Лора подняла голову и посмотрела на вошедшего Гидеона. Она сидела в большом кресле, поджав под себя ноги, как маленькая девочка, и с унылым видом понемножку пила бренди.

– Он действительно исчез? – тихо спросила она.

Гидеон кивнул.

– Я сообщил директору. Он не хочет обращаться к полицию. По крайней мере пока.

Лора нахмурилась.

– Не думаю, что могу с этим согласиться, – осторожно заметила она.

Девушка инстинктивно хотела захватить все позиции. И побыстрее.

– Он опасается, что это, если попадет в газеты, произведет плохое впечатление, – осторожно объяснил Гидеон, опускаясь в стоящее напротив нее кресло.

Лора презрительно фыркнула.

– Ха! Он опасается плохой прессы! – с отвращением сказала она. – Он думает, я этого хочу? Я совсем не хочу, чтобы имя Ван Гилдера вываляли в грязи.

Гидеон с любопытством взглянул на гостью. Как обычно, ее речь звучала жестко и высокомерно, но он был убежден, что уловил что-то еще.

Страх?

Да, возможно, но не только страх.

Беспокойство.

Да, она определенно была обеспокоена. Мгновенно в нем проснулся психолог. Он медленно подался вперед.

– Вы говорите так, как будто весь земной шар давит на ваши плечи, – мягко сказал Уэллес своим располагающим, проникновенным тоном.

Именно эта интонация множество раз заставляла студентов или друзей облегчать перед ним душу.

Но Лора, казалось, была сделана совсем из другого материала, ибо она всего лишь вздохнула и затем рассмеялась. Усталым жестом она провела ладонью по своему лицу.

– Бедная маленькая богатая девочка, а? – усмехнулась она. Затем ее глаза стали серьезными. – У вас идет кровь!

Гидеон опустил глаза на ковер и быстро приподнял ноги.

– Черт побери!

– Уж не выходили ли вы из дома босиком? – воскликнула Лора, опускаясь на колени и хватая Гидеона за лодыжку.

Мужчина хотел было запротестовать, но Лора уже подняла его ногу и уставилась на ступню.

– Идиот, – сказала она. – Где у вас антисептическая мазь?

Лодыжка, там, где ее обхватили пальцы Лоры, стала обжигающе горячей, и Гидеон с трудом сглотнул, прежде чем сказать, где находится аптечка.

Когда она вернулась с тазиком теплой воды, пачкой ваты и каким-то антисептиком, Уэллес взял дело в свои руки, отказавшись от ее помощи. Погружая нога в воду, он блаженно вздохнул.

– Вы уверены, что не хотите, чтобы я помогла вам? – спросила Лора, наклоняясь.

– Нет! – выкрикнул Гидеон. – Благодарю вас, – добавил он, когда она выпрямилась, насмешливо глядя на него.

Гидеон скрипнул зубами. Черт бы побрал эту женщину, – казалось, она знала, что он боится ее прикосновений.

Он занялся своими многочисленными царапинами.

– Я думаю, Син-Джан хочет получить шанс немного покопаться внутри колледжа, – решительно заявил Гидеон, переводя разговор на более безопасную тему.

Он чувствовал себя обязанным выполнить пожелания директора, несмотря на то что сам не был полностью с ним согласен.

– Я могу его понять, – посочувствовала Лора. – Не навредит ли нам всем обращение в полицию? – вслух размышляла она, нервно покусывая нижнюю губу. – Если мы сейчас все скроем и не найдем кубок, нам придется, так или иначе, обращаться в полицию, это наш последний шанс, а они скажут, что мы виноваты сами, потому что не сделали этого ранее. Нет, я не могу согласиться с тем, чтобы оставлять их в неведении. Син-Джан наверняка имеет влияние в этом городе? – спросила она, поворачиваясь и сердито глядя на Уэллеса.

Гидеон вздохнул:

– Предположим, что имеет.

– Так что же? Разве он не может попросить их не разглашать этот инцидент, пока не найдется кубок?

Гидеон отбросил кусок ваты и снова сунул ноги в домашние туфли. Встал, осторожно прошел в кухню, чтобы вылить воду, и вернулся.

Он долго и пристально смотрел на Лору, явно обдумывая какое-то решение.

Девушка, ощущая возникшее в воздухе напряжение, перестала ходить по комнате.

– Что? – спросила она.

– Ничего. Только… – Гидеон покачал головой.

Лора глубоко вздохнула.

– Давайте же, Гидеон, выкладывайте! Сейчас не время ходить кругами.

Уэллес сел и спокойно смотрел, как девушка устраивается в кресле напротив него.

– Я не очень хорошо вас знаю, не так ли? – медленно произнес он и увидел, что удивил ее.

– Нет, не думаю, что знаете, – сказала она, смутившись и ощущая от этого неловкость. – Но какое это имеет отношение? – спросила она уже более миролюбивым тоном.

– Я размышлял, – сказал Гидеон, – о том, как вор узнал, где находится кубок.

Лора открыла рот и тут же его закрыла. Ее глаза прищурились. Неожиданно она рассмеялась грубым, язвительным смехом.

– О, я поняла. Теперь поняла, почему старому Син-Джану так не хочется вмешивать в это полицейских. Это, должно быть, один из вас, не правда ли? – высказала она свой вердикт.

