Последующие два часа Изабелла всегда будет вспоминать как самые эмоционально насыщенные в ее жизни. Злость, которую испытывала мать, выплескивалась, когда она кричала на лорда Дифорда, так что старик отступил назад, как будто надеялся укрыться от ее словесных оскорблений. Первой разрыдалась леди Дифорд. Она стала извиняться за то, что в прошлом наделал ее супруг.

Изабелле было очень жаль бабушку, но мать, похоже, была более крепким орешком, – ее, казалось, ничуть не тронули слезы маркизы. По виду Энтони было понятно, что он предпочел бы сейчас оказаться в любом другом месте, а не в крошечной гостиной Чилкоттов. Он, явно чувствуя себя неловко, забился в угол.

В конце концов всему положил конец отец Изабеллы. Девушка даже представить себе не могла, что он может говорить так веско. Мистер Чилкотт заявил своей жене, что пришло время зарыть топор войны, как недавно посоветовала им дочь. Что они поступили с ней ничуть не лучше.

– Что бы ты почувствовала, если бы Изабелла сбежала с герцогом и потом о ней не было бы ни слуху ни духу? – спросил он.

Мать Изабеллы закончила свою обличительную речь и по очереди посмотрела на собравшихся. Ее щеки покрылись румянцем. Это был первый признак смущения.

– Откровенно говоря, наша дочь гораздо лучше нас: она была готова ради нас пожертвовать собственным счастьем, в то время как мы заставили твоих родителей пройти через ад. – Мистер Чилкотт повернулся к тестю и протянул ему руку, которую маркиз тут же с готовностью пожал. – Мне очень жаль. Я подвел вас – самым подлым образом. Мы оба подвели вас. Могу только надеяться, что однажды вы сможете нас простить. – Он повернулся к теще, которая промокала заплаканные глаза платком, и извинился и перед ней, а потом крепко обнял ее.

Отпустив тещу, мистер Чилкотт наконец-то посмотрел на жену, у которой тоже заблестели глаза, и сказал:

– Давай же, время все исправить.

И тут плотину прорвало – мать Изабеллы разрыдалась и бросилась в объятия родителей.

Изабелла тоже стала со всеми обниматься, пока присутствующие, за исключением Энтони, который так и не решился даже на секунду покинуть свой безопасный уголок, не покраснели и не запыхались. Однако все улыбались, даже смеялись, когда робко отошли друг от друга с благоговейным трепетом. Все замолчали, заметив Энтони, смотревшего на них так, как будто их только что выпустили из Бедлама. Он медленно поднял бутылку с бренди и предложил:

– А может быть, нам выпить?

В ответ все разразились смехом.

И тем не менее это был памятный день, в конце которого Энтони рассказал, как он намерен представить Чилкоттов обществу.

– И поскольку изначально в городе было известно, что леди Маргарет похитили, и никто не знал, что на самом деле она сбежала с мистером Чилкоттом, мы должны просто немножко приукрасить историю: объяснить, что мистер Чилкотт спас девушку и отвез ее к себе домой. Эти двое окончательно и бесповоротно влюбились друг в друга, но, боясь родительского гнева – поскольку у мистера Чилкотта не было ни титула, ни денег, – решили все эти годы оставаться в тени.

– До настоящего момента, – сказала Изабелла, которую в этом плане привлекала прежде всего простота. Его обязательно примут за правду.

– До настоящего момента, – эхом повторил Энтони и кивнул, подтверждая ее слова.

– Направляясь на бал в Кингсборо-Холл, Дифорды заметили женщину, которая напомнила им их дочь. Они никогда не теряли надежду найти ее, поэтому подошли к девушке и с радостью и восторгом обнаружили, что это на самом деле их давным-давно потерянная леди Маргарет. Когда Маргарет познакомила их со своим мужем и дочерьми, они не выказали мистеру Чилкотту ни малейшего осуждения, а, напротив, от всей души поблагодарили его за то, что он спас их дочь от похитителей, и с тех пор приняли его как родного в свою семью.

– Должен сказать, что это очень похоже на правду, – заметил мистер Чилкотт.

