Когда я вернулась к Айви, на улице потемнело. Я зашла в дом через парадный вход. Дом светился, словно новогодняя елка, но в поле зрения не было ни одного человека.

— Эй? — как бы сильно мне не хотелось подняться по спиральной лестнице и забраться в кровать, я сомневалась в том, что откладывая конфликт до утра, я сделаю свою жизнь проще. Я сбежала и часами игнорировала звонки Айви. Она явно будет этому не рада.

— Эй? — ещё раз позвала я и подошла к офису Айви. Мои шаги эхом отдавались в тишине дома. Дверь офиса была слегка приоткрыта. Я толкнула её. — Айви?

Дверь открылась. Офис был пуст. Я замерла на пороге, словно вампир в ожидании приглашения. Мне следовало развернуться и уйти. Но я этого не сделала. Я переступила порог и медленно подошла к столу Айви.

С тех пор как я рассказала Айви обо всём, что я знала, прошло три дня. У неё было три дня на то, чтобы начать разбираться с происходящим. Она работала почти без перерывов.

В этом плане будет смысл, только если Пирс будет уверен, что его кандидатуру выдвинут на должность — иначе он не стоит риска.

Если Генри пришел к такому заключению, то и Айви должна была об этом подумать. Чем она занималась в последние несколько дней? Что обнаружила?

Что она знала?

На её столе лежал плотный конверт. Несколько секунд я колебалась, а потом потянулась к нему. Айви не хотела, чтобы я в это вмешивалась, но я уже влипла в это по уши. Генри. Вивви.

Это не задание по «проблемам современного мира». Не игра.

Я открыла конверт.

Сначала я увидела край фотографии. Затем я увидела себя. Фотографии. Мой мозг попытался осмыслить увиденное. На фотографиях была я.

В конверте оказались не улики. Он не был связан с делом. У меня перехватило дыхание. Я достала снимки из конверта. Их были дюжины: мне двенадцать, пряди волос выпадают из толстой косы; мне шестнадцать, я сижу за рулем дедушкиного грузовика; я играю в младшей школе; я на школьных танцах. Я даже не помнила, как были сделана большая часть этих снимков. Должно быть, дедушка посылал их ей.

Думать о том, как дедушка фотографировал меня, было больно. Но знать, что Айви хранила эти фотографии? Осознание этого выбило воздух из моих легких.

— Ну-ка, — в моих воспоминаниях Айви сидит на краю кровати, а я сижу перед ней на полу. Она заплетает мои волосы в косу. Я прижимаюсь к её ноге.

После похорон наших родителей она провела со мной несколько дней. Я почти забыла об этом.

Я сжимаю руку Айви. Следом за первым воспоминанием пришло второе. Айви опускается рядом со мной на колени. Свободной рукой я касаюсь её щеки. Она влажная. Почему Айви плачет? Я обнимаю её. Она поднимает меня на руки, прижимая мою голову к своей груди, и вдыхает мой запах.

А потом она отдает меня.

— Тэсс? — мужской голос позвал меня по имени. Я сунула фотографии в конверт и вернулась в коридор за миг до того, как из-за угла вышел Адам. Он двигался быстро и за несколько секунд сократил расстояние между нами до нуля. — Ты в порядке?

Я была готова к тому, что Айви станет на меня кричать. Вместо этого, на меня уставился Адам. Волнение на его лице сменилось злостью.

Почему он злился на меня?

— Я в порядке, — ответила я. — Мне просто нужно было побыть одной. Где Айви?

— Тебе нужно было побыть одной, так что ты сбежала и перестала отвечать на звонки, — в его голосе слышался надрыв. На несколько секунд он отвернулся от меня и пробежал рукой по своим коротким каштановым волосам. — Конечно, ты так и сделала.

Я не знала, что на это ответить.

— Позвони своей сестре, — Адам обернулся ко мне и пригвоздил меня взглядом. — Сейчас же.

Я набрала номер Айви. Она ответила с первым же гудком.

— Где ты? Ты в порядке? Мне приехать за тобой?

Она так часто задавала вопросы, что я едва успела ответить.

— Я у тебя дома, — сказала я.

— Хорошо, — Айви выдохнула и повторила. — Хорошо. Я еду. Адам там?

Я мельком взглянула на Адама, наблюдавшего за каждым моим движением, словно я в любой момент могу сорваться с места.

— Он здесь, — ответила я.

Наверное, она услышала в моём голосе нотку настороженности и добавила:

— Он просто волнуется. Не держи на него зла.

