Диллинджер был потрясен арестом Билли Фрешетт и искал способ ее выручить. Он понимал, что в Бэнкерс-билдинге Билли очень хорошо охраняют, однако, по сообщениям газет, ее скоро должны были перевезти в Сент-Пол, чтобы предъявить обвинение в укрывательстве преступника. И он решил попытаться освободить ее по дороге туда. Предстояла перестрелка, и ему необходимо было раздобыть бронежилеты.

В тот вечер, когда Билли арестовали, Диллинджер доехал до таверны Луиса Черноцки в Фокс-Ривер-гроув и вошел через черный ход. Черноцки поджарил ему бифштекс и выдал бутылку виски. Диллинджер забрал все это и спустился в свою подвальную комнату. У бандитов была договоренность держать связь через таверну Черноцки. На следующий день здесь появились Нельсон с женой и Томми Кэрролл со своей подругой. Еще через день, вечером в среду 11 апреля, появились Ван Митер и Гамильтон с Пэт Черрингтон. Нельзя сказать, что кому-нибудь из бандитов понравилась идея Диллинджера освободить Билли. Но Ван Митер сказал, что знает, где достать бронежилеты.

В пятницу в четверть второго ночи 54-летний полицейский Джадд Питтенджер стоял на перекрестке в городке Варшава (Индиана). Варшава — маленький тихий городок в тридцати милях от Форт-Уэйна, и Питтенджер совершал ночной обход в полусонном состоянии, не ожидая встретить никаких нарушителей порядка, серьезнее бродяг или пьяных хулиганов, которые иногда попадались на улицах в такие часы. Тут позади него послышался звук шагов. Питтенджер обернулся и увидел двоих мужчин в длинных плащах. Они распахнули плащи и наставили на него автоматы. Впоследствии полисмен утверждал, что узнал их: это были Диллинджер и Ван Митер. «Нам нужны бронежилеты, — сказал Диллинджер. — И мы не шутим».

Питтенджер стал сопротивляться: он ухватился за ствол автомата Диллинджера и попытался его вырвать. Ван Митер ткнул дуло своего автомата полицейскому в спину. «Эй, расслабься, — сказал Диллинджер. — Мы совсем не хотим тебя убивать». Но полицейский не слушал. Тогда Ван Митер вытащил из кобуры Питтенджера пистолет и дважды ударил им полицейского по голове. Тот сразу запросил пощады:

— Не надо, не бей меня!

— Не бей его больше, — сказал Диллинджер.

Затем он приказал Питтенджеру отвести их в полицейский участок и открыть комнату, где хранилось оружие.

— У меня ключа нет, — сказал Питтенджер.

— А у кого он? — спросил Диллинджер.

— Не знаю.

— Послушай, не дури. Я же говорю: нам совсем не хочется тебя убивать.

— Мне тоже не хочется, чтоб меня убили. У меня двое детей малолетних дома.

— Вот поэтому мы и не хотим тебя убивать, — сказал Диллинджер.

Питтенджер со вздохом полез в карман и извлек оттуда ключ. Они отправились в участок, где в это время никого не было, и поднялись наверх, в оружейную. Ван Митер держал на мушке Питтенджера, а Диллинджер забрал три бронежилета и два пистолета.

Через несколько часов после этого по приказу Мэтта Лича были выставлены засады на дорогах по всей Северной Индиане. Добровольцы вскакивали с постелей, хватали оружие и отправлялись на посты ловить Диллинджера. Но их усилия ни к чему не привели. На рассвете Диллинджер, целый и невредимый, добрался до Чикаго. Вечером он прочел в газетах, что Билли могут перевезти в Сент-Пол в любой момент.

Билли продолжали держать в чикагском офисе ФБР, на девятнадцатом этаже Бэнкерс-билдинга, и каждый день допрашивали под слепящей лампой в конференц-зале. Однако Билли ничего не говорила, и в конце концов Пёрвис с облегчением отослал ее в Сент-Пол, где она должна была предстать перед судом. Ничуть не лучше обстояли дела в Индианаполисе у Эрла Коннелли, который работал с родственниками Диллинджера. Он задержал его брата Губерта и еще нескольких двоюродных братьев, долго их запугивал, но они, похоже, не имели понятия о том, где прячется бандит. Один из родственников, Фрэнк Хэнкок, предположил, что Джон сейчас в Аризоне.

Пёрвис понимал: нужны более надежные информаторы, чем те, что уже были. Шпионы давали массу наводок, но после проверки все они оказывались ложными. Начальник отделения ФБР в Детройте Билл Ларсон всю эту неделю работал с одним словоохотливым информатором в Манси. Чтобы проверить его сведения, Пёрвис посылал своих людей в Манси, Форт-Уэйн, Элкхорн и Саут-Бенд, но ничего не подтверждалось. Эрл Коннелли нанял в качестве информатора Арта Магинниса, работавшего в страховой компании. Его направили на бензоколонку Диллинджеров, но никаких интересных сведений ему получить не удалось. В тот день, когда Диллинджер ограбил полицейский участок в Варшаве, Коннелли по наводке Магинниса устроил бесполезную засаду в Луисвилле (Кентукки). Пёрвис предложил назначить за сведения, которые приведут к аресту Диллинджера, награду 5000 долларов, однако Гувер эту идею отверг.

Налет в Варшаве свидетельствовал, что Диллинджер все еще где-то поблизости. В отсутствие Билли он вряд ли отправился бы снова на отдых во Флориду или Аризону. На выходных Пёрвис опять съездил в Саут-Бенд, а затем и в Манси, проверяя сведения, предоставленные информаторами, но безрезультатно. В понедельник 16 апреля Гувер стал проявлять нетерпение. Его подчиненные мотались по разным городам без всякого плана. Нужна была система правильной отработки версий. И в среду Гувер приказал Пёрвису прекратить разъезжать по Индиане и оставаться в Чикаго. Коннелли и других начальников отделений он обязал звонить Пёрвису хотя бы раз в день и сообщать обо всех своих версиях и находках. А на следующее утро фэбээровцы узнали, что Диллинджера видели в Су-Сент-Мари.

Пока Пёрвис, Коннелли и их люди обшаривали Индиану и Северный Кентукки в поисках Диллинджера, сам бандит оставался в Чикаго. В субботу, дождливым днем, следующим утром после налета в Варшаве, Арт О'Лири отправился на встречу с Диллинджером на углу Белден и Кэмпбелл-авеню. Увидев Диллинджера в автомобиле на противоположной стороне улицы, О'Лири поправил свою шляпу — это был знак, что за ним не следят. Диллинджер сделал то же самое, и О'Лири перешел улицу и сел к нему в машину.

Диллинджер сидел за рулем, шляпа у него была надвинута так низко, что почти скрывала лицо. Сзади расположились еще два человека, которых О'Лири не знал. На какую-то долю секунды помощнику адвоката показалось, что он попал в ловушку.

— Джонни, это ты? — испуганно спросил он.

— Конечно я.

— А ну-ка, сними шляпу.

Диллинджер рассмеялся и снял промокшую шляпу. Он представил О'Лири Джона Гамильтона. О'Лири пожал ему руку и заметил при этом, что на ней не хватает пальцев. Ван Митера Диллинджер представлять не стал. Встреча была короткой. Диллинджер просил выяснить, когда Билли отвезут в Сент-Пол, и сказал, что позвонит в понедельник, чтобы узнать все подробности. Идея спасать Билли никому не казалась здравой. И Гамильтон, и Ван Митер пытались отговорить Диллинджера от этого дела. Еще меньше горели желанием помогать ему в этом Пикетт и О'Лири. Они решили между собой, что не будут ничего узнавать о переводе Билли в Сент-Пол.

В понедельник в 16 часов Диллинджер и сильно нервничавший О'Лири снова встретились, на этот раз на углу Норт и Кедзи-авеню. Договариваясь об этой встрече по телефону, Диллинджер произнес нечто загадочное: «32 запад и 16 север», но О'Лири понял, какое место он имеет в виду. В машине оказалась также Пэт Черрингтон. Она перебралась на заднее сиденье, чтобы О'Лири сел впереди. Позади него снова расположился Гамильтон, на коленях у него лежал покрытый одеялом автомат. О'Лири сообщил, что ничего узнать не удалось. Диллинджер был сильно разочарован. О'Лири сказал, что остается надеяться на суд.