Гидеон поморщился.

– Вам никогда не говорили, что у вас очень грубый рот? – резко оборвал ее Гидеон.

Но, говоря это, он взглянул на ее губы и совершенно неожиданно обнаружил, что у Лоры очень красивый рот. С пухлой верхней губой и в форме Купидонова лука, этот рот так и просил поцелуя.

– Конечно, все время говорят, – огрызнулась Лора. – А вам не говорили, что вы двуличны, как… как…

– Янус? – подсказал Гидеон имя римского бога, имевшего два лица и приятную улыбку.

Лора сердито посмотрела на Уэллеса, затем на ее губах появилась невольная улыбка. Надо отдать ему должное, это был мужчина высокого класса.

– Прекрасно, как бы там ни было, давайте посмотрим нa факты, – сказала она. – Кубок, должно быть, похищен кем-то из тех, кто присутствовал на вечере, правильно?

Гидеон покачал головой. Она быстро соображала, эта американка.

– Я просто не могу в это поверить, – растерянно признался он. – И в то же время не вижу альтернативы. Послушайте, знаю, я не имею права задавать вам этот вопрос, но… – Он вдруг замолчал, сознавая, что готов попросить ее.

– Нет, простите меня, – тихо сказала Лора, к его великому изумлению. Через мгновение она очутилась рядом, сочувственно сжимая плечо Уэллеса. – Я забыла. Эти люди ваши друзья? А этот колледж, как я понимаю, вся ваша жизнь.

Гидеон с изумлением смотрел на девушку. Только что она была рычащей, грозной тигрицей, и вот… Он не мог ожидать от нее такого сочувствия и понимания.

Лора откинула с его лба светлые серебристые волосы. Они были такими мягкими и шелковистыми на ощупь и изумительно светлыми. Почти белыми. Это возбуждало.

– Я хочу сказать, что, когда все кончится, эта история с кубком повредит мне и Ван Гилдерам, но это еще не конец света, – тихо говорила она, бессознательно накручивая на свой палец прядь его волос.

Гидеон замер. Его сердце было готово выскочить из груди. Он на секунду закрыл глаза и снова открыл их.

– Если бы я захотела, то могла бы сделать выбор. Просто передать все в руки полиции и изобразить Понтия Пилата – вы знаете, умыть руки и, насколько возможно, не связывать этот случай с именем Ван Гилдера.

Ее пальцы гладили его голову. Его кожа горела. Он чувствовал, как этот жар опускается к шее.

– Но для вас это настоящая катастрофа, – продолжала она. – Разве не так?

Гидеон снова сглотнул.

– Да, – хрипло пробормотал он.

Но, по правде говоря, он не вслушивался в ее слова. Ее голос, мягкий, глубокий, нежный, – вот что околдовывало Уэллеса.

Она прильнула к нему и нежно поцеловала его в лоб.

– Все будет хорошо, – тихо сказала девушка, касаясь губами серебристой брови. – Все будет хорошо, обещаю, – повторила она, целуя Гидеона в переносицу. – Все будет хорошо. – Она поцеловала его опущенное веко.

Дрожь пробегала по телу Гидеона. Она чувствовала это.

– Все будет хорошо. – Ее губы приблизились к его губам.

Из груди Гидеона вырвался прерывистый вздох. Ему было хорошо.

Вдруг его глаза широко раскрылись, пронзая ее ярко-синим ледяным светом. Уэллес откинулся назад.

– Пожалейте меня, женщина, оставьте меня в покое, – отталкивая Лору, прорычал он.

Встав с кресла, Гидеон неуверенной походкой подошел к окну. На одно безумное мгновение ему захотелось продлить ее ласки, дольше и дольше, до бесконечности.

– Буду рада, – ответила Лора, уязвленная до самой глубины души, и бросилась к двери.

Гидеон обернулся.

– Неужели вы не понимаете? – в отчаянии воскликнул он. – Мне не нужна людоедка, тем более сейчас.

Сказав это, он был готов откусить себе язык. Лора, взявшаяся за ручку двери, на мгновение застыла, затем медленно обернулась и посмотрела на Уэллеса.

Она была оскорблена, обижена, смущена, испугана и измучена. Ей очень хотелось ударить его. В самое больное место.

– Все правильно, – холодно сказала она. – А мне не нужен человек, подозреваемый в воровстве.

Гидеон побледнел.

– Что?

Лора мрачно улыбнулась, глядя в его широко раскрытые, изумленные глаза.

– Вы думаете, что только вы можете сложить два и два, Гидеон? Вспомните, я тоже была там, когда декан говорил, что сигнализация отключена, – с убийственной мягкостью напомнила она.

По изумленному взгляду Уэллеса она поняла, что Гидеону и в голову не приходило, что его самого могут подозревать в похищении кубка.

– У, кретин! – воскликнула она и, выходя, хлопнула дверью.

Мужчины! Они не стоили этого. Не стоило даже ссориться с ними.

Но к тому времени, когда Лора, поймав такси, добралась до дома, она пришла к заключению, что, вероятно, Гидеон Уэллес чего-то стоил.

Возникал вопрос: что она намерена с этим делать?