Название: Блэкджек

Авторы: Барон де К., E-light

Пэйринг: Гарри Поттер/Скорпиус Малфой

Рейтинг: NC-17

Тип: слэш

Жанр: Detective/Romance/Adventure

Размер: макси

Статус: закончен

Дисклаймер: все принадлежит Дж. К. Роулинг.

События: ПостХогвартс, дети Главных героев.

Аннотация: летний лагерь, летние приключения. Дни летят быстрее, чем партия в карты. Делайте ставки, дамы и господа.

Разрешение на размещение: получено.

* * *

1.

Джинни встала его проводить. Проследить, чтобы он хорошо позавтракал, и выдать очередную порцию тяжелых вздохов и укоризненных взглядов, бросаемых искоса.

Гарри сосредоточенно жевал, угрюмо уставившись в тарелку, доверху наполненную беконом, сосисками и посыпанной зеленью яичницей. Пинки провожала преданным взглядом каждый кусок, исчезавший у хозяина во рту. Она гордилась своим умением готовить и дергала себя за длинные, похожие на паруса уши всякий раз, когда кто-то из домочадцев оставлял пищу недоеденной.

Обычно ее внимание не тяготило Главного аврора, но сейчас, когда за ним внимательно следили две пары карих глаз, он чувствовал, как еда комом становится у него в горле.

- Ну вот, - расстроено сказала жена, пошелестев страницами Пророка, - горячий тур на Корфу. Десять дней, все включено, пятизвездочный отель, разные экскурсии… Можно посмотреть на хоровод нереид.

Гарри, сжав челюсти, поиграл желваками. «Пока другие отдыхают на Корфу и возят семью к нереидам, ты занимаешься всякой ерундой», - намек Джинни был прозрачен, как слой масла, размазанного по бутерброду. Могла бы и сама прокатиться и отдохнуть, но отпуск, проведенный по раздельности, его законная вторая половина себе в страшном сне представить не могла. Ее представления об идеальной семейной жизни были почерпнуты от родителей, и порой Гарри задыхался от той гипертрофированной опеки, с которой Артур Уизли давно смирился и даже находил очаровательной и приятной.

- Ты взял носки? А полотенце? Там по вечерам будет холодно, тебе нужен теплый свитер.

- Ну не в первый же раз я из дома уезжаю, Джин, - процедил Гарри, торопливо глотая горячий чай.

- Хозяину не понравилась еда? Она слишком жирная? - голос Пинки был наполнен болью и горечью, в глазах плескались ужас пополам с обидой.

- Но до конца лета! - жалобно произнесла жена.

- Я даже пределы Британии не покину! Пинки, оставь в покое уши.

Гарри дал себе слово молчать, вчера вечером они с Джинни и так выполнили трехмесячную норму по выяснению отношений. Но если он пробудет здесь еще хотя бы с четверть часа, все благие намерения пойдут прахом.

- Что это за отпуск, раз тебе придется работать? Для этого ты пять лет подряд по неделе в году брал? Чтобы сейчас два месяца гробиться в лагере с детьми? У тебя свои дети есть, не знаю, помнил ли ты об этом, когда шел против Кингсли!

- Начинается, - простонал Гарри, отшвыривая кружку.

Недопитый чай выплеснулся на скатерть, растекся коричневым пятном, и Пинки с задушенным писком бросилась за салфеткой.

- Что начинается? - Джинни вскочила, гневно уперев полные округлые руки в бока. Гарри по опыту знал, что остановить жену, если ее понесло, невозможно. Лучше тихо отступить, оставив за ней поле боя. - Ты думаешь о семье, ты хоть раз о ней подумал? Сколько лет ты уже Главный аврор? Почему тебя до сих пор не назначили Главой ОМП?

- Опять ругаетесь? - в кухню вплыла зевающая сонная Лили в черной пижаме, расшитой серебряными драконами. За ней шмыгнул хорек, потомок фамилиара Ала, поднялся на задние лапки и оперся передними на колено Гарри, просительно поводя в воздухе влажным носом.

- Почему ругаемся? - Гарри улыбнулся дочери и погладил зверюшку между круглыми ушами. - Мы обсуждаем наши отношения. Жизнь, работу… Выйдешь замуж, поймешь, солнышко.

- Лили Луна Поттер! Ты почему опять босиком? И будь добра, ответь матери, сколько еще ты собираешься возвращаться домой заполночь?

- Я пришла без двадцати двенадцать, - возразила Лили, утащив сосиску с тарелки отца и честно поделившись добычей с хорьком. - Ма, да ни с кем я не гуляю! Мне восемнадцать, я уже не в школе. Да вы к моим годам мир спасти успели… Ма, не драматизируй…

Гарри убрался с кухни в самом разгаре воспитательного процесса. К счастью, Джинни не пыталась воззвать к его отцовскому авторитету, прекрасно понимая, что он всегда и во всем потакает любимой дочке.

* * *

До места назначения Гарри добрался камином. Ему выдали аппарационные координаты лагеря, но он предпочел сначала осмотреть место, куда в недалеком будущем ему придется частенько аппарировать. Или не так уж часто…

Воскресенья по контракту были выходными, но особого желания проводить время на Гриммаулд-плейс он не испытывал. Джейми с Алом на пару снимали квартиру в Бексли, восточном районе Лондона, Лили, в этом году успешно закончившая школу, поговаривала о продолжении образования в Париже - кузина Доминик, бредившая родиной своей матери с раннего детства, совсем задурила ей голову.

Не то чтобы Гарри был против карьеры, которую выбрала Лили. Модистка - профессия нужная, важная, а главное - совершенно безопасная. Все профессиональные риски - уколоться иголкой, не то что у Джеймса, решившего посвятить себя снятию проклятий, или Ала, собравшегося стать великим заклинателем змей.

Джинни часто твердила в сердцах, мол, у всех дети как дети, счетоводы да правозащитники, и только у нас свихнувшиеся адреналиновые наркоманы. Лили в чужую страну она не хотела отпускать ни в какую, да только если Доминик переберется через Ла-Манш, их рыжую упрямицу и ступефаями не остановишь. Характером дочка пошла в родителей, унаследовав и огненный нрав Джинни, и спокойную твердость отца. Когда Лили Луна Поттер закусывала удила, даже кентавры спешили убраться с дороги.

* * *

Кабинет директора оказался пустым. То, что называется «чистенько, но бедненько»; уютный вид заставленному старой мебелью помещению придавали горшки с цветами на облупленном подоконнике, не слишком искусные вышивки, развешенные на стенах, и детские поделки, расставленные на столе, полках шкафа и камине. Над креслом директора висел пергамент с распорядком дня, возле дешевого телефонного аппарата примостилась шишка с пластилиновыми ногами, руками и головой. Приглядевшись, Гарри узнал в ней себя - прочерченная на лбу бороздка явно изображала знаменитый шрам в виде молнии.

Если бы не шрам, поделку с тем же успехом можно было принять за Волдеморта. Благо, от второй своей приметы - круглых очков, столько лет бывших неотъемлемой частью его образа, Главный аврор вот уже семь лет как избавился, сделав лазерную операцию по восстановлению зрения.

Выйдя из залитого солнечным светом кабинета, Гарри оказался в тесной полутемной прихожей. Пройдя мимо душевой и туалета и безрезультатно подергав ручку двери с надписью «Склад», Гарри поднялся на второй этаж, где, должно быть, и обитала директриса. На стук никто не отозвался, и озадаченному аврору пришлось спуститься вниз.

- Мауууууу! - влезший через кошачью дверку низл грозно изогнул спину и внятно объяснил незнакомцу, кому принадлежит эта территория.

- Мау, мау, - согласился Гарри и нагнулся почесать фамилиара за ушами. - Где твоя хозяйка?

Зашипев, низл ловко полоснул когтями протянутую руку и прыгнул обратно в лаз.

- Хорошо вы гостей встречаете, - задумчиво сообщил Гарри, слизнул мелкие бусинки крови, выступившие на загорелой коже, и отправился на поиски директрисы.

Воздух тут был замечательный. Гарри помнил, что летний лагерь Repetitio со всех сторон окружен горами и лесом, но одно дело - воспоминания десятилетней давности, и совсем другое - осознать, что здешний воздух надо упаковывать в колбы или баллоны и продавать на вес магам в Лондоне, давно забывшим, какое наслаждение просто дышать. Надо бы вытащить сюда детей… хотя вряд ли они оценят. У них пока совсем другие приоритеты.

Пригревало солнышко, вовсю заливались птицы, озеро впереди блестело огромным серебряным зеркалом. Настоящая глухомань, в которой затеряны шесть деревянных двухэтажных домов: у трех из них на козырьке крыльца торчат флюгера в виде русалки, единорога и кентавра, еще на одном прикреплена табличка «Столовая», пятый домик, самый маленький, без опознавательных знаков и надписей, а на двери шестого, из которого вышел Гарри, висит красная доска, информирующая посетителей о графике работы администрации летнего подготовительного лагеря Repetitio, основанного в 2015 году героиней Второй магической войны Гермионой Джин Уизли.

Гарри нашел свою начальницу практически мгновенно. Мимо нее трудно было пройти, не заметив. Низенькая полноватая женщина лет пятидесяти прыгала на дощатом причале, давая указания двум домовым эльфам, раскрашивающим выставленные в ряд металлические конусы.

- Мадам Мур, - на колдографиях в магической прессе буйные морковно-рыжие кудри обычно были уложены в прическу, сейчас директриса заколола их в тяжелую шишку на затылке, - аврор Поттер в ваше распоряжение прибыл.

Гарри галантно поклонился, и директриса засияла улыбкой, открывшей полный рот неестественно белых зубов.

- Мистер Поттер! С добрым утречком! - зычным голосом поздоровалась она. - Как же мы вас ждали!!! Рори, Ори, чего застыли, как статуи? Нам сегодня буи на воду спускать! А когда они высохнут? Я вас спрашиваю?

Морриган Мур энергично потрясла руку Гарри (Главному аврору показалось, что конечность едва не выдернули из сустава) и повела гостя устраиваться, по пути вводя его в курс дела.

- Вы голодны? Завтрак закончился, но Дори и Нори вам что-нибудь сообразят. Бардак у нас здесь, конечно. Деньги по программе Министерства вечно запаздывают, если бы не Фонд помощи магглорожденным с его спонсорами, не знаю, как бы мы выкручивались. Мерлин! Сам Гарри Поттер, ну надо же!!! Я вас сейчас со всеми познакомлю. А у вас только одна сумка? Что так скромно? Здесь, знаете ли, холодно, если ночью будете мерзнуть, скажите, я дам еще одно одеяло. Можете поесть и до обеда поспать или прогуляться, заезд будет после пяти. Воздух-то у нас какой, а? Минуточку, зайду за вашим ключом.

Минут на пять трескотня стихла, но затем возобновилась с новой силой. За то время, пока они с мадам Мур шли по дорожке к коттеджу, где Гарри должен был поселиться, он много узнал о своих предшественниках, трудностях с набором персонала и проблемах воспитания подрастающего поколения.

- Только подумайте, наши вчерашние первокурсники и второкурсники наперебой придумывают байки про Хогвартс и запугивают подготовишек! Они должны помогать им адаптироваться, а не сочинять страшные сказки про кальмара-людоеда и тестралов-убийц! Сами же недавно такими были, сопливыми и ничего не понимающими, - сердито прибавила директриса.

Персонал, как Гарри и ожидал, размещался в самом маленьком корпусе. Небольшой холл со стоящим посередине столом и колдоприемником на нем, медпункт, библиотека, туалет, душевая, две жилые комнаты и пара винтовых лестниц, ведущих на второй этаж. Из-за двери одной из комнат доносился громкий раскатистый храп.

- Здесь живут Стюарт, сторож, и мадам Кокрейн, медиведьма, наши постоянные сотрудники, - мадам Мур зачем-то понизила голос. - Пойдемте, ваша комната на втором этаже. Помещений не хватает, у нас два инструктора, аниматор, трое шефов отрядов, и вот еще преподаватель основ магии, а комнат-то всего четыре. Аниматор дама, к ней я вас подселить не могу, придется к практиканту… Но у каждого из вас будет свой ключ.

Гарри заверил директрису, что его все устраивает, два месяца соседства он как-нибудь переживет, и забрал ключ от шестого номера.

- Наверное, ваш сосед там, - мадам Мур решительно забарабанила в дверь.

- Войдите, - лениво отозвался молодой голос.

Обладатель голоса распростерся на кровати, заложив руки за голову, и даже не повернулся, когда Гарри с директрисой переступили порог комнаты. Черная футболка с какими-то певцами и крупной надписью Muse задралась едва не сосков, обнажив плоский бледный живот.

- Знакомьтесь, это наш преподаватель основ магии, профессор Поттер, он будет жить с вами. Распорядок дня висит на двери, - мадам Мур повернулась к Гарри. - Устраивайтесь, я пока сбегаю и потрясу Дори и Нори. Приходите в столовую минут через пятнадцать, мистер Малфой может показать вам территорию.

Парень, валявшийся на кровати, сел рывком и уставился на Гарри серыми, как пасмурное лондонское небо, глазами.

Аврор криво усмехнулся. Везет ему этим летом, как инфери.

- Здравствуй, Скорпиус, - обреченно сказал он. - Не ожидал увидеть здесь кого-то из вашей семьи.

* * *

Скорпиус раздраженно кидал вещи в сумку, ругая себя последними словами. Ведь знал же, знал, что с Гвиннет Забини нельзя спорить, сколько раз зарекался. С женщинами вообще нельзя спорить, даже если им всего пятнадцать лет. Скорпиус не унаследовал изворотливости деда, зато отцовские гены проявлялись в нем в полной мере. Над его умением ввязываться в неприятности еще в Хогвартсе веселился весь факультет. Скорпиус очень надеялся, что после поступления в Академию все изменится. Как бы не так. Семестра не проходило без приключений: то Скорпиус отправлялся в Лондон и попадал под раздачу при разгоне какой-нибудь демонстрации, то несчастливо и безнадежно влюблялся, то умудрялся на экзамене вытащить единственный билет, который не успел подготовить, то ввязывался в глупые споры - вот как с Гвиннет. И что в итоге? Получите, распишитесь: два месяца в лагере для магглорожденных козявок в качестве наставника. Утирать сопливые носы, следить, чтобы малышня не навредила себе стихийной магией, не утонула в речке или в озере, не заблудилась в лесу, не дралась, не влипала по незнанию в истории и всякая тому подобная ерунда.

Больше всего злила реакция отца, когда тот узнал про летние обязательства Скорпиуса.

- Ты сам выбрал себе профессию, хотя мы с мамой отговаривали. Так что тебе придется быть последовательным. Проведешь полтора месяца рядом с детьми - может быть, одумаешься и заберешь документы с педагогического факультета Академии.

Переводиться на финансово-экономическое отделение Скорпиус не желал категорически. Он терпеть не мог возню с бумажками и сидение над расчетами. Собственно говоря, потому и выбрал педагогику, ни дня не собираясь работать с малолетними бандитами - исключительно ради диплома. Закончи Скорпиус хоть что-то, отдаленно близкое к бизнесу, и отец заставил бы его работать в своей фирме. А Скорпиус не собирался работать - ему намного больше нравилось весело проводить время в Лондоне и совершенно не хотелось думать о будущем.

Но так или иначе, а проблему он себе создал сам. Минусов в ситуации было предостаточно, а из плюсов Скорпиус видел только один - свободу от необходимости «соответствовать положению». Так что в сумку с полок шкафов летели ненавидимые родителями джинсы, майки, футболки с логотипами квиддичных команд и популярных музыкальных групп, безразмерные джемпера с невозможно длинными рукавами - и ни одной мантии, однотонной рубашки или костюма. Раз уж лето погублено окончательно, нет смысла «выглядеть прилично». Скорпиус сильно сомневался, что в глуши Шотландских гор кто-то станет устраивать великосветские приемы.

До места назначения пришлось добираться на тестралах. Портключ Скорпиусу - как практиканту Академии - не полагался. Пришлось сначала перемещаться общественным порталом до Хогсмида, затем тремя каминами в крохотный городок Валиент у подножия Бен Невис, а уже оттуда - в тряской телеге, запряженной тестралом. Зверя Скорпиус не видел, чему был очень рад - странное существо с выпирающими костями и огромными слезящимися глазами даже на картинках в учебнике вызывало у него отвращение.

Дорога вымотала Малфоя до невозможности, так что последние несколько миль до лагеря он просто валялся на душистом сене, щурился на ярко-синее небо и размышлял о вечном. То есть - о перспективах своей педагогической деятельности.

Он никогда не умел ладить с малышней - даже в пору собственного детства. Скорпиус предпочитал проводить время с более старшими волшебниками, особенно с теми, кто владел нестандартными заклятиями, не изучавшимися на уроках. Например таким, которое изменяло вкус овсяной каши на вкус сливочно-шоколадного пломбира. Или незаметно переносило нужный текст из шпаргалки или учебника прямо в контрольную работу. К сожалению, заклятия далеко не всегда срабатывали правильно. И после того, как в работе по трансфигурации сам по себе возник рецепт изготовления Перечного зелья, Скорпиус перестал пользоваться непроверенным волшебством. Хотя таскаться за старшекурсниками Хогвартса не прекратил. Как ни странно, его не гоняли - привыкли, как к предмету интерьера в слизеринской гостиной, к тому же, иметь под рукой внимательного слушателя, восторженно реагирующего на проделки и при этом умевшего держать язык за зубами, было неплохо.

К сожалению, когда сам Скорпиус перешел в разряд старшекурсников, выяснилось, что у него самого друзей нет. Он так и не смог наладить отношения с ровесниками, заработав за годы учебы репутацию сноба и одиночки, пренебрегающего однокурсниками. Впрочем, Скорпиуса это мало трогало. Его вполне устраивала в качестве подруги Гвиннет, да и с ней он общался только потому, что мистер и миссис Забини были давними друзьями родителей. Так что к Гвен он относился, скорее, как к младшей сестре.

После совершеннолетия Скорпиус открыл для себя маггловский Лондон - со всеми его развлечениями, соблазнами и пороками. Стремление иметь старшего друга закономерно привело Скорпиуса в постель к молодому преподавателю Итона, с которым Малфой познакомился в одном из баров Сохо, а магия дала возможность безболезненно избежать последствий первого опыта. С Джаредом они вскоре расстались, но теперь Скорпиус точно знал, чего ищет. Он замечательно проводил время в Лондоне, вступая в короткие необременительные связи, но при этом тщательно следил за тем, чтобы его похождения оставались тайной для родных и знакомых. А поскольку скрытность давно стала второй натурой Скорпиуса, ему это прекрасно удавалось.

Этим летом он рассчитывал отдохнуть в свое удовольствие, но глупый спор с Гвиннет перечеркнул все планы.

Вздохнув, Скорпиус сел в притормозившей на повороте телеге, разглядывая открывшийся пейзаж. Горы, лес, озеро, разноцветные крыши домиков. Сельская идиллия, которую Малфой ненавидел всей душой. Ему по горло хватало всего этого дома, он был влюблен в шумный, не затихающий даже глубоко заполночь Лондон. А здесь, в Repetitio, его ждали несколько десятков ошалевших от свободы детей, несколько таких же ошалевших - но уже от избытка ответственности - взрослых и ужасная, как стадо тестралов, тоска.

* * *

- Вы знакомы? - спросила мадам Мур, переводя полный любопытства взгляд с Гарри на Малфоя.

Бледные губы Скорпиуса искривились.

- Кто же в Британии не знает знаменитого Гарри Поттера? - ответил он вопросом на вопрос.

- Мои дети учились с ним в Хогвартсе, - пояснил Гарри, раздраженно бросая сумку на покрывало, и сухо поинтересовался: - Ты здесь на один сезон?

- На два, - Скорпиус снова улегся, закинув ноги на деревянную спинку кровати. - А вы?

Его небрежный скучающий тон словно говорил: не особенно мне интересно, как долго нам придется делить одну комнату, кто вы такой и что сделали для магического общества. Тем лучше; если к недружелюбию соседа будут прилагаться молчаливость и незаметность, Гарри готов без возражений согласиться на такой комплект. Меньше всего он хотел отвечать на расспросы, каким ветром сюда занесло Главного аврора Британии.

- И я на два, - на этом их разговор завершился.

Директриса ушла, пробормотав про огромное количество дел и сказав, что будет ждать профессора Поттера на чашку чая. Вытащив из сумки умывальные принадлежности, опасную бритву, смартфон и зарядное устройство, Гарри закинул их в тумбочку, пристроил легкую куртку на вешалку в шкафу и отправился в столовую. Но сначала завернул к озеру, посидел на перевернутой вверх дном лодке, глядя на то, как споро Ори и Рори докрашивают буи.

На желтой табличке возле самой воды был нарисован перечеркнутый человечек, барахтающийся в синих волнах, надпись сверху предупреждала: «С 21.00 до 9.00 купание строго запрещено! Помните, от вашего поведения зависят ваши безопасность и здоровье!»

- Дамы и господа, будьте бдительны, - пробормотал Главный аврор. - Постоянная бдительность!

Гарри давно уяснил, что по одиночке неприятности не ходят. Если на горизонте сгущаются тучи, это не какая-нибудь черная полоска, которую легко развеет порыв ветра. Надвигается грозовой фронт.

Сначала столкновение с Кингсли из-за подготовки серии законопроектов, прессой напыщенно именуемых Хартией магглорожденных. Верная соратница Гермиона, отказавшаяся поддержать Гарри («магглорожденных всегда считали вторым сортом, настала пора исправить историческую несправедливость и компенсировать им столетия унижений. Они совсем как чернокожие в Америке, неужели ты не видишь?»). Унизительное предложение взять паузу и поработать с детьми - вот так сходу отправить национального героя в отставку Министр не мог и не хотел, договорились на том, что Главный аврор отдохнет на лоне природы, остынет и хорошенько подумает. Взамен Кингсли обещал отложить слушания в Визенгамоте до сентября и дал поручение пресс-службе провести масштабные опросы общественного мнения. Неприятие женой позиции Гарри и углубляющийся разлад в семье стали вишенкой на торте. В таких условиях злорадная ухмылка судьбы, подсунувшей ему в соседи Малфоя на полтора месяца, казалась всего лишь досадной мелочью. Малфой так Малфой, главное, не старший и не средний.

Младший, судя по тому, что о нем мельком говорили молодые Поттеры и Уизли, был тем еще лоботрясом. Неглупый малый, но без амбиций, учился ровненько, но особого усердия не проявлял, водил дружбу со старшими мальчиками, от однокурсников держался в стороне. Непонятно, почему он выбрал педагогическую стезю с его-то общительностью и умением располагать к себе людей. Неужели подрастает второй Снейп? Гарри согнал с лицу улыбку и вошел в столовую с подобающим профессору серьезным и строгим выражением. Голодным он себя не чувствовал, но стоило разведать, как тут кормят, да и с директрисой пообщаться поближе.

Мадам Мур сидела за дальним столом с чашкой кофе и бумагами. Над ее головой висел плакат с нравоучительной и не слишком уместной здесь надписью «Живи не для того, чтобы есть, а для того, чтобы жить». На стуле рядом с директрисой царственно возлежал низл, окинувший утреннего знакомца презрительным взглядом янтарных глаз. Представив Гарри двум домовухам, затрепетавшим от восторга и почтения, мадам Мур предложила ему овсянку и сэндвич с тыквенным соком.

- Чай, кофе?

- Нет, спасибо. Кому я должен сдать палочку? - поинтересовался Гарри, распробовав кашу и найдя ее вполне сносной. Дори и Нори свое дело знали.

Мадам Мур замахала руками:

- Да вы что, окститесь! Разве я стану забирать палочку у Главного аврора? А случись вдруг преступник, как же вы его задержите? - она улыбнулась своей шутке. - Мы контролируем использование магии шефами отрядов и аниматором. Медиведьма, сторож и спасатели всегда должны быть при палочке, и, думаю, никто не станет возражать, если вас мы тоже запишем в исключения. Но вы ведь понимаете, что лишний раз палочку доставать не стоит? Магия у нас строго дозирована, дети не должны чувствовать себя ущербными. Приучаем их к волшебству постепенно, маленькими шажками, по заветам великого Моретти.

Гарри кивнул; без палочки он в любом случае не остался бы, в сумке у него лежала запасная палочка из боярышника, которую он когда-то отобрал у Драко. Но открыто носить ее все равно бы не удалось, а без оружия он чувствовал себя голым и беззащитным.

- Не пользуйтесь магией без крайней нужды, - вновь напомнила директриса. - Доставайте палочку только на уроках. Занятия у подготовительной группы с десяти до двенадцати каждый день, кроме воскресенья. Меня предупредили, что у нас будет учиться высокая гостья - Эмма Фицалан-Говард, дочь Генри Фицалана-Говарда, лорда-маршала и лорда-дворецкого Англии, вы только подумайте. Сейчас все его титулы зачитаю:19-й герцог Норфолк, 37-й граф Арундел, 20-й граф Суррей, 17-й граф Норфолк, 14-й барон Бомонт, 21-й барон Мальтраверс, 17-й барон Фицалан из Клана и Освестри и 6-й барон Говард из Глоссопа. Чувствую, этот сезон мы запомним… Вы уже видели учебники? Можете заглянуть в нашу библиотеку, она открывается обычной алохоморой. Мы тут собрали неплохой книжный фонд.

Учебник, написанный коллективом хогвартских профессоров под редакцией Макгонагалл, Гарри просмотрел по диагонали. С материалом у него проблем не было, одной «Истории Хогвартса» хватило бы на два лета подряд. А еще были сказки барда Бидля, «Квиддич сквозь века», «Волшебные твари» Ньюта Скамандера и десятки других книг, которые малышне будут намного интересней суховатых академических ТОМ («Теоретических основ магии»).

- Саймон! - низл решил прогуляться по столу в опасной близости к недоеденному сэндвичу Гарри. - А ну брысь! Бочка ты бездонная, набил ведь брюхо с утра! Думаешь, я не видела, как тебя девочки за завтраком ветчиной угощали? Профессор Поттер, после обеда мы со Стюартом будем устанавливать антиаппарационный барьер, небольшой, в полмили радиусом - вы сможете нам помочь?

Гарри выразил готовность оказать администрации любую посильную помощь, попросил мадам Мур называть его по имени, забрал сэндвич, поблагодарил робко выглядывающих из раздаточного окошка домовух, и заявил, что собирается ознакомиться с библиотечным фондом. Вместо этого он отправился на прогулку; дошел до детской спортивной площадки, осмотрел теплицу, где выращивались растения для лекарственных зелий, оценил ухоженные грядки с капустой, репой, редисом, морковью и зеленью, воспользовавшись алохоморой, заглянул в сарай, в котором чего только не было - лодка без весел, рыбацкие сети, полтора десятка метел с разлохмаченными прутьями, садовый и спортивный инвентарь, парочка велосипедов и даже зачем-то чучело совы. Забрав оттуда гантели, Гарри прошелся по лесу, полежал на берегу, бездумно следя за полетом скопы над водой.

Может, и хорошо, что он сюда приехал. Подальше от политики, дрязг, крючкотворства, информационных войн, людей с амбициями и жаждой власти, улыбающихся тебе в лицо, а за глаза поносящих последними словами. Справится ли Майкл с обязанностями заместителя? Должен, столько лет они работали бок о бок. Ума и прозорливости старшему аврору Корнеру не занимать, а случись что непредвиденное и чрезвычайно важное - у директрисы есть камин, у Гарри - смартфон, подарок от детей на сорокалетие, а в Министерстве еще не перевелись почтовые совы.

Солнце начало уже припекать и цикады вовсю расстрекотались, когда он вернулся в лагерь, на ходу размахивая гантелями. После сорока физическая форма стала его идеей фикс. Перед глазами был пример шурина: ушедший из аврората в магазин Рон быстро расплылся и теперь ни за что не смог бы подтянуться сорок раз на турнике.

На спортивной площадке Гарри приметил подходящий турник - железную перекладину между двумя деревьями, прикрепленную на высоте семи или семи с половиной футов над землей. Оставив гантели и палочку у корней ясеня, он стянул рубашку-поло и принялся за тренировку. Подтягивания к груди широким, средним, узким хватом по программе аврорской академии - инструктор Тернер гонял их в хвост и в гриву на физподготовке… Подтягивания на одной руке. В завершение упражнение, придуманное самим Гарри, - повиснуть на турнике вниз головой. Он сложил на груди руки, закрыл глаза и постарался сосредоточиться, успокоить сбившееся дыхание.

Из медитативного состояния его вывели девичье хихиканье и возглас:

- Ой, Бранни, смотри, это же Гарри Поттер!

- Да что ты, Цисси, не может быть!

Где Гарри собирается провести лето, в Министерстве знали только Кингсли, Гермиона, предложившая Главному аврору поехать в лагерь, свекор и Майкл Корнер, замещавший Поттера во время его отсутствия. Ничего, сегодня к обеду в курсе будет весь персонал лагеря, а завтра узнает и вся магическая Британия. Особо настырные репортеры, которым, как бешеным крапам, сто миль не крюк, примчатся сюда в надежде взять интервью. Пресс-службу начнут осаждать просьбами официально прокомментировать временную смену Главным аврором сферы деятельности, Джинни пригласят на какое-нибудь утреннее ток-шоу «После третьих петухов» с Глендой Читток.

Скривившись, опальный аврор подтянулся и спрыгнул с турника. Двум хорошеньким девицам, явно сестрам, так они были похожи, Гарри приветливо улыбнулся. Девушки ни в чем не виноваты, а с молодежью он всегда быстро находил общий язык.

- Бранни и Цисса, - нараспев проговорил он, нагибаясь за рубашкой. Не годится ходить перед юными леди полуголым и обливающимся потом. - Наши прелестные шефы отрядов, я угадал?

Польщено захихикав, сестры - на вид чуть постарше его Лили - подтолкнули друг друга локтями.

- Я буду работать со вторым отрядом.

- А я с третьим!

- Вы здесь ловите темных магов?

- Или темных созданий?

- Это государственная тайна, - Гарри заговорщицки подмигнул и прижал палец к губам. - Говорят, здесь расплодились нарглы. Вы их еще не видели?

- Ой, да здесь только русалки с гриндилоу водятся! И мифические чудовища, которыми пугают подготовишек, чтобы они в лес за забором не ходили!

- А русалки редко показываются! Им с молодежью интересно, а не с сопливыми детишками.

- Вы правда ловите нарглов? Мы с сестрой умеем хранить секреты!

- А наш папа учился с вами на одном курсе, только на разных факультетах!

Папой Бранни и Циссы оказался Теодор Нотт. Еще один чистокровный перевертыш, быстро понявший, куда ветер дует. Старший Нотт еле избежал Азкабана, и его сын сразу после окончания школы поспешно женился на девушке из семьи, не запятнанной связями с Упивающимися, - Дафне Гринграсс. Значит, Нимбранна и Нарцисса Нотты - кузины Скорпиуса с материнской стороны. Час от часу не легче: Главного аврора окружают потомки упиванцев, медленно сжимая кольцо.

Работать по специальности, гербологом да зельеваром, сестры ни дня не собирались; если Гарри правильно понял, им нужен был только диплом об окончании Академии и влиятельный достойный супруг из семьи, не скомпрометированной сомнительными связями.

Расставшись с ними, Гарри порадовался своим детям, отличающимся неукротимой жаждой деятельности и вечным шилом в пятой точке. Ала воспитывать было легче, чем Джеймса и Лили, бывших порой упрямей горгулий… Но и Ал вырос независимым, не нуждающимся ни в чьей в опеке, самостоятельным молодым человеком. Откровенно говоря, старший брат для него стал большим авторитетом, чем отец. Гарри не знал, хорошо это или плохо. Немного жаль, что дети теперь совсем взрослые, и ему не о ком больше заботиться. Порой на него наваливалась такая чудовищная тоска, хоть крапа или низла заводи.

Поднявшись в свою комнату, Гарри обнаружил Скорпиуса на кровати с пуговками наушников в ушах. Ну и лентяя же Драко вырастил себе на смену!

Сняв влажную от пота рубашку-поло, Гарри аккуратно закатил гантели под кровать, быстро рассортировал содержимое сумки, подосадовал на Скорпиуса, забившего своими вещами вторую и третью полки, оставив соседу неудобные верхнюю и нижнюю. На четырех из шести вешалок-плечиков, находившихся в шкафу, висела маггловская одежда - джинсы, джемпера, водолазки, кожаные штаны, жилетка и куртка в металлических заклепках. Ни одной мантии, что странно - хозяин вещей ведь не какой-нибудь магглорожденный, а сынок Драко и внук Люциуса Малфоя и Нарциссы Блэк.

Гарри повесил на свободные плечики свою парадную мантию для министерских приемов, стоившую огромных денег из-за наложенной на ткань сети сложных чар - водоотталкивания, непродуваемости, несминаемости, доксиотпугивания, утепления и охлаждения в зависимости от температуры окружающей среды. Он предпочел бы джинсы или шорты, ходить в которых намного удобнее, но должность профессора обязывала его одеваться соответственно занимаемому положению. Во внеурочное время можно позволить себе менее официальную одежду.

Так, теперь повесить рубашку, брюки и галстук на вешалку, где висит куртка. Достать полотенце, шорты и футболку. Взять мочалку и мыло - и в душ.

Повернувшись, Гарри наткнулся на пристальный взгляд наблюдающего за ним Скорпиуса. Малфой лежал на боку, подперев голову рукой, и без всякого стеснения разглядывал полуголого соседа по комнате. Из его наушников по-прежнему доносилось размеренное «тынц-тынц-тынц» и комариное завывание гитар.

Нахмурившись и перекинув полотенце через плечо, Гарри прошел к тумбочке, ощущая себя при этом моделью на частном показе. Только сегодня, только у нас Главный аврор в джинсах от Calvin Klein, не пропустите, дамы и господа!

К соплохвостам этого сопляка малолетнего, пусть пялится, сколько хочет. У его отца мышц, не перекаченных, как у атлетов, но сильных и хорошо развитых, отродясь не бывало. Нахватавшиеся в соцсетях странных малопонятных выражений дети Гарри в таких случаях цинично заявляли: «Завидуйте молча!»

* * *

На обед давали курицу с рагу, Саймон то сидел перед столом и жалостно смотрел на жующих людей, то бродил под стульями и терся об ноги, оставляя на одежде серую шерсть.

Гарри познакомился с остальными коллегами - всеми, кроме инструкторов по полетам и плаванию, почему-то отсутствовавших в столовой. Ему понравилась низенькая, смешливая и быстрая, как ртуть медиведьма Сара Кокрейн. Они легко и быстро перешли на имена. Аниматор Уэнди Уэбстер, худенькая дама лет тридцати, вырядившаяся в экстравагантный костюм пиратки, показалась ему немного странной, но развлекать других - ее работа. Или даже бери выше - жизненное предназначение, и тогда все вопросы о нормальности ее поведения снимаются. Сторож Джош Стюарт, хмурый долговязый старик с вислыми усами (единственный здешний старожил, работающий с момента основания лагеря; Гарри помнил его по делу десятилетней давности), расправился со своей порцией быстрее всех, так как не вступал в разговоры с сотрапезниками и ел огромной ложкой размером с детскую лопатку. Он ушел из столовой первым, не сказав спасибо поварихам. Бранни с Циссой щебетали, не закрывая рта, Скорпиус вяло ковырялся в тарелке и смотрел словно сквозь кузин. Молодой высокомерный зазнайка, ничего еще в жизни не сделал, а самолюбие уже размером с Астрономическую башню. Гарри недолюбливал необщительных людей, исполненных сознания собственной значимости. Они напоминали ему незабвенного профессора Снейпа.

К счастью, несмотря на свое второе имя, Ал вырос больше похожим на директора Дамблдора, хоть и сходил с ума по хорькам и весьма живо интересовался рептилиями. Между прочим, выражение лица Драко, в первый раз увидевшего фамилиара Ала в переноске, было поистине бесценным…

После обеда словно трубу прорвало - на Гарри обрушился шквал звонков. Первым на широком экране Блэкберри высветилось имя Гермионы. Гарри кинул взгляд на Малфоя, читавшего сегодняшний Ежедневный пророк, вышел из комнаты и спустился на первый этаж. Ему не хотелось, чтобы сосед слышал их беседу.

- Как ты устроился? - виноватым голосом спросила подруга.

Видеосвязь здесь не работала, приходилось разговаривать по старинке.

- Прекрасно. Здесь чудная природа, - без особого энтузиазма отозвался Гарри.

Они помолчали, вслушиваясь в шорохи в трубке.

- Ты столько лет толком не отдыхал. Может, перерыв пойдет на пользу…

- Будем надеяться, - тон Гарри стал еще холоднее.

- Ты же знаешь, это не мое решение. Я только предложила…

- Ты предложила, он поддержал, я отдыхаю. Далеко и высоко, в лагере, оторванном от мира. Все счастливы.

- Надеюсь… надеюсь, ты поймешь, что я желаю тебе добра. И перестанешь на меня обижаться.

- Гермиона, ты так же разговариваешь со своими детьми. Хьюго и Розой, - Гарри повернул ручку, включая колдорадио.

Передавали старую песню «Вещих сестричек». Сколько лет прошло, а по колдорадио крутят все те же «песни нашей молодости».

Гарри бездумно смотрел на стопку сегодняшних газет, от которых еще пахло типографской краской.

- Понимаю, - наконец сказала Гермиона. - Наверное, сейчас разговаривать бесполезно.

- Я тебе позвоню, - пообещал Гарри и покрутил регулятор громкости. «Вещие сестрички» заполнили холл.

- Постарайся отдохнуть, - без особой надежды пожелала подруга.

- Постараюсь. Обещаю, что постараюсь… И ты не перетруждайся.

После тягостного разговора с Гермионой подробный отчет жене, чем здесь кормят, какая погода, кто работает и хорошо ли встречают, прошел на автомате. Лили отобрала у матери телефон и минут пятнадцать болтала, рассказывая о друзьях Джейми и Ала, с которыми она познакомилась на вечеринке в их квартире. Позвонил Ал и сперва упорно отрицал слова сестры, но под конец сдался и признал, что друзья у них и вправду странные. «Необычные люди, не такие, как все, - деликатно выразился он. - Папа, ты ведь тоже не такой! С детства - избранный». Самой краткой вышла беседа с Кингсли - тот в отличие от Гермионы понимал, что по телефону переубеждать Гарри бессмысленно. Обменялись информацией:

- Прибыл? Все нормально?

- Нормально.

- Здесь пока тихо. К вечеру, возможно, котел забулькает, если наши журналисты хватку не потеряли.

- Рассчитываю, что никто не кинет им кость.

- Можешь не сомневаться, сделаю все от меня зависящее, чтобы текущее положение дел не стало достоянием общественности.

На середине песни Селестины «Своим колдовством ты украл моё сердце» из второго номера вышел Джош Стюарт, и они отправились к директрисе ставить антиаппарационный барьер. Чары сложные, но втроем они справились за какой-то час, благо, расчеты и зелье были уже готовы.

Освободившись из цепких лап администрации, Гарри немедленно попал в объятия сестер Нотт и играл с ними в пляжный волейбол до прибытия автобусов с детьми.

- Надо бы вытащить Скорпиуса, - предложила старшая, Бранни.

- Этого зануду? - фыркнула Цисси. - Чтобы он стоял столбом и смотрел на всех сверху вниз?

- Похоже, вы со своим кузеном не ладите, - Гарри, рисуясь перед хорошенькими блондинками, покрутил на пальце мяч.

- Родственников лучше любить издали, - философски заметила Бранни.

* * *

Пятидесятиместный туристический автобус прибыл с опозданием на сорок минут. Его красные бока покрывала пыль - дорога сюда была отвратительной, покрытие не ремонтировали с 2015 года. Детей везли сначала Хогвартс-экспрессом, затем пересаживали на «Дневного рыцаря». Сейчас они высыпали на зеленую траву, носились и галдели, как стая взбудораженных докси.

Мадам Мур с трудом восстановила видимость порядка, с помощью шефов построив всех по отрядам, сделала перекличку и представила детям работников лагеря. Всего приехало десять мальчиков и одиннадцать девочек в подготовительную группу, тринадцать хогвартских учеников, закончивших первый курс, и четырнадцать, закончивших второй. Далеко не все магглорожденные стремились в лагерь, многие уже после первого года предпочитали проводить каникулы дома.

Во втором и третьем отрядах перешептывались, глядя на Гарри. Ну конечно, узнали его по колдографиям в прессе, учебниках и портретам на карточках из-под шоколадных лягушек.

- Гарри Поттер - наш герой! - выкрикнул чей-то звонкий мальчишеский голос.

- Охраняет наш покой! - подхватил нестройный хор.

- А на драконе летать удобно? - пропищала девочка с огромными бантами.

- Давайте поужинаем, и я вам все расскажу, - пришлось пообещать Гарри. - Но если кто-то будет плохо есть, пеняйте на себя! Никаких историй!

Подготовишки первыми начали клевать носами, и Скорпиус увел свою группу в первый корпус с русалкой над козырьком крыльца. От второго и третьего отряда отделаться удалось нескоро; Гарри под конец едва не охрип, а по траве протянулись длинные вечерние тени.

День оказался утомительным и чрезвычайно насыщенным, не было сил даже дождаться заката и полюбоваться золотистой огненной дорожкой, прочерчивающей водную гладь. Свежий, насыщенный кислородом воздух тоже внес свою лепту: Гарри заснул, не раздеваясь, едва коснувшись головой подушки.

Проснулся он, когда луна уже светила в окно. Соседа в комнате все еще не было.

Гарри добрался до туалета, почистил зубы, затем решил накинуть куртку и немного пройтись по берегу. Он не стал подсвечивать себе палочкой или смартфоном, луна давала достаточно света.

В озере кто-то плескался, приближаясь от буев к причалу. Гарри замер, соображая, кто бы это мог быть. Глупые мальчишки, полезшие в воду на спор? Любопытная русалка, привлеченная сегодняшней суетой и шумом на берегу?

На скамейке лежала одежда. Наклонившись к ней и прикрыв ладонью кончик палочки, Гарри зажег «Люмос» и разглядел надпись Muse. Ухмыльнувшись, он свернул джинсы, футболку, трусы, подхватил кроссовки и отступил к перевернутой лодке.

Минут через десять пловец, злостно нарушавший лагерный распорядок, схватился за перила ограждения и выбрался на мостки, белея обнаженным телом. Пошарил по скамейке, выругался, полез ощупывать доски причала.

- Не это ищешь? - громко спросил Гарри, выступая вперед и поднимая одежду над головой. - Днем-то тебе что не купалось, Скорпиус Гиперион?

2.

Комната оказалась крохотной, а обстановка спартанской: две кровати, две тумбочки, откидной столик у окна с двумя же табуретками. Встроенный стенной шкаф с зеркалом, слава Мерлину, обычным. На узком подоконнике стояла маленькая вазочка, в которой жизнерадостно синели какие-то мелкие цветочки.

Поразмышляв, Скорпиус выбрал кровать у левой стены, кинул на нее сумку, увеличил до нормальных размеров и принялся вытаскивать вещи. Он понятия не имел, с кем придется вместе жить в ближайшие два месяца, но решил, что кто первый пришел - тому и занимать самое удобное место в шкафу.

Эльф появился в комнате как раз в тот момент, когда Скорпиус повесил в шкаф последние джинсы. Поставил на столик поднос с глубокой тарелкой, от которой поднимался вкусно пахнущий пар, и широкой чашкой.

- Ужин, сэр.

Скорпиус повел носом, задвинул дверцу и поспешил к столику.

После тарелки замечательных спагетти, обильно политых острым соусом, и ароматного чая с мятой настроение у него улучшилось. Открыв окно, Скорпиус высунулся в него по пояс, предусмотрительно отодвинув вазочку подальше, и оглядел окрестности. Солнце падало в лес, окрашивая острые пики елей в темную бронзу. Вдоль озера протянулась яркая, слепящая глаза дорожка. Стеклянная крыша теплицы отливала алым, словно внутри разгорался пожар.

- Может, и ничего, - пробормотал Скорпиус. - Может быть, будет даже интересно.

В принципе, ему не доводилось пока получить полную свободу. В Хогвартсе приходилось жить по правилам, дома Скорпиус тоже постоянно чувствовал себя под контролем, хотя внешне это ничем не проявлялось. В лагере, безусловно, тоже существовал какой-то распорядок, но тут у Скорпиуса имелись совсем другие права. И он полагал, что кое-какие запреты на воспитателей не распространяются.

Поэтому отправился купаться, как только стемнело. Вода в озере не нагрелась даже за солнечный день, но Скорпиусу это как раз понравилось. Он любил плавать, не боялся ни русалок, ни водяных чертей, ни даже знаменитого хогвартского кальмара. Пожалуй, можно было сказать, что он чувствовал себя как рыба в воде в любом водоеме больше ванной.

Наплававшись до одурения, Скорпиус добрался до своей комнаты, пожалел, что пришлось отдать палочку - магические свечи гасли в домике ровно в полночь - и рухнул на кровать, блаженно вытягиваясь на хрустящих от крахмала простынях.

На следующий день за завтраком он столкнулся с приехавшими в лагерь кузинами.

Честно говоря, Скорпиус их терпеть не мог. С Кристофером он ладил намного лучше, во всяком случае, у них неизменно находились общие темы для бесед, особенно если речь заходила о музыке. Кузен, хоть никогда и не покидал магическую часть Британии, испытывая какой-то непонятный страх перед маггловскими машинами, тем не менее, был в курсе всех музыкальных новинок, мог запросто назвать лауреатов «Грэмми» за последние двадцать лет и безошибочно угадывал, какой хит займет первое место в еженедельном музыкальном рейтинге «РадиоМага». Как он это делал - Скорпиус не знал и спрашивать не собирался. Ему хватало того, что с Крисом можно было обсуждать любимые композиции, спорить об уровне очередного альбома очередного музыкального фаворита и просто молча сидеть рядом, слушая что-нибудь длинное и рОковое.

Зато Бранни и Цисса могли довести Скорпиуса до тихой злобной истерики. Они не были глупы - но их манера обсуждать вслух все увиденное, хихикать, перешептываться и сплетничать раздражала его до головной боли. Они знали все и про всех. С кем встречается тот музыкант и кого бросила эта кинодива. Кто от кого и когда родил, кто с кем спит, и кто кого ненавидит. Любое мало-мальски известное имя, будь то волшебник или маггл, вызывало у них словесное извержение, остановить которое было невозможно - только повернуться и уйти. Скорпиус так и делал - и, наверное, поэтому кузины считали его снобом и зазнайкой.

За завтраком Скорпиус, наконец, познакомился и с остальными товарищами по несчастью. Ему хватило пятнадцати минут, чтобы затосковать по-настоящему: никто из персонала лагеря на роль хотя бы временного приятеля не тянул, разве что низл, проникнувшийся нежными чувствами к Малфою после скормленного с ладони куска отличной ветчины.

Явление Гарри Поттера оказалось сродни грому среди ясного неба. Скорпиус понятия не имел, как вести себя с Главным аврором, которого непонятные ветра занесли в детский лагерь. Проще всего было отмолчаться, что Скорпиус и сделал. Но не таращиться на отлично сложенного Поттера, расхаживающего по комнате в одних джинсах, не мог. И когда тот вышел, перекинув через плечо полотенце, Скорпиус обреченно уставился в закрывшуюся дверь. Два месяца бок о бок с мечтой любого мага-гея? Будь проклят тот день, когда Гвиннет подбила Скорпиуса на дурацкий спор.

Избегать мужественного героя Малфою удавалось почти весь день и без особого труда. Сначала директриса отправила его проверять окончательную готовность домиков перед заездом - свежим взглядом. Все было замечательно, но Скорпиус проторчал с «инспекцией» в уютных светлых комнатках так долго, как только смог. Потом в лагерь лихо въехал разукрашенный шарами и лентами «Дневной рыцарь», и Малфою стало не до Главного аврора - нужно было хватать «своих«детей, помогать им вытаскивать сумки, вести к домику, показывать, где что расположено. Объяснять, куда ходить можно, а куда - нельзя, останавливать первые ссоры и успокаивать первых обиженных… В общем, к ужину Скорпиус основательно вымотался и в какой-то мере был даже благодарен мистеру Поттеру за то, что следующие два часа прошли в тишине.

Относительной, конечно - дети сгрудились вокруг Главного аврора, слушали его истории, открыв рты, не носились и не галдели. Так что пристроившийся неподалеку на травке Скорпиус с удовольствием задремал под ровный голос рассказчика. Дела давно минувших дней, как и суровые аврорские будни его не интересовали.

Разбудила его Цисса. Дернула за ногу, а когда Скорпиус подскочил, очумело оглядываясь и пытаясь сообразить, где он находится, прошипела в самое ухо:

- Девять часов уже, твоим детям пора спать.

- Отстань, - буркнул Скорпиус и встал. - Сам знаю.

К счастью, малышня достаточно устала от дневных приключений - угомонились быстро. Скорпиус побродил по комнатам, кое-где поправил сползшие одеяла, включил в спальнях небольшие ночники и с чистой совестью отправился восвояси.

Он любил вечер - когда мир вокруг стремительно затихал, дневные краски теряли свою беспокойную яркость, в траве начинали пронзительно покрикивать ночные птицы, а кваканье лягушек сливалось в многоголосый хор. Если бы Скорпиус владел анимагией, он без сомнения превращался бы в ночное животное - в сову, например.

Из кустов бесшумно появился низзл, положил к ногам Малфоя убитую полевку, потерся серым боком о джинсы.

- Отдариваешься, морда? - Скорпиус усмехнулся, присел на корточки, провел ладонью по выгнувшейся навстречу ласке спине.

Низзл немедленно завалился на бок, принялся хватать лапами руку Скорпиуса, косить желтоватым глазом, приглашая поиграть.

- Пошли, погуляем? - предложил вместо этого Малфой, и они пошли вдоль берега, шелестя жесткой прибрежной травой.

Вернее, шелестел Скорпиус - низзл крался совершенно бесшумно, изредка исчезая в зарослях рогоза. После одного такого исчезновения он не вернулся - и дальше Малфой шел уже один, пока не уперся в магический барьер.

К этому времени окончательно стемнело, огоньки в окнах домиков погасли, светились только лампы в столовой, где хозяйничали неутомимые домовики. Спать не хотелось. Хотелось думать о Гарри Поттере, вспоминать его невысокую ладную фигуру и мечтать о несбыточном. Скорпиус не обольщался - о счастливой семье Поттеров «Ежедневный Пророк» сообщал едва ли не в каждом воскресном выпуске. Проучившись семь лет рядом с представителями этой счастливой семьи, Малфой как никто другой знал, что в газете писали чистую правду. Потому что в несчастливых семьях не бывает дружных веселых детей, готовых придти на помощь друг другу при одном только намеке на опасность.

Конечно, никаких опасностей в Хогвартсе не было, не считая хулигана Пиввза, обожавшего устраивать пакости студентам. Но мало кто в магической школе рискнул бы вредить детям Поттеров - потому что прилетало немедленно и прилетало сразу с трех сторон. Так что даже зловредный полтергейст не рисковал вываливать на Джеймса или Альбуса ведро помоев с кухни или дергать за косы Лили Луну. Скорпиус нередко жалел, что его родители ограничились только одним ребенком. Он не отказался бы от старшего брата…

Идея искупаться пришла ему в голову, когда Скорпиус поравнялся с мостками. Тащиться в домик за полотенцем и плавками было лень, к тому же, наверняка в комнате спал Поттер, утомленный рассказами о своих подвигах. На предупредительные надписи Скорпиус не обратил никакого внимания - запреты существовали для того, чтобы их нарушать. Тем более, что вчера он уже открыл свой личный купальный сезон.

Раздевшись догола, Скорпиус сложил вещи на скамейку и тихо бултыхнулся в прохладную воду. Отплыл подальше, за качавшиеся на легкой волне буи, и лег на спину, раскинув руки и ноги, глядя в покрытое крупными звездами небо. Зрелище завораживало. Скорпиусу всегда становилось не по себе при взгляде в бездонную глубину ночи. Он не в состоянии был представить это бесконечное пространство, в котором стремительно неслась их планета, а в глубине души знал, что никогда и не сможет представить. Слишком это все было удивительно и невероятно - даже для волшебника.

С предгорий налетел холодный ветер, погнал по поверхности озера мелкую рябь, и Скорпиус тут же замерз. Пришлось переворачиваться и плыть вдоль берега, чтобы согреться и насытить свою тягу к воде. Наконец, уставший и довольный, Скорпиус вернулся к причалу. Выбрался на мостки, отряхнулся и зашарил рукой по скамейке. Выругался, присел на корточки, шаря по влажным доскам настила - может быть, сдуло порывом ветра? - и шарахнулся назад, услышав насмешливый голос Поттера.

Первой мыслью было наорать, но Скорпиус вовремя вспомнил, что имеет дело не с сокурсником. Встал во весь рост, обхватил себя руками за плечи, угрюмо буркнул:

- Трусы отдайте.

Наготы он не стеснялся - но до смерти боялся того, что ситуация вызовет прилив возбуждения.

- Сначала я хочу услышать ответ на свой вопрос, - Поттер опустил руку с ворохом одежды, подошел ближе. - Правила не для тебя писаны?

- Днем некогда было, - мрачно ответил Скорпиус. - И я не люблю купаться, когда солнце. Обгораю.

Это была истинная правда - стоило Скорпиусу забраться в воду при дневном свете, как уже через четверть часа он становился похож на хорошо вызревший помидор. А на любые защитные мази его кожа отзывалась невероятной по силе крапивницей. Поэтому вопросы «а почему ты не используешь крем от солнца?» Скорпиус ненавидел едва ли не больше, чем советы использовать эти самые крема.

- А почему ты не используешь крем от солнца? - предсказуемо спросил Главный аврор и протянул Скорпиусу одежду. - Держи. И скажи спасибо, что я не ушел с ней в комнату. Топал бы ты сейчас к дому голышом.

- Да и плевать, - Скорпиус пожал плечами, кинул на скамейку джинсы и футболку и запрыгал на одной ноге, надевая трусы. - Все равно все спят.

Он потерял равновесие, покачнулся - и тут же почувствовал, как твердая теплая рука ухватила за предплечье, удерживая от падения. В животе сладко екнуло, лицо, шею, грудь словно ошпарило - краснел Скорпиус всегда мгновенно и чуть ли не до пояса.

- Сел бы, - посоветовал Поттер и отстранился. - Сидя удобнее одеваться.

Честно говоря, Малфой предпочел бы простоять на одной ноге до утра, лишь бы его вот так заботливо держали. Но аврор Гарри Поттер стоял на мостках, сунув руки в карманы, смотрел куда-то мимо Скорпиуса в темноту ночи и тихонько насвистывал какой-то мотивчик.

Натянув на мокрое тело футболку и джинсы, Малфой уселся на скамейку - надеть носки и кроссовки. И вздрогнул от неожиданности, когда Поттер заговорил:

- Ты - вожатый, шеф отряда. И ты просто обязан быть примером для тех детей, за которых взялся отвечать. Иначе, подражая тебе, они обязательно влезут в какие-нибудь опасные авантюры, а опыта и умений настоящих магов у них пока нет…

Скорпиус скривился и хотел возразить, что сам Гарри Поттер не слишком-то придерживался правил в бытность свою студентом Хогвартса. А если бы придерживался - сейчас магическая Британия была бы не демократическим магическим государством, а самой настоящей тиранией под властью сумасшедшего Волдеморта. Но тут порыв ветра принес из-за деревьев чьи-то незнакомые голоса.

- А ты уверен, что они не присвоят их себе?

- Не будь тупым троллем. Зачем они им нужны? Здесь они не имеют никакой ценности.

- А если решат продать?

- А если озеро высохнет? А если небо на землю упадет? Не суетись, никуда они не денутся. Надежно, как в Гринготтсе…

- Это еще кто? - попытался изумиться Скорпиус, но теплая ладонь мгновенно оказавшегося рядом Главного аврора зажала ему рот.

- Тихо, - шепнули в ухо. - Быстро сюда.

Скорпиус оглянуться не успел, как оказался за скамейкой на корточках, крепко прижатый к Поттеру. Но голосов больше не было слышно - полуночники, похоже, прошли куда-то вглубь лагеря. Скорпиус вспомнил, что нужно дышать, и недовольно повел плечом, стараясь освободиться от хватки аврора.

- У вас что, служебные инстинкты так срабатывают? Зачем нужно было прятаться?

Говорил он, правда, шепотом - наверное, сказалась мгновенно возникшая атмосфера опасности.

- Странный разговор, - таким же шепотом пояснил Поттер. - Подозрительный. Ты не узнал, кто это?

- А нужно было узнавать? - сердито спросил Скорпиус, пытаясь усилием воли справиться с некоторым неудобством между ног, возникшим после невольных объятий. Все-таки у него целых две недели не было хорошего секса. - Мало ли какие у кого могут быть дела. Вы тоже по ночам, вон, гуляете. И этим не спится.

- Они что-то прятали, - задумчиво сказал Поттер и поднялся на ноги. - Кому и что тут нужно прятать? Надежно, как в гоблинском банке, а?

