Барбара Рэй всегда поднималась за несколько минут до рассвета. Эта привычка сохранилась у нее с тех времен, когда она работала в поле, собирая спелые фрукты и овощи. Хотя работа была изнурительной, она выполняла ее с удовольствием. Там, в поле, среди спеющих плодов она, бывало, обращала свой взгляд к сияющему небу и искала там ответы на вопросы, которые с детства мучили ее: почему в жизни так много страданий? Есть ли какая-нибудь надежда? Как облегчить страдания других?

Это было задолго до того, как она получила ответы и поверила им.

Перед сном она молилась тихо и смиренно. Темнота обостряла ее восприятие, и она слушала, слушала, слушала — вдруг Бог захочет ей что-то сказать.

Но утром она обращалась к Богу с вопросами, иногда даже требовательно допрашивала его.

В пятницу утром, проснувшись немного позже, чем обычно, она почувствовала, что руки и ноги затекли и отяжелели, а в ушах стоит слабый гул, будто отголосок далекого ветра, но по привычке оделась быстро и легко. Душ она примет потом.

Утро было холодным, и прежде чем направиться через улицу к собору, она накинула жакет. Барбара Рэй торопилась, поскольку знала, что некоторые рабочие приходят очень рано, лишь только начинает светать.

Хотя небо было еще темным, на востоке уже начинало светлеть. Барбара Рэй радовалась каждому новому восходу и каждое утро благодарила Бога за то, что дал ей возможность увидеть его. Ведь мир был таким прекрасным! Несмотря на все горести жизни и все зло, таившееся в душах человеческих, нескончаемое богатство и разнообразие мира никогда не переставали восхищать ее. Жить так чудесно!

Когда она тихо входила в строящееся здание с южного входа, гул в ее ушах усилился. Она помотала головой, думая, уж не заболела ли она. Но в стенах собора Барбара Рэй с тревогой почувствовала, что, несмотря на ранний час, она не первой пришла сюда. Она почти ничего не видела в этом неосвещенном строении, но ей казалось, что…

— Эй? — сказала она негромко. — Есть здесь кто-нибудь?

Но голос потонул в глухой тишине.

Энни разбудил телефонный звонок. Она нащупала телефонную трубку и сонно проговорила:

— Алло?

— Это я, Сэм.

Она искоса взглянула на часы. Нет, она не проспала — было только несколько минут седьмого. Ее будильник звонит не раньше семи пятнадцати.

— Привет, Сэм. Немного рановато.

— Да, я знаю, прости. — Его голос звучал необычно резко. — Мне только что звонили из полиции. На стройке несчастье. Один рабочий убит.

— Нет! Не может быть!

— Очевидно, он упал с лесов, с высоты около восьмидесяти футов. Полицейские уже там, и они хотят поговорить со всеми ответственными лицами. Поскольку ты к ним относишься…

— Сэм, Бога ради, кто это?

— Боюсь, что это иностранец из бригады мастеров, которых мы пригласили из Италии для установки витражей.

— Джузеппе?

— Он. — Последовало недолгое молчание. — Энни, извини. Мне ужасно неприятно будить тебя такими ужасными новостями.

— Господи Боже мой, — прошептала она, подавшись вперед, одной рукой схватив телефонную трубку, а другую прижав к внезапно защемившей груди. — Когда это произошло? Как?

— Пока нет никаких подробностей. Но тебе лучше приехать. Полиция захочет с тобой побеседовать, как и со всеми нами. — Он снова помолчал. — Когда кто-то внезапно умирает… ты знаешь, как они разговаривают.

— Я уже еду, — сказала она. — Его семье сообщили? У него здесь сестра и племянник, который работал у нас.

— Я думаю, что полиция сейчас этим занимается. У них возникли вопросы. Я тоже сейчас туда еду — на стройку, я имею в виду.

У них возникли вопросы!

— Сэм, это был несчастный случай, ведь так?

— А что же еще?

«Действительно, — подумала Энни в замешательстве, — а что же еще?»

Она быстро оделась, чувствуя, что вся одеревенела.

Джузеппе мертв? Этот талантливый, энергичный, дружелюбный человек? Боже, какая утрата!

«Позвонил ли Сэм Дарси?» — подумала она. Из-за соседней двери не доносилось никаких звуков. Она вышла на веранду и постучала в дверь своей подруги, но Дарси не откликнулась. Ее и прошлой ночью не было дома, когда Энни заходила к ней, возвратившись от Мэта, чтобы сообщить, что ее не изнасиловали и даже не убили.

Энни вздрогнула. Нет, с ней-то все в порядке.

А вот прекрасный человек был мертв.