Пока их экипаж несся по городу, детектив рассказывал.

— Как его звали? — Мистер Мун снова ощущал себя бодрым и полным энергии, в то время как Сомнамбулист, утомленный дракой, что преподнесла ему нынешняя ночь, медленно погружался в блаженную дрему.

— Имя жертвы Филип Данбар. Как и Хонимен, единственный сын, бездельник и мот. Как и Хонимен, упал с башни.

— С той же самой? — Мистер Мун в бешенстве сжал кулаки.

— Данбару повезло.

— Повезло? Это как?

— Он остался в живых, Эдвард. Он выжил.

Филип Данбар застрял на полпути между жизнью и смертью. Некогда он мог считаться красивым мужчиной, однако сейчас этого никто бы не сказал. С осколками вместо зубов, с разбитым лицом, он беспомощно корчился в постели на мокрых от пота, крови и мочи простынях, более похожий на раздавленное животное, нежели на молодого человека, всего несколько часов назад беспечно шагавшего по жизни.

— Сколько ему осталось? — спросил мистер Мун.

— Врач говорит, что он может умереть в любой момент. Честно говоря, это чудо, что парень еще жив.

Данбар метался на постели, бормоча какую-то околесицу.

— Бедняга бредит. Из того, что он сказал, мы разобрали, что на него напала странная тварь. Что-то вроде обезьяны, только чешуйчатой.

— Чешуйчатой?

— Доктора вкатили ему хорошую дозу морфия. Так что вряд ли можно его обвинять в избытке воображения.

— Что-нибудь еще?

— Он постоянно говорит о своей матери. Говорит, что видел ее.

— Свою мать? — Мистер Мун странно посмотрел на полицейского.

Как я понимаю, когда попадают в такую переделку, первым делом мамочку зовут.

Данбар снова забормотал. На сей раз слова оказались несколько разборчивее.

— Да пребудет с тобой Господь...

— Что? — Эдварда фраза встревожила.— Что это было?

Сотрясаемый ознобом, несчастный попытался сесть.

— Да пребудет с тобой Господь.— Он испустил слабый стон и снова упал на постель. Данбар не говорил, но еще дышал. Жизнь его держалась на тонкой ниточке, слабой и истончившейся.

— Долго не протянет.— Мерривезер вздохнул.— И чем скорее это кончится, тем для него лучше.

Мистер Мун отвернулся и отошел.

— Я хочу знать, сколько ему осталось.

— Не принимайте так близко к сердцу,— произнес Мерривезер.

— Должна быть какая-нибудь зацепка. Почему я ее не вижу?

Сомнамбулист все еще дремал в экипаже. Человек на козлах дрожал от холода.

— Отвезите нас домой,— попросил Мун, выходя на улицу.

Возница кивнул.

— Инспектор? — обратился Эдвард к полицейскому.

— Да, мистер Мун?

— Я хочу увидеть тело Хонимена.

— Боюсь, семья кремировала его еще на прошлой неделе.

— Кремировала?

— Сожалею, но это так. Иллюзионист нахмурился.

— Поймите, мы должны остановить это,— подал голос Мерривезер.— Это должно кончиться.

Мун велел трогаться.

— Дайте мне время, — пробормотал он. — Дайте мне время!

Филип Данбар скончался примерно через час после того, как Мерривезер пожелал ему поскорее отойти в лучший мир. До самого конца он кричал от боли. Огорченный неудачей, мистер Мун погрузился в пучину низменных страстей. Через два дня он заглянул к миссис Мопсли.

Сладостно утомленный, Эдвард лежал на кушетке в гостиной, едва прикрыв срам прозрачным женским платьем. Мина, девушка с бородой и рудиментарной рукой, сунула ему в губы зажженную сигариллу и, пританцовывая, удалилась из номера. Хозяйка борделя просияла, довольно потирая руки.

— Вижу, вы довольны Миной?

— Она само совершенство. Моя любимица.

В комнате сидели еще три девушки, все трое бывшие любимицы мистера Муна. В ответ на его фразу они изобразили страдание, скроив печальные физиономии. Одна из них, дурочка по имени Клара, подползла к нему и начала тихонько поглаживать его шею. Эдвард бросил ей пару фартингов, и та радостно упрыгала прочь.

— Видать, неудачная ночь, раз столько ваших девушек не при деле.