- Понятия не имею, - с вызовом ответил Скорпиус и тоже встал. - Может быть, они собираются с малышней в какую-то игру играть. Вроде поиска пиратских сокровищ.

- Ну конечно, - согласно кивнул Поттер с легкой усмешкой в голосе. - Горшок с лепреконским золотом прятали, не иначе. Только непонятно - в каком месте это золото может иметь хоть какую-то ценность?

Скорпиус упер руки в бедра и посмотрел на Главного аврора, задумчиво разглядывающего темные домики лагеря.

- У вас профессиональная деформация, мистер Поттер. Вы во всем ищете преступление.

- Может быть, - легко согласился тот. - А еще у меня профессиональная интуиция, мальчик. И вот она мне подсказывает, что речь тут идет не о лепреконских сокровищах. Так что я очень хочу знать, кто эти двое и о чем они разговаривали. Но учитывая, что сейчас уже два часа ночи, а подъем у нас в полвосьмого утра, мы с тобой идем в комнату и ложимся спать.

В общем-то, Скорпиус не возражал. Во всяком случае, спор о незнакомцах и предложение отправиться в коттедж нравились ему намного больше нотаций от Главного аврора. Тем более, что в целом тот был абсолютно прав. И как бы ни чесался у Скорпиуса язык возразить, Малфой понимал, что истина не на его стороне.

* * *

Когда они вернулись в комнату и забрались под одеяла, Скорпиус скрючился в позе зародыша и укрылся с головой. Гарри поворочался с боку на бок, но сон все не шел. Стоило высунуть из-под одеяла руку или ногу, как он немедленно начинал мерзнуть. Ночи здесь и впрямь прохладные, и раз уж он это чувствует, каково тогда Скорпиусу? Дурень даже волосы толком не просушил, наскоро вытер полотенцем и нырнул в постель. Лежит теперь тихо, как мышка, не шевелится. Заболеет вот завтра и повесят на Гарри шефство над первым отрядом. Получай, Главный аврор, свой блэкджек, только без шлюх.

Гарри вытащил палочку из-под матраса, нашарил сандалии и посидел, вспоминая подходящее заклинание. Как назло, первыми на ум приходили маскировочные, магглоотталкивающие и уменьшающие чары разной степени сложности, а ему нужно было всего-то сделать покрывало потолще… Снаружи заухала сова - директриса держала парочку для связи с Министерством - и Гарри некстати вспомнил Хедвиг. После ее гибели сов он больше не заводил, обходясь фамилиаром Джинни и министерскими крылатыми почтальонами.

Сдавшись, Гарри просто увеличил свое покрывало, сложил в четыре раза и набросил на неподвижного, тихо дышащего Скорпиуса. Все будет теплее.

«Одеяльце еще подоткни, - съехидничал внутренний голос, - и поцелуй на ночь. Завел себе щеночка на старости лет. Размяк наш Главный аврор. Как там в сказке говорили - Акела промахнулся?»

А ведь скоро про него так и скажут. Скорпиус наверняка уже сообщил домой, кто с ним работает, поставил папочку в известность.

Не щенок, а волчонок: милый и беззащитный только когда спит зубами к стенке. Как он сегодня глазами-то сверкал! Стоит на причале в чем мать родила, мокрый, кругом виноватый, но гордый, что твой гиппогриф, даже оправдываться не счел нужным.

Гарри заполз под одеяло и отвернулся к стенке. Разбудил его щебет птиц: как раз над окном их комнаты прилепилось ласточкино гнездо с горластыми птенцами, которых хлопотливые родители пытались прокормить, не покладая крыльев. Прелести жизни в сельской местности - просыпаться под многоголосый птичий хор, радостно приветствующий наступление нового дня. В Лондоне Гарри любил по утрам наблюдать за полетом щебечущих стрижей, прочерчивающих небо стремительными зигзагами.

Прихватив гантели, Гарри отправился встречать рассвет. Со встречей он опоздал на пару часов - сейчас уже было семь, а в июле светает рано, часов этак в пять. Над озером стелилась молочно-белая туманная дымка, босые ноги омывала роса - трава сгибалась под ее тяжестью, капли бриллиантами сверкали в лучах утреннего нежаркого солнца.

Гарри пробежался аж до каменной ограды, возведенной, чтобы не допускать в лагерь незваных гостей. Массивные дубовые ворота, через которые вчера прибыл автобус, открывались только по паролю, менявшемуся каждую неделю. Сверху установлены защитные чары, не дающие перелезть через забор. Гарри согласился бы с тем, что система хорошо продумана, если б не озеро, оставлявшее лагерь открытым с одной стороны. Бери лодку, ешь жаборосли, надевай акваланг и проникай на территорию сколько душеньке угодно. Все, на что годилась ограда - не пускать диких зверей и останавливать детей, горящих желанием поиграть в путешественников-первопроходцев, сбежать домой, пособирать грибы и ягоды или просто спрятаться так, чтобы не нашли.

В 2016 году, если память Гарри не изменяла, двое ребятишек обиделись на шефа своего отряда и ушли из лагеря. Ладно бы, держались дороги, но ведь попытались спрямить. На их поиски бросили весь ОМП, ребята прочесывали лес, покрывавший горы, с нюхлерами и крапами, сам Главный аврор три дня подряд слезал с метлы, только чтобы поесть и поспать. Нагнали добровольцев, помогавших искать пропавших детей с воздуха, подумывали уже подключить маггловскую полицию - пусть поднимают вертолеты.

Нашла их Ромильда Вейн - врезалась в дуб на метле, свалилась в кусты, а рядом, под соседним деревом, сидели голодные несчастные Робби и Марк.

В тот год директор Макалистер добровольно подал в отставку, а вокруг лагеря возвели ограду. Ромильда тогда получила Орден Мерлина и все крутилась возле Гарри так, чтобы ее грудь в декольте, украшенном сияющим золотистым кругляшком, была у него перед глазами. Гарри не переспал с ней потому, что понимал - пары раз ей будет мало, она не отлипнет, пристанет, как навозная муха.

Жене он изменял только с магглами, в командировках и, как правило, под оборотным. Один раз из интереса (и будучи откровенно пьяным) он пошел даже с семейной парой, с которой познакомился в баре.

Ник и Мэг, скучающие богатенькие любители острых ощущений. Выкурив в гостиной по сигаретке с марихуаной, они окончательно раскрепостились и принялись раздевать Гарри в четыре руки. Он разложил Мэг на диване, а ее супруг пялился на них и дрочил в кресле. Потом они взяли ее с двух сторон. К третьему раунду Мэг что-то прошептала мужу, тот согласно кивнул, улегся на бежевый ковер и прижал колени к груди, выставляя напоказ промежность и анус. Мэг готовила его для Гарри, а тот заворожено следил за скользкими от смазки пальцами, исчезавшими в отверстии, предназначенном природой совсем не для любви. Хотя если Мэг можно брать сзади, и по нынешним временам это даже верхом распущенности не считается, обычная сексуальная практика, - то чем мужчина хуже?

Ник под случайным любовником откровенно наслаждался, а жена гладила его по светлым, мокрым от пота волосам и просила не сдерживаться, вопить, извиваться, насаживаться на твердый член, скакать на нем и умолять отодрать его сильнее, чтобы завтра он с трудом мог сидеть. Просунув руку между их телами, она помогла Нику кончить. Когда теплая сперма брызнула Гарри на живот, грудь и даже шею, он против ожидания не испытал отвращения. Только удовольствие от сжимающегося вокруг члена кольца мышц и некоторую гордость - он может легко довести до экстаза даже мужика.

От воспоминаний пах омыла ласковая волна возбуждения. Совсем не ко времени - чтобы найти партнершу, надо дождаться уик-энда, пока же придется закрываться в душевой. А там невероятно болтливое зеркало, комментирующее каждое действие оперным басом. Оно уже рассказало Главному аврору, какое прекрасное у того тело - для его лет. Надо, надо заниматься собой, если хочешь пользоваться спросом у девчушек вроде Бранни и Циссы. Те, мол, уже созрели, яблочки в самом соку. Гарри не стал спорить со стекляшкой. Девиц на выданье он еще не соблазнял, осталось только этот пробел заполнить. А потом объясняться перед Теодором Ноттом - прости, испортил твоих дочерей, увы, жениться не могу, ах, они действительно были девственницами? Насчет последнего Гарри сомневался, в двадцать первом столетии отголоски сексуальной революции докатились, наконец, до старинных магических родов и невинность невесты перестала быть обязательным требованием, превратившись в приятный бонус.

Вернувшись к турнику и гантелям, Гарри поприседал с грузом, сто раз отжался на кулаках и забрался на турник. Когда он заканчивал свою ежедневную программу, заспанные зевающие дети выбирались из корпусов на утреннюю разминку. Свежий, как только что сорванный с грядки огурец, одетый в белую футболку со скалящимся Чеширским котом и шорты, хмурый Скорпиус выстроил своих подопечных в круг и начал показывать упражнения. Гарри отметил, что парень гибкий, двигается легко и свободно, как человек, много лет занимавшийся танцами.

Мимо прокрался низл, спешивший к столовой, где Дори и Нори уже колдовали над кастрюлями с едой. На тихое «Саймон, кис-кссс» он даже головы не повернул.

Пора в душ, а потом нужно идти на поклон к директрисе - просить доступ к камину. Рабочий день в Министерстве уже начался, Майкл должен обживать кабинет Главного аврора, потихоньку привыкая к креслу босса.

- А, наш отпускник! - старший аврор Корнер скупо улыбнулся. - Как отдыхается? Молодая смена радует?

- Дети как дети. Любопытные, как обезьянки. Низл от них вчера спрятался и до ночи носа не высовывал. Как дела у вас?

Майкл фыркнул, выразительно закатывая глаза.

- Догадайся с трех раз. Или почитай Ежедневный пророк - твои новые коллеги или их родственники и знакомые сдали тебя с потрохами.

- Кстати, о моих коллегах. Есть тут Уильям Барлоу и Альберт Брукс, возраст - около сорока, роста среднего, волосы русые, глаза светлые, Барлоу худощавый, усатый, Брукс полный, с бульдожьей мордой. Пробей их для меня, без шума, если можешь. Свяжись с инспектором Донаваном, не слышал ли он о таких. Держи личные листки, колдографии паршивые, но уж что есть. Сделай копии и верни, я позаимствовал их у директрисы без спроса.

- Ты и в детском подготовительном лагере работу аврорату нашел? - с незлой усмешкой спросил Майкл.

- Пока у меня только вопросы, я даже не уверен, что проверять надо этих двоих. Скажут потом, что у Главного началась паранойя…

- Моуди был психом, но работал профессионально, - утешил начальника Майкл. - Не отходи от камина еще минут пять. Я тебе говорил, что Мэдисон варит замечательный кофе? Стоит стать большим боссом, чтобы пить его каждый день.

- Наслаждайся властью, пока у тебя есть такая возможность, - проворчал Гарри.

* * *

В столовой, наполненной гомоном окончательно проснувшихся и готовых к шалостям детей, он сел рядом со Скорпиусом - Барлоу и Брукс завтракали напротив. Гарри внимательно разглядывал помятые физиономии, гадая, довелось ли их обладателям хорошо поспать этой ночью. Барлоу заерзал, но Брукс продолжал методично поглощать кашу и сосиски, шевеля челюстями с размеренностью автомата.

- Мистер Поттер, вы уже читали статью в Пророке? - поинтересовался Барлоу, отодвинув почти полную тарелку. - Рита Скитер гадает, почему нынешним летом вы решили учить детей.

- Неувядающая Рита, - ровным голосом проговорил Гарри, - следит за моей персоной с неослабевающим интересом. Мистер Барлоу…

- Билли, просто Билли! Какие между нами могут быть церемонии…

- Билли, вы ведь до этого лета не работали инструктором по полетам?

Барлоу вытер лоб салфеткой, прежде чем ответить:

- Да, мы с Берти музейные работники. Решили стряхнуть пыль веков и попробовать себя в новой сфере. Берти, пойдем приготовим спасжилеты к выдаче. Всем спасибо за компанию!

Ровно в десять Гарри вошел в первый корпус, одетый в парадную мантию, со стопкой учебников из библиотеки, плывущей за ним по воздуху. Ученики уже сидели в холле за длинным столом, почти все девочки и пара мальчиков приготовили ручки и тетрадки, хотя записывать за преподавателем никакой необходимости не было. СОВу по ТОМ им сдавать не придется.

- Доброе утро, - Гарри улыбнулся, оглядывая свою аудиторию, и взмахнул палочкой. На стол перед каждым учеником плюхнулся учебник. Раздались восхищенные возгласы, когда страницы перевернулись сами собой и книга открылась на первой главе. - Мой предмет называется «Теоретические основы магии». Вы узнаете, кто такие маги, как пользоваться магией, зачем вам нужна палочка и что такое стихийные выбросы.

«Как околдовать разум и обмануть чувства, разлить по бутылкам известность, заваривать славу и закупорить смерть, - с усмешкой подумал Гарри, - только счастливее вас это не сделает ни на кнат. Слушать сердце и работать головой - вот секрет успеха».

Эмма Фицалан-Говард подняла руку:

- Профессор Поттер, я в поезде купила шоколадную лягушку и мне попалась ваша карточка. Что именно делает Авада Кедавра - останавливает сердце?

- Я тоже, я тоже получил вашу карточку, - смуглый мальчишка с зализанными волосами - Генри Коулман - азартно подпрыгивал на стуле, - вы мне ее подпишете? А в Хогвартсе ее можно будет продать?

- Профессор Поттер, умирать больно?

- А вы на войне много людей убили?

- Так, стоп, давайте начнем с самого начала, - Гарри постучал по столу палочкой, требуя тишины. Угомонив разошедшихся детей, он немного помолчал, собираясь с мыслями, потер по старой привычке шрам. - С чего же все началось… Жили-были три брата, старший - воинственный и драчливый, средний - гордый и высокомерный, младший - умный и скромный. Однажды они пустились в путь…

Даже современные дети, воспитанные на компьютерных играх и диснеевских мультиках, любят слушать сказки. Первый урок прошел успешно, но Гарри испытал нешуточное облегчение, сдавая отряд на попечение шефа Скорпиуса. Пусть возится со своим блэкджеком. Любопытно, как он про себя называет подопечных.

Гарри именовал так бандитскую шайку-лейку потому, что учеников в ней было ровно двадцать один.

* * *

Нырнув под одеяло, Скорпиус затаился в надежде, что Поттер уснет и можно будет быстренько сбегать в душевую подрочить. Но сосед ворочался с боку на бок, скрипел кроватью, иногда негромко вздыхал - и Малфой, не выдержав, сунул ладонь себе между ног - хотя бы погладить, раз у Поттера бессонница. Но тот, как назло, вообще сел на кровати, и Скорпиусу пришлось снова замереть. А Поттер неожиданно произнес увеличивающее заклинание и накинул на одеяло Малфоя что-то плотное и очень теплое. Скорпиус осторожно высунул ладонь наружу, пощупал - так и есть, покрывало.

Он бы оценил заботу, но под сложенной в несколько раз тканью оказалось невыносимо душно и жарко, а жару Скорпиус не любил. Его вполне устраивало легкое одеяло, но демонстративно скидывать покрывало было как-то… некрасиво. В конце концов, это знак внимания - значит, Поттер настроен по отношению к молодому соседу дружелюбно и не побежит утром жаловаться директрисе Мур на злостное нарушение лагерных правил.

С этой успокаивающей мыслью Скорпиус и уснул.

Разбудила его хлопнувшая в комнате дверь. Комнату заливало утреннее солнце, за окном возбужденно орала какая-то птичья мелочь, круглые часы на столике показывали четверть восьмого.

Потянувшись, Скорпиус вылез из-под одеяла, достал из шкафа чистое белье и банное полотенце и направился в душевую. Уже открывая дверь, он подумал, что там может быть бравый аврор, но крохотное помещение было пусто. Наверное, Поттер отправился заниматься со своими гантелями, которые притащил накануне.

Скорпиус накинул на дверь крючок, повесил на вешалку чистые трусы и полотенце и включил прохладный душ. Зеркало сладострастно причмокнуло и сообщило, что «юный маг прекрасен, как весенний рассвет».

- И много ты видело тут рассветов? - фыркнув, поинтересовался Скорпиус. - Здесь даже окошка нет.

Зеркало пошло оскорбленной рябью.

- Некоторые рассеянные посетители уходя не закрывают дверь, юноша. А напротив двери, если вы заметили, окно.

- И кто такой рассеянный? - поинтересовался Скорпиус. - Моется по ночам и не закрывает двери?

- Встречаются, - туманно заявило зеркало. - Не часто, конечно, но рассветов я видело предостаточно. Кстати, не переводите зря воду - после вас еще людям мыться нужно.

Соплохвостики, как называл про себя свою группу Скорпиус, просыпались с трудом. Ныли, заворачивались в одеяла, утыкались носами в теплые подушки. Рассердившись, Скорпиус пообещал, что пропустившие зарядку вместо купания посидят на берегу, и только после этого сонная малышня потянулась из комнат.

Впрочем, зарядка привела их в чувство довольно быстро, а минутный холодный дождик, вызванный простеньким невербальным заклятием, не требующим применения палочки, заставил радостно визжать и носиться по полянке перед домиком, увертываясь от прицельно поливавшей малышей тучки. Скорпиус краем глаза поймал улыбку на лице Поттера и развеял тучку на мелкие радужные клочки.

Пока Главный аврор занимался с группой, Скорпиус проверял, насколько хорошо его подшефные заправили кровати и не валяется ли по углам всякий мусор вроде оберток от конфет и шоколадных лягушек. На одной из тумбочек стояла карточка с подписью «Гарри Джеймс Поттер - победитель Волдеморта, Главный аврор». Скорпиус взял ее в руки, всмотрелся в темно-бордовый фон, смутно надеясь, что там прямо сейчас появится герой собственной персоной.

У него была в детстве такая же - Скорпиус прятал ее в «Сказках барда Бидля», хотя с удовольствием бы поставил на видное место. Но в их семье Главного аврора, мягко говоря, не любили - особенно после того, как отец на вокзале увидел сына Поттера с клеткой, в которой сидел очаровательный любопытный хорек. Скорпиус понятия не имел, чем милый звереныш так взбесил его спокойного уравновешенного отца, однако спрашивать не рискнул. И карточку с тех пор прятал, а потом она куда-то потерялась…

С полудня и до обеда Скорпиус просидел в воде вместе со своей группой - часть соплохвостиков барахталась на мелководье, часть залезла подальше, где уже можно было плавать, и Малфою приходилось внимательно следить, чтобы все головы оставались на поверхности. Так что к обеду его плечи и руки горели огнем от немилосердных поцелуев солнца. То, что Главный аврор растянулся в шезлонге на самом солнцепеке недалеко от причала и, прикрыв лицо газетой, бессовестно спал, почему-то раздражало Скорпиуса до невозможности.

Во время обеда Скорпиус опять сидел рядом с Главным аврором, страдая от ощущения огня под обгоревшей кожей. Чтобы хоть как-то отвлечься, он подтянул к себе «Ежедневный Пророк», который, кажется, посмотрели уже все, кроме него.

- За едой читать вредно, - сообщил ему Поттер но Скорпиус только хмыкнул. Сколько он себя помнил, дед всегда читал «Пророк» за завтраком, что никак не сказалось на его здоровье. Впрочем, Малфой и не собирался принимать фразу преподавателя ТОМ всерьез.

Рита Скиттер разошлась вовсю. Версии сыпались из-под ее пера, как из рога изобилия: Гарри Поттер отправлен в отставку, Гарри Поттер расходится с супругой, Гарри Поттер разыскивает опасного преступника, Гарри Поттер отправил в лагерь двойника, а сам находится в Тибете с визитом у далай-ламы… В общем, все было как всегда - куча лжи, в которой была спрятана одна маленькая правда - Гарри Поттер действительно собирался провести полтора месяца в Repetitio.

- А правда, почему? - Скорпиус развернулся к аврору. - Мне вот тоже интересно. И мистеру Барлоу, наверное, тоже.

- Да, - поперхнувшись овощным рагу ответил тот и торопливо вытер губы тыльной стороной ладони. - очень, очень интересно. Такой большой человек - и вдруг в детском лагере.

- Да ничего интересного, - Поттер пожал плечами. - Я не был толком в отпуске лет десять. Но проводить время без пользы, валяясь на каком-нибудь пляже, я не люблю. Кроме того, всякое может произойти, и мне придется срочно возвращаться с какого-нибудь курорта в Европе. Здесь, в лагере, я могу и отдохнуть, и сделать что-нибудь несложное, но полезное. Вот и весь секрет.

- Действительно, банально, - Скорпиус скривился. - И честно.

- А ты ждал рассказа про тайное расследование? - Поттер с интересом посмотрел на него. - Должен тебя разочаровать - во-первых, о тайных расследованиях не сообщают за обедом, а во-вторых, я не люблю вранье.

Скорпиус покосился на него, припомнив ночное прыганье за скамейку, но ничего не сказал. В конце концов, он не ребенок и понимает - если и правда Поттер здесь занимается расследованием, влезать в его работу не просто глупо, но и преступно. Так что остаток обеда Малфой провел за чтением колонки светской хроники. Впрочем, ничего нового он оттуда не узнал - лето традиционно считалось мертвым сезоном.

Отправив группу на послеобеденный отдых и строго-настрого запретив покидать комнаты, Скорпиус решил все-таки дойти до медпункта. Крапивница крапивницей, но плечи жгло нещадно. Однако по пути его перехватила Цисси.

- Ты сгорел, - категорично заявила она, оттянув горловину футболки Малфоя. - Надо зельем намазать.

- Отстань, - огрызнулся Скорпиус. - Мне нельзя зелье, у меня аллергия.

- Тогда сметаной! - так же категорично, как и сестра, сказала подошедшая Бранни. - Мама нас в детстве всегда сметаной мазала.

- Да отвяжитесь! - взъярился Скорпиус. - Можете хоть драконьим навозом мазаться, только меня не трогайте!

- Грубиян ты, - обиженно сказала Цисси. - Мы же за тебя переживаем, сляжешь ведь с лихорадкой уже к вечеру. И кто будет с твоими детьми возиться?

- Вот так и скажи - сквозь зубы процедил Скорпиус. - Что не хотите с моим отрядом заниматься. И не разыгрывайте из себя благородных сестричек милосердия.

В глубине души он понимал, что кузины правы. Его уже сейчас слегка потряхивало, а впереди был еще довольно длинный день. Но принимать помощь от самоуверенных девиц, вздумавших его опекать, Скорпиус не собирался.

Впрочем, в словах Цисси было рациональное зерно - и Малфой свернул в сторону кухни, надеясь выпросить у домовиков баночку сметаны.

Вернувшись в комнату, он стащил футболку, изогнулся перед зеркалом, пытаясь рассмотреть, что же творится на спине. Увиденное не вдохновило - кожа покраснела, а кое-где была даже бордовой.

- Ого, - не удержался от возгласа Поттер, открывший дверь и обнаруживший соседа по комнате, отчаянно пытавшегося дотянуться пальцами у себя между лопаток. - Тебе и правда солнце противопоказано. Дай-ка сюда.

Скорпиус с облегчением протянул ему банку со остатками сметаны. Если говорить начистоту, он уже сто раз пожалел, что отказался от помощи кузин. Но чувствовать на себе твердые мужские ладони Поттера было несравненно приятнее, хотя и слегка опасно. Как бы Скорпиуса не лихорадило, он не мог не возбудиться от осторожных прикосновений к самым чувствительным зонам, если не считать гениталий. И теперь отчаянно пытался придумать, как скрыть это возбуждение от Поттера. В коротких шортах это было очень проблематично.

Впрочем, если как следует подумать, смущаться было нечего. Может быть, в возрасте Главного аврора возбуждение от прикосновений и выглядит странно, наводя на нехорошие мысли. А в возрасте Скорпиуса можно возбудиться от бродящей между лопаток мухи. Так что к тому моменту, как Поттер закончил лечебные процедуры со сметаной, Малфой решил не заморачиваться ерундой. Ну стоИт, большое дело? Кто виноват, что у него эрогенные зоны так проблемно расположены? Вот если бы Поттер догадался слизнуть сметану с шеи Скорпиуса - тот и без дополнительных усилий кончил бы прямо в трусы.

- Все-таки я советую тебе использовать какое-то защитное зелье для кожи, - сказал Поттер, отставляя на столик пустую банку. - Иначе эльфы на тебя все сметану изведут за два сезона.

- А вам жалко? - огрызнулся Скорпиус и встал. - Аллергия у меня на всю эту дребедень для кожи. Там в составе всегда сок драконьих бобов, а я от него чешусь.

- А маггловские защитные крема не пробовал? - поинтересовался Поттер, и Скорпиус развернулся к нему, забыв про предательскую выпуклость в облегающих шортах. - Там никаких драконьих бобов нет.

- Маггловские? - Малфой вскинул бровь. - Я похож на сумасшедшего, травиться их гадостью?

- Такой же сноб, как отец с дедом, - констатировал Главный аврор. - И такой же кривляка. Если бы тебя действительно волновала аллергия, ты бы не рассуждал, что гадость, а что нет. Взял бы и пользовался. Когда сгоришь в следующий раз, лечить тебя я не стану. Выкручивайся сам.

- Да и не надо, - разозлился Скорпиус, оскорбленный тем, что его сходство с отцом и дедом кто-то счел едва ли не пороком. - Я вас помогать не просил, сами предложили. Если бы у меня здесь не забрали палочку, я бы и не сгорел. А эти дурацкие правила, которые ваша Уизли придумала…

Он сердито дернул пуговицу, вжикнул короткой молнией и стащил шорты, нимало не заботясь о том, как выглядит в стрингах, едва-едва прикрывающих член и мошонку. Швырнул заляпанные жирными сметанными каплями шорты на постель и полез в шкаф за полотенцем - расстелить на кровати. Взгляд Поттера жег поясницу и практически обнаженные ягодицы. Скорпиус переступил с ноги на ногу и мстительно подумал, что у Главого аврора, сколько бы он ни бегал со своими гантелями-гирями, никогда не будет такой крепкой и круглой задницы. Сложение не то, и возраст - не двадцать лет.

Одеваться Скорпиус не стал. До конца послеобеденного отдыха оставалось еще больше часа - вполне достаточно, чтобы сметана впиталась в воспаленную кожу, и можно было бы сходить в душ. Так что Малфой улегся в кровать на живот, небрежно спихнув грязные шорты в изножье, стащил со своей тумбочки журнал по квиддичу и пристроил его на подушке, для удобства опираясь на локти. Не то чтобы он любил квиддич - но ничего серьезнее он все равно сейчас не мог бы читать.

- Дурацкие правила, говоришь, - вдруг сказал Поттер, молчавший все эти пять минут. - Хорошо, допустим, тебе выдали бы твою палочку. Что бы ты с ней делал среди детей, которым магия пока не доступна, и которые вообще о ней не имеют представления?

- Как это - что? - изумился Скорпиус. - Да вот хотя бы от солнца в воде защитился. Наколдовал бы себе туман на плечи, тоненький.

- Хорошо, - кивнул Поттер. - Тебе нравится плавать, ты бы под защитой магии сидел в воде и не почувствовал бы, что твоей группе пора уже выходить на берег. Зато без волшебства ты вовремя определил, что солнце стало слишком опасным, и пора перебираться из воды в тень. Правильно?

- Д-да, - озадаченно согласился Малфой. - Но с палочкой…

- Палочка создает границу между тобой и твоими воспитанниками, - Поттер улыбнулся. - Без нее тебе проще почувствовать их нужды и потребности, стать этим детям ближе и понятнее. Кроме того, мало кто из них умеет справляться с магией природной. А ты - взрослый, обученный волшебник - знаешь, как помочь им обуздывать слишком сильные эмоции. Вот я уже несколько раз видел, как ты злишься. Но при этом прекрасно управляешься со своей силой. Твоя задача научить этому магглорожденных - без внешних помощников в виде палочки, артефактов и зелий.

С такой точки зрения Скорпиус на ситуацию не смотрел. Поэтому озадаченно почесал обгоревший нос и снова уткнулся в журнал. Признавать правоту Поттера не хотелось, а аргументов возразить - не было.

Разбудил его шлепок газетой по голой - почти - заднице. Скорпиус дернул ногой и открыл глаза, чувствуя под щекой глянцевую бумагу журнала.

- Вставать пора, - сказал от двери Поттер. - Тихий час через пять минут закончится.

Про душ нечего было и думать. Шипя сквозь зубы, Скорпиус натянул на себя футболку, бермуды, сунул ноги в пляжные шлепанцы, кинул смятый журнал на тумбочку и кинулся к выходу.

Соплохвостики уже вовсю галдели по комнатам. Пересчитав детей по головам, Малфой неприятно удивился - трое отсутствовали.

- Так, - громко сказал он. - Все подошли ко мне.

Соплохвостики потянулись в коридор, образовав вокруг Скорпиуса маленькую, тихо галдящую толпу.

- Кто отсутствует? - строго поинтересовался Малфой. - И сколько времени? Кажется, я понятно объяснил, что во время отдыха выходить из домика запрещено.

Ребятня замолчала. Пусть они и не успели толком перезнакомиться, но правило «своих взрослым не выдаем» действовало даже здесь. Не дождавшись ответа, Скорпиус вздохнул и припомнил Поттера с его умением объяснять очевидные вещи.

- Хорошо. Посмотрим на ситуацию с другой стороны. Вы находитесь не в привычном вам мире, а за его границей, где существуют совсем другие правила. Это мир волшебства, которое далеко не всегда бывает сказочно-добрым. Про злых колдунов вам сказки в детстве читали?

- Да, - ответил нестройный хор голосов.

- А про страшных ведьм, крадущих непослушных детей и готовых сварить их на обед?

Ответом была тишина. Скорпиус удовлетворенно усмехнулся.

- Конечно, это все страшные сказки. Но в волшебном мире все равно существуют опасности - например, водяные черти, гриндилоу. Или болотные огни. Они не разумные, но вполне способны причинить вам вред.

- Эмма ушла, - пискнула какая-то девчушка с тоненькой косичкой, перевязанной огромным бантом. - И Генри с ней ушел тоже. И Томас.

- Куда? - развернулся к ней Скорпиус. - И когда?

- Сразу, как вы нам велели никуда не уходить из домика, - буркнул высокий полный мальчик. Кажется, его звали как и Поттера, - Гарри. - Вылезли в окошко и ушли. Сказали, вдоль берега погуляют.

- Понятно, - сквозь зубы процедил Скорпиус. - Значит, делаем так. Вы все ответственные и неглупые дети. Не малыши, за которыми обязательно нужно следить. Поэтому вы все сейчас заправляете кровати, умываетесь и потом идете в столовую на полдник. Эльфы мне по секрету утром сказали, что сегодня вас будут угощать настоящим французскими бриошами с шоколадом и орехами. Это вкусно, я сам их люблю. Поэтому стерегите мое место за столом - я пойду искать Эмму и ее спутников. Договорились?

- Да! - хором ответили соплохвостики.

- Я могу на вас рассчитывать?

- Да! - на этот раз голоса прозвучали еще громче.

- Вот и прекрасно, - спокойно сказал Скорпиус, хотя у него пятки чесались от нетерпения броситься искать любителей приключений. - Деми, Гарри, сегодня вы за старших. Командовать и распоряжаться запрещаю. За неубранные постели и разбросанные вещи спрашивать буду с вас. Всё, все разбежались по комнатам наводить порядок. У вас двадцать минут. Время пошло.

Выскочив из домика и пробежав несколько шагов по инерции, Скорпиус остановился. Прежде чем нестись куда-то сломя голову, нужно было понять, в какой стороне искать любителей приключений. Развернувшись, Малфой оглядел территорию лагеря, расположившуюся за домиками. Теплица, поляна для всевозможных увеселений, на которой эльфы сноровисто строили пирамиду из ровных еловых плашечек для вечернего костра, спортплощадка. Нет, туда троица не пошла бы - мимо эльфов им не проскочить, те подняли бы панику и немедленно позвали бы воспитателей. Значит, действительно отправились к озеру. Влево пляж и дорожка, никаких укрытий от чужих глаз. Зато вправо - заросли одичавшего рододендрона, скрывающие тропинку вдоль берега вплоть до магического барьера.

Из-за угла неторопливо вышел низзл, потянулся, припадая на передние лапы, потерся о голую ногу Скорпиуса. Тот наклонился и рассеянно почесал между круглых ушей.

- И как ты считаешь, куда они могли пойти при таком богатстве выбора?

Низзл развернулся и долгим взглядом посмотрел в сторону убегавшей в разросшиеся кусты тропинки.

- Вот и я так считаю, - вздохнул Скорпиус. - Далеко не уйдут, конечно. Но это ведь серьезное нарушение порядка, да? Я сам правила не люблю, а куда деваться?

Разговаривая с упорно держащимся у ноги зверем, Скорпиус свернул на тропинку и очень скоро оказался в густой тени. Рододендроны вымахали в два человеческих роста, сплетаясь над головой в подобие разноцветной арки, сквозь которую едва просвечивало солнце. Если бы не беспокойство за удравших малолеток, Скорпиус, несомненно, получил бы удовольствие от такой прогулки.

На троицу, со всех ног спешившую назад, он наткнулся за третьим поворотом. Открыл было рот - отругать за своеволие, но Эмма ухватила его за футболку и затараторила, глотая слова от возбуждения:

- Скорпиус, мы плот нашли. Самый настоящий! Там два бревна, а как вместе держатся, непонятно. И лампа приделана, как у нас в комнатах стоят. И одеялом закутана! И сверху ветки-ветки-ветки. Чтобы с берега незаметно было и с воды тоже.

Вообще сначала Скорпиус хотел, чтобы дети называли его «мистер Малфой». Но услышав, как Бранни и Цисси категоричным тоном требуют от своих подопечных, чтобы те звали их на французский манер: «мадемуазель Нарцисса, мадемуазель Нимбранна» - немедленно передумал и представился соплохвостикам скромно и с достоинством:«Скорпиус. Просто Скорпиус».

- Стоп, - сказал Малфой, отцепляя Эмму от футболки и отодвигая от себя. - Во-первых, что еще за плот? Во-вторых, кто вам разрешил уходить во время тихого часа из домика?

Чувствовал он себя в этот момент как минимум членом Визенгамота с правом решающего голоса - казнить или миловать. Хотя, в сущности, самым строгим наказанием для непослушных паршивцев могла стать уборка территории лагеря или лишение возможности сходить один раз на дискотеку. Никакого более сложного наказания Скорпиус вообразить не мог, как ни старался. Баллов в лагере не снимали, домой не отправляли, купание не запрещали. Так что в качестве запугивания рассчитывать Малфой мог только на строгое выражение лица и сердито сведенные к переносице белесые брови.

- Плот, - таинственным шепотом сказал Генри. - Его затащили в камыши у самой ограды. Он чем-то прикреплен, мы хотели его в воду столкнуть, но не получилось. Веревки нет, а с места не сдвинуть.

Вопрос о побеге из корпуса вся троица демонстративно проигнорировала.

- Ясно, - задумчиво пробормотал Скорпиус, вспоминая подслушанный вместе с Поттером ночной разговор. - Значит, так. За побег во время тихого часа будете сегодня после полдника помогать домовым эльфам обустраивать полянку возле лагерного костра. Подушки туда носить, покрывала, фонарики по кустам развешивать - в общем, что скажут.

- А у нас сегодня после полдника магические фокусы, - пискнул Томми - самый маленький и тощий из соплохвостиков. - Мисс Уэнди будет показывать…

- Никаких фокусов, - мстительно сообщил приунывшей троице Скорпиус. - Нарушать распорядок никому не позволено. И сейчас вы мне пообещаете, что никому не расскажете про свою находку - плот мистер Брукс приготовил для отрядной скаутской игры, не хватало еще, чтобы все узнали, где он его спрятал.

Про игру Малфой сочинил на ходу, а Брукса приплел для достоверности - кому еще было заниматься играми на воде, как не инструктору по плаванию. Но нужно было заставить непоседливых соплохвостиков молчать, а сделать это можно было, только сообщив им некую тайну. Глаза у паршивцев загорелись, и Эмма важно кивнула, отвечая за всех троих.

- Мы никому не скажем, Скорпиус. Честное волшебное.

- Нет, - сурово возразил тот. - Вы мне сейчас дадите настоящую магическую клятву. Давайте сюда руки.

Разумеется, без палочки заключить какую-либо клятву было невозможно. Но магглорожденные дети этого не знали. Поэтому сжатые кулачки протянули с опаской, готовые в любой момент их отдернуть. Скорпиус цепко ухватил их, свел вместе и твердо сказал:

- Повторяйте за мной. Если я выдам кому-то тайну про спрятанный плот без разрешения Скорпиуса Малфоя, то я не смогу говорить целый день до захода солнца.

К его безмерному удивлению вокруг сцепленных рук взвихрился легкий и теплый туман, скользнул к плечам, растрепал детям волосы. Эмма взвизгнула, Том охнул, только Генри промолчал, хотя и засопел довольно шумно.

- Вот так, - удовлетворенно сказал Скорпиус и разжал пальцы. - Клятва заключена. Теперь пойдемте в лагерь полдничать. А потом отправляйтесь к эльфам.

Несомненно, про плот следовало рассказать Главному аврору. Магически связанные бревна, магией же удерживаемые у берега, сворованная из лагеря лампа, покрывало - все это наводило на определенные мысли. Хотя могло оказаться и банальным приспособлением для ночной рыбалки. Можно представить, как станет веселиться Поттер, если Скорпиус начнет играть в детектива и строить версии.

И все же интуиция подсказывала Малфою, что никакой рыбалкой дело и не пахнет, тут что-то серьезное. Может быть, даже опасное. И грозит настоящим приключением. Если Скорпиус вот прямо сразу после полдника расскажет Главному аврору про плот - тот обязательно сам помчится его искать, потому что Малфою нужно заниматься с детьми, а не бегать по берегу. И все самое интересное Скорпиус обязательно пропустит - чего допускать ни в коем случае нельзя.

Рассудив, что никуда плот сам по себе не уплывет, Скорпиус решил рассказать Поттеру про находку неугомонной троицы после вечернего костра. И обязательно навязаться в провожатые. Не то чтобы Главный аврор боялся ходить один и в темноте. Но вдвоем в любом случае веселее. И романтичнее. И вообще интереснее.

До отбоя Скорпиус дожил с трудом. И даже посочувствовал Эмме и ее товарищам - если уж у него язык чесался рассказать про плот, то можно представить, каково было молчать детям. Но клятва есть клятва. К тому же, костер получился развеселым - с танцами, песнями, фейерверком и замечательными иллюзиями, наколдованными лично мадам Мур. Даже Скорпиус на какое-то мгновение поверил, что вокруг тропический остров, бескрайний океан, а на горизонте маячит парусник с пиратским флагом.

Все это время он думал, каким образом сообщить Поттеру про плот - так, чтобы тот не умчался искать его самостоятельно.

Разогнав детей по спальням и дождавшись, пока комнаты наполнит ровное сонное сопение, Скорпиус поспешил в их с Поттером комнату. Аврор сидел за столиком с какими-то бумагами. На щелчок закрывшейся двери даже головы не повернул, продолжая делать какие-то заметки. Наверное, готовился к завтрашней лекции. Скорпиус потоптался у кровати, пытаясь привлечь к себе внимание, но из этого ничего не вышло. Тогда он решительно подошел к Поттеру и положил ладонь на пергаменты, закрывая текст.

- Прекрати мешать, - негромко сказал Главный аврор. - У меня еще много работы.

- Днем нужно работать, - заявил Скорпиус. - Я хочу вам сообщить кое-что интересное.

- Завтра сообщишь, - Поттер выдернул из-под его пальцев пергамент.

- Сегодня! - разозлился Малфой. - У меня трое детей в тихий час ушли из корпуса в лес.

- Заблудились? - вскинулся Поттер и попытался встать. - Какого боггарта ты молчал?

- Да нет, - Скорпиус слегка растерялся от подобного предположения. Он не думал, что Главный аврор считает его настолько безответственным. - Они кое-что нашли в лесу. И я подумал, что вам это нужно знать.

- Мерлин великий, да что они могли там найти? - недовольно ответил Поттер. - Незаконный портал? Артефакт огромной магической мощи?

- Плот они нашли, - Скорпиус прищурился, наблюдая за реакцией аврора. - Хорошо спрятанный плот с лампой. Думаю, нам стоит пойти и осмотреть его.

- Нам? - Поттер улыбнулся, как показалось Скорпиусу - насмешливо. - А ты тут каким боком? Решил поиграть в детектива?

Чего-то подобного Скорпиус ждал. Поэтому сел на стоявшую рядом табуретку и с вызовом посмотрел на Поттера.

- Его нашли ребята из моего отряда. Я им сказал, что это для игры и взял клятву, что они не проговорятся. Я знаю, в какой стороне находится этот плот. И если вы не возьмете меня с собой, то я вам не скажу, где это.

- Я уже испугался, - голос Поттера ни на йоту не потерял насмешливости. - Слева вдоль берега спрятать ничего невозможно - там открытая местность. За пределы лагеря дети уйти не могли. Значит, плот справа по берегу, если смотреть со стороны лагеря. Допустим, я потрачу на поиски пару часов - неужели ты думаешь, что я его не найду?

Скорпиус засопел, чувствуя, как в лицо бросилась кровь. Планы побродить с Поттером по берегу и влипнуть в приключение разваливались на глазах.

- Так нечестно, - обиженно сказал он, обращаясь к лампе на столе. - Это же я вам рассказал. А вы хотите без меня.

Поттер вдруг рассмеялся - негромко и как-то добродушно.

- Ты вроде взрослый, и при этом совсем ребенок. Не наигрался в дестве, что ли? Хорошо, пойдем вместе. Но учти - если вдруг что, слушаться без возражений и мгновенно. Скажу падать - падай, даже если под ногами грязь. Скажу замереть - превратишься в статую, понятно? Только переодень свои шорты на что-то более длинное. Иначе в темноте исцарапаешься. И не сильно светлое.

Более длинными и не сильно светлыми оказались джинсы. Заодно Скорпиус натянул тонкий джемпер вместо футболки - у костра комаров не было, но рядом с озером и в кустах наверняка летали тучи кровососов. Сунув ноги в кроссовки, Скорпиус завязал шнурки и окликнул Поттера, вновь углубившегося в бумаги.

- Я готов.

- Готов? - тот поднял голову от записей, хмыкнул. - Все-таки вы какие-то очень тощие все. Особенно в черном.

- Все - это кто? - растерялся Скорпиус.

- Малфои, - ответил Поттер и встал. Потянулся, разогревая мышцы. - Хотя фигурой ты все же больше на деда похож. Не такой щуплый как отец. Ладно, идем искать твой плот.

* * *

В зарослях было темно и как-то не очень уютно. Скорпиус сразу решил держаться поближе к Поттеру и его Люмосу, уверенно и ярко светившемуся на кончике волшебной палочки. В сущности, бояться было нечего - на территории лагеря никаких опасных существ не водилось по определению, если не считать комаров. Но воображать себя аврором на задании оказалось здорово. Мысленно Скорпиус бесшумно крался за напарником, сжимая в руке палочку и тревожно оглядываясь по сторонам. На деле он довольно громко топал следом, хрустя попадавшимися под кроссовки ветками, шепотом расспрашивая Поттера о его подозрениях и сообщая о своих. По мнению Малфоя, плот мог построить только кто-то из взрослых обитателей лагеря.

- Слушай, - наконец рассердился аврор и остановился. - Ты молчать умеешь? Хотя бы иногда? Я без тебя в состоянии догадаться, что соорудить этот плот, который мы тут разыскиваем, могли три человека - либо Стюарт, либо Барлоу, либо Брукс. Причем, скорее всего, для какой-нибудь абсолютно невинной цели. Но раз уж ты меня потащил среди ночи осматривать эту находку, то хотя бы не мешайся.

Тон у Поттера был резкий, и Скорпиусу немедленно расхотелось воображать себя аврором. Если тот так разговаривает с подчиненными - то спасибо, не нужно таких приключений. Малфой терпеть не мог, когда на него кричали, пусть даже шепотом. Папа, например, себе такого не позволял.

До ограды они добрались молча. Чтобы разыскать плот Поттеру много времени не понадобилось - он снял ботинки, носки, завернул до колен брючины, залез в камыши и почти сразу наткнулся на два выступающих из воды бревна.

Плот действительно был прикреплен к свисавшему над озером дереву прочной магической связкой. Поттер осторожно разобрал ветки, внимательно осмотрел прикрученную к выступающему обломку сучка лампу, покрывало, накинутое сверху, и небольшое пластмассовое весло.

- Из сарая лодочного унесли, - сообщил он Скорпиусу, нетерепеливо топтавшемуся на берегу. - В общем-то, пока ничего криминального я не вижу. Правда, ни сети, ни удочек. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Хорошо уже, что твои сорванцы на нем никуда уплыть не смогут.

- Угу, - буркнул Скорпиус. - С их способностями им только пример покажи. Они живо что-то подобное соорудят и уплывут за приключениями.

Поттер выбрался на берег, коснулся палочкой одного из бревен.

- Так, если этот плот с места сдвинется, я об этом узнаю. А малыши твои забавные. Чем-то мне меня самого напоминают в детстве. Мы с Роном и Гермионой в их возрасте тоже… В общем, никогда особенно правилами себе голову не забивали.

- Я в курсе, - помолчав, ответил Скорпиус. - Папа рассказывал.

- Да? - Поттер присел на камень, взмахнул палочкой, поднимая примятые камыши. - Могу себе представить.

Скорпиус пожал плечами.

- Если вы про то, что он вам изо всех сил в школе вредил, так я это тоже знаю. И про войну факультетов. И про Волдеморта с его бандитами. Отец всегда жалел, что не смог вовремя разобраться в происходящем.

- Ну-ну, - хмыкнул Гарри. - А пытался?

- Наверное, не очень, - Малфой снова пожал плечами. - Только вы же тоже не пытались его понять.

- У меня, знаешь ли, других проблем хватало, - резко ответил Главный аврор. - А твой папаша только тем и занимался, что еще больше усложнял жизнь мне и моим товарищам.

К корпусам возвращались в молчании. Скорпиус не знал, о чем думал Поттер, его злило, что даже спустя столько лет тот все так же непримиримо оценивает события собственной юности. Отец же - Малфой знал это наверняка - до сих пор очень болезненно переживал несостоявшуюся детскую дружбу.

В комнате Поттер сразу же сел к столу, пододвинул к себе пергамент и принялся опять что-то записывать. Скорпиус бесцельно походил от стенки к стенке, затем сдернул со спинки кровати полотенце, вытащил из тумбочки фиал с зельем и направился в душ.

В паху уже слегка покалывало - последний раз Малфой удалял там волосы пару дней назад. Он терпеть не мог заросли на лобке, считая это неэстетичным зрелищем, и всегда тщательно обрабатывал все доступные места депиляционным зельем.

Болтливое зеркало постанывало и причмокивало на протяжении всей процедуры. Скорпиус с удовольствием завесил бы его полотенцем, но прицепить его оказалось некуда - зеркало было вделано прямо в стенку. Пришлось терпеть и огрызаться на особенно томные вздохи.

После душа Малфой обнаружил, что забыл взять с собой белье. К счастью, их с Поттером комната была недалеко, Скорпиус быстренько проскочил по коридору, обернув бедра влажным полотенцем. Главный аврор все так же сидел у стола, задумчиво рассматривая выкрашенную в бежевый цвет стенку.

Скорпиус припомнил, как четверть часа назад дрочил в душе, представляя себе обнаженного Поттера, стащил полотенце и продефилировал к шкафу, наслаждаясь удивленным и несколько растерянным взглядом аврора.

- С какой стати стриптиз? - поинтересовался Поттер, и Малфой с удовольствием заметил тень румянца на загорелом лице.

- Трусы забыл, - Скорпиус повернулся к Поттеру, демонстрируя свое идеально гладкое тело без каких-либо признаков растительности. - Думал, кому и для чего понадобился тот плот.

- Меньше думай о всякой ерунде, - посоветовал аврор, окидывая цепким взглядом Малфоя. - А то в следующий раз еще что-нибудь забудешь. Твоя работа в лагере - следить за детьми, все остальное оставь другим. Надеюсь, тебя хватит ума не распространятся о нашей ночной прогулке.

Это было уже слишком. Гением Скорпиус себя, конечно, не считал, но и дураком тоже. Выдернув с полки очередной лоскут ткани, едва-едва способный прикрыть срамные места, он подошел к Поттеру и самым невинным тоном, который только был возможен, попросил.

- Не могли бы вы оказать мне еще одну услугу. Как там моя спина? Что-то печет.

- Нормально твоя спина, - немного хрипло ответил Поттер, и Скорпиус на мгновение почувствовал себя отмщенным. - Но если ты такая нежная барышня, носи с собой зонтик от солнца.

Чувство одержанной победы, пусть даже крохотной, испарилось. Засопев, Скорпиус улегся на свою кровать и отвернулся к стенке. Воистину, трата времени на натуралов была безнадежным делом. Что из того, что Поттера смутила нагота? Может быть, он из ханжей, прикрывающихся ладошкой даже в ванной комнате от магического зеркала. И вид мужского обнаженного тела вызывает у Поттера отвращение и неприязнь? Может быть, мистер Главный аврор вообще гомофоб и мечтает запереть таких, как Скорпиус, в резервации наподобие тех, где живут оборотни. Слышал Малфой о подобных проектах, выдвигаемых особо оголтелыми магами, печатающими гневные письма во всяких провинциальных ежедневных газетках вроде «Наших традиций».

Но никакой более подходящей кандидатуры для легкого летнего романа «от скуки» в поле зрения Скорпиуса, к сожалению, не имелось. А как прожить полтора месяца без секса он себе просто не представлял.

3.

С утра зарядил мелкий противный дождик, и на дорожке, вымощенной серой тротуарной плиткой, растеклись мелкие лужицы. При одном взгляде в окно желание выходить на улицу бесследно испарялось. При втором взгляде - на уютно посапывающего Скорпиуса, свернувшегося клубочком на соседней постели, - хотелось завернуться в одеяло, сомкнуть веки и досмотреть сладкие утренние сны.

Но призванная на помощь сила воли (и возникшая в воображении картинка - обрюзгший мужчина с животиком и дряблыми мышцами) все же победила лень, предательски нашептывающую на ухо: «Один раз… всего-то разик пропустишь тренировку, ничего страшного не будет». Прихватив полотенце и одежду, Гарри поплелся в душ. Сделал воду погорячее, проигнорировал зеркало, порадовавшее очередной благоглупостью: «Ну что, нашел себе романтический предмет? Быстро пронесутся летние деньки, как бы потом локти не кусать с тоски».

Летний романчик в лагере, где о семейном положении Главного аврора знала каждая собака… Семья ему все-таки дорога. Валиент тоже отпадал, визиты в магическое поселение на другой стороне озера даже под обороткой - дело опасное. Там каждое новое лицо на виду, а в пабе наверняка уже торчит пара-тройка журналистов, прикативших в Шотландию в поисках сенсации. Вчера двое самых шустрых пытались договориться с директрисой и попасть в лагерь камином. Сегодня они наймут лодку и явятся незваными - самопишущее перо за ухом, десятки вопросов, вертящихся на языке, в глазах горит нездоровый энтузиазм, раздувающиеся ноздри жадно ловят запах жареного. Можно рявкнуть на них и отправить назад, несолоно хлебавши, но Главный аврор хорошо знал эту братию. Если не кинешь им кость, они не отстанут. Будут копать под тебя до тех пор, пока что-нибудь не нароют.

С прессой надо дружить, это он накрепко усвоил. Именно под ее давлением Робардсу пришлось покинуть пост, уступив место тогда еще совсем зеленому Гарри Поттеру. Кингсли попросил бывшего Главу аврората не уходить в отставку сразу, поработать пару лет замом и поднатаскать нового начальника. К счастью, Гавейн согласился - Гарри не представлял, как он, не зная всех процедурных тонкостей, будет сажать темных магов в Азкабан. Поймать - только полдела, а вот попробуй их прищеми.

Свой вклад в избавление страны от осколков разгромленной волдемортовской армии внес и срочно переметнувшийся на сторону победителей Люциус, с чьей помощью удалось упечь за решетку не меньше половины его бывших соратников. И когда Кингсли поинтересовался у Главного аврора, что ожидает Малфоев, Гарри вспомнил полутемный холодный Малфой Мэнор, кричащую Гермиону, корчившуюся на полу, бледное заострившееся лицо Драко с кругами под глазами, лихорадочный шепот Нарциссы, протянутую навстречу руку, бушующее внизу море огня.

- Я пообещал посодействовать тому, чтобы Люциуса оправдали.

На алой мантии Главного аврора, только что явившегося с задержания скрывавшегося в течение последних восьми месяцев Долохова, таяли снежинки, а за фальшивым окном кабинета министра безмятежно светило солнце, отражаясь от водной глади; зеленели растущие на берегу реки кипарисы; кучерявые облака цеплялись за макушки высоких гор.

Кингсли рассеянно постучал ногтем по списку Упивающихся, где фамилии преступников, уже получивших свои сроки, были выделены красным.

- Думаешь, это от тебя зависит?

Гарри посмотрел в широкоскулое лицо:

- Я хотя бы попытаюсь. Люциус Малфой тот еще подлец, но у него есть семья. Многие в этой войне потеряли близких - Тедди и вовсе остался круглым сиротой. Если можно проявить милосердие к врагу…

- То есть Тедди Люпин остался сиротой, а мы будем проявлять милосердие к врагу? - нетерпеливо спросил Кингсли.

- Даже если Люциус сядет до конца жизни, Ремуса и Тонкс этим не вернуть, - Гарри бестрепетно встретил взгляд министра; некоторое время они сверлили друг друга глазами. - Нарциссе вменить нечего, Драко просто запуганный мальчишка. Испорченный и дрянной, но за это не сажают. Считай меня наивным, но я готов дать Малфоям шанс стать добропорядочными магами.

- Ха, - выдохнул Кингсли, поднимаясь из кресла и опираясь на стол руками. - Ты не наивный, ты молодой. Пойду тебе навстречу; гляди, не ошибись. Случись что, вся ответственность будет лежать на тебе. И вот что, Гарри… Время сейчас такое, что аврорат и министр должны быть едины. Мне нужна правая рука - ликвидировать коррупцию, вымести отсюда нечистоплотных сотрудников, навести порядок в Министерстве и стране, упрочить влияние на Визенгамот… Я могу на тебя положиться?

Политические игры Гарри не нравились, но Кингсли нужна поддержка для проведения задуманных реформ. Пойдя на уступки в вопросе с Малфоями, министр мог с полным правом рассчитывать на ответный жест. Главный аврор должен быть человеком Шеклболта.

- Несомненно, - заверил Гарри. - Любая помощь, какая только потребуется. По первому твоему слову.

Три - магическое число. Гарри уже дважды спасал Драко: от огня и от Упивающегося смертью, на третий раз он обеспечил бывшему однокурснику и его семье свободу. Теперь малфоевскую семейку с чистой совестью можно было выкинуть из головы. Гарри не обольщался на их счет - ни Люциус, ни Драко не будут питать к нему благодарности. Такая уж порода… на гербе у них извиваются змеи и драконы, а родовой девиз гласит: «Всегда преобладают над святостью».

Два раза в год, на день рождения и в день победы, он получал открытки в надушенных конвертах от Нарциссы. Отослав сову с кратким ответом, Гарри забывал о Малфоях до следующего раза.

На пять, десять, пятнадцать и двадцать лет победы во Второй магической войне Малфои отправляли дорогие подарки, которыми Гарри так и не воспользовался. «Апогей», последнюю на тот момент модель метлы, он отдал Джорджу, золотые часы - Кингсли, хрустальный шар для предсказаний передал Хогвартсу, а ремень из кожи сирены, «укрепляющий мужскую потенцию» и инкрустированный мифрилом, Гарри, вдоволь посмеявшись, выставил на аукцион в пользу фонда помощи магглорожденным, где лот ушел за бешеные деньги.

Если Малфои хотели задеть Главного аврора таким подарком, им это не удалось. Так или иначе, они усвоили урок, и на двадцатипятилетний юбилей Дня победы Гарри ничего не получил. Не считая стандартной открытки, декламирующей стихи при открытии… Пожав плечами, Гарри кинул ее в коробку, доверху наполненную поздравительной корреспонденцией. После окончания праздников Пинки выволакивала макулатуру на задний двор и сжигала - маги вторсырье на переработку не принимали (хотя Гермиона потихоньку продвигала идеи сохранения и защиты окружающей среды), а магглов двигающиеся картинки поразили бы в самое сердце. Музыкальные открытки у них были еще в прошлом веке, но анимированные изображения встречались пока только на электронных носителях.

После того, как Ал со Скорпиусом в прошлом году закончили школу, Малфои должны были окончательно исчезнуть с горизонта Главного аврора. Но тесен магический мир.

В его жизни снова появился Малфой. У Скорпиуса были те же серые глаза и светлые, словно обесцвеченные маггловской краской волосы. Черты лица не резкие, как у Драко, мордашка посимпатичней - пожалуй, при желании он мог бы работать у магглов моделью. Не такой худой, как отец-астеник, телосложение нормостеническое, в деда.

