Зимой 1964-65 г., после работы в казино на Озере Тахоу, в Ланкастер вернулся Алекс Снауффер. Он хотел организовать группу и снова начать играть на гитаре, и позвал Джерри Хэндли, Дона Влита и Дага Муна. Хэндли перешёл с лидер-гитары на бас, а Даг Мун был приглашён на роль второго гитариста. Хотя Мун был сравнительно неопытен, а Влит вообще мало кому известен, новую группу объединила их общая любовь к блюзу. Они уже привыкли друг к другу, время от времени играя джемы в Студии Z.

Музыканты, хоть и не виртуозы, были достаточно компетентны — правда, вскоре выяснилось, что у их первоначального барабанщика П. Дж. Блейкли проблемы с держанием ритма, и он ушёл. Очевидной заменой стал Вик Мортенсен, и группа, взявшая имя «Капитан Бифхарт и Его Волшебный Ансамбль», в 1965 г. серьёзно взялась за дело. В фильме Заппы персонаж по имени Капитан Бычье Сердце считался «волшебником», так что это был его волшебный ансамбль. Влит взял этого своего спорного персонажа и поставил его в новое музыкальное измерение. Однако, хотя он и был фронтменом, группу основал Снауффер, который был лидером во всех отношениях — по крайней мере, вначале. Он решил отказаться от своей фамилии, заменив её на своё среднее имя (Клер), которое он также изменил на Сент-Клер. Влит последовал примеру, добавив к своей фамилии приставку Ван. В следующем году, в духе типичного для шестидесятых дурачества, Сент-Клер/Снауффер утверждал, что им пришлось изменить имена, т. к. их разыскивала полиция за то, что они «занимались контрабандным провозом губок в Неваду».

В разное время ходило множество объяснений происхождения имени «Капитан Бифхарт» и истории его принятия в качестве названия группы. Заппа утверждал, что он назвал персонажа фильма по ассоциации с одним из дядьёв Ван Влита, известным как Полковник. Одной из его привычек было пользоваться туалетом, не закрывая дверь — особенно если рядом должна была пройти девушка Ван Влита — и оповещать всех, что его «приятель» (по выражению Заппы) имеет такие благородные очертания, что его конец выглядит как бычье сердце. Другие объяснения и теории говорят, что тут есть какая-то связь с помидором, или что название группы пришло на ум Ван Влиту и/или Заппе и/или каким-то другим участникам группы во время пьяной/обдолбанной экскурсии в пустыню. Позже Ван Влит увёл разговор о значении его псевдонима в сторону от фаллического гротеска, сказав, что он вообще ни к чему не имеет конкретного отношения. Ещё на более поздних стадиях своей карьеры он объяснял, что псевдоним произошёл от недовольства (beef) миром и сопутствующим ему злом, лежащего в его сердце.

Первое живое выступление Капитана Бифхарта и Его Волшебного Ансамбля, по утверждению пресс-релиза 1966 г., состоялось на шоу «Битва Групп» в колледжах Клермонта и Помоны в начале 1965 г. Приводятся следующие слова Сент-Клера: «Не думаю, что мы понимали, как играть вместе, но знали, что в нас достаточно музыки, чтобы победить группу (название которой утеряно) соперников в конкурсе. Наша мотивация в «Битве Групп» заключалась в уничтожении оппозиции». У Ван Влита была совсем другая версия. Он подтвердил, что Сент-Клер позвонил ему и попросил присоединиться к группе, сказав, что выступление этим вечером. Это побудило Ван Влита признать, что он ничего не знает о музыке, и что его голос будет звучать «по-ослиному». Предположительно, Сент-Клер настоял на своём, и в тот вечер группа сыграла в Ланкастере. Ван Влит признаётся, что во время антракта он, «из-за паранойи», воткнул в усилитель пылесос и проделал какие-то фокусы с мексиканскими прыгучими бобами. «Я делал артистическое шоу, и люди врубились», — заключил он. «Вот это и привело меня на неверную дорогу…»