– И еще хочу добавить, – продолжил Энтони, обращаясь к мистеру и миссис Чилкотт, – вам необходимо либо переехать в апартаменты для гостей в Кингсборо-Холле, либо в особняк побольше, – как вы захотите. Как только с переездом будет покончено, никто не посмеет бросить в вашу сторону косой взгляд. – Он с улыбкой повернулся к Изабелле. – Думаю, ваши платья будут готовы к завтрашнему дню. Я велю Сэндсу, своему камердинеру, забрать их от модистки и доставить сюда, чтобы вы могли начинать паковать вещи. – И, схватив ее в объятия, он страстно поцеловал Изабеллу в губы, нисколько не смущаясь оттого, что на них смотрят.

* * *

– Ты готова, милая? – спросила мать из-за закрытой двери спальни. – Герцог уже приехал за нами, и, судя по тому, как часто он дергает шейный платок, подозреваю, что ему не терпится тебя увидеть.

Вчера они приехали в Лондон – Энтони отвез Изабеллу и ее родителей прямо в арендованный для них особняк. Поселив их, герцог попрощался и отбыл к себе домой. С тех пор Изабелла его не видела и уже успела соскучиться.

– Сейчас выхожу, мама, – откликнулась она, в последний раз взглянув на себя в зеркало и наконец увидев себя глазами Энтони, – не полной, как она всегда считала, а чувственной во всех возможных смыслах этого слова.

Светло-голубой шелк струился по изгибам ее тела, облегая грудь и бедра. Вне всякого сомнения, жениху она покажется невероятно соблазнительной.

Довольная увиденным, Изабелла отвернулась от зеркала, открыла дверь спальни и вышла на лестницу. Глубоко вздохнув, она начала спускаться, а когда наконец-то вошла в гостиную, гул голосов присутствующих, которые что-то обсуждали, затих. Все взгляды обратились на нее.

– Ты выглядишь просто невероятно! – наконец выдохнул Энтони, приближаясь к ней. – Божественно!

– Означает ли это, что сегодня вы пригласите меня на танец, ваша светлость? – поинтересовалась Изабелла, взмахнув ресницами.

– Это означает, что я задушу любого, кто попытается тебя пригласить, – пробормотал он, а затем поднес к губам ее затянутую в перчатку руку и поцеловал.

* * *

Через полчаса они прибыли в Дарвич-хаус и прошли вдоль череды встречающих.

– Кингсборо! Кто эта прекрасная девушка рядом с вами? – поинтересовалась леди Дарвич, когда Энтони поклонился хозяйке, а Изабелла сделала реверанс.

– Моя невеста, леди Изабелла, – весело ответил он.

– Не думаю, что имела удовольствие быть с ней знакомой, – нахмурилась хозяйка бала, поднося к глазу монокль и рассматривая девушку с головы до пят.

Она довольно болезненно толкнула в бок стоящего рядом с ней лорда Дарвича. Граф поклонился Изабелле, потом вновь повернулся к Энтони.

– Ваш отец гордился бы вами, и… – Лорд Дарвич не закончил предложения, поскольку скользнул взглядом по гостям, стоявшим за Энтони. – Боже мой, очень знакомое лицо! На самом деле…

– Вы помните нашу дочь, леди Маргарет, в замужестве миссис Чилкотт? – представил лорд Дифорд, шагнув ближе вместе с семьей. – А леди Изабелла наша внучка.

У леди Дарвич глаза чуть не вылезли из орбит, но она быстро пришла в себя, улыбнулась и жестом пригласила гостей в зал.

– Как мы рады вновь видеть вас, миссис Чилкотт, после стольких лет! Мы счастливы, что сегодня вечером вы смогли присоединиться к нам, очень, очень счастливы!

Энтони ни секунды не сомневался в том, что на балу в Дарвиче это событие станет самым обсуждаемым со времен свадьбы Цезаря и Клеопатры.

– Герцог Кингсборо с невестой, леди Изабеллой, – торжественно объявил лакей и, едва переведя дыхание, добавил: – в сопровождении маркизы и маркиза Дифордов с дочерью, миссис Чилкотт, и ее мужем, мистером Чилкоттом.

Последние слова практически утонули в гуле голосов. Впервые с того времени, как Энтони принял титул, он обрадовался, что был герцогом, – когда он вел Изабеллу по лестнице в центре зала, толпа расступилась, как будто он был Моисеем.