— Мистер Пикетт поедет в Сент-Пол, чтобы ее защищать? — спросил Диллинджер.

— Я поговорю с ним об этом. Думаю, что да.

— Отлично, Арт. Тогда передай ему вот это: тут пятьсот долларов. — Диллинджер протянул пачку банкнот. — Кстати, узнал ты что-нибудь про врача, который делает пластические операции?

— Да. Лу говорит, что есть такой. Его зовут Ральф Робинд.

— А сколько он возьмет?

— Это будет тебе стоить пять тысяч долларов.

— Пять штук? А это не слишком жирно?

— Совсем нет, если учесть степень риска, — ответил О'Лири. — Слушай, а ты понимаешь, что ты считаешься самым опасным преступником во всех Соединенных Штатах?

Диллинджеру пришлось смириться с тем, что он никак не сможет помочь Билли, и ФБР вскоре перевезло ее в Сент-Пол. Пикетт отправился туда, чтобы защищать ее в суде. Одинокий, лишенный возлюбленной, на которой он собирался жениться, Диллинджер все больше впадал в депрессию. Его настроение стало бы еще мрачнее, если бы он узнал, что ФБР уже проверяет анонимный донос о деятельности доктора Ральфа Робинда.

Диллинджер пребывал в весьма угнетенном душевном состоянии, но у Джона Гамильтона настроение было еще хуже. С каждым Днем он смотрел на вещи все пессимистичнее и часто говорил о смерти. Несколько раз он упомянул, что очень хотел бы перед смертью повидаться со своей сестрой, жившей в Су-Сент-Мари. Диллинджер отговаривал его от этой поездки, но чем больше Гамильтон мрачнел, тем больше ему хотелось туда съездить. Ведь Диллинджер попрощался с семьей, а чем он хуже? Вздохнув, Диллинджер согласился составить ему компанию.

Во вторник 17 апреля Диллинджер надел один из новых бронежилетов, сунул в наплечную кобуру пистолет, сел в свой «Форд V-8» и отправился из Чикаго в Индиану. Гамильтон ехал впереди на своей машине, а Диллинджер следовал за ним, поглядывая на обочины проселочных дорог в поисках скрытой засады. Весь этот день, пока они добирались до Северного Мичигана, он был погружен в свои мысли. Рядом с ним, на сиденье, где обычно сидела Билли, лежали бинокль и термос с холодной водой. На заднем сиденье громоздилась куча оружия в чехлах.

Уже в сумерках они остановились у бензоколонки на окраине Су-Сент-Мари — городка на самой северной оконечности штата Мичиган. Пока работник заправки заливал бензин в бак, Диллинджер, стоя под дождем в пальто и низко надвинутой на лоб серой фетровой шляпе, следил за каждым его движением. Ему здесь не нравилось: ехать сюда было глупо.

— А далеко вы забрались, — заметил работник, показывая на номера из штата Миннесота. — Чем занимаетесь?

— Одежду продаю, — ответил Диллинджер.

С наступлением темноты бандиты въехали в город. Деревянный домик 39-летней сестры Гамильтона стоял на Четырнадцатой улице, на вершине крутого холма. В половине девятого в дверь со стороны кухни постучалась Пэт Черрингтон.

— Вы миссис Стив? — спросила она. Сестра Гамильтона кивнула.

— Не бойтесь, пожалуйста, и ничего не говорите, — продолжала Пэт. — У меня для вас есть сюрприз. Тут кое-кто хочет с вами повидаться.

Из темноты вышел Гамильтон, в руках у него был завернутый в одеяло автомат. За ним показался Диллинджер с автоматической винтовкой. Узнав брата, которого она не видела семь лет, миссис Стив расплакалась. Они обнялись. Гамильтон сказал, что приехал ненадолго. Миссис Стив утерла слезы и собралась в магазин — купить бифштексы для праздничного ужина. Однако Диллинджер, покачав головой, уговорил ее приготовить ужин из того, что было в доме. Миссис Стив велела своим троим детям сидеть в верхних комнатах, а сама принялась жарить яичницу с беконом и тосты. Они поужинали на кухне, вспоминая детство Гамильтона. Потом гости побрились, а миссис Стив достала ножницы и наскоро их подстригла.

Гамильтон впервые за последнее время выглядел счастливым, дом сестры — это все, что у него оставалось дорогого, здесь он был как будто у себя дома. Часов в десять дверь, которая вела из кухни во двор, вдруг распахнулась. Оба бандита тут же схватились за орудие. Однако это оказался всего лишь 18-летний сын миссис Стив — Чарльз Кэмпбелл. Диллинджер опустил винтовку. «Чарли, это Джонни», — представил друга Гамильтон. Больше ничего прибавлять было не нужно.

Все перешли в гостиную. Юный Кэмпбелл не сводил глаз с гостей. У Гамильтона при каждом выдохе из груди вырывался хрип — последствие ранений. Диллинджер все еще прихрамывал. Ему явно не терпелось поскорее уехать отсюда. Говорил он мало, а больше сидел у окна, читал газету и посматривал на улицу. Немного погодя Гамильтон послал племянника за своим другом детства, Полом Паркеттом. Тот явился и был совершенно ошарашен, столкнувшись лицом к лицу с человеком, объявленным самым опасным преступником в стране. Все чувствовали себя как-то неловко, встреча напоминала скорее пародию на семейный вечер. Никто не знал, что сказать, и Гамильтон принялся демонстрировать старому другу, как работает его автомат. Для Диллинджера это было уже слишком: около одиннадцати он встал и объявил, что пора уходить. Гамильтон уговаривал его остаться: разве нельзя провести всего одну ночь в доме сестры? Но Диллинджер не согласился: он заметил в окно что-то подозрительное и решил, что за домом наблюдают агенты ФБР.

Они стали собирать оружие, а миссис Стив снова заплакала. Она молча обняла брата и дала ему с собой в дорогу кувшин с олениной. Гамильтон обнял сестру и нежно поцеловал в щеку. «Пока, — сказал он. — Скоро встретимся». Однако встретиться им было уже не суждено. Анна Стив смотрела, как ее брат спускается с холма по раскисшей тропинке, еще не зная, что больше его не увидит. Гамильтон направился к машине Диллинджера — свою он решил оставить сестре в подарок.

Они поехали в городок Сент-Игнас и там обнаружили, что опоздали на последний паром через озеро Мичиган. Диллинджер отыскал гостиницу, чтобы переночевать, и Пэт Черрингтон зарегистрировала их там.

Один из соседей миссис Стив позвонил людям Пёрвиса, но, когда на следующий день агенты добрались до Су-Сент-Мари, Диллинджера уже и след простыл. Фэбээровцы при содействии местных помощников шерифа ворвались в дом миссис Стив и увели сестру Гамильтона и ее сына в наручниках. Гувер не испытывал к ним ни малейшего сочувствия: ему было нужно преподать урок всем, кто осмелится дать пристанище опасным преступникам. За яичницу с беконом, стрижку и три часа, проведенные с братом, миссис Стив поплатилась тремя месяцами в федеральной женской тюрьме.

В пятницу, пока агенты Пёрвиса допрашивали миссис Стив, Диллинджер вернулся в Чикаго и остановился там, где для него уже было небезопасно: в таверне Луи Черноцки «Кристалл-боллрум» в Фокс-Ривер-гроув. За неделю до этого Бет Грин сообщила ФБР, что там бывают члены банд и Баркеров, и Диллинджера, и рассказала о последнем посещении таверны Диллинджером несколько недель назад.

На самом деле бюро присматривалось к этому месту уже с прошлого лета, после того как вдова Фрэнка Нэша упомянула, что ее муж там часто бывал. Имя Черноцки несколько раз всплывало во время расследования дела Бремера, и в марте Гувер дал добро на подслушивание телефонных разговоров хозяина таверны. Фэбээровцы опросили соседей Черноцки, а группа следователей, занимавшихся делом Бремера, в последний раз побывала здесь всего неделю назад. Тем не менее постоянной слежки за ней Пёрвис не установил. Если бы он это сделал, то сбылась бы его розовая мечта, потому что в четверг и пятницу, 19 и 20 апреля, здесь собралась вся банда Диллинджера.