Как и практически любой начинающей группе в то время, Капитану Бифхарту и Его Волшебному Ансамблю нужно было подготовить для концерта какие-нибудь песни Rolling Stones. Активный певец с губной гармошкой, способный прыгать, как Джаггер, был по сути обязательным компонентом во время Британского «вторжения» Шестидесятых. Они столь успешно ассимилировали этот стиль, что некоторые слушатели были убеждены, что перед ними английская группа. Они начали репетировать дома у Хэндли, а потом у Ван Влита на Кэролсайд-Авеню. От архетипичных гаражных начал им пришлось вскоре отказаться и уйти внутрь дома из-за жалоб соседей. Ван Влит оправдывал исполнение песен Stones необходимостью — быстрый рост популярности группы привёл к тому, что у них не оставалось времени разбираться со своим собственным материалом. Дон Элдридж был певцом-гитаристом из Ланкастера и другом Ван Влита. Он часто присутствовал на ранних репетициях группы. По поводу исполнения песен Rolling Stones он вспоминает, что возложенная на Ван Влита роль Джаггера начинала просто мучить его. «Они уже так наигрались этих песен, что как-то раз Дон так швырнул пластинку с "Get Off My Cloud", что она просвистела у меня мимо уха», — говорит он. «К тому времени он уже просто ненавидел Джаггера».

Поначалу Волшебный Ансамбль был коллективом одного человека, и на репетициях Сент-Клер был доминирующей организационной силой. Однако ранний материал чаще был продуктом совместного творчества. Группа начинала играть какой-нибудь рифф или блюзовый рисунок, а Ван Влит начинал рыться в своём неизменном коричневом бумажном мешке в поисках подходящих стихов.

Группа скоро стала плавильным котлом идей, и начал возникать кое-какой типичный антагонизм. Ван Влит выдвигал новые идеи; но хотя он быстро становился впечатляющим блюзовым исполнителем на губной гармошке, ему было трудно передавать свои идеи другим музыкантам. Ему приходилось либо объяснять словами, чего он хочет, либо просить группу начать играть что-нибудь и затем пробовать из этого что-то получить. Неизбежно возникали споры и неудовлетворённость, и музыканты начинали высмеивать Влита, напоминая ему, что в области взаимодействия аккордов и построения песен он ничего не понимает.

Несмотря на это, он начинал добиваться большего контроля над группой. Элдридж — так сказать, «муха на стене» — так описывает всё это: «Дон был так добр ко мне, что я, наверное, не понимал, какой движущей силой он был с самого начала. В те ранние дни знать такого человека, как он, было большой редкостью. Дон всегда был руководителем — в то время, наверное, с молчаливого согласия Ала. Сегодня я уже не очень хорошо помню. Мне кажется, Ал больше казался руководителем, чем был им на самом деле.

Как-то раз вечером, по принятому обыкновению, мы выкурили перед репетицией пару косяков. Когда группа начала играть первую песню, Дон что-то сказал — произнёс название песни или ещё что-то — а Даг подпустил какую-то шпильку, от которой я чуть не лопнул. Дон немедленно взорвался: «Если вы, ребята, не можете правильно курить эту штуку, у нас её больше не будет!», и всё тут же пришло в порядок. Он не был начальником в том смысле, в каком он стал им потом, но всё же все они ожидали от него указаний. Дон с самого начала знал, что ему нужно делать. Чем больше всё это обсуждается, тем больше я в этом уверен.»

В интервью для документальной программы BBC 1997 г. Артист, Ранее Известный Как Капитан Бифхарт, Даг Мун объяснил Элейн Шеперд причины местной популярности группы: «Дон мастерски схватывал нюансы блюзовых артистов, их вокальную манеру. Он схватывал звучание Хаулин-Вулфа и Мадди Уотерса — не прямо копировал, а воссоздавал этот звук. У него был грандиозный блюзовый голос, и в те времена мы в основном и играли все эти вещи. И даже несмотря на то, что мы были разные, мне кажется, что название «Волшебный Ансамбль» было правильное, потому что если мы что-то играли, мы играли убеждённо. В наших краях мы стали местными героями.» Лью Сталтс, член местного автомобильного клуба The Cordials, регулярно ангажировал Волшебный Ансамбль на клубные концерты и танцы. На каждом их выступлении был аншлаг, и клуб получал прибыль, даже выплачивая группе изрядную сумму в 250 долларов. «Они были ни на кого не похожи — новаторское, самонадеянное, эффектное зрелище», — вспоминает он.

