– Куда мы едем? – удивленно спросила Кэтрин, когда они въехали в Лондон и миновали особняк Кросби.

– К Патриции, – ответил Люсьен. Кэтрин всегда ладила с его сестрой, они были почти ровесницами и дружили в детстве. – Там ты будешь в полной безопасности. Ты погостишь у нее, пока я съезжу в «Райли».

– А ты не думаешь, что она будет не очень-то мне рада? – скептическим тоном спросила Кэтрин. – Твоя сестра ждет третьего ребенка, Люсьен. Представляю, как она отнесется к нежданной гостье, которую нужно развлекать!

– Я не сомневаюсь, что ей будет приятно твое общество. Кроме того, мне самому ужасно хочется снова увидеть ее. Не волнуйся, твой визит продлится недолго, очень скоро я заеду за тобой, и мы продолжим наш путь.

– Куда, если не секрет?

– Конечно, не секрет! В особняк Роксбери, – сказал Люсьен так, словно это само собой разумелось.

Кэтрин с изумлением посмотрела на него:

– Ты это серьезно?

Люсьен едва не рассмеялся, видя, как она зарделась. Ее постоянное смущение не могло не вызвать улыбку. Как бы Кэтрин ни отталкивала от себя Люсьена, он знал, что ее, как магнитом, влечет к нему. Он не сомневался, что добьется своего, если будет последовательным и наберется терпения. Его взгляд упал на губы Кэтрин, которые он совсем недавно целовал. Она таяла в его объятиях и самозабвенно отвечала ему… Люсьен и не предполагал, что Кэтрин может быть такой чувственной и безоглядной.

Он вспомнил, как накануне Кэтрин отшатнулась от него в карете. Это выглядело довольно странно. За секунду до этого она пылала от страсти, а затем между ними как будто выросла ледяная стена. Что же случилось? Что могло вызвать такую реакцию? Его неосторожные слова? Тогда Люсьен в запале произнес: «Сколько раз мне хотелось сорвать с тебя платье, обнажить твое тело и осыпать его поцелуями!» Именно после этой фразы между ними выросла стена отчуждения. Кэтрин тогда оцепенела, словно попавший в ловушку кролик, почуявший неминуемое приближение собак. Впоследствии Люсьен уже не говорил о своем желании раздеть ее, и Кэтрин вела себя раскрепощенно и с готовностью шла ему навстречу.

– Никогда в жизни я еще не был более серьезным, – сказал Люсьен, выйдя из задумчивости.

– Но это же глупо, Люсьен. Неужели ты не понимаешь, что если я остановлюсь у тебя, в обществе разразится ужасный скандал? Ведь многие считают, что… что…

Она осеклась.

– Ну, что же ты замолчала, договаривай, – потребовал Люсьен.

Он видел, что она борется с собой и не может подыскать нужные слова.

– Что мы любовники! – наконец выпалила Кэтрин, потупив взор.

– А разве это не так, Кейт?

Она метнула на него свирепый взгляд.

– Конечно нет! Но если я переступлю порог твоего дома одна, без сопровождающих лиц, и станет известно, что я провела в нем ночь, то пойдут сплетни. Я не хочу скандала, который может бросить тень не только на мое имя, но и на имя дочери. Пожалуйста, пойми меня, Люсьен.

Он долго пытливо смотрел на нее, не произнося ни слова. По его лицу пробежала тень. Люсьен понимал: что бы ни случилось, он должен сделать все, что в его силах, чтобы защитить эту хрупкую женщину.

– Твоя жизнь в опасности, Кейт. Именно поэтому я хочу, чтобы ты постоянно оставалась в поле моего зрения. Ты будешь находиться в моем доме, и поскольку ты вдова, то не думай, что это вызовет большой скандал. Знаешь, мы не будем демонстративно подъезжать к парадному входу и подниматься по лестнице рука об руку на глазах у всего мира. Ты войдешь в дом через черный ход для слуг в плаще, накинув капюшон. Прислуга получит хороший гонорар за свое молчание.

– Господи, – пробормотала Кэтрин. – Похоже, ты заранее все обдумал…

– Согласись, что я никогда не был легкомысленным.

Кэтрин тяжело вздохнула, и Люсьен ухмыльнулся, поняв, что она сдалась.

– Хорошо, я согласна, но при условии, что ты не будешь пытаться целовать меня, пока я нахожусь в твоем доме.

