Люси нашла их вторую поездку в Суррей не столь приятной, как первую. В первый раз, когда они ехали с Полом, она восхищалась красотой кремового «ягуара» и была заинтригована легким налетом таинственности, сопутствовавшей их экспедиции. В этот раз она чувствовала только одно — Пол отчужден и сдержан.

Он сидел за рулем, не отрывая глаз от дороги, и казался Люси совсем другим человеком, а может быть, он так изменился со времени их последний встречи?

Правда, он достаточно дружелюбно и непринужденно болтал с нею, и иногда она даже ловила на себе его испытующие взгляды; прежде они бывали лукавыми, а теперь, казалось, все подмечали. Если в них и было лукавство, оно мгновенно гасло, и Пол, твердо сжав челюсти, снова переводил взгляд на дорогу, будто каждый поворот, каждый изгиб требовал его пристального внимания.

Его отчужденность сковывала Люси, он словно отгораживался от нее, и Люси мучительно раздумывала, чем она дала повод для такого его безразличия.

День, как и во время их первой поездки, был сияюще прекрасен, ощущалось приближение лета. Деревья уже не казались голыми, их наготу укрывали легкие зеленые облачка, живые изгороди тут и там сверкали яркими пятнами зелени, как и обочины дорожек.

Пол объяснил, что в коттедже их ждет ленч — его приготовит миссис Майлс.

— Теперь, когда я посещаю кафе или рестораны, мне всегда хочется помочь тем, кто меня обслуживает, — с некоторой сухостью пояснил он. — В пору встать за собственной спиной и предложить самому себе меню…

Люси быстро посмотрела на него. Интересно, когда это он завтракает или обедает в ресторанах? И уж наверняка там никто не думает, что он официант. Она представила его за ресторанным столиком с Софи Деваржу. Разве кому-нибудь придет в голову, что такой элегантный клиент всего лишь официант?

— И долго вы собираетесь работать в «Сплендиде»? — осмелилась полюбопытствовать она.

— Столько, сколько понадобится, — пожал плечами Пол.

— И сколько это может продолжаться? Он бросил на нее полулукавый, полунасмешливый взгляд.

— Вы же знаете, мне надо зарабатывать себе на жизнь, — напомнил он.

А Люси с трудом сдержалась, чтобы не воскликнуть: «Да надо ли, по правде-то говоря?» Но она прикусила губу и поспешила задать новый вопрос:

— Вы виделись с мисс Деваржу с тех пор, как… после вашей первой встречи?

— Да, дважды, — тем же насмешливым тоном ответил Пол. — В первый раз случился некоторый курьез, она явилась в «Сплендид», когда я находился при исполнении служебных обязанностей… А во второй раз мы вместе обедали. Вчера, между прочим.

Люси внезапно крайне заинтересовалась каким-то прибором на панели машины. Ей показалось, что солнце заслонила туча и повеяло прохладой, и это усилило холодок охватившего ее дурного предчувствия.

— Надеюсь… надеюсь, вы провели приятный вечер?

— Весьма, — заверил ее Пол. — Обед прошел замечательно. — Его темные глаза лукаво блеснули. — Ну а как с вашими планами насчет Италии? Откликнулись ли тамошние друзья графини? Согласны они помочь ей в ее матримониальных планах, жертвой которых являетесь вы?

Люси покраснела до слез, и в ее глазах, обращенных в Полу, застыли обида и смятение. Ей не удалось скрыть от него свои чувства.

— Мне не следовало посвящать вас в планы графини, они, конечно, смехотворны, хотя и задуманы с самыми добрыми намерениями по отношению ко мне, — запинаясь, проговорила она.

— Напротив, дорогая моя, я очень рад, что вы открыли мне эти планы, — беззаботно ответил Пол, на секунду накрыв ее руку своей. — По крайней мере, у меня будет время, чтобы обдумать, какой свадебный подарок вам приготовить, а то пришлось бы действовать наспех, случись такой сюрприз. Терпеть не могу сюрпризов. Я всегда должен точно знать, как обстоят мои дела и каково мое положение, пусть даже в самой маловажной ситуации.

