На следующее утро Люсьен был мрачнее тучи. Выйдя на улицу, он тяжело вздохнул и погрузился в глубокую задумчивость. Люсьен проклинал себя за излишнюю торопливость. Какого черта он разговаривал вчера с Кэтрин таким тоном, как будто она уже была его любовницей? Несмотря на статус вдовы, то есть женщины, умудренной жизненным опытом, Кэтрин сохраняла девичью застенчивость и легко смущалась. Кроме того, она леди, и с ней нужно было вести себя подобающим образом. Вместо того чтобы расположить Кэтрин к себе, он напугал ее своим напором. Она буквально сбежала от Люсьена после их разговора в свою комнату, торопливо пожелав ему спокойной ночи, и закрыла дверь перед его носом.

Вспомнив события вчерашнего вечера, Люсьен невесело усмехнулся.

– В клуб «Уайтс», пожалуйста, – сказал он кучеру, садясь в ландо.

Было одиннадцать часов утра, и Люсьен, по существу, бежал из собственного дома, не дожидаясь, когда Кэтрин выйдет из спальни. Им обоим было неловко после вчерашнего разговора.

Устроившись поудобнее на мягком сиденье, Люсьен стал разглядывать в окно проплывавшие мимо здания. Он укорял себя за то, что стал домогаться Кэтрин, словно влюбленный щенок, вместо того чтобы сосредоточить внимание на поисках Донована. Боже, он вел себя как последний дурак и добился только того, что Кэтрин еще больше испугалась и замкнулась!

– Роксбери! Какой приятный сюрприз! – воскликнул граф Лафтон, увидев вошедшего в клуб Люсьена. – Мы не виделись целую вечность. Примите мои самые искренние соболезнования в связи с кончиной вашего брата и отца. Они оба были хорошими парнями.

– Спасибо, Лафтон. Я ценю ваше мнение. Вы же знаете, что ко всему нужно привыкнуть, в том числе и к мысли о понесенных утратах.

– Вы совершенно правы, – согласился Лафтон.

Они помолчали, затем Лафтон спросил:

– Может быть, выпьем? Я сижу вон там за столиком вместе с Бэрримором и Карлайлом. Вы можете присоединиться к нам. Я вышел только для того, чтобы принести букмекерскую книгу, и вот встретил вас.

Решив, что стаканчик коньяку в хорошей компании ему не помешает, Люсьен подождал, пока его друг сходит за книгой, а потом последовал вместе с ним к столику, за которым сидели его старые приятели.

– Итак, на что сегодня будете делать ставки, господа? – спросил Люсьен после того, как поздоровался со всеми.

– Забавно, что именно вы об этом спрашиваете, Роксбери, – ухмыльнувшись, промолвил Бэрримор, перелистывая страницы в книге, а затем подтолкнул ее в сторону Люсьена: – Взгляните сами, старина.

Прочитав запись, Люсьен нахмурился.

– Вы это серьезно? – недовольным тоном спросил он.

Бэрримор пожал плечами.

– С того памятного бала в доме Кингсборо, когда вы с леди Кросби танцевали вальс, ваши имена у всех на слуху. Вы представить себе не можете, сколько человек после этого бала сделали на вас ставки! Некоторые уверены, что вы уже втайне обручились.

– Но это же нелепо! – запротестовал Люсьен.

– Вы так думаете? – с озабоченным видом промолвил Карлайл. – Это не праздное любопытство, Роксбери, поверьте. Я собираюсь поставить тысячу фунтов на то, что вы и леди Кросби свяжете себя узами брака еще до конца этого светского сезона.

– Согласитесь, – добавил Лафтон, обращаясь к Люсьену, – довольно странным выглядит то, что вы с леди Кросби появились вместе на публике сразу же после того, как она сняла траур. Это наводит на некоторые мысли. Неужели вы и дальше будете утверждать, что вас связывает только дружба?

– Только дружба, и больше ничего, – упрямо заявил Люсьен.