Большой прорыв для группы случился на Молодёжной Ярмарке в голливудском Палладиуме — она проходила несколько дней в апреле 1965 г. Легенда гласит, что благодаря выступлению там, у них ещё до получения первого контракта на запись появилось несколько фан-клубов. Ярмарка также спровоцировала первые серьёзные беспорядки внутри коллектива. Само мероприятие было большим коммерческим событием для производителей ориентированной на молодёжь продукции, типа гитар, усилителей, сёрф-досок и одежды. Были приглашены разные группы — сначала они демонстрировали инструменты на стендах, а потом играли концерт на главной площадке. Ван Влит живо интересовался всем происходящим на местной музыкальной сцене. На него произвёл впечатление 16-летний барабанщик Джон Френч, игравший на стенде со своей сёрф-группой The Maltesemen. Группа играла попеременно с ансамблем на соседнем стенде — The Rising Sons (для которых это было первое живое выступление). Группу возглавлял чёрный блюзовый певец Тадж Махал, но внимание Ван Влита привлёк их 17-летний гитарист Рай Кудер. Бас-гитарист группы Гэри Маркер хорошо помнит эти события: «Группа Бифхарта, как мне помнится, не демонстрировала инструменты. Они были популярны на местной сцене и были приглашены играть на большой площадке. Для The Rising Sons это было первое настоящее выступление; нас нанял гитарный магазин МакКейба из Санта-Моники в содружестве с Martin Guitars — на этой большой фолк-тусовке у Райланда прорезались зубы.

Мы вообще-то играли по наитию — много Джимми Рида, Мадди Уотерса и Хаулин-Вулфа — всё, что придёт в голову. Но мы представляли сильный контраст отбеленно-блондинистым сёрф-группам, чем и привлекли кое-какое внимание. Особенно чёрным парнем, поющим настоящий грязный блюз, плюс новинка — слайд-гитара Кудера. И вот однажды вечером мы с Кудером играем какую-то вещь Хаулин-Вулфа — по-моему, "Down In The Bottom".

Я взглянул в толпу и прямо передо мной стоял этот чудного вида парень с детски-голубыми глазами на очень бледном круглом лице. В Голливуде в апреле жарковато, даже вечером на улице, но на этом чуваке с взъерошенными волосами была кожаная куртка до середины бедра. У него было совершенно ошеломлённое и озадаченное выражение лица — как будто он только что обнаружил в своей комнате труп своего лучшего друга. Рядом с ним стояли два парня, которые выглядели уже не так страшно, и я сразу же понял, что они музыканты. Песня кончилась, и этот странный чувак повернулся к одному из своих спутников и схватил его за руку — причём схватил очень сильно. Он показал на Кудера и сквозь сжатые зубы прорычал своему пленнику: «Вот, вот про это дерьмо я говорил. Вот о чём я, блядь, говорил. Понял? Теперь понял, о чём я?»

Одно за другое, и вскоре мы познакомились. Конечно, в кожаной куртке был Дон, а объектом его гнева был его давний мальчик-для-битья, Даг Мун».

Маркер и Ван Влит в конце концов стали большими друзьями, но у Дона в тот вечер была определённая повестка дня. Маркер: «Райланд сразу же подружился с ними — больше, чем я, потому что Дон тут же начал к нему подъезжать. Он сказал нам, что у него готовится контракт на запись, но мне что-то не очень в это верилось.»

Впоследствии The Rising Sons были приглашены в Ланкастер поиграть с Волшебным Ансамблем, причём Ван Влит пытался скрыть свои истинные побуждения.

Выступления на Молодёжной Ярмарке привели к первому менеджмент-контракту для группы. Дороти Херд, очевидно, уже слышавшая о группе, посмотрела их концерт и после встречи с ними передала их Леонарду Гранту, который вызвался стать их менеджером (для него это была первая попытка подобной деятельности). Подписав контракт с Leonard Grant & Associates, группа стала получать гораздо больше живой работы на Западном Побережье и в его окрестностях. К концу 1965 г., имея в активе кое-какие ацетатные демо-записи (в том числе недавно выкопанный вариант "Call On Me"), Леонард Грант добился для группы контракта на две сорокапятки с A&M Records, компанией, которую недавно организовали Херб Альперт и Джерри Мосс.

