Уолт Мэттьюз понравился Флейм сразу. Он приехал в Вудсток поздравить сотрудников с новостью о контракте Софии ди Маджори и удивился, что никто про это еще не знает. За многие годы своего вынужденного попечительства он усвоил одно: компания, которая не расширяется, ненадежна. Только стойкость сотрудников сумела удержать ее на плаву. Ну и скромный талант Уолта.

Почти два десятка лет Уолт занимал особенное положение в компании, но никогда им не злоупотреблял. Под его умелым руководством никаких перемен не произошло, но зато и компания не утратила своего имиджа за годы, прошедшие после смерти Джессики. Однако, признавал он, больших доходов она не приносила. Когда Джастин Сирамор-Форбс прошлой весной сообщил, что оставляет Оксфорд, чтобы взять на себя общее руководство компанией, Уолт обрадовался и встревожился.

Впрочем Уолту незачем было тревожиться. За время правления Джастина «Альциона» изменилась. Лондонский магазин продал больше дорогих ювелирных украшений, чем какой-нибудь другой, включая и магазины крупных компаний. Квартальный доход получился внушительным. Возникли планы увеличить на двадцать процентов экспорт, к тому же компания выиграла один из самых престижных и многообещающих заказов за последние десятилетия… Все это производило впечатление. Развитие шло очень быстро, иногда Уолт задумывался, не слишком ли быстро. Мальчик явно рвался к успеху, но не рискует ли он, добиваясь таких результатов?

Несмотря на все это, Уолт не возражал против руководства Джастина. Да и как он мог возражать? Он лишь надеялся, что Альциона Сирамор-Форбс приедет из Америки и заявит свои законные права на наследство. Поэтому он не только удивился, но и испытал облегчение, когда в разгар праздника пришел взволнованный менеджер и сообщил, что леди, владеющая половиной компании, в данный момент в магазине и изучает бумаги.

Уолт узнал ее тотчас. Это была леди Джессика в молодости. Достаточно было одних волос, чтобы убедить Уолта в этом. Он подошел к ней, протягивая свою ручищу.

– Привет, леди Альциона. Я Уолт Мэттьюз. Может, вы слышали обо мне?

Флейм улыбнулась с искренним удовольствием.

– Пожалуйста, зовите меня Флейм. Конечно, я слышала. Прабабушка Джессика сделала вас доверенным моей доли. Я бы хотела поблагодарить вас за все. Я очень жалею, что мы не встретились раньше.

– Ну что ж… Вы появились как раз вовремя. – Он указал на дверь за своей спиной. – Мы все уже выпили шампанского!.. – Он с любопытством посмотрел на Риса.

Флейм заморгала.

– Не волнуйтесь, – засмеялся Уолт, чувствуя себя легко с молодой красавицей. – Это по случаю получения контракта с ди Маджори я угостил всех шампанским. Вы ведь не сердитесь, правда? Обычно они старомодно сдержанны, вы бы никогда не увидели их такими веселыми и благодушными, как сейчас!..

Флейм ухмыльнулась.

– Конечно нет. Я ничего не имею против. Но что именно вы отмечаете?

Уолт уставился на нее.

– Вы тоже не слышали?

– Чего?

Флейм почувствовала, как улыбка сползла с ее лица. Она поглядывала на дверь, из-за которой доносилось приглушенное веселье.

– «Альциона» выиграла контракт Софии ди Маджори.

Флейм ахнула.

– Он стоит почти десять миллионов. – Уолт улыбнулся.

Рис шагнул и обнял ее, поймав на себе внимательный взгляд Уолта Мэттьюза.

– Поздравляю, – шепнул он Флейм на ухо. Потом протянул руку Уолту Мэттьюзу и представился: – Рис Декстер.

Уолт, конечно, сразу понял что к чему: на него произвел впечатление и сам мужчина и то, что стоит за ним!.. Он изучающе посмотрел на Флейм, та покраснела. Рис улыбнулся, и Уолт встревоженно обернулся, когда новый взрыв веселья донесся из-за двери. Что бы подумал заказчик, зайди он в этот момент?

– Лучше пойти и успокоить их, – слегка виновато предложил Уолт. – Если бы я знал, что приедет босс, я никогда бы не стал угощать их шампанским. Пожалуйста, не думайте, что они всегда такие. Когда вы их увидите, сами поймете. Ну что, пойдем?..

Когда они зашли в рабочую комнату, Уолт поднял руку и все затихли. Он очень просто представил Флейм:

– Джентльмены, это наш второй босс. Леди Альциона Сирамор-Форбс. Ваше сиятельство, это элита Вудстока.

Красные лица, белые лица, простоватые и хитрые, оценивающе уставились на нее. Флейм увидела полбутылки шампанского. Она подняла ее, посмотрела. В комнате воцарилась тишина. Оглядев пожилых людей, которые явно забеспокоились, она улыбнулась.

