыжие с сединой брови хмуро сдвинулись над широким носом. Ровена не любила его, но Падруиг дал ей дом и защиту. А теперь…

– Я должна обезопасить Пэдди, – тихо сказала она.

– Да, и я тебе в этом помогу, – прошептал в ответ Финли. Он был старше Падруига на три года. Закаленный боец, он больше не принимал участия в сражениях из-за покалеченного колена. Финли был человеком добрым. Он сразу принял Ровену, когда она появилась здесь.

– Прости, Финли. Просто меня одолели заботы, – сказала Ровена, вся сжавшись и вспомнив, каким холодным и равнодушным мужем был Падруиг. Правда, к счастью, он предпочитал постель любовницы, а не законной жены.

– Не беспокойся, – с улыбкой сказал Финли. – Перед смертью Падруиг приказал мне позаботиться о тебе и о мальчике. Он будет воспитан и обучен всему необходимому. Падруиг объявил его своим наследником, и люди будут его чтить. Когда Пэдди подрастет, то станет управлять кланом Ганнов.

Да, ради этого Ровена пожертвовала всем.

– Ты замечательный человек, Финли Ганн. Я знаю, что ты все для нас сделаешь, – мягко заметила она. – Но пройдет еще лет десять, не меньше, прежде чем Пэдди сможет сам постоять за себя. И это будут годы, полные опасности.

Финли кивнул. Взгляд его карих глаз был серьезен.

– Мы будем стараться, чтобы он вырос сильным.

– Но ты не знаешь, что задумал Энис, – испуганно произнесла Ровена. – Я недавно слышала, как Энис разговаривал с Клемом.

– Продолжай, – заинтересовался Финли.

Ровена колебалась. К кому еще ей обратиться? Многие Ганны будут на стороне Эниса, решись тот навредить племяннику. Отец Ровены умер, а ее брат не мог противостоять Энису. Вот Лайон смог бы, неожиданно подумала она.

Она живо представила себе Лайона, держащего в руке тяжелый старинный палаш. Под шафранового цвета рубашкой играли мускулы, когда он отогнал от нее двух мужчин. Это произошло давно – на первом сборище клана. Лайону тогда было всего восемнадцать, а противники оказались взрослыми людьми, но поспешили ретироваться.

Лайон… Ее защитник и мучитель. Да после того, как он поступил с ней, она, даже умирая от жажды, не примет из его рук чаши с водой!

– Послушай, девочка, легче поделиться несчастьем, – сказал Финли.

Ровена со вздохом наклонилась к нему.

– Завтра утром Энис собирается в Блантайрский замок, чтобы встретиться с графом Бьюканом.

– Что? Но туда уже ездил Падруиг по требованию графа.

– Зачем? Кто этот граф?

– Он брат короля и послан сюда покончить с разбойничьими кланами. Для этого ему необходима армия, вот он и хотел получить от Падруига людей.

– План внушительный, – рассеянно ответила Ровена, занятая собственными бедами. – Энис хочет рассказать графу о смерти Падруига и поклясться в верности от имени Пэдди.

– Присягнуть на верность? Некоторые из южных кланов следуют этому английскому обычаю, но мы, горцы, не нуждаемся в чьем-либо одобрении, особенно когда у нас такой ненадежный король, как Роберт. Чего Энис хочет этим добиться?

– Энис сказал Клему, что попросит графа объявить себя опекуном Пэдди.

– Но Падруиг распорядился, чтобы опекунами были ты, отец Сидрик и я. Он заявил это перед всем кланом и заставил каждого поклясться в верности Пэдди как наследнику.

– Клем напомнил Энису об этом, но Энис сказал, что граф ничего про это не знает. – Ровена нервно вертела в руках льняную салфетку. – Энис говорит, что опекунство должно перейти к единственному брату Падруига. Он уверен, что граф с ним согласится.

– Ганнам наплевать на слова графа.

– Может быть, и нет. – Ровена ухватилась за руку Финли. – Многих в клане не устроит, что ими управляют женщина, священник и… – У нее не поворачивался язык назвать Финли калекой, как это сделал Энис. – Молодым людям в особенности требуется сильный вождь, который станет вместе с ними охотиться и поведет в битву. Они не понимают той опасности, которая угрожает Пэдди. Ведь, стань Энис опекуном Пэдди, он вполне сможет увезти моего сына, а потом убить его.

– Энис не поступит так с собственным племянником.

– Жизнь в Шотландии сурова и полна риска. От несчастного случая никто не убережется, даже такой опытный воин, как Падруиг, не смог, – многозначительно заметила Ровена.

– Я поговорю с Энисом и заставлю его понять, что воля Падруига должна быть выполнена.

– Он и слушать не станет.