Джон Френч, неоднократно видевший этот ранний состав группы в Ланкастере, в 1996 г. так вспоминал о трасформации вокала Ван Влита во взрослый ликантропический рёв: «[Вначале] его голос был совсем другой, и они никогда не меняли тональность или что-нибудь такое. Так что когда он начал петь, его голос был вообще-то довольно высокий. Со временем голос становился более грубым, становился ниже и глубже.»

Джим Шервуд тоже заметил изменения в голосе Дона по сравнению с ранними временами: «Он мыл голову, но не сушил, и вообще делал всякое, чтобы простудиться. Он лежал больной и простуженный, чтобы его голос стал как у Хаулин-Вулфа. Когда я увидел Дона через несколько лет, у него уже был по-настоящему резкий голос. Уж не знаю, что он сделал — сорвал себе связки или что-то ещё — но у него стал по-настоящему грубый голос, и так он и остался. Он этого хотел — он это получил.»

Незадолго перед началом записи Волшебный Ансамбль был потрясён известием о том, что Мортенсен получил зловещую призывную повестку во Вьетнам. Сент-Клер предложил радикальное решение этой проблемы — он занял место Мортенсена за барабанами, доказав, что он компетентный барабанщик. К Муну добавился ещё один гитарист — Ричард Хепнер (группа видела его в Денвере в составе The Jags). Сеансы записи для A&M происходили в студии Sunset Sound Recorders на Сансет-Бульваре Голливуда в начале 1966 г. — скорее всего, в январе. О том, была ли запись профинансирована менеджерами в надежде на последующее заключение контракта, или происходила уже в рамках контракта, можно лишь догадываться. Второе кажется более вероятным, т. к. к записи был привлечён продюсер — Дэвид Гейтс, впоследствии ставший певцом софт-рок-гигантов Bread.

«Их фирма попросила меня сделать с ними четыре стороны», — говорит он. «Они были совсем новички в записи, это, наверное, был их первый настоящий сеанс. У них было только две песни, и поскольку голос Дона звучал так ритм-энд-блюзово, я предложил сделать обработку моей любимой песни Бо Диддли — "Diddy Wah Diddy". Песню они не знали, но она им сразу понравилась.»

Каким образом классическая вещь Бо Диддли середины 50-х ускользнула из поля зрения столь одержимых фанатов ритм-энд-блюза, сказать трудно. Что более важно, Гейтс взял руководство записью на себя — он аранжировал музыку и сыграл на "Diddy" партию клавишных. Как выяснилось, были записаны ещё четыре вещи. "Who Do You Think You're Fooling?", "Frying Pan" и "Here I Am, I Always Am" были написаны Ван Влитом, а четвертая — Гейтсом. «Я написал для них (или с ними) типичную ритм-энд-блюзовую песню — "Moonchild", на которой я ещё сыграл на слайд-гитаре. Так у нас появились песни, нужные фирме. Я хорошо помню, что компания была шокирована, услышав "Moonchild", потому что песня была очень «странная» — в сравнении с тем, что они ожидали от группы.»

На сеансах записи в качестве друга группы присутствовал Элдридж. «Я только два года назад узнал, что продюсером записи был Дэвид Гейтс», — говорит он. «Он был как обои. Помню, я подумал — какая дурацкая песня эта "Moonchild". Совсем не Бифхарт. Дону было очень неприятно записывать вокал к ней. Я не знал Дэвида Гейтса, хотя Bread были прекрасной студийной группой. Но Бифхарт? Ужасное сочетание. Засунуть в проект "Moonchild" был старый тактический ход голливудских продюсеров. Если вещь, даже будучи B-стороной, получала радиоэфир и приносила доход, продюсер просто добавлял эту вещь в проект. Фил Спектор постоянно так делал. Да все так делали. Но выпустить "Moonchild" А-стороной казалось мне безумием. И всё же ребята творили в этих вещах, они давали настоящий класс. Они выглядели непринуждённо и весело, стараясь из всех сил создать впечатление, что для них это всего лишь очередная текущая работа. Я сидел не в аппаратной, а в студии. Во время перерывов были оживлённые разговоры. Джерри и Алекс шутили со мной. Дон вёл себя более спокойно — он как бы был слишком крут для этого места.»