– Хорошо, по крайней мере, что мне оставили!

Уолт рассмеялся, и напряжение спало. Ей тут же нашли бокал. Флейм подняла бокал и произнесла краткую речь, немного бессвязную, но главная мысль была ясна: она рада оказаться в «Альционе», в прекрасной компании с замечательными мастерами своего дела. Она поздравила их с контрактом Софии ди Маджори.

Следующие три часа она знакомилась лично с каждым. Рис из этой поездки извлек много полезного для себя. Самое большое впечатление на него произвел Гюнтер Восс. Он много бы дал, чтобы заполучить в «Ридекс» такого работника.

Флейм была удивлена и тронута тем, что они знали ее работы. Сет даже описал колье, которое она сделала для английской графини. Они хвалили ее вещи.

Флейм смущенно благодарила их за похвалы.

– Я новичок в этом деле, я не училась специально…

– Талант дается Богом, – торжественно произнес Гюнтер Восс.

– Послушайте меня, – сказал Уолт и преподнес ей второй сюрприз за день. – Все, что вы делаете, вы должны делать как следует. Иначе леди София не будет настаивать на вашей кандидатуре официального дизайнера…

– Что? – воскликнула Флейм, словно оглушенная взрывом гранаты, ее руки застыли на броши, которую она рассматривала. – Она хочет, чтобы я стала дизайнером ее коллекции?

– До того, как ваш брат взял руководство в свои руки, компания существовала очень спокойно. Но идеи Джастина оживили все дела, он раздобыл контракт: показал наши изделия, рассказал о планах экспорта… Но ди Маджори выбрала нас не только благодаря вашему брату, но и, конечно же, из-за ваших работ!

– Я… я и не знала, – пробормотала Флейм смущенно и благодарно.

Конечно, она могла бы стать главным дизайнером, но тогда вся ответственность за успех или провал этого дела целиком и полностью ляжет на нее!.. А вдруг Софии не понравятся ее рисунки? Или она не успеет вовремя? Флейм в панике посмотрела на Риса. Он подошел и взял ее похолодевшие руки в свои.

– Не беспокойся, ты сумеешь. – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Ты все сможешь!

Когда они вернулись, Джастин сразу почувствовал перемену. Он сидел в охотничьей комнате и чистил ружье. Ружье фирмы «Пердэ» стоило пятнадцать тысяч фунтов. Оно было великолепным. С серебряной насечкой на металле, с роскошной деревянной инкрустацией на ложе – настоящее произведение искусства. Смазывать и чистить его давно вошло в привычку Джастина. Он расслаблялся за этим занятием, успокаивался.

Когда Флейм вошла, Джастин медленными любовными движениями чистил шомполом ствол. Он поднял глаза и посмотрел на сестру.

– Привет. – Она поспешно отвела взгляд от оружия и сказала: – Извини, что помешала… Сегодня я встречалась с Уолтом Мэттьюзом.

– О? – Джастин отвернулся на мгновение, щелчком закрыл ружье, и Флейм вздрогнула, похолодев. – Я и не знал, что он в городе.

– Он был там, чтобы поздравить мастеров с контрактом ди Маджори.

– Ну и что мастера сказали по этому поводу?

Флейм вспылила. Она и так слишком долго потакала Джастину. Пора бы дать ему ясно понять, что она не только собирается остаться в Англии, но и претендует на «Альциону».

– Они, конечно, очень довольны. Но Уолт удивлен, что ты не сказал мне об этом!

Джастин потянулся за полиролью и принялся протирать серебряные детали.

– Стало быть, он украл у меня сюрприз для тебя, – скучным голосом сказал Джастин, и Флейм поняла, как сильно он разочарован.

– О черт, об этом я даже не подумала, – призналась она с сочувствием. – Ты так постарался ради этого контракта… Конечно, ты должен был объявить о нем. Но я уверена, Уолт не собирался…

– Копать под меня? – подбросил Джастин словечко.

Уперев ружье в пол, Джастин осматривал ствол. Флейм инстинктивно шагнула к нему.

– Осторожно! – крикнула она, а когда Джастин посмотрел на нее, прикусила губу, почувствовав себя дурой. – А вдруг оно выстрелит?

– А, ну конечно!

– Ты, разумеется, умеешь с ним обращаться, – пристыженно проговорила она. – Собираешься пострелять?

– Да нет, просто я содержу его в чистоте. Оно стоит больше пятнадцати тысяч.

Флейм побледнела и кивнула. Как мало она знала о жизни брата. Вообще об английском стиле жизни. Уже в дверях она остановилась и, исполненная решимости сделать то, за чем пришла, тихо спросила:

– А почему все-таки ты мне ничего не сказал о заказе, Джастин?

Джастин изобразил удивление.

– Я думал, ты знаешь. Как представительница семьи Корральдо. Они ведь все узнают первыми!..