– Я не собирался этого делать, уверяю тебя! – воскликнул Люсьен, а про себя подумал: «Какие поцелуи! Мне надо от тебя намного больше!»

Карета остановилась, и Люсьен помог Кэтрин выйти. Он понимал, что сильно рискует, привезя любимую женщину в свой дом. Разум говорил ему, что он должен действовать осторожно, а инстинкт гнал безоглядно вперед.

Вздохнув, Люсьен в неловком молчании поднялся вместе с Кэтрин по ступенькам парадной лестницы. Может быть, ему следовало сказать ей, что он никогда не бросит в ее адрес слов осуждения или обвинения независимо от причин, повергших ее в состояние отчаяния?

Люсьен постучал молоточком в дверь особняка.

– Добро пожаловать, милорд, – с поклоном приветствовал его появившийся на пороге дворецкий. – Какое удовольствие снова видеть вас!

– Спасибо, Тревис. Я рад, что вернулся. Моя сестра дома?

– Дома, милорд.

Войдя в холл, Кэтрин и Люсьен сбросили верхнюю одежду.

– Прошу вас, следуйте за мной, – сказал дворецкий, – я проведу вас в гостиную, а затем доложу госпоже о вашем приезде.

Не прошло и пяти минут, как Патриция вошла в гостиную. Люсьен крепко обнял сестру, и она широко улыбнулась.

– Ты знаешь, я ужасно скучала по тебе, – призналась Патриция. – Я рада, что ты привез Кэтрин. Нам надо о многом поговорить.

– Правда? – удивленно спросила Кэтрин.

– Конечно, – ответила Патриция. – Мы с тобой не виделись целую вечность, и у нас накопилось много тем для разговоров. И начнем мы, пожалуй, с того, что обсудим возвращение Люсьена. Хотите чаю?

Они уселись за круглый столик, и хозяйка дома разлила чай по чашкам. Люсьен, пряча улыбку, украдкой наблюдал за Кэтрин. Она старалась сохранять самообладание, понимая, что сегодняшний день будет для нее тяжелым испытанием. Казалось, что Кэтрин была готова провалиться сквозь землю.

– Спасибо, – сказала Кэтрин, принимая из рук Патриции чашку с чаем.

– Вообще-то я хотел оставить Кэтрин на твое попечение на пару часов, – промолвил Люсьен, обращаясь к сестре, – мне нужно съездить по делам. Я понимаю, время довольно позднее, но я должен незамедлительно решить некоторые проблемы.

– Боже мой, ты меня пугаешь, – с озабоченным видом произнесла Патриция. – Может быть, расскажешь, что происходит?

Люсьен ввел сестру в курс дела. Пока он говорил, она внимательно слушала его с выражением беспокойства на лице.

– Ты хорошо сделал, что привез Кэтрин сюда, – наконец промолвила Патриция, когда Люсьен закончил свой рассказ, и взглянула на гостью: – Мой брат, как всегда, прав. В первую очередь эти люди будут искать тебя в твоем собственном доме. Я предложила бы тебе остаться здесь, если бы не дети. Но я не могу рисковать, подвергая их жизнь опасности.

– Я все понимаю, Патриция, – сказала Кэтрин. – Я бы никогда не стала просить тебя об этом.

Патриция улыбнулась:

– В доме Люсьена ты будешь в полной безопасности, дорогая. Никто не обнаружит твое местонахождение. Люсьен будет охранять твой покой. Более надежного стража, Кейт, ты вряд ли нашла бы!

Кивнув, Кэтрин поднесла чашку к губам и сделала глоток. Она была явно смущена, и, заметив это, Люсьен едва сдержал смешок. Кашлянув, он отвесил дамам учтивый поклон и направился к двери, решив, что пора приступать к делу, поскольку до наступления темноты оставалось всего несколько часов.

– Если хочешь, Грей составит тебе компанию, он сейчас в клубе «Уайтс», – сказала Патриция.

При упоминании имени мужа ее взгляд потеплел. Люсьен кивнул в знак благодарности и еще раз сказал сестре, что скоро вернется. Как только дверь за ним закрылась, Патриция повернулась к Кэтрин и посмотрела на нее широко раскрытыми от удивления глазами.

– Бог мой! Что между вами произошло?

– Не понимаю, о чем ты, – пробормотала Кэтрин, надеясь, что избежит неприятных вопросов.