Это случилось впервые за три недели, после того как бандиты разъехались, поделив награбленное в Сент-Поле. Теперь они снова были вместе, а кроме того, Нельсон привез с собой бармена из «Зеленого фонаря» — Пэта Рейли. Побеседовав, гангстеры решили, что им нужно уехать туда, где они могли бы отдохнуть, расслабиться и спокойно обдумать свои планы. Впереди был уик-энд, оставалось выбрать место для отдыха — они надеялись, что это улучшит настроение Диллинджера. Черноцки сказал, что знает одну подходящую туристическую гостиницу на севере Висконсина, которой владеет его старый и надежный друг. Черноцки заверил Нельсона, что там их никто искать не будет. Затем он написал записку своему приятелю, запечатал ее в конверт, а конверт вручил Нельсону.

К тому времени в отношениях бандитов явно чувствовалось напряжение, источником которого был по большей части Нельсон. Мы немного знаем о том, как относились друг к другу члены банды: многие из них были убиты в том же году, а тех, кто оказался в тюрьме, ФБР не очень-то расспрашивало об их взаимных чувствах. То немногое, что нам известно, восходит к нескольким отступлениям в показаниях, данных несколько месяцев спустя Пэт Черрингтон и еще некоторыми арестованными. По ним можно заключить, что Нельсон одновременно и завидовал Диллинджеру, и затаил на него обиду. Нельсон считал — и не без оснований, — что Диллинджер ему многим обязан. Это он укрыл Диллинджера после побега из Кроун-Пойнта, потом — позвал принять участие в ограблениях в Су-Фолсе и Мейсон-Сити, а теперь еще договорился с Черноцки и организовал эту встречу. И что он получил за все свои хлопоты?! Ничего хорошего. Газеты только и делают, что пишут о Диллинджере. Нельсону хотелось, чтобы банду называли по его имени: «банда Малыша Нельсона», однако он по-прежнему оставался совершенно неизвестен широкой публике. Он завидовал, но это было еще не все. И Нельсон, и его жена Хелен считали, что Диллинджер ведет себя безрассудно. В пятницу арест миссис Стив стал газетной сенсацией, и Нельсоны решили, что рано или поздно Диллинджер наведет на всю банду агентов ФБР. Такую плату за все оказанные им услуги Нельсон воспринимал как черную неблагодарность и потому затаил обиду.

Диллинджер, со своей стороны, видел, что Нельсон психически неуравновешен, и общался с ним только по делу, когда они вместе планировали ограбления или совершали их. Пэт Черрингтон будет говорить об этом так: «Все в [банде] знали, что Нельсон — ужасный человек, кровопийца, что он готов убить любого, кто встанет у него на пути… никто не хотел водить с ним дружбы, но в деле Нельсон был необходим».

Как бы там ни было, но по крайней мере в этот период времени члены банды как-то уживались с Нельсоном. В пятницу рано утром Черноцки разбудил их, приготовил завтрак и около семи часов выставил всех за дверь. Сделал он это очень вовремя: всего через несколько часов наряд чикагских полицейских (правда, ничего не знавших о том, что эта таверна была одним из пристанищ на преступном пути Диллинджера) заехал сюда пообедать.

А бандиты на четырех машинах отправились на север через весь Висконсин. Первой отбыла машина, за рулем которой сидел Диллинджер, затем та, которую вел Ван Митер. Дальше ехали Нельсоны, а вслед за ними Кэрролл. Поездка шла без приключений до тех пор, пока Нельсон не добрался до восточной окраины города Мэдисон. Там, на шоссе № 51, он проехал на красный свет, и в его «форд» со стороны водителя врезалась машина. Никто не пострадал: Нельсона и его жену сильно тряхнуло, однако они не были ранены, как и водитель другой машины, принадлежавшей местному консервному заводу. Нельсон на этот раз сумел сдержать свои эмоции и никого не застрелил. Повезло и в том, что подъехал на своей машине Томми Кэрролл и помог им оправиться. Нельсон испугался полиции, которая вскоре должна была появиться на месте аварии, и предложил водителю второй машины отправиться вместе в автомастерскую. Там он сунул пострадавшему 83 доллара, а сам двинулся дальше. Кэрролл ехал позади него. Они добрались до следующего городка — Портеджа (того самого, где два месяца назад Док Баркер оставил свои отпечатки пальцев на канистре из-под бензина). Здесь Нельсон бросил в автомастерской свой «форд». Менеджер, осмотрев машину, отправился за карандашом и бумагой, а когда вернулся, то обнаружил, что вежливый молодой человек в коричневом замшевом пиджаке исчез.

Ван Митер первым добрался до места назначения — отдаленного района с густыми сосновыми лесами и озерами, соединенными реками. Это было около часа дня. Не доезжая до городка Манитовиш, он свернул налево с ухабистого гравийного шоссе № 51 и проехал под внушительной бетонной аркой, на которой белыми буквами было написано название гостиницы: «Маленькая Богемия».

В начале XIX века в сосновых лесах вокруг Манитовиша жили лесорубы, однако в 1920-е годы лесная промышленность стала приходить в упадок, и местные жители (многие из них были детьми франко-канадских и скандинавских иммигрантов) занялись туристическим бизнесом. Крошечные курорты — часто всего лишь несколько деревенских домишек — возникли здесь уже в 1908 году. Сюда приезжали люди из более южных штатов, в том числе из Чикаго, чтобы искупаться в сверкающих голубых озерах с каменистыми пляжами, заняться рыбной ловлей и поохотиться. Весной 1934 года Манитовиш был самой настоящей захолустной деревней, где все знали всех, состояли в родстве с соседями, а на каждом озерке непременно действовал нелегальный винокуренный заводик, работавший с утра до ночи.

Самым известным семейством в Манитовише были Ла Порты. Старшая дочь в семье, Рут, вышла замуж за печатника из Милуоки по имени Генри Восс, который начал строить коттеджи для туристов еще в 1912 году. К 1928 году Воссы закончили строительство лучшей в округе туристической гостиницы «Бёрчвуд-лодж», стоявшей непосредственно на шоссе № 51. Хозяева гордились современной кухней, роскошной столовой с видом на озеро Спайдер-лейк и ярко пылающим огромным камином в фойе. В семье Ла Порт было трое сыновей: Ллойд, который водил туристов на рыбалку, худенький и упрямый Джордж, который владел продовольственным магазином, и Луис — «паршивая овца в стаде», бутлегер, во время Великой депрессии державший два подпольных винокуренных заводика на озере Грэнтс-лейк.

Младшая дочь Ла Портов, Нэн, развозила производимую ее братом выпивку по всей округе и продавала ее барам, где незаконно торговали спиртными напитками. В городе Расине она познакомилась с Эмилем Ванаткой, приземистым и общительным толстяком австро-венгерского происхождения, который занимался ресторанным бизнесом. Они поженились, переехали в Чикаго и там открыли закусочную «Маленькая Богемия», охотно посещаемую бандитами. В 1926 году супруги Ванатка вернулись в Манитовиш, и Эмиль купил участок земли на озере Стар-лейк, неподалеку от «Бёрчвуд-лоджа», чтобы выстроить собственную туристическую гостиницу. Она была закончена в 1931 году и получила то же название, что и закусочная, — «Маленькая Богемия». Это был скорее мотель, чем гостиница: двухэтажный деревянный дом с баром, кухней, танцзалом на первом этаже и несколькими спальнями на втором. На заднем дворе стоял еще флигель-коттедж. С шоссе № 51 здание не было видно: к нему, мимо высоченных сосен, как туннель, вела дорога в двести ярдов. При постройке гостиницы Ванатка влез в долги и теперь, чтобы заработать побольше, держал ее открытой для туристов всю зиму. Он заманивал местных жителей вкусными обедами и надеялся вскоре расплатиться со всеми кредиторами.

Вечером в пятницу Ванатка возился в баре и был немало удивлен, когда туда вошел незнакомец (это был Ван Митер), приветствовавший его по имени. Гость объяснил, что за ним едет компания из десяти человек, направляющаяся в Дулут, и что они решили тут остановиться на некоторое время. Ванатка обрадовался постояльцам и приготовил из свиных отбивных ужин на троих — с Ван Митером приехала его подруга Микки Конфорти. А ее щенок бульдога по кличке Рекс получил миску молока. Ван Митер полдня бродил по окрестностям, на всякий случай прикидывая в уме отходные пути из этого места. В гостинице не было постояльцев, а место оказалось диким — словом, то, что нужно.