Первой когда-либо выпущенной композицией Ван Влита (приписанной на «пятаке» пластинки Дону Влиту) стала "Who Do You Think You're Fooling?", В-сторона "Diddy Wah Diddy". Как он утверждал позже, это был критический комментарий на американское правительство, с использованием в качестве символа Статуи Свободы. На А-стороне внимание сразу же привлекает фуз-бас Хэндли, превращённый дисторшном Гейтса в сотрясающего пол монстра. В то время бас-гитара использовалась главным образом как фоновой оттенок, но более рисковые продюсеры время от времени форсировали её до крупного, мерзкого, брутального звучания.

"Diddy Wah Diddy" была выпущена примерно в апреле 1966 г. После медленного старта кое-какие важные уши начали навостряться — одним из первых, кто заметил эту сорокапятку, был английский ди-джей Джон Пил, тогда работавший на радиостанции KMEN в Сан-Бернардино. «Моим лучшим другом на станции был музыкальный директор Джонни Даррен. А я даже тогда был редкостью — ди-джей, интересующийся музыкой!» — говорит он. «Он обычно разрешал мне «протраливать» отвергнутые записи, и я вытаскивал по 12, 15, 20 пластинок в день. Часто они вызывают умеренный интерес тем, что на В-стороне записана песня Дилана, а иногда такую пластинку берёшь потому, что нравится название.

Так что когда я увидел на пластинке название «Капитан Бычье Сердце и Его Волшебный Ансамбль», я подумал: «О, звучит совсем неплохо». Послушав пластинку, я принёс её Джонни и сказал: «Мы просто обязаны крутить это». В качестве одолжения, он поставил её в плейлист на уикенд. Так что это, наверное, был первый раз — как мне хочется думать — что пластинка Бифхарта была поставлена в какой-то плейлист.»

Пластинка стала «хитом вертушки», она звучала по радио, но продавалась не очень хорошо. Она могла бы стать национальным хитом, но по иронии судьбы в то же самое время на Восточном Побережье массачусетская группа The Remains выпустила свою версию той же самой песни. Для Beat Magazine этого было достаточно, чтобы посвятить целую страницу этим двум группам; там же у читателей спрашивалось, чей вариант лучше. Это могло бы быть хорошей рекламой — в других, более благоприятных обстоятельствах. Ни один из вариантов не попал в национальные списки популярности, но версия Волшебного Ансамбля к июню стала местным хитом.

Журнал Вещательной Корпорации Crowell-Collier, KFWB Hitline, объявил, что «эта очаровательная группа обосновалась в Великолепной «Сороковке» с песней "Diddy Wah Diddy"». В статье цитировался десятистраничный пресс-релиз "The Great Gnome Biography", написанный Дереком Тейлором для Leonard Grant & Associates. Он оказался превосходным носителем информации, изложенной в безошибочно «шестидесятническом» иронично-чудаковатом стиле. Вот несколько выдержек оттуда:

— Как возникло название «Капитан Бычье Сердце и Его Волшебный Ансамбль»?

— Великий Гном Рок-н-Ролла дал нам на выбор два названия: «Капитан Бычье Сердце и Прыщи» и «Этель Хиггенбаум и Её Волшебный Ансамбль». Мы просто скомбинировали их. Не могу дождаться, когда «Этель Хиггенбаум и Прыщи» запишут пластинку, — сказал Алекс.

— Нам, кажется, крупно повезло, что мы связались с A&M, — сказал Бифхарт. — Наша музыка представляет собой простецкий кантри-блюз чикагского типа, и нам хорошо работается вместе.

— Каковы, на взгляд Бифхарта, тенденции популярной музыки?

— Если «Мотаун» выйдет из моды, Supremes, может быть, захотят переменить название на «Этель Хиггенбаум и Прыщи».

— Спасибо, Капитан Бифхарт.

