— Вот почему, госпожа Трелла, — сказал Дракис, завершая свое донесение, — господин Эсккар отправил меня на одной из захваченных лошадей обратно в Аккад, чтобы рассказать тебе и Гату о том, что произошло.

Трелла слегка шевельнулась, выслушав рассказ воина. Встреча с Дракисом заняла немало времени, а ее беременность уже перешла в такую стадию, что Трелле стало неудобно так долго сидеть. Находясь на седьмом месяце, она предвкушала рождение ребенка, но ее тело теперь требовало то одного, то другого, и ей становилось все труднее сосредоточиться. Но никто в комнате не замечал этого. Трелла очень искусно научилась владеть своими чувствами и мыслями.

Трелле исполнилось пятнадцать, и ее фигура была бы очень стройной, если бы она не ждала ребенка. Она была немного выше среднего роста; волосы, очень темные и густые, падавшие чуть ниже плеч, служили главным ее украшением. Тонкий серебряный обруч удерживал их, оставляя щеки и шею открытыми. На шее Треллы была кожаная полоска с маленькой золотой монетой, прятавшейся между грудями, — подарок Эсккара за то, что она спасла ему жизнь.

Если не считать простого головного обруча и этого ожерелья, она не носила украшений, хотя торговцы Аккада делали прекраснейшие браслеты, кольца и сережки, которые очень ценились в селениях на реке. Незнакомцы обычно замечали в первую очередь глаза Треллы, темно-карие, широко расставленные, казалось, все замечающие — как будто они заглядывали человеку прямо в душу.

Закаленные воины вдвое старше часто терялись в ее присутствии.

Но эти глаза не выдавали всю мощь ее ума. Отец хорошо научил свою драгоценную дочь слушать, наблюдать и думать. Ее острый разум делал остальное. Когда кто-нибудь говорил, она внимательно слушала, в то же время наблюдая за лицом этого человека, за его руками, за тем, как он шаркает ногами, и это помогало ей лучше понимать слова. Она постигала многое, замечая не только то, что говорят люди, но и как они говорят и о чем умалчивают. Немногим удалось бы скрыть от нее правду.

Многие мужчины сперва ее недооценивали, видя в ней только юную женщину. Те, кто знал ее хорошо, не совершали такой ошибки. У Треллы был властный вид, она как будто излучала превосходство. Варварский клан, с которым подружился Эсккар, называл ее обладающей даром — так они обозначали женщин, отмеченных богами, и разрешали им даже говорить у костра, где собирался совет.

В Аккаде многие думали, что богиня Иштар благословила Треллу особой проницательностью. Это постоянно подтверждал жрец Иштар, хоть и забирал у Треллы золото. Остальные клялись, что она обучена искусству колдовства и умеет насылать чары и подчинять души людей. Трелла улыбалась, слыша об этом, и ничего не делала, чтобы опровергнуть слухи. Она предпочитала использовать их.

— И ты собираешься вернуться к моему мужу немедленно, Дракис?

— Да, госпожа Трелла, как только соберу все необходимое. Я должен присоединиться к нему прежде, чем он доберется до Биситуна.

Гат на другом конце стола подался вперед.

— Сколько людей он оставил в Дилгарте?

Новый начальник стражи Гат командовал в городе в отсутствие Эсккара. Пожилой — ему уже минуло пятьдесят — Гат обучал почти каждого воина в Аккаде.

— Он сказал, что оставит троих, — ответил Дракис. — Раненого и еще двух. Господин Эсккар просил как можно быстрей послать в Дилгарт воинов, ремесленников и всех тех, кто сможет помочь отстроить деревню заново.

— А он не сказал, зачем ему понадобились веревки и масло?

— Нет, — ответил Дракис. — Он просто велел мне доставить десять мотков веревки и столько черного масла, сколько я смогу привезти на запасной лошади и на своей верховой.

— Надеюсь, он не собирается сжечь дотла Биситун, — полушутя сказал Корио, член одной из Благородных Семей, помогавших править Аккадом.

Трелла повернулась к нему. Каждый день по меньшей мере один из членов Благородных Семей города сидел здесь с Гатом и Треллой, чтобы быть в курсе всех важных дел. Сегодня знать на совете представлял Корио. В Аккаде теперь было семь таких Семей, и комната совета едва вмещала их всех; правда, они редко приходили всем скопом.