Около пяти вечера подъехали Нельсоны и Томми Кэрролл, а чуть позже — Диллинджер. Шестеро мужчин (Диллинджер, Нельсон, Ван Митер, Кэрролл, Гамильтон, Рейли) и четыре женщины (Хелен Джиллис, Микки Конфорти, Пэт Черрингтон и Джин Делани) оказались здесь единственными гостями. Поначалу Ванатка испугался. Однако он был совсем не дурак. Он, конечно, заметил, что Нельсон, дав ему прочитать письмо от Черноцки, затем порвал его. Прислуживавший в гостинице 16-летний Джордж Бачо отнес багаж бандитов наверх. Чемоданы оказались совершенно неподъемными. «Там свинец, должно быть, — пошутил слуга, когда спустился вниз к Ванатке. — А чем эти парни занимаются? Скобяными товарами торгуют?» Ванатка кивнул. Он знавал таких парней в Чикаго. Дай бог, чтобы они не обосновались тут надолго. Жена Ванатки Нэн разделяла его подозрения. Бандиты разместились на втором этаже, кроме четы Нельсон и Кэрролла, которым достались места во флигеле. Нельсон злился, что Диллинджер занял комнату получше. «Да что он о себе воображает?! — ругался он. — А ну, давай-ка его во флигель поселим».

На ужин Нэн Ванатка пожарила бандитам бифштексы.

— Ты в карты играешь? — спросил Томми Кэрролл хозяина, когда все поели.

— В пинокл играю, — ответил тот.

— А в покер?

В баре остались пятеро: Ванатка, Кэрролл, Диллинджер, Нельсон и Гамильтон. Они сели за карты. После третьей или четвертой сдачи совокупность ставок поднялась до 34 долларов — немалая сумма для эпохи Депрессии. Последними ставки делали Ванатка, у которого были на руках четыре шестерки и король, и Диллинджер, у которого оказались король и четыре восьмерки. Когда ставки были сделаны, Ванатка потянулся к своему выигрышу.

— А ну-ка, погоди, — сказал ему Диллинджер. — Что там у тебя?

— Король и шестерки.

— Плохо твое дело, Эмиль. У меня король и восьмерки.

Когда Диллинджер сгребал деньги, его пальто распахнулось, и Ванатка заметил наплечную кобуру. А когда Диллинджер сдавал карты в следующий раз, хозяин гостиницы оглядел Нельсона, сидевшего слева от него, и всех остальных: у каждого под одеждой что-то топорщилось.

После окончания игры Диллинджер спросил, где здесь ванная. Ванатка показал ему, а сам направился в кухню. Все оказалось еще хуже, чем он думал. Шестеро мужчин с оружием в отдаленной гостинице на выходных в конце зимы. Он сразу подумал о банде Диллинджера. В кухне лежал номер «Чикаго трибюн». На первой странице красовалась фотография Диллинджера. Это был тот самый человек. Сердце Ванатки сильно забилось.

Он вернулся к столу, но интерес к картам у него совсем пропал. Теперь он внимательно изучал своих гостей. Похоже, это были две отдельные группы. Славный Джонни дружил с тем парнем, у которого не хватало пальцев на руке, — Редом. Болтливый крошка Джимми корешился с курносым Томми. Тощий немногословный Уэйн Хантер (так назвал себя Ван Митер) был одиночкой.

Из «Бёрчвуд-лоджа» пришла сестра Нэн Рут Восс вместе с дочерью, просто чтобы поболтать. Диллинджер расспросил Ванатку, кто это такие, а потом угостил их напитками. Дочка Рут спросила, а почему у этого дяди волосы и брови разного цвета? Взрослые шикнули на нее.

Около десяти вечера Ванатка, желая поскорее выйти из карточной игры, стал притворно зевать. Потом объявил, что отправляется спать. Он поднялся наверх, позвав за собой двух своих собак колли, Шэдоу и Принса, и лег в постель. Вскоре к нему присоединилась Нэн и принялась забрасывать его вопросами: «Кто это такие? Грабители банков? Что нам теперь делать?» Ванатка глубоко вздохнул. «Я думаю, что этот, крашенный в рыжий цвет, — Джон Диллинджер», — сказал он. Они лежали в постели без сна, глядя в потолок. В конце концов Эмиль задремал, но Нэн так и не смогла заснуть. Она все прислушивалась и каждый раз, когда лаяли собаки или, скрипнув, отворялась дверь, замирала от ужаса. Она слышала, как кто-то прошел по коридору, по-видимому мужчина.

Эмиль проснулся первым, часов в шесть, и спустился вниз, чтобы выпустить собак. В баре уже сидел, потягиваясь, Томми Кэрролл. «Доброе утро, Эмиль, — приветствовал он хозяина. — Ну я и поспал! Как насчет завтрака?» Ванатка ответил, что все будет готово к моменту, когда гости проснутся. Кэрролл отправился будить остальных, и вскоре вся банда, позевывая и шаркая, спустилась на завтрак. Женщины были в халатах. Поели на кухне.

Когда завтрак закончился, Ванатка обратился к Диллинджеру: «Джонни, можно с тобой поговорить?» Они прошли в офис, и Ванатка прикрыл за собой дверь.

— Ну, Эмиль, что случилось? — спросил Диллинджер.

Ванатка не мог больше выносить неопределенности, он хотел знать правду.

— Ты — Джон Диллинджер, — сказал он.

На лице бандита не дрогнул ни один мускул.

— Ну и ты меня не боишься?

— Нет, — солгал Ванатка. — Но все, что у меня есть, вся моя семья — все находится здесь. А тебя ищет вся полиция Америки. И я бы не хотел, чтобы тут начались соревнования по стрельбе.

Диллинджер положил руку ему на плечо: «Послушай, Эмиль. Все, что нам нужно, — это еда и отдых в течение нескольких дней. Мы тебе отлично заплатим и уедем. Проблем не будет».

После этого разговора настроение гостей «Маленькой Богемии» резко переменилось: Диллинджер, очевидно, передал своим товарищам, что Ванатка их узнал. С этого момента Диллинджер и Нельсон не спускали глаз с гостиничного телефона и прислушивались к каждому разговору. Когда во двор въезжала какая-нибудь машина, Диллинджер тут же спрашивал, кто приехал.

После завтрака Диллинджер отослал Пэта Рейли в Сент-Пол. Бандитам не хватало патронов, а кроме того, Ван Митер хотел забрать у Гарри Сойера часть своих денег. Пэт Черрингтон тоже вызвалась ехать. Они отправились около восьми, пообещав вернуться на следующий день.

После их отъезда Диллинджер взял автомат и вместе с Ван Митером и Нельсоном пошел во двор пострелять по банкам. Они устроили мишени в сугробе на расстоянии ста ярдов. Ванатка присоединился к ним и впоследствии хвастал, что никто, кроме него и Ван Митера, в цель не попал. Ван Митер захватил автомат — постреляли и из него. Потом восьмилетний сын Ванатки, Эмиль-младший, притащил свою бейсбольную рукавицу. Диллинджер и Нельсон стали играть с мальчишкой, но тот быстро убежал, обидевшись, что Нельсон кидает мяч слишком сильно.

Это было уже чересчур для Нэн. Ей совсем не хотелось, чтобы ее сын находился рядом с такими людьми: кто знает, что им придет в голову? К тому же в утренних газетах она прочла про арест Анны Стив. Значит, всех их тоже посадят в тюрьму. После ужина Нэн сказала, что Эмиль-младший идет к кому-то на день рождения. Диллинджер сначала дал мальчику 25 центов на мороженое, а потом, увидев, что отец и сын уже собрались в дорогу, решил послать с ними Ван Митера — так, на всякий случай. К вечеру уже за всеми членами семьи Эмиля Ванатки следили. Нэн отправилась в магазин за продуктами и заметила на парковке машину Нельсона.