И на сегодняшний день это было правдой.

– Что бы вы ни говорили, я доверяю прежде всего своему чутью, а оно подсказывает мне, что вас с леди Кросби связывают нежные чувства, – сказал Карлайл и опрокинул стаканчик бренди. Поставив стакан на стол, он взял перо, обмакнул его в чернильницу и записал в книгу свое имя. – Был рад повидаться с вами, Роксбери, – промолвил Карлайл, вставая из-за стола, – но, к сожалению, мне нужно идти. У меня важная встреча, которую невозможно отменить.

– Что именно лишает нас вашего общества, Карлайл? Интересы бизнеса или желание поразвлечься? – осведомился Бэрримор.

– Можно сказать, и то и другое. Я встречаюсь с прекрасной молодой наследницей, которая готова расстаться с полотном Рембрандта, – с широкой улыбкой ответил Карлайл, сунув руки в карманы и покачиваясь на каблуках.

Бэрримор усмехнулся:

– Не думаю, что вы позволите мне присоединиться к вам.

– И не надейтесь, – заявил Карлайл. – Но если вас все еще интересует та леди, о которой мы с вами недавно говорили, то могу сказать, что она обычно в это время прогуливается по парку со своей собачкой.

– О, в таком случае я тоже должен откланяться, – заявил Бэрримор, поспешно вставая из-за стола.

И оба джентльмена направились к двери. Люсьен посмотрел им вслед.

– Может быть, перекинемся в карты? – предложил он Лафтону.

– Я не против. Но если я выиграю, то вы мне расскажете, что на самом деле происходит между вами и леди Кросби.

– Боюсь, что буду вынужден разочаровать вас. Все, что я недавно сказал, чистая правда. Мы не собираемся жениться.

– Хм… Очень жаль, – заметил Лафтон и, достав колоду карт, стал ее тасовать. – Я всегда считал, что вы идеально подходите друг другу.

Люсьен поморщился. Если бы Кэтрин согласилась выйти за него замуж, он был бы счастлив. Так или иначе ему придется заставить ее изменить свое отношение к браку.

– Скажите, Лафтон, вы когда-нибудь слышали о человеке по фамилии Донован? – спросил Люсьен, решив сменить тему разговора.

Ему необходимо было сосредоточиться на деле, ради которого он пришел сюда. Лафтон покачал головой:

– Что-то не припомню. А почему вы спрашиваете?

– Мой друг в беде, – солгал Люсьен и стал рассказывать Лафтону историю, которую придумал по дороге в клуб. – Попав в долговую яму, он обратился к Доновану за помощью, но, видимо, этому человеку не понравилось, что мой друг не спешил с ним расплатиться, и он начал угрожать ему. Одним словом, я решил найти этого мерзавца и уладить с ним дело так, чтобы мой друг больше ничего не боялся. Я отругал его за то, что он не обратился сразу же ко мне, но мой друг – очень гордый человек. Это помешало ему попросить о помощи меня.

– Гордость, безусловно, способна погубить человека, – заметил Лафтон, нахмурившись, и раздал карты. – Ваш друг, видимо, знает, где искать этого Донована?

– Дело в том, что Донован всегда сам находил его, а не наоборот, хотя мой друг сказал, что пару раз видел этого человека в клубе «Райли». Я ходил туда вчера, пытаясь навести справки о нем, но местные завсегдатаи предпочитают держать язык за зубами.

Лафтон покачал головой:

– Боюсь, я не смогу помочь вам в этом деле. Ни один истинный джентльмен никогда не переступит порог такого заведения, как клуб «Райли», что бы ни произошло, – промолвил Лафтон и бросил на Люсьена многозначительный взгляд.

Они закончили партию, и Лафтон откланялся, сославшись на то, что обещал матери прийти сегодня пораньше домой.

– Удачи в поисках Донована, – сказал он на прощание Люсьену. – Надеюсь, ваш друг преодолеет все трудности, посоветуйте ему в будущем избегать знакомства со скользкими типами.

