На следующий день после обеда Энтони отправился к Чилкоттам. Он устал – сказывалась очередная бессонная ночь, проведенная в мыслях о мисс Чилкотт. Герцог все еще не был уверен в том, что скажет мистеру Чилкотту, – не знал, как лучше повести разговор, чтобы ему в очередной раз не дали от ворот поворот. Энтони ехал не спеша, погруженный в свои мысли под цокот копыт своей лошади, по дороге, что вела в Моксли. Неожиданно вдалеке он разглядел приближающегося человека. Когда Энтони подъехал ближе, его сердце учащенно забилось: он узнал, кто это.
Это была сама мисс Чилкотт – в этом не было никаких сомнений, даже несмотря на то, что она глядела себе под ноги. Энтони заподозрил, что она тоже его узнала, но, вероятно, надеялась, что он ее не заметит. Как будто ее можно было не заметить!
Подъехав ближе, он осадил коня и приподнял шляпу в знак приветствия.
– Добрый день, мисс Чилкотт!
Она подняла голову, прикрыв глаза рукой от полуденного солнца.
– Ой, ваша светлость, – какая неожиданность!
Неужели румянец на ее щеках стал еще ярче? Или это всего лишь игра его воображения?
– Что вас сюда привело? Вы далеко отошли от города – на пару километров.
– Я… э… – Как будто не понимая, где она сейчас находится, мисс Чилкотт посмотрела налево, потом направо, потом вновь на Энтони, который изо всех сил старался сохранять серьезное выражение лица. – Я собиралась навестить тетушку, отнести ей пирог. – И она продемонстрировала ему небольшую корзинку.
– Она живет далеко отсюда? – поинтересовался Энтони, немного обеспокоенный тем, что такая красивая девушка, как мисс Чилкотт, разгуливает одна по окрестностям.
Неужели она не подозревает, какой опасности подвергается?
– Еще километра полтора – впереди поворот, а дальше прямо.
Энтони смотрел на мисс Чилкотт, решая, как ему поступить. Она выглядела ослепительно. Ее золотистые волосы сияли на солнце. На мисс Чилкотт было простое белое платье, и тем не менее она выглядела гораздо соблазнительнее, чем многие лондонские дамы в своих вычурных нарядах. И, разумеется, сверху ему открывался прекрасный вид на ее великолепную грудь.
При мысли о том, каково это – обладать женщиной с такой грудью, у Энтони напряглось не только все внутри, но и определенный орган снаружи. Черт побери! Каспер был прав: может быть, он и перестал вести себя как повеса, но мысли не так-то просто обуздать.
Энтони левой рукой ухватился за поводья и соскочил на землю, прямо перед мисс Чилкотт. Он повернулся к ней лицом, заметил удивление и… Неужели в ее глазах промелькнул испуг?
– Позвольте мне вас проводить.
– Нет, – ответила она. – Это… это неприлично.
Заинтригованный ее смущением, Энтони наклонился еще ближе к ней.
– Почему?
– С нами нет никого из моих родственников. – Мисс Чилкотт опять оглянулась, словно непослушный ребенок, который боится, что его накажут. – Если нас увидят вместе, это значительно осложнит мне жизнь. Видите ли, я должна выйти замуж за мистера Робертса. Что он подумает, если узнает, что я разгуливала с вами наедине?
– Полагаю, он поблагодарит меня за то, что я вас проводил, – ответил Энтони. Несмотря на то что она явно избегала его общества, он наслаждался этой беседой. Решив одержать верх, герцог добавил: – Кроме того, если с вами что-нибудь случится, – например, вы подвернете ногу или, не приведи Господь, с вами произойдет что-нибудь похуже, – я просто себе не прощу.
Мисс Чилкотт глубоко вздохнула и кивнула.
– Ну хорошо, – уступила она и вновь зашагала по дороге.
Энтони не отставал, ведя лошадь под уздцы.
– Вы часто гуляете одна? – поинтересовался он.
Девушка повернула голову, встретилась с ним взглядом и нахмурилась – вопрос ей не понравился.
– Похоже, вы намерены прочитать мне мораль.