Однако Патриция всегда была упорной.

– Не притворяйся! Объясни мне, пожалуйста, почему у тебя пылают щеки и почему ты старательно отводила от Люсьена взгляд, стараясь не смотреть на него?

Кэтрин вздохнула. Проницательную Патрицию трудно было обмануть. И Кэтрин решила рассказать ей все начистоту, без утайки. Скрывать что-то от сестры Люсьена теперь не имело никакого смысла.

– Вчера он поцеловал меня, – собравшись с духом, промолвила Кэтрин. – Сначала в экипаже, а потом в гостинице, в которой мы были вынуждены остановиться из-за страшного ливня.

От ее слов Патриция пришла в неописуемый восторг и захлопала в ладоши.

– Наконец-то! – радостно воскликнула она. – Ты представить себе не можешь, как долго я этого ждала!

Кэтрин с недоумением покачала головой. Радость Патриции ошеломила ее.

– Я мечтала об этом много лет, Кэтрин. Поверь, вы созданы друг для друга.

– Ты так считаешь?

– Конечно! Вас разлучила судьба: Люсьен отправился на войну, ты вышла замуж за лорда Кросби… Я уже стала сомневаться, что вы когда-нибудь будете вместе. И вот я узнаю, что Люсьен ухаживает за тобой! Для меня это огромная радость, Кейт!

Кэтрин нахмурилась.

– На самом деле не все так замечательно, как тебе хочется думать, – мрачно заметила она.

Улыбка сошла с лица Патриции.

– Что ты хочешь этим сказать? – с несчастным видом спросила она.

Кэтрин вдруг стало жалко ее, и у нее возникло острое желание солгать Патриции, сказав, что они с Люсьеном уже практически обручились. Но Кэтрин не могла так бесчестно поступить с подругой.

– Я не уверена, что хочу отношений с ним, – вздохнув, осторожно произнесла она. – Впрочем, и это не вся правда. Встретившись с Люсьеном несколько дней назад после четырехлетней разлуки, я взглянула на него по-другому, иначе, чем это было в юности. Мое отношение к нему изменилось, и это обстоятельство угнетало меня, приводило в смятение. Мне неловко в этом признаваться, но я стала мечтать о его поцелуях, надеяться на то, что он снова меня обнимет… Я сама себя не понимаю.

– Да, ты явно противоречишь себе, – задумчиво произнесла Патриция. – Ты скорее всего боишься, что, если вы не подойдете друг другу, роман внесет разлад в ваши дружеские отношения, между вами возникнет неловкость. Ты боишься в случае неудачи потерять старого друга, я права?

– Отчасти.

– И в чем же состоит другая часть твоих опасений?

Поймав на себе проницательный взгляд Патриции, Кэтрин судорожно вздохнула. Она никогда никому не рассказывала о боли, которая терзала ее сердце. Но сейчас Кэтрин испытывала непреодолимое желание излить подруге душу.

– Если уж говорить начистоту, то я боюсь, что Люсьен посчитает меня неполноценной и отвернется от меня. Я этого не вынесу, Патриция.

Наступила короткая пауза. Патриция порывисто встала со своего места, шелестя шелковыми юбками, и пересела на диван рядом с Кэтрин. Взяв руку подруги, она ласково погладила ее.

– Моя дорогая, ни для кого не секрет, что Люсьен без ума от тебя. Он всегда был в тебя влюблен, и хотя скрывал это, в нашей семье о его чувствах все знали. – Она усмехнулась, нежно пожимая руку Кэтрин. – Почему же ты думаешь, что он вдруг сочтет тебя неполноценной? Ведь ты красавица!

Нижняя губа Кэтрин предательски задрожала, а глаза наполнились слезами. Ее душили рыдания, но она не хотела устраивать здесь, в гостиной Патриции, спектакль со слезами и истерикой, хотя Кэтрин было очень трудно сдержать себя. Тем не менее она взяла себя в руки.

– Я не нравилась Кросби, – прошептала она.

– Как же так? Ведь он сделал все, чтобы жениться на тебе, и мне казалось, что он очарован тобой.

– Все изменилось в первую брачную ночь, – призналась Кэтрин, смахивая скупую слезу. – Он в одночасье стал другим. До свадьбы Чарльз был внимательным и обходительным, а после свадьбы стал холоден как лед. И когда мы… ну, ты понимаешь… он сказал, что я отвратительна, что его тошнит от меня. Ему было противно смотреть на меня. Ни спиртное, ни опиум не помогали. Чарльз постоянно находился в скверном расположении духа и вымещал свою злость на мне.