– Так я и сделаю, – пообещал Люсьен, вставая вслед за Лафтоном.

Они обменялись рукопожатием, и Лафтон ушел. Оставшись один, Люсьен снова сел за столик и глубоко задумался. Ложь не дала никаких результатов, Люсьен потратил впустую два часа на ничего не значащую светскую беседу. Ему было жаль потерянного времени.

– Думаю, нам с вами нужно поговорить, – раздался над левым плечом Люсьена тихий голос.

Вздрогнув от неожиданности, Люсьен резко повернул голову и увидел своего старого знакомого.

– Старки, какого черта вы подкрадываетесь сзади!

– Мне тоже приятно видеть вас, Роксбери, – с ухмылкой сказал Старки. – А теперь, если вам будет угодно, следуйте за мной.

Не говоря больше ни слова, Старки двинулся вперед. Люсьену не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

– Лорд Роксбери дома? – спросила Кэтрин миссис Эллис, когда наконец отважилась спуститься.

Вечером после разговора с Люсьеном Кэтрин долго не могла уснуть. Она ворочалась в постели с боку на бок, перебирая в памяти его слова. Утром, боясь встречи с ним, Кэтрин попросила служанку принести в ее комнату завтрак и свежую газету. За завтраком она просмотрела деловые новости, касающиеся инвестиций, и это немного отвлекло ее от мыслей о Люсьене.

– Боюсь, вы с ним разминулись, миледи. Лорд Роксбери ушел, – сообщила миссис Эллис.

Кэтрин, облегченно вздохнув, поблагодарила экономку и отправилась наверх, поскольку решила следовать наставлениям Люсьена и в его отсутствие не ходить по дому. Поднявшись на лестничную площадку второго этажа, Кэтрин взглянула в сторону своей спальни-клетки, и у нее стало тяжело на сердце. Сама мысль о возвращении туда вызывала у Кэтрин отвращение, поэтому она повернула в другую сторону и направилась в просторный салон, в котором обычно развлекали гостей.

Ей вдруг вспомнились слова Люсьена, сказанные им вчера вечером: «Стоит тебе только попросить, и я доставлю тебе невиданное удовольствие, которого ты жаждешь». Она глубоко задумалась над ними. На постоялом дворе Люсьен обвинил ее в попытке соблазнить его, и был прав. Хотя, конечно, главной задачей Кэтрин было раскрыть его намерения.

Теперь, когда она знала, в чем они состоят, ее охватывало волнение каждый раз, когда Люсьен находился рядом. Мысли путались, сердцебиение учащалось. Люсьен наверняка видел ее насквозь и знал, какие желания охватывают Кэтрин при виде его. Неужели ее тайные мысли были столь очевидны? Кэтрин тяжело вздохнула, проведя пальцем по полированной крышке секретера. Да, конечно, она была вся как на ладони перед Люсьеном. Иначе он не стал бы столь откровенно соблазнять ее, побоявшись, что подобные шаги могут разрушить их многолетнюю дружбу. Люсьен не рискнул бы поцеловать Кэтрин ни в экипаже, ни в гостинице постоялого двора. По-видимому, он не только читал ее мысли, но и мог проникнуть в глубины ее страхов. Подойдя к стоявшему в углу пианино, Кэтрин присела на табурет и открыла крышку инструмента. Почему она продолжает чего-то бояться? Ведь Кэтрин имела дело с Люсьеном, своим испытанным старым другом. Откуда проистекает ее боязнь? Она знает Люсьена всю свою жизнь и доверяет ему больше, чем кому бы то ни было другому. Пробежавшись по клавишам, она сыграла печальную мелодию. Ее страхи были необоснованными. Люсьен никогда не пытался сделать ей больно, по крайней мере сознательно, умышленно. Но что произойдет, если Кэтрин отринет все опасения и позволит ему раздеть себя? Возможно, Люсьену тоже не понравится ее тело, возможно, он, как и Чарльз, отвергнет ее…

Палец соскользнул с клавиши, и прозвучала фальшивая нота. Кэтрин глубоко вздохнула и стала играть дальше печальную мелодию, соответствовавшую ее настроению. Под нее так хорошо думалось.