Энтони чувствовал, что мисс Чилкотт не по нраву такая чрезмерная забота, но испытывал элементарную потребность оберегать ее, поэтому пожал плечами и ответил:
– Мир полон опасностей, мисс Чилкотт. Я всего лишь хотел вас предостеречь.
Глядя на нее, он видел, что она не знает, что ответить. Когда девушка наконец заговорила, ее голос звучал тихо – настолько тихо, что ему приходилось прислушиваться.
– Спасибо, ваша светлость. Я приму это к сведению.
Мисс Чилкотт намеренно пошла по шоссе, что, разумеется, еще больше восхитило герцога.
– А какой пирог вы несете тетушке? – поинтересовался он после минуты молчания.
Мисс Чилкотт, не оборачиваясь и не отрывая глаз от горизонта, ответила:
– Яблочный.
– Что-то подсказывает мне, что сами вы не очень-то любите яблочный пирог, – поддразнил ее Энтони.
Она подозрительно посмотрела на него, помолчала и ответила:
– Честно признаться, я уже устала от яблок. Я люблю разнообразие в еде, но последний год мама почему-то особенно полюбила подавать в воскресенье к чаю пирог с яблоками.
– Я больше люблю чернику, – произнес Энтони. – А также шоколад. Должен сознаться, что я очень люблю шоколад.
Мисс Чилкотт наконец-то расслабилась и засмеялась.
– Похоже, я нащупала одно из ваших слабых мест. Я права?
– Видимо так, – согласился Энтони.
– А что еще вы любите, ваша светлость, кроме шоколада?
«Говорить с вами… а еще лучше целовать».
– Многое… особенно скакать на лошади, наслаждаться обществом друзей, слушать оперу…
– Оперу?
– Вас это удивляет?
– Не знаю. Я никогда там не была, но всегда полагала, что джентльмены ходят в оперу только для того, чтобы сопровождать дам, а не потому что на самом деле любят музыку.
Энтони улыбнулся.
– Мне кажется, что это дело вкуса, – ты либо любишь оперу, либо нет. Поверьте, мисс Чилкотт, в опере я видел немало дам с сонными глазами. Не стоит обобщать.
– Нет, конечно, – согласилась она.
Герцог любовался ее переносицей, высокими скулами, которые очаровательно разрумянились, пухлыми розовыми губами. Из-под заколки выбилась прядь волос и теперь трепетала на щеке – Энтони так хотелось коснуться этой пряди и заправить ее за ухо. Но он справился с искушением и спросил:
– А вы что любите, мисс Чилкотт?
Она опустила голову и взглянула на него исподлобья.
– Как вам уже известно, я люблю читать. – Ее брови изогнулись, и она добавила: – Если хотите знать подробнее, мое любимое произведение – «Ромео и Джульетта». Я знаю его наизусть.
– Значит, по натуре вы романтик, – заметил Энтони и улыбнулся.
– Да, хотя это не самая полезная черта характера. Часто хочется быть более практичной.
– Полагаете, тогда вам стало бы проще жить?
Мисс Чилкотт убрала волосы с глаз.
– Ни капли в этом не сомневаюсь. Романтики имеют привычку мечтать о том, чего никогда не смогут иметь, а позже – о том, как все могло бы сложиться.
– А о чем мечтаете вы, мисс Чилкотт? – Энтони понимал, что ведет себя дерзко, но не смог сдержаться – искушение было слишком велико.
Мисс Чилкотт глубоко вздохнула. Ее лицо посуровело, и герцог догадался, что она хочет казаться безразличной. Покачав головой, она ответила:
– А это, ваша светлость, вас не касается. – И, чтобы удержать его от дальнейших разговоров на эту тему, девушка лучезарно улыбнулась и добавила: – Я уже говорила вам, что могу разделить яблоко пополам, покрутив его?
– Серьезно?
Должно быть, в его голосе прозвучало сомнение, потому что ее улыбка стала озорной.
– Вы мне не верите, – убежденно заключила мисс Чилкотт.
– Я просто никогда раньше не встречал человека, который мог бы сделать нечто подобное, и, откровенно признаться, мне это кажется маловероятным.
От ее смеха у него учащенно забилось сердце.
– Дело тут не в физической силе, а скорее в сноровке.
– Скорее всего, в умении выбрать довольно мягкое яблоко, – пробормотал Энтони.