— О да, сэр. Сегодня вы наш первый клиент. Честно говоря, вся неделя была неудачной.

— Правда? — Иллюзионист попытался выдуть колечко дыма, но безуспешно.

Одна из девушек, существо с серым лицом, болезненной кожей и с плавниками на месте рук, прыснула. Миссис Мопсли тихо шикнула на нее. «Мистер Грей» числился среди постоянных клиентов, и насмехаться над ним в открытую не позволялось.

— Не сомневаюсь, что скоро ваши дела наладятся. Туша Мопсли содрогнулась в попытке пожать плечами.

— Пока бродячие артисты не уйдут — вряд ли,— пробормотала она.

Девушки зашептались, выражая согласие. Эдвард резко сел, запахнулся в халат и затушил сигариллу.

— Бродячие артисты? — переспросил он.

Однажды я сказал мистеру Муну, что честь, которую он оказывал своими визитами непристойному заведению миссис Мопсли,— достойный порицания порок, пятно на его репутации, в остальном почти безупречной, и что извращенное влечение к этим несчастным ошибкам природы совершенно недостойно такого человека, как он. В ответ мистер Мун заявил, что данное влечение суть издержки его пытливого ума и характера, а кроме того,— добавил он еще убедительнее,— дом миссис Мопсли сам по себе не есть зло, а всего лишь признак больного общества. Миссис Мопсли, заявил мистер Мун, предоставляла этим девушкам убежище, где они могли бы укрыться от мира, который ненавидит их и боится.

В отношении общества он, пожалуй, прав. Наше общество действительно таково, и не миссис Мопсли ответственна за то, что эти несчастные женщины оказались в подобном положении. От себя я могу добавить, что готов жизнь положить на то, чтобы изменить его, улучшить и переделать. Но если оставить в стороне филантропические добродетели миссис Мопсли, одна вещь остается фактом — той ночью именно хозяйка борделя дала мистеру Муну ключ к разгадке убийств Хонимена и Данбара.

— Расскажите мне об этих бродячих артистах. Одна из девушек хихикнула.

— Это циркачи,— объяснила миссис Мопсли.— Устраивают карнавалы. Показывают всяких уродцев и дают представления на ярмарках. Но некоторые из этих уродцев еще и проделывают всякие штучки на стороне. Должна вам сказать, они подрывают мой бизнес.

— Какие они?

Миссис Мопсли издала стон.

— Разные — русалки, лилипуты, есть девушка, которая может надувать глазами шары. Где нам тягаться с ними?

Вернулась Мина.

— А мы-то что? — Она рассеянно пригладила бороду.— Они сами влезли в наше дело, причем по-наглому.— Девушка устроилась рядом с мистером Муном, мимолетно, без всякого чувства чмокнула его в щеку и продолжила расчесывать растительность на лице.

Эдвард едва взглянул на нее.

— И как давно они здесь?

— С месяц или около того.

— У них есть акробаты? Гимнасты? Кто-нибудь, кто может влезать по стене дома?

— Даже и не знаю, — рассмеялась миссис Мопсли. — У меня нет желания посещать их представления.

Тут заговорила дурочка Клара.

— Я была. Я видела, как один из них взбирался на церковь и танцевал на шпиле. Говорят, он может взобраться куда угодно. Его зовут за это Человек-Муха. Оно и правда, видок у него еще тот.

— А как он выглядит?

— Сэр, он ужасный с виду. У него чешуя по всему лицу...

— Чешуя? Ты уверена? Клара бешено закивала.

Мистер Мун встал. Без всякого намека на стыд он отбросил халат и торопливо оделся на глазах у девушек.

— Где ярмарка?

— А это что, так важно?

— Важнее, чем ты думаешь,— ответил он, сражаясь с запонками.

— К югу от реки. Где-то в миле от моста Ватерлоо. Поблагодарив Клару, мистер Мун бегом направился к выходу. Миссис Мопсли с трудом поднялась на ноги.

— Всегда рада вас видеть, мистер Грей. Вы еще зайдете?

— Будьте уверены!

Из борделя он помчался на Гудж-стрит, где, остановив первую попавшуюся двуколку, велел гнать до Альбион-сквер.

— Ну,— миссис Мопсли погрузила свое мясистое безобразие в мягкое кресло,— хотя бы один довольный клиент.

Неподалеку от Театра чудес околачивался малолетний бродяга.