Визуальный образ группы был, мягко говоря, необычен. На рекламных фотографиях они позировали в альпинистском снаряжении, с инструментами духового оркестра и со старым граммофоном на фоне лавки древностей. На самом нелепом фото (как раз оно и было помещено в статье из Hitline) Ван Влит и группа выглядят так мерзко, как только возможно — при этом в окружении огромных симпатичных игрушек. На фотографиях встречалось и лицо из самых ранних дней группы — а именно П. Дж. Блейкли. Причина этому состояла в том, что Хепнер ушёл вскоре после окончания записей с Гейтсом. В очередном раунде игры в «музыкальные стулья» Сент-Клер вернулся на гитару, а оригинальный барабанщик занял своё место — судя по всему, преодолев свои проблемы с ритмом.

В это бурное время Волшебный Ансамбль упрочил свой статус местных знаменитостей, появивишись в молодёжном ТВ-шоу «Где Всё Происходит». На сцене, под фонограмму "Diddy Wah Diddy", они были окружены танцующей фруг весёлой пышущей здоровьем калифорнийской молодёжью. В результате энтузиазма Пила с ними связался представитель A&M Records и пригласил их выступить на сцене голливудского клуба "Whiskey-A-Go-Go" в качестве разогрева для первой группы Вэна Моррисона Them. Критик Пит Джонсон, описывавший это шоу для Los Angeles Times, заметил «гортанные горловые вопли» Ван Влита и охарактеризовал его хаулин-вулфо-образный вокальный тембр как «звук мучительно защемлённой трахеи». Это вполне могло быть то самое шоу, на котором Ван Влит (согласно его позднему заявлению) видел в публике популярного эстрадного певца Энди Уильямса. В этом в общем-то нет ничего необычного, поскольку в то время у Уильямса была репутация человека, могущего появиться где угодно — лишь бы появиться. Но по словам Бифхарта, накачанный ЛСД певец между песнями подошёл к сцене и громко объявил: «Вы великолепны».

Джон Пил так описывает первый увиденный им концерт группы: «Помню, что Бифхарт с группой были совершенно исключительны в смысле спонтанности и хаоса — они делали что-то такое, чего я раньше ни от кого не слышал. Это было основано на блюзе, но они пускались в длинные блуждающие интерпретации песен Хаулин-Вулфа и всё такое. Я сразу же на них запал.»

Через несколько месяцев вышла вторая сорокопятка — "Moonchild/Frying Pan". Первая сторона группу особо не впечатляла — Ван Влит говорил, что он поёт там как эстрадный певец Воэн Монро — но это весьма оклеветанная песня. Ван Влит играет на губной гармошке в унисон с гитарой, там есть ещё ползучие слайд-гитарные украшения в исполнении Гейтса. Шёпот фонового вокала и пропущенный через эхо тамбурин усиливают прото-психоделическую атмосферу.

"Frying Pan" — это энергичный ритм-энд-блюзовый номер о меньшем из двух зол (как впоследствии говорил Бифхарт). Однако самая интересная песня, получившаяся из этих сеансов записи — это "Here I Am, I Always Am". Стаккато-хор и неутомимые перемены ритма были необычны для того времени и стали предзнаменованием скорых перемен в группе. Гитары пробираются по этому ухабистому пути при помощи резкого, почти банджо-звукоизвлечения. А Ван Влит чувствовал себя всё более уверенно, и возглас "Here I's always am" раскатывался в его глотке с какой-то сексуальной самонадеянностью. Эта вещь первоначально была запланирована в качестве B-стороны "Moonchild", но дело дошло только до нескольких белоэтикеточных экземпляров. A&M изначально были весьма консервативным лейблом, и, конечно, были довольны, что эта диковинка пошла в мусорную корзину, а её место заняла "Frying Pan". Песня так и лежала в хранилище, пока в 1984 г. вместе с ещё 4-мя вещами не была выпущена на 12-дюймовом EP The Legendary A&M Sessions. Гейтс предложил группе ещё одну песню — "Mississippi Bound" — но Ван Влит не захотел иметь с ней ничего общего. "Moonchild", как впоследствии признал Гейтс, была слишком необычна для массового вкуса, и сорокапятка провалилась. Даже Пил не смог включить её ни в один плейлист.