Умелый строитель, Корио возводил аккадские стены, которые дали возможность Эсккару и его воинам защитить город от варваров. Выполнение этой задачи изменило положение Корио и привело его в Благородные Семьи. Трелла знала, что многие в Аккаде, особенно те, что были недовольны Эсккаром, считали Корио и его стены истинными спасителями города.

— Я уверена, что он не собирается этого делать, — сказала Трелла, улыбнувшись в ответ на слова Корио. — Если бы собирался, он бы так и сказал.

Корио кивнул в знак согласия. Те, кто имели дело с Эсккаром, знали, что он не скрытный человек.

— И масло следует перевезти в винных флягах, — добавил Корио, — горшки слишком легко разбить, везя на лошади, даже если как следует их завернуть.

— Мне все это не нравится, — покачал головой Гат. — В Биситуне может быть больше воинов, чем у Эсккара, и на этот раз именно его люди будут снаружи частокола. Может, мы должны передать ему, чтобы он возвращался в Аккад. Биситун может подождать, пока мы соберем еще людей.

— Эсккар знает, что делает, Гат, — холодно проговорила Трелла, хотя ей все это тоже не нравилось.

Они ожидали, что Эсккар будет сталкиваться с маленькими разрозненными шайками грабителей и воров, с разбойниками, которые пустятся наутек при виде организованного отряда воинов. Никто не предвидел, что Эсккару придется иметь дело с деревней, полной вооруженных людей. Но Трелла научилась не подвергать сомнению решения мужа, когда речь шла о военных делах. Эсккар большую часть своих тридцати лет провел в битвах и часто замечал на поле боя то, что упустил бы другой человек. И что-то подсказало ему, что в Биситуне понадобятся веревки и масло. Значит, он мог взять Биситун без особо больших потерь.

— Дракис, — начала Трелла, — ты сказал, что, после того как Шулат рассказал обо всем, Эсккар оставался на крыше больше часа?

— Да, госпожа Трелла. Опустилась ночь, и конина хорошенько запеклась, прежде чем он к нам присоединился. Поев, он дал мне указания и велел уходить на рассвете.

Урок, который Эсккар выучил очень хорошо, заключался в том, что нужно продумывать заранее свои военные действия. Трелла знала: если Эсккар так долго размышлял о Биситуне, он, должно быть, взвесил все возможные варианты. Она вздохнула про себя и снова пошевелилась. Эсккар сделает то, что решил, если только не послать ему отчаянную просьбу вернуться в Аккад. Он всегда слишком сильно рисковал, но таким уж он был человеком.

— Ты позаботишься, чтобы Дракис получил все необходимое, Гат?

Если Дракис покинет город завтра с первыми лучами солнца, решила Трелла, и лошади не подведут, он присоединится к Эсккару как раз перед тем, как тот доберется до Биситуна.

— Да, госпожа Трелла, — Гат смягчал свой грубый голос всякий раз, когда заговаривал с Треллой. — Я позабочусь, чтобы у него были две лошади, когда он покинет Аккад, и один-два человека, чтобы оставить их в Дилгарте. И, думаю, пошлю-ка я с Дракисом еще одного: пусть он приглядит, чтобы Дракис не свалился с лошади и не забрел куда-нибудь.

Все улыбнулись этой шутке. Член клана Ястреба, Дракис доказал, что на его верность можно положиться поболее, чем на верность многих других.

— Позаботься о том, чтобы взять побольше еды, Дракис, — сказала Трелла. — Но сегодня ночью ты будешь есть и спать в нашем доме. Тебе нужно отдохнуть. Следующие четыре дня тебе предстоит нелегкая скачка.

Она знала, что слова ее излишни, что человек этот и так сделает все, что от него требует долг, но результат получился таким, какого она хотела.

Мысль о том, что правительница Аккада беспокоится о его обеде и сне, заставила Дракиса смущенно покраснеть. Он встал и поклонился.

— Спасибо, госпожа Трелла. Это будет честью для меня.

Он поклонился снова, на этот раз Гату, и покинул комнату.

