Текучая фигура Омбры нависла над полуослепшей Дженной. Та съежилась, пытаясь отползти подальше от края его плаща. Залитые чернилами глаза отчаянно щипало. На полу между ними поблескивал нож.

— Господин… — выдавила Дженна. — Простите меня! Я не сумела… Я…

— Нож? — жутко прошипел Омбра. — Ты могла ее ранить…

— Господин, умоляю!..

— Она нужна нам живой и невредимой!

— Я только хотела…

— Ты посмела ослушаться моего приказа?

Говоря так, Омбра придвинулся ближе, и край его окутанного плащом силуэта накрыл тень служанки, отбрасываемую мерцающим на стене светильником. Налитые кровью глаза Дженны расширились от ужаса.

— Нет! — вскрикнула она, пытаясь отползти в сторону. — Простите меня, лорд Омбра! Умоляю!

Но было уже поздно. Тень Дженны, в том месте, где она коснулась Омбры, сделалась кроваво-красной. Краснота быстро расползлась, перекинулась с тени на ее ноги, растеклась по ногам под черно-белое платье горничной, ненадолго исчезла под одеждой, а потом появилась снова — на руках, на шее, на лице…

Теперь уже все тело Дженны побагровело. Служанка корчилась в муках, ее голос звучал все тише:

— Умоляю… Нет…

Наконец Омбра сошел с ее тени. Краснота тут же начала отступать, утекать обратно в его плащ, словно всасывалась в огромную черную губку. Лицо Дженны вновь приобрело свой обычный, желтовато-бледный оттенок. Из глаз служанки катились чернильные слезы.

— Сиди здесь и жди моих приказаний, — велел Омбра. — И все, что я прикажу, будешь выполнять слово в слово!

Дженна поспешно закивала.

Омбра повернул ручку, толкнул: дверь оказалась заперта. Он посмотрел вниз, под дверь — и исчез. Точнее, не совсем исчез. На том месте, где он только что стоял, осталась только тень — черный омут темноты рядом со щелкой под дверью. И эта черная лужа бесшумно поползла под дверь, в комнату Молли.