Флейм все стало совершенно ясно. Несколькими словами Джастин отстранил ее, сделал чужой, соперницей, человеком, принадлежащим другой, итальянской ветви семьи!..

– Но зачем нам воевать, Джастин? Мы с тобой можем успешно сотрудничать. Ты доказал, насколько талантлив как бизнесмен. Уолт очень высоко ценит твои заслуги. Я была бы совершенно счастлива возглавить творческую сторону дела. Я могу рисовать, ты продавать. Неужели это хуже, чем ссориться?

Джастин снова склонился над ружьем, давая ей понять, что она может уходить. И она ушла, удрученная и опечаленная.

За дверью ее руки внезапно кто-то коснулся. Она вздрогнула и, резко обернувшись, увидела Скотта.

– Мне надо с вами поговорить. Это важно, – сказал он горячо.

Флейм вздохнула и кивнула в сторону библиотеки. Через открытую дверь гостиной Рис увидел, как они исчезли там. Его глаза стали задумчивыми.

– В чем дело? – тотчас спросила Флейм, когда они вошли в библиотеку.

– Я насчет Джастина, – сказал Скотт. – Вы знаете, что он считает «Альциону» законно своей?

– Знаю, – проговорила она печально. Она не обратила внимания, что дверь до конца не закрылась. – Но сейчас, когда получен контракт ди Маджори, важнее всего прекратить глупую борьбу.

Прежде чем она договорила, Скотт покачал головой.

– Слишком поздно. Джастин все подготовил к тому, чтобы вызвать вас в суд. У него есть даже сочувствующий ему судья.

– Но почему? Чего он этим добьется?

– Он хотел бы, чтобы шумиха, которая начнется, заставила вас продать свою половину. Он готов расстаться с миллионами, чтобы выбросить вас с матерью из своей жизни. Вот как сильно он ненавидит вас!

– А чего ради вы рассказываете мне об этом, Скотт? – подозрительно спросила она. – Вам-то что?

Скотт напряженно обдумывал ответ. А потом уловив движение за дверью и догадавшись, кто подслушивает – Декстер! – он ответил:

– Я неверно воспринимал вас, да? Все это время Джастин твердил мне, какая жадная и хитрая сучка его сестра. Но вот теперь…

Рис слушал, ожидая, когда Флейм поставит его на место. Он начал улыбаться, заранее предвкушая…

– Все это время я был на стороне Джастина, – продолжал Скотт, рассчитывая на уши Декстера. – У Джастина нет против вас никаких шансов. Так ведь? – сказал Скотт, стараясь держать ее спиной к двери. – Признайтесь, вам понравился маленький, не слишком презентабельный, на первый взгляд, магазинчик, который так и дышит богатством! Вы играете с нашим другом «Ридексом» на случай, если что-то пойдет не так, тогда вам будет куда отступать! Должен признаться, вы настоящий делец!

Флейм в ужасе смотрела на него.

– Скотт, вы сумасшедший! – сказала она сердито.

Ее слова отчетливо донеслись до Риса, продолжавшего улыбаться. Он слышал телефонный звонок и что-то сказанное Чамберленом, но слишком занятый ожиданием, когда наконец Скотт Тейт выведет Флейм из терпения, не обратил на это особого внимания. Чамберлен осторожно кашлянул у него за спиной, и Рис быстро повернулся. Пойманный на подслушивании дворецким, он почувствовал себя виноватым.

– Вас к телефону, мистер Декстер, Австралия. Какое-то неотложное дело.

Тем временем в гостиной Флейм изо всех сил пнула по ноге Скотта и испытала огромное удовольствие, услышав его вой.

Рис, поднимая трубку, тоже услышал это и рассмеялся. Но через минуту его веселье исчезло. На одной из опаловых шахт Декстеров произошел обвал. Информация была противоречивой и неточной. Рис дал несколько коротких указаний и положил трубку. Он сразу же побежал по лестнице к себе в комнату, быстро упаковал вещи и нацарапал торопливую записку Флейм. Если кто-то из рабочих в завале…

Флейм услышала, как под окнами с места сорвалась машина, выбрасывая гравий из-под колес.

Скотт, выглянув в окно, узнал машину и водителя. Он повернулась к Флейм.

– Я думаю, это Рис, – тихо сообщил он. – Не понимаю, почему такая спешка? – промурлыкал он. – Может, из-за того, что он узнал что-нибудь неприятное для себя, подслушивая за дверью?

Флейм повернулся, увидела приоткрытую дверь и вспомнила обвинения, брошенные Скоттом. Насчет того, что она хочет отнять компанию у Джастина. Что использует Риса. И она ничего этого не отрицала! Он может подумать… Ее сердце заныло, и холодная волна отчаяния охватила ее.

– Рис! – выдохнула она. – О нет, нет!..