Трелла, Гат и Корио остались сидеть за столом. Дом, в котором они находились, можно было бы назвать Домом совета — это большое одноэтажное строение находилось недалеко от аккадского рынка. Эсккар и Благородные Семьи встречались в Доме совета, чтобы управлять быстро растущим городом и решать различные дела. В этом здании было только две больших комнаты: внутренние покои, где встречались правители, и внешняя комната — там ждали те, с кем следовало обсудить дела. В этой комнате работали два чиновника, которые вели записи решений совета и переписывали тех, кто искал случая высказаться на совете. Два стражника внимательно наблюдали за каждым посетителем и следили, чтобы никто не пронес оружие во внутреннюю комнату. Два воина клана Ястреба, телохранители Треллы, тоже ожидали здесь. Еще один воин стоял у входа в здание.

Трелла почувствовала, как в ней снова шевельнулся ребенок. По крайней мере, на сегодня дела были почти закончены.

— Каковы твои планы насчет новой стены, Корио? Скоро ты воплотишь в жизнь свои замыслы?

Трелла знала, что уже больше месяца Корио каждый день встречается со всеми мастерами-строителями и ремесленниками Аккада.

Корио встал и двинулся вокруг стола, чтобы удобнее было смотреть в лица остальных. Высокий человек с большими руками, он предпочитал говорить стоя.

— Мы спорили насчет стены весь день до самой ночи, пока не кончилось масло в лампах, — он покачал головой, вспомнив об этом. — Но никто не остался довольным. Однако, думая о нуждах каждого и о том, насколько предположительно вырастет Аккад за следующие несколько лет… Мы в конце концов согласились начать работу.

— И где будет находиться великая новая стена? — спросил Гат, начиная повышать голос.

Мало того, что ему придется выделять воинов для поддержания порядка во время строительства, так ему еще придется обучать новых людей, чтобы защитить расширяющийся город в случае нового нападения.

Корио печально покачал головой.

— Тебе это не понравится, Гат. Новая восточная стена будет в восьмистах шагах от нынешней. Северная и западная стены останутся там, где сейчас, но южную также нужно будет передвинуть. Пространство внутри новых стен будет в три раза больше нынешнего Аккада.

— И как долго придется строить такую замечательную новую стену? Трелла станет бабушкой, прежде чем вы закончите!

Трелла улыбнулась этим словам старого воина. Гат считал ее почти дочерью, а себя — одним из немногих в Аккаде, кто мог обращаться к ней без титула, хотя в официальных случаях он именовал ее правильно.

— Новые стены будут высотой в тридцать пять футов, — сказал Корио, — но десять из них будут находиться ниже уровня земли. Поскольку вы с Эсккаром требуете много башен, на строительство уйдет по меньшей мере три года.

Ценность башен, которые должны были возвышаться над стенами, больше не обсуждалась: все усвоили жестокий урок, пока алур мерики держали город в осаде.

Трелла не выказала удивления, хотя про себя подумала: не уйдет ли на такое строительство скорее пять лет? Она уделяла внимание многим вопросам и знала, что Аккаду нужно место, чтобы расширяться. На эту грандиозную стройку будет затрачено много лет, но еще больше ее беспокоило, где взять золото, воинов и рабочих. Когда новая стена будет возведена, Аккад станет самым великим и сильным городом мира, и ее ребенку ничто не сможет угрожать за могучими стенами.

Гат негодующе хлопнул ладонью по столу.

— Три года! Это если мы сможем наскрести достаточно воинов и рабочих для строительства. А скорее всего времени уйдет в два раза больше, если вы меня спросите. Сомневаюсь, что я проживу достаточно долго, чтобы увидеть достроенную стену.

Трелла положила ладонь на его руку и улыбнулась.

— Ты увидишь ее, Гат, как и все мы. Корио построит для нас великий город. Мы должны проявить терпение.

Она уважала Гата, как и все воины, хотя и по другой причине. Воины почитали его за опыт и годы. Немногие бойцы прожили больше сорока. Что касается Треллы, Гат не единожды доказывал ей и Эсккару свою верность.

Трелла повернулась к Корио.

— Я рада, что все вы сошлись на том, что это нужно сделать. Как всегда, ты хорошо справился, главный строитель.

Она встала, радуясь случаю дать отдых спине и уже предвкушая возвращение домой.

В проеме открытой двери мелькнула тень, и появился один из здешних писцов — юноша с желтоватым лицом человека, редко бывающего на солнце. У него была жидкая бородка и высокий голос.

— Госпожа Трелла… Командир Гат, вас хочет видеть еще один посетитель — путник, явившийся с дальнего востока. Посланца от благородного Эсккара пропустили раньше него. Должен ли я велеть этому человеку подождать до завтра?