Мисс Чилкотт остановилась и прищурилась.
– Вы намекаете на то, что я шарлатанка?
– Вовсе нет, мисс Чилкотт, – я бы себе этого не позволил.
Между ними повисло воспоминание о том, как она обманула всех на балу, и герцог понял, что она, должно быть, подумала о том же.
Некоторое время они шли молча, потом мисс Чилкотт неожиданно остановилась, повернулась к нему и серьезно сказала:
– Я знаю, что вы явились ко мне в дом в надежде отыскать мисс Смит. Очень жаль, что вы ее так и не нашли.
Энтони на секунду замер. Неужели она на самом деле намерена делать вид, будто он не знает, что она и есть мисс Смит? По его мнению, это было просто нелепо, и тем не менее он поймал себя на том, что подыгрывает ей.
– Действительно жаль, поскольку я с ней почувствовал определенную связь… как будто мы предназначены друг для друга. Но она явно иного мнения, в противном случае не сбежала бы, не попрощавшись.
– Возможно, она испугалась? – предположила мисс Чилкотт еле слышно.
Испугалась?
– Не могу себе представить, чего она могла бы испугаться, – ответил Энтони, надеясь, что она хоть что-нибудь ему объяснит.
– Вы совершили невероятное, ваша светлость, когда круто изменили свою жизнь, но, как бы там ни было, вашу репутацию повесы не так-то легко забыть. Любой молодой даме, с которой вы будете общаться, легко запятнать свое честное имя и имя своих родителей. Нет, я могу понять мисс Смит, – она, скорее всего, должна выйти замуж за респектабельного джентльмена, который окружит ее уважением и комфортом.
Энтони стиснул зубы. На балу он вел себя по отношению к ней безупречно – почти безупречно. Он не собирался ее целовать. Это стоит учитывать. Кроме того, все могло сложиться гораздо хуже. Он мог бы уступить своим желаниям и взять ее прямо там, в библиотеке.
Вспоминая, какой растерянной была эта девушка, когда он ее поцеловал, Энтони тем не менее был уверен, что мисс Чилкотт не стала бы его останавливать. При мысли об этом он почувствовал тепло в промежности. Энтони поморщился, испытывая возбуждение.
– С тех пор как я стал герцогом, я веду себя достойно, не совершая даже малейших проступков.
Это было правдой. Энтони самого удивляло то, как сильно ему нравится новый образ жизни. Впервые за долгое время он испытывал душевное спокойствие, как будто его жизнь наконец-то повернула в нужное русло. Тем не менее он был уверен: его жизнь стала бы намного счастливее, если бы рядом с ним была мисс Чилкотт. Она была единственной женщиной, которая грозила вызвать к жизни распутника, притаившегося в глубине его души, но не для того, чтобы разрушить ее судьбу, а чтобы заполучить ее. Неожиданно для самого себя Энтони произнес:
– Но после встречи с мисс Смит… я почувствовал, как моя решимость стала слабее. – Он замолчал, заметив, что девушка затаила дыхание, и шагнул ближе к ней. – Она заставила меня забыть о приличиях, перестать вести себя как джентльмен, который никогда не стал бы думать о том, каково это – обнимать ее… прикасаться к ней… целовать ее самым соблазнительным образом. Пожалуй, мисс Чилкотт, это мне следует опасаться мисс Смит, потому что, на мой взгляд, именно она представляет угрозу моей репутации, а не наоборот.
– Как вы можете говорить подобные вещи! – ахнула девушка. – Это неприлично.
Не сводя с нее глаз, Энтони начал медленно снимать перчатки. Затем коснулся рукой ее щеки, провел пальцами по нежной коже. Глаза мисс Чилкотт округлились, дыхание стало прерывистым, щеки залил густой румянец.
Но она не отвернулась, даже когда герцог провел пальцами по ее пухлым, клубничного цвета губам. И когда он чуть сильнее нажал на ее нижнюю губу, девушка зажмурила глаза и приоткрыла уста. Энтони засунул свой палец ей в рот. Еще никогда он не испытывал ничего более эротичного… Герцог чувствовал ее влажный язык. Святые небеса, он не мог поверить, что отважился на такую дерзость, – как не мог поверить в то, что она ему это позволила. О чем, черт побери, они думали? Она будет об этом жалеть.