И три родинки на груди, образующие равнобедренный треугольник: одна на полтора дюйма ниже ямочки между ключицами, другая на той же высоте, но левее, а третья расположилась между маленькими сосками - ближе к левому.

Спусти треугольник чуть ниже, под левый сосок - и он будет схематически обрисовывать сердце, указывая острым углом на гладкий безволосый пах. Гарри готов был допустить, что подчистую удалять волосы с интимных мест среди молодежи нынче модно, но он видел Джеймса и Ала без одежды, и те такой моды не придерживались. Может, Скорпиус Малфой - метросексуал? Ладно, назовем вещи своими именами - он гей или би. Парень с обычной ориентацией не станет крутить задницей перед соседом по комнате, изгибаться, принимать соблазнительные позы и следить за реакцией на свои провокации.

Вчера Гарри растерялся и постарался сделать вид, что не замечает откровенных поддразниваний. Он не мог определить, что нужно от него младшему Малфою. На что рассчитывают его кокетки-кузины, ясно с первого взгляда, - продолжение приятного знакомства со вторым человеком в Министерстве магии, дружбу домами, перспективных женихов в окружении Главного аврора, протекцию для них и членов их семей. Деловой подход, расчетливый и слизеринский. Папа Теодор наверняка уже снабдил дочерей подробными инструкциями и теперь сидит и терпеливо ждет, когда золотая рыбка клюнет.

К другой категории - истовым фанатам национального героя - Скорпиус тоже не относился, это сразу было видно. Горький опыт научил Гарри избегать оголтелых поклонников: ладно бы, они ему писали и подкарауливали в Атриуме, так ведь одна сумасбродная девица полгода слала пафосные депрессивные стихи, а потом плеснула Джинни в лицо разъедающим зельем. Хорошо, что жена не забыла, как уворачиваться от бладжеров, и капли хоть и попали на кожу, но не задели глаза.

Скорпиус Малфой не фанат, не искатель выгоды, не влюбленный (в свои-то годы Гарри не верил в любовь с первого взгляда. К Чжоу он испытывал интерес, Джинни ему по-настоящему нравилась. Хорошенькая, пользующаяся популярностью, надежная - он легко представлял ее в роли матери своих детей и верной супруги, поддерживающей мужа во всех начинаниях. Ожидания она по большому счету оправдала).

Гарри склонялся к мысли, что Скорпиус Гиперион видит в нем подходящий объект для необременительного летнего приключения. Кузины для таких целей не годятся, а Барлоу и Брукс скучные, потрепанные, выглядят на свои годы. И обязанности выполняют спустя рукава, будто работа им давно осточертела, а безопасность детей совсем не беспокоит.

Тут Гарри переключился на мысли об этих двоих. Вчера он решил не беспокоить директрису - надо сначала все выяснить, а уж потом будоражить лагерь. После окажется, что Барлоу и Брукс - любители ночной рыбалки, приманивают рыбу на свет и глушат заклинаниями. Поэтому и маскировочные чары на свой плот не наложили: прятаться им незачем.

Еще вечером Гарри установил следящие заклинания и приготовился к ожиданию. Работа приучила его к тому, что поспешность в суждениях - главный враг борца со злом. Между подозреваемыми и преступниками пропасть размером с Ла-Манш, и лучше не делать резких движений, чтобы не полететь туда вниз головой. Круги следует сужать постепенно, - важно не вспугнуть дичь раньше времени.

Как Главный аврор и предполагал, новостей для него у Майкла Корнера не оказалось. Старший аврор посетовал, что у переснятых с колдографий снимков качество отвратительное, родная мама не узнает, и поинтересовался, подпишет ли Гарри через камин отчет о работе аврората за полугодие, который нужно подготовить и сдать до десятого июля. Свою картотеку ребята прошерстили еще вчера, но шестеренки маггловской бюрократической машины вращались не так быстро. Пока можно было с полной уверенностью утверждать, что Барлоу и Брукс не проходили ни по каким делам, заведенным британским ОМП за последние тридцать лет.

К обеду выглянуло солнышко, и блэкджек Скорпиуса начал вытягивать шеи, тоскливо поглядывая в узкие стрельчатые окошки по обе стороны от входной двери. Гарри сдался и отпустил детей на двадцать минут пораньше. Большая часть подготовишек вприпрыжку помчалась на пляж, и только усердная любопытная Эмма с новообретенным другом отправились в библиотеку за книгами о магических созданиях. Их интересовали повадки и обычаи драконов.

Над кронами деревьев сияла радуга, одним концом упиравшаяся в воду, на стеблях травы искрились не успевшие высохнуть дождевые капли. Гарри склонился к полурастоптанному дождевому червю, слабо извивавшемуся на плитках дорожки, поднял его и перенес через низкий бордюр.

- Не можете пройти даже мимо червяка? - бесшумно подошедший сзади Скорпиус засунул ладони за пояс своих бермуд и ухмыльнулся.

- Я встречал слишком много магов, которым убить человека было также легко, как прихлопнуть муху, - Гарри сдержался, не став добавлять: «поинтересуйся у своего деда, как ему работалось в пыточной бригаде».

Прошлое лучше оставить в прошлом. Отряхнув руки, он добавил:

- Твоя «Русалочка» почти в полном составе на пляже. Присматривай за ними… Как твоя спина?

- Лучше. А чем у нас занимается инструктор по плаванию и по совместительству спасатель? - ершисто спросил Скорпиус, покачиваясь с пятки на носок.

Гарри бросил взгляд в сторону озера. Брукс, устроившись на своем насесте, потягивал минералку прямо из бутылки. Часть детей бултыхалась у берега, многие заплыли подальше - хорошо, что здесь мелководье, нужно долго идти, чтобы вода поднялась до уровня груди, - а один чересчур шустрый пловец добрался до линии буйков и уцепился за красный металлический конус.

Только на троих купальщиках были надеты оранжевые спасательные жилеты.

- Сидит на своем посту, - сказал Гарри. - Невысоко сидит и недалеко глядит. Глянь, Генри Коулман уже на буйке катается. Вот-вот русалкой себя возомнит и поплывет дальше.

- Что за неуемный пацан, - процедил Скорпиус, срываясь с места. - Вечная головная боль!

Пробежав шагов пять, он остановился и обернулся к Главному аврору.

- Вы не узнали, чей это плот?

- Узнаю - скажу, - не слишком охотно пообещал Гарри. - Ты напомнил своим, чтобы языки не распускали?

Скорпиус фыркнул:

- Я рассказал, что будет, если нарушить магическую клятву. Ночью прилетит серебряная иголка и зашьет болтуну рот черной ниткой.

- Здоров ты сочинять, - Гарри улыбнулся уголками губ. - И они поверили?

- А то! - важно сказал шеф первого отряда. - Я умею быть убедительным, если очень нужно.

Окинув Гарри наглым оценивающим взглядом - будто фамилиара себе в магазине выбирал или фаворита, на которого решил поставить на гиппогрифьих гонках, - он развернулся на пятках и умчался, разбрызгивая лужи.

Проводив его глазами, - ну волчонок же, игривый, зубастый, озорной быстроногий волчонок, - Гарри отправился в номер. До обеда он там будет один.

Подключил смартфон к одной из розеток в холле (электричество давали с двенадцати до часу дня, мадам Мур экономила топливо для генератора), поднялся к себе, наложил запирающее на двери и заглушающее. Полчаса ему с лихвой хватит, чтобы позаботиться о своих физиологических потребностях. Гарри расправил снятую мантию, повесил ее в шкаф и покачал головой, глядя на скомканную одежду, засунутую на полки как попало, словно второпях. Сразу видно человека, с детства привыкшего помыкать домовыми эльфами. И как только Скорпиус здесь научился сам себе задницу подтирать?

Представив Малфоя в душе, скользящего намыленными ладонями по обгоревшей коже, Гарри судорожно вздохнул. Спать с волчонком он не собирался - будь Скорпиус магглом, и встреться они в каком-нибудь баре, можно было расслабиться. Но Скорпиус маг, более того, он Малфой и работает с Гарри в лагере, где их окружают полусотня пар любопытных глаз и ушей.

И если он и дальше будет раздеваться и расхаживать голышом, Гарри его просто пришьет.

Наложит сонные чары и пришьет одеяло к матрасу. Так, чтобы только голова снаружи торчала.

Будут Малфою тогда и черная нитка, и серебряная иголка.

* * *

Заметив приближающуюся к причалу лодку с четырьмя пассажирами на борту и рулевым, Гарри понял, что недооценил профессиональную солидарность служителей пера и бумаги. По чью душу они сюда приплыли, можно было не спрашивать. К счастью, в лагере как раз был тихий час - Гарри собрался окунуться, испробовать холодную даже в самом разгаре лета водицу, тут гости и припожаловали.

- Лови конец! - гаркнул здоровенный, похожий на пирата детина в пестром платке.

Колоритный тип - красное обветренное лицо, металлический зуб, кулачищи размером с голову младенца. Встретишь такого в Лютном переулке - аппарируешь на соседнюю улицу, от греха подальше.

Главный аврор безропотно помог «пирату» пришвартоваться, а двум журналисткам - сойти на причал; оглядел четырех прибывших сюда представителей четвертой власти и широким жестом указал скамейку. Оставшийся в лодке детина достал папиросы «Василиск» и закурил.

- Леди и джентльмены, у меня только четверть часа, - установил границы Гарри, не торопясь отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы. - Чтобы не терять время зря: что я здесь делаю - отдыхаю, пять лет в полноценном отпуске не был, накопилось. Почему здесь - хочу совместить приятное с полезным. Мои отношения с Министром магии и Главой британского филиала Международной конфедерации магов Гермионой Уизли не выходят за рамки рабочих. Вынужден разочаровать тех, кто думает, что я сбежал из столицы в глушь, чтобы без помех залечить разбитое сердце.

Репортеры одобрительно рассмеялись - контакт был налажен. Можно надеяться, что в следующих выпусках «Ежедневного пророка», «Магического еженедельника», «Ведьминого досуга» и «Придиры» работа Главного аврора в подготовительном лагере будет расцениваться как причуда, волонтерство, эпатажная попытка взбудоражить общественное мнение и привлечь внимание к проблемам ассимиляции магглорожденных в магическом мире. Демонстративно наколдовав Темпус, Гарри предупредил:

- Вы не имеете права находиться на территории лагеря без разрешения администрации, так что я бы на вашем месте не стал приставать к персоналу и детям с просьбой дать интервью. Домовые эльфы выставят вас в два счета, стоит им только узнать о проникновении посторонних лиц. Давайте договоримся: я даю пресс-конференцию, вы не беспокоите остальных.

Он давно заготовил уклончивые обтекаемые ответы, понимая, что объясняться с прессой ему волей-неволей придется. Иначе его поступок обрастет слухами, сплетнями и домыслами, по сравнению с которыми правда о возникших между ним и Кингсли трениях покажется невиннейшим пустяком.

Затруднения вызвал только вопрос, заданный под конец Джоанной Мюррей из «Ведьминого досуга».

- Что вы можете сказать о шефах отрядов? По моим данным, здесь работают две дочери Теодора Нотта и сын Драко Малфоя, в прошлом известных как сочувствующие идеям Упивающихся смертью. Дети стараются исправить ошибки своих родителей?

Гарри поколебался. Вот уж воистину, отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина.

- Они хорошо ладят с подопечными, - наконец ответил он. - Маггловский мир давно и прочно вошел в нашу жизнь; отрадно наблюдать, как потомки старинных магических родов помогают волшебникам из маггловских семей осваивать магию. Спасибо всем за вопросы, наше время истекло.

Пока журналисты грузились в лодку, Гарри спросил у перевозчика:

- Здешние волшебники общаются с водяным народом? Как местные русалки настроены - дружелюбно?

«Пират» кинул окурок за борт и лениво сплюнул в воду.

- Торгуем потихоньку… Берем у хвостатых рыбу и жемчуг.

- Где с ними можно встретиться? - поинтересовался Главный аврор.

- Где, где… - отдав концы, детина взялся за румпель. - Известно, где, по торговым дням у пирса. Но с чужаками они дела не ведут, зря скатаетесь.

- Мне бы пару вопросов им задать, - крикнул Гарри вслед стремительно удаляющейся лодке. Благодаря магии та глиссировала совсем как маггловская моторка, но совершенно бесшумно.

- В аврорате задавайте, - «пират» приложил ладони рупором ко рту, - а в Валиенте доносчиков нееееееееееет!

* * *

После полдника Уэнди Уэбстер дала детям задание оформить поздравительный альбом для сегодняшней именинницы из третьей группы, Каролины Маклейн. Пока шефы отрядов со своими подопечными корпели над самодельными открытками, старшее поколение, составив партию в бридж, не без приятности проводило время,. Гарри с мадам Мур, оказавшиеся в одной паре, наголову разбили своих противниц, однако Барлоу и Брукс отомстили за дам - в карты они резались так лихо, что Главный аврор даже заподозрил их в нечестной игре.

Безмятежное настроение омрачили звонки от дочери и жены. Лили возмущалась, что мать не соглашается отпустить ее во Францию вместе с Доминик, Джинни требовала, чтобы Гарри вспомнил о своих родительских обязанностях и серьезно поговорил с отбившимся от рук ребенком. Разговор завершился на повышенных тонах, и, услышав в трубке короткие гудки, Гарри со злости засадил кулаком в дверной косяк.

Джинни тряслась над детьми, как квочка над цыплятами, не желая признавать очевидное - они выросли, могут сами принимать решения и нести за них ответственность. Забыла уже, как сама отказывалась от настойчиво предлагаемой Молли помощи и таскала на работу Джеймса в слинге. Когда родился Альбус, а вслед за ним и Лили Луна, жена несколько лет проскучала дома; писала статьи в спортивную колонку «Ежедневного пророка», нянчилась с малышами. Посвятила себя детям и сейчас, похоже, панически боялась столкнуться с синдромом опустевшего гнезда.

Вот у Гермионы все иначе, Глава британского филиала Международной конфедерации магов слишком занята политикой, чтобы переживать о чем-то еще. Если бы Гарри в свое время женился на ней, а не на сестре Рона, они бы вечно ругались из-за работы, пару раз разъехались и снова съехались, подали бы на развод и в последний момент передумали, словом, жизнь была бы бурной и интересной. Надо позвонить подруге: принципиальность принципиальностью, а разбегаться из-за глупых обид не стоит.

Скорпиус вернулся в номер перед самым ужином и швырнул на постель маску волка, меховой воротник, перчатки с когтями и облезлый хвост. Лицо у него было таким, словно он готов кого-нибудь искусать и ждет только подходящего повода.

- Что стряслось? - едва взглянув на него, обеспокоился Главный аврор.

- Ничего, - Скорпиус запнулся о валявшиеся на полу свои же кроссовки и наподдал по ним ногой. - Ненавижу развлекательную программу! Все эти конкурсы, дурацкие игры, песни, хороводы!

- Тебе досталась роль волка? - Гарри кусал губы, чтобы не засмеяться.

Скорпиус зыркнул на него и пробурчал:

- Смешно вам, да? Я по сценарию, между прочим, ношусь по лесу и ем людей. Вас сожру первым!

- Ты злой голодный серый волк? - представив рычащего и кусающегося Малфоя, Гарри развеселился окончательно. - А именинница тогда кто, Красная шапочка?

- Ну да, а вы у нас будете бабушкой! - попытался съязвить озлившийся Скорпиус.

- А не дедушкой? - серьезно спросил Гарри, захлопнул учебник ТОМ, заложив его пергаментом, встал из-за стола и посулил: - Вечером отметим твое первое выступление. Не робей, волчок, все пройдет гладко. Любой актер тебе скажет, что злодейские амплуа самые интересные.

* * *

Старую ведьму, которой Каролина Маклейн по сценарию сказки несла корзину с шоколадными лягушками, сыграла сама Уэнди Уэбстер. Бранни Нотт очень шел огненно-рыжий наряд лисички, а из Цисси получился милый пушистый зайчик.

Скорпиус сдержал свое обещание и накинулся первым делом на Главного аврора. Под восторженный детский визг он прыгнул на Гарри и вонзил когти в плечи. Пришлось изображать агонию, закатывать глаза и падать, раскинув руки, в траву. Склонившись над жертвой, «волк» зарычал и впился зубами в горло. Ну это уж слишком! Гарри дернулся - не столько от боли, сколько от возмущения, но подлый хищник уже умчался ловить рассыпавшихся во все стороны детей.

Сев на траве, Гарри сердито потер укушенное место. После таких детских выходок следует хорошенько подумать, заслуживает ли Скорпиус Малфой глотка выдержанного огденского огневиски - Главный аврор прихватил с собой в лагерь трехпинтовую бутыль, дожидавшуюся своего часа в сумке под кроватью, и этим вечером как раз собирался угостить соседа.

Через сорок минут дикарских воплей и беготни объединенные силы трех отрядов одержали победу над зверем-людоедом: беснующегося волка приволокли к костру, содрали с него «шкуру» и устроили пляски со «скальпом». Запыхавшийся исцарапанный Скорпиус отошел в сторону и присел на бревно рядом с Гарри.

- Волк из тебя на загляденье, - заметил тот, покусывая сорванную травинку.

Скорпиус, безуспешно попытавшись пригладить растрепанные волосы, ответил самодовольно:

- Ну им пришлось за мной побегать. Малфоев не так-то просто схватить.

- Вы скользкие, - согласился Главный аврор.

Скорпиус настороженно покосился на него, не зная, как реагировать на столь сомнительный комплимент.

- Мы легко выпутываемся из любых передряг, - с гордостью сказал он. - Дед говорит, что представители нашего рода со времен Вильгельма Завоевателя всегда на коне и держат нос по ветру.

- Непотопляемые, - кивнул Гарри. - При любой власти всплывете.

Он всего лишь шутил, но Скорпиуса оскорбили двусмысленные намеки; его тонкие ноздри раздувались, глаза загорелись от гнева.

- Нравится унижать мою семью? Давайте, изощряйтесь в остроумии. Мне рассказывали, как проходят допросы в аврорате… Вижу, скотское отношение авроров к людям вовсе не байки.

Гарри в замешательстве проводил взглядом спину удаляющегося на другой конец поляны Скорпиуса. Надо же, нежный какой… Грубыми шутками в аврорате считалась похабщина, соль вместо сахара в кофе, приклеивающие чары на палочку, находящуюся в креплениях. Как-то на первое апреля Майкл Корнер зачаровал зеркало в туалете так, чтобы оно не отражало подходящих к раковинам сотрудников. Долиш, не увидев отражения, исщипал себе руки - все пытался понять, уснул он или уже умер. Но когда он понял, что его разыграли, то смеялся вместе со всеми.

И все же Гарри испытывал определенное неудобство перед Скорпиусом - не стоило трогать его семью. Драко тоже вспыхивал летучим порохом, когда кто-нибудь при нем задевал Люциуса или Нарциссу.

Придется после вечеринки поговорить, объясниться, парень-то неплохой. Легкомысленный, ветер гуляет в голове, ну так у него за спиной нет Второй магической, а дети мирного времени взрослеют медленнее, чем военное поколение.

Под дружные крики: «С днем рожденья, с днем ро-ждень-я!» и аплодисменты директриса Мур вручила имениннице тяжелый альбом с рисунками и корзинку с шоколадными лягушками. Из динамиков полилась песня Селестины Уорбек, Уэнди Уэбстер подвесила над огнем котел и провозгласила:

- И в завершение торжественного вечера у нас будет «Котел, полный крепкой горячей любви!» Подходите по одному, вытягивайте желание, и пусть сегодня вам повезет!

Над котлом взлетели разноцветные искры, дети нерешительно затоптались, ожидая, кому хватит духу выйти первым. Уэнди обвела поляну цепким взглядом и позвала:

- Профессор Поттер! В магическом мире аврорат всегда на передовой. Просим!

Нехотя поднявшись и помахав в ответ на подбадривающие возгласы зрителей, Гарри подошел к костру и уставился в пустой котел. Новый сноп искр - устройство почти такое же, как у Кубка огня на Тремудром турнире - и в руки аврору вылетел опаленный по краям клочок пергамента с надписью.

- Хочу перемен, - громко зачитал Гарри.

Мисс Уэбстер взмахнула палочкой и пергамент превратился в огромную огненную бабочку, запорхавшую перед лицами ахнувших от восхищения детей. После этого костер обступили плотным кругом, а стая бабочек прирастала с каждой минутой. Выскочивший из кустов низл радостно гонялся за ними, подпрыгивая на три-четыре фута в высоту.

Легко осуществимые желания выполнялись сразу - Кэти Картер из второго отряда уже кружилась по поляне в настоящем «платье принцессы», перебирая загорелыми ножками в атласных башмачках. Желания остальных, как обещала добрая волшебница Уэнди Уэбстер, исполнятся чуть позже - надо только сильно захотеть.

- А мы хотим с вами сфотографироваться, - заявила Бранни, подойдя с сестрой к сидящему на бревне Главному аврору.

- И чтобы вы подписали фотографию, - подхватила Цисси.

- Мы взяли у директрисы колдоаппарат.

- Скорпиус, иди сюда, щелкни нас троих!

Бранни взяла Гарри под правую руку, Цисси - под левую, но этого им показалось мало. Они обнялись втроем, прильнув светлыми головами к плечам аврора, потом поцеловали его в щеки, под конец уселись с ним на бревно и подставили ему «рожки».

- Ну и скудная у вас фантазия, сестрички, - презрительно сказал Скорпиус, опуская колдоаппарат.

- У тебя зато богатая, братец, - скорчила гримаску Цисси. - Спорим, ты до сих пор мечтаешь о собственном единороге?

- Сходи, вытяни из котла желание, - начала подзуживать Бранни, - или ты боишься, что все узнают, как ты хочешь стать королем Обероном?

- Девушки, - с укором произнес Гарри. Рожи, которые корчила друг другу молодежь, его забавляли, но пикировка грозила зайти слишком далеко. - Зачем портить прекрасный вечер? Разве юные леди должны себя так вести?

Услышав, как Главный аврор заступается за него перед кузинами, Скорпиус изменился в лице и кинул на непрошенного защитника убийственный взгляд. Развернулся, с независимым видом пошел к костру, встал в очередь.

- Он у тети Тории один, поэтому такой избалованный, - отмахнулась Бранни и протянула Гарри колдокарточки.

Пока острие маггловского прогресса сдвигалось с пленки на моментальные снимки, цифру и обратно на пленки, только уже в зеркалках, магическое фотодело тоже не стояло на месте. Карточки проявлялись через минуту, как полароидные снимки у магглов.

Подписывая на обороте: «Бранни и Циссе, на память о летнем подготовительном лагере, 2026 г.», Гарри краем глаза посматривал в сторону костра. Эмма, стоявшая в начале очереди, вытащила Скорпиуса из хвоста и поставила перед собой.

- Может, он рокером мечтает стать? - предположила Цисси.

- И прыгать по сцене с гитарой, как йети с дубинкой.

- Они с Крисом часами могут о музыке болтать. Как встретятся, так водой не разольешь.

- Нет, чтобы как нормальные парни - о квиддиче…

Пока сестры строили догадки, Скорпиус поймал и развернул пергамент со своим желанием. На несколько мгновений он застыл, потом резко смял клочок, сунул его в карман бермуд и пошел прочь от костра, не оглядываясь.

- Что там, Скорпиус? - окликнула его мисс Уэбстер.

Неразборчиво буркнув что-то в ответ, Малфой ускорил шаг. Похоже, он направлялся к корпусу для персонала.

- Ну и какая докси его укусила? - поинтересовалась Бранни.

- Да вечно он как в попу ужаленный, - отозвалась Цисса. - Ведет себя, как маленький. Давно пора повзрослеть.

Выждав минут десять для приличия, Гарри извинился перед девицами и отправился искать Малфоя. Его подгоняло смутное беспокойство, - почему-то казалось, что если парня оставить сейчас одного, он может натворить дел.

Из-за двери душевой на втором этаже доносился звук льющейся воды; их комната оказалась незапертой. Дверца шкафа отодвинута, на полу валяются выпавшие носки, трусы и мятые футболки. Гарри нагнулся их подобрать - и заметил лежащий под кроватью клочок пергамента.

Любопытство боролось в нем с порядочностью ровно полминуты. Но привычка не упускать удачу, идущую в руки, победила. Для аврора любые крохи информации - драгоценность…

Прочитав пергамент с желанием Скорпиуса, Гарри словно получил под дых ступефаем. Затейливая вязь огненных букв мерцала елочной гирляндой: «Хочу-хочу-хочу Гарри Поттера, очень сексуальную сволочь».

Гарри опустился на кровать, чувствуя, как к лицу мгновенно прилила кровь. Перечитал раз десять переливающуюся и мигающую фразу, посидел, уставившись в пергамент. Спохватился и кинул его обратно под кровать, будто держал в руках ядовитого бумсланга. Забегал по комнате, усилием воли заставил себя остановиться и снова сел на постель.

Скорпиус его хочет. Его хочет Скорпиус Малфой. В каком бы порядке Гарри ни переставлял слова, в предложении не было ни малейшего смысла. Что ж, растерянность и неверие в такой ситуации вполне естественны… Но вот откуда в Гарри взялось это стыдное самодовольное ликование и головокружительный восторг?

Прежде чем присматриваться к парню и анализировать его мотивы, неплохо бы копнуть поглубже и посмотреть, что творится в собственном подсознании. Гарри рванул с вешалки куртку и выскочил из номера.

Надо пройтись по берегу и проветриться, иначе Скорпиус с порога, едва взглянув на соседа, поймет, что тот видел пергамент.

* * *

Если бы от стыда можно было действительно сгореть, Скорпиус превратился бы в кучку пепла прямо рядом с котлом «Исполнения желаний». Все, на что его хватило - выдавить в ответ на вопрос аниматорши: «Да ерунда там всякая», - и позорно сбежать в комнату.

Горели уши, лицо, даже, казалось, живот и ноги. А еще невыносимо хотелось подрочить. Хотелось с того момента, когда Скорпиус почувствовал под губами кожу Поттера, солоноватую, слегка загрубевшую на горле от бритья. И гонки по лесу не помогли.

Малфой рванул с полки трусы, стянул с себя пропотевшую после беготни в «шкуре» футболку и перемазанные бермуды, кинул на кровать и сбежал в душевую под холодную воду.

Когда он вернулся в комнату, то обнаружил, что пергамента, второпях сунутого в карман, нигде нет. Клочок бумаги отыскался под кроватью, но до этого Скорпиус испытал несколько ужасных минут, представив себе, что «фант» мог попасть в чьи-то руки.

Если бы под руками была палочка, Скорпиус испепелил бы компромат Инсендио, но палочки воспитателей хранились у сторожа. Выкидывать пергамент в мусор Малфой не решился. Возвращаться к костру и пытаться сжечь? Кто знает, что произошло бы с зачарованным пергаментом в этом случае?

В конце концов обгоревший по краям клочок был засунут под подкладку в сумку. А немного успокоившийся Скорпиус вернулся к веселившейся на площадке компании. Поттера нигде не было видно, дети танцевали под музыку, гремевшую из зачарованных Сонорусом динамиков. Мадам Мур о чем-то увлеченно болтала с зевающим во весь рот Бруксом, Бранни и Цисса тормошили сторожа, пытаясь заставить того сделать хотя бы несколько па. Барлоу с кислой миной вел в танце мисс Уэбстер.

Скорпиус присел на бревно, и тут же ему на колени запрыгнул низл, довольно урча и заглядывая в глаза.

- Будем парой? - предложил Малфой, проведя рукой по пушистому боку. - Только не когти меня, лежи смирно.

Саймон послушно улегся, грея теплым животом голые ноги Скорпиуса, и закрыл глаза. А Малфой принялся тайком осматривать окрестности. К сожалению, яркий свет костра мешал разглядеть все, оказавшееся за пределами рыжеватого круга света. Деревья и кусты тонули в темноте, где-то кричала ночная птица, еле слышная за грохотом музыки, да время от времени в темное небо взлетали искры, тут же гаснувшие на влажном ветру.

После отбоя Поттер тоже не появился, и Скорпиус против воли забеспокоился. Понятно, что в безопасном даже для не владеющих пока управляемой магией детей, ничего страшного с профессиональным служителем правопорядка случиться не могло. Но Малфой на свое несчастье обладал слишком богатой фантазией, чтобы предположить - Поттер всего-навсего бродит где-то вдоль берега, наслаждаясь вечерней тишиной и любуясь отражением звезд в черной воде. К тому моменту, когда реальность стала путаться с наплывающей дремотой, Скорпиус успел себе вообразить и покушение, и похищение, и страшный несчастный случай. И всю ночь бегал, искал и спасал Главного аврора от лиходеев.

Утром Поттер обнаружился в комнате - сонный, помятый и неловкий. Сначала опрокинул табуретку, разбудив Скорпиуса, потом решил открыть окно - и ворвавшийся холодный ветер сдул на пол пергаменты со стола. Почему-то аврор не стал собирать их с помощью заклинания, а опустился на колени и ползал по полу, собирая разлетевшиеся листы.

- У вас палочка отсырела? - мрачно поинтересовался сердитый с утра Скорпиус, мучившийся стояком и не имевший возможности незаметно удрать в душ.

Он сидел на постели, подобрав ноги и уткнувшись подбородком в колени. Серое утро за окном не радовало. Там снова накрапывал дождь, а по плану сегодня намечалась прогулка в окрестный лес на поиски всяких магических растений. Гулять под деревьями, обрушивающими за шиворот водопад ледяных капель, Малфой не любил. В такие дни он вообще предпочитал поваляться в постели с книжкой или посмотреть колдовизор. Или послушать рок, сунув в уши кнопки наушников и отбивая руками-ногами такт.

- Нет, - ответил Поттер, проползая совсем рядом с пальцами Скорпиуса, торчащими за пределы кровати. - Но она не любит магии.

- Кто - она? - удивился Малфой.

- Вот она, - Поттер поднялся, отряхнул колени и показал на отдернутую занавеску. - Я и окно для нее открыл, только не хочет улетать. Дождь пережидает, наверное.

Только сейчас Скорпиус заметил прицепившуюся к занавеске крохотную голубовато-пеструю птичку с длинным клювом.

- Ой, - почему-то шепотом сказал он и встал на колени, нимало не заботясь об оттопыренных спереди трусах. - Это же выскакунчик. А как он сюда попал?

- Понятия не имею, - ответил Поттер. - Наверное, гнался за каким-нибудь комаром и залетел в форточку. Я глаза открыл - а он висит на занавеске вниз головой и на меня смотрит. Осторожно, не испугай его.

Только тут Скорпиус вспомнил о своей утренней проблеме, залился краской и прикрылся одеялом. Но Поттер на него не смотрел. Подхватил гантели и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Скорпиус перевел дыхание, сполз с кровати и поплелся в душ.

День, как Малфой и предполагал, прошел неудачно. Дождь прекратился сразу после завтрака, и пришлось идти с группой в лес на первое практическое занятие по поиску магических трав. Медиведьма, мадам Кокрейн, подробно рассказывала детям о каждой найденной былинке, те восторженно галдели, а Скорпиус все время вспоминал вчерашнюю историю с пергаментом.

Честно говоря, он и не подозревал, что его симпатия к Поттеру уже успела оформиться в конкретное безобразное желание.

«Недоебит, - мрачно думал Малфой, поддавая ногой попадавшиеся на дороге шишки и уворачиваясь от мокрых веток. - У меня слишком давно никого не было. Но это же не означает, что нужно кидаться на первого попавшегося аврора. Нет, ну, конечно, Поттер не первый попавшийся, но все равно. Хотя он действительно сексуальный, даже очень. Крепкий, смуглый. Шея такая…»

При воспоминании о шее Поттера Скорпиус снова покраснел. Собственная выходка под волчьей маской сейчас казалась недопустимым нахальством. Конечно, все легко списывалось на игру, но, повалив аврора на траву, Малфой чуть с ума не сошел от ощущения близкого - и недоступного - мужского тела. Неудивительно, что котел так бесцеремонно швырнул Скорпиусу в руки тот пергамент. Оставалось понять, как выходить из положения. Разве что держаться от Поттера как можно дальше.

Последующие несколько часов Скорпиус так и делал. На обеде сел между мадам Мур и Циссой, в тихий час сбежал на причал и устроился там на сырых досках, болтая ногами в воде и дразня Саймона длинной сорванной травинкой. Низл прыгал, ловил сухой кончик лапами, валялся на спине и под конец растянулся рядом, устроившись на кроссовках Малфоя.

После полдника мадам Кокрейн разрешила купаться, малышня с визгом полезла в прохладную воду, брызгаясь и разгоняя волны по глади озера. Скорпиус вздохнул и тоже отправился плавать, предусмотрительно оставшись в футболке.

Собственно говоря, во всем, что случилось дальше, был виноват Брукс, уснувший на своем помосте. Скорпиус понятия не имел, чем спасатель занимается по ночам - но днем тот при первом удобном случае заваливался подремать. Случаев хватало - бодрствовал Брукс только во время еды. И в этот раз он благополучно проспал Генри Коулмана, решившего, что за буйками плавать интереснее. А Скорпиус, которому слепило глаза солнце, неугомонного мальчишку просто не увидел. Поэтому спохватился, только услышав отчаянный вопль Эммы:

- Генри тонет!!!

Подпрыгнув в воде, Малфой увидел две растопыренные пятерни в пяти футах за буйками и макушку, тут же ушедшую под небольшую волну. Размышлять было некогда. Рявкнув: «На берег все! Немедленно!» - Скорпиус метнулся к буйкам, проклиная тот день, когда заключил контракт с руководством лагеря. Ныряя в зеленоватую мутную глубину, он услышал, как сзади плывет кто-то еще, но времени оборачиваться и смотреть не было.

* * *

Генри тащили под воду трое взрослых гриндилоу. Двое уцепились за лодыжки, третий повис на шее. Глаза у Генри были выпучены, и он изо всех сил пытался отбиться, но понятия не имел - как, только зря расходовал крохотный запас воздуха.

Скорпиус ухватил ближайшего черта за тонкую узкую кисть, сжал изо всех сил, ломая хрупкие косточки. Гриндилоу открыл рот, булькнул и, отпустив Генри, кинулся вглубь озера.

Одного из вцепившегося в ноги мальчишки черта Скорпиус с размаху пнул пяткой в лицо, второй удрал сам, сообразив, что дело худо. Генри судорожно ухватил Малфоя за руку, и тот потащил его наверх, к воздуху и свету.

- К берегу! - крикнул каким-то образом оказавшийся рядом Поттер. - Их сюда стая плывет!

Скорпиус обернулся - футах в пятидесяти вода бурлила, словно на дне вдруг забил ключ. Дернув ошалевшего и плохо соображавшего Генри за руку, он торопливо поплыл к причалу, судорожно пытаясь сообразить, что делать дальше. Похоже, Поттер собирался принять бой - но вряд ли он мог справиться со стаей гриндилоу в одиночку.

Дальше все завертелось какой-то сумасшедшей каруселью, и опомнился Малфой только подходя к корпусу следом за сердито шагающим по дорожке Поттером в дурацких трусах.

- Палочку верни сторожу, - бросил аврор, не оборачиваясь. - И объясни своему блэкджеку, что нарушение правил поведения в лагере больше не будет рассматриваться как невинная шалость.

- Кому? - споткнулся Скорпиус. - Какому еще… блэкджеку?

Поттер остановился, покачался с носка на пятку, слегка повернул голову.

- Детям своим. Отряду. Объясни, что они рискуют стать русалками не только по названию корпуса.

- А почему блэкджек-то? - озадаченно поинтересовался Малфой.

- Мерлинова борода, - пробормотал Поттер и, наконец, развернулся целиком, сумрачно глядя на растерянного Скорпиуса. - Сколько их у тебя? Двадцать один? Ну? Сообразил? Ты их сам как называешь, если всех скопом?

- Соплохвостики, - ответил Скорпиус и почему-то смутился. Решил объяснить. - Ну… сопливые же еще. И русалки.

- Как? - переспросил аврор. - Соплохвостики?

И вдруг рассмеялся, немедленно растеряв весь свой суровый вид.

Скорпиус скрипнул зубами. На такого Поттера хотелось прыгнуть, повалить на землю, вцепиться руками-ногами и никому не отдавать. Невозможно было оторвать взгляд от клокочущего смехом горла, красиво развернутых плеч, вздрагивающих мышц сильного пресса…

К счастью, Поттер, кажется, не заметил покрасневших ушей Малфоя, а пах спереди был прикрыт довольно длинной футболкой, успевшей высохнуть, пока Скорпиус носился над водой на метле.

За ужином дети сидели притихшие и перепуганные, даже те, кто уже успел отучиться в Хогвартсе два года. Одно дело слушать рассказы преподавателей и совсем другое - увидеть, как водяные черти утаскивают под воду твоего товарища. Девочки жались друг к другу, мальчишки храбрились, но всем было не по себе.

Скорпиус знал, что первый испуг пройдет, и уже через день-другой лягушатник снова будет полон визжащей брызгающейся малышней. И кто-нибудь обязательно решит проверить - насовсем убрались гриндилоу в свои норы или могут вернуться, если заплыть за буйки. А на Брукса, уныло сидевшего за столом и страдающего отсутствием аппетита после выволочки, надежды было мало.

- Я думаю, - сказал Скорпиус, ни к кому конкретно не обращаясь. - Я думаю, что Барлоу должен во время купания летать над водой вдоль линии буйков и следить, чтобы гриндилоу снова не оказались в пределах видимости. А если покажутся - отпугивать их заклятиями. Вода гасит магию, но удар сверху хотя бы мощным Акваменти способен оглушить любого черта, поднявшегося к поверхности.

- Неплохо, - одобрил предложение вечно мрачный Стюарт, а Барлоу только кисло кивнул. Похоже, перспектива торчать на метле над водой его не прельщала.

- Да он уснет и сам в воду свалится, - сердито возразила мадам Кокрейн. - Виданное ли дело - валяться целыми днями в тенечке и храпеть, когда в лагере столько дел. За детьми нужен глаз да глаз, а эти двое только и делают, что отдыхают. Это детский лагерь отдыха, а если не хотите работать, Барлоу, отправляйтесь на какой-нибудь курорт. Там вам никто не помещает набивать брюхо и спать, сколько влезет.

Скорпиус покосился на Поттера, задумчиво жевавшего какой-то салатный листик. Аврор в перепалку не вмешивался, только переводил взгляд с Брукса на Барлоу и назад.

- Виноват, - хрипло сказал Барлоу и скривился. - Организм у меня такой… как припекло, так в сон тянет.

- Я вам бодрящего зелья дам, - остывая, предложила медиведьма. - Будете не ходить, а бегать.

Скорпиус представил себе бегающего по берегу Барлоу и тихо фыркнул в чашку с компотом.

Никто не ожидал, что гриндилоу нападут на лагерь, как только стемнеет. Все три группы сгрудились на площадке перед столовой, где Поттер и мадам Мур рассказывали, как защититься от нападения водяного черта. Мадам Кокрейн отправилась проведать Генри, который в эту ночь должен был остаться в изоляторе, Брукс и Барлоу опять куда-то исчезли, мисс Уэбстер наводила иллюзии с гриндилоу, чтобы Главный аврор мог продемонстрировать детям уязвимые места нечисти. Скорпиус от нечего делать возился с Саймоном, а Бранни и Цисса ушли к озеру.

Они и заметили тусклые огоньки под водой у самых буйков. Первой закричала Бранни, и Малфой сразу сообразил, что дело плохо. Черти выпрыгивали из воды, лезли на буйки, стараясь опрокинуть их или разломать. У гриндилоу хватало собственной магии, чтобы нанести разноцветным пластиковым конусам существенный урон. А даже один сломанный буй открывал нечисти дорогу к причалу.

К счастью, Скорпиус так и не собрался за эти несколько часов вернуть палочку. Он оглянуться не успел, как уже бежал рядом с Поттером к берегу, спотыкаясь о попадавшиеся под ноги камни и поминая Мордреда с Морганой. Бранни и Цисса с визгом неслись им навстречу, а вдоль буйков и подводной магической сетки поднималась целая стена огоньков.

* * *

Первый раз в жизни Скорпиус видел, как опытные маги выстраивают оборону. Ему и в голову не могло придти, что мадам Мур способна так лихо поставить магический щит, отбросивший гриндилоу с линии атаки. А веселая, всегда улыбающаяся мисс Уэбстер умеет лихо бить по головам огненным заклятием, при этом не задевая острых верхушек буйков. И что мадам Кокрейн, причитавшая над каждой царапиной, будет бестрепетно душить водяных чертей Инкарцеро.

Сам Скорпиус как-то быстро приспособился работать в паре с Поттером: выдергивал подставившихся гриндилоу чарами левитации, лишая защиты воды, а аврор метал в них какое-то незнакомое Малфою заклятие, буквально рассекавшее чертей на части.

Берег озарялся красноватыми вспышками, и со стороны Валиента, наверное, казалось, что в Repetitio проходит какой-то веселый праздник с фейерверком.

Гриндилоу исчезли внезапно: утонули в глубине магические огни их подводных факелов, последние искры заклятий срикошетили от воды вверх - и на озеро опустились темнота и тишина, в которых слышен был только плеск воды и тяжелое дыхание магов, стоявших вдоль берега.

Молчание нарушил Поттер. Скорпиус заметил, что тот вообще без проблем берет командование на себя в случае каких-то форс-мажорных ситуаций. И, что удивительно, никто не возражает.

- До утра поставим вдоль берега магический барьер. Вряд ли эта свора полезет еще раз, я не думаю, что многим удалось уйти, Но нужно проводить санацию озера - хотя бы в пределах полумили от лагеря. Расслабились, запустили территорию. Мадам Мур, завтра с утра вызовете специалистов из Министерства.

Поттер говорил сердито, но устало. Чувствовалось, что и его вымотала схватка с гриндилоу.

Цисса, сражавшаяся рядом с сестрой слева от Скорпиуса, тронула его за руку.

- Пойдем детей успокаивать и укладывать. Они там со Стюартом остались, а из него утешитель, как из меня зельевар.

- Кстати, - Поттер резко развернулся. - А эти два бездельника где?

- Тут, - раздался откуда-то из кустов хриплый голос - и на берег выбрался Брукс. - Барлоу с другой стороны. Мы это… сеть держать помогали. Чтобы, значит, сверху никто не проник.

- Что-то я никогда не слышал о летающих гриндилоу, - пробормотал Скорпиус и пошел к корпусам, перед которыми тревожно галдели дети.

4.

День сегодня не задался с самого утра. Удалось, правда, подобрать перо выскакунчика, но что с ним в лагере делать? Не основу же под веритасерум ставить.

Хотя кое-кому веритасерум в суп так и хотелось подлить… Выходя из корпуса на обычную утреннюю разминку, Гарри нос к носу столкнулся с лагерными инструкторами, одетыми в плащи с капюшонами неприметного цвета. Барлоу и Брукс были мокрыми, как мыши, но куда они таскались по такой погоде без зонтов, объяснять не пожелали.

Брукс проскользнул мимо Гарри, вжав голову в плечи, Барлоу задержался на минутку и проблеял, что они по примеру Главного аврора решили заняться своим здоровьем и бегать по утрам вдоль берега. Прошлым вечером на костре от Брукса ощутимо попахивало джином, и у Гарри возникли серьезные сомнения, что инструктор по плаванию ровно в полночь, с двенадцатым ударом часов внезапно превратился в апологета здорового образа жизни.

Проводив поднимающихся по лестнице мужчин внимательным взглядом, Главный аврор решил опять потревожить Майка. Пусть даст флакончик веритасерума: все зелья выдавались в Министерстве под отчет, но в сейфе Главы аврората хранился неучтенный неприкосновенный запас на случай чрезвычайных ситуаций.

Со времен Второй магической прошло почти тридцать лет, закон и порядок были восстановлены, многие стандартные процедуры сильно усложнились и бюрократизировались. Дорогой подруге Гермионе за это тоже стоило бы сказать спасибо, но Гарри понимал - таково неотъемлемое свойство любой системы. Как днище корабля со временем обрастает ракушками, так и государственный механизм с годами становится все более неповоротливым, косным, инерционным, заржавевшим. Рано или поздно он рассыпается в пыль, и на его обломках реформаторы выстраивают новую машину управления и подавления.

Гарри считал, что сейчас они живут в эпоху расцвета. До падения и новой смуты далеко - и слава Мерлину. С минусами - вроде того, что его голова полетит первой, если он осмелится нарушить права обычных законопослушных магов, - он готов был смириться. Либо лишний раз не дыши и не делай, либо не попадайся. Этой нехитрой премудрости он научил своего старшего сына еще в школе.

Джеймс Сириус был истинным наследником Мародеров: Гарри получал гневные послания от директрисы Макгонагалл не реже раза в полугодие. Но в тот Хэллоуин она вызвала в школу обоих родителей. Альбус Северус попал в Больничное крыло, Джинни чуть с ума не сошла от беспокойства, а Джеймс, успевший получить головомойку от декана, директрисы и матери, к моменту объяснения с отцом уже изрядно подустал.

- Тарзанка на Дракучей иве? О чем ты только думал? - свирепо поинтересовался Гарри. Он прошел столько кругов ада, что сочувствия и понимания в нем не осталось ни капли. Момент, когда целых и невредимых сыновей хотелось задушить в отцовских объятиях, давно миновал.

Джеймс, измочаленный и измученный, возвел очи горе и хмыкнул:

- О практике вместо теории? У нас все было под контролем. И Ал сам за нами увяза…

В следующий миг он откинулся назад на стуле и согнулся, оглушенный отцовской оплеухой. Раньше Гарри не поднимал руку на детей.

- Больше не втягивай в неприятности брата, - процедил Главный аврор, - и сам в них не влипай. Не нарушай правила. Нарушил - не попадайся, ясно?

Джеймс изумленно потирал щеку со следом от ладони и смотрел на отца круглыми, как у совы, глазами. Поняв, что тот высказал все, что намеревался, медленно кивнул.

- Ала не надо трогать, - хрипло вякнул он, - мелкий не виноват…

- Он свое уже получил, до среды у мадам Помфри проваляется. А кто всю эту дурость затеял, я знаю не хуже тебя, - проворчал Гарри.

Джеймсу хватило совести опустить глаза и пробурчать:

- Понял, папа. Больше не попадусь.

Слово свое он сдержал: хулиганские проделки не прекратились, но Гарри с Джинни в Хогвартс больше не вызывали.

* * *

Узнав последние министерские новости и получив от Корнера веритасерум, Гарри спрятал флакон в потайной карман сумки. Старший аврор по старой дружбе посоветовал начальнику не дурить от безделья и не шарахаться от собственной тени, если только он не хочет громкого скандала с последующим увольнением. Учитывая, что официально Гарри находился в отпуске, оснований применять зелье правды у него не было никаких. Но пусть на всякий случай лежит под кроватью - Главный аврор считал, что запас карман не тянет и всегда старался держать в рукаве козырного туза.

Брукс совершил непростительную оплошность этим же вечером, не уследив за вверенными его попечению детьми. Повезло, что шеф отряда не растерялся, отбил заплывшего за буйки мальчонку у гриндилоу. Гарри подоспел как раз вовремя, чтобы заставить отступить арьергард водяной армии.

- Выгоняй всех из воды, - крикнул он Скорпиусу, - и зови на помощь, тут чертей видимо-невидимо!

Бой с чертями пришлось принять голым - перед тем, как прыгнуть в воду, аврор применил к одежде исчезательное заклинание. С несколькими гриндилоу он справился бы без труда, но их была целая стая, десятка три. Палочку вырвать они не сумели, а вот мошонку выкрутили так, что перед глазами от ослепительной боли все поблекло.

На берег Гарри вышел злым, как жаждущий крови каппа, и первым делом обрушился на горе-спасателя, присоединившегося к сражению одним из последних - покуда Брукс разделся и доплыл до буйков, Скорпиус уже успел сгонять к сторожу и вернуться с палочкой и на метле. Смышленый паренек; понял, что в воздухе у него будет преимущество в скорости и маневренности. Остальные взрослые последовали его примеру, и гриндилоу быстро ушли обратно на глубину, сообразив, что на мелководье у них нет никаких шансов.

- Подбросить вас к берегу, мистер Поттер? - крикнул Скорпиус, скаля зубы и вздымая босыми пятками фонтанчики брызг совсем рядом с головой Гарри.

- Обойдусь, - мрачно ответил аврор, которому вовсе не улыбалось демонстрировать свои причиндалы коллегам. Пусть их и было-то всего шестеро - Барлоу и Брукс, директриса, аниматор, опоздавший Стюарт и сам Скорпиус.

Цисси и Бранни, очевидно, увели детей в корпуса, Сара в медчасти хлопотала над перепуганным исцарапанным Генри Коулманом.

Добравшись до места, где вода была ему по грудь, Гарри встал на дно и трансфигурировал найденный голыш в плавки. Ткань получилась грубой, на ощупь похожей на фольгу, и хорошего настроения это Главному аврору не прибавляло. Душу он с удовольствием отвел на Бруксе, пригрозив тому служебным расследованием и пообещав лично проследить за тем, чтобы безответственный инструктор до конца жизни не занимал должности выше маггловского мусорщика. Даже директриса Мур не решилась вмешиваться в происходящее возле пристани, хотя делать выговоры подчиненным было ее прямой обязанностью. В последний раз Гарри так орал, когда его ребята вместе с невыразимцами упустили залетного шахида, успевшего взять под контроль два десятка магглов-мусульман и организовать их руками серию терактов в Лондоне. Четыре взрыва в один день, три поезда метро, один автобус, пятьдесят две жертвы среди магглов. Через две недели гастролер попытался повторить оглушительный успех, но тут уже аврорат был начеку, ни одна бомба не сдетонировала, а Абдулазиза вывели в расход при задержании. Сам Гарри тогда и отдал устный приказ - живым не брать.

Скорпиус вьюном вертелся рядом, впитывая услышанное, как губка. Брукс съежился, став словно меньше ростом, и явно мечтал закопаться в песок, а Барлоу, с трудом дождавшись паузы в речи аврора, вставил:

- Господин Главный аврор, вы, может, покрывало накинете? Вон какой холодный ветер с гор задувает, так и простудиться недолго.

Гарри уже выпустил пар, к тому же, наспех трансфигурированные плавки могли прямо здесь превратиться обратно в голыш. А еще надо попросить у Сары заживляющую мазь - кто знает, какая антисанитария творится у гриндилоу под когтями. Вовремя не обеззаразишь и лишишься самого дорогого для любого мужчины. Не мозга, что бы там ни думали женщины.

- Ладно, на сегодня все. После ужина проведем учения с отрядами, а завтра утром разберемся, кто виноват и что с ним делать, - закончил он разбор полетов и потопал в корпус.

Стюарт, Уэбстер и Скорпиус потянулись вслед за ним.

- Молодец, - сказал Гарри соседу в номере, - не растерялся, быстро сориентировался, показал себя с лучшей стороны. Я бы тебя в аврорскую академию принял безо всяких вступительных тестов. Вместо того, чтобы бултыхаться в чуждой среде обитания, использовал тактическое преимущество - атаковал с воздуха. Никакой паники, действовал, как по учебнику. Если бы для твоих родных мое мнение имело б значение, я бы поблагодарил их за прекрасное воспитание сына.

Скорпиус покраснел до корней волос, как вареный рак, тихо, неразборчиво пробубнил:

- Спасибо, - взял полотенце, чистую одежду и улизнул в душ.

Похоже, комплименты Главного аврора его здорово смутили. Хотя сделаны они были от чистого сердца.

Гарри достал нормальные трусы, бриджи и рубашку-поло, вспомнил и пожалел пропавшие с концами джинсы - надо было взять из дома хотя бы две пары, спустился к Саре на первый этаж за мазью, заодно проведал Генри Коулмана и исключительно из чувства долга, без особого пыла прочитал ему краткую лекцию по технике безопасности. До смерти перепуганного мальчишку было жалко, к тому же, на сегодня Гарри уже выдохся. Брукс принял на себя первый удар и послужил амортизатором, поглотившим гнев Главного аврора без остатка. Если бы он осмелился возражать, Гарри прямо на пляже вбил бы его в песок по самую маковку.

К счастью для них обоих, пороху проштрафившемуся инструктору не хватило. Сейчас Гарри остыл и подумал, что переборщил с оскорблениями и обвинениями. Он признавал за собой некоторую опрометчивость - сначала все сокрушить и обложить по матери, а потом раскаиваться и ходить с повинной головой.

Он до сих пор ощущал неизбывную вину перед Дамблдором и Снейпом, потому и дал второму сыну их имена. Но если бы каким-то чудом Гарри вернулся в то время, не зная о будущем - все повторилось бы снова.

Выбросив из головы неудачливого Брукса - ничего, переживет, в следующий раз будет лучше выполнять свои непосредственные обязанности, за битого двух небитых дают, - Гарри задумался о причинах, побудивших гриндилоу напасть на летний лагерь. Утащить на дно человеческого детеныша - это святое; что за прошедшие с момента основания лагеря одиннадцать лет таких происшествий до сих пор не было - слепое везение, заслуга фатума и отчасти администрации. Но целый отряд гриндилоу, изо всех сил стремящийся к берегу? Все это до странности напоминало жуткий и необъяснимый феномен выброса китов и дельфинов на сушу. Говорят, лемминги, чрезмерно расплодившись, тоже срываются с места и текут нескончаемым потоком, затопляя тундру, до тех пор, пока на их пути не встретится океан.

Что же так напугало гриндилоу, чтобы они ринулись покорять мелководье и оставили родные и любимые заросли водорослей, где им сам черт не брат?

Гарри хотел бы обсудить это с соседом, за которым уже начал признавать остроту ума и свежесть взгляда. Что ни говори, а Скорпиус для своих лет весьма неплох. Теперь-то Гарри понял Дамблдора, сделавшего ставку на какого-то мальчишку и возложившего на него ответственность за судьбу всего магического мира. Дамблдор поверил в Гарри Поттера, а спустя почти три десятка лет Гарри Поттер отчаянно захотел поверить в Скорпиуса Малфоя, несмотря на то, что за его отцом спасенных людей отродясь не числилось, а про деда Гарри и знать ничего не хотел, - этому ограниченному павлину стоило сказать огромное спасибо своей жене Нарциссе, рискнувшей жизнью и не выдавшей Поттера перед последней битвой. Скорпиус был другим - вылитый Малфой на вид, но временами в нем поднимала голову блэковская порода, неукротимая, дикая, далекая от рассудительности, действующая на инстинктах. Если бы у Сириуса и Регулуса выдалась спокойная безмятежная молодость, возможно, они выросли бы как раз такими.

* * *

К вечеру свершилось то, чего Главный аврор при всем своем более чем двадцатилетнем опыте работы не ожидал. Трусливые гриндилоу. забыв о впитанном с икрой матери страхе перед волшебниками, полезли на берег.

- Иди к своему отряду! - прикрикнул Гарри на держащегося рядом с ним бок о бок Скорпиуса. - Что таскаешься за мной, как хвосты за крапом?!

- А вы не командуйте, - Малфой на всякий случай приотстал, но строптивости не утратил. - Директриса скажет, я уйду.

Времени спорить и утверждать свой авторитет не было: Гарри поставил продвинутое заклинание щита, то самое, что позволило отразить атаку Волдеморта и его присных в битве за Хогвартс в мае тысяча девятьсот девяносто восьмого. Без подпитки его быстро бы прорвали - похоже, все гриндилоу в озере кидались на линию буйков, но тут подоспели директриса, Сара и Уэнди Уэбстер.

Их магия укрепила щит, позволив переключиться с обороны на нападение.

- Мадам Мур, сможете их сдерживать? Сара, Уэнди, аккуратнее, не зацепите буйки! Малфой, молодец, так и продолжай!

Работалось в паре с ним превосходно: Скорпиус подвешивал неосторожно высунувшихся из воды чертей вверх ногами, а Гарри успевал бросить расчленяющее. Вода за буйками наверняка стала ядовито-оранжевой от вытекшей из дохлых гриндилоу крови.

Вспышки магии водяных чертей, пробовавших щит на зуб, становились все реже, а лучи заклинаний волшебников, наоборот, сплелись в частую сеть. Защитники лагеря работали споро и слаженно - вернувшиеся с палочками Цисси и Бранни, усилившие их магическую мощь, показали себя далеко не бесталанными ведьмами. В какой-то момент Гарри даже залюбовался великолепной иллюминацией - видели ли жители Валиента такую хотя бы на двадцатипятилетие победы, еще вопрос.

Атака гриндилоу захлебнулась быстро, Гарри даже не успел испытать неуверенность в силах системы самообороны. Идеальная учебная тревога, замечательная наглядная иллюстрация действий в чрезвычайных ситуациях.

Барлоу и Брукс отсиделись в кустах, но Главный аврор на них за это не разозлился. Всегда находятся трусы, растерявшиеся и позабывшие внезапно все заклинания, кроме люмоса и алохоморы.