Люсьен, конечно, был более тактичным, более деликатным человеком, чем Чарльз. Но все равно Кэтрин сразу же поймет, что вызывает у него отвращение, и это заставит ее страдать. Ей будет больно сознавать, что человек, которого она любит всем сердцем, испытывает к ней брезгливость.

– Заезжала леди Грей, миледи, – доложил возникший на пороге дворецкий, – она спрашивала вас.

Кэтрин перестала играть и повернулась к нему.

– Но так как его сиятельства нет дома, я подумал, что было бы неосмотрительно приглашать леди Грей в дом, – продолжал Паркер. – Это могло бы вызвать подозрения. Она уехала, попросив меня передать вам вот это.

Кэтрин подошла к дворецкому и взяла из его рук книгу.

– Спасибо, Паркер.

Когда дворецкий, поклонившись, ушел, Кэтрин взглянула на переплет и прочитала имя автора и название: «Эмма» Джейн Остен. Открыв книгу, она обнаружила в ней записку: «Дорогая Кэтрин, я знаю, как тебе трудно сидеть взаперти, но это необходимо для твоей безопасности, хотя мне придется скучать сегодня по общению с тобой. Эта книга – подарок тебе, вполне уместный, как я считаю, в данных обстоятельствах. Надеюсь, ты еще не читала ее и она понравится тебе. До новых встреч, твоя подруга Патриция».

Кэтрин не смогла сдержать улыбки. От добрых слов Патриции у нее стало тепло на сердце. Прижимая книгу к груди, она подошла к креслу, решив прямо сейчас приступить к чтению, чтобы по достоинству оценить подарок подруги.

Вспоминая последний разговор с Патрицией, Кэтрин подумала о том, что эта книга, возможно, содержит какой-то намек на ее отношения с Люсьеном. Романы мисс Остен всегда были пронизаны романтикой. Кэтрин с улыбкой покачала головой.

Патриция знала о страхах Кэтрин, однако она отстаивала интересы брата, настаивая на том, что Кэтрин должна быть честна и откровенна с ним. Патриция была уверена, что Люсьен никогда не причинит Кэтрин вреда.

Устремив взгляд на книгу, лежавшую у нее на коленях, Кэтрин глубоко задумалась. Люсьен знал ее со дня рождения. Он был ее близким другом в детстве и юности. Кэтрин выросла на его глазах. Разве она не могла быть совершенно откровенна с ним? Кэтрин нахмурилась. Люсьен вернулся домой с определенной целью. Конечно, ему было нелегко признаться в своих истинных чувствах к ней, рисковать их дружбой в погоне за чем-то призрачным, неясным. И все же Люсьен пошел на риск. Без сомнения, он боялся отказа, но был готов испытать боль, использовав свой шанс стать счастливым. А что сделала она? Она вела себя с ним, как настоящая трусиха. Кэтрин сначала попыталась заманить его в своим сети, а потом, испугавшись, что Люсьен дурно подумает о ней, вырвалась из его объятий. Кэтрин тяжело вздохнула. Она понимала, что любит Люсьена, и теперь уже не скрывала от себя этого. И если Люсьен отважился сделать первый шаг, она должна пойти ему навстречу, иначе ее поведение разобьет Роксбери сердце.

– Вы не шутите, утверждая, что это именно леди Трембли стреляла на балу? – спросил Старки, передавая Люсьену коньяк.

– Похоже, вы удивлены этим известием, – промолвил Люсьен, беря стакан.

Лицо Старки хранило непроницаемое выражение.

– Должен признаться, это так. Я бы никогда не подумал, что она способна совершить убийство.