Во время ленча Пол был безукоризненным хозяином. Миссис Майлс нарезала в саду цветов и украсила ими овальный обеденный стол, так что в комнате, залитой весенним солнцем, стоял головокружительно сладостный весенний аромат. Блестело столовое серебро, салфетки у приборов и под ними поражали тончайшей вышивкой. В углу своей салфетки Люси разглядела вышитый крест, увенчанный короной. Она почему-то подумала, что салфетки когда-то принадлежали княгине Карадин и та за ненадобностью подарила их крестнику, когда он обставлял свой коттедж. Но над короной на салфетках была вышита буква «П». Эта буква разрушала ее версию, и Люси дорого бы дала, чтобы разгадать, что она значит. Ей необходимо было знать правду о человеке, что сидел напротив нее за прелестно накрытым столом. Сейчас его отделяла от нее лишь ваза с цветами да несколько блюд с закусками, но на самом деле он, возможно, отделен от нее целыми мирами, словно человек с другой планеты. Почему к нему восторженно устремляются его земляки, встретившись с ним в гостях? Почему отвешивают почтительные поклоны, приседают перед ним в глубоких реверансах и чуть ли не готовы целовать руку, предоставь он такую возможность? Перед ней был человек, который хотя и служил официантом в ресторане, в действительности принадлежал совершенно к другому кругу людей. В этом скрывалась какая-то тайна.

Встретившись с Полом глазами, Люси призвала на помощь все свое мужество и вознамерилась потребовать, чтобы он открыл ей правду. Но он смотрел на нее отчужденно, холодно, и она сомневалась, стоит ли этого требовать. Вдруг его ответ вдребезги разобьет ее надежды? Хотя о каких надеждах может идти речь? Они, если и были, теперь улетучились. И она решилась спросить, когда миссис Майлс вышла из комнаты:

— Мне хочется узнать о вас больше… Мне бы хотелось, чтобы вы сказали мне правду о себе…

Как только это слово сорвалось с ее губ, Пол улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:

— А графиня вам ничего не разъяснила?

— Я ее ни о чем не спрашивала.

— Не осмелились! — воскликнул он, и его губы изогнулись в чуть презрительной усмешке. — Вы же компаньонка ее высочества, «славная молоденькая англичанка», выполняющая все ее прихоти и поручения и не смеющая ослушаться… Ее забавляет мысль о том, как она запустит вас в неизвестное для вас общество… Может быть, она даже завещает вам все свои драгоценности из старой шкатулки в нищей лондонской квартирке… Она уже накупила вам нарядов, экипировала для роли, которую вы с легкостью сыграете, если по-прежнему будете потакать ее прихотям и постоянно повторять: «Графиня сказала, графиня считает…» — Издевка в его голосе повергла Люси в полное изумление, а он продолжал: — Неужели вы на самом деле так безнадежно глупы, что с радостью вручаете свою судьбу старухе, которая водит вас за ниточку, будто марионетку! — Люси открыла было рот, чтобы возразить ему, но он не дал ей сказать ни слова. — Или вы уже настолько прозрели, мисс Люси Грей, что догадались, что Серония для графини — не что иное, как навязчивая идея, и что шкатулка с драгоценностями в один прекрасный день вам очень пригодится? Когда графиня, забыв одну навязчивую идею, переключится на другую и всецело посвятит себя вашему жизнеустройству.

Люси ахнула, вспыхнула и тут же побледнела. Кровь отлила от ее лица, и это заметил Эйвори. Он приподнялся и принес свои извинения, но сделал это так резко, что Люси показалось, будто над ее ухом щелкнули бичом.

— Простите! — сказал Пол. — Я не имел права так говорить с вами. Это непростительно. Не пройти ли нам в холл и выпить кофе?

Люси вдруг ощутила, что произошло непоправимое несчастье — они перестали понимать друг друга. Как заведенный автомат, она прошла за Полом в холл, где миссис Майлс, расплываясь в улыбке, священнодействовала с кофейным сервизом. Она спросила, не потребуется ли от нее еще что-нибудь, прежде чем она вымоет посуду и на время покинет их. Она сказала Полу, что приготовила к чаю какой-то особенный торт, который, как она надеется, им понравится. Но лицо Пола оставалось безучастным. Он махнул рукой, давая понять, что миссис Майлс может делать, что ей заблагорассудится, и та ушла слегка встревоженная, опасаясь, что сделала что-то не так.

Пол обернулся к Люси и вежливо попросил ее разлить кофе. Когда она протянула ему его чашку, рука ее слегка дрожала, и она всячески старалась эту дрожь подавить. Он, сдвинув свои черные брови, посмотрел на нее и еще раз извинился, что позволил себе отчитать ее.

— Простите меня, — повторил он. — Сам не знаю, почему я наговорил вам все это. Я прекрасно понимаю, что все это чушь.