— Эй, приятель! — окликнул его мистер Мун, выпрыгивая из двуколки.

— Да, сэр? — Оборванный недокормыш вопросительно уставился на него.

— Получишь соверен, если доставишь записку в Скотленд-Ярд.— Эдвард нацарапал послание и протянул пареньку.— Отдашь человеку по имени Мерривезер. Понял?

— Соверен? — обалдело переспросил бродяга.

— Два, если поторопишься. Пошел. Парнишка сорвался с места и унесся в ночь. Мистер Мун сбежал по ступенькам в жилое подземелье. Спейт сонно похрапывал.

Миссис Гроссмит наливала себе стаканчик на ночь, когда Эдвард ворвался в кухню.

— Опять прогуливались? — неодобрительно поинтересовалась экономка.

— Где Сомнамбулист?

— Спит, сэр, уже три часа ночи.

— Так разбудите его,— воскликнул мистер Мун, устремляясь к спальне.

— Что-то случилось? — Миссис Гроссмит совершенно не удивилась, так и не дождавшись ответа.

— Мы нашли его! — кричал Эдвард, тряся великана за плечи.— Мы нашли убийцу!

Получасом позже мистер Мун, миссис Гроссмит и Сомнамбулист стояли под нудным серым дождем на ступеньках театра.

— Что творится-то? — поинтересовался мистер Спейт, разбуженный суматохой.

Никто не обратил на него внимания.

— В такую ночь на улицу не выходят, — жалобно проговорила миссис Гроссмит.

— У нас нет выбора,— вздохнул Эдвард.

— И куда же вы собрались так поздно?

Прежде чем он успел ответить, на Альбион-сквер вырулил кеб, и оттуда вывалился раздраженный Мерривезер в сопровождении двух дюжих полицейских, одетых в штатское.

— Лучше бы вам не ошибиться,— засопел он.— Вы вытащили меня из постели.

Сомнамбулист понимающе кивнул.

— Давайте отправляться, пока погода совсем не испортилась. Если все, что вы говорите,— правда, это будет лучший арест в моей карьере.

— Я вас когда-нибудь подводил, инспектор? Ответ Мерривезера потонул в звуках дождя. Впрочем, может, оно и к лучшему.

Кеб тронулся, а миссис Гроссмит и Спейт побрели назад к театру, печально покачивая головами в неожиданном приступе солидарности. Глядя, как бродяга стоически устраивается на ступеньках, экономка вдруг ощутила укол совести.

— Мистер Спейт... — сказала она. — Могу ли я предложить вам стаканчик?

Нищий благодарно кивнул, с трудом поднялся на ноги, и они вдвоем спустились по лестнице в тепло и милосердный уют хозяйской кухни.

Едва пассажиры кеба добрались до ярмарки, дождь стал проливным и, что еще хуже, откуда ни возьмись, наполз густой туман, придав даже самым невинным частям пейзажа неестественный, угрожающий вид.

Странствующие актеры расположились в миле от моста Ватерлоо, облюбовав небольшой пустырь между рядами жилых домов. Неподалеку виднелась церковь.

Сам балаган состоял примерно из десятка фургонов, поставленных неправильным кругом в центре пустыря. На нескольких из них висели плакаты и афиши, возвещавшие о состязаниях борцов, различных забавах, представлениях и прочих действиях того же рода. Реквизит и оборудование, необходимое для всего вышеперечисленного, было давно разобрано и спрятано на ночь. Хозяева фургонов по большей части уже спали, и лишь две небритые личности с апатичным видом сидели возле чахлого костерка.

Увидев приближающихся переодетых полицейских, один из них поднял голову. В его глазах сверкнула откровенная враждебность.

— Че надо? — прозвучал вопрос, заданный довольно грубым тоном.

В левом ухе спросившего болталось металлическое кольцо, какое обычно вдевают в ноздри быкам.

Мерривезер, привыкший к переговорам с людьми подобного ранга, решил не вступать с ним в полемику. Вместо этого он заявил, что хочет видеть хозяина, чтобы получить у него кой-какую информацию за деньги. Человек с кольцом в ухе смерил инспектора подозрительным взглядом, но тем не менее встал и тяжелой походкой убрел в туман. Самый смелый из полицейских — его звали Морленд — предпринял попытку заговорить с оставшимся у костра цыганом, но тот просто отмахнулся.