– Я тоже. Но нужно учесть, что она пошла на этот шаг не по своей воле, а под давлением. – Люсьен некоторое время молча смотрел на графа, а затем, сделав глоток, продолжал: – Я вижу, вы обеспокоены этим обстоятельством.

– Вещи не всегда такие, какими кажутся, – промолвил Старки. – Давайте присядем.

И он указал на кожаное кресло. Люсьен опустился в него, а Старки занял место напротив.

– Возможно, мне не следовало говорить вам об этом, но, думаю, вы все же должны знать правду, – начал Старки. – За время вашего отсутствия произошло много событий. И поскольку я не знаю, что именно вам успела или сочла нужным рассказать леди Кросби, я чувствую себя обязанным быть деликатным по отношении к ней.

– Что вы имеете в виду? – хмуро спросил Люсьен.

Ему не нравились слова графа, который пользовался в обществе сомнительной репутацией.

– Кросби был моим другом. Мы с ним часто встречались в городе, но однажды я ездил к нему в Крест-Хейвен, чтобы оказать помощь в решении одного важного вопроса. К сожалению, когда я приехал в усадьбу, он был уже изрядно пьян.

Люсьен напрягся.

– Что вы пытаетесь мне сказать?

Граф не сразу ответил. Некоторое время он сидел молча, разглядывая свой стакан.

– Прежде я думал, что они были счастливой семейной четой. По крайней мере, они выглядели вполне довольными жизнью, когда я пару раз видел их вместе на публике. Но после возвращения с войны Кросби начал пить. И это еще не самое худшее. Скажу вам честно, я был шокирован, когда узнал, что Чарльз пристрастился к опию.

– Боже правый!

– Когда мне стало известно об этом, то я воскликнул примерно то же самое. Я пытался поговорить с ним, убедить его в том, что наркотики – опасный путь, ведущий к гибели. В тот день, когда я приехал к ним в Крест-Хейвен, я увидел, что пагубные пристрастия Чарльза не только разрушают его, но и отравляют жизнь супруги.

– И я уверен, вы не стали вмешиваться в их семейные дела! – гневно воскликнул Люсьен.

– Ошибаетесь, Роксбери. Кросби был моим другом, и я пытался помочь ему. Но с другой стороны, я понимал, что ему никто не давал права унижать леди Кросби в моем присутствии.

Холодная дрожь пробежала по телу Люсьена при мысли о том, что Кэтрин страдала в доме мужа.

– И что же вы сделали?

– Нехорошо, конечно, когда один мужчина вмешивается в семейные дела другого, но есть такие понятия, как добро и зло, и чтобы не терзаться в дальнейшем угрызениями совести, я заявил, что не буду закрывать глаза на его бесчинства и вызову Чарльза на дуэль, если он не встанет на путь исправления.

Люсьен был поражен тем, что человек, которого он всегда недолюбливал, оказался достойным уважения. Во всяком случае Старки поступил как истинный джентльмен.

– Леди Кросби знает об этом? – спросил Люсьен.

Старки покачал головой:

– Думаю, она ненавидит меня за то, что я стал свидетелем ее унижения, и за то, что я был другом человека, которого она, судя по всему, презирала.

– Очевидно, Кросби внял вашим увещеваниям, иначе бы вы вызвали его на дуэль.

– Я знаю только одно: Чарльз больше не давал мне повода для негодования. Когда я встречал его и леди Кросби в свете, они выглядели как обычная супружеская пара, и у меня не было причин осуществлять свою угрозу. Но что творилось у них дома, за закрытыми дверями, я, конечно, не знал.

Люсьен стиснул зубы. Теперь его не удивляло, что Кэтрин не желала вступать повторно в брак. Опыт семейной жизни с Кросби принес ей одни страдания, внушил отвращение к браку. Люсьена охватил гнев. У него возникло острое желание стукнуть кулаком по столу или избить кого-нибудь, чтобы выместить зло на Чарльза, вспыхнувшее в его душе с неистовой силой.