– Тогда я поеду в Блантайр и сообщу графу о желании Падруига.

– Спасибо, – пробормотала Ровена, зная, что для Финли провести в седле даже несколько минут – нестерпимая пытка. – Я уверена, мы что-нибудь придумаем.

– О чем это ты шепчешься, Ровена? – раздался свистящий, как у змеи, голос.

Собравшись с духом, она посмотрела поверх рыжей головенки сына прямо в блестящие глаза своего недруга. Энис невзлюбил ее с первой встречи, так как вместе с ней зародилась возможность появления на свет наследника, который отнимет у Эниса власть. Когда родился Пэдди, недружелюбность Эниса переросла в ненависть, которую он даже не считал нужным скрывать. Ровена не могла позволить себе проявить слабость, так как он тут же, подобно ястребу, нанесет ей удар. Раньше за ее спиной стоял Падруиг, теперь она одна, и ее единственное спасение в собственном уме. Неизвестно откуда черпая силу, она спокойно ответила:

– Мы обсуждаем, в каком порядке пойдем к кладбищу.

Энис подозрительно прищурился. Он был высокий, худой мужчина с резкими чертами лица и тонкими, насмешливо поджатыми губами. Приходясь Падруигу сводным братом, он был на десять лет его моложе.

– Вначале идет отец Сидрик, затем я, а потом Пэдди.

– Он еще мал, чтобы так далеко идти.

Пэдди перестал крошить лепешку и, склонив голову набок, смотрел на них. Его круглое личико было необычно бледным, а под выразительными светло-карими глазами, такого же цвета, что и у отца, залегли фиолетовые тени. Вид у него был усталый. Он не любил своего дядю Эниса, и в этом, наверное, была вина Ровены. Но лучше остерегаться, чем быть чересчур доверчивым.

– Мама, можно я пойду вниз? Я устал сидеть.

Бедняжка! Ему так много досталось: смерть строгого отца, раздоры между взрослыми, волнение от похорон…

– Да, милый, я позову Дженни, и она отведет тебя.

– Он останется, – заявил Энис.

Ровена вскинула голову. Ее бросило в жар, но она овладела собой.

– Он так устал, стоя на коленях всю ночь у отцовского гроба. – И едва не добавила: «По вашему настоянию».

– Мы все стояли – так положено. Пэдди, как подобает лэрду, придется мириться с неудобствами, – с явным злорадством заявил Энис.

– Но он еще слишком мал.

– Да, это так, – ответил Энис, а его взгляд говорил: «Я – взрослый мужчина, и именно я должен управлять кланом. Вот только бы найти лазейку». Он ухмыльнулся. – Я буду нерадивым дядюшкой и наставником, если позволю Пэдди уклоняться от своих обязанностей.

Несмотря на удушающую жару в зале, Ровена содрогнулась. Что делать? Устроить перебранку с Энисом и тем самым оскорбить память Падруига? Или уступить и притвориться слабой вдовой?

– Не волнуйся, мама. – Теплые пальчики сына сжали ей руку. Пэдди ободряюще смотрел на нее. – Я хочу быть там, где похоронят папу, чтобы заметить это место. Потом я сделаю памятник из камней. Помнишь, ты рассказывала, как это делают для героев? Сначала положу маленькие камушки, но, когда подрасту, принесу большие.

Ровена с трудом сдерживалась – теперь уже от слез. Крошка Пэдди защитил ее так же, как когда-то его отец.

– Молодец, Пэдди, – сказал Финли. – Он станет хорошим вождем клана.

– При надлежащем руководстве, – заметил Энис.

– Только ты его этому и научишь, – раздался знакомый Ровене голос.

Она посмотрела на ближайший стол, где сидел Клем и с подобострастием смотрел на Эниса. Неотесанный громила Клем был сущим дьяволом и самым страшным из головорезов Эниса. Ему было безразлично, как убить человека: палашом, кинжалом или голыми руками. В толпе находились и другие люди, более порядочные и менее жадные до власти, чем Энис и его приятели, но, стоит Энису настоять на том, чтобы опекуном назначили его, они встанут на его сторону, а не на сторону Ровены – она для них пришлая, да к тому же женщина.

Ровена приняла решение ехать в Блантайр и убедить графа подтвердить волю Падруига. Энис станет ей в этом препятствовать, поэтому лучше не спрашивать его разрешения. Надо действовать при свидетелях и быстро – пока все еще не совсем пьяны.

Она встала и громко крикнула:

– Пожалуйста, помолчите! Мне нужно поговорить с вами о неотложных делах клана.

Ганны замолчали и с любопытством уставились на нее – ведь за все годы ее пребывания в Хиллбрейе она ни разу не повысила голоса.