Наконец явился сам хозяин. Вероятно, туман сгустился еще сильнее, иначе как еще объяснить внезапное появление предводителя труппы. Он словно материализовался из воздуха в нескольких дюймах от правого локтя Сомнамбулиста. Хозяин окинул великана с ног до головы взглядом фермера, оценивающего скотину на ярмарке.

— К нам работать пойти не хотите? Вертлявый остролицый субъект представился как мистер Кинг.

— Чем могу помочь, милсдари? Видать, что-то чертовски важное привело вас сюда в такой час и в такую погоду.

— Мы ищем одного человека,— произнес Мерривезер.

— Людей тут полно,— хихикнул мистер Кинг. Он явно не горел желанием помочь.

— Его называют Человек-Муха,— встрял в разговор мистер Мун.

На неприятном лице хозяина появилась гаденькая кособокая усмешка.

— Так вы за Мухой пришли? И что он на этот раз натворил?

— А почему вы решили, будто он что-то натворил? — осторожно поинтересовался иллюзионист.

— Ой, да он всегда во что-нибудь вляпается. Муха парень бойкий.— Кинг стрельнул языком, облизав нижнюю губу.— Очень бойкий.

— Мы можем его увидеть? Хозяин пожал плечами.

— Не хочется будить парня. У него завтра трудный день. Понимаете, он же наша звезда.

Мерривезер достал кошелек и вытащил пятифунтовую купюру.

— Если проведете нас к нему, дам вдвое больше. Кинг услужливо поклонился.

— Следуйте за мной, джентльмены. Держитесь поближе. Туман — опасная штука.

Им достало здравого смысла его послушаться, поскольку из-за тумана Лондон кончался где-то в футе от них. Туман цеплялся за одежду, норовил заполнить все ее складки и липко ткнуться носом в кожу. Сырой, холодный, он пробирал до костей. Сомнамбулист вздрогнул, и Эдвард коснулся его руки.

— Я знаю, старина,— вздохнул он.— Извини.

Кинг повел их к облезлому фургону канареечной расцветки. Повозка стояла несколько на отлете, напоминая самого маленького поросенка, отставшего от стада сородичей. Приблизившись к нему, мистер Мун разглядел на каждой его стороне по крупной надписи «ЧЕЛОВЕК-МУХА», а рядом странные, дурно выполненные изображения черного цветка с пятью лепестками.

Мистер Кинг постучал в дверь.

— Гости! — крикнул он.— К тебе гости! Изнутри послышалось глухое рычание.

— У них есть деньги,— вкрадчиво проговорил хозяин.

И снова в ответ раздалось лишь злобное звериное рычание.

— Мы только хотим задать вам пару вопросов, — рассудительно произнес мистер Мун.— И готовы предложить за это хорошее вознаграждение.

Дверь неохотно отворилась, и наружу высунулась странная голова. Поначалу все вновь прибывшие испытали глубокое сомнение, человек ли перед ними. Их взглядам явился второй Калибан. Звероподобный, свирепый, с лицом, покрытым тошнотворного цвета наростами и чешуей. Он уставился на них и снова зарычал.

Мерривезер нервно кашлянул.

— Он что, всегда так выглядит? Кинг самодовольно ухмыльнулся.

— Я же вам говорил. Он парень бойкий. Эдвард пропустил его слова мимо ушей.

— Мы не причиним вам вреда. Муха неуверенно посмотрел на них.

— Меня зовут Эдвард Мун, а это Сомнамбулист, мой помощник. Мы расследуем смерть Сирила Хонимена, и...

Прежде чем он успел произнести еще что-нибудь, Муха в ужасе завопил.

— Мун! — Ткнув в мистера Муна пальцем, он заверещал нечеловеческим утробным голосом: — Мун!

— Молодец! — улыбнулся Эдвард.

— Мун!

— Верно. Ты прежде слышал мое имя?

Не слушая его, Человек-Муха рванулся мимо них и исчез в густых комьях тумана. Он скрылся так проворно, что все они, даже Сомнамбулист, оказались слишком ошарашены и не успели перехватить его.

— Похоже, вы ему не понравились, — хмыкнул Кинг и протянул руку.— А теперь мое вознаграждение...

Мистер Мун оттолкнул его в сторону.

— Да пошли вы со своим вознаграждением,— воскликнул он, устремляясь в туман.

Ночное марево поглотило его в мгновение ока.

— За мной! — скомандовал Мерривезер.