– Я хотел бы помочь леди Кросби в данной ситуации, если, конечно, вы не против, – промолвил Старки. – Мне показалось странным, что леди Трембли взяла на себя роль наемного убийцы. Почему она это сделала?

– Она говорит, что человек по имени Донован похитил ее сына и пригрозил расправиться с мальчиком, если леди Трембли не убьет Кэтрин. Я и не подозревал, что у нее есть ребенок!

Старки кивнул:

– Леди Трембли родила два года назад. Чтобы сделать это тайно, она уехала в Шотландию. Мальчик воспитывался в поместье, расположенном в озерном крае.

– Похоже, вы много знаете о нем, – заметил Люсьен, нахмурившись. – Только не говорите, что это ваш сын.

– Вовсе нет, – заявил Старки и, сделав пару глотков бренди, взглянул Люсьену прямо в глаза. – Я слышал об этом Доноване, но лично не сталкивался с ним.

– Леди Трембли говорит, что он часто посещает клуб «Райли». Не знаю, врет она или говорит правду, но вчера, когда я был в этом заведении, ни один из завсегдатаев не признался, что знаком с этим человеком.

– Иными словами, либо леди Трембли ошибается, либо говорит заведомую ложь.

– Либо люди, которых я расспрашивал, осторожничали, боясь за собственную жизнь, – добавил Люсьен.

– Возможно, и так. – Старки снова сделал глоток бренди и поставил стакан на стол. – Вы сказали, что перед уходом заперли леди Трембли в чулане особняка в Крест-Хейвене?

– Да, – подтвердил Люсьен.

– Есть ли шанс, что она может сбежать? Леди Трембли всегда была ненадежным человеком. Она меняла любовников, как перчатки, даже когда была замужем.

– Я приказал дворецкому леди Кросби сразу же сообщить мне, если произойдет что-нибудь странное или необычное. Думаю, он это сделает, на него можно положиться.

– Мудрое решение, – сказал Старки. – Надеюсь, вы отвезли леди Кросби в безопасное место, подальше от посторонних глаз?

– Разумеется, я же не дурак.

– О, конечно, вы очень умный человек! Речь не об этом. – Подавшись вперед, Старки в упор посмотрел на Люсьена: – Она милая женщина, которая заслуживает того, чтобы быть счастливой. Обещайте, что вы защитите ее. Нам противостоит чрезвычайно хитрый и жестокий человек.

– Я готов отдать жизнь за леди Кросби, – сказал Люсьен.

Он был немало удивлен, что благополучие Кэтрин так много значило для Старки, и раздосадован тем, что этот человек как будто хочет взять с него слово защищать Кэтрин до конца. Неужели Старки сомневался в его способностях обеспечить безопасность любимой женщины?

Старки кивнул и с удовлетворенным видом откинулся на спинку кожаного кресла. Раздался характерный скрип.

– Я неплохо знаю клуб «Райли» и могу сопровождать вас, если вы вновь надумаете посетить этот игорный клуб.

Люсьен задумался о необходимости такого визита. Честно говоря, ему не хотелось снова появляться там в одиночку. Предложение Старки было весьма кстати. Если Люсьен выйдет на след Донована, помощь сильного мужчины ему обязательно понадобится.

– Спасибо, – наконец произнес он. – Я как раз собирался наведаться туда этим вечером. Вы можете присоединиться ко мне.

Старки улыбнулся:

– Я так и сделаю. Мне не хочется оставлять вас один на один с таким опасным человеком, как Донован. В борьбе с ним вам понадобится крепкое плечо. Было бы обидно и несправедливо, если бы с вами что-нибудь случилось в тот момент, когда ваши отношения с леди Кросби только-только начали налаживаться.

Люсьен фыркнул:

– Я бы не стал делать ставку на них. Но мне бы очень хотелось найти Донована, чтобы успокоить Кэтрин.