– О, Кейт, мне так жаль, – прошептала Патриция, сжимая руку Кэтрин, – я понятия не имела о том, что творится в твоей семье.

Она протянула подруге батистовый носовой платок.

– Я делала все возможное, чтобы скрыть это, – сказала Кэтрин, беря платок. – Хотя вряд ли я смогла бы долго утаивать правду о наших отношениях.

Покачав головой, Патриция поднялась и направилась к буфету, где стоял бренди. Она налила по стаканчику себе и гостье.

– Мне трудно представить твое состояние в годы замужества, наверное, это было ужасно, – сказала она, протянув стакан Кэтрин. – Выпей, это поможет тебе успокоиться.

Кэтрин слабо улыбнулась:

– Спасибо.

Усевшись, Патриция подождала, пока Кэтрин сделает глоток, а потом снова заговорила:

– Я не собираюсь ничего говорить Люсьену, это твоя тайна, и я не вправе раскрывать ее другому человеку, если ты этого не хочешь. Но мне кажется, что ты должна довериться моему брату. Тебе нужно распрощаться с прошлым. Пока оно подпитывает твои страхи, ты никогда не будешь по-настоящему счастлива.

– Но что, если…

– Ты можешь построить всю свою жизнь на этом «что, если…» и состариться, так ничего и не предприняв. У тебя есть шанс обрести свое счастье, Кэтрин, не упусти его. – Она озорно улыбнулась. – Не забывай, что вы будете спать под одной крышей, в непосредственной близости друг от друга.

– Патриция! – одернула ее Кэтрин.

Сестра Люсьена хмыкнула.

– Только не говори мне, что ты никогда не хотела оказаться с ним ночью в одном доме. Признайся, что тайно в душе ты лелеяла эту мечту.

Кэтрин вспыхнула до корней волос.

– Признаюсь, мысль об этом и пугает, и манит меня.

Патриция понимающе кивнула:

– Если Люсьен поцеловал тебя, значит, у него есть намерение жениться на тебе. Я уверена, что брат никогда не поставил бы под угрозу ваши отношения, если бы у него не было веских оснований.

– Ты нашел Донована? – спросила Кэтрин Люсьена, когда они, попрощавшись с Патрицией и поблагодарив ее за гостеприимство, отправились в особняк Роксбери.

Они покинули дом Патриции через черный ход, в проулке их ждал наемный экипаж.

– Пока нет, – мрачно ответил Люсьен. – Я навел о нем справки в клубе «Райли», сославшись на то, что хочу взять у Донована денег в долг. Однако вскоре выяснилось, что никто в этом заведении – ни служащие, ни завсегдатаи – не знают такого человека.

– И ты им поверил?

– Не знаю, можно ли вообще кому бы то ни было верить в данной ситуации. Но я во всеуслышание заявил в клубе, что завтра снова приду, в надежде, что кто-то передаст Доновану известие о моем визите и он заинтересуется мной. Если леди Трембли говорила правду, то Донован не должен упустить случай завлечь в свои сети аристократа.

Когда экипаж остановился у особняка Роксбери, Кэтрин надела капюшон плаща и бросила на Люсьена решительный взгляд.

– Ты войдешь позже, как договорились, – сказала она и вышла из экипажа.

Быстро поднявшись по ступеням, Кэтрин громко постучала в деревянную дверь. Вскоре на пороге появился лакей.

– Кто вы? – спросил он незнакомую ему женщину в низко надвинутом на лицо капюшоне.

– Я новая горничная, – сказала Кэтрин, – впустите меня.

Кивнув, лакей шире распахнул дверь и впустил ее внутрь. Как только она оказалась в холле, парень закрыл дверь и запер ее на засов. С улицы послышался цокот копыт, наемный экипаж проехал дальше. Люсьен должен был оставить его в соседнем квартале и добраться до дома пешком.

– Вы, должно быть, та самая леди, которую нам было приказано ждать, – промолвила вышедшая в холл пожилая женщина. – Я миссис Эллис, экономка.

– Рада познакомиться, – промолвила Кэтрин, вежливо улыбнувшись.