У Треллы было искушение именно так и поступить, но если странник проделал дальний путь с востока, значит, он явился из земель, лежащих за великой рекой. Здесь редко появлялись путешественники из-за Евфрата. Трелла увидела на лице Корио любопытство, которое испытывала и сама, и передумала.

— Нет, мы примем его сейчас. Пожалуйста, пошли его сюда.

К тому времени, как она и Корио вновь заняли свои места, незнакомец уже стоял перед ними. Трелла подумала, что ему около тридцати, хотя благодаря гладкому безупречному лицу с правильными чертами он казался моложе. Мужчина был ненамного выше ее, строен, хотя выглядел достаточно крепким. Одежда его была изношенной, но хорошо сшитой. Кроме черных глаз и более темного цвета лица он ничем не отличался от местных торговцев.

Незнакомец вежливо поклонился каждому по очереди.

— Благодарю, что приняли меня, командир Гат, — заговорил он негромким приятным голосом. У него был сильный акцент, но слова звучали вполне разборчиво. — Меня зовут Кортхак. Я понимаю, что уже поздно и что посланец благородного Эсккара прибыл неожиданно. Если пожелаете, я могу вновь прийти сюда завтра.

Гат повернулся к Трелле, но та не подала никакого знака, а просто рассматривала незнакомца. Старый воин кивнул посетителю.

— Нет, мы можем поговорить сейчас. И стоять не обязательно.

Гат подождал, пока Кортхак займет место за столом напротив него.

— Это Корио, наш главный строитель, а это госпожа Трелла, жена Эсккара, нашего правителя. Ты говоришь, что прибыл из земель, лежащих к востоку от Евфрата?

— Да, командир. Из-за великой пустыни. Я прибыл вчера с небольшим караваном. Я торговец, и мне бы хотелось основать свой торговый дом здесь, в Ораке… Я хотел сказать, в Аккаде, — он улыбнулся своей оговорке.

Казалось, всем нелегко было привыкнуть к новому названию города.

— Чем именно ты торгуешь? — Корио подался вперед, наклонившись над столом.

Он задал вопрос не из праздного любопытства. Каждый торговец имел свои деловые знакомства и свои секреты, и, если этот человек и впрямь пришел из-за пустыни, он может дать городу новые торговые связи.

— Благородный Корио, я занимаюсь драгоценными камнями и другими маленькими предметами, которые можно выгодно продать. Я собираюсь перевозить подобные товары через великую пустыню и торговать изумрудами, ониксами, розовым кварцем, оливином, аметистами и стеклянными бусинами. Чтобы получить прибыль, торгуя со столь далекими землями, нужно торговать тем, что занимает мало места и удобно для перевозки. Я уверен, вы это понимаете.

— Украшения из стеклянных бусин здесь очень редки, — задумчиво сказал Корио. — Их ценят за красоту и способность исцелять. Оливина тоже немного, так как он имеет силу снимать чары.

— Тогда, возможно, я преуспею в Аккаде, — вежливо сказал Кортхак, показав в улыбке белые ровные зубы. — Если, благородный господин, мне разрешат открыть здесь свой торговый дом.

— Прежде чем ты сможешь основать тут торговый дом, следует уплатить пошлину, — ответил Корио, взглянув на Треллу. — Мы только что отразили нашествие варваров, и, добавлю, победа далась дорогой ценой. Вновь прибывшие должны платить, чтобы вести свои дела под защитой Аккада. Существуют также другие пошлины и правила.

Кортхак нахмурился.

— Надеюсь, эти пошлины не будут слишком высоки, благородный господин. Мне пришлось бороться с великой пустыней, и я тоже понес немалые потери.

Трелла непринужденно вступила в беседу:

— Может, расскажешь нам немного о землях к востоку. Какие они? Там живет много людей?

— Как только вы пересечете великую пустыню и попадете в землю под названием Египет, вы увидите много деревень и великое множество народа, — ответил Кортхак.

— Селения эти такие же большие, как Аккад? — в голосе Гата слышалось сильное сомнение. — Далекие земли всегда кажутся волшебными и могучими, но я в молодости много путешествовал и никогда не встречал города, где было бы столько людей, сколько в Аккаде.