Я посмотрела на Адама. На его лице застыло выражение непреклонного неодобрения.

— Вас понял.

Адам прищурился.

— Что она сказала? — с подозрением спросил он.

— Ничего, — ответила я.

Я практически слышала, как на другом конце провода Айви закатила глаза.

— Дай ему трубку.

Я протянула Адаму телефон. Он взял его.

— Насколько я могу сказать, она цела, — сказал он и сделал паузу. — С чего ты взяла, что я стану на неё кричать? — ещё одна пауза. — Я не кричу… ладно. До твоего приезда я буду хорошо себя вести. Я не стану говорить ей, что нельзя просто сбегать от своей семьи, что побег никогда не решал проблемы, — пусть Адам и говорил с Айви, его голубые глаза застыли на мне. — И я уж точно не скажу ей, что если бы решение было за мной, она бы не вышла из дому, пока ей не исполнится тридцать.

Для человека, с которым я встречалась всего несколько раз, у Адама неплохо получалось изображать из себя моего дедушку.

Они с Боди были семьей Айви. Я не знала, как долго они знали друг друга или кем именно приходились друг другу. Я знала только что, пока я была с дедушкой в Монтане, они были здесь с ней — возможно, на протяжении нескольких лет.

Видимо, с точки зрения Адама, это делало меня частью его семьи.

— Я не должен на тебя кричать, — повесив трубку, сообщил он мне.

— Если тебе от этого легче, я не то чтобы против, — ответила я.

У Адама дернулось веко.

— Конечно ты не против, — покачав головой, произнёс он. — Ты понимаешь, что это лишает крики смысла?

Кажется, на этот вопрос не было правильного ответа.

— Меня не было всего несколько часов.

Адам сердито взглянул на меня.

— Сейчас не подходящее время, чтобы пропадать — даже на несколько часов.

Я подумала о том, как Айви сказала мне держать рот на замке; о том, как Генри решил, что мы никому не может доверять — и полиции, ни министерству юстиции и уж точно не Белому Дому.

— Айви не рассказала о том, что происходит ни президенту, ни Первой Леди, — я изучала лицо Адама. — Во всём этом будет хоть какой-то смысл, только если Пирс уверен, что его кандидатуру выдвинут на должность.

Покер-фейс Адама был даже лучше, чем у Генри.

— Больше не сбегай, — приказал мне он.

Он ничего мне не расскажет. Ответив на его слова кивком, я развернулась, собираясь подняться наверх.

— Сейчас не время для поспешных выводов, — окликнул меня Адам. Я замерла. Он взвешивал слова, осторожно подбирая каждое из них. — Президент редко является самым влиятельным человеком в Вашингтоне, Тэсс. Он часть системы, шестеренка в механизме.

— Ты хочешь сказать, что президент не имеет к этому отношения?

— Я ничего не хочу сказать, — ответил Адам, — потому что Айви сказала тебе в это не вмешиваться. И я говорю тебе то же самое, — в его голосе явно читалось предупреждение. Если ему придется заставить меня в это не вмешиваться, это будет неприятно. — Но если бы я хотел что-нибудь сказать, то сказал бы, что всё не так просто. Власть в Вашингтоне — это валюта. И ты не всегда знаешь, у кого её больше.

Он говорил, что мы должны подозревать не только президента. Возможно, он даже не один из главных подозреваемых.

Кто-то руководил событиями из-за кулис.

Люди вроде отца Адама.

Ночью, поставив телефон на зарядку, я вспомнила о фотографии из кабинета директора. Я открыла снимки на моём телефоне. Два первых кадра оказались бесполезными, но на последнем почти не было блика. Я увеличила фотографию и принялась изучать запечатленных на ней мужчин: трое в заднем ряду, два спереди и один немного в стороне.

Майор Бхарани. Судья Пирс. Директор Хардвика. Уильям Кейс. Я не знала пятого мужчину. А вот шестой — тот, что стоял в стороне. Его лицо закрывал блик, но его поза и общие очертания…

Казались знакомыми.

Я загрузила фотографию на свой компьютер и просмотрела все возможные мастер-классы о том, как убирать с фотографий блик. Я копировала фото. Настраивала тень. Играла с фильтрами. Результат оказался не слишком симпатичным, но я смогла распознать личность мужчины.

Шестеро мужчин. Я узнала пятерых. Хирург, убивший судью Маркетта. Судья, который заплатил ему за это. Директор самой дорогой частной школы Вашингтона. Отец Адама, руководящий событиями из-за кулис.

Я рядом с ними стоял и смотрел прямо в камеру президент Нолан.