Вечер субботы прошел спокойно, но к утру Нэн решила: все, хватит. Она отвела в сторонку сестру и сказала, что пора вызывать полицию. Тем же утром она написала записку своему зятю Генри Боссу и засунула ее в пачку папирос. Писала она следующее:

Генри,

Отправляйся в Райнлендер и позвони, как мы договорились. Не говори никому ни слова об этом. Пусть перекроют дороги. Завтра тут будет больше народу, не говори никому, куда едешь и зачем. Скажи полицейским, что мы просим защиты. Пусть сделают все, что могут. Скажи им об этом. [253]

Около десяти часов утра Диллинджер заплатил Ванатке 500 долларов наличными и сказал, что завтра они уезжают. Чуть позже в баре появился Ллойд Ла Порт — тот человек, который водил туристов на рыбалку. И Диллинджер, и Нельсон прислушивались к разговору Нэн с братом. «Блин! — выругался Ла Порт. — Папиросы дома забыл. Нэн, у тебя нет лишней пачки?» Нэн отдала ему пачку, в которой лежала записка. Ллойд сел в машину и поехал в «Бёрчвуд-лодж». Там Генри Босс прочитал записку. Телефон в гостинице был сдвоенный, и говорить по нему они оба опасались. Поэтому они отправились в город Райнлендер, чтобы оттуда позвонить в ФБР.

Это был один из редких выходных дней, и Пёрвис сидел дома и читал газеты. Вдруг вошел его слуга по прозвищу Президент и позвал к телефону. Звонили из офиса федерального маршала в Чикаго с просьбой срочно перезвонить некоему Генри Воссу из Северного Висконсина. Пёрвис набрал номер, который ему дали, и соединился с Боссом.

— Человек, которого вы хотели бы поймать больше всего, находится здесь, — загадочно объявил тот.

— Вы имеете в виду Диллинджера?

Восс не хотел произносить этого имени. Но Пёрвис настоял — он подумал, что звонить мог и псих, — и Восс подтвердил: да, Диллинджер и еще четверо скрываются в гостинице «Маленькая Богемия» в Манитовише. Пёрвис тут же спросил, где находится ближайший к этому месту аэропорт. Восс ответил: в Райнлендере — городке, откуда он звонит. От Райнлендера до гостиницы пятьдесят миль в южном направлении. Пёрвис назначил Воссу встречу в аэропорту в 18 часов. В качестве опознавательного знака он намотает на шею платок.

После этого Пёрвис позвонил в Вашингтон и доложил об услышанном Гуверу. Тот согласился, что звонивший, скорее всего, говорит правду, и приказал тут же мобилизовать кого только можно и вылетать в Райнлендер. Пёрвис позвонил в Сент-Пол и передал Хью Клеггу приказ директора ФБР — собрать людей и лететь на север. В обоих отделениях бюро началась суматоха. Настроение было воинственное, все суетились. Летчики запрашивали посадочную полосу. В квартирах агентов, не успевших порадоваться выходному дню, один за другим раздавались телефонные звонки. Некоторые вскакивали в машины, даже как следует не одевшись, и, со скрежетом колес сорвавшись с места, устремлялись в офис. Сам Пёрвис вошел туда, застегивая на ходу рубашку и подтягивая галстук. Агенты открывали ящики, в которых хранилось оружие, и вытаскивали все, что у них было, — от автоматов до пистолетов со слезоточивым газом.

В Сент-Поле Клегг заказал в компании «Нортуэст эрвейз» чартерный рейс по 35 центов за милю. Он вылетел вместе с инспектором Роурером и тремя агентами. Вернер Хэнни и еще трое, боявшиеся летать, устремились в Райнлендер на машине. В Чикаго Пёрвис заказал два самолета и отобрал одиннадцать агентов. Целый час заняли сборы всех участников рейда в муниципальном аэропорту. Когда все сели в самолеты, Пёрвис заметил, что пилот смотрит на дорожную карту, пытаясь сориентироваться, куда лететь. Пёрвис сложил пальцы крест-накрест. До Райнлендера было три часа полета.

Приближался воскресный вечер, и члены банды Диллинджера начинали беспокоиться. Что-то было явно не так, это чувствовали все. Слишком многие заходили в «Маленькую Богемию» и видели их там. А этим вечером народу должно было прибавиться: по воскресеньям Ванатка давал ужины, на которых каждое блюдо стоило всего 1 доллар. Диллинджер позаботился о том, чтобы машин не было видно, — их поставили в гараж за домом. Ван Митер даже поинтересовался у Ванатки, нет ли тут поблизости гостиницы потише, куда они могли бы переехать. После ланча явился один из местных жителей. Он уселся на табурет у стойки бара и принялся пить, причем несколько раз звал Гамильтона составить ему компанию.

Диллинджер решил, что все, хватит. Часа в четыре он сказал хозяину, что их планы поменялись и сегодня вечером, как только Пэт Рейли вернется из Сент-Пола, они покинут гостиницу. Диллинджер заказал ужин — бифштексы с чесноком — и попросил подать его пораньше.

Нэн Ванатка принялась готовить. Она сильно нервничала. В кухню вошла ее сестра Рут и с порога стала говорить о том, что ее муж поехал в Райнлендер позвонить в ФБР. Нэн шикнула на нее. «Мы закупили слишком много мяса на выходные, — громко сказала Нэн, поглядывая через кухонную дверь в бар на бандитов. — Ты не хочешь взять пару кусков? — Она поманила сестру за собой в кладовку, где хранилось мясо, и там шепнула: — Они уезжают сразу после того, как Рейли вернется!»

Когда Рут ушла, Нэн зашла в бар и налила себе стопку — уже не первую за вечер. Ее муж был сильно удивлен. «Нэн, ты что, пьешь?» — спросил он. Она хотела что-то ответить, но осеклась, встретившись взглядом с Нельсоном. Нэн проглотила комок в горле. Эмиль заставил себя улыбнуться. Нельсон ничего не сказал, но по нему было видно: он что-то заподозрил. Нэн вернулась в кухню. Нельсон хотел пойти за ней, но потом передумал и сел рядом со своей женой.

Из окна кухни Нэн увидела, что к дому подъезжает машина Пэта Рейли. Рядом с ним сидела Черрингтон. Диллинджер и остальные бандиты были заняты ужином и не заметили их. Похоже, Рейли не знал, как быть: перед домом не было машин — Диллинджер спрятал их в гараж, — и Рейли решил, что банда уже уехала. Нэн видела, как он развернулся и направился назад к шоссе.

Хью Клегг и пятеро его агентов прилетели в Райнлендер первыми: самолет приземлился около пяти вечера. На взлетной полосе их встретили Джордж Ла Порт и Генри Восс. Появление самолета было здесь редкостью, и вокруг стали собираться любопытные. Чтобы не привлекать внимания, Клегг велел двум своим людям спрятаться в прилегающем к аэропорту лесу. Клегг достал фотографии членов банды Диллинджера и показал их Воссу. Тот смог узнать только человека с приплюснутым носом — Томми Кэрролла. Но Восс уверял, что в любом случае это бандиты.

Восс набросал план-схему «Маленькой Богемии» со всеми ее пристройками и соседними участками. По озеру, находящемуся позади гостиницы, преступники сбежать не могли: там не было лодки, да и лед еще оставался у берега. Между гостиницей и озером была только тонкая полоса галечного пляжа. Супруги Ванатка разработали даже план нападения. Банда готовилась уезжать только завтра утром. Хозяева и слуги в четыре утра спрячутся в погребе, а затем ФБР может начинать атаку. Энтузиазм Восса произвел впечатление на Клегга.

Первым делом фэбээровцам требовались машины. Восс довез Клегга до автомагазина «Форд» в Райнлендере, и тот поговорил с менеджером. Клегг объявил, что они федеральные агенты и им нужно взять в аренду три автомобиля. Менеджер ответил, что у него нет лицензии на сдачу машин в аренду и все, чем он может помочь, — это дать один «форд»-купе. Потом он спросил у Клегга, кого они тут собираются ловить — не бутлегеров ли? Если да, то менеджер отказывался помогать: как только по округе распространится слух, что он содействовал такому рейду, он сразу потеряет половину своего бизнеса. Клегг ответил, что бутлегеров они ловить не собираются. Тогда менеджер спросил, не за Диллинджером ли они явились? Клегг еще раз повторил, что им нужны машины, и побыстрее. Менеджер пообещал достать их через час-два.