Вместе с Сомнамбулистом полицейские рванули вслед за Муном. Мистер Кинг пожал плечами и побрел назад в лагерь.

Эдвард с трудом различал мелькавшую впереди фигуру, ужасную, безобразную, то появлявшуюся, то исчезавшую. Он проклинал туман. За спиной иллюзионист слышал крики товарищей, пытавшихся найти дорогу.

Муха пролетел через пустырь и помчался по улицам. Мистер Мун едва поверил глазам, увидев, как человек прыгнул на стену дома и с грацией дикой кошки стремительно взбежал до самой крыши.

— Пожалуйста! — беспомощно крикнул Эдвард.— Я просто хотел поговорить с вами!

Муха издал в ответ то ли рык, то ли шипение. Возможно, Эдварду лишь почудилось, но существо по-прежнему выкрикивало его имя.

— Стойте! — звал иллюзионист.— Спускайтесь!

Тварь не слушала его. Доскакав до края крыши, Муха перелетел на соседний дом и без передышки пустился дальше, в направлении церкви. Он продолжал верещать, дергаться и подпрыгивать на бегу, гротескно вырисовываясь на фоне ночного неба. Из тумана вынырнул Мерривезер во главе небольшого отряда.

— Где он? — спросил инспектор, задыхаясь после пробежки.

Эдвард молча указал наверх. Тварь успела миновать еще несколько зданий. В какое-то мгновение Муха неуверенно всплеснул руками, восстанавливая равновесие на коньке дома.

— Господи боже мой! — Детектив перекрестился. — Это правда?

— Боюсь, что так.

— Похоже, это и есть наш убийца.

— Он знает меня, инспектор,— заметил мистер Мун.— Кто-то предупредил его о нашем приходе. Он действовал не один!

— Когда мы посадим его за решетку,— педантичным тоном произнес Мерривезер,— то напомните, чтобы я его спросил об этом.

Вверху грохотала по крышам их добыча. Пока преследователи бежали к церкви, Муха полностью исчез в тумане, однако вскоре серое марево ненадолго рассеялось, и беглец обнаружился на колокольне. Раскачиваясь на флюгере, он выл на луну.

— Спускайся! — позвал мистер Мун.— Пожалуйста! Тварь выкрикивала в ночь какую-то похабщину. Эдвард повернулся к Сомнамбулисту.

— Ты не мог бы...

Прервав его жестом, великан нацарапал на доске:

БАЮСЬ ВЫСАТЫ

— Великолепно,— пробормотал Мерривезер, а иллюзионист бросил на ассистента разочарованный взгляд.

Инспектор обернулся к полицейским. Оба поспешно замотали головами.

— И как же, черт побери, мы снимем его? — воскликнул детектив в отчаянии.

Мистер Мун опять воззвал к Человеку-Мухе.

— Прошу тебя! Мы не причиним тебе зла! Честное слово.

Тварь снова провизжала что-то маловразумительное.

— Что это он говорит? — не понял Мерривезер.

— Кажется, я расслышал,— подал голос Морленд, известный невероятной остротой слуха. — Похоже на... «Господь с тобой».

— Что?! — переспросил мистер Мун. Муха завыл.

— Прошу тебя, что бы ты ни собирался сделать — остановись! — крикнул ему Эдвард.— Мы можем тебе помочь!

Но было слишком поздно. Муха снова издал душераздирающий вопль, и на сей раз все отчетливо расслышали прозаическую и довольно обычную в повседневной жизни фразу. Вот только в сложившихся обстоятельствах звучала она тревожно и ошеломляюще неуместно.

— Да пребудет с тобой Господь!

С этими словами тварь оттолкнулась от остроконечной церковной крыши. К счастью, туман скрыл его соприкосновение с землей, однако все присутствующие с тошнотворной отчетливостью услышали жуткий удар и хруст ломающихся костей.

Мерривезер бросился к неподвижному телу, пощупал пульс.

— В лепешку,— прокомментировал он. Мистер Мун замер над трупом несчастного существа.

Теперь Муха выглядел до странности хрупким. Уязвимым.

— Смерть человека-мушки,— пробормотал иллюзионист.

— Именно,— хмыкнул инспектор.— И похоже, прихлопнули эту мушку мы.

Эдвард уставился на полицейского, и на лице его читалось отвращение.

— Это не конец,— тихо произнес он, исчезая в тумане.