После сражения кровь кипела и никак не желала успокаиваться. Оседлав адреналиновую волну, Гарри облетел темное, тихо и мирно плещущее под ним озеро на метле, в надежде заметить что-то необычное. Но вода не желала выдавать свои тайны - что происходило в глубине, скрытой от человеческого взгляда, понять было невозможно. Что же заставило гриндилоу ломиться к берегу, очертя голову?

Кажется, зона купания Repetitio - единственное место, где дно понижается очень медленно, и если вся озерная популяция гриндилоу хотела оказаться на мелководье, то им сюда сам Мерлин велел кидаться.

Лягушатник, кишмя кишащий водяными чертями… Какой материал для желтых газет.

Гарри настолько погрузился в гипотезы и предположения, что на крупно вздрагивающего Скорпиуса, сидящего за откидным столиком, опустив голову на руки, отреагировал как на досадную помеху.

- Ты чего тут слезы льешь? - недовольно спросил он, зайдя в номер и потоптавшись у порога в прямоугольнике резкого света из холла. - Все же в порядке. Все кончилось.

Лопатки шефа блэкджека на миг сошлись, очерченные тонкой тканью футболки. Но ответа Главный аврор не получил.

Прикрыв за собой дверь, медленно и тихо, будто подходя к дикому больному животному, Гарри приблизился к окну. Свет лился только из него - горели магические лампы, развешенные на столбах вдоль дорожки. Осторожно протянув руку и положив ее на теплое плечо, Гарри ощутил, что Скорпиус вздрогнул от прикосновения всем телом.

- У вас ведь такое по семь раз на дню происходит? - обвиняющим тоном произнес тот. - Подумаешь, да? Сад обезгномливают - ростки летят.

- Что ты несешь? - пробормотал Гарри, усаживаясь на кровать Скорпиуса и обнимая юного истерящего Малфоя сзади. - Жизни мирного населения для нас в приоритете. Если понадобится, я тебя от Авады заслоню.

Скорпиус всхлипнул.

- Ну и глупо… под Аваду соваться. А Коулман сейчас уже сизо-зеленым был бы…

- Чшш, - Гарри встревоженно покачал Малфоя взад-вперед, - он телесного цвета, радуется жизни - между прочим, благодаря тебе. Знаешь, что? Давай-ка мы это дело отметим. У меня и огневиски есть.

Взмахом палочки Гарри зажег лампу, полез под кровать и достал из своей сумки бутыль с прозрачной, как слеза младенца, жидкостью.

- Десятилетняя выдержка, - гордо сказал он, взболтав содержимое. - Других не держим.

По лицу Скорпиуса пробежала едва заметная рябь отвращения, но Гарри сделал вид, что ее не заметил. Сам он пил огневиски с совершеннолетия, а Скорпиусу уже двадцать. Совратителем малолетних Главный аврор себя не чувствовал.

После первого же глотка Скорпиус надсадно закашлялся, и Гарри начал усердно хлопать его по спине.

- Позвать домовиков? - обеспокоенно спросил он. - Закажем закуску.

Скорпиус отчаянно замотал головой, изо всех сил вытаращил глаза и заверил Главного аврора, что с ним все в порядке, не надо никого беспокоить. Выпивка ожидаемо оказала на него благотворное воздействие: через какую-то четверть часа он расслабился, выбросил из головы мысли об ужасной участи, грозившей Генри Коулману, и начал хихикать над каждой услышанной им аврорской байкой, даже если борода у той была в три раза длиннее знаменитой мерлиновской… После четвертого стакана, налитого, как полагается, на полпальца, и храбро побежденного в два глотка, Скорпиус беспомощно уронил голову на плечо Главному аврору, повозил носом по шее - как щенок, тычущийся в хозяйскую ладонь, и отключился.

Пришлось раздеть его до трусов, откинуть покрывало и засунуть под одеяло безвольное (но отлично сложенное и крайне привлекательное) молодое тело. Когда Гарри собрался дотянуться до бутылки и продолжить праздновать в гордом одиночестве, из-под одеяла высунулась цепкая рука, ухватившая его за запястье.

- Не уходите, - шепотом попросил Скорпиус.

- Куда я уйду? - Гарри ошеломленно завертел головой.

Безумно хотелось добраться до огневиски, но Скорпиус вцепился в руку не хуже гриндилоу - более того, начал перебирать пальцами вверх, как паук лапками, пока не дотянулся до предплечья. Опрокинутый на постель Гарри чуть не застонал от боли.

- Здесь я, здесь! - мученически выкрикнул он. - Никуда не денусь. Руку отпусти?

- Не обманете? - свистящим шепотом спросил Скорпиус.

- Нет, а теперь живо сложил руки по швам и спрятал под одеяло!

К изрядному облегчению Гарри, Малфой повиновался. Аврор, следуя инстинктам, крепко обхватил соседа руками и ногами, спеленав его одеялом, словно коконом.

- Вы чего? - шевельнул губами обезвреженный Скорпиус. - Я… я…

- Ты молчишь, - оборвал его Гарри, с наслаждением зарылся носом в тонкие светлые волосы и вдохнул сводящий с ума запах.

Скорпиус приподнял лицо и неумело ткнулся губами в плотно сжатый рот соседа. Заскулил, вылизывая все, до чего в его беспомощном положении мог дотянуться.

- Ну пожалуйста… - попытался выпростать руки, заизвивался ужом на сковородке, стал умолять. - Давайте ко мне под одеяло…

- Не дергайся, - зашипел Гарри, чувствуя, как дергается собственный налившийся кровью член, безрезультатно трущийся об ткань, - лежи смирно, слышишь? Я кому говорю!

Скорпиус шмыгнул носом и заявил:

- Вы мне не начальник, вы никто! Хамье аврорское! Хватит командовать! - поймал губы Главного аврора и присосался, словно дементор.

В поцелуях он был не слишком искушен, но пыл и необузданная страсть искупали отсутствие опыта. Гарри замер, позволяя юному партнеру вести. Отдался невинной ласке, тая и теряя голову, незамедлительно отзываясь на толчки требовательного языка, посасывания, осторожные прикосновения зубов.

Скорпиус еще раз попытался освободиться, но быстро понял, что так легко бдительность его сосед не утрачивает.

- Я в туалет хочу, - захныкал он, - вы меня сейчас раздавите.

- Писай в постель, - предложил Гарри, ни на секунду не поверив жалобному тону.

Бросив притворство, Скорпиус пробормотал:

- Думаете, я успокоюсь? Мечтайте… - больно прикусил Гарри шею и так и уснул, как младенец с соской во рту.

Гарри осмелился разжать объятия только через полчаса. На свою кровать он перебираться не стал - укрылся поднятым с пола покрывалом, повернулся к мирно посапывающему Скорпиусу спиной и отключился.

Из блаженной пропасти небытия его вырвали настойчивые трели смартфона. В комнате уже было светло, но до завтрака спать еще и спать. С работы его дергали бы через камин, чтобы сразу явился на место происшествия.

Звонить и будить Гарри с утра пораньше мог только один человек. Вздохнув и покосившись на дрыхнувшего без задних ног (привилегия молодости) Скорпиуса, аврор дотянулся до Блэкберри, оставленного накануне на столике.

С экрана ему улыбалась фотография Джинни.

- Немедленно отправляйся домой, - сказала жена, даже не поздоровавшись. - У нас тут семейный один-ноль-один. Почти…

По системе министерских кодов 1-0-1 означало теракт.

* * *

Крепкие напитки Скорпиус терпеть не мог - все эти огневиски, бренди и коньяки. Алкоголь превращал его в бесстыжего развязного шалопая, напрочь отключая мозги. Поэтому из всей возможной выпивки Скорпиус предпочитал ежевичную наливку, которую прекрасно делала Минки, мамина любимая домовуха.

И все же он решился выпить с Поттером огневиски, по-детски надеясь, что обойдется.

Не обошлось. Утром Скорпиус проснулся с горящими от стыда ушами и желанием провалиться вместе с кроватью куда-нибудь в Австралию. Смотреть в глаза Главному аврору, вспоминая собственные нахальные домогательства, Малфой просто не мог.

Но Поттера в комнате не оказалось. Его вообще не оказалось в лагере - как сказала мадам Мур, аврор срочно отбыл в Лондон по каким-то важным делам. Скорпиус вздохнул с облегчением и отправился заниматься со своей группой.

Вообще-то, сегодня намечался выходной день. Но купаться до визита санаторов директриса запретила, да дети и сами опасались подходить к озеру. Отпущенный из изолятора Генри очень темпераментно живописал приятелям нападение гриндилоу, и Скорпиус с усмешкой подумал, что у малышей теперь по вечерам будет рассказываться на одну страшилку больше.

Так что вместо озера Малфой с группой отправился в лес кормиться созревающей малиной. Обрывая с колючих кустов мелкие сладкие ягоды, он снова и снова возвращался мыслями к Поттеру.

В одном Скорпиус был уверен совершенно точно - аврору нравилось с ним целоваться. А значит, тот не чужд своеобразных развлечений, не очень-то одобряемых солидными семейными магами. И уж наверняка не одобряемых супругами и детьми. Но если бы Поттер был против - он бы просто усыпил озабоченного соседа заклятием, не доводя дело до всяких там интимностей вроде языков.

Припомнив, с каким удовольствием Поттер отзывался на дерзкие ласки, Скорпиус тихо зашипел и осторожно погладил себя, сунув руку в карман брюк. Если бы он еще знал, как продвинуться дальше. Не напиваться же каждый вечер, выпуская на волю собственные непристойные желания.

Как раз в тот момент, когда Малфой начал сочинять коварный план по соблазнению упрямого аврора, с противоположной стороны малинника донесся визг Эммы, и Скорпиус бросился туда, позабыв про ягоды и интриги.

Без сомнения, эта троица - Эмма, Генри и Том - обладали просто уникальной способностью влипать в неприятности или находить что-нибудь таинственное. Впрочем, таинственным лысое зеленое существо с красным пузырем на лбу было только для магглорожденных юных волшебников, в жизни не видевших ни одного магического животного.

- Тихо, - крикнул Скорпиус, пытаясь переорать многоголосый вопль двадцати одной детской глотки. - Вы же его напугали!

- Я его боюсь, - пискнула самая маленькая девочка в группе - Тина Торсон. - Он на черта похож.

- Это не черт, - объяснил Скорпиус, протягивая существу несколько ягодок малины на открытой ладони. - Это клабберт. Он совершенно безвредный и легко приручается.

- А почему у него рога? - тут же подскочил к Малфою Коулман. - И зубищи вон какие острые.

- Ну рога, - Скорпиус пожал плечами. - У оленей тоже есть рога. А у тебя - зубы. Все должны бояться оленей и тебя? Смотрите, он тритона поймал.

В лягушачьих лапках клабберт действительно держал тритона. Наткнувшаяся на него Эмма, очевидно, помешала вкусному обеду.

- В нашем мире живет очень много волшебных животных, - объяснял Скорпиус детям по дороге к корпусам. - Есть опасные, есть безвредные, есть домашние. Например, низл мадам Мур - домашний.

- Коты все домашние, - важно заявил Том. - У нас дома два живут.

- Это не кот, - строго ответил Скорпиус. - Это низл, или лазиль. Они очень умные и всегда могут найти дорогу домой. Поэтому волшебники часто берут их с собой, если отправляются в какие-то незнакомые места. А еще есть круп, он похож на собаку, но у него раздвоенный хвост. Вообще, если вы вдруг встретили незнакомое вам животное, не нужно вопить или размахивать руками. Надо аккуратно попятиться назад и ни в коем случае не поворачиваться спиной. Тем более, нельзя подходить, гладить или пытаться прокатиться верхом. Вы все это будете проходить в Хогвартсе, я вас просто предупреждаю…

К полднику Скорпиус понял, что ужасно скучает по Поттеру. Хотя, казалось бы, скучать было некогда - соплохвостики занимали все свободное время. Но Скорпиусу очень не хватало Поттера рядом. Просто - рядом. В комнате, за столом, на улице. Без аврора Малфой почему-то чувствовал себя незащищенным, как в детстве, когда отцу приходилось уезжать по делам. Скорпиус очень тяжело переживал разлуку, потерянно бродил по комнатам, а по вечерам тихо плакал, уткнувшись в подушку. Не утешали его ни лакомства, ни подарки, ни поездки с мамой в Лондон. Годам к десяти он привык к необходимости временно обходиться без папы, но чувство заброшенности все равно продолжало храниться где-то глубоко в душе. И вот теперь вылезло наружу.

Даже дискотека - первая в лагере - не вывела Скорпиуса из состояния подавленности. Он уже хотел большего, не только поцелуев, но объект его желаний и фантазий в лагере так и не объявился.

Спал Скорпиус отвратительно: беспокойно, рвано, то и дело проваливаясь или в кошмары, или в сексуально-насыщенные грезы. И открыл глаза после невыносимо долгого и сладкого, какой бывает только во снах, оргазма. Впрочем, чувство покоя и истомы немедленно сменилось на мерзко-липкое ощущение влаги в трусах.

- Дошел, - буркнул Скорпиус, вылезая из-под одеяла. - Да что ж такое, в самом-то деле. Самому мне на его член залезть, что ли?

После душа спать расхотелось. Сунув грязное белье в мешок, Скорпиус перестелил постель, завалился на покрывало и включил плеер. Под любимую музыку мечталось лучше.

* * *

Обстановка на Гриммаулд-Плейс была напряженной. На полу перед камином стояли большой черный чемодан на колесиках и переноска с вертящимся и беспокойно шипящим хорьком.

Лили в дорожной одежде сидела на диване, сложив руки на коленях и поджав губы. На отца она посмотрела с вызовом и в то же время с надеждой. Упрямое выражение, застывшее на ее хорошеньком личике, словно говорило, что пытаться переубеждать ее бесполезно. Только время зря потратишь.

- Полюбуйся, - гнев и страх, переполнявшие Джинни, давили на присутствующих в гостиной, как пар на стенки котла, - какую славную дочку мы вырастили. Собралась подавать документы в Парижскую академию, а когда об этом должны узнать мать с отцом? Сегодня утром!

- Я давно тебе говорила, - вскинулась Лили, - но ты не желаешь слушать!

Проигнорировав реплику дочери, Джинни обратилась к Гарри:

- Может, ты с ней поговоришь? Проявишь интерес к судьбе собственного ребенка - или чужих детей воспитывать тебе проще? Хорошо быть добрым понимающим папочкой и всегда все позволять, а попробуй хоть раз вести себя с ними не как сообщник, а как взрослый! Глава семьи!

Гарри страдальчески сморщился, сунув руки в карманы. Джинни села на своего любимого тестрала - дети должны любить родителей, беспрекословно их слушаться и уважать. Если второй и третий пункты не выполняются, значит, о первом речи тоже не идет. Ссориться с женой сейчас не хотелось, поэтому он мирно сказал:

- Попробую. Ты нас не оставишь? Ненадолго.

Наградив мужа с дочерью подозрительным колючим взглядом, Джинни предупредила, что через двадцать минут завтрак будет готов, и выплыла из комнаты с выпрямленной, как древко Чистомета, спиной.

Гарри прошелся взад-вперед по гостиной, искоса поглядывая на бледную решительную Лили. Сердце защемило - она уже совсем взрослая, девушка на выданье, скоро у нее будет своя жизнь, в которой родительское место на небосклоне займут другие люди. И если кто-то причинит ей боль, Гарри ничего не сможет сделать, как бы ни хотелось ему укутать дочь заботой, словно мягкой ватой, и продержать в безопасном укромном месте до конца своих дней.

Присев рядом с ней на диван, он откашлялся.

- Я всегда поддержу тебя, солнышко. Я хочу, чтобы ты помнила об этом… А на маму не сердись, она… боится отпускать от себя близких людей. Ей слишком хорошо известно, что те могут уйти и больше не вернуться.

- Она все хочет держать под контролем, - тихим звенящим голосом проговорила Лили. - Твердит мне, что я ее смерти хочу, представляешь? Как… как она может говорить такое?!

В светло-карих глазах, так похожих на материнские, стояли слезы. Гарри притянул к себе дочь, поцеловал в макушку, бережно заправил за ухо вырвавшуюся из тугого хвоста медно-рыжую прядь. Прошлой ночью он почти так же утешал Скорпиуса… прогнав неуместное воспоминание, Гарри постарался перевести разговор на другую тему:

- Ты будешь жить с Доминик? Вы уже решили, где устроитесь? Как хотите добираться - самолетом или в Дувр камином, а там на «Хароне» до Кале? Тебе деньги нужны?

Он верно все рассчитал; его дочь была не из тех, кто готов часами распускать нюни. Понимая, что сдает сейчас своеобразный экзамен на готовность к самостоятельной жизни, Лили собралась и отвечала на вопросы четко и предельно исчерпывающе.

- Не волнуйся, родственники Делакуров не дадут нам пропасть… Ника говорит, что проверять, как мы живем в Париже, они будут гораздо чаще, чем нам бы хотелось. Допрос окончен, папа? - Лили насмешливо прищурилась, похоже, к ней вернулось обычное для нее хорошее расположение духа.

- Не забывай писать и звонить, - предупредил Гарри, - иначе видеть и слышать нас с мамой ты тоже будешь чаще, чем тебе хочется.

- Я же ваша дочь, пап, - Лили шутливо надулась, накручивая рыжий локон на палец. - Понятие о дисциплине я впитала с молоком матери.

- Это меня и тревожит, - проворчал Гарри, больше для порядка.

Услышанное его полностью удовлетворило.

* * *

После завтрака и проводов дочери он собрался возвращаться в лагерь, но Джинни расстроила его планы.

- Сегодня воскресенье! Кто работает по выходным? Твои санаторы прибудут в понедельник, у вас же не чрезвычайная ситуация! Или работа тебе, как всегда, белый свет в глазах застит, дороже нее ничего нет?

Жена была права - выглядело это так, будто Гарри не терпится сбежать из дома. Он вздохнул, вспомнив незаконченные дела. Работа не оборотень в полнолуние, в волка не перекинется и в лес не убежит, но Главный аврор весь день не мог выбросить ее из головы. Воскресенье тянулось медленно, как застывшая смола, не то что дни в лагере, мелькающие заманчивыми видами в окне Хогвартс-экспресса. Сегодня вечером там будет дискотека… интересно, опомнился ли Скорпиус настолько, чтобы беззаботно веселиться и прыгать с кузинами на окруженной кустами, освещенной разноцветными фонариками поляне под песни из плейлиста Уэнди Уэбстер? Чем занимаются оскандалившиеся Барлоу и Брукс? Дала ли директриса разрешение купаться? Оправились ли от страха перед водой и ее опасными обитателями дети?

Ни один из этих вопросов нельзя было назвать жизненно важным и не терпящим отлагательств, и все же мысленно Гарри то и дело возвращался к ним, даже тогда, когда без особой охоты исполнял супружеский долг. Хорошо, что он догадался убрать отметины от зубов Скорпиуса… Супруга ни за что бы не поверила, что ничего не было.

Несправедливо, но жизнь не следует законам театральных подмостков, - из палочек оплошавших магов не стреляют зеленые смертоносные лучи, скурджифай не превращается в ступефай, а чтобы перепутать похожие цветом зелья, надо полностью утратить нюх. Жена может сделать вид, что верит в случайности и совпадения, только если так ей будет удобней. Но ведь никакой вины за собой Гарри не чувствовал - лишь горечь из-за невозможного и неосуществимого, скрипящую пеплом на зубах.

Ненасытная и неугомонная, успевшая соскучиться Джинни выжала его, как лимон, до последней капли. Несмотря на усталость, опустошенным он себя не чувствовал - интерес к происходящему в лагере переполнял его, пузырясь шампанским в бокале.

С трудом дождавшись утра, он аппарировал к воротам, надеясь, что старый пароль еще действует. Птицы захлебывались в ветвях, приветствуя его возвращение; показавшееся из-за гор солнце окрасило стволы деревьев в нежно-розовый цвет. Гарри не шел - летел по тропинке к успевшему за короткое время стать почти родным корпусу.

В лагере стояла мертвая тишина, росу на траве никто еще не успел потревожить. Над озером клочьями клубился седой туман, низл, возвращавшийся с ночной охоты короткими перебежками от кустов к кустам, шарахнулся в сторону и мявкнул, едва не попав под ноги спешащему Главному аврору.

Гарри взбежал по лестнице, постоял перед дверью номера, пытаясь отдышаться. Осторожно повернул ручку, переступил порог.

В косых утренних лучах шевелюра его соседа по комнате пылала белым золотом. Как и в первый день, одетый Скорпиус валялся на заправленной кровати: уши заткнуты пуговками наушников, губы еле заметно шевелятся - он тихо, на грани слышимости подпевал плееру.

Гарри молча наблюдал за идиллической картиной, не желая нарушать гармонию мирного летнего утра. Почувствовав его взгляд, Скорпиус открыл глаза, дернулся от неожиданности и сел, вытащив из ушей наушники.

Он ничего не сказал, но уставился на соседа так, будто сам его только что наколдовал из воздуха и теперь никак не мог поверить глазам.

- Что слушаешь? - нарушив неловкое молчание, Гарри кивнул на плеер.

Скорпиус бросил взгляд на устройство, на экране которого мельтешили три певца в маггловских пиджаках, прочистил горло и хрипло предложил:

- Muse. Хотите, напою?

Не дожидаясь ответа, воткнул в уши «пуговки», забегал пальцами по сенсорному экрану, выбирая песню. Уселся на кровати по-турецки, сосредоточился, начал отщелкивать ритм пальцами.

- Такого, как ты, я видел только во снах,

Ты настоящий и дышишь полной грудью, не оборачиваясь на других и никого не боясь,

Все вокруг тебя дышит счастьем,

Я не могу отказаться от тебя, все остальные лишь блажь.

Поделись со мной,

впусти меня в свой мир и сердце, прошу.

Голос у него оказался не слишком сильным (может, он просто не хотел тревожить соседей за стенкой), но приятным, а от слов Гарри бросило в жар. Как будто Скорпиус выбрал песню специально. Случайностью столь прочувствованное исполнение не назовешь - певец ел глазами слушателя, словно хотел передать ему словами и мыслями, внушить:

- Я преклоняюсь пред тобой, восхищаюсь всем,

Ты не умеешь ненавидеть, можешь только любить,

Ты вызываешь в людях любовь и восторг,

Потому что тот, кто свыше, осенил тебя благодатью.

Подари мне кусочек души,

Впусти в свое сердце, молю,

Я так сильно нуждаюсь в тебе.

Мир вокруг тебя поет от счастья,

И я хочу петь вместе с ним.

К концу Скорпиус распелся, окончательно перестав стесняться, отбивал такт ладонью по коленке и выводил «уууууууууу» после припева вдохновенно и усердно, как волк в полнолуние. Он облизнул губы, сглотнул, снова вытащил наушники, - тонкие проводки обвисли, из черных «капелек» комариным звоном доносилась мольба:

«Give me

all the peace and joy in your mind

I want the peace and joy in your mind

Give me the peace and joy in your mind».

Пряча глаза, Гарри сдавленным голосом похвалил исполнителя:

- Красивая песня, - и полез под кровать за гантелями.

Чувствовал он себя так, будто с него содрали кожу, выставили на мороз и кинули в Проклятый огонь, причем одновременно.

Стыдно - ему-то за что?! - страшно, приятно. И над всем этим доминируют растерянность и неудобство. За столько-то лет мог привыкнуть к чужому обожанию, преклонению и восхищению. Он нарастил шкуру и привык - как и к идущей в комплекте ненависти, зависти, захлебывающейся злобе.

Но тут было что-то совсем другое - чистая, беспримесная, безоглядная юношеская страсть безо всяких мотивов и условий. Никто еще не пел ему серенады, если не считать Селестину Уорбек, поздравившую его со сцены своим звучным красивым сопрано. Happy birthday to you ничуть тогда не обрадовало - кому же нравятся юбилеи и круглые цифры после двадцати. И Селестину заказала Молли, а Скорпиуса Гарри никто не заказывал.

Уворачиваясь от веток, щедро делившихся влагой после ночного дождя, Главный аврор снова и снова прокручивал сегодняшнюю сцену в памяти. В эти минуты осиянный солнцем, умытый, бормочущий плещущей на берег волной и птичьими трелями мир его бесконечно радовал.

5.

Если что и порадовало Скорпиуса этим утром - так это залившийся неожиданным румянцем Поттер, сбежавший от греха подальше со своими гантелями.

- Ага, - сказал себе Малфой. - Проняло!

От избытка чувств он даже покружил по комнате, пританцовывая и напевая радостную невнятицу. Определенно, дело сдвинулось с мертвой точки - Поттер теперь не скажет, что ни о чем не догадывался.

За завтраком Скорпиус снова сел рядом с соседом по комнате. Прижался бедром, чувствуя сквозь легкие бриджи чужое горячее тело. Очень хотелось сунуть руку под стол и хотя бы погладить. Но Главный аврор незаметно и аккуратно сдвинулся в сторону. Малфой только тихо вздохнул: наглеть прилюдно не стоило, он понятия не имел о методах воздействия, с помощью которых Поттер может начать сопротивляться сексуальным домогательствам. Судя по решительности и прямолинейности, свойственным аврору в критических ситуациях, ожидать можно было, чего угодно. Вплоть до громогласно высказанной просьбы отодвинуться. Нет, вряд ли конечно, если судить по слегка порозовевшей щеке - но вдруг?

Санаторы объявились в лагере сразу после завтрака. Одним из них оказался кузен Тэдди.

Отец с дедом, вообще-то, не одобряли поездок бабушки Нарси к сестре. Тем более они не одобряли дружбы между младшим Люпином и Скорпиусом. Но тут сделать ничего было нельзя - Тэдди с первой встречи покорил маленького Скорпи Малфоя умением превращаться в кого угодно и кого угодно передразнивать. И хотя дедушка презрительно называл метаморфа фигляром, Скорпиус положительно был влюбен в веселого, никогда не унывающего Тэдди.

Эта дружба, никогда, кстати, не носившая ни малейшего оттенка сексуальности, была одной из немногих ценностей, которыми дорожил Малфой. Именно Тэдди научил его легко относиться к случавшимся в жизни передрягам, не отступать перед возникающими на пути трудностями и не отчаиваться, если что-то не получалось с первого раза.

Пожалуй, только увидев, как Поттер обнимает Тэда, похлопывая того по спине широкой ладонью, Скорпиус задумался, как так вышло, что они с бабушкой Нарциссой ни разу не столкнулись у бабушки Андромеды с семьей Главного аврора. Ведь Люпин приходился тому крестником - Скорпиус это знал, но знание было каким-то отстраненным и никогда не связывалось с конкретным человеком. С Гарри Поттером. Сейчас Малфою впервые пришло в голову, что бабушка Андромеда все эти годы довольно успешно лавировала между сестрой и другом - и неплохо научила этому внука.

- Скорпи, - долговязый Тэдди расцвел улыбкой от уха до уха и немедленно высветлил себе волосы до пародийно-снежной белизны. - А я сначала не поверил, что ты здесь. Решил, бабка меня разыгрывает. А ты и в самом деле решил посвятить свое лето детишкам.

- Угу, - Скорпиус прижался щекой к костлявому плечу Люпина. - Перевожу теоретические знания в практику. Как твои?

- Замечательно, - Тэд улыбнулся. - Ждем с Мари третьего, надеемся, что хотя бы на этот раз будет мальчик. Закончишь Академию - наймем тебя гувернером к нашим бандиткам.

- Еще чего, - фыркнул Скорпиус. - Мне мой рассудок пока дорог.

Поттер наблюдал за их болтовней к каким-то странным вниманием - вроде бы и не прислушивался, но Малфой был уверен, что тот уловил каждое слово. И еще - на лице аврора проступало еле заметное неудовольствие. Словно он вдруг обнаружил, что его любимый крап виляет хвостами кому-то другому. Скорпиус не был уверен, что Поттеры держат дома крапов, но ассоциации у него появились именно такие.

- Люпин! - окликнул Тэдди начальник группы, и метаморф, торопливо хлопнув Скорпиуса по плечу в последний раз, заспешил к своей команде.

- Я и не подозревал, что вы с Тэдом общаетесь, - заметил Поттер, глядя, как санаторы сноровисто раскидывают над озером магическую сеть. - Твои родные, кажется, не очень ладили с семьей Люпина.

- Дедушка и папа - да, - неохотно подтвердил Скорпиус, пытаясь уловить последовательность творимых над озером заклятий. - А бабушка с мамой часто у бабушки Андромеды гостят. И меня всегда с собой брали.

- Не знал, - задумчиво пробормотал аврор. - Впрочем, неважно. Хватай свой блэкджек и уводи его подальше от озера - тут сейчас будет малоприятное зрелище.

Соплохвостики возбужденно галдели у корпуса. Скорпиус строго посмотрел на них, заставив притихнуть под своим суровым взглядом.

- Сейчас мы отправимся на дальний луг собирать те травы, о которых вам рассказывала мадам Кокрейн. Не гонитесь за количеством, если вы вместо нужных растений наберете всякой ерунды, годной лишь на сено, это не прибавит вам знаний - только лишней работы.

На самом деле на лугу, расположенном в полумиле за корпусами, у самой границы магической ограды, не росло ничего существенного. Во всяком случае, шансов отыскать там вместо обычной луговой руты или бледной дикой лилии разрыв-траву или гномий мох были равны нулю. Но Скорпиусу требовалось отвлечь детей от нелицеприятного зрелища уничтожения гриндилоу. К тому же он и сам не любил бессмысленной жестокости - даже по отношению к безмозглым озерным агрессорам. И хотя вопрос стоял о безопасности детей, он предпочел бы просто отогнать чертей подальше, в их привычные омуты, заросшие водорослями, а не травить магией. К сожалению, правом голоса в решении подобных вопросов Малфой не обладал.

Как Скорпиус и предполагал, соплохвостики очень быстро отвлеклись от поиска магических трав на самые обычные детские занятия. Девочки, отыскавшие целые заросли диких лилий, принялись плести друг другу венки, мальчишки ползали на коленях, собирая первые ягоды вороники. И только неутомимая троица, которой командовала Эмма, усердно прочесывала луг, пытаясь обнаружить в зарослях травы веточки гномьего мха.

Скорпиус с удовольствием завалился бы побездельничать, в этой части лагеря детям ничего не угрожало, кроме пчел и муравьев, но чувство долга заставляло его бдительно наблюдать за группой.

Где-то недалеко - за невысоким холмиком - перекрикивались подростки из групп Бранни и Циссы, которых тоже увели подальше от озера. Малфой был уверен, что и там большинство подопечных бездельничает, наслаждаясь солнцем и теплом. В общем-то, он тоже считал, что в лагере отдыха нужно отдыхать, а не изучать основы магии. В конце концов, впереди у детей семь лет напряженного труда в Хогвартсе.

- Скорпиус, это что?

На ладони Эммы лежала веточка, больше похожая на спутанную зеленую нитку. Вдоль всей «нитки» на ярко-рыжих стебельках висели темно-лиловые ягоды, украшенные ярко-оранжевым глазком с мохнатыми зелеными ресничками.

- Ого, - Скорпиус осторожно взял растение за кончик. - Вам ужасно повезло. Вы один такой нашли?

- Один, - кивнул Генри. - А их бывает много?

- Очень редко, - Скорпиус вытащил из кармана бермуд плотный листик бумаги. - Сделай-ка фунтик, положим туда эту красоту. Это обманник, магический бересклет. Очень ядовитое и очень ценное растение. Если добавить каплю сока из одной ягоды в любое зелье, то его действие усиливается во столько раз, сколько ягод было на ветке. Чем больше ягод - тем ценнее. Здесь их одиннадцать.

- А зачем усиливать действия зелья? - Том с любопытством разглядывал моргающие в фунтике глазки. - Чтобы сделать концентрат?

- Да, - кивнул Скорпиус. - Вот представь себе эпидемию. Нужно много зелий, но они готовятся долго. Если добавить в них каплю сока обманника, то за один раз можно вылечить больше людей.

- Здорово, - выдохнула Эмма. - Зелья - это как лекарства?

- Почти, - Скорпиус положил тщательно завернутый обманник в корзинку, прихваченную из столовой. - Есть лекарства, есть яды, есть косметические зелья и зелья, приманивающие удачу. Вы все это будете изучать в Хогвартсе. Зельеварение - очень сложный и очень интересный предмет. Как и гербология.

Мадам Кокрейн обрадовалась обманнику так, словно в изоляторе закончились все микстуры, а на лагерь надвигается драконья оспа. Похвалила Эмму и ее друзей, пообещала показать, как готовится воздушное печенье, дающее легкость ногам и силу рукам. Санаторы уже покинули лагерь, озеро блестело на солнце как расплавленное золото. Щурясь от этого пронзительного блеска, Скорпиус увидел на берегу Поттера, сунувшего руки в карманы брюк и задумчиво разглядывающего Валиент, еле-еле видневшийся на противоположном берегу.

- Много гриндилоу выловили? - поинтересовался Скорпиус, неслышно подходя к аврору сзади и вставая так близко, что это уже можно было бы назвать неприличным.

- Десятка полтора, - нехотя ответил аврор. - Матерых таких. И пару почти созревших гнезд с мальками. Пытаюсь понять, зачем их несло на берег, да еще с таким упорством?

- Так безмозглые, - Скорпиусу очень хотелось положить подбородок на сильное плечо, обнять Поттера за пояс и забыть о гриндилоу. - Обнаружили детей в лягушатнике, решили полакомиться.

- И всей стаей пошли на приступ, - хмыкнул аврор и повернулся, заставляя Малфоя сделать пару шагов назад. - Включи-ка мозги, они у тебя неплохо соображают в критических ситуациях. У гриндилоу есть магия, но они любят полакомиться чужой. Особенно, когда им нужно увеличить свой магический потенциал. Ну?

- Им потребовалось много магии? - осторожно предположил Скорпиус. - Они затеяли под водой войну?

- Допустим, - согласился Поттер. - И с кем?

- Только с русалками, - уже увереннее ответил Малфой. - Больше там никого нет.

- А что они могут делить с русалками? - Поттер склонил голову к плечу, став похожим на большого умного ворона, только клюва не хватало. - Озеро достаточно большое, места вполне хватит для обеих популяций.

- Какое-то сокровище? - Скорпиус закусил губу, соображая. - Какой-то артефакт, излучающий большое количество магии. Гриндилоу ценят только чистую магическую энергию.

- Умница, - согласился Поттер и довольно улыбнулся. - А теперь вспомни, что кто-то что-то прячет в озере и опасается, что обитатели озера это «что-то» присвоят. И это что-то настолько ценно, что под водой развернулась настоящая война!

- Кто-то что-то, - Скорпиус почесал в затылке, задумчиво покусал губу. - Барлоу и Брукс, больше ведь некому? Стюарт ни с кем не общается, кроме своей… кхм. А кроме них в лагере еще только двое мужчин - вы и я.

Весь вид Поттера говорил о том, что мужчиной он Скорпиуса не считает - так, мелочь-недопесок. И это добавляло азарта - Малфой решительно не собирался больше мириться с пренебрежением к себе, которым аврор маскировал очевидный интерес. Склонность к авантюризму, унаследованная со стороны отца и деда, толкала Скорпиуса на, возможно, безнадежные, но решительные попытки заполучить в руки желаемое. Он был не настолько глуп, чтобы добывать в Валиенте амортенцию, однако достаточно самоуверен, чтобы пытаться соблазнить Поттера, сделав шаг навстречу первым. Muse явно выбили у аврора почву из-под ног - нужно было закрепить успех действием.

Как назло, их относительное уединение на берегу оказалось нарушено Бранни. Она бесцеремонно оттолкнула Скорпиуса с дороги и ухватила Поттера за руку.

- Мистер Поттер! На территории лагеря бродит дикий кабан! Как вы считаете - это опасно?

- Откуда тут кабан? - аврор осторожно освободился из хватки изящных, но сильных пальцев, чем несказанно порадовал Скорпиуса. - Насколько я знаю, за барьер не в состоянии пробраться ни одно животное крупнее енота.

- Да я сама слышала! - Бранни взяла Поттера под руку, и тут уже Скорпиус заскрипел зубами - аврор не подумал сопротивляться. - Брукс говорит Барлоу - я кабана видел. А тот ему - врешь. А Брукс - клянусь, это был хряк. А Барлоу - что делать-то будем. А Брукс - валить надо! Мистер Поттер, кабан очень опасное животное, а дети постоянно уходят в ближний лес. Нужно же что-то делать! Я не понимаю, почему они вам не сказали?

- А почему они должны были говорить об этом мистеру Поттеру? - не выдержал Скорпиус. - Заниматься проблемами лагеря должна мадам Мур.

- Вот тебя я забыла спросить, - огрызнулась Бранна. - Мистер Поттер, он все время лезет не в свое дело, скажите ему!

Скорпиус сплюнул, развернулся и пошел к столовой.

За обедом он неожиданно наслушался комплиментов от мадам Кокрейн по поводу обнаруженного обманника. Действительно, знание этого очень специфического растения в общий курс обучения в Хогвартсе не входило. Но Скорпиус разделял отцовское увлечение зельеварением, которое хотя и носило любительский характер, тем не менее, отличалось определенной глубиной. Бабушка Нарцисса не раз и не два сожалела, что отец варит зелья для себя, хотя мог бы в свое время без труда получить степень магистра. Папа только отмахивался - он предпочитал зарабатывать деньги коммерческими операциями, приносившими намного больше прибыли.

С детства просиживая часами рядом с отцом в лаборатории, Скорпиус узнал и запомнил очень многое - в итоге, зельеварение и гербология в Хогвартсе были единственными предметами, обучение которым давалось ему без малейшего труда.

Польщенный словами медиведьмы, Малфой с радостью углубился в любимый предмет и не сразу заметил, что за столом уже почти никого нет, кроме него и мадам Кокрейн. Спохватившись, он помчался загонять соплохвостиков в спальни, размышляя, куда так незаметно девался Поттер.

Главный аврор обнаружился в комнате. Сидел над какими-то бумагами, почесывал над бровью кончиком пера и, прищурившись, рассматривал озеро за окном.

- Нет тут никаких кабанов и никогда не водилось, - задумчиво сказал Поттер, вроде бы сам себе, но Скорпиус понял, что аврор обращается к нему. - Скажи мне, умный мальчик, с чем у тебя ассоциируется словечко «валить»?

Он развернулся на табуретке, с улыбкой глядя на оторопевшего Скорпиуса. Без всяких сомнений, у самого Поттера давно уже имелись нужные ассоциация - вероятно, он хотел найти им подтверждение. Или просто забавлялся.

Очень хотелось ответить:”Я не мальчик!», - но Малфой с пятнадцати лет перестал вестись на примитивные подколки.

- Можно валить лес, - небрежно сказал он, залезая в шкаф за очередной футболкой вместо перемазанной ягодным соком, которую по привычке кинул в мешок для белья, стоявший у кровати. - Можно валить в смысле «бежать». И еще можно валить в смысле «убить». В детективах все преступники так говорят: нужно его завалить.

- А что имели в виду Брукс и Барлоу?

- Понятия не имею, - Скорпиус пожал плечами. - Бранни могла что-то перепутать. Или сочинить. Они же не преступники. Разве преступники такие бывают? Их бы давно уже в Азкабан отправили.

- Много ты знаешь о преступниках, - Поттер покачал головой. - Иногда на вид дурак дураком, а копнешь получше - маскировка такая хитрая. Кто на дурака подумает?

Скорпиус уселся на кровати, вцепившись в ненадетую футболку.

- Вы думаете, Брукс и Барлоу настоящие бандиты? Тогда их нужно задержать - тут же дети. Вдруг они решат взять заложников?

Поттер рассмеялся, наклонился вперед и легонько стукнул Скорпиуса кончиком пера по облупившемуся от солнца носу.

- Могу поспорить, ты любишь детективные покетбуки и маггловские боевики. Во-первых, никого нельзя задержать без оснований. А таких оснований у меня нет. Во-вторых, даже если бы у меня такие основания были, нужно понять, что этим двоим здесь нужно. А в-третьих, не вздумай играть в детектива-самоучку, это может быть опасно. Понял?

- Понял, - буркнул Скорпиус. - Я и не собирался. У меня других дел по горло.

- Вот и прекрасно, - Поттер снова повернулся к столу и склонился над бумагами. - Завтра утром меня не будет, я уйду до рассвета, а ты следи за своим блэкджеком, чтобы опять куда-нибудь не влезли.

Если бы Скорпиус не сходил с ума от беснующихся в крови гормонов и желания залезть в постель аврора, если бы он вообще мог размышлять с холодной головой, глядя на сильную шею и широкие плечи Поттера, а не думать только о том, как приятно будет целовать эту шею и гладить эти плечи, он бы сообразил, что его ловят на крючок любопытства гораздо успешнее, чем это делает он сам. Но анализировать и сопоставлять Малфою было некогда. Так что он с готовностью нырнул в расставленные сети, задав единственно возможный в ситуации вопрос:

- А вы куда?

- Нужно собрать кое-какие травки на горных лугах, - не поворачивая головы, небрежно ответил Поттер. - Мадам Кокрейн очень просила.

И, конечно же, Скорпиус навязался в компанию. Необходимость вставать затемно его не смущала - зато возможность побыть с Поттером наедине казалась очень соблазнительной. Тем более, обстановка намечалась чрезвычайно романтическая: рассвет в горах, цветущие луга, чистый, как хрусталь, воздух и шанс оказаться ближе к Поттеру хотя бы на шаг. Упускать свалившееся в руки счастье Малфой не собирался.

* * *

Вечером, разогнав соплохвостиков спать, Скорпиус решил прогуляться в Валиент. От папы он унаследовал не только склонность к авантюрам, но и любовь к сладостям. Фруктовых кексов и сладких пудингов, которые мастерски делали домовые эльфы, Малфою не хватало. За дни, прошедшие с начала смены, он истосковался по шоколадным лягушкам. А услышав краем уха, что Поттер собирается с Барлоу и Бруксом (!!!) в деревушку по ту сторону озера, тут же решил и сам туда отправиться.

Разрешение мадам Мур выдала ему без всяких уговоров - воспитателям никто не запрещал покидать лагерь по личным нуждам. Повертев в руках «увольнительную», Стюарт протянул Скорпиусу палочку, строго наказав:

- Вернуться нужно до полуночи, тут так написано.

- Ага, - легко согласился Скорпиус. - Конечно, вернусь. Мы завтра с мистером Поттером с утра отправляемся на горные луга за травами.

- Ну-ну, - хмыкнул сторож, теряя интерес к Малфою. - Что ж, хорошее дело.

* * *

Аппарация выкинула Скорпиуса на постоялый двор, откуда он неделю назад выехал на телеге, направляясь в лагерь. Это было единственное место, которое Малфой более-менее твердо запомнил.

Впрочем, деревушка, гордо именовавшая себя городом, оказалась настолько небольшой, что Скорпиус без труда нашел дорогу к берегу, где было сооружено некое подобие маленького порта. Там был сухой док (вместительный деревянный сарай), склад (сарай поменьше) и причал, рядом с которым покачивалась дюжина лодок самого разнообразного размера. И, естественно, единственный паб Валиента, принимавший клиентов с полудня и до шести утра, был «в порту» - сложенный из грубоотесанных камней домик, из распахнутых окон и дверей которого доносились стук кружек, разноголосый гомон, смех и выкрики хозяина: «Три пинты эля на столик господину в лиловом! Теплый сидр дамочке у окна!»

- Мальчик!

Скорпиус оглянулся и увидел полную даму лет пятидесяти в темно-зеленом длинном платье и совершенно неподходящей к платью серой шляпе с широкими полями. В руке дама держала ярко блестевший в свете портовых фонарей небольшой кожаный саквояж.

- Да, миссис - учтиво ответил Скорпиус, справедливо решив, что других мальчиков, кроме него, вокруг не наблюдается. - Я могу вам чем-то помочь?

- О, да, - дама отдышалась и уселась на каменную тумбу. - Я ищу летний лагерь Repetitio. Не знаешь ли ты, как я могу туда попасть?

- Лагерь? - изумился Скорпиус. - Он на той стороне озера, я там работаю. Но родительский день только в эту субботу.

- Нет-нет! - дама отмахнулась рукой, сжимающей саквояж, едва не попав острым краем в живот Малфою. - Я не мама и не бабушка. Я ищу своих знакомых, они работают в этом лагере. Теофил Брыкс и Ларри Бурли.

- Как-как? - пораженно переспросил Скорпиус. - Теофил и Ларри?

Он прекрасно помнил, как звали инструктора по полетам и спасателя. Уильям Барлоу и Альберт Брукс. Дама утверждала, что они ее знакомые - но как, в таком случае, она могла перепутать имена?

- Да-да, - кивнула дама и захихикала. - Один такой длинный, тощий и унылый. А второй низенький и толстый. И все время что-нибудь жует.

- Нет, миссис, - медленно ответил Скорпиус, которому немедленно захотелось поиграть в сыщика-любителя, от чего его так настойчиво предостерегал Главный аврор. - Таких господ в лагере нет.

- Ах, - дама всплеснула руками. - Вероятно, я опять что-нибудь перепутала. Знаешь, мальчик, я принимаю зелье от склероза, но мне кажется, что мой целитель выписал мне слишком слабые капли. Нужно попросить у него что-нибудь покрепче. Может быть, ты проведешь меня в лагерь, а я сама поищу моих друзей? А за это я куплю тебе бутылочку самого лучшего огневиски. Тебе ведь еще не продают огневиски?

- Спасибо, миссис, - сдержано поблагодарил Скорпиус, преисполняясь самых черных подозрений насчет полной дамы. - Но я не пью огневиски и не могу отвести вас в лагерь. На территорию категорически не пускают посторонних.

- М-да, - совсем другим голосом вдруг сказала дама. - И огней отсюда не видно. Фиделиус, наверное. Хорошо спрятались, падлы.

Она вдруг неуловимо быстрым движением выхватила откуда-то из складок платья волшебную палочку и ткнула ей в Малфоя.

- Империо! Ну-ка, взял меня за руку и аппарировал к воротам, щенок!

Если бы ЗОТИ в Хогвартсе преподавал кто-то другой, а не кавалер Ордена Мерлина второй степени профессор Финниган, Скорпиус неминуемо подчинился бы Непростительному заклятию. Но сопротивлению Империусу был посвящен целый семестр четвертого курса, поскольку бывший аврор считал жизненно необходимым научить студентов защищаться от особо опасных заклинаний. И Малфой - по природе упрямый и самовольный - с блеском научился преодолевать навязанную извне волю. Он медленно вытащил палочку, делая вид, что намеревается выполнить приказ - и аппарировал прочь, забыв про шоколадных лягушек и бутылку сидра, которые намеревался купить в пабе.

Поттер явился к полуночи, когда Скорпиус уже совсем извелся от ожидания и желания рассказать про свою странную, едва не закончившуюся криминалом встречу. Так что встретил он соседа по комнате очень бурно.

- Где вас носило! - в выкрике было больше обиды, чем реальной злости. - Я вас тут жду-жду…

- Ну и ложился бы спать, - мрачно буркнул аврор, потирая красные от усталости глаза. - Ты не забыл, что нам вставать рано?

- Да ничего я не забыл! - Малфой подскочил к нему, понижая голос до интригующего шепота. - Наложите заглушающее, у меня для вас странные новости.

Новости Поттера впечатлили. Он потер переносицу, хмыкнул и еще раз заставил Скорпиуса повторить описание дамы и ее телодвижения.

- Оборотное, - решительно заключил аврор. - Кто-то наших приятелей упорно разыскивает. А ты молодец, умеешь, значит, справляться с Империусом. И не растерялся, и наблюдательный. Уверен, что хочешь стать педагогом, а не работать в отделе расследований?

- Умею, - выпустивший пар Малфой обессилено сел на кровать. - Нет, не хочу я в авроры. У вас же никакой личной жизни. Днем покоя нет, ночью покоя нет…

- Ну да, - весело хмыкнул Поттер. - А троих детей мы с женой под мандрагорой нашли.

- Так дурное дело нехитрое, - фыркнул Скорпиус и захихикал. - Я вот родился через четыре месяца после свадьбы папы с мамой. А мамин папа знаете, какой строгий? Ой-ей! Он до сих пор с портрета всеми командует. Тетя Дафна боится лишний раз в галерею заходить в доме у бабушки Глории.

- Надо же, шустрый какой хорек оказался, - пробормотал Поттер и решительно заявил. - Все. Ложимся спать. Об остальном поговорим завтра. За информацию спасибо, она мне пригодится. Если снова что-нибудь заметишь - обязательно рассказывай.

- Угу, - буркнул Скорпиус, переставая хихикать. - Нет, чтобы поцеловать хотя бы в качестве благодарности.

- Обойдешься! - категорично заявил аврор, подхватил со спинки кровати полотенце и ушел в душ, оставив Малфоя переживать очередной отказ.

* * *

На завтраке директрисы не было - Сара шепнула, что Морриган к восьми отправилась в Министерство лично решать вопросы с заявкой на санацию территории. А то поставят в общую очередь и жди тогда до саламандринового купания… Гарри дождался, когда Брукс и Барлоу, робко поздоровавшиеся с ним при его появлении и в рекордно быстрые сроки опустошившие свои тарелки, выскользнут из-за стола, и поинтересовался у медиведьмы, что мадам Мур решила делать с опростоволосившимся лагерным спасателем.

- О, - Сара оглянулась, придвинулась поближе и зашептала в ухо Главному аврору, - там такая романтическая история! Мора мне по секрету рассказала: оказывается, у Берти Брукса в Валиенте есть женщина! Замужняя, представляешь, они тайком встречаются, пока ее муженек по ночам на маяке дрыхнет. Он вчера сам признался, а со стороны поглядишь - и не скажешь, что ему в жизни что-то кроме еды и выпивки нужно. В тихом омуте гриндилоу водятся, а? Вот почему он днем как плимп со связанными лапами ползает.

Она заговорщицки подтолкнула Гарри локтем - как всякую женщину средних лет, ее легко было растрогать сентиментальной историей про запретные чувства; сериальные страсти приводили Сару в радостное возбуждение.

- Он не сказал, как ее зовут? - задумчиво прищурившись, спросил Главный аврор.

- А зачем? Речь идет о ее репутации, - голос Сары стал суше, похоже, одна мысль о мужском неблагородстве уязвила ее в самое сердце. - Он через месяц отчалит, и ищи-свищи, а ей здесь еще жить и жить.

* * *

Несмотря на проявленную в деле о служебном несоответствии сентиментальность, в директрисе Мур скрывался недюжинный талант руководителя - после завтрака она притащила в лагерь санаторов, среди которых оказался и Тедди в защитном комбинезоне, делавшем его похожим на статиста в маггловском фильме-катастрофе.

- Какие маги! - Гарри от души хлопнул вымахавшего крестника по плечу и крепко обнял. Без комбинезона у того бы ребра затрещали. - Как Виктуар, как детки?

- Растут, - в ответ аврор получил дружеский тычок в бок. - Ты здесь, Скорпи тут, да что в этом лагере происходит, слет встречающих делегацию с Сатурна?

- Скорпи? - Гарри удивленно сдвинул брови. - Ты с ним что, на короткой ноге?

- Мы же кузены, - бросив взгляд на маячившего неподалеку Малфоя, объяснил Тедди, - троюродные братья. Я его еще вот таким пупсом помню, - маленький, как домовик, а шуму, как от стаи раздражаров!

- Он и сейчас не тихоня, - пробурчал Гарри сквозь зубы.

Наблюдать за тем, как Тедди, крестник Тедди, которого он знал с младенчества, обнимается со Скорпиусом Малфоем, было странно и, пожалуй, неприятно. Словно у тебя есть друг и подруга из разных компаний, и вдруг ты видишь их вместе в кафе. Проходишь по слякотной улице, ежась от стылого ветра и пряча нос в воротник, а они сидят за стеклом в тепле и уюте, пьют кофе и смотрят только друг на друга, не обращая внимания на непогоду за окном.

Предупредив уставившегося на санаторов во все глаза волчонка, что детей надо увести подальше, это зрелище не предназначено для их глаз, начинается спектакль для взрослых, крепких духом и желудком, Гарри разыскал Барлоу и Брукса. Английский Тристан и его верный наперсник Говернал наблюдали за зачисткой озера из ближайших кустов и лица у них были такие, словно их вот-вот стошнит.

- Штырь, нас ведь тоже вот так… раз - и прихлопнут, - пробормотал Брукс, стукая омниноклем в раскрытую ладонь.

- Мерлин с тобой, - Барлоу заметил подошедшего аврора и ткнул напарника костяшками под ребро. - За романчики с супругами мужья нынче не убивают, не тот век.

- Слышал, у вас завелись полезные связи в Валиенте, - с тенью насмешки проговорил Главный аврор, не отрывая взгляда от вытянувшегося лица Брукса. На миг оно утратило сходство с бульдожьей мордой и стало походить на лошадиную.

- А с каких пор аврорат стал полицией нравов? - пошел в ответную атаку более бойкий Барлоу.

- Мораль местных ведьм меня не волнует, - Гарри уселся на траву рядом с инструкторами, чтобы не возвышаться над ними майским шестом, сорвал лист с куста смородины и размял его в пальцах. - Особенно если вы принесете своими знакомствами пользу закону и сведете меня с кем-нибудь, кто поддерживает отношения с озерными русалками.

Парочка быстро переглянулась, и Барлоу опять отреагировал первым.

- Зачем вам это, господин Главный аврор? Местные не любят общаться с посторонними… они тут почти такие же дикие, как водный народ. Впрочем, ради вас… не волнуйтесь, все устроим в лучшем виде. Если хотите, прямо сегодня вечером, после отбоя. Только выясним, будет ли Джарви сегодня в пабе.

* * *

Вдыхая смородиновый аромат, Гарри долго наблюдал за тем, как санаторы обновляют защитные чары линии буйков, а потом подал директрисе идею скрыть лагерь фиделиусом.

- Лучше усилить защитные меры, - сказал он. - Дети совершенно беспомощны, у них даже палочек нет, на каникулах они не имеют права колдовать. После обеда соберем персонал, наложим заклинание доверия и сделаем всех хранителями. Если в следующем сезоне сотрудники сменятся, снимаем фиделиус и накладываем заново.

- А родительский день? - заикнулась было мадам Мур. - Он же в эту субботу… Мы их пап и мам в лагерь не пустим?

- Ничего, выведем детей, встретим автобусы у ворот. Устроим пикник, раскинем палатки, отпразднуем Литу или Лугнасад.

- Ага, Лита или Лугнасад в середине июля, - иронически пробормотала директриса.

- Да хоть день Нептуна, Пана или Оберона! Безопасность важнее.

Перед обедом Бранни принесла на хвосте весть, добавившую еще один фрагмент к потихоньку складывающемуся в голове аврора пазлу. Кабан, Хряк, Штырь… Первые два явно не млекопитающие из отряда парнокопытных - можно биться об заклад, что он или они из отряда приматов, вид homo delinquens, гомо преступникус. Выходит, Штырь и Брукс не поделили со своими подельниками что-то очень ценное и теперь скрываются?

Если так, давить на них не нужно, чтобы раньше времени не вспугнуть. Ищи потом полувидима ночью в лесу… А вот комнату во время их отсутствия стоит обыскать, да и Майклу пора новую информацию подкинуть, пусть тоже носом землю роет.

* * *

С обеда Гарри ускользнул через десять минут, но проведенный со всеми предосторожностями обыск никаких улик не принес. Ни темных артефактов, ни оружия, ни карты сокровищ, ни записных книжек с тайными кодами инструкторы в номере не держали. Единственное, что с натяжкой можно было назвать подозрительным - отсутствие покрывала на одной из кроватей. Комната была настолько безликой, что не говорила о жильцах ровным счетом ничего.

Вернувшись к себе, Главный аврор уселся за стол и задумался, глядя в окно на сверкающую озерную гладь. Профессионалы, значит, вон как у них в норе чисто - знают, кто с ними рядом живет. Лисы возле курятника, поселившиеся под боком у фермеров с ружьями и собаками. А что фермеры делают с лисами, засевшими в норах? По всем премудростям норной охоты блокируют выходы, все, кроме одного, - и выкуривают.

Главный аврор довольно оскалился, ощутив полузабытый азарт гончей, напавшей на горячий след. Давненько он не работал «в поле». Закопался в бумажках, подрастерял навыки оперативной работы. Удобный случай вспомнить.

* * *

Десять лет назад только трое добровольцев из Валиента помогали в поисках пропавших детей: жили в том городке по большей части пожилые приверженцы старого уклада, не желавшие приспосабливаться к изменяющемуся миру. Молодежь оттуда уезжала, город потихоньку вымирал. Заброшенные дома с заколоченными ставнями, одна лавка, один-единственный паб, разваливающаяся совяльня, выщербленные булыжники мостовой, уже не поддающейся репаро, и всего три исправных фонаря на набережной неопровержимо свидетельствовали, что лучшие дни Валиента давно позади. Сейчас он мог претендовать разве что на статус полузачахнувшей деревни.