Пока они разговаривали, Клегг заметил низко летящий самолет: это прибыл Пёрвис. Они встретились в аэропорту. У Пёрвиса кружилась голова (самолету пришлось дважды заходить на посадку), однако агенты были готовы немедленно следовать на место. Предстояло проехать пятьдесят миль, но в запасе у фэбээровцев была еще масса времени. Пока ждали машин, Пёрвис послал агента Рэя Сурэна на разведку. Тот отправился с Боссом на его машине, однако неподалеку от Райнлендера им встретилась Рут. Она выехала навстречу предупредить о том, что Диллинджер собрался уезжать сегодня вечером, после ужина. Теперь надо было торопиться.

Сурэн и Восс вернулись в аэропорт. Пёрвис был очень удивлен, увидев Восса, несущегося к нему с криком: «Мистер Пёрвис! Мистер Пёрвис!» Узнав, что Диллинджер поменял свои планы, Пёрвис и Клегг решили действовать. Машины уже пришли, а кроме того, Пёрвис убедил местного 17-летнего паренька уступить ему свой «форд»-купе, так что всего у них оказалось пять машин. В 19 часов 15 минут караван направился к «Маленькой Богемии».

Как только позади исчезли огни Райнлендера, дорога стала хуже: незаасфальтированная, ухабистая и скользкая от тающего снега. Машины продвигались на север, скользя и подскакивая на буграх. Наконец сначала одна, а потом другая съехали в придорожные канавы и застряли. Вытаскивать их не было времени. Восемь агентов из этих машин взяли свое оружие и перебрались в оставшиеся три. Температура опустилась ниже 30 градусов по Фаренгейту, агенты ежились от холода, но старались не подавать виду. Пёрвис посмотрел на часы: скоро они должны быть на месте.

Было почти девять часов, когда машины ФБР подъехали к старой гостинице «Бёрчвуд-лодж», принадлежавшей Генри Боссу. До «Маленькой Богемии» оставалась всего миля. В гостинице Восс застал Нэн Ванатку и ее дочь: они улизнули, не дожидаясь нападения на свой дом. Нэн сказала, что Диллинджер все еще в «Богемии» или, по крайней мере, был там полчаса назад, и умоляла Клегга поспешить: банда могла уехать в любую минуту. Клегг решил отправляться немедленно, а план нападения составить уже на месте. Он велел своим людям затушить папиросы и проверить оружие.

Три машины ФБР с выключенными фарами медленно продвигались по шоссе № 51 мимо ярко освещенных домов. Наконец они добрались до небольшой дороги длиной двести ярдов, которая вела в «Маленькую Богемию». Нельзя сказать, что агенты были уверены в успехе. ФБР никогда еще не доводилось проводить рейдов такого масштаба, агентов не учили, как действовать при интенсивных перестрелках, да и вообще едва ли кому-то из участников операции до сих пор приходилось стрелять в человека. Все знали, что в боях ФБР зарекомендовало себя не лучшим образом. Трижды за последние полгода агентам приходилось сталкиваться с вооруженными бандитами, и каждый раз их поджидала неудача. Так было во время засады на Верна Миллера в Чикаго, при попытке арестовать Диллинджера в Сент-Поле и при задержании Вилбура Андерхилла. Только в последнем случае дело закончилось арестом, но после того, как Андерхиллу удалось сбежать из окруженного агентами ФБР дома.

В тот момент, когда машины свернули на дорогу, ведущую к «Маленькой Богемии», никому не нужно было напоминать, что они в четвертый раз за последние двадцать три дня находятся в непосредственной близости от Диллинджера, но до сих пор так и не сумели его арестовать. Машины свернули со скользкого шоссе и двинулись между двумя рядами сосен. Было уже совсем темно, луна спряталась за облаками. Слышалось только завывание ветра в верхушках деревьев. На обочинах среди прошлогодней листвы виднелись грязно-белые пятна нерастаявшего снега и льда. Впереди виднелся только один огонек, освещавший двор «Маленькой Богемии». Он отражался в задних крыльях автомобилей, припаркованных у дома. Пёрвису, который вел вторую машину, показалось, что условия для нападения идеальные. Если Диллинджер все еще находится в гостинице, они застанут его совершенно врасплох.

Не выезжая из леса на открытое место, Клегг остановил машину, которая шла первой, и вышел на дорогу. Пёрвис также остановился и вышел. Как только они открыли дверцы машин, послышался собачий лай. Про собак никто из местных раньше ничего не говорил. Пёрвис посмотрел на здание гостиницы и увидел, что во двор выходят человек пять. Трое из них сели в «шевроле»-купе. У Пёрвиса ёкнуло сердце. Это был худший вариант из всех возможных для начала захвата: лай собак, тревога, бандиты садятся в машину, чтобы уехать.

Спустя годы после этой холодной ночи в Висконсине участники рейда будут пространно объяснять все свои действия. По словам Джона Толанда, который беседовал с несколькими из них, Клегг «наметил план захвата» еще в Райнлендере. На самом деле, как выясняется из архивных материалов ФБР, никакого плана не существовало вообще. Было только смутное представление о том, что дом следует окружить. Инспектор Роурер впоследствии докладывал Гуверу, что они «не могли составить план из-за недостатка времени, но намеревались заняться этим, прибыв на место». Еще хуже было другое: хотя заместитель директора ФБР Клегг был старшим по званию среди участников рейда, оставалось неясно, кто на самом деле командует операцией. На разных этапах Клегг, Пёрвис и инспектор Роурер отдавали каждый свои приказы.

Когда люди, вышедшие из гостиницы, сели в «шевроле», Роурер (которому слава человека, захватившего Автомата Келли, придавала некоторый авторитет) крикнул Пёрвису: «Скорей! Скорей!» Пёрвис надеялся успеть окружить гостиницу и потому сказал Роуреру взять двоих человек и обходить ее слева по лесу. Клегг велел другой группе агентов отправляться с той же целью направо. Тем временем «шевроле» зажег фары, и фэбээровцы услышали музыку, которая звучала в холодном ночном воздухе просто зловеще. Машина тронулась и отъехала от дома задним ходом. Потом водитель резко развернулся. Яркий свет фар оказался направлен прямо туда, где стояли замершие Клегг и Пёрвис.

Теперь уже точно не было времени составлять планы. Не было времени даже подумать, что делать. Повинуясь инстинкту — при этом никто, похоже, не давал команды, — Клегг, Пёрвис и агент Картер Баум ринулись к автомобилю с автоматами в руках. Машина двинулась на них.

«Полиция! Стой! Федеральные агенты!» — кричали Пёрвис и Клегг. К ним присоединились голоса других фэбээровцев, пробиравшихся через лес, чтобы окружить дом: «Стой! Федеральные агенты!» Однако «шевроле», вместо того чтобы остановиться, резко рванул вперед. На двор гостиницы с криками выскочили еще два человека, но в общем шуме их слов было не разобрать. Машина двигалась прямо навстречу агентам.

«Огонь!» — одновременно крикнули Пёрвис и Клегг. Звуки выстрелов эхом разнеслись по всей округе. Автомат Пёрвиса заклинило, но агент Баум прошил «шевроле» очередью. Вылетело лобовое стекло, лопнули передние шины. Машина осела на передние колеса и остановилась.

Сразу после этого какая-то темная фигура выбежала из флигеля справа от гостиницы. Этот человек выстрелил из пистолета, целя в Пёрвиса, — пуля ушла в землю прямо у фэбээровца под ногами, — а потом исчез в лесу. В суматохе никто не стал его преследовать. Роурер потом писал, что все это заняло не более десяти секунд. После того как началась стрельба, Роурер и с ним агенты Мелвин и Николс почти бегом обошли гостиницу с левой стороны. По дороге Роурер велел своим людям держаться друг от друга на определенной дистанции. Он зашел за угол здания и увидел в окне второго этажа человека, который явно собирался прыгать вниз. «Полиция! Стой!» — крикнул Роурер и выстрелил. Ему ответили очередью из автомата. Пули просвистели мимо и ударили в деревья. При вспышках выстрелов Роурер разглядел, что в проеме окна стоят двое. Агент Мелвин трижды выстрелил в ответ. Несколько секунд спустя Роурер поднял голову и увидел, что в окне уже никого нет. Бандиты, очевидно, спрятались в доме.