– О, поверьте, мне тоже очень приятно познакомиться с вами. А сейчас, если вам будет угодно, миледи, я проведу вас в гостиную. Следуйте за мной. Судя по тому, что было написано в письме его светлости, которое я получила недавно, он скоро прибудет, чтобы встретиться с вами. – Миссис Эллис шла впереди по длинному коридору и говорила через плечо, обращаясь к следовавшей за ней Кэтрин: – Нам надо прояснить некоторые детали, миледи. Вы, конечно, понимаете, о чем я говорю. У мистера Паркера, нашего дворецкого, есть кое-какие вопросы, на которые он хотел бы обратить внимание его светлости.

Кэтрин прекрасно понимала озабоченность экономки и дворецкого. Люсьен, конечно, был хозяином в доме, но это не означало, что прислуга безропотно снесет присутствие в особняке незамужней дамы. Ее догадки подтвердились, когда она встретила Паркера у дверей гостиной.

Он сдержанно поклонился, даже не улыбнувшись гостье, хотя приветливость обычно – неотъемлемая черта дворецких… Паркер был явно чем-то сильно недоволен.

– Шторы в гостиной плотно задернуты, миссис Эллис, – доложил он. – Вы можете провести туда миледи.

Экономка молча провела Кэтрин в элегантно обставленную комнату, выдержанную в бежево-бордовых тонах. Она бывала здесь раньше, много лет назад, вместе с родителями, когда отец Люсьена был еще жив. С тех пор гостиная мало изменилась. Кэтрин улыбнулась, заметив на стеллаже знакомый том «Арифметических исследований» К. Гаусса, стоявший на прежнем месте.

Кэтрин пересекла комнату и села на мягкий стул, обтянутый красивым шелком в полоску. Миссис Эллис осталась стоять у двери. На каминной полке громко тикали часы, нарушая тишину. Кэтрин дотянулась до чайника, стоявшего на подносе на круглом столике, и налила себе чашечку чая. Ей хотелось не столько пить, сколько занять себя хоть чем-то до прихода Люсьена. Время тянулось ужасно медленно.

Наконец в холле хлопнула дверь, а затем в коридоре раздались голоса. Кэтрин приосанилась и поставила чашку на столик.

Люсьен быстро вошел в гостиную, сияя мужественной красотой. На его губах играла улыбка. Кэтрин с облегчением вздохнула, радуясь, что он наконец-то приехал и теперь уладит все недоразумения.

– Ты, как никогда, прекрасна, – промолвил он, подмигнув Кэтрин, а затем обратился к экономке и дворецкому, который вслед за своим господином вошел в комнату: – Леди Кросби будет жить в моем особняке на правах гостьи. Вы должны относиться к ней в соответствии с ее статусом и безоговорочно выполнять все ее распоряжения.

Паркер позеленел после этих слов, однако Люсьен не обращал на него никакого внимания.

– Кроме того, никто за пределами этого дома не должен знать о присутствии леди Кросби, – продолжал он. – Вся прислуга получит по двадцать фунтов вознаграждения за молчание. Но тот, кто даже случайно проговорится, что леди Кросби находится здесь, будет уволен без выходного пособия и рекомендаций. Вам все понятно?

– Да, милорд, – в один голос ответили миссис Эллис и Паркер.

– Прекрасно, – бросив на слуг суровый взгляд, произнес Люсьен. – У вас есть вопросы?

– Если позволите, – начала миссис Эллис, – мне нужно знать, какую спальню я должна приготовить для гостьи?

– Приготовьте для нее комнату, смежную с моей, – распорядился Люсьен.

Кэтрин зажмурилась. Впервые в жизни она испытала столь сильное унижение. Она не могла накинуться на Люсьена с упреками в присутствии слуг, но собиралась отчитать его за легкомыслие, когда они останутся наедине.

Взглянув на слуг, Кэтрин была удивлена тем, что выражение лица дворецкого и экономки смягчилось. Похоже, они возражали против того, что незамужняя дама будет ночевать в их доме, но не против того, что она займет спальню будущей супруги графа. Все это по меньшей мере было странно.

– А какие будут распоряжения по поводу одежды миледи? – спросила миссис Эллис. – Должна ли она и в дальнейшем одеваться, как служанка, или выберет более подходящую для нее одежду?