Трансфигуриров куртку в длинную, до пят, мантию с капюшоном, и осмотревшись, Гарри понял, почему участники поисковой группы навсегда покинули эти места и перебрались поближе к цивилизации. Парень - как же его… а, Фрэнк Сазерленд - осел в Хогсмиде и подрабатывал в «Кабаньей голове», мужчина и женщина, чьи имена напрочь вылетели из памяти, поженились и укатили искать счастья за океан, в страну больших возможностей и надувательств мирового масштаба - Соединенные Штаты Америки.

Из раскрытых окон паба доносились пьяные выкрики и смех. Скрипящая под порывами ветра потускневшая от времени жестяная вывеска изображала Лох-Несское чудовище. В битком набитом тесном и темном зале, наполненном оживленным говором и сизым табачным дымом, ничем не отличавшемся от «Дырявого котла» или «Кабаньей головы», Гарри почувствовал себя уютнее. Его появление с Бруксом и Барлоу фурора не вызвало - все трое предусмотрительно натянули на глаза капюшоны мантий и проскользнули за угловой столик, подальше от света. Девчонка-подавальщица сбивалась с ног, разнося заказы набившимся в «Логово Несси» посетителям, и Брукс сам пошел к стойке. Вернулся он с тремя пинтами верескового меда, крепкого хмельного напитка золотистого цвета, весьма почитаемого местными завсегдатаями за легкость пития и практически моментальное опьянение. Успевший перебрать пьянчуга уже спал, уронив голову на барную стойку, его никто не трогал и не будил. Дошедшая до нужной кондиции компания в центре зала нестройными голосами выводила:

«А наш отряд укрыла мгла,

И проворчал английский лорд:

«Шотландцам ведьма помогла,

А коль не ведьма, значит, черт».

Англичан здесь не слишком жаловали, что было понятно и неудивительно: если сложить возраст всех надрывающих глотки забулдыг, он запросто перевалил бы за мафусаилов век.

- Сколько с меня? - спросил Гарри, рассматривая сидящих в зале седоусых косматых колдунов. На весь паб здесь была одна-единственная ведьма, и та подавальщица.

- Ни кната, это угощение, - быстро ответил Барлоу. - Джарви скоро придет, подождем.

Гарри пожал плечами:

- Тогда я заплачу за следующий круг.

Джарви оказался осанистым благообразным старцем с пышными усами, переходящими в бакенбарды.

- Чем могу помочь вашим чародейшествам? - прогнусавил он, усевшись за стол и косясь на недопитые кружки с медом.

- Я магизоолог, пишу книгу о русалках. Вас мне рекомендовали как великого знатока их повадок, - начал с лести Главный аврор. - Уверен, с вашими знаниями и опытом вы потрясете весь научный мир… Но, может быть, сначала промочим горло?

Протиснувшись к стойке, за которой стоял толстый, похожий на бочонок, краснолицый и черноусый хозяин, успевавший отдавать распоряжения в окошко раздачи, за которым находилась кухня, наливать напитки, рассчитывать клиентов и гонять девчонку-подавальщицу, Гарри положил на мокрую от пивной пены деревянную поверхность галлеон и сказал небрежно:

- Четыре пинты верескового меда. Не подскажете, кто здесь смотритель маяка? Сдачу можете оставить себе.

Хозяин сгреб золотой кругляш и ответил, нацеживая мед в кружки:

- Да вон же, только что к вам подсел. Гавин Рой по кличке Джарви. Или вам помощник евойный нужен?

- Они оба женаты? - Гарри напрягся, как сеттер, сделавший стойку на дичь.

- А вам на что, господин хороший? - настороженно спросил хозяин.

- Еще четыре пинты налейте, - Главный аврор вытащил из поясной сумки второй галлеон и тот исчез в лапе черноусого проныры еще быстрее, чем первый.

- Ну, положим, - протянул хозяин. - Мэттью на Имболк свадьбу справил, женушка у него хорошенькая и не из местных. Вы не ее ищете?

- Может быть, - Гарри перегнулся через стойку. - Сколько ей лет?

Хозяин возвел глаза к черному от копоти потолку и задумчиво пошевелил губами.

- Да около четвертака будет, точнее не скажу. За двадцать точно есть.

- А миссис Рой? Она красавица?

Хорошенькая молодая девушка, вышедшая замуж всего два с половиной месяца назад, на роль зазнобы Брукса не слишком-то подходила.

Хозяин от души расхохотался, продемонстрировав желтые прокуренные зубы.

- Старушка Холли?! Была… в семидесятых годах прошлого столетия.

- А этих двух господ, что пришли вместе со мной, вы знаете? - заинтересованно спросил Главный аврор.

- Может, знаю, а может, нет, - хозяин подвинул к нему поднос с полными кружками. - Мне работать надо, а не языком трепать. Видите, сколько народу сидит?

- Ну и аппетиты у вас, милейший, - укоризненно сказал Гарри, доставая еще один галлеон.

- Жалуйтесь в Международную конфедерацию магов, - квинтолап за стойкой поглотил и третью монету, не поперхнувшись. - Они из лагеря на другой стороне озера. Трутся тут около Джарви…

* * *

Поход в паб обошелся аврору в четыре галлеона: три ушло в карман неразговорчивого хозяина, одним пришлось вознаградить Джарви за красивую легенду о дочери мэра Валиента, утащенной под воду гриндилоу в дни Битвы за Британию, в июле 1940-го. Русалки отбили ее до того, как похитители высосали всю магию без остатка, и она осталась жить с ними на дне озера, влюбившись в своего спасителя, молодого тритона Симидха. Не так давно старый предводитель русалок скончался, и племя выбрало Симидха в старосты. Новая Владычица озера вспомнила прежние обиды и решила освободить свои владения от гриндилоу.

Летя на метле к лагерю в сопровождении Барлоу и Брукса и любуясь сразу двумя лунами, одной наверху, второй - таинственно подмигивающей в черной воде, Гарри благодушно размышлял, что в каком-нибудь историческом или детективном романе легенда смотрелась бы вполне уместно. Вот как всего три кружки верескового меда делают человека терпимее к окружающему миру и значительно добрее.

Хорошее настроение испарилось, словно капля, упавшая на дно раскаленного добела котла, когда Скорпиус сначала встретил его, как сердитая женушка загулявшего мужа, а затем вывалил новости о дружках Барлоу и Брукса, без стеснения применяющих Непростительные. Видимо, ставки в игре по-настоящему крупные.

Все внутри Гарри похолодело, стоило ему представить, что могло случиться с волчонком, оказавшимся на пути у матерого волка… Бабушка, бабушка, почему у тебя такие большие зубы?

Не став пугать чудом ускользнувшую из пасти зверя Красную Шапочку, Гарри умудрился

пошутить пару раз, окончательно успокаивая парня, затем ушел в душ и уже оттуда послал патронуса Майклу Корнеру. Пусть с утра отправит сюда нескольких оперативников в штатском - надо прочесать Валиент и тихо, без шума взять фальшивую бабку-оборотня. Если она еще здесь, и если она еще бабка… но коль ей так нужны Барлоу и Брукс, что она готова разбрасываться Непростительными, значит, далеко она не уйдет. Будет кружить вокруг лагеря, как почуявшая запах крови акула.

Ловля на живца Гарри не нравилась, он не любил ловушки такого типа - волчьи ямы с заостренными кольями, на дне которых блеет испуганный ягненок. В старом триллере конца прошлого века говорилось: «Ягнята должны молчать». В этом вопросе Гарри с доктором Лектером был целиком и полностью согласен.

* * *

До самой границы антиаппарационного барьера, проходившей в аккурат по каменной ограде, Скорпиус судорожно зевал, плетясь по тропинке за Главным аврором и спотыкаясь о древесные корни. На горных склонах он окончательно проснулся - и начал выстукивать морзянку зубами. Клацание, шипение, бормотание, подпрыгивания и похлопывания выводили Гарри из себя. Он уже десять раз пожалел, что взял с собой избалованного и неприспособленного к жизни соседа. Дай этому неженке волю, и он будет спать до полудня. Про то, что травы нужно собирать на рассвете, Скорпиус теоретически знал, но на практике с этим знанием вряд ли сталкивался.

Вчера юный Малфой впечатлил Гарри и Сару своими познаниями в гербологии, поэтому аврор, вызвавшийся помочь медиведьме пополнить запас лекарственных трав, согласился на сопровождение. Расплодившиеся в последнее лето докси растащили высушенные стебли, листья и цветки по гнездам, - рассыпанная приглашенными директрисой санаторами отрава должна была избавить лагерь от паразитов, но Сара все равно сильно расстроилась, а Гарри рыцарственно пообещал в кратчайшие сроки решить возникшую проблему. Скакать по горам и по долам ему даже в радость, как утверждал он еще вчера.

Утром энтузиазма у него изрядно поубавилось. Горы есть горы, все время приходится карабкаться или спускаться. Не прогулка в Гайд-парке, о чем он Малфою и говорил. Привык молодой наследник уилтширского поместья неспешно прохаживаться по тенистым аллеям с урнами и скамейками с коваными спинками через каждые пятьдесят шагов… На горных лугах ничего такого не было - ни ровных дорожек, ни фонтанов, ни клумб и павлинов, услаждающих зрение и истязающих слух.

Были стелившийся на уровне колен туман, мокрая трава под ногами, торжественная тишина и пики гор, увенчанные живописными облаками. И, разумеется, пробирающий до костей холод.

С сожалением стянув с себя куртку, Гарри кинул ее спутнику.

- Говорил же, одевайся тепло!

Скорпиус, разгуливающий в джинсах, сандалиях и водолазке, - всего час назад он пропустил советы Гарри мимо ушей, отмахнувшись от опытного аврора, как от назойливой докси, - с готовностью натянул куртку, еле попадая замерзшими руками в рукава, зевнул во весь рот и поинтересовался дежурно:

- А вы как?

- Не переживай, - буркнул Главный аврор, - выживу. Под ноги смотри, ботаник.

- Кто? Я герболог! Мне сам декан Гриффиндора советовал в гербологию идти. У меня по ней «сверх ожиданий».

Гарри неожиданно остановился, и Скорпиус еле успел выставить перед собой ладони, упершись ими в широкую спину.

- Профессор Лонгботтом? - повернув к спутнику лицо, уточнил Гарри.

- А что, в Хогвартсе два декана Гриффиндора? А я и не знал, - не слишком умело съязвил Скорпиус, опуская руки.

Кожа горела, будто ошпаренная. Опоили его, что ли? Амортенцией, точно, иначе откуда такие реакции на невинные прикосновения…

- Хороший человек Невилл, - сделал неожиданный вывод Гарри и двинулся дальше.

* * *

Они нарвали и сложили в заплечные сумки почти все редкие травы из короткого списка, с которым постоянно сверялся Главный аврор. Скорпиус жутко замерз, но ничуть не жалел о том, что напросился на экскурсию. Занятого делом Гарри нельзя было назвать интересным собеседником, но когда время сбора трав прошло - солнце начало жадно пить росу с разноцветного ковра, расстилавшегося под ногами, - он бросил на траву вытащенное из маленькой поясной сумки покрывало, и разложил на нем бутерброды с ветчиной, мелкие пупырчатые огурцы, слегка помятые помидоры, круглобокую редьку, вареные яйца, пучок зеленого лука, булочки, баночку с джемом, термос, стеклянные стаканы из номера и маленький флакончик с солью.

- Ух ты, - восхищенно присвистнул Скорпиус, - заклинание незримого расширения? Давно себе такую хочу…

- На работе выдали. Решил попросить у Дори и Нори провизию, на воздухе аппетит просыпается, - изрек избитую истину аврор. - Позавтракаем на природе, вернемся как раз к началу урока.

Он повозился минут пять и трансфигурировал куртку, в которой ходил Скорпиус, в теплый, подбитый изнутри мехом плащ. Жизнь улучшалась на глазах с каждой минутой.

С жадностью набросившись на немудреную снедь, Скорпиус причмокивал, глотал, толком не разжевывая, облизывал пальцы и жалел лишь о том, что бутербродов мало. Сметя большую половину припасов со «скатерти», он сыто откинулся, улегся на траву и уставился в синее бездонное небо, украшенное редкими, похожими на безе облачками.

Наполненный желудок настраивал на благодушный лад. Скорпиус перевернулся на бок, подпер голову рукой и оглядел спутника, пытаясь разобраться в своих противоречивых желаниях. Хотелось сходить под ближайший куст в туалет, хотелось завалить Главного аврора и устроить дикие скачки, хотелось обихаживать этого ханжу до тех пор, пока тот сам не отбросит свои дурацкие принципы и установки.

Рассеянно обрывая головки невзрачных белых цветков, он дождался укора от предмета своих мечтаний:

- Ну что ты делаешь? Руки занять нечем? Эдельвейсы занесены в Красную книгу. Сколько о них легенд сложено - ты не представляешь.

- О них? - скептически хмыкнул Скорпиус, осмотрев похожее на звездочку пушистое соцветие. - Нашли о чем складывать. Видели бы вы цветники в нашем парке!

Кроме ухода за бордерами мама и бабушка выращивали орхидеи - фаленопсис, дракулу, пафиопедилум, аганизию и кучу других сортов, от названий которых язык сломаешь.

- Видел, - Главный аврор сидел, одной рукой обняв колено, а другой гоняя шустрого любопытного муравья, так и норовящего влезть на усыпанное крошками покрывало. Стебелек эдельвейса с покачивавшимся на конце цветком, который Скорпиус вырвал и небрежно отбросил с полминуты назад, снова и снова преграждал путь упорному насекомому. - Все я видел. Тетка у меня тоже обожала садовые цветы, а в полевых и луговых разбиралась не лучше, чем в заклинаниях… Ромашку от колокольчика могла отличить, пожалуй. Знаешь, что латинское название эдельвейса - leontopodium, «лапа льва»? Он мог бы стать геральдическим цветком Гриффиндора - неприхотливый, жизнестойкий, символ мужества, удачи, отваги. Легенда гласит, что давным-давно в Альпах жила Снежная королева, у которой было ледяное сердце - многие стремились в дворец на вершине Монблана, мало кто из смельчаков оказывался там, а добравшихся женихов гоблины скидывали в пропасть. Но молодого охотника это не испугало, он дошел до снежного царства и попал в тронный зал. Красота королевы так его поразила, что от восхищения он не мог вымолвить ни слова - просто стоял столбом и смотрел день и ночь. Гоблинам надоело ждать приказа госпожи, они схватили влюбленного юношу и сбросили со скалы. В тот миг сердце королевы растаяло, а из глаз полились слезы. Они и превратились в альпийские звездочки - эдельвейсы с меховой опушкой, спасающей их от холода гор. Сорванные цветки долго не вянут, так что захочешь впечатлить подружку - принеси ей букетик и расскажи парочку подходящих историй.

Глаза Скорпиуса пытливо обшарили лицо аврора, погрузившегося в приятные воспоминания.

- Какая сентиментальная чушь, - насмешливо фыркнул юный Малфой, проявив черную неблагодарность. Зря Гарри отдал ему свою куртку. - Все легенды о любви сочиняются для девчонок.

- Давай-ка собираться, - сухо сказал Главный аврор, уязвленный до глубины души тем, что рассказанную им историю не оценили, - ты и так пропустил зарядку. Цисси, конечно, взяла твой блэкджек к своим единорожкам, но когда детей больше тридцати, они становятся неуправляемыми.

Он встряхнул покрывало - скорлупа, крошки, «хвостики» овощей полетели в траву - свернул его и убрал в «бездонную» сумку вместе с посудой.

- А что это вы мусорите? - не торопящийся подниматься с земли Скорпиус сдул со лба светлую челку, смешно выпятив нижнюю губу. К щеке у него приклеилось помидорное семечко.

- Отходы органические, - кратко ответил Гарри, не вдаваясь в объяснения. - Вставай, нам еще по лесу до лагеря шагать и шагать.

Отвернувшись от тянущего время мальчишки, явно не горящего желанием возвращаться к исполнению трудовых обязанностей, он с горечью подумал, что языку цветов того еще выучат - будет Скорпиус обрывать лепестки ромашки, дарить букеты роз, вставлять бутоньерку в петлицу. Все у него впереди - любовь и флирт, ровесницы… и ровесники. Не оглядываясь, Гарри протянул руку для совместного аппарирования и решил - так и надо ему сказать. В следующий раз, когда Скорпиус продемонстрирует свои далеко не невинные намерения…

- Эверест! - охранный знак растаял, калитка в дубовых воротах призывно распахнулась, приглашая сотрудников в лагерь.

Да, в следующий раз Гарри поговорит с ним прямо, по-мужски. Парень ты, мол, хоть куда, но тебе нужно искать сверстников, а не путаться с кем попало, заводя необременительные связи. Не нагулялся пока, понятно, только с Главным аврором не погуляешь. Серьезные отношения непредставимы, да и кому они нужны? Разовая встреча на одну ночь стала бы приятным воспоминанием, но им вместе еще больше месяца работать, зачем же все усложнять? Разочком они не ограничатся, а перспектив - никаких.

Скорпиус заслуживает большего, чем месяц кроличьей любви украдкой, с постоянной оглядкой и ушками на макушке - как бы кто не прознал.

Прознают, пронюхают, и Гарри обеспечен скандал, а может, развод и отставка. Дед и отец Скорпиуса тоже такой выбор партнера, мягко говоря, не одобрят.

Распаляя себя подобными мыслями, вызывавшими свербение под ложечкой и ложное чувство потери, Гарри ускорял и ускорял шаг, не обращая внимания на давно отставшего спутника. За все время пути на Скорпиуса он ни разу не оглянулся. Вскоре до него донеслись пыхтение и топот, будто за ним по тропинке гнался очень большой рассерженный еж.

- Мистер Поттер! Мистер Поттер!!!

Гарри пошел медленнее, но остановился и повернулся, лишь почувствовав дыхание за своей спиной. Запыхавшийся Скорпиус согнулся, хватая ртом воздух, упираясь руками в колени, и Гарри бросился в глаза скромный белый цветок, заправленный за порозовевшее ухо. Вспышкой промелькнуло видение - гибкий парень с лукавой улыбкой отплясывает, топча зеленую траву острыми копытцами, и подпрыгивает в такт его прыжкам серебристая звездочка эдельвейса за треугольным нечеловеческим ухом.

Отдышавшись, Скорпиус выпрямился, разжал кулак и продемонстрировал с десяток полураздавленных ягод.

- Вот. Землянику нашел. Будете?

Проглотив комок, Гарри взял одну ягоду за хвостик и проскрипел, пытаясь справиться с непослушными, словно заржавевшими голосовыми связками:

- Спасибо.

Дальше они шли не спеша. Время у них еще оставалось, но Гарри посвятил его не репетиции предстоящего серьезного разговора, а бездумному наслаждению последними свободными минутами перед очередным суматошным днем. Взгляд его то и дело возвращался к эдельвейсу - геральдическому цветку Гриффиндора за ухом у Скорпиуса.

* * *

Мысли лениво кружили по кругу, будто летающие по комнате отъевшиеся августовские мухи. Не обычные черные, назойливые, но относительно безобидные, а выдающиеся экземпляры Calliphora и Lucilia, синие и зеленые мясные, заводящиеся в падали и помойных ямах. Пока Сара на поляне демонстрировала детям, как готовится животворящий эликсир, Гарри лежал в номере, закинув руки за голову, с сегодняшним выпуском Пророка на животе и думал вовсе не о тайнах местного озера или загадочных министерских перестановках. Семейные проблемы его тоже не занимали: Лили исправно отзвонилась утром, Ал с Джеймсом вспоминали об отце и выходили на связь не реже раза в неделю, Джинни, скорее всего, обиделась на его ранний уход в понедельник и потому второй день не звонила, храня гордое молчание - он не разбудил ее и не попрощался перед отбытием в лагерь, оставив только записку на кухонном столе. Пусть обижается, гриндилоу с ней: у нее на носу предклимаксный период, так и у него не ромашками все поросло - кризис середины жизни, будь он неладен.

- Кризис, - вслух проговорил Гарри, впервые соглашаясь с этим диагнозом.

Раньше он яростно отметал любые намеки Гермионы на то, что сейчас у него якобы происходит переоценка ценностей и личность претерпевает глобальные изменения.

Теперь отрицать очевидное было невозможно: перевернувшись на живот, Гарри бросил быстрый взгляд на подоконник и неловко потерся о покрывало, пытаясь уменьшить напряжение в паху. Скорпиус безжалостно выкинул из вазочки, до краев наполненной зельем живой смерти, лиричный букетик из васильков, дельфиниума, аконита и мышиного горошка и бережно пристроил на его место принесенный с гор эдельвейс.

- Только этого мне не хватало! - простонал Гарри и уронил голову на скрещенные руки.

Но прекратить думать об озорном фейри, танцующем на поляне в свете костра, постепенно сбрасывающем с себя одежду и заманивающем неосторожного путника в непроходимую чащу, он не мог. Каковы на вкус его губы? Любит ли он обниматься после секса? Он предпочитает долгие ласки или быстрое, грубое, звериное соитие? Молодежь нынче взрослеет и познает радости плоти рано; в том, что Скорпиус неопытный девственник, Гарри сильно сомневался.

Но если закрыть глаза и отдаться течению, не влипнут ли они, как мухи в паутину? Попадут в котел с вареньем в надежде полакомиться под носом у нерадивой хозяйки Судьбы и сварятся заживо. Гарри снова перевернулся, не в силах найти себе места - смесь похоти, томительной тоски, мучительной нежности, покалывающей тревоги, неудержимое влечение к нахальному молодому соседу по комнате с отчетливым привкусом чего-то неправильного, незаконного, запретного разлились по венам мутной пеной, наполнив тело отравой, отяжелив члены и сделав их вялыми и неподъемными.

На обед он не пошел, но Скорпиус, очевидно, решил, что теперь его очередь кормить соседа и принес пасту с большим куском пиццы в номер. Захлопывая дверь ногой, он заботливо поинтересовался:

- Вы не заболели? Мне поручили узнать, как вы тут.

У Гарри и правда было состояние, похожее на предпростудное, - потяжелевшая ватная голова, на щеках пятна кирпичного румянца, движения заторможенные, реальность воспринимается как сквозь толщу воды. Не хватало еще, чтобы Скорпиус это обнаружил и вызвался стать добровольной сиделкой.

Пробормотав, что все в порядке, Гарри сбежал из номера под пляжный зонтик, прихватив с собой для видимости газету. Полуденная жара превосходно гармонировала с маревом, в котором беспомощно дрейфовало его сознание, легкий плеск воды и резкие крики птиц убаюкивали, навевая дремоту, но едва он позволил себе расслабиться, запрокинув лицо вверх и отдавшись на волю волн, уносивших прочь от реальности, как приближающийся девичий смех вырвал его из пропасти сна. Он не спешил открывать глаза, все еще надеясь, что это снящиеся ему голоса русалок или сирен, но шорох песка под ногами, запах слишком тяжелых для середины дня духов и прикосновение прохладных пальцев к руке убедили его, что он обнаружен скучающими сестрицами Нотт. И что им не отдыхается во время тихого часа?

Покорившись судьбе, Гарри бросил притворяться и приветствовал девушек улыбкой.

- Почему вы не пришли на обед? - усевшись вдвоем на соседний шезлонг, Бранни и Цисси защебетали, точно птички на ветке.

- А мы принесли вам оранжад!

- Сами приготовили, попробуйте, освежитесь.

- Мы зашли к вам в номер, узнать, как вы…

- А там только Скорпиус, злой, как мантикора.

- Заткнул уши наушниками и делает вид, что глухой и слепой.

- Жалко, не немой.

Бранни налила в стакан оранжевую жидкость из запотевшего стеклянного кувшина и протянула аврору. Гарри поболтал напиток, оценивая его вязкость, принюхался, окунул туда язык, потер о небо и только после этого немного отпил и погонял оранжад во рту, как заправский дегустатор. Сестры, наблюдавшие за странными манипуляциями, несколько нервно рассмеялись:

- Неужели вы нас подозреваете?

- Думаете, мы хотим вас отравить?

- Простите, леди, - Гарри покаянно развел руками, - проклятые аврорские привычки. Въелись в кровь и плоть, ничем не вытравить. В оранжаде ведь лимоны, апельсины, сахар и вода, если я не ошибаюсь?

- Ах, вы настоящий аврор, - томно выдохнула Цисси. - Любой посторонний привкус сразу различите! Постоянная бдительность, верно?

- Мы добавили туда животворящее зелье, - Бранни демонстративно налила во второй стакан оранжад, сделала большой глоток и передала сестре. - Помогали сегодня на демонстрации мадам Кокрейн, варили Бодроперцовое и зелье от кашля.

- За это нам дали доступ в кладовку при медпункте.

- И мы решили, что взбодриться вам не помешает.

- Вы выглядите таким утомленным…

Сестры выжидающе уставились на Гарри, и тому снова пришлось извиняться за чрезмерную подозрительность. Некоторые зелья не имели вкуса, цвета и запаха, но тут он все же перебрал. Еще пара лет на этом посту, и Гарри начнет видеть врагов под каждым кустом. Похоже, Кингсли и Гермиона правы, ему давно пора было отдохнуть.

Он с удовольствием выпил целых три стакана, перешучиваясь с Бранни и Цисси, без конца хохочущими над его остроумными и меткими репликами. До чего же милые и приятные девчушки - считают его завидным мужчиной, несмотря на возраст и семейное положение, приглашают после лагеря к ним в гости вместе с семьей. Искренне интересуются Джеймсом и Альбусом - как живут, чем дышат, нет ли у них серьезных отношений. И даже для Скорпиуса эти феи добрые слова нашли: дескать, жених нарасхват, единственный наследник огромного состояния, будущий владелец Малфой Мэнора («безумно красивое поместье, вы же его видели?») Правда, куда дольше они говорили о своем старшем брате, Кристофере, без устали расписывая его врожденные и благоприобретенные достоинства.

Гарри только кивал, наслаждаясь нежными, удивительно благозвучными и мелодичными голосками, похожими на райское пение. Из состояния блаженной расслабленности аврора вывело появление на пляже мрачного, как туча, Скорпиуса, ожегшего мило беседующую троицу злым, отчаянным, горящим ненавистью взглядом, - поймав его, Гарри чуть не свалился с шезлонга.

- Полдник через десять минут, - обратился Малфой к кузинам, и его голос показался скрипом ржавого гвоздя по стеклу. - Идите к своим отрядам.

Соседа по комнате он вниманием не удостоил, развернулся и припустил к корпусу с флюгером-русалкой на козырьке крыльца маленьким, насмерть обиженным смерчем, вздымая ногами фонтанчики песка.

Гарри ошалело потряс головой, будто пытался вытрясти из ушей воду. Очертания ладных фигурок удалявшихся девушек расплывались, двоились в глазах, подрагивали в воздухе язычками свечей. Ну сестрички! Они не одно ведь животворящее зелье в напиток добавили, как пить дать!

Вот уж точно - как пить дать; плоский каламбур отчего-то здорово его насмешил.

Сползя с шезлонга и ткнувшись коленями в горячий, нагретый солнцем песок, он согнулся в три погибели, закрыл пылающее лицо руками и сипло захохотал. Как только очередной приступ заканчивался, он вспоминал новые подробности милой беседы и вновь заходился диким смехом. Болезненно заныл брюшной пресс, а Гарри все никак не мог остановиться, всхлипывал, утирал глаза, содрогался в спазмах, выплескивая напряжение, стресс, гнев и негатив, накопившиеся за последние несколько месяцев.

Интересно узнать, что же вообразил себе Скорпиус?

6.

Переполнявшая Скорпиуса ярость была ослепительно белой - как снег на горных вершинах. Мало того, что аврор после прогулки на луга демонстративно избегал своего соседа по комнате и - как искренне полагал Малфой - помощника в деле «следствие о…», так он еще предпочел его обществу компанию Бранни и Цисси. Нахалок кузин, болтливых, как сороки, падких на все яркое и блестящее, умеющих очаровательно хлопать ресницами, восторженно ахать и звонко смеяться над шутками любого самца старше двадцати и богаче Винсента Гойла (родители которого, дядя Грег и тетя Милли, звезд с неба не хватали и вечно занимали деньги у папы. Без возврата).

Это не лезло ни в какие ворота, это было бессовестно, несправедливо и очень обидно.

Выместив зло на подушке, пересчитавшей все углы комнаты, Скорпиус повел соплохвостиков на демонстрацию очередных волшебных фокусов мисс Уэбстер. Аниматор была настоящим мастером иллюзий и чар. Повинуясь движению ее палочки, реальность вокруг текла и изменялась, из ниоткуда возникали драконы и единороги, водили хороводы пикси, проползали гигантские акромантулы и взлетали в небо гордые гиппогрифы. О каждой волшебной твари мисс Уэбстер что-нибудь рассказывала. Разумеется, она продемонстрировала раскрывшим рты детям далеко не всех магических существ, но и десятка хватило с лихвой. Соплохвостики засыпали ее вопросами, и мрачно сидевший в отдалении Скорпиус смог, наконец, сосредоточиться на своих невеселых мыслях - иллюзии слишком отвлекали, заставляя тихо ахать от восхищения перед искусством аниматора.

Вспомнив таинственную даму из Валиента, едва не подчинившую его себе, Скорпиус пожалел, что не скрутил ее и не доставил в лагерь под петрификусом и инкарцеро. Вот был бы номер! У Главного аврора челюсть бы отвалилась. О том, чем могла кончиться для него самого встреча с преступницей (или преступником), легко разбрасывающейся Непростительными заклятиями, Скорпиус даже не думал. Молодости свойственна самоуверенность, а он ко всему был еще и Малфоем, у которого самоуверенность просто-таки текла в жилах вместо крови. Он ничуть не сомневался, что в состоянии справиться с кем угодно - хоть с самим Мерлином. И если Поттер думает, что ему удастся переупрямить Скорпиуса, то он сильно ошибается.

Решение пришло неожиданно - простое, как все гениальное, эффектное, как воздушный парад гиппогрифов, и эффективное, как… ну, как действия вместо слов. Малфой принимал душ, подставляя прохладным струйкам лицо и сжимая член. Он намеревался в очередной - третий, Мерлин! - раз за день подрочить на фантазии о Главном авроре, и тут внутренний голос, просыпавшийся в самые неподходящие моменты, ехидно поинтересовался: долго ли Скорпиус будет заниматься самоудовлетворением, когда объект желаний, тепленький и готовый к употреблению, валяется в комнате в обнимку с журналом по квиддичу? Если гнездо не летит к гиппогрифу, гиппогриф сам летит к гнезду.

В комнату Скорпиус шел решительно и быстро, но перед дверью шаги замедлил. Отдышался, словно собирался броситься в холодную воду - и с грохотом распахнул створку.

Поттер действительно читал журнал. Правда, не по квиддичу. Но новости криминалистики Малфоя интересовали мало. Он вышел на середину их маленькой комнаты, дернул угол полотенца, заставляя влажную ткань свалиться на пол, и остался перед аврором в первозданной наготе и с вызывающе торчащим членом.

Поттер поднял взгляд со страницы, осмотрел продемонстрированное ему богатство.

- Трусы чистые закончились? Или стыд?

- А у вас? - звенящим голосом начал Скорпиус и задохнулся от гнева, вспомнив, как аврор флиртовал с Бранни и Цисси. - Вам глазки строить, хихикать и под ручку с девушками ходить можно, а мне нельзя?

Поттер хмыкнул, его густые черные брови изумленно приподнялись.

- Ходи. Только голым-то зачем?

- Хватит с меня! - заявил Скорпиус и переступил с ноги на ногу, топча упавшее полотенце. - Все вы прекрасно понимаете, только делаете вид, что ничего не происходит… А я делать вид не собираюсь!

- Ты перегрелся, - спокойно ответил Поттер, снова утыкаясь в журнал.

- Могу и прямо сказать! - гнул свое распаленный Малфой. - Я вам не охотник из той дурацкой легенды, у которого от холода челюсти свело…

- А если ты замерз, - прервал его аврор, - то лезь под одеяло.

- С удовольствием, - прошипел окончательно взбешенный Скорпиус с дедушкиными интонациями, которые пришлись как нельзя кстати. - Воспользуюсь приглашением!

В два шага добравшись до кровати Поттера, он вырвал журнал из рук аврора, кинул его на пол и, не слушая возражений, ужом проскользнул под легкое одеяло.

- С ума сошел? - Поттер попытался отодвинуться, но Скорпиус цепко обхватил его руками и для верности положил на бедра аврора еще и ногу. - А ну марш к себе в постель!

- Здесь теплее, ну что вы от меня так шарахаетесь? - нежно проворковал Скорпиус, мгновенно меняя интонации с агрессивных на уговаривающие. - Я не девица, по случаю не залечу и развода не потребую. Это всего лишь секс. Ну я же вижу, что вам тоже хочется.

Он не только видел, но и чувствовал. Покрасневшее лицо Поттера перед глазами - и вызывающе вздыбившиеся трусы в паху, где Малфой аккуратно поглаживал коленом. Не зная, как еще убедить упрямца, Скорпиус привел последний пришедший в голову аргумент:

- Ну что вам, Непреложный обет дать, что я никому не разболтаю? Я дам! Хотите?

Поттер на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл - в них горел такой огонь, что Скорпиусу стало даже немного страшновато.

- Ну смотри, - хрипло пробормотал Поттер. - Сам напросился.

Сильные пальцы скользнули по плечу - к шее, к затылку, нажимая, притягивая ближе. Поцелуй вышел неожиданно жестким, Скорпиус даже слабо пискнул, чувствуя, как разошлась под нажимом тонкая кожица на нижней губе. Поттер тут же ослабил хватку, слегка отстранился, вглядываясь в глаза. Провел пальцем по кровоточащей губе, слизнул алую капельку. Сказал негромко:

- Неженка какой, - и снова притянул к себе.

Спорить Скорпиусу не хотелось. Хотелось отдаться во власть чужих рук и ни о чем не думать. Но он все же напомнил, когда Поттер, легко перевернувшись, прижал его к упругому матрасу:

- Соседи. Заглушающее?

- Громкоголосый? - усмехнулся аврор, но все же потянулся к палочке, лежавшей на тумбочке.

- Ага, - счастливо вздохнул Скорпиус, жмурясь от предвкушения. - И вообще - сдерживать эмоции вредно. Хочется орать - нужно орать.

Еле заметное мерцание по углам комнаты - признак полной изоляции помещения - добавило ему уверенности и нахальства. Он потянулся руками вниз, оглаживая мускулистую спину аврора, цепляясь за широкую резинку трусов и стягивая их на бедра. С восторгом почувствовал влажную головку члена, немедленно упершуюся ему в живот, и с готовностью расставил ноги, сгибая их в коленях.

- Не торопись, - слегка осипшим голосом посоветовал Поттер и повел пальцем по груди Скорпиуса, очерчивая треугольник из родинок. - До утра полно времени.

У него был взгляд долго голодавшего человека, наконец дорвавшегося до пиршественного стола. Скорпиус подозревал, что и сам выглядит так же - вот только терпения оказалось много меньше, чем у Главного аврора. Он тихонько заскулил и, приподняв бедра, потерся членом и животом о Поттера. Тот немедленно отозвался, забирая в горсть мошонку и снова касаясь родинок - теперь уже языком и губами. Горячее срывающееся дыхание оставляло на коже Скорпиуса влажный след, под ребрами словно поселились три сотни докси, там щекотало и подрагивало, и посылало по всему телу стайки колких мурашек. Малфой бормотал что-то невнятно-глупое, вскрикивая, ахая и изо всех сил пытаясь справиться с восхитительно приятным головокружением, пока Поттер нежно и в то же время жестко, ласкал его член, одновременно сползая губами все ниже и ниже - к вздрагивающему и вспотевшему от возбуждения животу.

Беспорядочно гладя аврора то по спине, то по плечам, то по коротко стриженному затылку, раздвигая ноги так широко, что, казалось, он сейчас разорвется в паху пополам, Скорпиус сам не заметил, в какой момент он назвал Поттера по имени, перешагнув границу возраста, так надежно разделявшую их до сих пор. Наверное, это случилось, когда головки напряженно вздрагивающего члена, налитого кровью и вожделением по самое устьице, коснулись сначала язык, а потом и губы Гарри. Скорпиус вскрикнул, застонал, замотал головой, елозя вспотевшим затылком по невыносимо жаркой подушке, вцепился сведенными судорогой пальцами в хрусткую от крахмала простыню и кончил, уставившись широко раскрытыми глазами на кружившего вокруг лампы мохнатого ночного мотылька.

* * *

После оргазма прикосновения к головке воспринимались как остро-болезненные, Скорпиус дернулся, когда язык Поттера снова закружил вокруг устья, тихонько заныл. Он не был эгоистом, просто организму требовалось хотя бы четверть часа для отдыха, но этих минут ему не дали. Гарри прижал раздвинутые бедра Скорпиуса к простыне, продолжая короткими кошачьими движениями вылизывать безволосый пах, опавший член и вялую мошонку. На жалобное поскуливание, перешедшее в тихие вопли, он не обратил ни малейшего внимания. Больше того - воспользовавшись расслабленностью Скорпиуса, просунул в анус сразу два пальца, пробормотав перед этим очищающее и смазывающее заклинания.

Сочетание языка, безжалостно ласкающего ставшую невыносимо чувствительной плоть, и пальцев, легко и ровно двигающихся внутри, очень скоро заставили подвывающего Скорпиуса снова вцепиться в простыню и увидеть звезды под зажмуренными веками.

В этот раз возбуждение нарастало медленно и по особому сладко, заполняя Малфоя от пяток до макушки подобно меду, выливающемуся в высокий бокал. Когда Поттер поднялся, прижимая одну ногу Скорпиуса коленкой к матрасу, тот сам закинул другую на плечо аврора и подпихнул под поясницу скомканное одеяло - чтобы было удобнее.

Поттер вошел как по маслу - раздвигая мышцы одним долгим мощным движением и заполняя Скорпиуса сразу на всю длину. Малфой охнул, услышал ответное хриплое рычание, увидел лицо Гарри, напряженное, с крупными каплями пота, скользящими вдоль скулы - и понял, что готов отдать жизнь за происходящее. И за то, чтобы оно никогда не заканчивалось.

Первое же движение аврора назад, фигурально выражаясь, чуть не вывернуло Скорпиуса наизнанку - член всей длиной проскользил по возбужденной пульсирующей простате, и Малфой закричал, на этот раз во весь голос, окончательно отпуская тормоза и с головой проваливаясь в яму дикого первобытного наслаждения. Он дергался навстречу Поттеру, хватался то за его предплечья со вздувшимися каменными от напряжения мышцами, то за собственный член, широко открывал рот, судорожно пытаясь вдохнуть хоть глоток вязкого как патока воздуха, мотал головой и снова вскрикивал, долго и низко, с восторгом слушая ответные хриплые стоны любовника.

А потом легкий блеск в углах комнаты вдруг стал невыносимо ярким, ослепительным, как ударившее в глаза заклятие. Скорпиусу показалось, что мир вокруг него распадается на куски, сердце останавливается, а на пах и мошонку льют одновременно крутой кипяток и ледяную воду. И еще он почувствовал, как внутри, там, где судорожно вздрагивает член Поттера, становится горячо и излишне влажно.

Сухие губы Гарри прижались к шее, ловя лихорадочное биение пульса, слегка сжимая кожу. Скорпиус из последних сил обхватил его за шею, прижимая, заставляя лечь всем телом сверху. Прохрипел чуть слышно, напрягая сорванные криком связки:

- Мой! Не отдам никому, слышишь?

Дождался усталого благодарного смешка - и уснул.

* * *

Гарри разбудило свербение под кожей - следящие чары давали знать, что помеченным плотом кто-то воспользовался. Нащупав на тумбочке палочку, Гарри бросил темпус, вслед за ним люмос. Мантикора раздери, четыре утра, порядочные люди спят и видят десятые сны, и только гомо преступникусам нужно выдергивать авроров из теплых постелей! С сожалением взглянув на спящего на боку, лицом к стене, утомленного любовью Скорпиуса, Гарри не удержался - склонился к светлым спутанным волосам, вдохнул их запах, расплылся в невольной улыбке. Укрыв любовника одеялом, сгреб одежду с табуретки, сдернул куртку с плечиков в шкафу, выкатился в освещенный коридор и быстро натянул на себя вещи, стуча зубами от холода. Захватив метлу, оставленную вчера в холле, - метлы Барлоу и Брукса отсутствовали, что превращало подозрения на их счет в железную уверенность, - аврор вышел на крыльцо, поежился от пробирающей до костей сырости, и на пару мгновений прикрыл глаза, определяя направление. Лететь придется без света, чтобы не вспугнуть совершающих ночную прогулку по воде инструкторов. Гарри поморщился: у заклинания «кошачий глаз», случайно изобретенного девять лет тому назад шурином Джорджем, был неприятный побочный эффект - повышенная светочувствительность во время действия чар и в течение часа после их отмены. Луч фонаря в лицо и вспышки заклинаний ослепляли, оставляя человека беспомощным на несколько минут; обычный искусственный свет резал глаза, заставлял их слезиться. Из-за этого авроры применяли «кошачий глаз» редко, но висевшая в небе половинка идущей на убыль луны не давала ни малейшего шанса разглядеть, что творят преступники под покровом темноты, во всех животрепещущих подробностях. Выбора не было. Рука Славы бы сейчас очень пригодилась, да только где ж ее взять.

Наложив «глаз» и дезиллюминационное, Гарри бесшумно взлетел над озером и повернул метлу в ту сторону, куда указывала стрелка внутреннего компаса. Некоторое время он двигался, удаляясь от берега, прямо на огонь маяка в Валиенте, затем невидимая стрелка отклонилась вправо. Налетавший порывами ветер хлестал в лицо, задувал в рукава куртки, и Гарри пожалел о том, что у него нет квиддичных перчаток с крагами. Руки быстро онемели, как и пальцы ног в кроссовках. Надо было снизить скорость, не хватало еще свалиться с метлы в черную холодную воду, но Гарри опасался, что тогда он поспеет как раз к возвращению плота на берег.

К счастью, аврор не опоздал. Все произошло почти одновременно: он заметил тусклый огонек, услышал свист и бульканье, и стрелка компаса исчезла - значит, плот оказался в пределах прямой видимости. Следящие чары сделали свою работу, теперь дело оставалось за ним. Аврор замедлил полет и бесшумно пошел на снижение.

Даже прикрытый тканью фонарь мешал рассматривать подробности, но Гарри приметил две фигуры на плоту и пяток окружающих их русалок, высовывающихся из воды по пояс. Одна из них беспокойно подняла голову, и аврор замер на метле, стараясь потише дышать. Ближе подлетать не стоило, у водяного народа всегда было великолепное чутье и острый слух, компенсирующие слабое надводное зрение.

- Мы привезли то, что обещали, - негромко сказал человек на плоту. - Можете посмотреть.

Он откинул крышку сундука и Гарри прищурился, пытаясь разглядеть содержимое.

- Волшебный граммофон и три мешочка самоцветов: фунт янтаря, фунт яшмы, фунт нефрита, как и договаривались. Вам понравилась музыкальная табакерка, миледи? Старинный темный артефакт, уникальный, с годами мощь таких вещей только возрастает.

Русалка захлопнула крышку, что-то просвистела, и ее соплеменники ухватили сундук с четырех концов, чуть не перевернув при этом плот.

- Ай! Осторожнее! - взвизгнул Барлоу, ухватившись за спутника.

- Держись, Штырь! - завопил Брукс, и тут же рука напарника залепила ему раззявленный рот.

Четыре хвоста одновременно ударили по воде, сундук с дарами скрылся в глубине.

- Ваша милость, - заорал на этот раз Барлоу, - а как же наши вещи? С ними все в порядке? Их хорошо охраняют?

Русалка, похоже, кивнула, сделала широкий круг, а затем выскочила из воды с переворотом, как дельфин на представлении - брызги аж до Гарри долетели - издала череду булькающих, похожих на смех звуков, и исчезла, нырнув в родную стихию.

Промокшие с головы до ног Брукс и Барлоу заругались.

- У, твари водные, - прорычал Брукс, - поймать бы их в сети и посмотреть, как запоют!

- Ничего, Костыль, - утешил его напарник, - когда все закончится, поедем в Китай и попробуем суп из русальих хвостов.

- Давай прямо сейчас рванем в Китай, Билли, пока Хряк нас самих в котел не запихал! Мазюки на дне в целости и сохранности лежат и нас поджидают, пора о своей шкуре позаботиться. Кабан палочкой-то не работает, все больше руками и ножиком.

- Хватит скулить, - грубо оборвал его Барлоу, - не кошмарь почем зря. Босс откинется и наведет порядок, Кабана самого на тушенку пустит! Свалим сейчас - станем плимпами, а плимпам назад дороги нет. Ты лучше не языком - веслом махай, светает уже!

С удаляющегося плота послышался тяжкий вздох.

- Доля наша поганая, ни угла, ни тепла, ни кола, ни двора… А у кого-то детишки, огонь в камине, низл перед очагом мурчит.

Гарри перестал вслушиваться в причитания Брукса и огляделся, пытаясь запомнить место. Как назло, ничем не пометить - кругом вода. Ладно, Штырь, Костыль и их «мазюки» никуда от авроров не денутся.

Вчера в Валиент прибыли четверо опытных сотрудников - двое под видом папарацци, еще пара изображала торговцев подержанными амулетами. Сегодня Гарри подкинет Майклу новые сведения: еще одну кличку и предмет преступления. Мазюки - наверняка картины; итак, постепенно картина проясняется.

Бросив последний взгляд на северо-восток, где пронзал ночь багровым оком валиентский маяк, продрогший до костей аврор отменил ненужный более «кошачий глаз» и поспешил вернуться в лагерь.

* * *

Когда он добрался до корпуса, небо на востоке уже окрасилось розовым, предвещая скорый восход солнца. Болезненно щурясь, он быстро высушил отсыревшие прутья метлы заклинанием - незачем Барлоу и Бруксу знать, что Главный аврор летал куда-то под утро - и бесшумно поднялся в номер.

Скорпиус сдвинулся на середину кровати, широко раскинув ноги и обхватив подушку руками. Одеяло сползло до середины спины, открывая выпирающие лопатки и слегка загоревшую кожу, покрытую почти незаметным золотистым пушком.

Гарри запер дверь на задвижку, тихо разделся и посмотрел на соседнюю кровать - может, лечь туда? Но спать в одиночестве не хотелось, и он, наложив заглушку и подышав на ледяные ладони, улегся на край матраса, пытаясь сдвинуть захватчика к стенке.

Скорпиус протестующе замычал и пошевелился.

- Ты откуда такой холодный? - он приоткрыл один глаз и перекатился вглубь.

- С прогулки, - кратко ответил Гарри, с удовольствием занимая нагретое Малфоем место.

- А что, уже утро? - Скорпиус положил ладонь на щеку Гарри и еле слышно засмеялся: - Колючий…

- Нет, только пять. Спи, волчок, время есть, - Гарри повернул голову и поцеловал теплую ладонь юного любовника.

- И где тебя носило? - с капризными интонациями поинтересовался Скорпиус, скрещивая руки на груди Гарри и кладя на них острый подбородок. Серые глаза загорелись любопытством.

- Травки собирать, - Гарри надавил на затылок любовника и жестко поцеловал в опухшие со вчерашнего вечера губы, надеясь прекратить допрос.

Скорпиус с готовностью позволил себя отвлечь, но сегодня он не просто отвечал на поцелуй, а боролся за лидирующую роль, постанывал, активно работал губами, зубами и языком, словно вознамерившись доказать, какой огромный у него опыт. Перекатившись на Гарри, он терся об того всем телом, по-юношески гибким, сильным, вызывающим животное вожделение.

Руки Гарри поползли вниз, обхватили и сжали упругие крепкие ягодицы.

- Задницу жжет? - спросил он полушепотом.

Скорпиус рассмеялся, резко приподнявшись и устроившись на его бедрах. Приоткрытый рот, блестящие от желания глаза, синие пятна засосов на шее и груди - Гарри впитывал глазами эту картину, пытаясь запомнить ее, сохранить в памяти в мельчайших подробностях.

- Жжет, но я не против повторить, если ты меня очистишь и смажешь.

Подготовив Скорпиуса, Гарри уступил ему инициативу и просто лежал, не торопя и не подгоняя, очерчивая пальцами треугольник из родинок на груди, пока пыхтящий от натуги любовник медленно нанизывался на член. Когда он дошел до конца, по вискам у него катились капли пота. Безволосая мошонка прижалась к лобку, Гарри протянул руку, бережно взял ее и начал ласкать, осторожно тискать, перекатывать гладкие яички, вызвав у любовника довольный стон и заставив его ерзать на члене.

- Волчок, - Гарри поднял глаза на запрокинувшего голову Скорпиуса, - какой же ты страстный… отзывчивый… Тебя только тронь, и ты будешь радугой кончать, верно?

Он сжал влажный торчащий член и начал ритмично пропускать его через кулак, любуясь румянцем, выступившим на щеках любовника. Аппетиты у молодого парня волчьи, сейчас изольется и через пять-десять минут опять будет готов к подвигам. В возможностях своего организма Гарри не был так уверен.

Встреть он Скорпиуса двадцать лет назад… Нет, тогда он прошел бы мимо. Десять лет назад он бы попробовал и забыл. Щемящая, сжимающая горло нежность, которую он испытывал, была возможна только для него сегодняшнего.

- Сволочь! - тяжело дыша, выдал Скорпиус, отбросил чужую руку и старательно заработал бедрами.

В золотистом свете, заливающем комнату, несмотря на задернутую занавеску, он казался совсем юным и невинным, соблазненным девственником, хотя его постельные умения свидетельствовали об обратном. Он выдаивал из любовника оргазм так умело, что Гарри понял - долго ему не вытерпеть, и представляемые в воображении обвисшие прелести тещи не помогут.

В глазах все расплывалось - наверное, остаточные явления после «кошачьего глаза». Ну ведь не слезы это, не может он… Гарри сжал зубы, изо всех сил стараясь сдержаться. Волчонок взвыл, задергался и, почувствовав на своем животе теплые брызги, Гарри провалился в огненную пропасть, слыша только шум крови в ушах, видя расплывающиеся перед глазами круги.

Очнулся он, когда тяжелое тело скатилось с него на скомканное, перекрученное одеяло. Скорпиус вытащил одеяло из-под себя, отпихнул, отвернулся к стенке и подложил под голову руку. Гарри положил пятерню на взмокшую спину, в ложбинку между лопатками, и любовник передернулся, недовольный прикосновением.

- Ты без рук кончил? - хрипло спросил Гарри, убирая ладонь.

- Ага, - сонно отозвался Скорпиус. Повозился, устраиваясь поудобнее, и добавил: - Впервые в жизни.

Гарри поймал себя на том, что улыбается. Спать ему расхотелось. Потянувшись за палочкой, он начал излечивать любовные отметины - синяки от засосов, царапины, ушибы. У Скорпиуса был даже не нордический - кельтский тип кожи, на которой любые следы повреждений проступали мгновенно.

- Щекотно, - Малфой взбрыкнул, захихикал и стал натягивать на себя одеяло.

- Терпи, - посоветовал Гарри, не давая волчонку спрятаться, - иначе все поймут, чем ты тут ночью занимался. И тогда твой отец попытается меня оскопить, а тебя заберет из лагеря и срочно найдет невесту.

- Пусть попробует, - хмыкнул юный Малфой, но все же благоразумно прекратил сопротивляться.

Гарри дошел до ягодиц и покачал головой, глядя на ссадины, украшавшие покрытую мурашками кожу. Он не помнил, когда успел так отделать Скорпиуса… и как? С его-то короткими обкусанными ногтями. В порыве раскаяния он наклонился и припал к отметинам губами. Скорпиус с готовностью отклячил попу.

Залечив последние следы, Гарри несильно шлепнул любовника и грубым голосом объявил:

- Ну, все. Готово. Теперь ты снова нетронутый персик.

- Ложись уже, перец старый, - не остался в долгу Скорпиус, широко зевнул и потянул к себе единственную подушку.

Устроившись рядом и закинув руки за голову, Гарри слушал его сонное дыхание и смотрел счастливыми глазами в дощатый лакированный потолок. Впереди было еще пять недель в лагере.

* * *

Скорпиусу казалось, что он летает - как на волшебном ковре. Когда ему исполнилось одиннадцать, и хогвартская сова принесла письмо с приглашением в Школу чародейства и волшебства, папа повел его в Парк чудес.

В то время там расположился знаменитый магрибский «Город теней» - магглы назвали бы его цирком, но для магов искусство восточных чародеев было свидетельством владения древними тайнами.

Скорпиус ходил между шатрами, раскрыв рот от удивления и слушая пояснения отца. Взвизгивал от страха, когда над ним склонялись выпущенные из запыленных сосудов джинны. Замирал от красоты танцующих пери. Застывал от восторга перед вольерами с карликовыми драконами и миниатюрными грифонами.

Под конец, заплатив двадцать галеонов за полет на ковре-самолете, отец усадил дрожащего от предвкушения Скорпиуса на ничем не примечательную вытертую плотную тряпку с бахромой по краям. Чародей в тюрбане и с седой бородой, заправленной за пояс, уселся рядом, Драко тоже, крепко обняв сына за плечи, - и ковер плавно взмыл в небо.

Ощущение свободного полета - совсем иного, чем на метле - Скорпиус запомнил навсегда. Его переполнял удивительный сладкий восторг - словно Скорпиусу вдруг удалось какое-то необычное, замечательное колдовство. Он уже умел обращаться с волшебной палочкой, купленной в подарок на день рождения, у него даже получалось что-то самое-самое простое, вроде небольшого фейерверка или взлетающего над головой перышка. Но как всякий юный маг, Скорпиус мечтал о волшебстве небывалом, способном прославить его на весь Уилтшир и даже на всю Британию.

Разглядывая с высоты птичьего полета магический Лондон, он дрожал от волнения, представляя себя властелином волшебного города. Или даже настоящим Драконом, подчинившим себе целую страну и правящим ею жестоко, но справедливо. Но в разгар таких фантазий ковер-самолет вдруг падал в воздушную яму, и Скорпиус с визгом цеплялся за смеющегося отца, зажмуриваясь и чувствуя себя тем самым перышком, влекомым порывами ветра.

Сейчас, спустя столько лет, он снова летал - пусть внешне и оставался на земле. Он вновь переживал сладкий восторг полета и неожиданное падение, слезящиеся от ветра и солнца глаза и острую тоску по невозможности снова оказаться в облаках.

Скорпиус любил летать на метле, но ее движения и скорость всегда зависели только от него. Ну и, конечно, от марки самой метлы. А здесь все оставалось непредсказуемо и неуправляемо. И от этого еще более желанно.

Если бы Скорпиус был немного старше и пережил в своей жизни хотя бы одну серьезную влюбленность, он без труда смог бы дать название своим чувствам. Но его богатый постельный опыт сильно опережал опыт душевный, и привычка все сводить к простым решениям сыграла с Малфоем злую шутку. Он искренне считал, что все дело в неотразимой сексуальности Поттера, в его удивительном магическом потенциале и обаятельно-суровой внешности. Он был уверен, что все вокруг испытывают к Гарри те же чувства, что и сам Скорпиус. И что на три мили вокруг нет ни одного мага или ведьмы, не мечтающих попасть в постель к Главному аврору.

Другими словами, Скорпиус отчаянно влюбился, но за отсутствием опыта считал, что все дело всего лишь в ситуации. Закончится лето, закончится практика, Малфой вернется в Лондон, полный привлекательных и незакомплексованных мужчин - и морок развеется без следа.

Вот только мысль об этом почему-то причиняла самую настоящую боль. И думать о возвращении не хотелось. Хотелось утащить Поттера в комнату, завалить в постель и заниматься сексом без передышки. Хотелось прикасаться, гладить, целоваться до опухших губ и не вспоминать о будущем.

Впрочем, мечты и фантазии не мешали Скорпиусу выполнять его работу. Он бдительно следил за пронырливой троицей, то и дело норовящей ускользнуть от бдительного ока воспитателя куда-нибудь в лес или на луга за корпусами, успокаивал обиженных, выговаривал непослушным и старательно делал для себя вид, что случившееся ночью вполне естественно и не выходит за рамки обычного секса.

Поттер отрабатывал свою ставку учителя ТОМ, кузины Нотт все так же кокетничали, мадам Кокрейн убивалась над очередной ссадиной, инструктора боролись с зевотой, а аниматорша и мадам Мур изобретали очередной праздник на ближайшую пятницу.

После обеда Поттер перехватил Скорпиуса на крыльце корпуса.

- Уложишь свой блэкджек - выходи. Пойдем, кое-что осмотрим.

Кажется, в этот раз Скорпиус разогнал по постелям соплохвостикам в рекордно короткий срок. Пригрозил наказанием за уход из корпуса и радостно запрыгал за Поттером по тропинке, ведущей сквозь заросли рододендронов.

Плот торчал на месте, но камыши вокруг были основательно примяты - видимо, Брукс и Барлоу не потрудились привести место в порядок. Впрочем, Поттеру это оказалось только на руку - он не опасался, что они со Скорпиусом оставят здесь следы своего присутствия. Влез на плот, пока Малфой переминался на берегу с ноги на ногу, внимательно осмотрел, вытащил что-то из щели между бревнами.

- Смотри. Знаешь, что это такое?