— О нет, таких огромных селений, как Аккад, там нет, — ответил Кортхак. — Аккад могущественный…

— Пожалуйста, прости меня, Кортхак, — перебила Трелла, — но здесь ты можешь говорить откровенно. — Она знала, что посетитель сейчас вознесет Аккад до небес, чтобы польстить его правителям и важным горожанам. — Мы хотели бы услышать правду о землях к востоку. Те немногие люди, что приходят к нам издалека — это, в основном, заблудившиеся в пустыне или пустынные кочевники, и они мало смыслят в селениях. Такие странники немногое могут рассказать.

Кортхак внимательно поглядел на Треллу, прежде чем продолжить.

— Говоря по правде, госпожа Трелла, у Египта обширнейшие плодородные земли со множеством деревень, а некоторые из его селений больше Аккада. В Египте имеется много серебра и золота, много скота и других домашних животных. Невозможно сосчитать населяющих его людей.

— Эти селения окружены стенами? — Корио, похоже, не убедили слова чужестранца.

— Многие окружены, благородный господин Корио, — спокойно ответил путник. — Не все, но жители некоторых возводят для защиты такие же стены, как у вас — чтобы не впустить захватчиков.

— Аккад — первое селение в этих землях, которое строит для защиты укрепленные стены, — недоверчиво проговорил Корио. — Мощные стены не так уж легко возвести.

— Я могу сказать только о том, что видел, благородный господин Корио, — ответил Кортхак, слегка приподняв руки в знак защиты. — Госпожа Трелла попросила меня говорить правду, и я ее говорю.

— Значит, мы должны поблагодарить тебя за честность, Кортхак, — сказала Трелла, снова заговорив прежде, чем Корио успел подать голос. — Но сейчас уже становится поздно, а совету надо позаботиться еще кое о каких делах. Не мог бы ты посетить нас завтра, скажем, за час до полудня? Тогда у нас будет время поговорить с тобой не торопясь, и ты сможешь рассказать куда больше о том, что ты видел во время своих путешествий, и о земле под названием Египет.

Кортхак вежливо принял это повеление уйти, встал и уважительно поклонился.

— Конечно, госпожа Трелла, я понимаю. Я вернусь завтра в назначенный час.

Трелла встала вместе с ним и тоже поклонилась, мило улыбнувшись покидающему комнату Кортхаку. Она подождала, пока он удалится настолько, что уже не сможет ее слышать, и повернулась к Корио и Гату.

— Этот странник пошел на огромный риск, пересек пустыню с такими ценными товарами в единственной надежде — основать здесь, в Аккаде, свой торговый дом.

— Каковы бы ни были его причины, — ответил Корио, — он здесь и со своими товарами. Каждый торговец прибавляет Аккаду богатства. Позволим ему основать тут торговый дом, если он сможет заплатить пошлину в двадцать золотых монет.

— Нет, Корио, — твердо сказала Трелла, — я так не думаю. Завтра мы скажем ему, что он должен заплатить сорок золотых, если хочет основать тут дело.

— Клянусь глазами Иштар, Трелла! — выругался Гат. — Мантар выл несколько дней, когда ему пришлось заплатить всего двадцать. Он заявил, что разорится и ему придется выпрашивать милостыню на улицах. И это было всего месяц назад.

— И все-таки Мантар заплатил пошлину, — сказала Трелла. — И помни: Кортхак — чужеземец. Мантар же прожил тут всю жизнь.

Мантар занимался скотом, по большей части козами и овцами, которые давали молоко и сыр. Он горько жаловался на пошлину, но он был в числе тех, кто бежал из города перед появлением варваров, и теперь должен был платить, чтобы загладить вину. Трелла не испытывала сочувствия к тем, кто отказался защищать Аккад.

— И я сомневаюсь, что Кортхак будет плакать так же громко, как Мантар, — сказала она. — Думаю, нужно узнать об этом Кортхаке как можно больше.

Она повернулась к Гату:

— Сколько человек было в его караване, сколько рабов, сколько животных? Что за люди явились вместе с ним? Выяснить, где он остановился, и поговорить с владельцем этого постоялого двора. Давайте все проверим и встретимся завтра в середине утра. Мы сможем поговорить об этом прежде, чем снова увидим Кортхака. Я позабочусь о том, чтобы Никар тоже был здесь. Он видит в людях много такого, что мы можем и не разглядеть.

Благородный Никар правил Аккадом до вторжения и передоверил защиту города Эсккару. А еще Никар отдал Эсккару рабыню по имени Трелла.