Никто не хмурил брови, глядя на идущую с ним под руку женщину. Герцог заключил Изабеллу в объятия, ясно давая понять, что приглашает ее на вальс. Он кивнул оркестру. Шепот стих, повисло молчание, которое нарушили первые звуки струнных и размеренный ритм ударных.

– Боже мой! – пробормотала Изабелла, оглядываясь вокруг, пока Энтони кружил ее по залу. – Похоже, ты всех шокировал. Они проглотили языки.

Энтони улыбнулся ей.

– Это впечатляет, ты не находишь?

Изабелла с улыбкой кивнула, позволяя ему вести ее в танце. Энтони прижимался к ней неприлично близко, давая выход врожденному лукавству. По мнению герцога, музыка слишком быстро стихла, но, когда они остановились рядом с его матерью, он вспомнил, что ему необходимо закончить еще одно важное дело.

Дальнейшее делалось напоказ – чтобы дать понять всем присутствующим, что Изабелла и ее родители находятся под покровительством Кингсборо и Дифордов, и чтобы никто и слова не посмел сказать против, если дорожит своей головой.

– Милый мой, – обратилась к нему матушка, перекрывая гул голосов.

Никто не пошевелился, когда она направилась к ним, – не слышно было даже шороха юбок. Герцогиня улыбнулась Изабелле, взяла ее за руки и сказала:

– Как приятно снова видеть вас, дорогая!

– Благодарю, ваша светлость. – Изабелла сделала реверанс, хотя будущая свекровь и держала ее за обе руки.

Следом подошли Луиза и Хантли, за ними Уинстон и Сара, Дифорды, родители Изабеллы и даже Каспер, который в черном фраке выглядел настоящим щеголем.

В окружении друзей Энтони жестом подозвал лакея с подносом, на котором стояло шампанское. Он убедился в том, что у всех членов его семьи есть бокал, и обратился к присутствующим, на сей раз нисколько не волнуясь. Он завоевал сердце Изабеллы, поэтому страх публичных выступлений исчез. Никто из присутствующих не имел для него значения, если рядом была она.

– Мне чрезвычайно приятно не только объявить о своей помолвке с прекрасной леди Изабеллой, но и приветствовать ее мать. Ее слишком долго не было с нами, но благодаря мистеру Чилкотту она смогла вернуться домой. – Энтони высоко поднял бокал. – У меня родился тост! За любовь всей моей жизни, за женщину, у которой больше смелости, чем у любого, кого я знаю. За семью, без которой наша жизнь теряет смысл.

Повисло молчание, потом кто-то захлопал, кто-то подхватил… еще и еще. Через несколько секунд весь зал взорвался аплодисментами. Кто-то даже громко свистнул. Энтони облегченно вздохнул. Теперь Изабелле и ее матери ничто не угрожало, как и ее отцу. Светское общество приняло их в свои ряды.

Чуть позже, когда Энтони повел Изабеллу глотнуть свежего воздуха (хотя, если честно, его больше интересовало уединение), он чувствовал удовлетворение. Впереди у него была целая жизнь с любимой женщиной – женщиной, которая стала ему другом и союзником. И он с нетерпением ждал начала этой жизни – он не ждал так никогда и ничего.

– Ты счастлив? – спросила Изабелла, переплетая свои пальцы с его пальцами.

Наплевав на чужое мнение, Энтони прижал Изабеллу к себе. Его губы оказались в опасной близости от ее губ. Он чувствовал ее дыхание на своем подбородке, оно щекотало его кожу.

– С тобой – всегда! – прошептал герцог, прежде чем прижаться губами к ее губам. Не от безрассудства, а от благоговения и восторга. А потом добавил: – Хотя мне по-настоящему жаль наших матерей.

– Почему? – Глаза Изабеллы округлились от удивления.

– Потому что, боюсь, им придется распрощаться с надеждой на многолюдную пышную свадьбу – утром я получаю специальное разрешение.

И, не давая ей возразить, он опять поцеловал ее, уже более страстно, вложив в этот освещенный светом звезд миг всю свою любовь и напоминая Изабелле не только о том, как сильны его чувства к ней, но и о том, почему они больше не могут ждать.