- Само собой, - Скорпиус повертел в руках небольшой зеленоватый камушек, напоминавший отшлифованный кусочек мутного бутылочного стекла. - Нефрит. Но такой… скверненький.

- Верно, - Поттер забрал камень из пальцев Скорпиуса, коснулся палочкой. - Сейчас поглядим, где его прятали.

Нефрит еле заметно засиял, и тут же похожее сияние волной пробежало по одному из деревьев, склонившемуся над водой.

- Замечательно, - Поттер подобрался к дереву, подтянулся, заглядывая в дупло, расположенное чуть выше его головы. - Там еще что-то лежит, сейчас посмотрим.

- Вау! - Скорпиус даже подпрыгнул. - Это же тайник, да? А вдруг там золото?

- Вряд ли, - Поттер посветил внутрь дупла волшебной палочкой. - Нет, магией тут ничего не прикрыли. То ли совсем неопытные жулики, то ли опасаются следы оставлять.

Он сунул руку в дупло, вытащил сверток - перевязанный бечевкой кусок мешковины, аккуратно отогнул край.

- Так я и думал. Смотри, тут флейта и серебряный английский рожок. Русалки любят музыку и камни - вот ими наши жулики с подводным народом и расплачиваются. То ли пожадничали отдать, то ли на будущее оставили.

Он аккуратно вернул сверток на место, повернулся к Скорпиусу.

- Ну что, возвращаемся в лагерь?

- Вот еще, - пробормотал тот, походя ближе и обнимая аврора за пояс. - Давай сначала искупаемся. Ты сюда ночью летал, да? Заклятие сработало?

От близости и теплых губ, ласково коснувшихся шеи, Скорпиуса снова залихорадило. Он отдавал себе отчет, что заниматься сексом прямо на берегу очень рискованно. Зато в воде можно позволить себе чуть больше. А при появлении свидетелей и вовсе притвориться обычными купальщиками.

Поттер, кажется, не возражал - и Скорпиус радостно содрал с себя все, включая трусы. Кинулся в теплую воду, уйдя в нее с головой, вынырнул, отфыркиваясь.

- Давай к буйкам, кто быстрее? - и поплыл, не дожидаясь любовника и радуясь форе в пару минут.

Однако ответного движения за спиной не было слышно, и Малфой в недоумении остановился. Завертелся на месте, пытаясь понять, где Поттер. Тот спокойно стоял в паре десятков футов сзади, по плечи в воде. Соревноваться Главный аврор, очевидно, не собирался.

- Ну ты что? - обиженно протянул Скорпиус и поплыл назад. - Воды боишься?

- Что у тебя за манера - голышом везде скакать? - Поттер поймал Малфоя за руку и потащил к себе. - Иди сюда.

Скорпиус с готовностью подчинился - и не пожалел. Его устроили в воде так, что голова легла на плечо Гарри, а между ног немедленно оказалась сильная грубоватая ладонь, ласково сжавшая мошонку.

- А так удобнее, - мурлыкнул он, зажмурившись от удовольствия и потершись щекой о шею Поттера.

Потом чуть приподнялся, пытаясь найти губы любовника. Тот с готовностью наклонился, прижимаясь, просовывая язык в приоткрытый рот, лаская им пересохщее от возбуждения нёбо. Затем отстранился, вглядываясь в мутные от удовольствия серые глаза.

- Провоцировать удобнее, да?

- М-м-м, - промычал Скорпиус, подаваясь в воде навстречу медленно скользящей в паху ладони. - Я же не виноват, что природа так щедро меня одарила. Продолжай в том же духе.

- Неисправимый нахал, - усмехнулся Поттер, второй рукой слегка приподнимая Малфоя над поверхностью. - Лежи смирно.

Лежать смирно было сложно - очень хотелось пристроить руки на член Гарри или куда-нибудь еще, не очень далеко. Но Скорпиус только крепче ухватил Поттера за бедра и раздвинул ноги шире, предлагая делать с собой все, что тому придет в голову.

Движения пальцев Гарри в сочетании с медленным током прохладной воды производили какой-то удивительный эффект. Возбуждение нарастало медленно, но как-то по особому чувствительно, заставляя Скорпиуса вздрагивать, цепляться за Гарри и жалобно поскуливать, уткнувшись лицом в подставленное плечо. Он всегда был очень возбудимым, но тут все происходило как-то слишком ярко и остро. Словно Скорпиуса напоили сильнейшим афродизиаком, и он потерял контроль над своим жаждущим ласки телом. Губы Поттера скользили по уху, по шее, касались мокрого плеча, и отголоски этих медленных поцелуев немедленно проявлялись в паху - болезненно сладкими уколами возбуждения.

Темп движений пальцев по члену резко убыстрился, вода с мягким нажимом волной прошла по мошонке и внутренним поверхностям бедер, и Скорпиус неожиданно для себя выгнулся в воде, цепляясь одной рукой за пояс Поттера, а другой за его шею. Мутное пятнышко спермы медленно поплыло к берегу.

- Мерлин, - простонал Скорпиус, чувствуя непреодолимое желание говорить глупости и вообще сходить с ума от счастья. - Ты потрясающий!

Поттер усмехнулся, грубо поцеловал Малфоя в подставленные губы, подхватил на руки и побрел к берегу.

Загорать голышом Скорпиус любил намного меньше, чем плавать. Поэтому сразу же забрался в тень, растянувшись на мягком серебристом мху.

- Оденься, - посоветовал ему Поттер, оглядываясь по сторонам. - Ты, конечно, прекрасен, но вдруг сюда кто-то забредет?

- И я тебя скомпрометирую, - ухмыльнулся Малфой, но поймал брошенные Гарри трусы и натянул их на мокрый зад.

- На самом деле, - серьезно ответил Поттер, - я хочу, чтобы ты покараулил тропинку. Мне кажется, оставлять вещи в дупле не стоит. Наверняка их украли из какого-нибудь музея.

- Но они же сразу поймут, что обнаружены, - Скорпиус вскочил, подошел ближе. - Если ты заберешь вещи.

- Не поймут, - Гарри улыбнулся. - Есть такое хитрое заклятие…

Он снова вытащил из дупла сверток, аккуратно положил на мох.

- Джеминио!

- Вау! - ошеломленно сказал Скорпиус, разглядывая точно такой же сверток, возникший рядом. - А нас такому не учили.

- И правильно, - Гарри засунул в дупло дубликат, а оригинал осторожно спрятал за пазухой. - Представь, как легко было бы тогда делать шпаргалки на весь курс.

Скорпиус рассмеялся. Ему было удивительно хорошо рядом с Гарри. Он даже не думал, что так может быть. В конце концов, их разделяло больше двадцати пяти лет. Но временами Скорпиусу казалось, что под суровой внешностью Главного аврора нет-нет, да и появляется веселый и довольно хулиганистый парнишка. Пользующийся шпаргалками на уроках, бессовестно сдувающий задания у приятелей и вовсю нарушающий школьные правила.

Малфой научился заклинанию за пару минут. И тут же сделал из одной зазевавшейся лягушки двух.

- А мне говорили, что ты очень средненько учился, - задумчиво сказал Поттер, разглядывая синхронно скачущих к воде лягушек. - Похоже, это не совсем так.

- Ай, да ну, - беззаботно отмахнулся Скорпиус. - Нормально я учился. А зубрить просто не умею. Если понял принцип действия - это здорово. Но высиживать часами над какой-нибудь ерундой… Нет уж, спасибо.

- Лодырь, - негромко и ласково сказал Поттер и, воровато оглянувшись, притянул Скорпиуса к себе, жадно и горячо целуя в розовые обветренные губы.

Они добрались до корпусов как раз в тот момент, когда крупная сова, тяжело хлопая крыльями, неуклюже приземлилась на перила домика директрисы. К ее лапке был привязан тугой пергаментный сверток. Ухнув, сова перебралась ближе к двери и сердито стукнула клювом в затянутое сеткой стекло, опасливо покосившись на выбравшегося из кустов Саймона.

- Упс, - Скориус уставился на птицу. - У нас какие-то новости.

- Было бы неплохо, если хорошие, - пробормотал Гарри. - Иди, поднимай своих. Полдник через двадцать минут.

Конечно, Малфой предпочел бы остаться и узнать, что за письмо и кому его принесла сова. Но обязанностей воспитателя интимные отношения с Главным аврором, увы, не отменяли.

Новости оказались не плохими и не хорошими. «Ежедневный пророк» прислал колдофотокорреспондента и журналиста - написать о буднях летнего адаптационного лагеря Repetitio. Пока журналист обходил с подготовленными вопросами взрослых обитателей лагеря и детей, колдофотокорреспондент усиленно снимал все подряд - корпуса, рододендроны, причал, лениво валявшегося на солнышке Саймона, разноцветную цепочку буйков и даже Валиент, едва видневшийся за легкой вечерней дымкой.

Скорпиус терпеть не мог колдографии, искренне и не совсем справедливо считая себя нефотогеничным. Похоже, его отношения к колдофото разделяли и Брукс с Барлоу, усиленно отворачивающиеся от камеры. Но мадам Мур в категоричной форме потребовала общего снимка - и Скорпиус с кислым видом занял свое место где-то на периферии компании, рядом с угрюмым Стюартом. К его вящему неудовольствию по обеим сторонам Гарри расположились сестрички Нотт, взявшие аврора под руки.

Мрачно усмехнувшись про себя, Скорпиус злорадно подумал, что кузинам ничего не светит - он успел первым и делиться добычей ни с кем не собирался.

После ужина выяснилось, что Поттер умудрился простудиться.

- Ночью летал над озером, - хрипло сказал он Малфою, когда тот после отбоя примчался в комнату, уложив детей. - Заклятие сработало, нужно было проследить. Бодроперцовое я уже выпил, но если ты меня еще и разотрешь…

- Я не умею, - запаниковал Скорпиус, лихорадочно пытаясь вспомнить, как именно его растирала в детстве мама. - А чем растирать? И где? И как?

- Спину, - вздохнул Гарри и сунул в руки Скорпиусу баночку с ядовито-синим зельем. - И поясницу.

- И ниже, - тут же с готовностью продолжил Скорпиус. - И спереди. И между ног.

- Лекарь, - усмехнулся Поттер. - Но вообще я не возражаю. Приступай. Только сначала все же спину.

* * *

Скорпиус понятия не имел, что нужно делать. Поэтому постарался в точности следовать указаниям Гарри. Единственное, в чем он позволил себе уклониться, так это в вопросе одежды. Скорпиус решительно не желал массировать Поттера, если на том останутся хотя бы трусы. Себе он готов был оставить стринги - но только временно.

Посмеиваясь и покашливая, Гарри разделся и улегся лицом вниз, вытянув руки вдоль тела и постаравшись расслабиться. А Скорпиус с некоторой опаской приступил к делу.

Положив руки на спину Поттера, он закрыл глаза, глубоко вздохнул и представил, что вся его магия сосредоточена в ладонях и в пальцах. Кожу немедленно начало покалывать, Гарри глухо охнул - и Скорпиус торопливо приступил ко второму этапу - покачиваний, поглаживаний и растираний.

Через четверть часа он изрядно взмок и устал, плечи ломило, а пальцы начало сводить. Зато спина Поттера приобрела сочный малиновый оттенок, а сам он довольно постанывал от каждого движения ладоней Малфоя по коже.

Мужественно доведя дело до конца, Скорпиус дрожащими руками вытащил из упаковки влажную салфетку, тщательно вытер пальцы и, подумав ровно три секунды, стащил с себя трусы и с облегченным вздохом улегся к Гарри на спину.

- Погреть, - объяснил он охнувшему от неожиданно очутившейся сверху тяжести любовнику. - Тебе разве плохо?

И потерся стоящим членом о ягодицы и поясницу Гарри

- Замечательно, - разомлевшим голосом ответил Поттер, повернул голову набок, закинул руку за голову и осторожно притянул за шею Скорпиуса поближе. - Заслуживаешь поцелуя.

- Я заслуживаю хорошего секса, - оскорбленно ответил Малфой, тем не менее, с готовностью потянувшись губами к Гарри. - Я делал это впервые в жизни, между прочим! И посмотри, как качественно.

- С ума сойти, сколько в тебе пропадает талантов, - сокрушенно вздохнул Гарри. - Ты просто кладезь способностей.

Скорпиус захихикал и скатился на постель, давая любовнику повернуться, чтобы тому было удобнее.

- На самом деле папа хотел, чтобы я занимался бизнесом. Но это же ужасно скучно. Не представляю, как он часами сидит со своими бумагами. Я бы не смог.

- Конечно, - подтвердил Гарри, аккуратно наваливаясь сверху. - С таким-то шилом в заднице разве усидишь?

Скорпиус прищурился. Просунул ладонь вниз, ухватил Поттера за член и легонько сжал, давая понять, что разговоры можно уже и закончить.

- Я должен отдохнуть, - запротестовал тот. - После массажа вредно резко двигаться.

- Так отдыхай, - Малфой вскинул бровь. - Я сам все буду делать.

В подтверждение своих слов он опрокинул Гарри на спину, приподнялся, целуя в грудь, проводя языком по ареоле вокруг соска, по самому соску, немедленно сморщившемуся от подступающего возбуждения. Второй сосок Скорпиус аккуратно придавил пальцем, погладил. Затем приподнял голову, мягко поцеловал Гарри в губы.

- Займемся массажем другой стороны тела, пациент.

Массаж живота и паха превзошел все ожидания Поттера. Так что когда ему в пальцы сунули палочку и предложили сотворить пару-тройку необходимых заклятий, он совершенно не возражал. Раскрасневшийся от возбуждения и нетерпения Скорпиус перекинул ногу через его бедро, цепко ухватил за член чуть ниже налитой головки и аккуратно направил ее в себя.

Ему всегда нравилась эта поза - я снизу, но на самом деле сверху. Она позволяла контролировать собственное тело, давала определенную возможность доминирования над партнером и - самое главное - ощутимо отодвигала оргазм. Конечно, совсем сверху было бы еще лучше, об этом Скорпиус мельком подумал, еще когда Гарри, лежа на животе, объяснял технику массажа. Но мысль показалась абсолютно криминальной, и Малфой выкинул ее из головы, чтобы зря не расстраиваться. Подрагивая, Скорпиус опустился на Гарри до конца, выдохнул, пережидая дискомфорт внутри, облизнул разом пересохшие губы.

- Какой ты… крупный.

Ладони Гарри подхватили его под ягодицы, чуть приподняли.

- Больно? Давай повыше.

- Не-е-ет, - Скорпиус закинул лицо к потолку, зажмурился, уперся одной рукой в колено Поттера, чуть меняя позу. - Так хорошо. Сейчас.

Чувствовать на заднице надежные крепкие руки было охрененно здорово. Пальцы Гарри слегка сжимали ягодицы, давая дополнительные ощущения и твердую опору. Скорпиус перевел дух, приподнялся, опустился и свободной рукой аккуратно принялся ласкать свой слегка потерявший твердость член.

В этот раз он продержался дольше, чем накануне. Во всяком случае, кончил ненамного раньше Гарри - может быть, за минуту до него. Падая на любовника и обхватывая его руками, Скорпиус счастливо улыбался, предвкушая грядущее утро. И следующий вечер. И еще почти пять недель таких замечательных утр и вечеров. Теплое дыхание Гарри, шевелившее волосы на макушке, ладони, аккуратно поглаживающие спину и ягодицы, приятное жжение внутри. Скорпиус готов был провести в лагере не две - двадцать две смены - лишь бы каждый его день заканчивался и начинался так прекрасно.

Одеяло с тихим шелестом приподнялось в воздух, накрывая их с Гарри. Малфой прижался губами к колючей под вечер шее Поттера и закрыл глаза.

* * *

Гарри всего второе утро просыпался в одной постели со Скорпиусом, но уже успел завести привычку нюхать его чистые, едва уловимо пахнущие шампунем волосы. Придвинувшись к волчонку, он зарылся носом в тонкий и скользкий шелк, легко прикоснулся губами к круглому затылку, дурашливо дунул в аккуратное маленькое ухо. Скорпиус, не просыпаясь, повернулся на бок, продемонстрировав любовнику спину.

С трудом оторвавшись от теплого желанного тела, Гарри выбрался из постели и отправился на пробежку. Настроение было превосходным: Брукса с Барлоу не сегодня-завтра выведут на чистую воду и задержат; вчера Буллингер и Селби побывали в лагере под видом сотрудников «Пророка», сделали колдографии и забрали сверток с вещдоками, конфискованный Гарри из дупла. Выдача ордера на арест лже-инструкторов теперь дело нескольких дней, если не часов.

Когда сокровища, спрятанные на дне озера, будут возвращены законным владельцам, подозрительные приятели Барлоу и Брукса оставят лагерь в покое, и Гарри со Скорпиусом смогут без помех наслаждаться обществом друг друга почти до середины августа.

А потом снова дом, работа, беличье колесо будней… Поморщившись и перейдя с бега на быстрый шаг, Гарри отогнал мысли о сером пасмурном Лондоне, министерских коллегах, сильно изменившемся Кингсли, привычной Джинни в халате и пушистых тапочках. Покуда длится короткий и яркий летний роман, он собирается жить настоящим. Прошлое и будущее никуда не денутся, они - часовые, охраняющие проходы и не дающие ему сойти с пути. До сих пор он изо дня в день двигался по знакомой накатанной колее, но внезапно его поезд завернули на запасной путь, где можно ненадолго забыть о графиках, отсчитывающих часы и минуты электронных табло, монотонных голосах диспетчеров и вокзальной суете.

Здесь, в Repetitio, был не его обычный мир, а осколок чьей-то чужой жизни, разъезд, где встретились и встали бок о бок военный эшелон Поттера и высокоскоростной экспресс Малфоя. Скоро они разойдутся, разъедутся в разные стороны, но это будет потом, а сейчас - в лесу, среди гор, вдали от привычного окружения - Гарри не хотел об этом думать.

* * *

Тревожная атмосфера в столовой и шепотки, раздавшиеся при его появлении, разрушили спокойную безмятежность Главного аврора; при виде отчужденных настороженных лиц испытываемая Гарри радость стремительно скукожилась и улетучилась, как воздух из проколотого шарика. Хмурая директриса Мур недовольно следила за взбудораженными гомонящими детьми, едва не сталкивающимися светлыми, темными и рыжими головенками над развернутыми страницами «Пророка».

Поздоровавшись с коллегами, Гарри сел рядом со Скорпиусом, и тот сразу протянул ему газету. Заголовок передовицы гласил: «ТРОЙНОЕ УБИЙСТВО В ЛЮТНОМ ПЕРЕУЛКЕ! ТРЕХ ИЗВЕСТНЫХ В ПРЕСТУПНОМ МИРЕ МАГОВ ЖЕСТОКО РАССТРЕЛИВАЮТ ИЗ ПИСТОЛЕТОВ ДВОЕ НЕИЗВЕСТНЫХ! Куда смотрит Министр Кингсли?!»

- Что происходит, Гарри? - встревожено поинтересовалась Сара.

- Это же объявление войны! - подхватила Уэнди Уэбстер. - Убивать магов в самом центре магического Лондона из маггловского оружия? Что будет дальше, господин Главный аврор? На нас скинут ядерную бомбу?

- Ракетами с землей сравняют, - пробурчал Стюарт с набитым ртом. - У магглов такие штуки есть, по сравнению с которыми наши чары - мелкие шалости.

- Нам страшно, мистер Поттер, - Цисси трогательно-беспомощным жестом прижала ладони к лилейно-белым щекам и одарила Гарри призывным взглядом «девицы в беде».

- А причем тут мистер Поттер? - тут же полез защищать аврора Скорпиус. - Он здесь, а не в Лондоне, и раздваиваться пока не умеет.

- Давайте без паники. Искать мотивы преступлений и преступников - работа аврората. Мадам Мур, могу я воспользоваться вашим камином? - безэмоциональным голосом спросил Гарри, хотя внутри у него все кипело.

Директриса передала ему ключи, предупредила, чтобы не забыл снять блокировку с камина, и сухо попросила не затрагивать на сегодняшнем уроке газетные сенсации. Саймон, гревший пушистое брюхо на крыльце административного корпуса, при виде аврора испуганно сиганул в кусты и уже оттуда злобно зафырчал на нарушителя спокойствия.

Оказавшись в директорском кабинете, Гарри первым делом сел за стол и расправил мятую газету. Убиты Туман, Мозгоправ и Призрак - сначала их обездвижили петрификусами, затем хладнокровно пристрелили. Жертвы были людьми Падре, известного создателя финансовых пирамид, отдыхавшего от трудов неправедных на Министерских нарах за неуплату налогов. К сожалению, ни за что более серьезное привлечь главу лондонского преступного мира сотрудникам ОМП не удалось. К счастью, Гарри вспомнил биографию своего преступного тезки, «Лица со шрамом», шрамолицего Аль Капоне. Но в отличие от маггловского гангстера, Падре сел всего на год, а не на десять лет. И если ему еще скостят срок за примерное поведение…

Гарри хлопнул себя по лбу - фрагменты пазла выстраивались сами собой, только радость от разгадки головоломки умерла, едва родившись. В преступных кругах, похоже, начался передел власти. Босс Штыря и Костыля скоро выйдет на свободу и устроит неведомому зарвавшемуся Кабану вендетту. В их среде ты или не останавливаешься ни перед чем, чтобы утвердить свой авторитет, или ты не босс.

Перевернув страницу, Гарри с жадностью вчитался в черные, прыгающие перед глазами строчки: «Аврорат пока не дает комментариев касательно возможных мотивов ужасного преступления, и нам остается только гадать, почему убийцами выбрано столь необычное оружие. Хотят ли они дискредитировать магглов и магглорожденных в глазах общественности? Или жаждут продемонстрировать свою силу, которая только возрастет после принятия ряда законопроектов, инициированных Главой британского филиала Международной конфедерации магов Гермионой Уизли и полностью поддержанных Министром Магии Шаклболтом?

Как известно, в этот трудный для магического сообщества час Главный аврор Поттер прохлаждается в детском подготовительном лагере Repetitio, основанном Гермионой Уизли с целью адаптации магглорожденных волшебников к магическому миру. Мы публикуем колдографию, которую некоторые из наших читательниц уже могли видеть в последнем выпуске «Ведьминого досуга»: примерный семьянин и образец для подражания Гарри Поттер снят в обнимку с Нимбранной и Нарциссей Нотт, молодыми девушками, годящимися ему в дочери (репортаж о буднях детского подготовительного лагеря Repetitio смотрите на с.6). Когда нравственность героев падает так низко, чего ожидать от обычных волшебников? «O tempora, o mores!», - воскликнем мы вслед за великим магом Цицероном, но не склоним голову перед переменчивой судьбой, а возвысим голос и призовем Министерство магии к порядку».

Гарри не надо было смотреть на подпись, он и так знал, что трескучая статья выпорхнула из-под пера его давней поклонницы Риты.

- Неувядающая комариха, - пробормотал он, кидая щепотку пороха в камин.

Гораздо сильнее его царапало то, что с момента убийства прошла половина суток, а Майкл не потрудился уведомить начальника о ЧП в Лютном. Главного аврора уже списали со счетов? При нормальном положении дел его должны были отозвать из отпуска. Но если Кингсли видит в нем скрытого оппозиционера и конкурента, держать Гарри подальше от расследования - вполне очевидный ход.

В кабинете Главного аврора шло совещание, все стулья вокруг длинного овального стола были заняты, от сине-красных аврорских мантий рябило в глазах. Летучка обычно проходила с восьми до полдевятого, но с учетом произошедшего вчера требовалась разработка новой стратегии действий. Только раньше штаб для всестороннего обсуждения ситуации и принятия решений собирал Поттер. А сейчас его даже не пригласили…

Гарри прищурился, разглядев в сигаретном дыму Буллингера и Селби, еще вчера выполнявших оперативное задание в Валиенте. Быстро их отозвали…

Майкл торопливо подошел к камину и опустился на колени, закрывая собой комнату. Лицо у него было серое и усталое.

- Гарри, я немного… занят. Ты не мог бы заглянуть попозже?

Еле подавив порыв влезть в камин, шагнуть в свой кабинет, обвести всех присутствующих тяжелым цепким взглядом, громогласно поздороваться и потребовать отчета, Гарри сжал кулаки так, что короткие ногти впились в ладони.

- Вижу, работа у вас кипит.

Майкл быстро оглянулся и сказал, понизив голос:

- Кингсли поставил задачу найти киллеров в кратчайшие сроки. Он взял дело под свой личный контроль.

- А ты и рад стараться, - процедил Гарри. - Похвально. Давай, рвись на лоскуты, может, выслужишь мой шеврон.

Майкл весь пошел некрасивыми бурыми пятнами, сверля начальника посветлевшими от бешенства глазами.

- Не знай я тебя тридцать с лишним лет, - наконец выдавил он, - встал бы и ботинком в морду со всей дури засадил.

В следующий миг зеленое пламя угасло - с той стороны прервали связь и поставили заглушку.

7.

Гарри сидел на крыльце, по обе стороны которого располагались длинные стенды с выцветшими плакатами.

Знаменитый фонтан дружбы народов в Атриуме, фигурировавший во всех наборах сувенирных колдооткрыток. Лодки с огоньками, подплывающие к Хогвартсу, - зрелище, которое, раз увидев, невозможно забыть. Дамблдор за кафедрой, простирающий руки над совой с распахнутыми крыльями, - посмотрев «Титаник», Лили воскликнула: «Тетя с дядей тоже видели портрет у тебя на работе?»

Дым из паровозной трубы, сутолока на платформе 9 и ¾. Мерлин - старец с великолепной бородой и набрякшими веками, это магглы думают, что он погиб молодым, не успев поседеть и укрепить Альбион. Приплясывающий кентавр, гоблин с пером и в деловом костюме, русалка с арфой, домовой эльф в переднике, оказавшиеся на одном стенде, бросают друг на друга косые взгляды. Все, что их объединяет - фонтан в Атриуме, и то двум видам там не нашлось места.

Правила внутреннего распорядка, план лагеря, список самых часто употребляемых заклинаний и наиболее известных зелий - буквы потускнели, кое-где отвалились (или их отскребли скучающие дети). Легилименция так превратилась в леги…именцию.

Именцию, да. Имели ее. Много раз.

На душе у Главного аврора было погано. Впервые за свою карьеру он задумался - а нужна ли ему эта работа? Нужен ли он на этой работе? Раньше ему казалось, что он умрет на своем посту, но теперь появились сомнения. Мысли об отставке не вызывали прежнего ужаса; уход из Министерства не покроет его имя несмываемым позором и не заклеймит как неудачника. Свой долг он выполнил уже давно, а в мирное время - правы Перси и Захария Смит - герои не нужны.

Заметив идущую по дорожке, решительно размахивавшую руками в такт шагам, мадам Мур и поспешавшего за ней вприпрыжку Скорпиуса, Гарри поднялся с крыльца и пошел им навстречу.

- Все в порядке? - спросила директриса, забрав ключи. - Вы что-нибудь узнали?

- У меня сейчас урок начнется, - отчужденно ответил Гарри. - Но позже нам с вами придется обсудить организацию родительского дня. Мы обязаны обеспечить безопасность детям, а после вчерашнего это стало нашей головной болью. Министерство занято другими задачами.

Увязавшемуся за ним Скорпиусу он бросил через плечо:

- Ты тоже подумай, как провести родительский день без эксцессов и так, чтобы все остались довольны.

Конечно, он не верил, что парень без опыта работы предложит стоящее решение. Всего лишь рассчитывал от него отвязаться. На время.

* * *

Под давящим взглядом Главного аврора затихали самые отпетые негодяи и смутьяны. Блэкджек, видевший его в таком настроении впервые, сразу угомонился - секунду назад азартно лупившие друг друга свернутыми в трубку газетами, перебрасывавшиеся комочками жевательной резинки, орущие и хохочущие дети, мигом расселись по своим местам и чинно сложили руки перед собой.

- Мне нравится ваша дисциплинированность, - выдержав паузу, похвалил их Гарри. - А теперь откройте тетради, сегодня у нас контрольная работа по пройденному материалу.

Блэкджек дружно выдохнул, приготовившись возражать, но Гарри заметил, не повышая голоса:

- Кажется, настала пора на практике познакомить вас с понятием «отработки после уроков».

В течение двух часов благословенную тишину нарушали только скрип ручек, шелест бумаги и навязчивое гудение мухи, залетевшей в холл и живо заинтересовавшейся крошками и запылившимися останками леденцов и карамели на полу. В полдень Гарри движением палочки собрал тетради и отпустил радостно загомонивших подготовишек.

Эмма попыталась было подойти к нему с сегодняшним выпуском Пророка, но он рявкнул на нее, не дослушав. Может быть, слишком резко - губы у нее задрожали, и она вылетела из корпуса снитчем.

Осталась только Тина Торсон, отчего-то замешкавшаяся и теперь робко переминавшаяся у стола.

- Ты хочешь что-то спросить? - успевший раскаяться в своей резкости Гарри старался говорить помягче.

Тина и без того была самой маленькой и боязливой в отряде - полная противоположность уверенной любознательной Эмме с ее лидерскими замашками. Интересно, и как Скорпиус справляется с непоседливым трио, - на них ведь пока не зарычишь, они и ухом не поведут?

- А я смогу в Хогвартсе завести низла? - пропищала Тина, собравшись с духом.

- Конечно, - Гарри оперся локтем о стопку тетрадей и ободряюще улыбнулся девочке. - Помнишь, я говорил, что ученики могут взять с собой сову, кота или жабу? Любого фамилиара, на самом деле, с которым у тебя установилась магическая связь. И, Тина… тебе так понравился Саймон?

Тина Торсон закивала и стеснительно затеребила рукав. У нее было мало одежды - свитер, одна пара джинсов, слишком длинная мешковатая юбка, которую она затягивала тоненьким обтерханным ремешком, и майка-топик на все случаи жизни. Девочка явно не из обеспеченной семьи, куда ей до Эммы Фицалан-Говард, дочери герцога и наследственного пэра.

- Да, - застенчиво призналась она. - Но у мамы аллергия на кошачью шерсть, а дядя Том…

Запнувшись на мгновение, она совсем другим голосом продолжила:

- Когда я вырасту и стану настоящей волшебницей, я смогу выгнать его из дома?

В ее глазах вспыхнул огонь, и сердце Гарри сжалось от дурного предчувствия. Том Риддл, Северус Снейп, он сам - сколько судеб было искалечено такими дядями томами… тобиасами, вернонами. Пытаясь дышать глубже по старой привычке, он спросил:

- Он тебя обижает, Тина? Ты можешь все мне рассказать.

- Он квасит… Его миссис Хейли зовет «баклажаном». И мама пьет вместе с ним, - Тина уставилась в пол.

- Вот что мы сделаем, малышка, - Гарри нагнулся и подхватил расстроенную девочку на руки, - позвоним сейчас твоей маме и скажем, что ты останешься в лагере на второй сезон. Ты ведь не против? Мама приедет к тебе в родительский день?

- Не знаю, сэр, - Тина просияла, робко уцепившись руками за шею Гарри. - Если не загуляет, то приедет.

- Ты сможешь провести в лагере это лето, а еще каникулы после первого и второго года, - пообещал Главный аврор, - и перед отъездом я подарю тебе котенка низла. А если дядя Том будет к тебе лезть, преврати его нос в пятачок. Но лучше просто пригрози - несовершеннолетним волшебницам нельзя колдовать вне школы, за это могут исключить из Хогвартса.

Что бы ни происходило, у него было дело. Пусть мелкое в масштабах страны, - но один вред и боль от этих глобальных решений.

* * *

До обеда Гарри успел переговорить с директрисой, матерью Тины и Гермионой.

- Ну ты и жук, Гарри Поттер, - сердито сказала подруга под конец каминной беседы. - Я две недели переживаю и жду твоего звонка, а ты появляешься только для того, чтобы прибавить мне работенки в выходные.

Гермиона укоризненно покачала головой, увенчанной тяжелой шишкой прически. С возрастом, когда волосы начали седеть, она стала подкрашивать отдельные пряди краской на тон светлее своего основного цвета. Получалось красиво и необычно - медово-золотистые проблески в каштановой гриве. Гарри снова мимоходом подумал, до чего же повезло тогда Рону.

- Прости, - покаялся он, - но я же знаю, только ты можешь организовать все идеально. На кого еще я могу рассчитывать?

- Лесть тебе не поможет, - засмеялась Глава британского филиала Международной конфедерации магов, сменив гнев на милость, - но ты правильно рассчитал, мы все организуем. Ты не боишься перегрузки Каминной сети? Столько детей… они могут неправильно назвать адрес или травмироваться при перемещении…

- Эти заботы я беру на себя, - заверил Гарри. - Вы привозите родителей с Кингс-Кросс в Министерство, устраиваете экскурсию и накрываете столы. Мы доставляем их ненаглядных отпрысков в целости и сохранности. Честное гриффиндорское.

- Ты уже разговаривал с Джинни, честный наш? Я-то верю, что у тебя с блондиночками Нотт ничего не было, а вот поверит ли она?

- Что за ерунда?!

Гермиона скептически приподняла брови, и Гарри сразу же сбавил тон:

- Девочкам впору выходить замуж за наших сыновей. А журналисты готовы приписать мне роман с любой особой старше семнадцати и младше семидесяти, если та случайно оказалась рядом со мной на колдографии. Помнишь, как Рита писала про нас с тобой на Тремудром турнире? Сделай лучше доброе дело, достань мне к субботе котеночка низла. Я пообещал фамилиара одной своей ученице.

* * *

Во время обеда Скорпиус, с заговорщицким видом наклонившись к уху соседа, сообщил:

- Я разработал план. Даже два.

Гарри отодвинулся от него, буркнув:

- Прекрасно. Но давай сначала все-таки поедим.

Вернувшись в комнату, он взялся за перо и пергамент, прикидывая, как лучше организовать транспортировку детей Каминной сетью. Волчок не даст поразмышлять спокойно, он будет прыгать вокруг Гарри, тараторить, тормошить и отвлекать. Не то чтобы Главный аврор был против тех методов расслабления, которые юный Малфой не без успеха к нему применял…

От приятных воспоминаний в паху затвердело, и Гарри поерзал на табуретке, подумав, что его интимная жизнь давно не была такой насыщенной и бурной. Отзывчивого, ненасытного, готового к сексу в любом месте и в любое время Скорпиуса хотелось держать при себе и ни на секунду не выпускать из рук.

Гарри поймал себя на том, что прислушивается к звукам за дверью - не скрипят ли ступеньки под легкими, стремительными шагами, не мчится ли Скорпиус, окрыленный желанием, к истосковавшемуся по ласке любовнику… Другим можно лгать сколько угодно, но зачем притворяться наедине с собой. Ему нужна не столько постель, он жаждет окружить волчонка заботой, нежить, лелеять, носить на руках. Не давать на него и ветру дунуть, и снежинке осесть. Защитать. Беречь. Баловать и пылинки сдувать. Держать под непроницаемым колпаком. Вряд ли Скорпиусу такое понравится.

* * *

Малфой ворвался в комнату вихрем. Не успев перевести дух, обхватил аврора сзади и ткнулся острым подбородком в плечо.

- Уф, еле уложил соплохвостиков, - выдохнул он и потерся щекой о шею любовника. - Пристали, как садовые гномы! Кто победит, танк или маг? Истребитель или маг? Ракета с ядерной боеголовкой или маг? Терминатор или маг? Лук Скаёкер…

- Или маг, - смеясь, закончил Гарри. - Люк Скайуокер, он на Светлой стороне Силы. Сядь на кровать, волчок, я сейчас закончу.

- Почему ты все время называешь меня волчком? - Скорпиус запрыгнул на кровать Гарри, и пружины матраса протестующе застонали, заходив ходуном под его весом.

- Хм, потому что ты непоседливый, неугомонный и всюду суешь свой острый нос?

- Тогда уж, скорее, лис, - скомканная футболка с «юнион джеком» на груди отправилась в полет и приземлилась точнехонько на соседнюю постель.

- Лис - это твой дед, - Гарри со вздохом отложил перо. Ясно, как божий день, что поработать ему не дадут. - Старый хитрый лисовин, ловко умеющий заметать следы. Твой папа хищник помельче, но в птичник его тоже лучше не запускать. Потрепать жирного гуся Драко никогда не откажется. А ты - волчок, такая вращающаяся штучка… ммм, в азартных играх или просто играх… или гаданиях используют…

Проследив за полетом шорт и трусов, Гарри сглотнул, беспомощно замолчал и уставился на совершенно голого возбужденного Скорпиуса, улегшегося на спину и возложившего загорелые ноги на поттеровскую подушку.

- Штучка так штучка, - Малфой беспечно пошевелил пальцами. - Штучки ведь не только хвостом вертеть умеют, да? Я думал про родительский день… Если проводить его в лагере, круг посвященных расширится и заклинание доверия потеряет смысл. Можно устроить пикник за воротами, но надо внимательно следить за детьми - они могут убежать, потеряться, тут нужен глаз да глаз. Вокруг бродят подозрительные личности, а двум нашим сотрудникам я не то что детей - низла бы не доверил. Брукс и Барлоу сегодня с самого утра ходят, как инферналы, будто к ним армия дементоров заявилась и напугала до обморока.

- Продолжай, - заинтересовано сказал Главный аврор, переложил ноги Скорпиуса с подушки к себе на колени и начал бережно массировать узкие ступни.

Испытывающий страх перед щекоткой волчок дернулся, тихо хихикнул, но вырываться не стал.

- Ну, если гнездо не летит к гиппогрифу, то гиппогриф летит к гнезду. Вместо того чтобы везти в Шотландию родителей, можно доставить детей в Лондон. Наземным транспортом слишком долго. Совместной аппарацией - не нааппарируешься. Портключей потребуется минимум дюжина - слишком долго и хлопотно, к субботе не успеть. Остаются Каминная сеть или Исчезательный шкаф. У обоих вариантов есть свои преимущества и недостатки: шкаф надежнее, но его надо установить в лагере. Камин уже готов к использованию, но если сеть будет перегружена, дети могут застрять внутри…

- Шкаф? - Гарри выпрямился, забыв и думать о массаже.

- Я знаю, что папа использовал его в Хогвартсе, - смутившись при воспоминании об обстоятельствах, в которых это произошло, Скорпиус отвел взгляд.

- Ты гений! - схватив Малфоя за ногу, Гарри от души поцеловал его в пятку. - Умница! Сегодня же этим займусь. Шкаф удобнее и безопасней… Думаю, премьер-министр нам не откажет, учитывая, что у нас учится дочь лорда-маршала.

После войны Министерство за бесценок выкупило у Горбина уцелевший шкаф, за полгода специалисты по чарам и артефактам разобрались в принципе его действия и сделали еще один такой же. Копию установили в кабинете маггловского премьер-министра и использовали, несмотря на активно проводимую политику магглизации магического мира, крайне редко.

- Только не убегай прямо сейчас, - Скорпиус обеспокоенно следил за пришедшим в радостное возбуждение Главным аврором. - Я ведь заработал не один-единственный целомудренный поцелуй?

Гарри усмехнулся, погладил его лодыжку и наложил заглушающие и очищающие чары.

- Запомни этот исторический день. Никогда не думал, что дойду до такого… Встань на четвереньки. Давай-давай, шевелись, подставляй зад, волчок.

Скорпиус с готовностью принял нужную позу, обернулся, глядя на любовника через плечо. Разведя половинки ягодиц большими пальцами в стороны, Гарри некоторое время смотрел на сжатое отверстие, нежную кожицу промежности, набухшую мошонку, покачивающийся член.

Похоже, Скорпиуса с его чувствительностью и в его юные годы одним взглядом можно было довести до оргазма: мученически застонав, он ткнулся лбом в покрывало и нетерпеливо приподнял зад, без слов прося, чтобы его немедленно «оседлали».

Приблизив губы к складкам ануса, Гарри пробормотал, опаляя их своим дыханием:

- Не думал, что буду целовать Малфоя в задницу.

- С кем ты там разговариваешь? - слабым голосом поинтересовался Скорпиус. - С микрофлорой кишечни…ааааааааааааааааа!

Гарри лизнул складочки, и Малфой зашелся в крике. Вслушиваясь в стоны и вопли любовника, Гарри работал языком и губами. Целовал, всасывал, поглаживал, облизывал, свертывал язык трубочкой и жалил тугое колечко мышц, спускался ниже, вбирал в рот яички, покачивал в ладони набухший член и сосал раздувшуюся головку, как сахарное перо. Увлекшись, он забыл о себе и потерял счет времени - мир свелся для него к соблазнительному круглому чувствительному заду, маячившему перед глазами.

Только когда Скорпиус заскулил и задергался, изливаясь на покрывало, Гарри отвалился, словно налакавшийся крови вампир, и перевел дух. Первый сделанный им римминг определенно удался, если судить по реакции партнера, без сил упавшего на постель.

Можно теперь заняться собой - эрегированный член дернулся, настоятельно требуя внимания, и Гарри лениво запустил руку в трусы. Минуты шли, Скорпиус не шевелился и не подавал признаков жизни, и аврор всерьез забеспокоился.

- Ты в порядке? - он сжал плечо любовника, прислушиваясь к дыханию.

- Ммм, - Скорпиус повернулся на бок, подтянув колени к животу.

- Красноречиво… - беззлобно фыркнул Гарри, испытывая сильное облегчение. - Будем считать, что в некоторых ситуациях я одним языком способен отправить Малфоев в аут.

Стянув покрывало с соседней кровати, он укрыл Скорпиуса, нежно чмокнув его в мокрый висок.

- Не проспи подъем, волчок. Я займусь решением вопросов со шкафом.

* * *

Два дня до субботы пролетели в каком-то сумасшедшем темпе. Днем Скорпиус жил ожиданием вечера и ночи - Гарри был слишком занят подготовкой к родительскому дню, и в тихий час в комнате отсутствовал, согласовывая по директорскому камину установку Исчезательных шкафов в Министерстве и на территории лагеря. У Скорпиуса тоже хватало хлопот - соплохвостики, возбужденные грядущей встречей с родителями, замучили его вопросами - о чем можно рассказывать, о чем нельзя, как долго мамам и папам разрешат с ними находиться, как все будет происходить…

Разве что маленькая Тина Торсон особого интереса к субботе не проявляла и вопросов не задавала. От Гарри Скорпиус знал, что малышка из неблагополучной семьи. Она и выглядела-то каким-то недоростком: маленькая, худенькая, очень застенчивая. Гадкий утенок, у которого не имелось никаких шансов вырасти в прекрасного лебедя. Даже ее стихийная магия было очень робкой. Словно боялась показать себя в полную силу.

Впрочем, о проблемах блэкджека Скорпиус забывал, стоило ему переступить вечером порог их с Поттером комнаты. Если дни казались Малфою взбесившейся каруселью, то ночи и вовсе сводили с ума.

Скорпус мгновенно привык засыпать, прижавшись спиной к твердой груди Гарри, а просыпаться от поцелуев в висок или в затылок. Привык к грубоватым, мгновенно заводящим ласкам. К колкой от щетины щеке под пальцами. К теплому дыханию в шею. К агрессивному и в то же время бережному сексу.

Привык за несколько чертовых ночей, прошедших с того вечера, когда он чуть ли не сам уселся на член Поттера вопреки желанию Главного аврора.

Суббота началась суматошно. Высыпавшие из домиков дети столпились вокруг старинного резного шкафа, установленного неподалеку от столовой и до времени окруженного защитным барьером. Мадам Мур усталым голосом объясняла, что сначала все должны умыться, сделать зарядку, позавтракать - а уже потом воспитатели начнут переправлять детей в Лондон, в Атриум Министерства, где будут ждать родители.

Сердитый невыспавшийся Скорпиус (уснули они с Гарри часа в три, когда сил не осталось не то что на секс, а даже на легкие ласки, потому что после полуночи пришлось устанавливать Исчезательный шкаф вместе с Поттером и волонтерами из Фонда помощи магглорожденным, а Малфой просто не мог себе позволить пройти мимо такого развлечения) погнал своих соплохвостиков бегать вокруг корпуса и вместо привычного легкого дождика промочил их настоящим ливнем до нитки. Заслужив, само собой, возмущенные вопли подопечных.

Впрочем, после переодевания и умывания дело пошло на лад - малыши прекратили визжать и суетиться, чинно отправившись в столовую. Мрачный Скорпиус плюхнулся на свое привычное место за столом, отметил угрюмые лица Брукса и Барлоу, огрызнулся на Бранну, забравшую у него из-под носа сливочник. И только после этого сообразил, что просто нервничает.

Он хорошо знал, что застрять можно не только в камине. Исчезательный шкаф тоже не был идеальным способом перемещения в пространстве. И хотя Малфой не сомневался - его работа сто раз перепроверена самыми опытными работниками Министерства и Отдела Тайн, механизм отлажен и работает не хуже хогвартских часов, никаких сбоев быть не может в принципе - все равно боялся.

А может быть, причина была еще и в том, что именно с помощью Исчезательного шкафа когда-то очень давно, за девять лет до рождения Скорпиуса, его папа провел в Хогвартс убийц. И теперь подсознание Малфоя разъедал нелепый страх - что, если магия вещей решит отомстить? И он застрянет где-то между «здесь» и «там», растянутый в пространстве на многие мили между Шотландскими горами и Лондоном, бессильный и беспомощный…

Наверное, Гарри догадался о смятении, царившем в душе Скорпиуса. Улучил момент, когда тот сбежал от прихорашивающихся перед встречей с родителями соплохвостиков в рододендроновую рощу, притиснул к корявому стволу, поцеловал - жадно и жарко.

- Все будет хорошо, волчок, не нервничай.

- Угу, - Скорпиус на мгновение прижался своей щекой к щеке Гарри. - Я знаю. Просто не по себе немного.

Может быть, он и поделился бы своими опасениями с Гарри, будь они хоть немного обоснованы. Но Скорпиус прекрасно понимал - его тревога не более, чем детский страх перед темными углами большой комнаты, где нет ничего страшнее пыли и сверчков.

- За Тиной пригляди, - попросил Поттер, отстраняясь и внимательно вглядываясь в глаза Малфоя. - Есть у меня подозрение, что никто к девочке не приедет. Сделай так, чтобы она не чувствовала себя обделенной.

- Ну ты что, - Скорпиус даже нахмурился от такого предположения. - Неужели думаешь, что я допущу чтобы девочка бродила по Атриуму одна.

* * *

Перемещение прошло превосходно. Детей переправляли группами по пять человек в сопровождении воспитателя, и уже на втором заходе Скорпиус перестал тревожиться - Шкафы работали прекрасно. За каких-то пятнадцать минут несколько десятков радостно визжащих мальчишек и девчонок оказались в объятиях счастливых родителей, и Малфой вздохнул с облегчением.

Взгромоздившись на бортик знаменитого фонтана Содружества он завертел головой, разыскивая в наводнившей Атриум толпе Гарри, и тут же наткнулся взглядом на маленькую фигурку, одиноко стоявшую справа от шкафа. К Тине Торсон, как и предполагал Поттер, никто не приехал.

Спрыгнув с бортика, Скорпиус решительно зашагал к девочке. Он готов был увидеть слезы, но она смотрел серьезно и спокойно.

- Мама, наверное, сегодня занята.

О психологии детского самообмана Скорпиусу рассказывали еще на первом курсе Академии. Ни один ребенок не в состоянии поверить, что мама и папа его не любят. А если поверит - значит, его психика обретает неисправимый перекос.

Скорпиус кивнул и протянул Тине руку.

- Конечно, занята. Но это не значит, что ты будешь сегодня скучать. Сейчас мы найдем мистера Поттера и мадам Мур, скажем им, что твоя мама не смогла приехать, и пойдем вместе погуляем по Лондону. Ты ведь никогда не видела магический Лондон?

- Твоя мама тоже не приехала? - Тина доверчиво вложила пальцы в ладонь Скорпиуса. - Мне бы не хотелось отнимать у тебя время.

От этого сочетания наивности и какого-то очень взрослого нежелания помешать другим в их важных делах, у Малфоя на мгновение защипало в носу. Он вспомнил, как скучал в детстве по отцу, уезжавшему по делам бизнеса, как ждал его, прислушиваясь к треску каминного пламени в гостиной, каким счастьем было кинуться папе на шею, когда тот шагал из зеленого пламени на ковер, стряхивая с мантии сажу и пепел…

- Мое время сегодня принадлежит только тебе, - заверил он девочку. - Пойдем искать начальство.

Конечно, он рассчитывал провести пару часов с Гарри, когда подопечные с родителями разбредутся до положенных шести часов вечера, и можно будет расслабиться. Но радостное нетерпение Тины и та ответственность, которую Скорпиус сейчас чувствовал, оказались намного весомее, чем возможность для торопливого секса в каком-нибудь пустом кабинете аврората или в комнатах, сдающихся на время в многочисленны крохотных гостиницах Косой аллеи. На мелькнувшее в глазах Гарри сожаление, Малфой ответил выразительным взглядом: «вечером!»

Зато мадам Мур разохалась и расчувствовалась. Вручила Тине леденец на палочке, потрепала Скорпиуса по плечу:

- К шести часам возвращайтесь.

- Обязательно! - заверил ее Скорпиус и еще раз посмотрел на Гарри. - Не волнуйтесь, мадам Мур.

У лифтов они с Тиной столкнулись с важным господином, за которым служащий Министерства левитировал целую гору коробков и свертков.

- Ой, - сказала Тина, прячась за спину Малфоя от огромного пакета, зацепившего ее бант. - Кто это?

Скорпиус хмыкнул, припоминая.

- Если я не ошибаюсь, это Генри Фицалан-Говард, лорд-маршал и лорд-дворецкий, 19-й герцог Норфолк. Папа нашей Эммы.

У входа в Министерство действительно стоял роскошный длинный автомобиль, от которого за милю несло магией и деньгами. Скорпиус полюбовался на вишневые бока, оценил сияющий хром деталей и мягкую кожу салона. Разумеется, разглядывая все это сквозь окна.

- Роллс-ройс, - авторитетно сказал он Тине. - Слышала про такие?

- Да, - девочка привстала на цыпочки, пытаясь заглянуть внутрь. - И по телевизору видела тоже. Дядя Том любит всякие передачи смотреть про богатых людей. Смотрит и ругается. Говорит - чтоб вам всем пропасть.

- Так и говорит? - покосился на нее Скорпиус. - Это от зависти, малышка.

- Я знаю, - она легко кивнула. - Богатый ведь не обязательно плохой?

- Не обязательно, - пробормотал Скорпиус, припомнив свое хранилище в Гринготтсе, битком набитое галлеонами. - Некоторые очень даже ничего.

* * *

В Лондоне сияло солнце. Над Косой аллеей носились совы, кричали газетчики, размахивая листами «Ежедневного пророка», важно шли волшебники, беседуя между собой о чем-то, без сомнения, важном. Торговцы вафельными трубочками расхваливали свой товар, протягивали корзины цветочницы, а витрины лавок были полны самыми соблазнительными товарами и сладостями.

Ахающая от восторга Тина бегала от одной лавки к другой, прижималась курносым носом к стеклу, подпрыгивала, пытаясь поймать хотя бы одну сову - и Скорпиус, поначалу слегка приунывшй, скоро забыл о своих нарушенных планах. Он и сам с удовольствием посидел в мороженице Фортескью, наслаждаясь холодными сладкими шариками, обильно политыми розовым сиропом. Поглазел на выставку фамилиаров, где можно было купить кого угодно - от поющей жабы до миниатюрного грифона, размером с обычную курицу. Хохоча и дрыгая ногами, прокатился на воздушной карусели в Парке чудес. Поплутал в Заколдованном лабиринте, полном призраков и полтергейстов…

В общем, провел выходной день с пользой, развлекая Тину и наслаждаясь каким-то совершенно детским ощущением всемогущества. Он мог подарить этой тихой молчаливой девочке настоящую сказку, полную чудес и добрых волшебников, подарить просто так, по случаю выходного дня и хорошего настроения. Получая в благодарность сияющие взгляды и счастливые улыбки.

Скорпиус и сам не знал, почему ему так хорошо. Просто представлял себе одобрительную улыбку Гарри и сам улыбался от предвкушения.

За ужином место Главного аврора рядом со Скорпиусом почему-то пустовало. Сначала Малфой решил, чти все дело в Исчезательном шкафе - вокруг него опять суетилось несколько волонтеров, устанавливая возрастной заградительный барьер от любопытных и не в меру смелых детишек.

Но Поттера среди них видно не было, и вскоре Скорпиус забеспокоился. Приставать к мадам Мур с вопросами он не рискнул. Занялся соплохвостиками, взалеб делившимися друг с другом новостями и сладостями, выслушал благодарность директрисы, криво ухмыльнулся в ответ на одобрительную улыбку аниматорши.

А после отбоя, так и не обнаружив Гарри, ушел к озеру, на мостки. Где самым безобразным образом снова нарушил правила купания, просидев в воде чуть ли не до полуночи. Обида, непонятно из чего возникшая и растущая с каждой минутой, постепенно трансформировалась сначала в тревогу, а затем и в панику. Но никто в лагере больше не переживал из-за отсутствия Главного аврора, в лагерь не ломились репортеры, Валиент на другом берегу мирно сверкал огнями своего карликового порта, подмигивал красным глазом маяка.

Так что Скорпиусу ничего не оставалось, кроме как вернуться в комнату, оставаясь в крайне смятенном состоянии.

Записку, придавленную от сквозняка вазочкой с эдельвейсом, он обнаружил только утром.

«Волчок, задержусь в Лондоне до утра понедельника. Не скучай. Г.»

* * *

Главный аврор никогда не предполагал, что работа в детском лагере - настолько хлопотное и нервное дело. Раньше ему вообще казалось, что в Министерстве по уши загружены и тащат на плечах непомерный груз ответственности только авроры, остальные или протирают штаны, щеголяя парадными мантиями на приемах, или перекладывают пергаменты с места на место. Взять хотя бы шурина Перси, всерьез озабоченного допустимой толщиной стенок котлов…

Однако последние десять дней, суматошные, яркие, наполненные событиями, показали, что адреналин можно получать не только на боевом посту, а четверг с пятницей и вовсе оказались настолько насыщенными, что к субботе Гарри не радовали ни накрытые в Атриуме для гостей столы, ни долгожданная встреча с Гермионой.

Прислонившись к стене, он жевал жесткий бефстроганов из мяса лунного тельца (министерские домовики для сегодняшнего приема расстарались) и оглядывал своих подопечных. Глава британского филиала Международной конфедерации магов, размахивая вилкой, общалась с родителями, почтительно вытягивавшими шеи и ловившими каждое ее слово. Герцога Норфолка Гермиона демонстративно не замечала, видимо, ее демократичной натуре претило особое положение отца Эммы, обеспеченное титулом, местом в Палате лордов, богатством и голубой кровью. Гарри ничего против лорда-маршала Англии не имел; в конце концов, благодаря его имени затея с установкой одного из Исчезательных шкафов в Repetitio обернулась успехом. Зная, какую гору документов приходится готовить и подписывать при официальных контактах Министерства с магглами, Главный аврор был приятно удивлен тем, как легко и быстро разрешилось его дело. Фамилия Фицалан-Говард поистине открывала все двери: британский премьер-министр, бойкий индиец, долго тряс вышедшему из Исчезательного шкафа аврору руку и выражал надежду на дальнейшее плодотворное сотрудничество; Кингсли дал добро Гермионе на проведение любых мероприятий в субботу, не раздумывая. Дальнейшее было делом техники - ребята из Фонда помощи магглорожденным привезли шкаф на летающем мини-грузовике в лагерь и установили его с помощью Гарри и вертящегося под ногами Малфоя. В понедельник аврор должен был отвезти его обратно и вернуть машину в гараж. Пока же принадлежащий Фонду Modec с изображением Мерлина и надписью «Поверьте в чудо!» на кузове стоял под окнами здания администрации, а ключи от него лежали у Гарри в кармане.

Родители, успевшие сегодня прокатиться на Ночном и Дневном рыцарях (их везли от Кингс-Кросс, где они все собрались, до цветочного киоска, заменившего морально устаревшую телефонную будку, ранее служившую входом в Министерство для посетителей), походить по министерским коридорам и поглазеть на залы, отведать еду волшебников и послушать выступление Гермионы, посвященное взаимодействию магического и маггловского миров, казались вполне довольными перспективами, открывавшимися перед их умеющими колдовать отпрысками. Только к Тине никто так и не приехал, но волчок уже взял ее под свое крыло - или наложил лапу? - и Гарри за девочку не беспокоился. Надо улучить момент и поговорить о ней с Гермионой. Сейчас подруга слишком занята налаживанием связей между магглами и магами, ну или употребляя пришедшие из маггловского мира термины - пиаром Министерства магии.