— А что такого в этом Кортхаке беспокоит тебя, госпожа Трелла? — Корио, казалось, удивила ее осторожность. — Он производит приятное впечатление.

Трелла пожала плечами.

— Меня пока ничто не беспокоит, Корио. Но мы не можем позволить себе быть беспечными. И разве это не странно, что торговец пересек великую пустыню с таким большим риском, не убедившись, что его тут ждут? Он что, не понимал, что варвары алур мерики прошли через эти земли, убивая всех, кто попадался им на пути? Почему он не послал вперед себя гонца?

Корио открыл было рот для ответа, потом снова его закрыл. За последние несколько месяцев он научился не отмахиваться от мыслей Треллы.

— Подумай об этом, Корио, — продолжала Трелла. — И ты тоже, Гат. Давайте выясним все, что сможем. И если вы меня извините… Нужды моего тела снова взывают ко мне.

Она вышла в переднюю, два ее телохранителя встали при ее появлении. Подруга Треллы Аннок-сур тоже ее ждала и встала, когда Трелла пересекла комнату.

Две женщины бок о бок вышли на площадь и зашагали к дому Эсккара. Один охранник шагал впереди них, второй — сзади. Оба держали руки на рукоятях мечей, поглядывая по сторонам.

Всего несколько месяцев назад враги Эсккара напали на Треллу на улице. Люди, пытавшиеся ее убить, умерли под пыткой. В приступе истинно варварской ярости Эсккар угрожал сжечь город дотла и перебить всех его обитателей, если такое случится снова. Никто не сомневался, что он сдержит слово. Поэтому телохранители все время были начеку, как и велели им Эсккар и Гат. Они не хотели испытывать ярость Эсккара и угрызения совести, если произойдет еще одно покушение на Треллу.

Аннок-сур, такая же чуткая, как любой из охранников, шла позади Треллы, очень близко. Жена одного из командиров Эсккара, Аннок-сур была почти вдвое старше Треллы. Ее муж Бантор вместе с отрядом воинов покинул Аккад за несколько дней до того, как Эсккар ушел на север. Сейчас отряд Бантора действовал далеко к югу от города, внимательно наблюдая издалека за передвижением варваров, чтобы убедиться, что те не вернутся для нового нападения на Аккад. Варваров прогнали, но у них еще оставалось много воинов, и слухи о том, что враги до сих пор где-то рядом, хоть и отступили от стен города, все еще пугали жителей Аккада.

— Тебя что-то тревожит, Трелла?

— Да, Аннок-сур, но мы поговорим об этом дома.

Кортхак вернулся на скромный постоялый двор, который выбрал для себя и своих людей.

Идя по улицам, он не обращал внимания на глазеющих на него с раскрытыми ртами жителей. Хотя его одежда, как и одежда его телохранителей, была местной, более темный цвет кожи, ставший еще темнее после месяцев, проведенных под солнцем, выдавал в них чужаков и, что еще того хуже, чужестранцев. Тем не менее Кортхак мило улыбался всем, с кем встречался глазами, раздавая приветствия и дружелюбные кивки. Потом у него будет много времени, чтобы научить этих людей истинному уважению. Тогда они будут стоять на коленях в грязи, боясь поднять на него глаза, чтобы не лишиться голов, когда он будет проходить мимо.

Прошло больше месяца с тех пор, как Кортхак покинул Магабад. Он вошел в Аккад всего с шестнадцатью тщательно отобранными людьми — с такими, которые смогут походить на слуг, а не на бойцов. Остальные силы Кортхака остались далеко на западе, ожидая приказа явиться, а Ариам рыскал по округе в поисках людей, готовых сражаться за золото даже на стороне чужеземцев.

Удача улыбнулась Кортхаку, послав ему Ариама. Кортхак не смог бы придумать лучшего орудия для исполнения своей воли. Ариам знал город и округу, знал здешний народ, знал, как командовать сбродом, который вскоре вознесет Кортхака на вершину власти. Желание Ариама заполучить власть и богатство помогало легко управлять им. Пока он будет оставаться послушным и верным, он будет полезен. Кортхак помнил удивление в глазах Ариама при виде мешков с драгоценными камнями. Жадность этого человека будет уздой в твердых руках Кортхака.

