Слишком поздно. Если бы они узнали личность кого-то кроме Девятки, ты могла бы приказать устранить утечку — о, ты бы с радостью увидела, как старый подонок истекает кровью.

Ты бы с радостью пустила ему кровь.

Но остальные уважают и почитают его, а ты истекаешь кровью. Тебя они сковывают, тебя очищают пламенем, ножом и пальцами, сжимающимися на твоём горле.

Они хотят, чтобы ты вынесла приговор. Они хотят, чтобы ты сказала «да».

Лорелея умерла бы, чтобы защитить Кэсси. Лорелея никогда не дала бы им того, чего они хотят. Но ты не Лорелея.

Когда ты произносишь заветные слова, они освобождают тебя от цепей. Твоё тело резко падает на пол. Они бросают тебя в темноте с одним единственным факелом.

— Мамочка? — ты слышишь детский голосок, и из темноты появляется Лорел. Ты видишь в этом ребенке черты Лорелеи и черты Кэсси.

Когда Лорел подходит ближе, Лорелея пытается выбраться на поверхность, но ты сильнее её.

— Мамочка?

Ты смотришь ей в глаза. Лорел замолкает и замирает. Её взгляд ожесточается, и она походит скорее на призрака, чем на ребенка.

— Ты не моя мама.

Ты негромко хмыкаешь.

— Маме пришлось уйти, — говоришь ей ты. Ты шагаешь к ней и гладишь её по волосам с игривой улыбкой на губах. — И Лорел? Мама не вернется.