– Чем меньше внимания мы сейчас обращаем на ее присутствие, тем лучше. Я хочу, чтобы вы поняли всю серьезность положения, в котором оказалась наша гостья. Жизнь леди Кросби находится в опасности. На нее уже было совершено два покушения, и у нас нет гарантий, что не последует еще. Все ваши знакомые должны знать только одно: я нанял новую горничную.

– Мы вас полностью поддерживаем, милорд, – промолвил Паркер. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы с миледи ничего не случилось, не так ли, миссис Эллис?

– Конечно, – согласилась экономка.

– В мое отсутствие леди Кросби должна находиться наверху, подальше от посторонних глаз, – сказал Люсьен и бросил взгляд на Кэтрин. – Договорились?

Решив, что спорить с ним бесполезно, она кивнула. Ей не нравилась мысль о том, что ей придется сидеть взаперти в своей спальне, но Кэтрин знала, что Люсьен печется о ее безопасности.

– Если у вас больше нет распоряжений, – сказал Паркер, – то я пойду проинструктирую прислугу. Кроме того, я прикажу Эдит приготовить комнату для миледи.

– О, это будет весьма кстати, мистер Паркер. Спасибо, – поддержала его миссис Эллис и вышла из гостиной вслед за дворецким.

Когда дверь за ними закрылась, Люсьен подошел к Кэтрин.

– Я вижу, что изрядно потрепал нервы своим слугам, – произнес он.

– А чего ты ожидал? Ты думал, что они безропотно отнесутся к моему скандальному появлению в этом доме? Кстати, неужели действительно необходимо, чтобы я спала в смежной комнате? В доме наверняка есть множество свободных спален.

– Конечно, есть. Но существует по крайней мере три причины, которые заставляют меня настоятельно советовать тебе остановиться в комнате, смежной с моей спальней, Кейт. Во-первых, ее окна выходят на задний двор, и поэтому посторонним будет трудно обнаружить, что у меня живет тайная гостья. Во-вторых, если потенциальный убийца проникнет в дом – что вообще-то маловероятно – то я в любую минуту смогу прийти тебе на помощь.

– А в чем заключается третья причина? – спросила Кэтрин, когда Люсьен вдруг замолчал.

Он широко улыбнулся:

– Думаю, ты сама скоро это поймешь.

– О боже! – ахнула Кэтрин. Игра, которую вел Роксбери, ей не нравилась. – Ты заранее разработал этот план, Люсьен? Если бы я не знала тебя слишком хорошо, то, пожалуй, решила бы, что ты хочешь заманить меня в свою постель.

Люсьен рассмеялся.

– Ты считаешь меня дурой? – продолжала Кэтрин. – Если ты действительно задумал соблазнить меня, то советую тебе держаться от меня подальше. Если попытаешься забраться в мою постель, я закричу на весь дом.

Люсьен кивнул:

– Очень хорошо. Хотя… – Он замолчал.

– Что ты хотел сказать?

– Если даже ты передумаешь, я без зазрения совести сделаю так, что ты все же будешь кричать.

Кэтрин бросило в жар.

– Что с тобой случилось, Люсьен? Последнее время ты как с цепи сорвался. Ты не только страстно целуешь меня, но и пытаешься затащить в постель. Меня это тревожит. Прошу тебя, остановись.

– Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? – вкрадчивым голосом спросил Люсьен.

Кэтрин затрепетала. Потеряв дар речи, она смогла только кивнуть. Люсьен положил ладонь на ее руку, и по телу Кэтрин разлилось тепло.

– Ты обманываешь саму себя, – продолжал Люсьен. – Ведь ты жаждала моих поцелуев и в карете, и в гостинице, а потом, по существу, взяла с меня слово снова поцеловать тебя.

Его слова были мягкими и проникновенными. Кэтрин хотелось возразить ему, но она не могла заставить себя солгать. Закрыв глаза, Кэтрин стала молиться о том, чтобы Люсьен отошел от нее. Однако он взял ее руку, поднес к своим губам и поцеловал запястье.

Соски Кэтрин возбудились, натянув муслин корсажа, она почувствовала жар между ног и тихо застонала.

– Стоит тебе только попросить, и я доставлю тебе невиданное удовольствие, которого ты жаждешь, – тихо промолвил Люсьен.

– Я… я не буду тебя ни о чем просить… – пробормотала Кэтрин и выдернула руку из его пальцев.

Засмеявшись, Люсьен встал.

– О, я уверен, что будешь, – сказал он. – А сейчас пойдем, я покажу тебе твою комнату.