— Да? — Люси медленно поднялась, и, все еще очень бледная, подошла, и встала перед ним. — Тогда зачем же вы все это сказали? Мы с вами оба знаем, что я разрешила графине купить мне платья, но я считала, что это доставляет ей удовольствие… Только поэтому я согласилась принять ее подарки. Я работала у нее много времени, не получая жалованья, и все эти наряды были как бы компенсацией…

Пол нетерпеливо махнул рукой:

— Пожалуйста, не надо! Меня это совершенно не касается! Дела графини меня не интересуют, а вы, разумеется, вполне заслужили… свое жалованье.

Люси до боли закусила нижнюю губу:

— Я с удовольствием служу графине, даже если она забывает о моем жалованье… Я очень к ней привязалась. И вы можете думать, что вам угодно, но у меня и в мыслях не было, что графиня когда-нибудь оставит мне в наследство хоть какую-то ничтожную побрякушку! Да я бы и не приняла этого никогда — у нее же есть родственники! Не говоря уже о том, что по мне лучше бы она продала все свои драгоценности и пользовалась вырученными деньгами при жизни! Как бы я хотела, чтобы она могла жить без всяких забот!

— В Италии? — холодно спросил Пол, подняв брови, и его глаза, к удивлению Люси, смотрели на нее непримиримо жестко. — И вместе с вами?

Люси растерялась. Она видела совсем другого, нового Пола, ничуть не похожего на того, к которому тянулась всей душой… Она порывисто двинулась к дверям.

— Очень сожалею, — сказала она, — что согласилась приехать к вам сюда. Простите, что потратили на меня время впустую и миссис Майлс пришлось потрудиться ради меня. Если вам еще рано возвращаться в Лондон, подскажите, на каком автобусе мне уехать?

— Ну нет, милая моя Люси! — тихо проговорил Пол, крепко схватив ее за руки — так, что на них, наверно, остались синяки. — Не надейтесь, что разрешу вам уехать отсюда на автобусе! Впереди у нас еще весь день, и этим надо воспользоваться! — Его гладко зачесанная темная голова склонилась к ее золотым кудрям. — Вот так, например!

Его губы больно и безжалостно впились в губы Люси, и на несколько секунд она отдалась счастливому бездумному блаженству, но тут же опомнилась и постаралась высвободиться. Никакой радости от поцелуя она уже не испытывала. Его жестокий рот теперь ранил и терзал ее губы, и, как ей показалось, Пол уже не ласкал ее поцелуями, а хотел оскорбить и унизить. Ей удалось, упершись руками в грудь Пола, наконец отстраниться от него, в его глазах, к своему ужасу, она увидела что-то животное, устрашающее.

— Пол! — ахнула Люси, продолжая вырываться из его объятий.

Но он снова схватил ее с каким-то рычащим смехом.

— Люси! — издевательски ворковал он. — Что такое, малютка? Что испугало нашу крошку? Боитесь, что графиня окажется права и не следует выбирать друзей из числа недостойных, из тех, за кого нельзя поручиться?

Люси было больно, и Пол явно понимал это и, казалось, хотел сделать ей еще больнее. Ее пугал взгляд его потемневших глаз, где, как в бездонном омуте, можно утонуть. Ее охватила паника: эти глаза парализуют и притягивают ее, а издевательские нотки в голосе, наоборот, отталкивают…

— А раньше вы не отказывались от моих поцелуев, — тихо проговорил он ей в самое ухо. — Мне даже показалось, что они вам нравятся. — Он крепко прижимал ее к себе, и она чувствовала грубую силу, исходящую от его тела. Слегка потянув ее за золотые пряди волос, Пол заставил Люси откинуть голову. — Ага, — прошептал он, наконец встретившись с ней глазами, — значит, вы все-таки не возражаете, чтобы я любил вас! Вам хорошо в моих объятиях, но вы считаете нужным немного со мной побороться. А то что же скажет графиня?

Цвет глаз Люси менялся сообразно калейдоскопу чувств, испытываемых ею: то они были чистыми, как горные озера, то сразу и серыми, и зелеными, и голубыми. Она умоляюще смотрела на Пола, но его рот снова прижался к ее губам, но на этот раз так нежно и бережно, словно он задался целью заставить ее сердце выпрыгнуть из груди. Люси поняла: больше она не в силах даже сделать вид, что противится его ласкам. Желание сохранить достоинство растаяло под внезапным торжествующим наплывом его нежности, и, когда этот наплыв превратился в сбивающий с ног поток, Люси прижалась к Полу, позабыв обо всем.

— Ах Люси, Люси, — смеясь, прошептал Пол охрипшим голосом, не отрываясь от ее губ.