Кортхак захватил с собой два мешка с драгоценностями — более чем достаточно, чтобы обустроиться в Аккаде. Через несколько дней или через неделю он нехотя заплатит любую сумму, которую потребуют от него аккадцы. Потом купит дом. Он приведет в Аккад еще своих людей — по одному, по двое, постепенно увеличивая их число, а сам тем временем будет заниматься невинной торговлей драгоценностями с местными купцами.

Для аккадцев такая торговля станет прибыльной, так как Кортхак не собирался быть изворотливым в торговых делах. Его будут считать неумелым торговцем, зато он заведет много друзей. Другим он будет раздавать подарки, и друзей станет еще больше.

В это время Ариам будет продолжать собирать людей. После первых бесед со спасенным им Ариамом Кортхак не был уверен, что его новый слуга и союзник сможет собрать столько бойцов, сколько обещал. Но, подойдя ближе к Аккаду, Кортхак сам увидел, как опустошена его округа и сколько по ней бродит неприкаянного люда.

Уже многие явились, чтобы присоединиться к Ариаму и его людям, и новый командир Кортхака обещал, что наберет еще больше народу. Когда у Кортхака будет достаточно сподвижников, город станет принадлежать ему после одной ночи сражения.

Завтра его военные действия начнутся. Он уже принялся выяснять, кто тут относится к важным торговцам и купцам, и скоро начнет покупать их поддержку благоразумными, продуманными взятками. Кортхак не будет скупиться на драгоценные камни, сколько бы их ни ушло; он позаботится о том, чтобы вернуть себе большую часть, когда захватит власть в городе.

Несмотря на то что Кортхак сказал Трелле, Аккад произвел на него впечатление. В городе кипело оживление. Кортхак видел, что на улицах возводятся новые здания, видел новый урожай, пышно поднимающийся на полях вокруг.

Жители города выглядели здоровыми, довольными и упитанными, больных тут было немного. Даже рабы казались удивительно довольными своей долей. Египет, может, и имел один-два города больше Аккада, но ни одного, который мог бы сравниться с этим местом мощью. Нет, Аккад безупречно подходил желаниям Кортхака.

Может, когда-нибудь он соберет достаточно большую армию, чтобы вернуться в Египет и уничтожить своих врагов…

Он прогнал эти мысли. Пройдут годы, прежде чем он выжмет из Аккада все возможное, а сейчас ему нужно сосредоточиться на ближайшей задаче. Он уже поговорил с хозяином постоялого двора и с некоторыми другими аккадцами и узнал, что Эсккар ушел на север, в то же время послав еще один отряд воинов на юг. Кортхак едва мог поверить в свою удачу. Глупый правитель разделил свои силы и оставил город под присмотром своей беременной рабыни!

Если бы Ариам сумел быстро собрать людей, Кортхаку с лихвой хватило бы воинов, чтобы захватить Аккад. На это ушло бы всего несколько недель. В то время как дурак Эсккар гонялся бы по округе за разбойниками, ослабляя свои силы, Кортхак бы неуклонно увеличивал число своих бойцов.

Кортхак добрался до своего жилища и вошел. Он вежливо кивнул владельцу постоялого двора и сел за стол. Теперь, кроме самого хозяина и его семьи, здесь оставались только Кортхак и его люди. Остальных постояльцев хозяин после щедрого подарка, полученного от Кортхака, отправил искать другое место.

Крошечный постоялый двор обычно не вмещал так много путешественников, но люди Кортхака могли справиться с небольшими неудобствами вроде ночевок на земляном полу плечом к плечу; после убийственных недель пути через пустыню здешний пол казался им просто роскошным.

Хотя Кортхак отбирал людей с особой тщательностью, эти опытные воины с трудом изображали обычных телохранителей. Он разрешил им носить только ножи, соответствующие роли, которую они играли, а недавно приобретенные мечи велел сложить в его комнате. Кортхак пообещал, что убьет первого, кто затеет ссору с местным жителем. Пока люди сдерживались, зная, что скоро они смогут разграбить весь город.

Хозяин постоялого двора ринулся к столу с кувшином вина и чашами, в то время как его подобострастная жена появилась с блюдом фиников и хлебом. Кортхак поблагодарил обоих улыбкой, не обращая внимания на их грязные руки. Хозяин, без сомнения, воображал, что крупно заработает на чужестранце.

