В комнате было теперь почти темно. Угли отбрасывали только тусклый красноватый отсвет. Питер смотрел на гаснущий очаг, пытаясь выдумать какой-нибудь план.
Динька высунула голову из-за пазухи рубашки Питера. Огляделась, окинула взглядом спящего мужчину и детей. Потом выбралась наружу и встала на плече у Питера, вплотную к правому уху. И тихо-тихо прозвенела:
«Уходить надо сейчас!»
Питер оглянулся на бородача, спящего поперек двери.
— Но как?
«Слушай!» — сказала Динька и, придвинувшись еще ближе к уху Питера, принялась излагать свой план. Питер поначалу хмурился, потом принялся кивать. Когда Динька договорила, он невольно улыбнулся. Временами его забавляло, как ей удается так много думать своей маленькой головкой.
«Ну что, готов?» — спросила Динька.
Питер снова кивнул и бесшумно встал. Динь-Динь вспорхнула к низкому потолку, ухватилась за деревянную балку над головой Питера и распласталась на ней. Питер набрал в грудь побольше воздуху.
И завопил во всю глотку:
— ОЙ-ЕЙ-ЕЙ! У МЕНЯ ВОЛОСЫ ЗАГОРЕЛИСЬ!
Спящий бородач тут же пробудился.
— Что такое? — взревел он, вскочив на ноги. — В чем дело?!
— МОИ ВОЛОСЫ! — верещал Питер. — ОЙ-ЕЙ-ЕЙ!
Бородач заморгал, высматривая Питера в темноте. Теперь и Бредун вскочил на ноги. Они двинулись в его сторону. Питер подождал, убедился, что оба смотрят на него, запомнил, кто где стоит, потом развернулся к ним спиной и крепко зажмурился.
— ДАВАЙ! — крикнул он.
И даже сквозь зажмуренные веки Питер увидел вспышку ослепительно-белого света, которая на целую секунду заполнила комнату, точно беззвучная молния.
А потом почувствовал, как Динька бессильно упала ему на плечи: она истратила всю свою энергию, и теперь ей требовалось время, чтобы прийти в себя.
«Беги! — слабо звякнула она. — Беги!»
Питер открыл глаза. В комнате вновь сделалось темно. Мальчик развернулся и увидел, что бородач и Бредун оба стоят, застыв столбом, растерянно мигая, ошеломленные и ослепленные мощной вспышкой. Питер на цыпочках пробежал мимо них к двери. Когда он добрался до двери и нащупал засов, оба противника все еще стояли к нему спиной. Мальчик поднял засов и толкнул дверь. Засов брякнул… но дверь не открылась!
Бородач услышал стук и насторожился.
«Скорей!» — сказала Динька, цепляясь за шею Питера.
— Он у дверей! — вскричал бородач и быстро развернулся.
Все еще ничего не видя, шаря перед собой руками, он осторожно пошел в сторону Питера. Бредун следовал за ним по пятам.
Питер сильнее дернул засов вверх и на этот раз ощутил, как дверь подалась. Мальчик распахнул ее и выскочил наружу в тот самый миг, как бородач со злобным ревом подбежал к двери.
Питер очутился в проулке. Он бросился направо. Секундой позже за спиной у него послышались шаги. Своего преимущества он лишился: в проулке было темно, хоть глаз выколи, так что Питер был так же слеп, как и его преследователи. Но они, в отличие от Питера, знали этот проулок как свои пять пальцев.
Питер споткнулся обо что-то и растянулся на земле. Он вскочил. Шаги уже настигали его.
«Взлетай!» — крикнула Динька, но Питер уже и сам отчаянно рванулся вверх. Он почувствовал, как его пятки коснулись чего-то волосатого — наверное, бороды преследователя, — и тут рука ухватила его за щиколотку. Питер отчаянно брыкнул свободной ногой, услышал стон — и оказался на свободе.
— Хватай его! — взревел внизу бородач. — Он на стенку полез! Хватай его!!!
Послышался шорох, потом голос Бредуна:
— Его тут нету!
— Я его почти поймал! — воскликнул бородач. — Он полез туда, наверх!
— Ну а теперь его тут нету, — возразил Бредун.
А над ними невидимый, но и сам ничего не видя, Питер осторожно поднимался наверх по узкой щели между двумя развалюхами. Наконец он взлетел выше крыш и поплыл в сторону, к бледному пятну газового фонаря. Позади снизу донесся гневный рев бородача.
— Я тебя все равно найду! — вопил он. — В Лондоне тебе от меня никуда не деться! Я тебя найду!