Они пока еще не целовались, и тем не менее между ними было что-то более интимное… что-то очень неприличное, от чего возникали мысли о том, чтобы повалить мисс Чилкотт на землю и войти в нее, утолить эту невыносимую жажду.
Энтони знал, что ему следует быть осторожнее. То, что он испытывал к мисс Чилкотт, не принадлежало к разряду тех желаний, которые исчезнут, даже если ему повезет и он удовлетворит с ней все свои фантазии. Нет, это желание станет только сильнее – еще более настойчивым. Энтони вытащил изо рта девушки свой палец, притянул ее к себе и крепко обнял. Она открыла глаза, но ничего не сказала – только смотрела на него исполненными желания глазами. Казалось, ее взгляд говорил: «Поцелуй меня».
И Энтони поцеловал. Он накрыл ее рот своими губами, с радостью обнаружив, что мисс Чилкотт с готовностью встретила его, – тут же приоткрыла губы, впуская его. И когда их языки сплелись, Энтони услышал ее вздох, всхлип и стон. Он и сам вздохнул: удовольствие, которое она ему предлагала, было таким полным и сильным, что герцог был не в силах перед ним устоять.
Раздался негромкий стук. Энтони предположил, что мисс Чилкотт, наверное, уронила наземь корзинку, потому что в следующую секунду она обвила его шею руками и прижалась крепче – маня и подталкивая его. Герцог медленно провел руками по ее спине, задержался на талии, потом опустил их ниже, на ягодицы. Девушка опять застонала, когда он нежно сжал их и привлек ее к себе.
Энтони переключился с ее губ на подбородок, стал целовать лицо, подобрался к уху. Он не отказывал себе в удовольствии и лобзал ее все настойчивее, крепко прижимая к себе. Герцог прошептал:
– Вы были правы, мисс Смит, в своих опасениях, поскольку, похоже, я напрочь забыл о приличиях и все мои мысли о вас самые что ни на есть непристойные.
Изабелла ни секунды не сомневалась в его словах. Она чувствовала доказательство его желания, когда он прижимал ее к себе. И что самое ужасное: ей это нравилось. О боже! Это было удручающе, неприлично, постыдно. Можно было привести еще с десяток других определений. К своему ужасу, она не могла выбросить из своей затуманенной головки мысль о том, что это еще и чудесно. Храни ее господь, она ничем не лучше проститутки, – что он о ней подумает? Исходя из его слов и из происходящего между ними, она из тех женщин, с которыми герцог мог себе позволить неслыханные вольности. Эта мысль ей совершенно не понравилась. Изабелла уперлась руками ему в грудь и немного отстранилась.
К ее удивлению, Энтони тут же отпустил ее и отступил назад, оставив у нее ощущение, что ее бросили. Никакого чувства облегчения, на которое она так надеялась, не последовало.
– Простите, ваша светлость, но то, что только что было между нами… – Изабелла оглянулась, опасаясь, что их может кто-нибудь увидеть, но дорога оставалась пустынной. Она глубоко вздохнула. – Я надеюсь, вы забудете о том, что сейчас произошло. Я собираюсь выйти за мистера Робертса и не позволю вам этому помешать.
– Он даже предложения вам не сделал! – Энтони был по-настоящему, искренне взволнован, когда, скрестив руки на груди, вызывающе воззрился на нее.
– Обязательно сделает, – заверила его Изабелла. – Это всего лишь вопрос времени.
Он опять шагнул ближе и навис над ней – широкие плечи, темные глаза, взъерошенные волосы.
– Не делайте этого, мисс Чилкотт. Не выходите за него замуж.
– Я должна – ради положения, которое он предлагает мне и моей семье.
В глазах герцога вспыхнуло что-то опасное.
– Он не может вам этого предложить.
И не успела Изабелла понять, что происходит, как вновь оказалась в его объятиях. Его губы прильнули к ее губам, а ее руки опять обвили его шею. В действительности так было безопаснее всего – в противном случае она упала бы на землю, если бы изо всех сил не ухватилась за герцога. Нет, она не могла себе представить, чтобы мистер Робертс был таким же соблазнительным. Откровенно говоря, она вообще не могла себе представить мистера Робертса в роли обольстителя.