* * *

В эти два дня Гарри не общался напрямую ни с Кингсли, ни с Корнером, но вчера перед ужином ушастый филин принес короткую сухую докладную записку от Майкла, уведомлявшую о поступлении в четверг сведений от Интерпола, согласно которым лица по прозвищу «Штырь» и «Костыль» проходили как подозреваемые по делу о продаже краденых картин. Их сообщник, маггл Анри Дюваль по кличке Пилинг, сидел сейчас в тюрьме Толмеццо, провинция Удине, Италия. Чтобы провести опознание, предъявив ему фотографии Барлоу и Брукса, придется связываться с итальянским отделом охраны магического правопорядка или действовать через Национальное центральное бюро Великобритании. Бумаг и возни и тут, и там было предостаточно, но британские коллеги уже частично посвящены в курс дела, так что Майкл выбрал второй вариант. В пятницу утром британское НЦБ отправило запрос в Рим, в понедельник можно уже надеяться на свидание с Дювалем. К записке зам. Главного аврора приложил список картин, к похищению которых могли быть причастны Барлоу и Брукс. Увидев имена Пикассо, Моне, Дега, Сезанна, Матисса, Модильяни, хорошо известные даже далекому от искусства человеку, Гарри присвистнул и покачал головой. Только магией можно объяснить то, что недотепы-инструкторы до сих пор не попались, если воровали картины действительно они. Впрочем, посредника-маггла, пытавшегося сбыть с рук «Голубя с зеленым горошком» Пикассо и «Женщину с веером» Модильяни, оградить от тюрьмы они не смогли или не захотели. Как только Интерпол сел им на хвост, они исчезли вместе с картинами, бросив подельника на растерзание правоохранительным органам. Вот от своих коллег по преступному делу так просто не скроешься…

После статьи об убийстве Тумана, Мозгоправа и Призрака Брукс и Барлоу притихли, ходили как в воду опущенные. Не надумали б рвануть, куда глаза глядят. Кое-какие меры Гарри предпринял - на плот заново наложены следящие, если жулики соберутся забрать добычу, он об этом узнает. Жаль, накинуть «поводок» на них самих невозможно, чужая ограничивающая магия сразу чувствуется. Единственной реальной возможностью дотянуться до беглецов хоть на краю света было отложенное проклятие, но это глупо, незаконно и негуманно. За кражу маггловских предметов искусства, пусть даже очень ценных, так не наказывают. Вот гоблины могут расстараться и покарать за украденные артефакты, но маги ведь не гоблины.

Да и Барлоу с Бруксом не совсем уж пропащие создания - Билли прокатил на метле чуть ли не весь блэкджек Скорпиуса, а Берти учил Тину плавать. Саймон, обладавший низловским чутьем на отталкивающих и сомнительных личностей, относился к Барлоу и Бруксу так же, как к остальным сотрудникам лагеря за исключением директрисы, Сары и шефов отрядов, - то есть замечал их только тогда, когда унюхивал угощение. Время от времени разборчивый низл снисходил до игр с Бранни, Циссой и Скорпиусом, прыгая за веточкой или веревочкой с бантиком, но больше он никому фамильярничать с собой не позволял. Судя по его отношению, самой подозрительной личностью в лагере вообще был Главный аврор: не так давно Гарри, приняв душ и переобувшись в шлепанцы, забыл в душевой кроссовки, и наутро их пришлось выбросить - проклятая тварь, дождавшаяся мига своего торжества, облегчилась в обувь.

* * *

Стоя у стены, Гарри размышлял, не зайти ли ему к ребятам в отдел. Наверняка сегодня все работают, об отдыхе по субботам авроры могут забыть до тех пор, пока личности убийц или заказчиков убийства не будут установлены. Почему бы и не навестить своих: узнает последние новости, предложит помощь, подключится к работе… что может быть естественней? Но если для Майкла это проверка его способности выполнять обязанности Главного аврора и занимать место подле Министра, то вмешательство непосредственного начальника его вряд ли обрадует. Гарри навидался достаточно примеров, когда перспектива карьерного роста превращала неплохих людей в хищных тварей, готовых идти к власти по головам. Сейчас он испытывал двойственные чувства: легкое отвращение к себе из-за этих подозрений и смутное злорадство человека, на котором в кои-то веки не лежит никакой ответственности за результаты работы. А вот посмотрим, как вы там будете корячиться… В это время Гарри Поттер под гром аплодисментов вернет магглам картины великих художников и будет обнимать молодого любовника. Стоило подумать о Скорпиусе, и настроение сразу улучшилось. Вчера им не удалось урвать ни минутки на ласки и постельную возню, сегодня Гарри собирался это компенсировать.

Красивый, находчивый, неунывающий, неугомонный, неутомимый, нахальный и немного наивный Скорпиус пробуждал в его душе нежность, грозящую затопить собой все. Сойти, словно лавина, и погрести мирную сонную долину, в которую превратилась за последние два десятилетия жизнь Главного аврора. Нет, все-таки хорошо, что с окончанием второго сезона их роман закончится и они разлетятся, как бладжеры во время матча: Гарри вернется в семью, а Скорпиус найдет себе ровесника и думать забудет о старом любовнике, всех достоинств у которого - искушенность в сексе и искренняя забота о партнере.

Представив юного Малфоя в постели с незнакомцем, обвивающего другого мужчину виноградной лозой, бормочущего хриплым от возбуждения голосом те же словечки, что слышал Гарри, двигаясь в сжимающей его член заднице, он на мгновение почувствовал боль, как от нашедшего цель проклятия. С каждым днем он все сильнее привязывается к парню - это не доведет его до добра.

Скорпиус еще не знает жизни и хочет попробовать на вкус все, что попадается ему на пути. Гарри уже достиг своего апогея, но не желает смириться с угасанием, противится мысли, что впереди у него долгие сонные годы сперва осени, а затем унылой холодной зимы, мертвой тишины и покоя, напрасных попыток разжечь прежний огонь в сердце и чреслах.

Неприятные мысли убивали радостное предвкушение на корню, и Гарри зажмурился, стиснув челюсти. Что будет, то будет, нечего раньше времени себя хоронить. Пусть у них со Скорпиусом есть всего пять недель, но они есть. Жить надо настоящим, а что случится завтра, все равно никто не знает, даже прорицатели и пророки. Может он хоть немного пожить для себя?

Мелькнула шальная идея - а не попробовать ли снизу… уступить волчку активную роль, познать то, что регулярно испытывает Скорпиус, стать равными на деле, не на словах. Отдаться Малфою… слово-то какое. Для женщин, слабаков, для младших и покорных.

Гарри сглотнул, вспомнив полуоткрытые влажные губы и раздвинутые колени, тихие стоны, гибкую спину, треугольник из родинок, ходуном ходящие бедра. Вечером он получит их в свое полное распоряжение. И распорядится, ох как же распоря…

Изумленные восклицания, раздавшиеся за столами, вырвали его из мира эротических грез. Прибывшая камином рыжая ведьма оглядела Атриум, увидела Гермиону и решительно направилась к ней.

Вздрогнув, Гарри выпрямился и застыл, как попавший в свет фар олень. Спустя несколько минут ему предстояло встретиться лицом к лицу с собственной женой.

8.

Обменявшись приветствиями с Гермионой, Джинни устремила пристальный оценивающий взгляд на девиц Нотт, разместившихся по левую руку от директрисы, и сестрички беспокойно заерзали на скамье, почувствовав себя не слишком уютно рядом с супругой Главного аврора. Гарри поставил пустую тарелку на черный мраморный пол - потом домовики уберут - и побрел к арене, где вот-вот должен был начаться смертельный номер «возвращение блудного мужа». Джинни, усевшаяся между Гермионой и мадам Мур, встретила его прохладной улыбкой.

- Узнаю Гарри, - говорила она кивающей директрисе, - любому делу он отдается с головой. Его энтузиазму и рвению можно только позавидовать. Работать с такой самоотдачей способен не каждый…

Поколебавшись, Гарри положил ладонь на плечо жены, и Джинни обхватила его пальцы своими. Со стороны, наверное, жест смотрелся трогательно. Но ничего, кроме холодного равнодушия, Гарри не ощущал. Когда все успело измениться? Где пролегла та грань, за которой остались любовь, страсть, сексуальное притяжение, взаимный интерес?

Гарри смотрел на рассыпавшиеся по спине медно-рыжие пряди, отчасти скрывавшие обнаженную белую кожу - платье было с очень глубоким вырезом сзади - и думал: это его жена. Мать его детей. Почему он совсем ничего не чувствует?

- Но вы ведь не будете возражать, если я украду его на выходные? Мы с родственниками хотим совершить прогулку по Темзе. Даже герои должны отдыхать, но Гарри - он такой самоотверженный. Совершенно не умеет думать о себе. Всегда - только о других…

- Не слушайте ее, - с наигранным весельем сказал Гарри, предостерегающе сжимая пальцы на плече супруги и злясь на фальшь в своем голосе. На то, что вынужден изображать перед посторонними счастливую семью. А пуще всего на то, что Джинни опять решила все за него, но повернет дело так, что он не сможет отказаться. - Когда жена начинает расписывать мои достоинства, я всякий раз поражаюсь - кто этот человек? Мы с ним явно не знакомы. Да и лучший отдых - смена деятельности, верно, Гермиона?

Послав Гарри извиняющуюся улыбку, подруга проявила женскую солидарность, выступив на стороне Джинни:

- Я рада, что ты принимаешь проблемы магглорожденных детей близко к сердцу. Но о себе тоже не стоит забывать. Нас с тобой от работы за уши не оттащишь, хорошо, что есть кому нас отвлечь. Мы забронировали четыре билета на «Гленморе Пиксе»: ты, Джинни, Рон и я, - мы сто лет никуда не выбирались вместе!

Если женщины объединяются за твоей спиной, сопротивляться бессмысленно: меньше всего сейчас Гарри нужен был безобразный семейный скандал. Вздохнув, он скрепя сердце смирился с неизбежным:

- Умеете вы, девушки, сюрпризы устраивать. Но мне еще нужно сделать одно дело.

* * *

Маленький низл был похож на сильно уменьшенного львенка. Пятнистый мех, круглые ушки, пушистый хвостик - львиная кисточка на конце оформится только к девятому месяцу жизни. Голубые глаза смотрели недоверчиво и настороженно. Острыми, как рыболовные крючки, коготками, вытащенный из переноски зверек тут же вцепился в Джинни, заворковавшую над «бедненьким малышом». Шипение и старательно демонстрируемые белые зубки напоминали о свободолюбивом и независимом характере низлов, не терпевших сюсюканья и ни при каких обстоятельствах не превращавшихся в любимый пуфик, который хозяин может безнаказанно тискать и таскать на руках.

- Дай сюда. Ему не нравится, когда его трогают, - Гарри отобрал у жены звереныша и усадил обратно в переноску. - Как его зовут?

- Базилио Бальмаран Тиберий Аппий Муциан III, - Гермиона протянула документы. - Отец, между прочим, титулованный низл, трехкратный чемпион Британии. Так, в этой сумке корм, лоток, наполнитель, а здесь когтеточка и корзинка. Разрешение я пока оформила на себя, потом придете в Министерство вместе с подопечной и перепишете на нее.

- Гермиона, ты лучшая! - навьючив на себя богатое приданое кота Базилио, Гарри стал похож на грузового тестрала. - Все предусмотрела! Сколько я тебе должен? А у него есть уменьшительное имя?

- Какой еще подопечной? - подозрительно поинтересовалась Джинни, сузив глаза.

- Бейсик, Бейджик, Басик, да хозяйка сама придумает. О деньгах не беспокойся, давай считать это благодарностью за рекламу лагеря. Я бы назвала его Базилевсом…

- Девочка из неблагополучной семьи, учится у меня в группе, - пояснил Гарри жене. - К ней единственной сегодня никто не приехал. Я пообщаюсь с ее матерью и отчимом, но словами тут вряд ли поможешь.

Переместившись в лагерь и оставив низленка со всеми вещами на попечение разохавшихся и умилившихся Дори и Нори, Гарри написал две записки: одну девочке («Привет, Тина! Я хочу стать твоим другом. Базилио»), другую шефу ее отряда (к сожалению, текст «Привет, волчок! Я хочу вбить тебя в матрас, зацеловать, затискать, заездить до звезд в глазах» оставлять было нельзя).

Подобрав сиротливо валявшийся на кровати плеер, Гарри присел к столу, потыкал в значки на экране, нашел плейлист «Muse». Он не знал названия песни, которую Скорпиус пел ему пять дней назад, пришлось тыкать в список наугад. В круглых пуговках наушников раздался слишком высокий для мужского, чистый и звонкий голос:

Не ври себе, это смешно -

Ты слишком хорош для моей любви

А я слишком стар, мой поезд уже ушел,

Не жди, не зови.

Тебе есть, что терять

Не смотри назад, просто живи

Оставь мне право помнить и лгать

Про любовь, о любви

Поскольку это, право, смешно -

Верить в другую жизнь на излете лет

Ты юн и еще долго будешь хорош,

А меня уже нет.

* * *

Перед тем, как вернуться под крышу дома своего, Гарри заскочил в цветочный магазин и сувенирную лавку и сделал две покупки. Джинни предназначалась только одна из них - пышный, бессовестно дорогой букет в форме сердца из красных роз в обрамлении светлой зелени. Двадцать один цветок в хрусткой целлофановой «юбочке» и золотой бахроме из гофрированной бумаги, полная противоположность скромному эдельвейсу в вазочке на окне.

- Опять двадцать одно, - пробормотал Гарри, сжимая ало-золотое великолепие, слишком помпезное, роскошное, кричащее. Такие цветы мужчины обычно дарят, чтобы загладить вину, хотя флористка и разливалась добрых четверть часа о «самой любимой» и «самом совершенстве» на языке цветов. Ну а как еще можно успокоить обиженную, готовую заподозрить тебя в измене женщину? - Блэкджек, только без шлюх.

Даже в зелье живой смерти розы долго не простоят, начнут осыпаться через две недели. Ну и боггарт с ними… Хоть через пару дней. Ему б самому выходные как-нибудь пережить - целые сутки и еще одну ночь из жалкого месяца, остававшегося у них со Скорпиусом. Каждый час вдали от любовника казался бездарно потерянным.

Гарри подумал, что никогда в жизни не испытывал такой счастливой щемящей тоски - разве что летом у Дурслей, когда с нетерпением ждал конца каникул и возвращения в Хогвартс.

Сердце трепыхалось у самого горла, стоило вспомнить лагерь, Скорпиуса, маленькую уютную комнату с одиноким цветком в вазе. Гарри нащупал в кармане сувенир - безделушка ценой в двадцать фунтов, но она будет напоминать Малфою о проведенном вместе лете.

Крики чаек, плещущие в борт волны, напитки, появлявшиеся в подстаканниках шезлонга, стоило только три раза постучать пальцем по нужной строчке меню - Гарри бы наслаждался речной прогулкой куда больше, если бы рядом находился волчок. Скорпиус носился бы от одного борта к другому, разглядывая гигантское колесо обозрения, казавшееся глазом циклопа, строгое здание парламента, древнеегипетскую стелу со сфинксами (Гермиона не преминула заметить, что расположены стражи неправильно, они должны охранять стелу и смотреть от нее, а не на нее), шатер собора Святого Павла, знаменитый шекспировский Глобус, «Золотую лань», точную копию того корабля, на котором сэр Френсис Дрейк ходил в кругосветку, футуристическую лондонскую мэрию из стекла и бетона и изящные башни и арки Тауэрского моста. Когда архитектурный ансамбль (принадлежащий к всемирному наследию ЮНЕСКО, на что с гордостью указала Гермиона. Несоторожность Рона, имевшего глупость спросить, что это за семья такая, стоила им получасовой лекцию о деятельности ООН) сменился зелеными берегами, уставший, полный впечатлений волчок с чувством выполненного долга вытянулся бы в шезлонге, стянул с себя влажную футболку, и Гарри смотрел бы на прилипшую ко лбу светлую челку, золотистые щеточки ресниц, такое беззащитное и открытое во сне лицо…

Он просыпался раньше Скорпиуса и не торопился вставать, лежал в постели еще с четверть часа, наслаждаясь покоем и теплом, исходившим от тела горячего, как печка, молодого любовника. Эти минуты принадлежали только ему, и в них было больше близости и интимности, чем в самом разнузданном сексе. Во сне Скорпиус расслаблялся и раскрывался весь, до конца; Гарри любил его изучать, читать, заглядывать в него и ловить отголоски, отзвуки утренних видений, которые сам Скорпиус забудет уже через пять минут после пробуждения.

Дождавшись, когда Гермиона с Джинни отправятся в дамскую комнату, Гарри вытащил купленный накануне сувенир, жегший ему карман белых льняных брюк.

- Дружище, ну так что там у тебя творится в отделе? - спросил Рон, воспользовавшись отсутствием жены. - Чего вы с Кингсли не поделили?

Поминутно сверяясь с картинками на экране смартфона, Гарри палочкой выводил на спинках нефритовых лягушек зодиакальные символы. Не хотелось бы, чтобы линии получились кривыми - жалко портить искусную работу мастера.

- Да ничего, - равнодушно проговорил Гарри. - Знаешь, Рон, надоела мне эта работа. Уйду в отставку, займусь разведением грифонов или сфинксов…

- Чего это ты так запел? - хмыкнул Рон, спустив солнцезащитные очки на кончик намазанного кремом веснушчатого носа. - Никак, втюрился по уши? В одну из блондиночек Нотт, да?

Гарри хмыкнул, сдул пыль, усыпавшую блестящие спинки и лакированное дерево после окончания кропотливой работы. Все-таки символы вышли кривоватыми, ну так он не гравер и не резчик.

- Им нужен кто-нибудь помоложе. Вот Хьюго твой как раз свободен, познакомить?

- Решил на пенсии заделаться сводником? Тогда найди нормального парня Роуз; сегодня она болтает по камину с одним, завтра с другим, а замуж ни за кого не собирается. Не созрела для серьезных отношений, видите ли. Не торопится наше потомство обзаводиться детьми, а?

- Молодые еще, - Гарри в последний раз полюбовался своей работой и спрятал сувенир в карман, - не нагулялись. Ну так и мы пока не старые пни, в монахи нам подаваться рано.

Достав из бокала оливку, он метко запустил Рону в лоб и тут же получил в ответ струю воды из палочки. После веселой возни шезлонги и палуба оказались залиты водой к вящему неудовольствию вернувшихся спутниц жизни.

- Гермиона, это я не я начал, честно, - оправдывался смеющийся мокрый Рон.

Под неодобрительным взглядом супруги Гарри применил высушивающие чары к своей одежде и пригладил ладонями влажные волосы, безуспешно пытаясь вернуть себе пристойный вид. Веселье омрачала мысль, что вечером в постели опять придется доказывать Джинни несостоятельность ее подозрений. Вчера она предстала перед мужем в лиловом кружевном поясе со шнуровкой и чулках с подвязками, сегодня наверняка придумала что-то еще. Благо, ассортимент маггловских сексшопов и магазинов волшебного нижнего белья богат и неисчерпаем. Беда в том, что Гарри не вдохновляли все эти орудия соблазна, шелка и туманы, духи с феромонами, рюшечки и кружева.

Они были, как тот дорогой букет из роз: символами, сценическими декорациями, не имевшими никакого отношения к реальной жизни.

Настоящая жизнь для Гарри этим летом кипела в лагере.

* * *

В семь утра Гарри был уже на ногах. Он добрался каминной сетью до Министерства, надеясь, что Исчезательный шкаф еще не занесли в кабинет министра, оставив до понедельника в Атриуме.

К счастью, шкаф оказался на прежнем месте, и через каких-то десять минут Гарри переступил порог комнаты, наполненной сонным дыханием Скорпиуса. Вопреки обыкновению, волчок не раскинулся звездой на кровати, а спал, сдвинувшись к стенке, словно ждал возвращения любовника и оставлял ему место. Лицо у него даже во сне было нахмуренным, между светлых бровей пролегла глубокая вертикальная складка.

Гарри осторожно высвободил запутавшиеся проводки наушников и тонкую пластинку плеера из-под руки спящего и замер, когда Скорпиус беспокойно зашевелился.

- Ты? - Скорпиус протянул к его лицу ладонь и провел от лба к подбородку, как делают слепые. - Я без тебя скучал.

- Правда? - Гарри быстро поцеловал скользнувшие по губам пальцы и достал приготовленный подарок. - Я тебе кое-что принес.

Скорпиус приподнялся на локте, разглядывая двух лягушек, сидевших на разных концах деревянной основы-лодочки. Морды нефритовых земноводных были повернуты в противоположные стороны.

- Это… - он поднял вопросительный взгляд на дарителя.

- Кельтский камень. Волчок. Смотри…

Поставив волчок на стол, Гарри раскрутил его, и некоторое время тот вращался по часовой стрелке, затем замедлился, остановился и начал раскручиваться в другую сторону.

- Это магия?

Гарри покачал головой.

- Нет, физика. Некоторые магглы считают, что используя принцип его работы, можно создать вечный двигатель.

Скорпиус внимательно исследовал сувенир, поднеся его поближе к глазам.

- Их со знаками зодиака продают?

- Ага, полгорода оббегал, чтобы со Львом и Скорпионом найти, - усмехнувшись, Гарри взлохматил любовнику волосы, вытащил из-под кровати сумку и нащупал на дне запасную палочку.

- Похоже, ты их сам нанес, - Скорпиус благоговейно прикоснулся губами к закорючкам, вырезанным на спинках лягушек, - для мастера кривовато. Наши с тобой знаки - здорово придумано, символично получилось. Твой день рождения в конце июля? Я тебе тоже что-нибудь подарю.

- Да погоди наперед загадывать, заранее не поздравляют, - отмахнувшись, Гарри положил перед Скорпиусом палочку. - Как тебе эта малышка? Я решил - ну что тебе, как школяру на каникулах, без магии обходиться. Только пользуйся осторожно, перед сотрудниками не светись.

Тихо ахнув, Скорпиус осторожно провел пальцем по рукояти.

- Постой, у тебя что, была запасная? Ты ее купил или отобрал у врага?

Затаив дыхание, он взвесил ее на ладони, восторженно разглядывая вещь, с которой очевидно успел почувствовать сродство.

- Можно сказать и так. Хотя сейчас я бы не назвал твоего отца врагом, - Гарри улыбнулся, видя, как меняется лицо Скорпиуса, понявшего, что он держит в руках. - Боярышник, десять дюймов, волос единорога. Ты достоин владеть ею, волчок.

- Папиной палочкой, - одними губами произнес Скорпиус. - Которой ты победил Волдеморта.

- И которой ты сейчас поставишь заглушку. Давай, покажи мне, как она тебя слушается.

Малфой на миг закусил губу, опустил глаза, посмотрел на палочку в своей руке. А потом вскинул ресницы, и по номеру пронесся легкий сквозняк, с кончика палочки стекли искры, углы комнаты замерцали, показывая, что с этого момента здесь можно хоть на голове стоять… Но лучше на локтях и коленях.

- Очень хорошо, - хрипло сказал Гарри, потянувшись к пуговицам рубашки. - Теперь можно и раздеться.

* * *

Скорпиус не столько помогал, сколько мешал, тесно прижимаясь, осыпая любовника жадными поцелуями.

- Я скучал, так скучал, - бормотал он, оседлав колени Гарри и размазывая выступившую на головке смазку по совершенно новым, не разношенным еще джинсам с каждым движением.

- Я тоже, волчок, - Гарри, задыхаясь, опрокинулся на кровать, и в четыре руки они все-таки справились с его джинсами и трусами. - Погоди, не запрыгивай…

Член стоял, как менгир Стоунхенджа, но сегодня ритуальные пляски будут устраиваться не на нем и не вокруг него.

- Да-да, смазка… сейчас, секундочку, - Скорпиус заскулил от нетерпения и потянулся к лежащей на столе палочке.

- Примени очищающее и смазывающее, - скомандовал Гарри, - не к себе. Ко мне.

Волчок замер, приоткрыв рот от удивления. Качнулся, навис над партнером, заполоняя мир распахнутыми во всю ширь глазищами. Гарри утонул в серой радужке и прильнул к раскрытым губам поцелуем, вбирая то, что Скорпиус мог ему дать.

Летнее утро, золотом струящееся меж пальцев.

Короткие ночи, когда утренняя зорька целуется с вечерней.

Неуловимое время, растягивающееся до бесконечности, когда Гарри проводил его с другими, и срывающееся в галоп, стоило только остаться наедине друг с другом.

Погоню за тем, что не догнать.

Вечный двигатель, вечную молодость.

То, о чем столько лет поет Селестина Уорбек, - бабочек в животе, умирающих быстрее, чем вянут сорванные эдельвейсы.

То, чего в своей молодости Гарри испытать не довелось.

* * *

- А ты часто был.., - волчок, прислонившийся лбом к подбородку аврора, на мгновение замялся. - Снизу?

- Пока не был, - Гарри запустил руку в мягкие волосы, заставляя Скорпиуса приподнять лицо. - Но собираюсь.

Он лизнул щеку со смешным розовым отпечатком, оставшимся от подушки, пощекотал губами ресницы, поцеловал родинку над бровью. Это лицо стало для него таким родным, что сердце словно сжимали в тисках при одном взгляде.

- Как ты хочешь? - судорожно сглотнув, спросил Скорпиус. - Как мы будем… ты на спине, боку или…

- Или, - сказал Гарри, - мы будем ебаться кентавром. Действуй медленно и осторожно, не каждый день я лишаюсь анальной девственности.

- Все будет очень медленно, - заверил улыбающийся волчок. - Ты не пожалеешь.

Скорпиус не соврал: Гарри встал на четвереньки, почувствовал холодок очищающих, внутри стало скользко от смазывающего, но любовник не торопился проникать в подставленный зад. Он оглаживал поясницу, мял ягодицы, уделял внимание члену и набухшим яйцам.

- Ты до завтрака смотреть собираешься? - Гарри обернулся и заработал несильный шлепок. - Боггарт к тебе заявись, нельзя ли побыстрее?

- Нервничаешь? Люблю, когда ты говоришь командирским голосом.

Смазанные пальцы прикоснулись к промежности, уверенно надавили, вырвав из Гарри стон. Скользнули к сфинктеру - Гарри расставил колени шире и выгнул спину.

- В первый раз надо растягивать, это потом можно загонять без подготовки, - зачем-то пояснил Скорпиус. - Потерпи немного, ладно?

Ни два, ни три пальца особого дискомфорта не вызвали, как, впрочем, и удовольствия. Немного странно, непривычно, но вполне терпимо. Потом в анус ткнулась горячая скользкая головка, распирая, неумолимо раздвигая тесный проход, и Гарри замычал, невольно подаваясь вперед. Хватка на бедрах усилилась, не давая сползти с вошедшего наполовину органа, Скорпиус зашептал:

- Тише, тише, сейчас станет легче.

Но легче не становилось. Упершись лбом в подушку, Гарри стискивал зубы, пытался отвлечься от жжения, приказывал себе потерпеть. Пассивам ведь нравится, когда их натягивают на член, он тоже должен распробовать. Медленно войдя до конца, Скорпиус остановился, почти лег на спину любовника и слегка прикусил загривок.

- Мерлиновы яйца, какой же ты охуительный, - с искренним восторгом шепнул он, и по коже Гарри побежали мурашки. - Я хочу все время быть в тебе, вытаскивать только чтобы отлить.

Опустив ладонь на руку Гарри, он принялся поглаживать ее большим пальцем.

- Если я сейчас двинусь, то кончу.

- Не двигайся, - прохрипел Гарри, и Скорпиус издал смешок.

Умело сжав опавший член, он дразнящими поглаживаниями и прикосновениями добился возвращения эрекции, и Гарри тяжело задышал, тычась любовнику в ладонь. Пах скрутило отступившее было возбуждение, и Скорпиус не вытерпел, двинул бедрами и вошел одним мощным уверенным толчком.

Охнув, Гарри подался назад, насаживаясь до упора, до соприкосновения голого гладкого паха с его ягодицами, надеясь, что долго Скорпиус не продержится. Но вслед за болью подступило тягучее удовольствие, засасывавшее медленно и беспощадно, как зыбучие пески. Тело охватывала истома, совершенно непохожая на острый мимолетный разряд наслаждения, прошивающий пенис в миг семяизвержения.

Сейчас Гарри погружался в негу, как в теплое море, в котором можно плыть бесконечно и так и не достигнуть другого берега. Внутри все блаженно ныло, зудело, требуя прикосновений, Гарри изгибался, подставляясь, мотал головой и кряхтел, когда Скорпиус безжалостно точно задевал набухшую простату.

Он чувствовал себя оголенным проводом, восприятие болезненно обострилось, скрип кровати бил по ушам, колени дрожали. Потом Скорпиус тихо, беспомощно вскрикнул и забился в конвульсиях, наполняя Гарри семенем. Вялыми толчками он дотрахивал не дошедшего до оргазма партнера, пока Гарри, весь покрытый испариной, не упал на постель.

Повернувшись на бок, он прижал к себе волчка и жадно поцеловал.

- Извини, - выдавил Скорпиус, оторвавшись от губ любовника и дыша шумно, как загнанный кентавр, - я сейчас… сейчас тебе помогу.

- Лежи уж, - снисходительно обронил Гарри, любуясь усталым расслабленным лицом вымотанного волчонка. - Сам справлюсь.

Он встал на колени, нависнув над лицом Скорпиуса, и заработал рукой. Пальцы волчка тут же сжали задницу Гарри, сминая и гладя.

- Ты охуительный, - пробормотал Скорпиус. - С тобой всегда хорошо. И твоя жопа теперь моя.

- Не больно-то радуйся, - отозвался Гарри, убыстряя темп. - Твоей идеально красивой попе сегодня достанется по первое число.

- Разделаешь под орех? Порвешь на британский флаг? - Скорпиус поднял на аврора смеющиеся глаза. - Жду не дождусь. Еби меня так, чтобы я забыл свое имя, Гарри.

Эта фраза и язык, облизавший обметанные губы, стали спусковым крючком - рыкнув, Гарри подался вперед и излился на лицо Скорпиуса, а тот открыл рот, как птенец, и жадно ловил последние падающие капли…

- Не буди меня на завтрак, - пробубнил очищенный заклинанием Гарри, залезая под одеяло. - Как там наш новый низл? Нашел общий язык с Тиной?

Скорпиус плотно прижался к его спине и обхватил рукой.

- Похоже, нашел. Дети у его корзинки с утра до ночи дежурят, со второго и третьего отрядов тоже постоянно прибегают. Таскают ему еду со стола, желудок портят, нельзя же мешать сушку с натурой, - наябедничал Скорпиус тоном старшего старосты, докладывающего обстановку директору.

- Надо запретить его кормить, - зевнув, Гарри сплел пальцы с пальцами волчка. - Ничего, устрою сегодня соплохвостикам лекцию о магических созданиях. А как Барлоу с Бруксом, ноги еще не сделали? Ну и славно, у меня на них большие планы. На эту наживку должна клюнуть рыба покрупнее…

- Какая рыба? - теплое дыхание Скорпиуса обдало ухо.

- Большая, - пробормотал Гарри, - и зубастая. Позже все объясню.

Уже проваливаясь в сон, он услышал тихое:

- Я по тебе скучал.

Скорпиус ткнулся носом в шею, и Гарри счастливо улыбнулся, чувствуя, как внутри разливается тихая умиротворенная радость. Он словно вернулся домой, все было правильным - и жжение в заднице, и сопящий сзади волчок, и квадрат солнечного света на стене. И даже тоненько зазвеневший над ухом комар, жаждущий напиться крови, вызывал умиление.

«Всем надо как-то жить», - подумал Гарри, ленясь вытащить руку из-под одеяла и прибить кровопийцу.

Подступающий сон тоже был сродни погружению в теплое ласковое море, укачивающее, обволакивающее, незаметно сомкнувшееся над головой.

Скорпиусу все время казалось, что это происходит не с ним. Он был универсален в сексе, с равным удовольствием оказывался и снизу, и сверху, не видя ничего странного в смене позиций. Большинство его партнеров были такими же, хотя иной раз и возникали забавные ситуации: какой-нибудь тихий с виду ботаник оказывался абсолютным топом, а брутальный волосатый самец - нежным боттомом.

Но представить Гарри Поттера, Главного аврора, героя Британии, о жизни которого вышло с десяток книг - от автобиографии до любовного романа - снизу Скорпиус не мог. Вот просто - не мог. И чем меньше ему верилось в происходящее, тем нежнее и ласковее он становился. Потому что это был подарок, чудо, которое может случиться только раз в жизни, - и даже за гранью реальности Малфой не собирался от этого чуда отказываться. Или портить его грубым словом или неловким движением.

Почему-то он был уверен, что станет для Гарри не только первым, но и последним.

Бережно упрятав подаренную палочку в карман куртки, висевшей в шкафу, Скорпиус полюбовался на волчка, покачивающегося на столике. Толкнул его, пытаясь поймать момент, когда игрушка закрутится в обратную сторону, улыбнулся гравировке на спинках невозмутимых лягушек. Ухватил с кровати полотенце и направился в душ - до подъема оставалось полчаса.

Гарри спал как убитый и не проснулся, даже когда Скорпиус случайно опрокинул на пол табуретку. Только недовольно чмокнул губами и потянул на себя одеяло. Скорпиус аккуратно укрыл его, осторожно поцеловал в небритую щеку и вышел, тихо притворив за собой дверь.

Хотелось подпрыгнуть и взлететь, парить где-то рядом с носившимися за мухами стрижами, глядя с высоты на умытый ночным дождем лагерь. Все вокруг казалось замечательным - и недовольный Саймон, походя зацепивший когтями голую щиколотку Скорпиуса, и зевающие Бранни с Циссой, и угрюмый Барлоу, еле слышно буркнувший «доброе утро». А уж соплохвостики, весело загомонившие на крыльце при виде непроизвольно сотворенной Малфоем радуги, и вовсе были прекрасны.

Да даже овсяная каша с лимонным пирогом показалась Скорпиусу на редкость вкусной.

- А мистер Поттер где? - с кислой миной поинтересовался Брукс, возя ложкой по тарелке. С аппетитом у него в последние дни было совсем плохо.

- Спит, - бодро ответил Скорпиус. - Он вернулся рано утром, просил не будить. Но я отнесу ему в комнату пирог. Проснется - позавтракает.

В этот день мисс Уэбстер запланировала показательные полеты на метлах. Скорпиус с удовольствием оседлал Twister, пусть и не последней модели, но достаточно новый, и направил его почти вертикально вверх. Он не сходил с ума от квиддича, но ощущение полета всегда дарило Малфою чувство удивительной свободы. Метлы последнего десятилетия, сделанные по новейшим магическим технологиям, откликались даже не на движение рук или корпуса - а на усилие мысли. В Малфой-мэноре у Скорпиуса на почетном месте в холле стоял Hurrican последней модели, его даже метлой язык не поворачивался назвать - это было чистое волшебство, заключенное в обтекаемо-изящную форму, послушное, стремительное и безумно дорогое.

Поднявшись над вершинами сосен, Скорпиус затормозил и огляделся. По тропинке, ведущей в обход озера, в Валиент неторопливо тащилась тележка - видимо, мадам Мур зачем-то отправила в городок Стюарта. На крыльце воспитательского корпуса, помахивая гантелями, стоял Поттер. В лягушатнике визжали и брызгались подопечные Циссы и Бранны. А вся команда соплохвостиков Скорпиуса торчала на берегу, задрав головы к небу - мисс Уэбстер что-то им объясняла. Наверное, рассказывала о полетах и о квиддиче. Затем в воздухе рядом со Скорпиусом что-то блеснуло - и Малфой увидел трепетавший крылышками снитч.

- Полетаем? - мрачно предложил подлетевший к Скорпиусу Барлоу. - Мисс Уэбстер просила показать, как догоняют снитч.

На метле инструктор по полетам сидел твердо, но Скорпиус краем сознания отметил, что тот постоянно поглядывает в сторону Валиента, словно чего-то ждет с той стороны.

- Нет проблем, - согласился он. - На счет «три».

Если бы Барлоу не отвлекался, у Скорпиуса не осталось бы шансов на победу: Билл летал великолепно. Во всяком случае, финт Вронского и петлю Крама он выполнил безукоризненно. И то, что снитч в итоге оказался в ладони Скорпиуса, было чистым везением.

- Вам нужно было в квиддич играть, - крикнул Малфой Барлоу, когда они бок о бок летели над озером назад к берегу.

- Играл когда-то, - неохотно отозвался тот. - В юности, за «Педдингтонских пушек». Правда, в дублирующем составе. Потом ушел.

- Почему? - мир по-прежнему был прекрасен, и даже угрюмое выражение на лице Барлоу не портило его красоты.

- А надоело, - неожиданно зло сказал Билл. - Три года в дубле проторчал, даже на замену ни разу не вывели. У нас в основном составе ловцом девчонка была, Джессика Джош. Спала с тренером. Ну он ее на все игры и ставил. А из нее ловец, как из меня танцор. Потом-то «Пушки» вообще из лиги вылетели, тренера уволили, только я к тому времени ушел уже.

- В другую команду? - Скопиус вытянул шею, пытаясь разглядеть в лагере Гарри, но того нигде не было видно.

- Да нет, - неопределенно ответил Барлоу. - Вообще ушел из квиддича. В другое место.

Уточнять про «другое место» Скорпиус не стал. И так было ясно, что Барлоу подался в жулики. Хотя теперь Малфой испытывал даже какую-то жалость, почти симпатию к вечно мрачному инструктору по полетам. Впрочем, сегодня он вообще был склонен любить всех подряд, включая вредного низла.

- Прекрасно! - возбужденно заявила мисс Уэбстер, когда Скорпиус протянул ей сложивший крылышки снитч. - Дети, вы все уже катались с мистером Барлоу на метле и знаете, что в магическом мире это одно из средств передвижения на не очень большие расстояния. У вас впереди целый курс обучения полетам, а самые быстрые и самые ловкие

обязательно станут играть в квиддич. Как я уже говорила - это самый популярный вид спорта в нашем мире.

- Потому что других нет, - съязвил Скорпиус и невозмутимо встретил сердитый взгляд аниматорши. - Нет, ну правда, мне, например, очень нравится обычный маггловский футбол. И я очень надеюсь, что эта игра когда-нибудь приживется и в магической Британии тоже.

* * *

Поттер обнаружился в тенечке у озера. Сидел на плоском камне, засучив легкие брюки до колен и опустив ноги в прохладную воду, кидал крошки лимонного пирога суетившимся вокруг ступней малькам. Скорпиус присел рядом, едва справляясь с желанием прижаться в Главному аврору потеснее, наплевав на окружающих.

- Прикармливаешь для будущей рыбалки?

Гарри еле слышно фыркнул.

- Боюсь, что-то пристойное из этой мелочи вырастет в лучшем случае через год. Вот выйду в отставку, буду приезжать сюда с удочкой, как полагается тихому скромному пенсионеру.

- Ты собрался в отставку? - изумился Скорпиус. - Чего это вдруг?

- Да это я так, - нехотя ответил Поттер и стряхнул с ладони в воду последние крошки. - Может старый усталый аврор помечтать об отдыхе?

- Старый усталый аврор, - передразнил его Малфой, и Гарри негромко засмеялся. - Скоро обед и тихий час. Ты ведь никуда не собираешься уходить?

Он и не хотел - но вопрос прозвучал почти жалобно. За сутки без Гарри Скорпиус и правда безумно соскучился, чего никак не ожидал. А фееричный утренний секс не просто поднял их отношения с Поттером на какой-то новый уровень, а разбудил в Малфое незнакомые ему прежде чувства. Он и раньше был готов признать некоторую влюбленность в Гарри, чувствуя определенное моральное удовлетворение от того, что все-таки соблазнил самого знаменитого в Британии мага. Но в будущее особо далеко не заглядывал, довольствуясь тем, что предлагала ситуация: летний роман без особых обязательств по взаимному согласию.

А сейчас, сидя на теплом камне, Скорпиус неожиданно для себя вдруг осознал скоротечность времени и его необратимость. Закончатся лагерные смены, Гарри вернется к своей семье и работе, и больше ничего между ними не будет. Ни теплого дыхания в макушку, ни ленивых ласк после оргазма, ни, собственно говоря, самого секса - бурного, всепоглощающего, совершенно особенного.

От этой мысли стало вдруг больно, словно где-то под ребрами слева засела большая колкая заноза, мешавшая дышать и думать. С трудом отогнав тревожное ощущение, Скорпиус по возможности беззаботно улыбнулся.

- Я имел в виду - мы ведь в тихий час продолжим?

- Обязательно, - Гарри встал, распугав мальков, и с удовольствием потянулся. - Но более активную часть отложим все-таки на вечер. Я же тебе кое-что обещал.

Представив, как будет происходить обещанное, Скорпиус порозовел и торопливо слез с камня.

- Пойду соплохвостиков из воды выгонять, пока у них жабры не отросли.

- Давай-давай, - лениво согласился Гарри и потянул через голову футболку. - А то твои кузины уже подозрительно поглядывают в нашу сторону. Надеюсь, у них не слишком извращенная фантазия.

- Если пристанут, скажу, что про низла спрашивал, - Скорпиус пожал плечами. - Где купили, какая родословная.

- Про низла так про низла, - согласился Поттер и побрел в воду.

Скорпиус пару мгновений смотрел в его спину, чувствуя, как в животе становится тепло и щекотно, а затем развернулся и побежал к причалу, на который с визгом и смехом выбиралась его подопечная малышня.

Во время обеда место Стюарта за столом пустовало, и миссис Мур досадливо заметила:

- В следующий раз все же заставлю его воспользоваться камином. Тестрал - это ужасно медленно.

- Зато надежнее, - возразила мадам Кокрейн.

- Если бы Стюарт не прикладывался с таким удовольствием к элю, и камин стал бы надежным, - пробормотала мисс Уэбстер, и медиведьма кинула на нее сердитый взгляд. Поттер хмыкнул и наклонил голову, пряча улыбку. Впрочем, как и все остальные, сидящие за столом. Даже Брукс криво улыбнулся, покосившись на своего соседа.

- У каждого свои слабости, - примирительно ответила мадам Мур. - Cобственно, торопиться нам некуда - до следующей дискотеки еще неделя, за это время мастер Вук все успеет починить.

- А что случилось? - поинтересовался Гарри, и Скорпиус тут же влез с объяснениями.

- Вчера на дискотеке две девочки из отряда Циссы не поделили кавалера из отряда Бранни. В результате всплеском стихийной магии снесло защиту на всей музыкальной аппаратуре…

- И Стюарт повез ее восстанавливать в мастерскую, - продолжила мадам Кокрейн. - Не представляю, как бы он со всем этим полез в камин.

- А на лодке? - удивился Гарри. - Напрямую же быстрее.

- А он плавать не умеет, - все так же ехидно и негромко пояснила мисс Уэбстер. - И до смерти боится воды.

Цисса с Бранни захихикали, уже не стесняясь. Кузины, как и Скорпиус, обожали плавать, а Бранни даже занималась подводным плаванием с жаброслями и входила в сборную Академии. Воспользовавшись мгновенно возникшей шумной перепалкой между медиведьмой и аниматоршей, Малфой украдкой сунул руку под стол и погладил Гарри по бедру. Его запястье немедленно перехватили, приласкав тыльную сторону ладони большим пальцем, от чего по спине тут же побежали колкие приятные мурашки. Скорпиус уткнулся в тарелку с овощным рагу и счастливо вздохнул.

Тихий час начался с неторопливых сладких ласк. Устроившись под боком у Гарри, Скорпиус медленно водил ладонью по груди и животу аврора, зарывался носом подмышку, с наслаждением вдыхая возбуждающе-мужской запах, и буквально плавился от предвкушения дневного секса. Ему безумно нравилось заниматься любовью при солнечном свете, окрашивающим комнату в медовые летние тона. Скорпиуса возбуждали даже солнечные зайчики, дрожавшие на потолке, когда порыв ветра морщил поверхность зелья в вазочке, заставляя вздрагивать лепестки эдельвейса.

Когда Гарри резко сел в постели, Малфой не сразу понял, что случилось, и потянул любовника назад. Но тот осторожно высвободил запястье, спрыгнул на пол и принялся торопливо одеваться.

- Ты что? - Скорпиус тоже сел, с недоумением и обидой глядя на Поттера. - Приспичило, что ли?

- Следящее сработало, - коротко ответил тот, натягивая джемпер. - Наши красавцы только что отчалили от берега.

- Я с тобой! - мгновенно сориентировался Скорпиус и вскочил. - Сейчас, я быстро!

- Нет! - Гарри ухватил его за плечо и усадил назад. - Ты останешься в лагере. И не спорь. Это может быть опасно, а у меня нет возможности следить, чтобы ты не подставился под заклятие. Ты будешь мне мешать.

- Я? - Скорпиус задохнулся от возмущения. - Я - мешать? Да у меня, к твоему сведению, по Заклинаниям было «Превосходно»!

- Врешь, - спокойно ответил Гарри и шагнул к двери. - «Выше ожидаемого» у тебя было по Заклинаниям. А экзамен по ЗОТИ ты вообще пересдавал. «Превосходно» у тебя было только по зельеварению и гербологии, что меня, кстати, не удивляет. Скорпиус, мне некогда. Оставайся в лагере и следи за детьми - мало ли, что.

- В постели, значит, я тебя устраиваю! - закричал Скорпиус, схватил подушку и изо всех сил швырнул ее в закрывающуюся дверь. - А если опасно, то «сиди в лагере»!

В глубине души он понимал, что Поттер прав. Приключения хороши в романах и по колдовизору. В реальной жизни новичкам везет гораздо меньше, чем в боевиках и детективах. То, что сам Гарри в свое время выходил победителем из схваток с Волдемортом, не означало, что и всем остальным повезло бы точно так же. Есть маги, которых хранит Судьба, и есть просто маги.

Но обида оказалась сильнее доводов рассудка. Скорпиус кинулся лицом в скомканное покрывало, глотая злые слезы. От былого возбуждения не осталось и следа. Подумать только, каких-то полчаса назад он был счастлив. Он был уверен, что стал для Гарри равным, своим. А оказывается, тот по-прежнему считает его ни на что не годным мальчишкой.

Впрочем, разочарование и злость очень быстро сменились страхом. Гарри полетит за бандитами в одиночку. Конечно, он опытный аврор, но кто знает, как обернется дело? Брукса и Барлоу Скорпиус ни секунды не боялся - они казались ему не очень-то ловкими и совсем не опасными. Но Скорпиус никогда не забывал про случайности. «И обезьяна падает с дерева», - любил говорить Джаред, и тут Малфой был с ним абсолютно согласен. В его собственной, пока еще не очень долгой жизни, таких случайностей имелось предостаточно. И далеко не всегда они оказывались приятными и безобидными. Может быть, стоит поднять тревогу? Вызвать других авроров? Или хотя бы сообщить обо всем мадам Мур?

Усевшись на кровати, Скорпиус задумался. Нарастающее ощущение какой-то опасности подталкивало его к действиям, вот только Малфой никак не мог решить - а что, собственно, нужно делать. Не выдержав, он встал, натянул трусы, шорты, футболку и быстрым шагом вышел из комнаты.

Ему показалось, что дверь в комнату Брукса и Барлоу слегка приоткрыта. Бороться с искушением Скорпиус не стал: взялся за ручку, делая щель шире, просунул внутрь голову, не переступая порог.

Комната была пуста и как-то по казенному неуютна. В вазочке на подоконнике стояли засохшие цветы, на столике не лежало ни единой бумажки, даже газет - и тех не было. Аккуратно придвинутые к стене табуретки, аккуратно заправленные постели, аккуратно сложенные в изножьях кроватей полотенца.

Скорпиус, никогда не отличавшийся любовью к порядку, пожал плечами и закрыл дверь. Два потертых саквояжа под кроватями свидетельствовали, что бежать жулики пока не собираются. Это немного успокоило Малфоя - похоже, нестись в погоню Поттеру не придется - но зато вернулась злость. В конце концов, Скорпиус был вполне в состоянии сопровождать Гарри под разиллюзионным заклятием. Уж на это его магических сил вполне бы хватило.

Вокруг Исчезательного шкафа бродил задумчивый Джош Стюарт. Заметив Скорпиуса, он остановился.

- Ты Билли видел?

- Нет, - озадаченно ответил Малфой, глядя в стеклянные глаза сторожа. - А зачем он вам?

- Надо, - ответил тот и развернулся в сторону озера, поднеся ладонь козырьком к глазам. - Сказали, нужно найти.

- Кто сказал? - не понял Скорпиус. - Мадам Мур?

- Не-е-т, - протянул Стюарт. - Другие люди. Сказали, нужно найти Брукса и Барлоу.

- Другие люди? - совсем растерялся Малфой. - Какие другие люди? Откуда?

- Оттуда, - Стюарт махнул рукой в сторону Валиента. - Сказали, найди нам Брукса и Барлоу. Обязательно. Ищу вот.

- Джош, - осторожно позвал Скорпиус, нащупывая в потайном кармане шорт палочку. - Джош, посмотрите на меня. Фините Инкантатем!

Заклятие на Стюарте было - но снять его не получилось. Слабое фиолетовое свечение на мгновение окутало сутулую фигуру сторожа и растаяло. Империус, судя по всему, накладывал достаточно сильный маг. Или маги.

И все же на какое-то мгновение Стюарт пришел в себя. Ошалело закрутил головой, пытаясь понять происходящее. Но почти сразу его глаза снова стали стеклянными. У Скорпиуса оставался только один выход, и он им воспользовался. Ухватил Стюарта за рукав, развернул к себе.

- Мадам Мур точно знает, где Брукс и Барлоу. Идите к ней, Джош, она скажет, в каком месте их искать.

Наверное, нужно было бы пойти вместе со сторожем к директрисе, но краем глаза Скорпиус заместил, как из окошка одной из спален в корпусе, где жили его соплохвостики, кто-то отчаянно машет руками. Тревога мгновенно сжала горло цепкими холодными пальцами, и, подтолкнув Стюарта в сторону домика директрисы, Малфой со всех ног помчался к корпусу с флюгером-русалкой.

Дверь оказалась заперта. И не на замок - самым настоящим Коллопортусом. А вдоль косяка и порога вспыхивали искорки Заглушающего заклятия. Обмирая от самых страшных предчувствий, Скорпиус вложил в Фините Инкантатем столько силы, что дверь не просто распахнулась, а слетела с петель. И почти сразу раздался топот множества ног - дети выбегали из спален. Обнимая дрожащие от страха плечи, гладя встрепанные головы, Малфой из общих криков понял одно: четверть часа назад в домик вошли несколько магов, вломились в одну из спален, вытащили из постелей несколько девочек, остальным велели сидеть тихо под страхом смерти - и исчезли.

- Они Эмму увели, - шмыгая носом, сказал Генри. - А еще Тину с Кэти и Маргарет. Мы из окна видели - там грузовичок стоял, который должен был шкаф увезти. Они девочек в грузовичок запихали, ткнули палочками в мистера Стюарта. И уехали.

- Эмму увели? - переспросил Скорпиус, отказываясь верить услышанному. - И Тину? Кэти с Маргарет? Мерлин всемогущий.

Он не сомневался, что мадам Мур сможет снять Империус с Джоша Стюарта. Но директриса была всего лишь педагогом, а единственный в лагере человек, способный сейчас оценить ситуацию и начать действовать, гнался на метле за парой жуликов. И ничего не знал о похищении.

- Отойдите-ка, - сдерживая предательскую дрожь в голосе, сказал Скорпиус, и дети послушно расступились. - Это очень важное заклинание. Оно помогает отогнать дементоров, вы узнаете об этих существах в Хогвартсе на третьем курсе. А еще это самый быстрый посыльный, какого только можно придумать. Экспекто Патронус!

Скорпиус терпеть не мог своего Патронуса. Так уж вышло, что в их семье других никогда не бывало. У дедушки, у папы, у Скорпиуса, а по рассказам портретов - и у всех мужчин рода Малфоев - заклинание всегда рождало одного и того же зверя. Точнее, птицу. Но сейчас речь шла о жизнях и здоровье четырех маленьких девочек, и Скорпиус не мог позволить себе злиться или стесняться.

- Найди Гарри Поттера, - сказал он призрачному павлину, соткавшемуся из воздуха. - И передай: на лагерь совершено нападение. Похищены четыре девочки из моего отряда. Их увезли на электромобиле, который должен был забрать Исчезательный шкаф. Возвращайся как можно быстрее.

9.

Метлу Гарри предусмотрительно припрятал в библиотеке, очертив ее возрастным заклятием. Еще не хватало, чтобы кто-то из блэкджека решил на ней покататься и разбился. Персонал лагеря книгохранилище не посещал, там была собрана учебная, детская и подростковая литература. Стопку экземпляров свежего «Пророка» Рори или Ори каждое утро оставляли на столе в холле, а подшивки старых газет интересовали только Уэнди Уэбстер, любившую на досуге разгадывать кроссворды.

Выскочив с метлой на крыльцо, Гарри замер и оглянулся - ему почудился шорох за спиной. Билли Барлоу и Берти Брукс не внушали опасений, но готовность Скорпиуса сопровождать его везде и всюду пугала. Будь на месте Скорпиуса Джеймс, он бы уже крался под мантией-невидимкой или разилюзионным за отцом - авантюрный характер долгожданного первенца служил для Гарри источником постоянной головной боли.

Торопливо раскинув сканирующую сетку, Гарри облегченно выдохнул. Можно настраиваться на Барлоу и Брукса, слава Мерлину, Скорпиус - не отчаянный бесшабашный Джеймс, а значит, одной проблемой меньше.

Над озером было прохладно - солнце прогревало воду только в «лягушатнике» с мелким дном, пестрившем разноцветной галькой. Гарри уже привычно думал о преступниках, их поимке, возможных сюрпризах, путях отхода, заглядывал в будущее, где маячили унылые судебные процедуры и горы бумаги, изводимой при любых контактах с магглами.

А раз так, то без Главного аврора ничего не обойдется, придется заниматься этим делом. Кингсли потребует передать воров в руки маггловского правосудия, и тогда крутись, как заведенный, между Международным статутом о секретности и тонкостями маггловского уголовного процесса, бюрократии в котором не меньше, чем икринок в русалочьей кладке.

У Гарри были хорошие знакомые в правоохранительных органах и разведке, завелись за столько-то лет. С некоторыми он даже играл в крикет и после заруливал в паб на кружку пива. Но когда речь идет об официозе, неформальные связи - не в службу, а в дружбу - не помогут.

Мысли сами собой перескочили на прерванный отпуск, волчка, с которым можно было жить еще целый месяц… Теперь все закончится, потому что Гарри вернется к работе, а Скорпиус - в эдинбургскую Академию, где выбор партнеров - глаза разбегаются, хоть каждый день встречайся с новым… Магглов в шотландской столице - ложкой ешь.

Тут Гарри сильно, до побелевших пальцев, стиснул рукоятку метлы и чуть не пропустил исчезновение сигнала. Стрелка внутреннего компаса пропала. Осмотревшись, аврор пошел на снижение.

Инструкторы уже закончили свои дела с русалками: Брукс греб, а Барлоу придерживал картины в старинных рамах.

- Стоять на месте, вы арестованы по подозрению в краже. Петрификус Тоталус! - первая фраза была данью обычной процеуре ареста, вторая - здравому смыслу. - Экспеллиармус!

Гарри снял с себя разилюззионное и соизволил объясниться:

- Уильям Барлоу и Альберт Брукс, вы подозреваетесь в использовании магии в противозаконных целях и причинении намеренного вреда магглам, декрет №1503 от 22 декабря 2012 года. Вы имеете право на одно бесплатное почтовое отправление совой. Вся информация, которая будет получена нашим легилиментом, может быть использована против вас.

* * *

Павлин Скорпиуса застиг его, когда он направлял плот к берегу.

- Ваши приятели постарались? - спросил Гарри, спустившись на бревна и расколдовав задержанных.

- Какие они нам приятели, - буркнул Барлоу, бережно уложил картины и начал растирать руки. - Шервудские оборотни им друзья! Эх, раньше надо было отсюда рвать!

- Я тебе говорил, - вклинился Брукс, потерявший весло при захвате, - говорил! А ты? Отсидимся, отсидимся… Досиделись!

- Молчать! - рявкнул аврор, теряя терпение. - Им нужны вы, и я вас им отдам, если не будете сотрудничать! Дети в опасности, а ведь вы с ними работали! Эмма, Тина, Кэти, Маргарет - они могут пострадать, могут даже погибнуть из-за вас. Сможете жить с таким грузом? Ну так герцог Норфолк вас из-под земли достанет, а Министерство ему поможет.

Брукс и Барлоу переглянулись.

- Господин Главный аврор, - заискивающе заговорил инструктор по полетам, - вы не понимаете. Им нужны картины, если их не будет, то захватчики уйдут…

Тут Брукс бросился в воду, переворачивая плот, но Гарри, готовый к подобным выходкам, действовал на рефлексах. Взлететь, обездвижить вопящих преступников - Барлоу еще и пришлось вытаскивать из-под бревен. Уложить подельников рядышком обсыхать на солнышке, связав их инкарцеро. Выловить из воды картины и запихнуть в поясную сумочку - жалко, людей туда кидать нельзя, выползут потом с руками, растущими из задницы, и с ногами из ушей.

Заклинание, примененное сто лет назад Хагридом к лодке, плоту не подходило - не те гидродинамические качества.

Посмотрев на бревна с жуликами, Гарри вздохнул. У него оставался только один вариант. Опасный, ненадежный, но если они упадут, то хотя бы не разобьются. Разве что утонут.