– Спасибо, что пришли почтить память Падруига. Прошлой ночью, стоя у его гроба, я вспомнила его опасения. Он боялся, что если с ним что-нибудь случится, а Пэдди будет еще маленьким, то другой клан попытается отнять наши владения.

– Ты что, считаешь, что я не смогу их защитить? – огрызнулся Энис.

Ровена улыбнулась.

– Я знаю, что ты будешь отважно сражаться, но наши потери могут быть велики. Зачем рисковать, когда у Падруига был план, как избежать кровопролития?

– Как? – спросил Финли.

– Король прислал своего брата графа Бьюкана подчинить себе воинственные кланы и таким образом покончить с войной в Шотландии. Я поеду к графу, расскажу ему о смерти Падруига и поклянусь в верности королю от имени Пэдди.

– Ты? – взревел Энис. – Почему ты?

– Потому что Падруиг назначил меня опекуншей Пэдди вместе с отцом Сидриком и Финли, – ответила Ровена.

Ее слова вызвали шум среди людей, а Энис выругался.

– Подтверждение представителем короля того, что у клана Ганнов есть вождь, дает нам возможность избежать нападений со стороны других кланов, – спокойным, твердым голосом продолжала Ровена.

Энис заскрежетал зубами. У Ровены бешено стучало сердце, ладони вспотели, а внутри все сжалось, но она чувствовала, что победила.

– Я, разумеется, поеду с тобой, – проворчал Энис. – Не могу допустить, чтобы со вдовой моего брата что-нибудь случилось.

– Как вы добры!

– Уот, крикни всем, что пора подниматься, – приказал Энис управляющему и вышел из зала.

– Ты все хорошо сказала, Ровена, но я поеду вместе с тобой на случай, если Энис забудет о договоренности, – сказал, вставая, Финли.

– Я сама справлюсь, Финли. Ты нужен здесь, чтобы оберечь Пэдди.

– Каким бы безжалостным человеком ни был Энис, он любил Падруига и не причинит вреда сыну своего брата, – сказал Финли.

Ледяной кулак сжал сердце Ровены. Если бы Энис только знал, что Пэдди не сын Падруига, он без всякого сожаления убил бы его.

Пэдди засмеялся.

– Я не думаю, что многие залезут на холм и смогут поднять туда гроб с папой, – заметил мальчик.

Ровена украдкой оглядела толпу Ганнов, которые с трудом пытались встать, чтобы отправиться на кладбище. Почти все мужчины, да и некоторые женщины были пьяны и едва держались на ногах.

– Он может гордиться тобой, девочка, – с улыбкой сказал Ровене Финли. – Падруиг был молчальник, но тебя он уважал.

– Дорогу, дорогу! – кричал управляющий Уот, расталкивая людей, чтобы освободить место для близких покойного лэрда.

У входной двери к Ровене подошла Дженни.

– Я принесла вашу меховую накидку и меховой плащ для юного лэрда. – Она отдала Финли одежду Пэдди и помогла Ровене одеться. Служанка была всего на три года старше Ровены, пухленькая и привлекательная, с рыжими волосами и в веснушках, она притягивала к себе массу ухажеров. Умелая и преданная Дженни покинула Тарберт и переехала вместе со своей хозяйкой к Ганнам. Если бы не ее поддержка, Ровена и двух недель не выдержала в доме Падруига. – Вы побелели как снег, – пожурила ее Дженни.

– Неудивительно. – Ровена прижала ладонь ко лбу, чтобы унять мучительную боль.

– Это из-за Эниса?

– Дженни…

– Энис знает, что я его ненавижу.

Входная дверь раскрылась, и в проем ворвалась струя свежего воздуха. На пороге стоял Энис.

– С сегодняшнего дня я требую, чтобы ты держала язык за зубами, Дженни Макбин, – успела произнести Ровена. – Без Падруига нам придется самим о себе заботиться.

Ровена повернулась к Финли, который, стоя на коленях, застегивал плащ Пэдди большой брошью – символом того, что он теперь лэрд. Господи, спаси и сохрани его!

– Мама! – Пэдди потянул ее за руку. – Если я построю папе очень высокую гробницу, он станет меня больше любить?

– Твой отец тебя любил, – ответила Ровена. Пэдди опустил голову и стал водить мыском башмака по каменному полу.

– Он никогда мне этого не говорил. Иногда он смотрел на меня так… – мальчик повел худеньким плечиком под тяжелым плащом, – как будто я тарелка с овощным супом, – закончил Пэдди, сравнив себя со своим самым нелюбимым кушаньем.

Ровена вздохнула, не зная, что сказать сынишке.

– У него было так много дел, дорогой. Если он хмурился, то не из-за тебя. Ты был очень ему нужен. Нас ждут. Пойдем и вместе попрощаемся с отцом.