Скорее всего, их интимная близость будет строго регламентирована и, чем бы они ни занимались, к страсти это не будет иметь никакого отношения, – на уме у мистера Робертса будет лишь продолжение рода. Отогнав эти мысли, Изабелла попыталась вообще не думать об этом, а просто наслаждаться поцелуями. Но потом все закончилось – слишком неожиданно, по ее мнению, – и вот она опять стоит одна, а между ними приличное расстояние.
– Выходите за меня, – предложил герцог. В его глазах светилось откровенное желание. – Выходите за меня, и я обещаю: каждый день до конца жизни я буду дарить вам такое удовольствие.
Изабелла сглотнула и удивленно уставилась на герцога. Она вот-вот лишится чувств. Неужели только что посреди грязной проселочной дороги сам герцог Кингсборо сделал ей предложение? У девушки закружилась голова, несмотря на то что она знала: к сожалению, принять его она не может. Внутренний голос велел ей броситься к герцогу в объятия и закричать: «Я согласна! Всем сердцем согласна!» Но она продолжала стоять, а потом медленно покачала головой. В горле у Изабеллы встал ком, когда она увидела муку и разочарование, которые отразились в каждой черточке лица герцога после ее ответа, и только благодаря силе воле она смогла заговорить.
– Простите меня, – прошептала Изабелла, глотая слезы грозившего охватить ее отчаяния.
– Почему? – произнес Энтони негромко, но когда она промолчала (ей мешал говорить стоявший в горле ком), он почти что прорычал свой вопрос: – Почему?!
– Мой отец уже договорился с мистером Робертсом – это дело чести.
Он с недоумением смотрел на нее и наконец покачал головой.
– Это глупо, – потом вы не раз пожалеете о своем поступке.
– Вы не можете об этом знать, – возразила Изабелла, задетая его обвинением.
– Разумеется, могу, – настаивал герцог. – Как только вы выйдете за него, вы окажетесь связанной по рукам и ногам. Ему плевать на ваши потребности и желания, он печется только о себе. Полагаю, что ваш вчерашний вопрос о книгах является тому подтверждением. Вы любите читать, он – нет. Следовательно, как только вы станете его женой, о книгах можете забыть. Неужели о такой жизни вы мечтаете? Чтобы муж диктовал вам каждую мелочь и время от времени выводил вас в свет, как другие мужчины выводят своих лошадей?
Изабеллу шокировали и ранили его слова, и она отвесила герцогу пощечину. Внутри у нее все кипело, она была в ярости – на мистера Робертса за то, что он хочет лишить ее свободы; на родителей, которые устроили этот брак; на саму себя за то, что слишком хорошо воспитана, чтобы отказать мистеру Робертсу в ухаживаниях; на герцога, который заставил ее усомниться в давным-давно принятом решении.
Несколько мгновений они просто стояли и смотрели друг на друга, тяжело дыша и пытаясь взять себя в руки.
– Я не позволю вам говорить о мистере Робертсе в таком тоне, – наконец сказала Изабелла. Если она не хочет сойти с ума, ей придется убедить себя в том, что брак с мистером Робертсом не так уж страшен, но в этом деле Кингсборо ей не советчик. – Поскольку вы герцог, вы, по-видимому, уверовали в то, что можете, как вам заблагорассудится, играть с жизнями других людей. Что можете получить все, что пожелаете, и плевать на последствия.
Энтони молчал, но в его глазах девушка разглядела опасный огонек. Он стиснул зубы и наконец произнес:
– Советую вам очень хорошо подумать, прежде чем выходить замуж за мистера Робертса. – Герцог чуть смягчился и добавил уже нежнее: – Мне больно видеть, что вы приносите себя в жертву.
– В моем поступке нет ничего бессмысленного, ваша светлость.
Хотел он того или нет, его слова возмутили ее.
– Нет, есть. – Энтони потянулся за ее рукой, а Изабелла была не в силах ее отдернуть – жар от его прикосновения проник ей под кожу. – У вас есть выбор. Как вы сами заметили, я герцог, мисс Чилкотт. И не говорите мне, что мое предложение не является более предпочтительным, чем предложение мистера Робертса. По какой бы причине вам ни пришлось из нас двоих выбрать его, уверяю вас: вы преувеличиваете. Но дело осложнится, когда мистер Робертс сделает вам предложение официально, поэтому настоятельно рекомендую дать ему понять, что вы ему откажете.