Подняв плот мобиликорпусом, Гарри погнал его перед собой. Он надеялся, что у него хватит сил и магии, чтобы доставить преступников целыми и невредимыми в лагерь. Антиапарационный барьер он ставил сам, вместе с директрисой и сторожем, и в чем был абсолютно уверен - барьер не пробить.

Когда Гарри понял, что прямо сейчас или опустит вниз плот, или рухнет камнем в холодную воду, над озером замелькали две красно-синие точки. Его ребята на метлах. Помощь пришла.

* * *

В окнах столовой мелькали детские лица и прижатые к стеклу ладошки; Гарри на одно мгновение замедлил шаг и прошел мимо, спеша в дом директрисы, где разместился временный штаб. За его спиной хлопнула дверь, вылетевшие на крыльцо Генри и Том наперебой загалдели:

- Профессор Поттер! Подождите! Профессор! Скажите, пожалуйста…

Том крепко держал низла Тины, жалобно мяукающего и пытающегося выдраться из расцарапанных мальчишеских рук.

- Вы спасете Эмму? Она вернется? Видите? Низл до сих пор напуган, гладиться не дает.

- Тащите их в административный корпус, - сказал Гарри Бакстеру и Гудману, кивая на связанных преступников. - Пусть Буллингер и Селби ими займутся.

Он встрепал волосы бледному перепуганному Генри - ну везет же их смене, нападение гриндилоу, нападение на лагерь, похищение, захват заложников, отлично провели последнее лето перед школой, - и ответил мягким убедительным тоном:

- Конечно, мы вернем всех. А вы присматривайте за Базилио, чтобы он не убежал и не потерялся. Тина тогда очень расстроится. Покормите его и сами поешьте, вам нужны силы - охранять девочек и низла.

Из дверей выглядывали встревоженные Бранни с Циссой, за их спинами толпились перешептывающиеся дети.

- Идите, - Гарри подтолкнул мальчишек к шефам отрядов, - слушайте старших. Ведите себя хорошо.

* * *

Во временном штабе, где авроры собрали весь персонал лагеря (кроме сестер Нотт и медиведьмы), кипела работа: Буллингер допрашивал задержанных, Селби записывал показания Стюарта, Майкл Корнер наседал на Скорпиуса.

- Они знали, кто такая Эмма Фицалан-Говард, из какого она рода? Или выбрали ее случайно?

При виде Гарри в глазах Скорпиуса вспыхнула радость, озарившая лицо и выдавшая все его чувства с головой.

- Майкл, что удалось выяснить? - спросил Гарри, с досадой отметив, что от внимательного взгляда его помощника ничего не укрылось. - Скорпиус, будь добр, сходи в номер и принеси сумку, которая лежит под кроватью.

- Они поставили условие: Барлоу и Брукс должны явиться с картинами в валиентский паб «Несси» до трех часов дня. Без палочек и без сопровождения. Если в паб войдет хоть один чужак, они начнут убивать заложников, - хмуро доложил Корнер. - Отправить туда наблюдателей? Пусть стригут местных и заходят под обороткой.

Директриса всхлипнула и поспешно отвернулась к окну, не желая показывать слабость.

Гарри кинул взгляд на часы - времени оставалось мало.

- Двадцать минут, - Майкл, как частенько меж ними бывало, понял шефа без слов и бессильно скрипнул зубами. - Придется согласиться на обмен… ну, поставим на картины следящие, а толку? Их снимут.

- Так, мне нужны оборотка, порошок мгновенной тьмы, взрывающееся зелье, стреляющая ручка, - приняв решение, Гарри перечислил необходимый арсенал. Мало надежды, что он окажется эффективным, но палочку отберут сразу, ее можно и не брать. - Замаскируй флаконы под сигареты, ключи, брелки, лишь бы не фонили и не вызывали подозрений.

- Отправим наших парней под видом этого жулья? - Майкл подобрался, прянул вперед, как почуявший дичь охотничий пес. - Думаешь, они нас не раскусят? Что ты затеял, Гарри?

- Нет времени, - уклончиво ответил Гарри. - Я буду наверху, мадам Мур, вы не против? Когда Малфой вернется, отправь его ко мне. В сумке лежит веритасерум, напоите Брукса и вытрясите из него все. Легилиментить не надо, я сам ими займусь. Барлоу без меня не трогать!

* * *

Директорские покои оказались открытыми, Гарри прошел сквозь скромно обставленную гостиную и заглянул во вторую комнату - спальню. Половину помещения занимала старинная резная кровать на высоких ножках, с плотным балдахином, который сейчас был раздвинут. Гарри вытащил картины из сумки, сложил на вышитое покрывало и принялся за работу. Он закончил возиться с пятой, когда услышал оклик:

- Мистер Поттер? Вы тут?

- Проходи сюда! - крикнул он. - Ты один?

Скорпиус показался на пороге, углядел две стопки картин и выдохнул удивленно:

- Что ты делаешь? Копируешь их, да?

- Не стой столбом, помогай, - велел Гарри. - Оригиналы мы спрячем, но не болтай языком. Чем меньше посвященных, тем безопасней. Джеминио!

У Скорпиуса копировать получалось медленней, но подделки выщли качественными - Гарри придирчиво осмотрел обе и остался доволен.

- Что ты собираешься делать? - спросил Малфой, притрагиваясь к руке аврора. - Им ведь нужны картины и Брукс с Барлоу, верно? Они отпустят девочек, если получат, что хотят?

- Забрось картины под кровать, - Гарри спешно засовывал подделки в поясную сумку, - присматривай за ними и не переживай. Мы найдем детей и освободим их. Главное, никуда не лезь, волчок. Ни шагу из лагеря, не надо подвигов и геройства. Тут работают профессионалы, они управятся сами.

- Постой, - окликнул его Скорпиус, и Гарри обернулся в дверях. - Ты ведь будешь осторожен?

Приблизившись, Скорпиус крепко

обнял его, засопел в ухо.

- Я скоро вернусь, - пообещал Гарри и мимолетно поцеловал волчка в губы, с силой сжав его плечи. - У тебя красивый патронус, ты знаешь? Ты и сам… хоть куда, ну все, не раскисай, держись. Жди! Выручим детей - и поговорим.

От Скорпиуса пахло чем-то древесным и терпким - Гарри впервые уловил этот запах, наверное, маггловскими дезодорантами юный Малфой брезговал, и когда у него не было палочки, он пренебрегал ароматами вовсе.

Гарри принюхался, глубоко вдохнул. И поспешил сбежать, пока сам не расклеился. Надо взять себя в руки и думать только о деле. Минутная слабость может дорого всем обойтись.

* * *

Спустившись вниз, Гарри обнаружил, что состав действующих лиц изменился. В директорском кабинете остались только Буллингер, Селби и задержанные, даже Майкл Корнер ушел - рванул в Министерство через Исчезательный шкаф за набором, заказанным Главным аврором.

- Кабан при Падре держался скромно, тишком, - бубнил накачанный зельем Брукс, глядя перед собой остекленевшими глазами, - его никто всерьез не воспринимал, ну какую угрозу может представлять сквиб-кассир? А дела он вел ловко, общак при нем не скудел. Кто же знал, что варить на медленном огне он собирался нас, магов, и что он перетянул на свою сторону оборотней, вампиров, гоблинов, некромантов, всю нечисть. Только до русалок не добрался, а кентавры за ним сами не пошли.

Барлоу страдальчески морщился, смотрел на носки своих сандалий и изредка обводил окружающих быстрым испуганным взглядом.

С каждым ударом сердца, с каждым щелканьем секундной стрелки время уходило - Гарри чувствовал это кожей, всем нутром, завязанными в узел кишками. С кого они начнут? С Эммы или Тины? До назначенного срока оставалось десять минут.

- Что я должен знать? - отрывисто спросил он у своих ребят.

- Смолкни, - обратился Буллингер к Бруксу. - Шеф, Кабана они боятся больше, чем нас. Тот пока разбирается со своими, но аппетиты у него, судя по всему, стремительно растут.

- Им нет предела, - вмешался Барлоу и съежился под тяжелым взглядом старшего аврора Селби.

- Отправим этих с картинами, - предложил Буллингер, - времени разрабатывать операцию нет, а если бандиты что-то заподозрят, дети могут пострадать.

- Дайте-ка Многосущное, - сказал Гарри, почувствовав в животе холодок. Как всегда перед делом заныло левое колено, перебитое и залеченное в 2004-м - угодил в ловушку в Дурмштранге. - Я знаю, у вас есть.

- Не отправляйте нас туда! Они убьют нас, господин Главный аврор! - взвизгнул Брукс. - Вы их не знаете! Мы… мы готовы идти в тюрьму, в Аз… азкабан.

- Билли, Берти, - Гарри оглядел их по очереди, - вы нужны мне. Я прошу вашей помощи. Мы должны спасти детей - или о сотрудничестве с магглами можно забыть. Герцог Норфолк потребует ваши головы на блюде, но если вы поможете, все пойдет иначе. Я добьюсь, чтобы вас судили по нашим законам, а не передавали магглам. Суд вынесет мягкий приговор, сядете на два-три года, выйдете через год - я продавлю досрочное освобождение. Решайте, с кем вы - с Кабаном или со мной? Этих детей вы знаете, вы учили их летать и плавать, их лица будут сниться вам каждую ночь. Вы воры, но не маньяки-психопаты, у вас есть шанс изменить свою судьбу. Помогите мне, и я помогу вам!

На лице Барлоу читалось сомнение, но к концу пламенной речи он заколебался и спросил:

- Что нужно делать, господин Главный аврор?

- Я бы им не доверял, - заявил Селби, державший пузырек с дозой многосущного. - Они врут, как дышат. Предадут, едва на них наставят палочку.

Не отвечая, Гарри выхватил у него пузырек, вытащил пробку, шагнул к Бруксу и выдрал волос.

- Стойте, шеф! - Буллингер метнулся к Главному аврору, но опоздал. - Пойдем… мы. Зачем? Зачем вам нужно собой рисковать? Вы ставите под удар Министерство!

- Раздевайся, - промычал Гарри Бруксу. Трансформация выкручивала тело, словно тряпку, и не было ни времени, ни желания спорить. - Селби, отойди от Барлоу, его волосы не понадобятся.

- Я пойду с вами, шеф, - предложил Селби, замерев с палочкой над задержанным.

- Со мной пойдет Барлоу, - отрезал Гарри, яростно выдираясь из ставшей тесной одежды. - Билл, делайте вид, что я ваш напарник - больше от вас ничего не требуется. Не провоцируйте их. Не паникуйте, я рядом и прикрою в случае чего. Говорить будете вы, я киваю и поддакиваю. Все ясно?

Во время краткого инструктажа Гарри успел натянуть вещи Брукса - футболку, бермуды, сандалии на босу ногу. По нормативам курсант аврорской академии должен одеваться за сорок пять секунд, и речь идет о полном аврорском облачении. Гарри уложился секунд в пятнадцать. Даже в такую минуту он ухмыльнулся - нет, не растерял навыки, покажет еще молодым!

Посеревший Барлоу оттянул воротник легкого джемпера и отозвался сдавленным голосом:

- Да… Я готов.

Хлопнула входная дверь, в кабинет вихрем ворвался встрепанный Майкл Корнер с пакетом в руках. Из-за дверного косяка показалась и тут же скрылась светлая макушка - ну разумеется, Скорпиус Малфой всюду прошмыгнет, Малфои - непревзойденные мастера шпионить, подсматривать и подслушивать.

- Так, и кто это? - начал Корнер, увидев перед собой двух Бруксов. Гарри молча рванул к себе пакет и распихал по карманам ключи с брелком, ручку, зажигалку, пачку сигарет. - Что происходит? Где Поттер?

- Перед вами, сэр, - мрачно доложил Селби.

- Гарри, ты? - Майкл схватил лже-Брукса за плечо, тряхнул. - С ума сошел?

- Он идет с этим Барлоу, - сдал начальника Буллингер, - тот выдаст Главного аврора с потрохами, лишь бы задницу спасти.

- Хватит препираться, - ледяным тоном приказал Гарри, высвобождаясь из захвата. - Счет пошел уже на секунды. Что в ключах, зажигалке и сигаретах?

- Три порции многосущного, порошок мгновенной тьмы, взрывающееся зелье - двадцать порций. Хотя бы Империо к нему примени, будет гарантия, что он тебя не продаст! Я не доверяю вору!

- Я доверяю! - Гарри повысил голос. - Майкл, не время спорить. Я дал шанс ему и Бруксу, и прошу тебя - отойди. Билли, лезь в камин!

Барлоу исчез в зеленой вспышке, произнеся: «Паб «Несси», Гарри зачерпнул горсть пороха из горшочка и шагнул в облако пепла, вземетенного предыдущим путешественником.

- Шанс убить тебя? - Корнер оперся рукой о кладку и сунул голову в камин, оказавшись лицом к лицу с Главным аврором. - Исполнить заветную мечту всей британской сволочи?

- Майкл, Дамблдор доверял людям, помнишь? - тихо сказал Гарри. - И он был прав.

* * *

Барлоу нужно хорошо соображать, чтобы выдать Главного аврора за Брукса и обвести вокруг пальца похитителей, а под империо жертва сильно глупеет. Что касается доверия, вор быстрее и охотней выдаст незнакомых ему авроров. Но с Гарри они работали, Гарри дал слово вытащить их, и у жуликов нет оснований ему не верить. Все просчитано, никаких авантюр, но пока он будет вдаваться в подробности, заложников начнут убивать.

- Верь мне! - аврор отпихнул Майкла от камина, чтобы тот не обжег лицо, и бросил под ноги щепотку пороха, крикнув: - Паб «Несси»!

* * *

Народу в пабе оказалось немного, занято всего столов пять. Девчонки-подавальщицы не было видно, напитки разносил сам черноусый хозяин.

Барлоу стоял рядом с Джарви, который выглядел сейчас отнюдь не добродушным безобидным стариком. Кто он, пособник преступников, невольный помощник под Империо или один из захватчиков под Многосущным? Судя по мертвым рыбьим глазам, смотритель маяка находился под заклятием подчинения.

- Давай палочку, Берти, - сказал он скрипучим голосом.

- У меня ее нет, - Гарри продемонстрировал пустые руки. - Наши палочки остались в лагере. Где девчонки?

- Держитесь, - проигнорировав вопрос, Джарви протянул свернутую пеньковую веревку - видимо, многоразовый портключ. Схватившись за нее, Гарри с тоской поглядел в окно. Там оставались лето, солнце, сверкающее озеро, купающиеся дети. И Скорпиус - проворная серебристая рыбка, стремительно рассекающая водную гладь. Может, он больше никогда не окажется у Гарри в руках. - Портус!

Судя по тому, что на перемещение потребовалось гораздо меньше минуты, они даже не покинули пределы Валиента. Свистящий в ушах ветер, калейдоскоп цветов, заставляющих ощущать себя в плену взбесившейся радуги, сменились тусклым светом и выкриками:

- Экспеллиармус!

- Инкарцеро!

Гарри моргнул - после радужного буйства ему показалось, что он ослеп. Подергал руками, безуспешно пытаясь растянуть невидимую веревку. Принюхался - сильно пахло рыбой и тиной; где они, в доке, на складе, на маяке?

- Так-так-так, - из полутьмы выступили двое, косматый детина с маленькими, близко посаженными глазами, остро воняющий псиной, и огромный неповоротливый полутролль, - кто у нас в гостях! Штырь! Костыль! Давно не виделись, парни!

- Лобо, Мумия, - обреченно сказал Барлоу, с трудом садясь на полу. Он не слишком удачно приземлился, упав и перекатившись несколько раз.

Лобо с силой пнул его в грудь, и связанный Барлоу снова свалился кулем. Полутролль гулко хохотнул, поставив ножищу на грудь бывшему приятелю.

- Не вставай, не вставай, мы же старые товарищи, обойдемся без церемоний, - обманчиво ласково проворковал оборотень. - Где товар, Штырь? Ты его принес?

Гарри оглядывался, незаметно стараясь дотянуться до карманов. Стены образуют шестигранник, значит, точно маяк. Где держат заложниц? Должно быть, наверху, на втором этаже. Догадались ли эти бандиты наложить на здание Фиделиус? Если да, аврорам сюда не прорваться.

- Принес, - прохрипел Барлоу, - где дети?

- Приведи одну соплюху, - приказал Лобо замершему истуканом Джарви, - быстро! Штырь, зайчик, а помнишь, как ты мне в тарелку собачий корм подсыпал? Нет? А я помню. Так от меня, значит, шерстью пахнет?!

Звук удара, глухой вскрик. Довольно осклабившись, оборотень присел на корточки.

- Давно мечтал вернуть должок. Вы при Падре себя за элиту держали? Нелюди, дескать, второй сорт. Акцио шкатулка!

Гарри обеспокоенно вгляделся в устройство с фигуркой джокера на крышке: ничего хорошего от темного артефакта, находившегося в руках Лобо, он не ждал. Нащупав ручку, он потихоньку потянул ее из кармана. Но оборотень не спешил приводить шкатулку в действие.

- Новая игрушка Кабана. Ну как, красивая вещица? Вы же с Костылем специалисты музейного дела… Хочешь знать, что она умеет?

- И что? - дрожащим голосом поинтересовался Барлоу.

На винтовой железной лестнице загремели шаги: Джарви спускался вместе с голоногой Тиной, одетой только в топик и белые трусики с Микки Маусом.

- А вот и наш товар прибыл, - хмыкнул оборотень, легко поднявшись. - Картины, Штырь.

Он брезгливо потыкал Барлоу носком гриндерса. Тина жалась к Джарви, испуганно глядя на бандитов. Вроде, с ней все в порядке; дрожит, еле держится на ногах, но это от страха.

- Сначала отпустите девчонок, - Гарри открыл рот впервые с того момента, как очутился на маяке.

Полутролль угрожающе двинулся к нему, но оборотень ответил почти добродушно:

- И не подумаю. Никто отсюда не выйдет, дом под Фиделиусом. Отдадите картины, мы уберемся, и все будут свободны. Даже ты.

- Откуда нам знать, что вы сдержите слово? - Гарри взвешивал шансы.

Полутролль замахнулся, кулаки у него были здоровые, увесистые, и он явно любил их почесать. Тина вскрикнула, спрятавшись за спину смотрителя.

- Тихо, Мумия. У вас нет выбора, Костыль. Дети нам не нужны, мы явились сюда не за ними. Наверху есть еще старуха, жена смотрителя, и его помощник со своей подружкой. Меняем десять человек на десять картин, разве не справедливо? Ну, где товар?!

Лобо снова пнул Барлоу под ребра, и тот скорчился, болезненно застонав.

- В сумке на поясе. Развяжите меня, - торопливо сказал Гарри, - сумка зачарована от воров, только владелец может что-то из нее достать.

- Обыщи его, - приказал оборотень полутроллю, - забери все. Приставишь палочку к голове, будет дергаться - вырубишь. Джарви, держи девчонку. Придушишь ее, если Костыль устроит сюрприз.

Оборотень оказался чересчур подозрительным; Главный аврор слышал звяканье отбрасываемых в угол ключей, зажигалки, ручки, казавшееся похоронным звоном. Если бы хоть одному из бандитов захотелось курить, у заложников появился бы маленький шанс…

- Спокойно, Тина, - Гарри пошевелил затекшими освобожденными руками, - не бойся, скоро тебя отпустят.

Он вытаскивал картины, складывал на пол, выжидая удобного момента. В сумке у Гарри был пистолет, он недурно стрелял из маггловского оружия. Уложить оборотня, прыгнуть к Джарви и оглушить рукояткой, остаться один на один с полутроллем. Из такого калибра его не прикончишь, он здоровый, как бык, но неповоротливый. Оборотень со звериной реакцией гораздо опасней. И Тина, Тина… Один против троих, заложница связывает ему руки.

Аврор вытащил последнюю картину, пряча под ней пистолет. Метнул «Женщину с веером» в Лобо, надеясь выиграть пару секунд, увернулся от полутролля, заметив краем глаза зеленую вспышку над плечом.

- Петрификус Тоталус! - услышал он сверху женский голос, и предназначенная оборотню пуля ушла в потолок.

Отчаянно завизжала Тина, подскочивший Лобо яростно пинал его обездвиженное тело, а Гарри между вспышками тупой боли думал: кто третья? Почему он не подумал, что их может быть трое?!

- Лобо, отмени приказ, нам не нужен детский труп, - приказала женщина. - Упаковывайте картины, но сначала наложите на них Фините. Ты, Костыль, что-то больно прыткий.

Она склонилась над Гарри, дернула его за подбородок. Светлые волосы мазнули аврора по лицу, и если бы не Петрификус, он не удержал бы крик.

Блондинка со шрамами, слишком специфическими, чтобы быть результатом ожога, пореза, несчастного случая. Весь шестой курс она проходила с прыщами, складывавшимися в слово «Ябеда».

- Может, ты не Костыль? - усмехнулась Мариэтта Эджкомб. Под косметикой шрамы, наверное, почти незаметны, но когда Мариэтта злится, нервничает, выходит из себя, они краснеют. Как сейчас.

- Тот сообразительностью и скоростью не отличался. Акцио шкатулка! Vacuum horrendum!

- Страсть как люблю на это смотреть, - промычал полутролль. - Кабан будет нами доволен, леди?

Из открывшейся шкатулки выползли две гибкие резиновые трубки с иглами, впившимися обездвиженному аврору в шею, заиграла тихая музыка.

- Муж будет доволен, - рука с длинными холеными ногтями похлопала Гарри по щеке. - Даже наградит. Обливиэйт девчонке, старику и Штырю. Тебе я сотру память, когда лишу магии - хочу, чтобы ты чувствовал, как сила покидает тебя по капле.

Темп музыки убыстрялся, нарастая, по одной из трубок из Гарри вытекала кровь, по другой из шкатулки поступала бурая жидкость. Что это за дрянь? Он не мог даже пальцем шевельнуть, попытался использовать невербальное беспалочковое Фините, напрягая все силы, но ничего не вышло. Будто он взял неподъемный вес и уронил штангу себе на грудь.

Полутролль басом подпевал музыке, и Гарри наконец вспомнил мелодию. Танец троллей сквиба Грига, Рози лихо отбарабанивала его на пианино на выпускном.

- Что-то долго, - послышался вдалеке писклявый, почти неузнаваемый голос оборотня, - цепляется за магию, скотина!

Горло сдавило, шум в ушах нарастал, превратившись в рев, а потом словно лопнули барабанные перепонки - все звуки стихли, оставив мертвую тишину.

Гарри хотел закричать, но связки бессильно напрягались. Свет перед глазами начал меркнуть, Главный аврор медленно проваливался в пропасть, скользил по наклонным стенкам, катился в черную яму, где его поджидала пустота.

Гарри оглох, онемел и ослеп, органы чувств предали его. Он был выпотрошен, выпит и пуст, охвачен слепым ужасом. Если это была смерть, то пришла она совсем не так, как в первый раз.

* * *

Гарри вынырнул на поверхность от того, что его отчаянно трясли. Чьи-то руки гладили лицо, на кожу падали теплые частые капли. Осязание и обоняние работали с утроенной силой, компенсируя утраченные зрение и слух: Гарри остро чувствовал терпкий древесный запах, вцепившиеся в плечи пальцы.

Он промычал, силясь сказать:

- Тихо, волчок, у меня голова сейчас оторвется. Я тут. Я с тобой. Все нормально, не реви…

Но он ничего не видел, не слышал и не мог выговаривать слова. Хорошо, хоть закончилось действие Петрификуса - Гарри сжал запястье волчка, затем нащупал мокрое от слез лицо. Скорпиус припал к его груди, мягкие волосы щекотали шею и подбородок.

А потом совершенно беспомощного, бессильного, запертого в своем теле, как в клетке, Гарри подняли заклинанием, и он закачался в воздухе - его куда-то несли.

10. Эпилог.

Первые три дня оказались самыми тяжелыми: Гарри мог полагаться только на обоняние и тактильные ощущения и в собственном теле чувствовал себя, как в гробу. Иногда ему казалось, что он разучился даже дышать, и тогда Гарри накрывало паникой. Он начинал метаться, и кто-то - чаще всего Джинни - хватал его за руки, крепко держал, пока он не успокаивался.

Первые сутки жена от него не отходила, Гарри постоянно чувствовал запах ее любимых духов от Габриэль Делакур - «Буйство бладжеров» - ваниль, корица, жасмин, ладан, мускус и кедр. Джинни все время сжимала его ладонь, служа якорем, прочно привязывающим аврора к реальности.

Вместо благодарности Гарри испытывал раздражение: он почему-то не сомневался, что жена рада его беспомощности, такое положение дел ей очень даже по вкусу. Его полная зависимость от тех, кто рядом, и неспособность себя обслуживать, катетер над лобком и капельница в вене… Он знал, что несправедлив, но страх остаться инвалидом - без зрения, слуха, голоса и магии - заставлял срываться и переживать весь спектр негативных эмоций по кругу.

Гарри перечислял заклинания, которые мог вспомнить, в алфавитном порядке, играл сам с собой в «Магию слов» - каждое следующее заклинание начинается на последнюю букву предыдущего. Пытался, как мог, не сойти с ума.

Без переполняющей его магии он чувствовал себя выпотрошенным чучелом, набитым опилками и выставленным в музее. Пугалом огородным, в тыквенной голове которого воробьи вьют гнезда. Никем и ничем, пыльной ветошью, позабытой на чердаке за ненадобностью.

Порой он повторял какое-нибудь простенькое заклинание столько раз, что оно превращалось в бессмысленный набор букв, - но ничего, абсолютно ничего не происходило. Магия покинула его, вытекла вместе с кровью, ушла, как вода из высохшего колодца.

Гарри навещали: Джеймса он сумел узнать по пирсингу - двум металлическим шарикам, украшавшим его правую бровь, Ала по медальону, который тот носил, не снимая - внутри была четверть унции яда василиска в маленькой колбе из небьющегося стекла. Лили сменила духи, но по-прежнему забирала волосы в конский хвост. Гермиону легко было опознать по «шишке» на затылке и гладкому ободку кольца на безымянном пальце, Рона - по росту, тучности, мощным плечам и широким ладоням.

Зрение вернулось на четвертый день: Гарри проснулся, открыл глаза и тут же зажмурился. Голова закружилась, стены больничной палаты и мебель пустились в пляс. Но слух и голосовые связки по-прежнему не работали. Переждав головокружение, Гарри жестами потребовал пергамент и перо. Через несколько минут у его кровати собрался целый консилиум, светивший ему палочками в глаза, измерявший зрачки и проверявший глазное дно.

«Что с детьми?» - написал он.

«Все целы, - жена торопливо диктовала прыткопишущему перу, выпрошенному на время у одного из светил колдомедицины, ее рот открывался, но Гарри не слышал ни звука, - их отправили по домам. У взрослых заложников тоже высосали магию, но они потихоньку восстанавливаются. У помощника смотрителя уже получаются несложные заклинания, его жена извлекает искры из своей волшебной палочки. Бандиты захватили их на неделю раньше тебя».

«Что у них со зрением, слухом, голосом?»

«Восстановились полностью через пару дней после лишения магии. Как ты себя чувствуешь?»

Гарри облегченно вздохнул. Он все-таки не станет инвалидом. И - радостная новость - магия должна вернуться. Не сквиб, слава подштанникам Мерлина!

«Не помню последние полчаса перед отключкой. Видимо, обливиэйт. Скажи колдомедикам, чтоб дали зелье».

«Ты принимаешь зелья уже три дня. Пригласить легилимента?»

Гарри решительно отказался от легилименции - на следующее утро к нему вернулся голос, а на шестой день и слух. Кингсли с Корнером, узнав о том, что Главный аврор идет на поправку семимильными шагами, явились в палату с тремя тигровыми лилиями и бутылкой огневиски, переданной с большими предосторожностями, чтобы Джинни и медперсонал ничего не заметили. Они долго выясняли, что Гарри помнит о бандитах и уговаривали дать согласие на восстановление памяти.

Гарри отстраненно выслушал рассуждения старшего аврора, рассказавшего о результатах легилименции, примененной к смотрителю, его помощнику и их женам. Штатным легилиментам удалось вытащить из их памяти образ музыкальной шкатулки с фигуркой джокера на крышке, трубками и иглами, но принцип действия артефакта невыразимцы понять так и не сумели.

Гарри помогать коллегам не желал - он не собирался пускать в свои воспоминания посторонних. Легилимент мог увидеть то, что не предназначено для чужих глаз. Поцелуй, подаренный Скорпиусу на прощанье. Их постельные утехи. Чувства, которые Гарри боялся вытаскивать на поверхность, не смея признаться в них самому себе.

Он ни разу не спросил о Малфое, оберегая себя от разочарования. Нет, правда, чего он ждет? Что Скорпиус будет дежурить под дверью палаты, придет справляться о его здоровье, изойдет горючими слезами и потеряет покой, сон и аппетит? Лагерная жизнь закончилась, не будет больше костров, купаний, огромных звезд, отражающихся в воде, мягкой травы и спелой земляники, гибкого тела и сияющих серых глаз. Все прошло.

На пергаменте под пером Гарри один за другим появлялись павлины, обладавшие вздорным характером, драчливые, по-петушиному задиристые. Разбившись на пары, они выясняли отношения так, что только пух и перья летели в стороны.

- Есть новости, которые поднимут тебе настроение, - вступил в разговор Кингсли, когда Майкл Корнер умолк, исчерпав все пришедшие ему в голову аргументы. - Мы представили тебя на Орден Мерлина первой степени. Трижды Герой Британии - такого волшебника в истории еще не было. Ты живая легенда, Гарри. Вечная слава, ореол мученика, спаситель магии, ну ты ведь читал Пророк?

Перо дрогнуло, расплывшаяся клякса поглотила последнего из нарисованных павлинов; от косящей глазом на дерущихся соседей птицы остались лишь длинный сложенный хвост и хохолок.

- Так мой рейтинг подрос? - Гарри отложил перо и вытер перепачканные пальцы полотенцем. Будь у него магия, он воспользовался бы Тергео. - Очень кстати, я как раз хотел обсудить судьбу Барлоу и Брукса.

Кингсли поморщился и махнул рукой.

- Обсудим, - пообещал он, - не переживай. Мы с тобой всегда договоримся. Давай вернемся к нашим баранам. Похоже, Кабан откусил больше, чем смог проглотить… Его шкатулка взорвалась, и нашего умельца размазало по стенам. Не осталось ни кусочка больше ногтя размером. Слишком много магии они туда закачали - пожадничали, да и твой потенциал был намного выше среднего. Когда Кабан попробовал перелить магию себе, его распылило на атомы.

- Получил по заслугам, - Гарри пожал плечами. - Награда нашла своего героя. Что тебя беспокоит, Кингсли?

- Кабан погиб, но Кабаниха скрылась, - Майкл кивнул на стакан, стоящий на тумбочке, и жестом показал, как откручивает голову бутылке. - Эта ведьма опасна - шкатулка наверняка ее разработка. Я налью?

- Наливай, - Гарри вздохнул, скомкал пергамент и кинул его в мусорную корзину, стоявшую у двери. Попал. - Слушайте, во мне нет ни капли магии, и я не знаю, когда она восстановится… Боюсь, мне придется уйти из аврората.

Министр и старший аврор переглянулись, словно спрашивая друг у друга: «Ты действительно это слышал?»

- Ты устал, - Кингсли покачал бритой головой, блестящей, как бильярдный шар. - Мы слишком рано заговорили о работе. Майкл, разливай. Я трансфигурирую стаканы, Гарри, ты не против, если я позаимствую для этого парочку газет?

Гарри не стал возражать. Он вернется в Министерство, несомненно. Не совой же посылать прошение об отставке. В следующий раз он собирался умирать не на сырой земле и не на каменном полу. В собственной постели, окруженный детьми, подсовывающими стакан воды, подпихивающими подушку под голову и подающими пергамент с пером для запечатления последней воли - похоронить в Годриковой лощине, поставив мраморное надгробие с простой и скромной надписью: «…смертию смерть поправ». Придумав себе эпитафию, Гарри развеселился. На кладбище он не торопится, так что журналистам долго еще придется называть его Мальчиком, Который Выжил. Сороковник давно разменял, а старая нелепая кличка до сих пор порой всплывает в печати.

- Твое здоровье, - Кингсли поднял свой стакан.

- Везучий ты, Поттер, - усмехнулся Майкл, глядя на шефа. - Таким и оставайся.

- За мою третью жизнь, - криво улыбнувшись, Гарри отсалютовал и выпил огневиски в один глоток.

* * *

Гермиона барабанила пальцами по подоконнику, разглядывая залитую солнцем улицу маггловского Лондона. Она услала Джинни из палаты, придумав им с Роном какое-то поручение, и явно хотела о чем-то поговорить, но не знала, с чего начать.

Гарри поглаживал палочку - после того, как три дня назад он прозрел, он не выпускал ее из рук. Казалось, что так магия вернется быстрее. Джинни это раздражало: Гарри никого не хотел видеть, молчал целыми днями, сосредоточившись на своих ощущениях, пытаясь вызвать внутри тепло, щекотку возрождающейся магии. Без нее он чувствовал себя беспомощным калекой. Даже ничего не умеющие соплохвостики из блэкджека Скорпиуса были более полноценными магами, чем он.

- Дежурят, - вполголоса заметила Гермиона, глядя сквозь стекло, на которое со стороны улицы были наложены зеркальные чары для защиты частной жизни именитых пациентов от пронырливых папарацци. - Троих насчитала. Рассчитывают, наверное, что ты когда-нибудь высунешься из окна - воздухом подышать.

Гарри не отозвался, в последнее время он отвечал только на прямые вопросы.

- Говорят, Скорпиус Малфой над твоим бесчувственным телом в три ручья заливался, - Гермиона развернулась, прислонившись к подоконнику задом. - Может, объяснишь, что вас связывает? Рано или поздно слухи дойдут и до Джинни, и лучше бы тебе заранее придумать, что ей сказать.

Гарри, сгорбив плечи и не отрывая взгляда от палочки, проговорил глухо:

- Будто ты не понимаешь… Отпускной роман. Все закончилось.

Гермиона плавно скользнула к кровати, уселась на стул, стоящий у изголовья, нервно облизнула ненакрашенные губы.

- Поздняя страсть после сорока? Пытаешься заскочить в последний вагон уходящего поезда? Он - юный, трепетный, возбудимый и неискушенный, с упругой кожей и свеженькой мордашкой, и ты - всего достигший, уставший быть живой легендой и ищущий новых впечатлений, да? Ни к чему хорошему это не приведет. Не разрушай семью ради химер. Джинни за последнюю неделю похудела от переживаний, с лица спала, а твой смазливый дружок ни разу даже в больнице не показался.

- Говорю же, все кончено, - Гарри с трудом протолкнул слова сквозь сведенное спазмом горло.

Он чувствовал себя виноватым и раздраженным, отповедь Гермионы вызывала желание дать отпор. Разве его семейная жизнь - ее забота?

- Может, тебе стоит обратиться к психологу? - предложила подруга.

- Может, тебе стоит заняться своими делами? - вспылил Гарри и тут же пожалел о своей несдержанности. - Извини. Я сейчас не в лучшей форме… Но я уверен, что сам со всем справлюсь. Знаешь, немного времени и чуть-чуть веры в меня очень бы мне помогли.

Помолчав, Гермиона пересела на постель и обняла Гарри ласково и утешающе.

- Представляешь, Скорпиус забрал ту девочку, Тину, в Малфой Мэнор. Хотела бы я посмотреть на лица Люциуса и Драко, когда он привел грязнокровку в поместье. «Папа, дедушка, у нас гостья из детского подготовительного лагеря, основанного Гермионой Джин Уизли, прошу любить и жаловать». Немая сцена. Павлины вытягивают шеи, прислушиваясь к звукам в доме. Нарцисса выпускает пяльцы из рук, Астория роняет пестик на пол. Картина «Не ждали» в современном исполнении, холст, масло, статична.

- Представляю, - Гарри фыркнул и спрятал лицо в ладонях. - Ох, волчок. Поглядел бы я на Малфоев в тот момент. Волчо-ок, зараза…

* * *

Во вторник, на восьмой день лечения, неосторожно высказанное пожелание исполнилось. Правда, не так, как он хотел. Джинни отправилась в буфет на шестом этаже, а Гарри решил спуститься в оранжерею и посидеть возле небольшого искусственного водопада. После надо собраться с духом и навестить Гавина Роя по кличке Джарви, его жену и помощника с супругой. Они лежали в четырехместной палате; одиночку повышенной комфортности в Мунго выделили только Главному аврору.

Хватит прятаться от людей, реабилитация может затянуться, не торчать же теперь в четырех стенах, как преступник под домашним арестом.

В коридоре рядом с высоченным узким аквариумом, служившим перегородкой между вип-зоной и холлом, сидел, вытянув длинные ноги, самый нежеланный посетитель, какого Гарри только мог представить. Главный аврор невольно потянулся за бесполезной палочкой, сердце екнуло, пропустило удар и забилось пойманным снитчем.

Драко Малфой встал, выпрямившись во весь рост, и скрестил руки на груди.

- Как мило, что ты сам вышел. На твоей палате охранные чары высшего разряда и вход только по приглашениям и пропускам. Я думал, что же сработает с большей вероятностью - просить аудиенцию или переодеться целителем и проникнуть внутрь под многосущным. Оба варианта выглядят, мягко говоря, жестом отчаяния.

Гарри кинул быстрый взгляд по сторонам. Только публичного скандала ему и не хватало. Открыв дверь палаты настежь, он кивнул отцу Скорпиуса:

- Проходи.

Если Малфой отколдует ему яйца, это хотя бы произойдет без свидетелей и лишней огласки. Гарри мог его понять: попробовал бы Драко спутаться с кем-то из семьи Поттеров, и Гарри сначала вдумчиво поработал бы над его репродуктивными органами, а уж затем стал разбираться.

Малфой был в своем праве, но дважды импотентом становиться совсем не хотелось. Без магического потенциала, без мужской силы - что за жалкое придется влачить существование… Лучше тогда было сдохнуть на валиентском маяке.

- Зачем ты пришел? - спросил Гарри, прислоняясь к закрытой двери спиной.

Высокий лоб и впалые щеки делали Малфоя похожим на грифона; острый, холодный, немигающий взгляд только усиливал впечатление.

- Хотел посмотреть на человека, соблазнившего моего сына, - палочку оскорбленный отец доставать пока не спешил.

Забрезжила робкая надежда, что обойдется без проклятий. По морде пережить можно, лишь бы Малфой снова ему нос набок не свернул.

Нахмурившись, Гарри медленно, с расстановкой, произнес:

- Все закончилось. Наша связь уже в прошлом. Тебе не о чем беспокоиться, Малфой.

Драко разглядывал стоящего перед ним любовника сына с интересом магизоолога, открывшего неизвестную науке смертельно ядовитую тварь.

- Ты использовал Скорпиуса, заведя с ним легкую интрижку со скуки. Поясни, правильно ли я тебя понял.

- Что ты хочешь услышать? - чуть резче, чем собирался, спросил Гарри. - Что я хочу жениться на твоем сыне и прошу его руки? Или что я никогда больше не потревожу его покой и не подойду ближе, чем на милю?

- Даже не знаю, - задумчиво проговорил Драко, ничуть не смущенный экспрессией собеседника, - оба варианта не вызывают во мне энтузиазма. Я бы предпочел, чтобы ты был восемнадцатилетней девушкой из чистокровной влиятельной семьи. Но вряд ли Скорпиус тогда на тебя бы посмотрел.

Малфой обежал взглядом палату, прошел к окну, оценил вид, открывавшийся с пятого этажа на оживленную, заполненную машинами и людьми, улицу. Гарри отлепился от двери и на подгибающихся ногах добрался до кровати.

- Как Скорпиус? - спросил он глухо, разглядывая свои руки.

- Переживает, - не оборачиваясь, ответил Драко. - Что за гигантский телевизор стоит там у обочины?

- Я хочу, чтобы он был счастлив, - тщательно подбирая слова, заговорил Гарри. - Чтобы его ждала долгая, прекрасная, ничем не омраченная жизнь. Чтобы никто никогда не посмел причинить ему боль.

- Тогда выздоравливай, - Драко сунул руку во внутренний карман строгой, классического покроя, мантии, и аврор отшатнулся, готовый молниеносно отпрыгнуть в сторону от разящего луча заклинания. Малфой достал изящный серебряный брегет и щелкнул крышкой. Хорек недоделанный, наручные часы и то давно не носят, а этот брегет в кармане таскает… - Как понимаешь, у меня нет особых причин любить тебя, Поттер. Но я люблю своего сына и искренне надеюсь, что он перестанет страдать. Только поэтому твои тестикулы пока остаются при тебе. Но не советую размахивать ими, где ни попадя: не у всех родителей такая же зоркая душа, добрая воля, здравый смысл, просвещенные взгляды и безупречные манеры.

- А ты все такой же самодовольный и самонадеянный павлин, - пробормотал Гарри, с трудом сдержав нервный смешок. - Приятно видеть, что годы идут, но ничего не меняется.

После ухода Драко Гарри не пошел ни в оранжерею, ни к соседям по этажу в гости. Он лежал, глядя в потолок, и боролся с желанием посетить больничную совяльню и отправить Скорпиусу записку. Гермиона права, ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Надо все обдумать и взвесить, прежде чем кидаться в омут с головой.

- Ты улыбаешься? - удивленно спросила Джинни, поднимая глаза от журнала. - Что произошло, пока меня не было?

- Я чувствую покалывание в пальцах, - сообщил Гарри. - Впервые за последнюю неделю. Может, магия наконец возвращается?

Джинни ушла домой в девять вечера, и Гарри принялся бродить по палате, не в силах усидеть на одном месте. Он курсировал от окна к двери, пережевывая все те же навязчивые мысли. Скорпиус переживает. Скорпиус забрал Тину в Малфой Мэнор.

Да, первая смена разъехалась по домам, лагерь закрыт. Но лето еще не кончилось, закат жизни пока далеко. Гарри может жить, а может - доживать, сберегая последние крохи тепла, как гоблин драгоценности. Может все бросить и добирать последние теплые деньки, выпавшие ему на пороге осени, а может сдаться, смириться с угасанием, застынуть в промозглом ноябре. Может броситься в огонь и прогореть, и может лежать в давно остывшей постели, выполняя опостылевший долг.

Рванув ворот пижамы, Гарри полез за ополовиненной бутылкой огневиски, оставшейся с позавчерашнего дня. Нашел время принимать судьбоносные решения… от ветерка шатает, а туда же. Загорелся штурмовать Малфой Мэнор - аппарировать не способен, одежду трансфигурировать не способен, на Ночной рыцарь и то денег нет.

Подайте герою Британии на проезд общественным транспортом… Лучше сразу в оба конца. Господа, я без магии восемь дней…

Рука Гарри дрогнула, огневиски полилось мимо стакана - в палату неожиданно вошел колдомедик.

- Забыл кроветворное при обходе… нарушаем режим?! - спросил он, протягивая пациенту фиал с зельем и неодобрительно косясь на спиртное. - Больной, мне придется забрать у вас бутылку. Вы же знаете, нельзя смешивать алкоголь с зельями.

Над головой рассеянного колдомедика кружил сиреневый самолетик-записка, проскользнувший в палату вслед за ним. Конфисковав подарок Кингсли, служитель медицины удалился, а Гарри протянул руку, и самолетик доверчиво опустился на раскрытую ладонь.

Между его бумажными крыльями был вложен эдельвейс.

Гарри вздрогнул, в глазах у него на миг потемнело.

Он торопливо развернул записку трясущимися от предвкушения и легкой паники руками.

Там было всего три слова без подписи: «Выгляни в окно».

* * *

Скорпиусу казалось, что вся его прошлая жизнь разделилась на две неравные части - до несчастья с Гарри Поттером и после.

Изменилось все. И, самое главное, неправильные, запретные для чистокровных магов склонности Скорпиуса, перестали быть тайной. Впрочем, сам он по этому поводу не переживал - по сравнению с проклятием, обрушившимся на Гарри, личные неприятности казались Малфою сущими пустяками. Он так и сказал разгневанному Люциусу, размахивающему зажатым в кулаке пергаментом, пять минут назад полученным с филином Ноттов:

- Ерунда это все, дед. Он же без магии остался. Совсем.

Наверное, в голосе или в тоне Скорпиуса было нечто такое, что заставило Люциуса замолчать и внимательно присмотреться к внуку. А когда отец, нахмурившись, открыл было рот, Малфой-старший положил ему руку на плечо, не дав даже начать фразу.

- Может быть, он навсегда останется сквибом, - повторил Скорпиус и изо всех сил сжал кулаки, пытаясь побороть подступающие к глазам слезы. - А я ничего не могу сделать. И меня к нему не пускают. Никого сейчас не пускают.

- Ничего с ним не будет, с Поттером, - мрачно ответил Люциус и кинул пергамент в камин. - Он на редкость удачливая сволочь.

- Что? - вскинулся Скорпиус. - Да ты… Да как ты… Он лучше всех на свете! Другого такого нет!

- И слава Мерлину, второго мы бы не пережили, - вздохнул Драко и повернулся к Люциусу. - Отец, прекрати. Думаю, мы должны уважать чувства Скорпиуса и не позволять себе подобных высказываний.

Скорпиуса всегда раньше забавляло, как дед, искренне считавший себя главой семьи, уступал собственному сыну. Наверное, все дело было в том, что когда-то давно - еще до рождения Скорпиуса - именно Драко вернул семье почти утраченное в войне состояние, занявшись бизнесом. Разумеется, Люциус всегда утверждал, что без его подсказок и советов сын не заработал бы и кната. Но Скорпиус прекрасно знал, что это не так. Дед принадлежал к породе людей, предпочитавших тратить. При всей своей изворотливости он был совершенно неприспособлен к реальности, требовавшей не только умения лавировать в мутных политических волнах, но и способности вовремя вложить и вовремя продать.

Драко - в отличие от Люциуса - обладал чрезвычайно развитой интуицией и деловой хваткой. А если учесть, что после Второй магической войны большинство магов предпочло не вспоминать о своих отношениях с семьей Малфоев, Скорпиусу оставалось только удивляться тому, как быстро отец смог наладить новые связи взамен утраченных. Так что реальным главой семьи был все-таки он, а вовсе не Люциус, и деду приходилось с этим считаться. Впрочем, как и всем остальным.

Тем не менее, Скорпиус рискнул привезти в имение Тину. После нападения бандитов на лагерь детей отправили по домам, но за девочкой никто не приехал. Сова, отправленная со срочным письмом, вернулась с огрызком бумаги, на котором карандашом было написано: «Обещали забрать на лето - вот пусть и сидит там, у вас». Подписи на записке не стояло.

Скорпиус был слишком расстроен несчастьем с Гарри. Да что там расстроен - он места себе не находил, изнывая от желания бросить собиравших вещи детей и сбежать в Лондон, поближе к больнице. Но услышав, как директриса Мур успокаивает Тину, обещая ей, что обязательно что-нибудь придумает, мгновенно нашел решение. Раз Тина его воспитанница - значит, она проведет свое лето в имении Малфоев. И все. И точка.

На формальности и согласования с Министерством по камину ушло три часа. К этому времени Скорпиус возненавидел бюрократию и на время забыл про собственные горести. А уж когда оказался в Малфой мэноре, на страдания и вовсе не осталось ни минуты.

Пока мама и бабушка хлопотали над девочкой, потерявшей от восторга и удивления дар речи, Скорпиус объяснялся с отцом и дедом. В отличие от женщин семьи, те не горели желанием оказывать гостеприимство Тине. Они готовы были потерпеть ее день-два, пока Министерство не найдет опекунов, но до конца лета?

Скорпиус не спорил. Сидел в кресле у окна, смотрел на шелестящий листвой парк и молчал. Когда аргументы у Драко и Люциуса закончились, он повернулся к родным и спокойно сказал:

- Ну что ж, в крайнем случае, мы с Тиной поживем в Лондоне, я там сниму какую-нибудь квартиру. Где-нибудь в районе Косой аллеи.

Чем-чем, а упрямством он мог поспорить и с отцом, и с дедом.

И Тина осталась в имении. Вечером следующего дня Скорпиус из окна увидел, как она, не очень уверенно сидя на маленьком послушном пони, едет по дорожке рядом с Люциусом. А еще через день услышал, как бабушка читает Тине «Сказки Барда Бидля», и окончательно перестал беспокоиться - малышка попала в надежные руки.

Зато вернулась тревога за Гарри. «Пророк» публиковал ежедневные сводки о состоянии Главного аврора. Угрозы для жизни не было, в остальном репортер, поселившийся в приемном покое больницы Св. Мунго оказался немногословен: Гарри Поттер в стабильно тяжелом состоянии. И Скорпиус сорвался в Лондон.

Сначала он собирался проникнуть в палату под разиллюзионным заклятием - именно таким образом он умудрился оказаться у маяка в самый драматичный момент, в буквальном смысле слова прицепившись к группе авроров, прочесывающих Валиент. Разумеется, заклятие свалилось, едва Скорпиус увидел Гарри, которого на руках вынесли из подвала, но Малфою тогда было все равно. Он ревел над безжизненным телом, как девчонка, наплевав на окружающих и чувство собственного достоинства. Да он бы всего себя отдал вместе с магией, если бы ему позволили. Но колдомедики достаточно бесцеремонно оттащили Скорпиуса от Гарри, а кто-то из разъяренных авроров аппарировал его в лагерь - зареванного и не сопротивлявшегося.

Тогда Скорпиусу и в голову не пришло как-то конспирироваться. А сестрички Нотт мгновенно сделали нужные - и правильные - выводы. Которыми не замедлили поделиться сначала со своим отцом, а затем и с Люциусом.

Скорпиусу было наплевать. Охранные заклятия не пропустили его не только в палату, но даже в отделение. Ни под разиллюзионным заклятием, ни под оборотным зельем, с огромными предосторожностями купленном в Лютном переулке, ни в натуральном виде. Оставалось сидеть внизу, в общем коридоре, и ждать новостей. Все, на что хватило соображения у Скорпиуса - прикрыться разиллюзионкой, чтобы не светиться на глазах у всех. Он совсем не стремился попасть под бойкие перья папарацци, круглосуточно карауливших любую возможность написать о Поттере что-нибудь еще, кроме сводок о состоянии здоровья.

К Гарри каждый день кто-нибудь приходил - то жена, то дети, то сам Министр Шеклболт. Скорпиус завидовал им лютой завистью, но ничего не мог поделать. Он поселился бы под окнами больницы, если бы не Тина и не отец, категорически потребовавший от Скорпиуса хотя бы соблюдать приличия.

Поэтому ночевал юный Малфой дома, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей возней с Базилио или занятиями с Тиной. Получив в подарок низла, девочка как-то неожиданно для Скорпиуса заинтересовалась магическими животными и теперь тратила вечера на то, чтобы выспросить у своего бывшего воспитателя все, что он знал о фауне волшебного мира. О похищении Тина не вспоминала, только робко спрашивала у Скорпиуса, поправляется ли мистер Поттер. Но Малфой подозревал, что трагедия оставила в душе девочки намного более серьезный след, чем это казалось с первого взгляда. И для себя уже решил в ближайшем будущем подробнее поговорить на эту тему с семейным колдомедиком, раз уж Тина оказалась на попечении в Малфой мэноре.

Сидя в своей комнате с низлом на коленях и рассказывая девочке об особенностях магических животных, Скорпиус все время натыкался взглядом на эдельвейс в маленькой вазочке. Оставить цветок в лагере Малфой не смог - он слишком много значил для него. Даже если у них с Гарри ничего больше не будет, эдельвейс оставался памятью: живой, настоящий, вздрагивающеий пушистыми лепестками от вечернего ветра.

На восьмой день Скорпиус понял, что должен добиться встречи с Гарри любым способом. Накануне он снова промаялся под дверями отделения, пытаясь увидеть его хотя бы сквозь щелочку неплотно закрытых створок. «Ежедневный пророк» захлебывался статьями об успехах колдомедицины, буквально вытащившей героя Британии с того света, по колдовизору второй день крутили пресс-конференцию Шеклболта, с огромной помпой передавшего премьер-министру Британии спасенные Гарри Поттером картины, колдорадио передавало прямые трансляции из зала судебных заседаний Визенгамота, где уже начались первые слушания по делу о банде Кабана…

Скорпиусу было наплевать и на картины, и на министров, и на бандитов. И на сплетни, честно говоря, тоже. Даже репутация, о которой так переживали родители, его волновала постольку-поскольку. Он никогда раньше не задумывался над тем, что же в его жизни самое важное, а ответ, как оказалось, лежал на поверхности. Быть собой и быть с Гарри. Так просто и так сложно.

Для самого Скорпиуса проблемы не стояло - со всей решительностью безрассудной юности он готов был пойти на все, чтобы остаться с Гарри. Но он понятия не имел, намерен ли Главный аврор поступиться всей своей предыдущей жизнью ради Скорпиуса. В конце концов, там, на другой стороне, была не только репутация. Там оставались работа, семья, друзья, уважение общества - все то, чего у Малфоя пока еще не имелось. И Скорпиус просто боялся думать, что для Гарри окажется важнее.

Отец еще до обеда отправился в Лондон, категорически потребовав от Скорпиуса имения не покидать. Уже это было поводом для того, чтобы приказ не выполнить - Малфоя мучили дурные предчувствия. Поэтому он, разумеется, немедленно кинулся следом - и не ошибся. Застыв под привычным заклятием невидимости, он, обмирая от ужаса, наблюдал, как Драко неторопливо входит в неприметную дверь, ведущую в приемный покой Св. Мунго. Это был конец всему, без всяких сомнений, отец намеревался разбираться с Главным аврором по-своему.

Скорпиус заметался по улице, пытаясь немедленно, сию секунду придумать какой-то выход. Орать было бесполезно - заклятия надежно отделяли маггловскую улицу от магической больницы. В отчаянии Скорпиус вскинул лицо к небу, глотая злые слезы - и наткнулся взглядом на ярко сияющую рекламу. Электронный билборд играл всеми красками радуги, рекламируя то новую модель «Ауди», то осенне-зимнюю коллекцию от Барберри, то отдых на Гавайях.

Прищурившись, Скорпиус разглядывал сверкающее великолепие маггловской техники. Идея, зародившаяся в его мозгах, отдавала не просто крамолой - она являлась прямым нарушением Статута о секретности. Но Малфою было плевать. Что значили Статуты по сравнению с возможностью достучаться, наконец, до Гарри?

Перестроить все видеоэкраны в радиусе мили от больницы оказалось не так просто, как Скорпиус рассчитывал. А создавать иллюзию он не хотел. Пришлось в буквальном смысле слова пройтись магией по всей сети проложенных под землей и внутри зданий кабелей, чтобы добраться до нескольких сложных маггловских машинок, управляющих рекламой. А потом еще и разбираться, кто командует самими машинами. Вмешательство в психику магглов строго-настрого запрещалось, но Скорпиус даже вспоминать об этом не хотел. Он знал, чем рискует, но Азкабан пугал его почему-то меньше, чем невозможность объясниться с Гарри.

На пределе сил он аппарировал в Малфой-мэнор, вытащил из вазочки эдельвейс и создал копию - такую же нежную и живую, как оригинал. И снова вернулся к больнице, в буквальном смысле слова вырвавшись из рук пытавшейся удержать сына Астории.

Уже почти стемнело, и яркие буквы на экранах четко выделялись на фоне неба. Самолетик получился неуклюжим, но вполне летучим. Скорпиус вложил эдельвейс между бумажными крылышками и с силой запустил записку в сторону открывшихся дверей больницы. Теперь оставалось только ждать.

Скорпиус сел на какую-то тумбу и устало опустил голову. Сегодня он сделал все, что мог. Все, что смог придумать. И если опять ничего не выйдет… завтра он попробует что-нибудь еще. В конце концов, рано или поздно Гарри выпишут, и вот тогда…

С силой хлопнула дверь, и Скорпиус поднял тяжелую голову. Напротив, возле каменной стены, стоял Гарри и вглядывался в улицу. Совсем забыв, что разиллюзионное заклятие не позволяет его увидеть, Скорпиус вскочил и бросился через дорогу, чудом не угодив под какой-то автобус. Налетел, обхватил Гарри обеими руками за плечи, прижался всем телом, мелко вздрагивая и забыв все слова, которые хотел сказать.

- Волчок? - неуверенно сказал Поттер и тоже обнял, прижал к себе, с каждым мгновением все крепче, словно никак не мог поверить. - Волчок!

Разиллюзионное заклятие сползало с плеч рваным ненужным плащом, вспышки колдокамер дорвавшихся до сенсации папарацци освещали улицу грозовыми всполохами. Вцепившись в больничную пижаму Гарри, остро пахнущую зельями и заклятиями, Скорпиус мелко и часто дышал, стараясь справиться с подступающими слезами.

Экраны билбордов медленно гасли - видимо, маггловское начальство наконец-то сообразило, что годами отлаженная система наружной рекламы вдруг дала сбой. И только последний щит в конце улицы все еще мигал, высвечивая огромную яркую надпись:

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!»