Он подхватил ее на руки, перенес через комнату и осторожно положил на подушки, покрывавшие честерфилдский диван. Он опустился рядом на колени, взял ее лицо в свои ладони и ласкал его взглядом. Люси вновь почувствовала странную гипнотизирующую силу его сияющих, еще больше потемневших глаз.

— Ну что, Люси, вы все еще торопитесь на автобус, спешите в Лондон? Или уж мы проведем остаток дня вместе? — спросил он. — Миссис Майлс ушла, мы здесь одни.

Он провел пальцем по ее выгнутой гладкой шее, и Люси задрожала, будто осина на ветру. Гипнотический блеск из-под черных густых ресниц все разгорался и усиливал ее смятение.

— Не знаю, следует ли мне оставаться…

— Обожаемая моя, маленькая Люси, ну почему же? — Глаза, губы, руки Пола продолжали ласкать ее, и под его настойчивыми поцелуями она начала содрогаться, а сердце гулко и тяжко забилось в груди. — Мы ведь чуть не поссорились! Но это я виноват! Я сам не понимал, что говорю! Я вел себя мерзко, подло, простите меня, умоляю вас, милая, милая Люси! Любимая моя! Скажите, что вы меня прощаете, и проведем этот вечер счастливо. Мне так этого хочется!

— Действительно, хочется? — Люси удалось оторваться от его губ, и она устремила на Пола затуманенный взгляд широко открытых глаз. — А мне показалось, что вы на меня сердитесь! Сильно сердитесь!

— Да что вы, любимая моя!

Люси почти поддалась нежности его глаз, ласковости губ, но никак не могла выбросить из головы те обвинения, которыми он только что осыпал ее. И тем не менее он увлекал ее за собой в бурлящий поток чувств и ощущений, она забывала обо всем и теряла способность о чем-либо думать… Люси попыталась выпрямиться и освободиться из его объятий, не желая окончательно потерять власть над собой.

— Милая, не будьте глупышкой, — хрипло прошептал Пол. — Ну разве я могу сердиться на вас?

— Но вы говорили со мной очень раздраженно.

— Я же сказал вам, я нахожу вас обворожительной.

— А я подозреваю, вы презираете меня. — Люси уперлась руками в его плечи и отстранилась. — Я действительно считаю, что мне лучше уйти…

— Нет!

Радостный блеск его глаз потух, словно они никогда и не светились нежностью, и Люси с изумлением встретилась с его холодным, непроницаемым взглядом. Все в его смуглом лице разом изменилось, и подбородок затвердел.

— Не важно, обожаю я вас или презираю, но сократить время нашего свидания я вам не позволю! Я жил ожиданием этой встречи всю неделю. — Его зубы холодно блеснули в короткой улыбке. — Я полагал, что вы понимаете, что, если я предложил позавтракать здесь, а не в городе, значит, мне хочется провести с вами больше времени, и провести как можно приятней!

Он взял ее руки, отодвигающие его, легко прикоснулся к ним губами и снова привлек Люси к себе. Он обнимал ее страстно и даже грубо, так что она снова ощутила боль и разочарование, снова ею овладевала паника — ведь вырваться из его рук она не могла. Люси попыталась воззвать к его разуму.

— Пол! Я не поняла тогда…

— Милая, это все не важно! — Его глаза снова сияли, и губы шевелились рядом с ее губами. — Единственное, о чем я прошу, — не портите сегодняшнюю встречу, будьте снова моей милой, очаровательной Люси! Той Люси, что я встретил тогда в парке, той Люси, которую я считал такой наивной! А ведь вы вовсе не наивны, правда, прелесть моя?

Дверь из кухни распахнулась, и кто-то, глядя на них, остановился на пороге. Люси заметила это, но Пол продолжал страстно прижимать ее к диванным подушкам, и она никак не могла предостеречь его. Лишь когда раздался удивленный голос, в котором слышался легкий американский акцент, Люси почувствовала, что руки Пола разомкнулись.

— Простите! О, простите, пожалуйста, если я помешала, — звонко проговорила Софи Деваржу. Она была в легком весеннем костюме, а на мягких каштановых волосах красовалась забавная маленькая шляпка. Ее необычные глаза смотрели с какой-то странной завороженностью. — Миссис Майлс не предупредила меня, что у тебя гостья!

Пол отрывисто спросил:

— А где миссис Майлс? Я думал, она ушла.

— Она и ушла. Я встретила ее у дороги, где оставила машину. Она кормила кур. Так что я повторяю, она не предупредила меня, что у тебя гостья, Пол!

Ее большие глаза были обращены к Полу, и Люси могла поклясться, что в них прятался упрек.