Тем временем стрельба на дороге смолкла. Пёрвис и Клегг крикнули людям в покореженном «шевроле» поднять руки и выходить. Водительская дверца вдруг открылась. «Стреляй!» — крикнул кто-то из фэбээровцев. Но прежде чем кто-либо успел среагировать, водитель выскочил из машины и ринулся вправо, в лес, — туда, где полдюжины агентов пробирались по направлению к озеру. Первые из них уже добежали до деревянного гаража гостиницы, но там их остановила ограда из колючей проволоки. В темноте они пытались выпутаться из нее.

Агент Гарольд Рейнеке бежал позади этой группы. Человек, выскочивший из машины, налетел прямо на него. «Стой!» — крикнул Рейнеке. Но тот не послушался и побежал дальше. Рейнеке дважды выстрелил ему вслед, но оба раза промахнулся. Мужчина уже почти исчез в темноте. Рейнеке еще раз выстрелил вдогонку и снова промазал. Пока Рейнеке преследовал неизвестного в лесу, из машины вышел еще один человек. Он прошел, покачиваясь, несколько шагов и рухнул на землю. По-видимому, он был ранен.

— Подними руки! — крикнул ему Клегг.

— Как ваше имя? — спросил Пёрвис.

Лежавший простонал: «Джон».

«Подними руки и иди сюда!» — крикнули Пёрвис и Клегг лежащему человеку. Но тот не слушался. Было так темно, что на расстоянии пятидесяти футов Пёрвис не мог разглядеть его лица. Он приказал Сэму Харди подвести поближе третью машину и включить в ней фары, чтобы осветить этого человека. Харди забрался в машину, но там не оказалось ключей. Водитель, агент Артур Маклохон, был в группе, окружавшей гостиницу справа. Харди крикнул ему, чтобы тот принес ключи. Прошло несколько драгоценных минут, пока Маклохон наконец не подошел и не протянул ключи. Харди подвел машину поближе.

Когда фары осветили лежащего, все сразу поняли, что это не Диллинджер. Этот человек был гораздо старше и более плотного телосложения. Пёрвис крикнул ему, чтобы он подходил ближе и сдавайся. Неизвестный, похоже, решил послушаться, поднялся на ноги, но тут же пошатнулся назад и грузно осел на землю. Он достал из кармана фляжку и сделал большой глоток. «Не стрелять!» — крикнул Пёрвис.

В гостинице было тихо. Фэбээровцы заняли позиции слева и справа от дома. Теперь они контролировали и участок пляжа позади гостиницы. По цепи передали приказ оставаться на местах. Лежавший на земле пожилой человек поднялся и, покачиваясь, направился через двор назад в гостиницу. Пёрвис и Клегг, не зная, как поступить, смотрели, как он проходит в здание. Вдруг на подъездной дороге к «Маленькой Богемии» показалась еще одна машина. Она подъехала почти вплотную к машинам фэбээровцев. Агенты, остававшиеся с Пёрвисом, — Картер Баум и Сэм Харди, — крикнули водителю, чтобы тот назвал себя. Но вместо этого машина дала задний ход и со всей возможной скоростью стала выбираться на шоссе. Баум дал по ней автоматную очередь, а Пёрвис кинулся следом, стреляя на ходу. Он метил в шины и радиатор. Машина исчезла в темноте.

Пёрвис понял, что они заняли опасную позицию. Агенты стреляли наугад во все, что двигалось, и при этом понятия не имели, в кого именно. Чтобы узнать, не ранен ли кто-нибудь из своих, Пёрвис приказал сделать перекличку. Каждый из агентов выкрикнул свое и имя, и местоположение.

Тут к Пёрвису подбежал Харди и сказал, что огни машины, в которую они только что стреляли, все еще видны на дороге. Пёрвис приказал Харди и еще двоим агентам бежать ей наперерез через лес и попытаться захватить. Агенты оказались у выезда на шоссе как раз в тот момент, когда неизвестная машина туда доехала. Они снова приказали сидевшим в ней людям выйти и назвать себя. В ответ водитель увеличил скорость. Агенты открыли огонь. С громким хлопком лопнула шина. Тем не менее машина удалялась по шоссе на ободе колеса, и остановить ее было уже невозможно. Фэбээровцы, торопясь добраться до «Богемии», не позаботились о том, чтобы выставить посты на дорогах. Местный шериф вообще не знал о том, что в его округе находятся агенты ФБР.

Инспектор Роурер вышел на участок дороги, ведущий к гостинице, чтобы обсудить с Пёрвисом и Клеггом, как быть дальше. Они уже пять раз открывали стрельбу по машинам и людям, не зная, в кого целят, а только что происшедший случай был уже шестым. В поврежденном автоматными очередями «шевроле» оставался человек. Мотор работал, по радио все еще звучала музыка. Пёрвис окликнул сидевшего в машине, но тот не двигался. Роуреру поручили добраться до него и посмотреть, в чем там дело. Пёрвис прикрывал инспектора, а тот ползком подобрался к «шевроле». На переднем сиденье, уронив голову, сидел молодой человек. Правая сторона груди и плечо были залиты кровью. Роурер пощупал пульс: его не было. Инспектор выключил мотор и радио, потом вытащил из кармана убитого бумажник. Он вернулся к Клеггу и Пёрвису и сказал: «Этот молодой человек мертв». В бумажнике оказались водительские права, и, взглянув на них, три фэбээровских начальника выяснили, кого они только что убили: это был 35-летний рабочий Юджин Буасно из близлежащего федерального рабочего лагеря.

Агенты продолжали выжидать. В здании гостиницы не было видно никого, кроме раненого по имени Джон: пошатываясь, он ходил по вестибюлю. Пёрвис старался не думать о том, что они убили ни в чем не повинного человека. Диллинджер и его банда оказались в ловушке, и, значит, они попытаются из нее вырваться, поэтому Пёрвис и Клегг решили пока что не пытаться штурмовать гостиницу. Кроме того, не у всех агентов были надеты бронежилеты, а гранат со слезоточивым газом не имелось вовсе. Пёрвис по какой-то непонятной причине не захватил их из Чикаго, а те, что приказал взять Клегг, должны были подвезти агенты из Сент-Пола — Вернер Хэнни и его люди, — которые все еще находились в пути. Время шло. Окружившие здание фэбээровцы прятались за деревьями и, пытаясь согреться, дышали на руки.

Прошел час. Около одиннадцати вечера на подъездной дороге снова показались огни фар. Это была «скорая помощь» из федерального рабочего лагеря Кэмп-Мерсер. Пёрвис удивился: ее никто не вызывал. Доктор Роберте, приехавший на этой машине, объяснил: позвонили из гостиницы и сообщили, что ранен рабочий Джон Моррис. Пёрвис догадался, что это и был тот Джон, который ушел в гостиницу. Значит, дело обстояло еще хуже, чем он думал. Как только подъехала «скорая», из леса вышел еще один человек. Он назвался Джоном Хофманом, работником местной бензозаправки. Хофман был водителем обстрелянного «шевроле», и это его агент Рейнеке преследовал в лесу. Он был ранен в правую руку, а его лицо было в порезах от разбитого стекла машины.

Хофман и доктор Роберте стали вместе звать Морриса, чтобы он вышел из гостиницы. Тот вышел. К удивлению Пёрвиса, Моррис был не один: вслед за ним показались еще три человека с поднятыми руками. Это были хозяин гостиницы Эмиль Ванатка, его бармен и мальчик-слуга. Ванатка сказал, что Диллинджер все еще прячется в здании, в спальнях на втором этаже в левом крыле.

Эту обнадеживающую новость агенты, окружившие гостиницу, передали друг другу по цепочке. Однако при этом они шепотом передавали и другую новость: в «шевроле» убит человек, по всей видимости ни в чем не повинный местный житель. Это известие особенно близко к сердцу воспринял Картер Баум — красивый 39-летний агент, который и застрелил Буасно. Баум сидел в одной из машин, остановившихся на подъездной дороге, пытаясь согреться. На душе у него было очень скверно. К нему подсел агент Кен Макинтайр.

— Похоже, убили парня в машине, — сказал он.

— Убили, — ответил Баум. — Я убил.