Мысль о том, что когда-нибудь он вернет все заплаченное этому человеку, улучшила аппетит Кортхака. Паршивое вино пахло уксусом, но он охотно его выпил, отщипывая куски от черствого хлеба.

Сегодняшняя встреча с Треллой прошла лучше, чем он ожидал. Может, глупый властелин Аккада ухитрится погибнуть и разрешит тем самым проблему северных земель. Этот Эсккар даже не имел наследника, хотя Кортхак в любом случае сомневался, что многие сплотились бы вокруг сына выскочки-варвара. Кортхак знал: должны пройти годы веры в правителя и повиновения ему, прежде чем люди, не рассуждая, примут передачу власти от отца к сыну.

Гат, временный правитель города, выглядел и действовал как простой воин, у него не было ни капли воображения. А Корио был всего лишь мастеровым, недавно допущенным в круг тех, кого местные звали благородными. Нет, эти простые люди сплотились вокруг Эсккара не по добровольному выбору, а лишь по необходимости.

Эсккар покинул город, взяв с собой почти четверть здешних воинов. Еще примерно шестьдесят ушли на юг, поэтому в Аккаде осталось немногим больше сотни бойцов — этого не хватило бы даже для того, чтобы как следует защитить стены, если только воинов не поддержат местные жители. Если исключить здешних бойцов, остальные два отряда, даже соединившись, будут слишком слабы, чтобы вновь овладеть городом, тем более после того, как Кортхак убедит горожан перейти на его сторону. Здесь наверняка найдется немало людей, жаждущих улучшить свое положение.

Сделав глоток вина, Кортхак поморщился. Он знал, как убедить остальных аккадцев. Предать нескольких смерти на рыночной площади — и эта проблема будет решена.

Стало быть, следовало принимать во внимание только Треллу. Она будет осторожна, вероятно, даже подозрительна, но чужестранец с дюжиной слуг не обеспокоит ни ее, ни кого-нибудь другого. Может, он сумеет даже расположить ее к себе, занимая историями о Египте, пока Ариам собирает людей. А несколько драгоценностей способны совершить чудо.

Ариам мало знал о Трелле, но хозяин постоялого двора мог рассказать о ней много историй. Она, похоже, была очень умна, но она была просто беременной девчонкой, слишком молодой, чтобы как следует разбираться в том, как управляться с мужчинами или править городом. Что еще важнее, у нее не было опыта в ведении войны, особенно такой войны, которую вел Кортхак в Египте. Нет, она и Эсккар достигли своего положения только благодаря удаче: началось нашествие варваров, и в этой неразберихе они захватили власть в самом большом городе на Тигре.

С Треллой нужно было действовать осторожно, но Кортхак позаботится о том, чтобы она выведала у него только то, что он сам захочет рассказать. До тех пор пока не станет уже слишком поздно. А потом она, как и все, будет на коленях у его ног.

Он попробовал несколько фиг и снова пожалел, что тут нет фруктов с тех деревьев, которые росли у селения, где он жил в юности. Еда на новом месте почему-то казалась далеко не такой вкусной, как в Египте. Кортхак полагал, что привыкнет к ней, особенно когда еду ему будут подавать на золотых подносах новые рабы.

Сделав глоток вина, чтобы сполоснуть рот, он еще немного поразмышлял о Трелле. Она была довольно красива, несмотря на то что уже располнела из-за беременности. У нее была властная осанка и достоинство, и Кортхаку доставит огромное удовольствие выбить из нее все это. Он видел, как другие ей уступали, хотя, возможно, они делали это только из страха перед варваром Эсккаром. Может, из нее выйдет хорошая рабыня для наслаждений. Она когда-то уже была рабыней, поэтому в самый раз будет вернуть ее к прежнему положению.

Кортхак представил себе обнаженную Треллу, стоящую на коленях у его ног, умоляющую дозволить ублажить его. Да, такое приятно предвкушать. Почти так же приятно, как представлять себе целый город, подчинившийся его власти, готовый выполнить любой его приказ.

Утром он встретится с советом, заклиная удовлетворить его прошение. Он будет торговаться из-за той пустячной пошлины, которую ему назначат.

Утром наступит его первый день. Это продлится недолго, а когда все кончится, он будет править сперва городом, а потом и всей округой. Эсккар будет мертв, а его женщина станет рабыней Кортхака и останется ею до тех пор, пока будет его ублажать. Или тоже погибнет.