Местный статус группы продолжал расти. Отис Оуэнс, который позже занимался дизайном запповских лейблов Bizarre и Straight, особенно высоко ценил группу образца 1966 года — он видел её на ярмарках в Антилоп-Вэлли. «Там росла наша пустынная блюзовая субкультура — у каждой группы были свои группировки, а Дон был главной «шишкой»», — говорил он.

Дон Элдридж так излагает свои взгляды на развитие группы: «Ранние выступления в Ланкастере вообще-то были совершенно обычными событиями. Правда, для нас в то время, наверное, было новшеством то, что Бифхарт преодолел «волосяной барьер». Я не думаю, что Волшебный Ансамбль вначале был сколько-нибудь лучше The Omens или любой другой из нескольких групп, годами игравших на вечеринках автомобильного клуба. Они определённо находились в стадии развития. Правда, на последнем концерте, который я помню — в конце 1966-го — они были просто великолепны. Они становились всё лучше и лучше.»

Фотографии с милыми игрушками и альпинистским снаряжением создавали неправильное впечатление — на самом деле группа культивировала образ «крутого парня», и Мун, по слухам, ходил с маленьким пистолетом на случай всяких неприятностей. В середине шестидесятых длинные волосы и отталкивающая внешность были хиповыми атрибутами. Но если ты попадал не в ту компанию, за длинные волосы могли и избить как гомика. Всё это у них было — хотя широко распространённые в 70-х слухи о том, что у группы в то время были волосы до пояса, не имеют ничего общего с реальностью.

Ван Влит был энтузиастом-автолюбителем, и членом автомобильного клуба в школе — однако связанная с этим культура была ему не очень по вкусу. Элдридж так описывает события, характерные для автоклубных танцев в окрестностях Ланкастера: «Эти танцы были типичными деревенскими «лапальными» вечеринками. «Гомеры» [деревенские] в автомобильных клубах думали только о своих «Шевроле» с низкой подвеской и сдвоенными глушителями и о пиве «Олимпия». Парень, у которого была самая крутая машина и больше всего пива, лапал самую крутую девчонку. Мы с Доном презирали этих клоунов.»

Однажды случилось так, что Капитан Бифхарт и Его Волшебный Ансамбль одновременно подписались на танцы в автоклубе и выступление в Голливуде. Они выбрали второе приглашение, а поиграть вместо себя на автоклубной оргии попросили группу The Rising Sons. Для Маркера это был поучительный опыт: «Поначалу народ держался настороженно, но когда стало известно, что Бифхарт персонально направил нас на это выступление, они быстро смягчились. Однако всё дело кончилось полным фиаско, с летающими пивными бутылками и кулачными драками, вспыхивавшими каждые две минуты — правда, нас никто не тронул. Мы на себе ощутили ту среду, в которой у Дона с группой «прорезывались зубы»».

В 1966 году группа начала играть на довольно известных площадках Западного Побережья — в том числе в сан-францисском зале The Avalon Ballroom, где им приходилось играть рядом с такими группами, как The Charlatans, The Family Dog и The Chocolate Watch Band. Время от времени вместо Джерри Хэндли на басу играл Маркер — «когда у него были проблемы с призывной комиссией или с каким-нибудь арестом за марихуану (т. е. он не мог покидать наше графство)». В один из таких случаев в мае 1966-го они играли в The Avalon Ballroom в одной программе с Big Brother & The Holding Company (с Дженис Джоплин) и Love. Маркер вспоминает, что на сцене Ван Влиту, бывало, отказывало чувство ритма, и Сент-Клер был вынужден подавать ему сигналы, в качестве дирижёрской палочки используя гитарный гриф. Помимо своего материала, они играли "Tupelo Mississippi" Джона Ли Хукера, "Evil" Хаулин-Вулфа и песню, включаемую в программу по настоянию Маркера (когда он играл с ними) — "Old Folks Boogie" Слима Грина и The Cats From Fresno. Он вспоминает, что Love проделывали свой известный фокус — говорили, что их усилители куда-то пропали при переезде, и экономили деньги, появляясь с одними инструментами и занимая у какой-нибудь группы их аппаратуру. В тот вечер они также ухитрились сжечь две колонки Волшебного Ансамбля.