– Почему? – спросила Изабелла.
Она была не в силах поверить, что герцог готов пожертвовать собой ради нее – кто она такая? – в то время как может иметь любую женщину, которую пожелает.
– Почему вы хотите на мне жениться? Мы едва знакомы.
Склонив голову набок, Энтони, казалось, всерьез задумался над ее вопросом.
– Почему? – Он секунду помолчал, а затем продолжил: – Могу я говорить с вами откровенно?
– Буду признательна, – сказала Изабелла.
Интересно, что он собирается ей поведать?
– В таком случае… буду говорить прямо: мне двадцать семь лет. Мое общение с женщинами не было… ограничено.
Изабелла почувствовала, как зарделись ее щеки, но, понимая важность того, в чем он хочет ей признаться, она, несмотря на смущение, не отводила глаз.
– Но потом я встретил вас и понял, что никогда раньше ни к кому ничего подобного не испытывал. Я ощутил между нами какую-то связь, которая обесценила все мои предыдущие похождения. Понимаю, это может прозвучать странно, но можете мне поверить: то, что нас связывает, – редкость. Я не могу так просто от этого отмахнуться, потому что знаю: вряд ли я когда-нибудь еще раз испытаю нечто подобное.
Что, скажите на милость, она могла ответить на такое признание? Именно об этом сказочном мгновении Изабелла всегда мечтала, но, как это ни прискорбно, не могла принять его предложения. Девушка печально покачала головой.
– Даже если я откажу мистеру Робертсу, мои родители никогда не дадут благословения на наш брак.
Ей не было нужды смотреть на него, чтобы понять: он окончательно сбит с толку.
– О чем вы говорите? – удивился Энтони, подтверждая ее догадку. – Любые родители были бы счастливы, если бы узнали, что за их дочерью ухаживает сам герцог! Почему ваши мать и отец могут быть против?
Изабелла не могла смотреть ему в глаза, а когда заговорила, в ее словах была горечь.
– Если быть точной, все дело в моей матери. Она ненавидит аристократов и никогда не позволит мне выйти за вас замуж.
Повисло звенящее молчание. Не в силах дольше выдерживать это напряжение, Изабелла посмотрела на герцога – в его глазах читалось недоумение. Он покачал головой и прищурился.
– Вашей матушке не по нраву моя репутация повесы. – Он говорил так, как будто именно этот смысл Изабелла вложила в свои слова. – Она, конечно же, знает, что с моей прежней жизнью покончено, а если не знает, то я ей это докажу.
– Дело не в этом, – возразила ему Изабелла. Герцог нахмурился. – Она ненавидит аристократов и все, что с ними связано.
– Что ж, – протянул он, поднес ее руку к губам и запечатлел на ее пальцах нежный поцелуй, – в таком случае мне повезло, ведь решения принимает ваш отец. Я поговорю с ним.
«А я буду молиться, чтобы случилось чудо», – подумала Изабелла. На сей раз она ничего не ответила, не желая начинать очередной спор. Она понимала, что герцог прав: ему стоит поговорить с ее отцом, но это лишь формальность. Когда речь шла о принятии важных решений, у матери всегда было собственное мнение, и отец никогда ничего не предпринимал, предварительно не посоветовавшись с ней. Нет, чтобы выйти замуж за герцога, Изабелле придется с ним сбежать, а она к этому не готова.
Одно дело – сбежать тайком ночью на бал, и совсем другое – не оправдать доверия обоих родителей. Она кивнула, но как-то неубедительно.
– Добьетесь одобрения моего отца, получите и мое согласие.
Изабелла видела, как герцог улыбнулся, – это была улыбка человека, уверенного в своей победе. Если бы он только знал, какие преграды в лице ее матери его ожидают! Энтони понятия об этом не имел. Однако, не желая портить ему настроение, Изабелла приняла протянутую руку, и они продолжили прогулку. Они и так задержались. Давно пора было отнести тетушке пирог.