Пол постарался обрести свою обычную уверенность, но когда он решил — совершенно неуместно — представить девушек друг другу, голос его звучал отрывисто.

— Мы уже встречались, — спокойно сказала Софи, а Люси в это время судорожно старалась поправить платье. Застигнутая в двусмысленной ситуации, она готова была провалиться сквозь землю. — Мисс Грей и я были представлены друг другу на вечере у Уллы. Разве ты не помнишь? В тот вечер, когда я прилетела в Лондон. Я так поняла, что мисс Грей служит у твоей бабушки… Компаньонка или что-то в этом роде?

Люси забыла о смятом платье и о желании провалиться сквозь землю…

— У бабушки? — пробормотала она и, глянув на Пола, прочла на его лице разгадку тайны.

Как же она раньше не догадалась? Ведь Пол так похож на графиню! Тот же слегка вызывающий вид, та же надменность… Как же она, видя их рядом, не заметила поразительного сходства. Почему ее не насторожили слова графини, ведь она говорила Люси, что знать не желает сына своей дочери?! И она же, стоило кому-нибудь усомниться, джентльмен ли Пол, тут же бросалась доказывать, что он с полным правом заслуживает это звание! Он же принц Серонии! Серония не нуждается в нем, но это ничего не меняет — в жилах Пола течет королевская кровь!

— Боюсь, я… я была очень глупа, — медленно произнесла Люси, прежде чем Пол успел что-нибудь сказать, — но я, право, не подозревала…

Она беспомощно посмотрела на него, а он быстро метнулся к ней:

— Люси!

Но тут опять прозвучал спокойный голос Софи Деваржу:

— Можете воспользоваться моей машиной, мисс Грей, если вам не хочется ждать, когда мистер Эйвори отвезет вас в город. Не сомневаюсь, что вы водите машину, а потом оставьте ее в гараже — там за ней присмотрят. Адрес гаража на карточке, на приборной панели.

— Ничего подобно. Люси! Я отвезу вас в Лондон сам, — строго сказал Пол.

Однако Люси оставила его слова без внимания и обратилась к Софи Деваржу, надеясь найти в ней поддержку.

— К сожалению, я не вожу машину, но, может быть, здесь можно поймать такси? — Слова застревали у нее в горле. — В поселке, наверное, есть гараж, может быть, позвонить туда?

— Пол, в деревне есть гараж? — повернулась Софи к Полу. Она полностью владела собой и держалась удивительно спокойно. — Если гараж есть, ты должен знать, где он находится, а телефон можно найти в справочнике. О, возможно, нам поможет миссис Майлс. Я вспомнила: ее муж как раз собирался ехать в деревню на своей довольно дряхлой машине. Попробуем задержать его…

Софи двинулась на кухню, но Пол схватил ее за руку и сердито заговорил:

— Напрасно ты беспокоишься, Софи, ты тут ни при чем. Мисс Грей — моя гостья, и я, конечно, доставлю ее в целости и сохранности обратно к бабушке. Я пригласил ее сюда, я же ее и отвезу. Не знаю, почему тебе вздумалось приехать сюда сегодня, но я не могу тебя принять.

— Не можешь? — Невозмутимая усмешка Софи погасла, когда она перевела взгляд на Люси. — А надо ли меня принимать? Вспомни, дорогой мой, когда мы вчера ужинали, ты сам сказал, что коттедж к моим услугам, и даже презентовал мне ключи. — Она вынула ключи из сумочки и, держа их тонкими, затянутыми в перчатку пальцами, помахала ими под носом Пола. — К тому же когда я сюда вошла, мне показалось, что мисс Грей не жаждет оставаться с тобой. Скажу больше, мне показалось, что ты навязываешь ей свое внимание силой…

Говоря это, она безмятежно улыбнулась Полу и фамильярно похлопала его по щеке.

— Ты, вероятно, считаешь, что с простой компаньонкой церемониться нечего, но ты забыл, что живешь в современном мире… То, что полвека назад мог позволить себе принц Серонии, не боясь огласки, сейчас никто не сочтет веселой забавой! Кроме того, сейчас существуют всяческие лиги и союзы защиты всех и вся… Да и ты больше не принц Серонии, а ее рядовой гражданин!

Люси заметила, как грозно нахмурился Пол, таким она его еще никогда не видела. Пока Софи вызывающе глядела в глаза Пола, Люси на цыпочках приблизилась к дверям и через секунду, захватив пальто и сумочку, уже бежала через сад к белой калитке, ведущей на ферму, где она, как надеялась, еще застанет мистера Майлса с его дряхлым автомобилем.