Между Маркером и Ван Влитом завязалась дружба, основанная на интересе к не связанному с музыкой искусству и битнической культурой того времени. Маркер: «В его музыке и его личности есть кое-что общее в том смысле, что неважно, что ты делаешь вместе с Доном — хоть просто идёшь куда-нибудь поесть — он всегда держит тебя слегка в неизвестности, ты никогда не знаешь, что он собирается делать. Он приукрашивал свою жизнь вымыслом, чтобы сделать себя более интересным. Музыкальный бизнес — это всё равно шоу-бизнес. Соедините Трумэна Капоте, Телониуса Монка, пустите то, что получится, в рок-н-ролл — вот вам Капитан Бифхарт.»

Музыкальные корни Маркера были в джазовом басе — ему приходилось играть с саксофонистом и мультиинструменталистом Роландом Кирком, он иногда замещал Чарли Хадена в группе Орнетта Коулмена. Однажды он уговорил Ван Влита сходить в лос-анджелесский клуб Shelly's Manne Hole (им руководил легендарный джазовый барабанщик Шелли Мэнн) на концерт Роланда Кирка. Ван Влит был знаком с записями Кирка, но не был готов к его потрясающему живому выступлению. Уже «заведённый» всякими изменяющими сознание веществами, он так возбудился, когда Кирк начал плясать на сцене, дуя в свои многочисленные саксофоны и полицейскую сирену, которая висела у него на шее, что просто чуть не задохнулся. После концерта Маркер представил его Кирку; он вспоминает, что Дон поначалу вёл себя как «застывший в благоговении мальчик». Но и Кирк, и Ван Влит были хорошими «говорунами», и разговор всё-таки сдвинулся с мёртвой точки.

В начале 1966 г. состав Хепнер-Мун-Сент-Клер-Хэндли записал несколько демо-лент в голливудской студии Wally Heider's. Леонард Грант уже говорил с A&M о том, чтобы после сорокапяток выпустить альбом оригинального материала, и эти записи показывали, что группа может дать настоящий товар. Музыканты играли хорошо, а голос Ван Влита стал приобретать ещё больший объём. Все песни были сочинены певцом: "Just Got Back From The City", "Here I Am, I Always Am" (что наводит на мысль о том, что «официальная» версия была записана позже остального материала A&M), "I'm Glad" и "Obeah Man". Существует также несколько более поздняя запись ещё одной выдающейся вещи — "Triple Combination" c Блейкли на барабанах; она была сделана в доме на Кэролсайд-Авеню. Песни, которые исполнялись в концертной программе, представляли из себя мощный, оригинальный ритм-энд-блюз, изредка приправленный соулом. Они доказывали, что слово «волшебный» в названии группы обозначало скорее колдовство и шаманство, чем простые тусовочные фокусы. Но по мнению A&M, Капитану Бифхарту и Его Волшебному Ансамблю не удалось сделать ни одного хита, и более того, группа обещала записать альбом материала, гораздо менее традиционного, чем неоднозначная "Moonchild".

После двух выпущенных сорокапяток группа оказалась фактически списанной со счетов лейбла. Хорошо известная история, которую впоследствии распространял Ван Влит, говорит, что когда они принесли новую песню — «Электричество» — Джерри Моссу, он сказал, что оно слишком «отрицательное» и небезопасное для его дочери. Хотя тут содержится каламбур с названием, сама история — чистый вымысел, потому что в то время не существовало даже демо-записи этой песни. Хотя фирма больше не интересовалась группой, им пришлось пройти через весь процесс законного разрыва отношений. Краткий медовый месяц только что заключённого брака — и тут же бракоразводный процесс.

К осени 1966 г. П.Дж. Блейкли в последний раз ушёл из группы, а примерно через месяц Джон Френч покинул Blues In A Bottle, где он исполнял обязанности вокалиста, и занял место за барабанами. Волшебный Ансамбль в последний раз сыграл на танцах в автоклубе и в полном составе переехал в арендованный дом в Лорел-Каньоне на северной окраине Лос-Анджелеса — поближе (по крайней мере, в географическом смысле) к звёздам.