Макинтайр попробовал успокоить Баума, снять чувство вины: стреляли сразу несколько человек, было темно и никто не знает, кто именно убил человека в машине. «Лучше не думай об этом», — говорил Макинтайр. Но Баум не мог успокоиться: он был уверен, что убил невинного человека. «Больше никогда не смогу стрелять из этой пушки», — сказал Баум, показывая на свой автомат.

Пёрвис и Клегг, стоя на дороге, продолжали решать: штурмовать гостиницу или нет? Решили подождать приезда Вернера Хэнни, который должен был привезти гранаты со слезоточивым газом. Дом окружен, и Диллинджеру некуда деться. Пёрвис подозвал агента Джея Ньюмана и велел ему взять одну из машин, доехать до «Бёрчвуд-лоджа», позвонить оттуда в аэропорт и оставить сообщение Для Хэнни: сразу по прибытии немедленно отправляться в «Маленькую Богемию». Ньюман, мормон по вероисповеданию, видел, как расстроен Картер Баум, и попросил Пёрвиса разрешить ему взять этого агента с собой: может быть, по дороге его удастся успокоить. Пёрвис разрешил.

Ньюман довез Баума до «Бёрчвуд-лоджа», позвонил в Райнлендер и передал остававшемуся в аэропорту агенту сообщение для Хэнни. Когда он положил трубку, телефонист сообщил ему новость: в Манитовише угнали «паккард». Ньюман подумал, что это мог сделать кто-то из банды Диллинджера, и вместе с Баумом отправился в город. По дороге туда они проехали мимо «Маленькой Богемии». В Манитовише Ньюман переговорил с местным полисменом Карлом Кристиансеном и, захватив его с собой, вернулся в «Бёрчвуд-лодж». Они намеревались оповестить по телефону полицию.

Там их ждала еще одна новость. Только что звонил некто Элвин Кернер — его дом находился между двумя гостиницами. Он сообщил, что возле его дома остановилась подозрительная машина. Ньюман решил узнать, в чем дело. Он вернулся к своему автомобилю и сел за руль. Рядом с ним сидел Баум, а третьим, у окна, сел Кристиансен. До дома Кернера было не больше минуты езды. На шоссе, у гравийной дорожки, ведущей к дому, они увидели припаркованную машину. «Приготовьте оружие!» — скомандовал Ньюман.

Подъехав, полицейские обнаружили, что машина пуста. Агент Баум записал ее номер. Они свернули на дорожку, огражденную белым частоколом. У дома стоял «форд». Когда фары полицейской машины осветили его, Ньюман увидел, что в «форде» многовато людей. Полицейские остановились позади него и открыли окно со стороны водителя. «Мне нужен мистер Кернер», — сказал Ньюман. Никто не ответил. Ньюман насторожился. «Эй там, в машине, назовитесь!» — приказал он.

Из «форда» выскочил маленький человечек в замшевом пиджаке. Он подошел к открытому окну Ньюмана. «Вы, суки, всегда в бронежилетах ходите! — гаркнул он. — Но я-то буду стрелять выше и ниже!»

Малыш Нельсон поднял пистолет.

Пёрвис и Клегг слишком поздно поняли, что все их предположения были неверны. Они простаивали на подъездной дороге к «Маленькой Богемии», всматриваясь в окна гостиницы, где, как они считали, находились бандиты, но там давно не было ни Диллинджера, ни Ван Митера, ни Гамильтона, ни Кэрролла, ни Нельсона: всем им удалось сбежать еще в первые минуты нападения. Эта неудача станет кошмарным воспоминанием для фэбээровцев на долгие годы.

Впоследствии, когда бюро удалось собрать воедино все свидетельства, сложилась следующая картина происшедшего.

Когда три машины с агентами выехали на дорогу, ведущую от шоссе к «Маленькой Богемии», все бандиты, кроме Нельсона, находились в своих комнатах на втором этаже гостиницы. Они готовились к отъезду. Нельсон был во флигеле, на заднем дворе. В баре оставались только трое посетителей: 28-летний работник бензозаправки Джон Хофман и двое его приятелей из рабочего лагеря — 59-летний повар Джон Моррис и 35-летний Юджин Буасно. Когда подъехали фэбээровцы, эти люди, надев пальто, вышли во двор. Они собирались уезжать. Их провожали бармен и мальчик-слуга. «Шевроле» принадлежал Хофману. Он завел мотор и включил радио. Никто из них не видел машин ФБР, приближавшихся с потушенными фарами по темной дороге. Хофман тронулся с места и направился к шоссе. Он не увидел агентов и из-за громко включенной музыки не услышал их приказа остановиться. Таким образом, автоматные очереди, обрушившиеся на лобовое стекло их машины, оказались для этой троицы полной неожиданностью. Бармен и слуга кричали: «Стойте! Это наши посетители!» — но за грохотом выстрелов их никто не слышал.

Зато Диллинджер и другие бандиты, бывшие с ним на втором этаже, услышав автоматные очереди, тут же схватили оружие, распахнули окно, выходившее на задний двор, и приготовились прыгать. Именно в этот момент инспектор Роурер и его люди обогнули здание слева, увидели их и открыли огонь. Диллинджер ответил автоматной очередью. Роурер совершил фатальную для всей операции ошибку. Он решил, что своими выстрелами заставил бандитов отойти от окна и спрятаться в гостинице. Но все было наоборот. В тот момент, когда Роурер и его люди уткнулись в землю, спасаясь от ответного огня, Диллинджер, Ван Митер, Гамильтон и Кэрролл спрыгнули с высоты второго этажа в десятифутовый сугроб. Когда Роурер снова взглянул на окно, их там уже не было. Роурер, конечно, посмотрел и в сторону озера, но убегавших он не увидел. Ему помешал склон высотой восемь футов, по которому постояльцы гостиницы спускались с заднего двора на пляж. На схеме, нарисованой Генри Боссом в аэропорту, этот склон не был обозначен. Бандиты слетели по деревянным ступеням на пляж, потом сразу свернули направо и побежали вдоль берега озера. С того места, где находился Роурер, их не было видно из-за склона. Что касается Нельсона, то он выскочил из своего флигеля, выстрелил в Пёрвиса и пулей помчался в лес. Пока агенты возились с колючей проволокой, он успел убежать уже далеко.

Машину, которая после первой перестрелки показалась на дороге к гостинице, вел «шестерка» бандитов Пэт Рейли — они с Черрингтон решили все-таки вернуться. Девушка уже открыла дверцу машины, как вдруг услышала приказ «Стой!» «А иди ты к черту!» — ответила она и, захлопнув дверцу, велела Рейли пошевеливаться. Рейли доехал до шоссе и там притормозил, не зная, как быть дальше. Когда раздались выстрелы, он запаниковал, потерял управление и наскочил на пень. Рейли выскочил, чтобы вытолкнуть машину, а два своих пистолета бросил на колени Черрингтон, сказав ей: «Если что — стреляй!» Та послала его к черту. Рейли высвободил машину, они выбрались на шоссе, но тут снова раздались выстрелы, и пуля пробила одну из шин. В этот момент открылась дверца, Пэт Черрингтон вывалилась и сломала левую руку. Тем не менее им удалось уйти, и поздно ночью они поменяли колесо на бензозаправке. Однако на этом все не закончилось: злополучные беглецы ухитрились завязнуть в большой луже на дороге. Они уселись на обочине и принялись за виски, пока не напились допьяна. Только на следующий день, после еще нескольких таких же неудач, они добрались до Сент-Пола.

Тем временем Диллинджер и остальные бандиты пробирались сквозь сосновый лес в надежде отыскать дом, где они могли бы забрать машину. В темноте потерялся Томми Кэрролл. Надо сказать, что именно Кэрролл отделался лучше всех: он дошел пешком до Манитовиша, угнал там «паккард» и благополучно доехал до Сент-Пола. А Диллинджер, Ван Митер и Гамильтон вышли из леса в четверти мили от «Маленькой Богемии». Если бы ФБР оставило пост на дороге или патрулировало шоссе № 51, их заметили бы. Но фэбээровцев на дороге не было, и Ван Митер попытался остановить проезжавшую машину. В ней ехал брат Нэн Ванатки, Джордж Ла Порт, — он следовал за «скорой» в гостиницу и проехал мимо.

Диллинджер заметил на противоположной стороне дороги какие-то домики. Это был «Митчеллз Рест-лейк ризорт» — еще одно место отдыха, деревянный дом с несколькими флигелями для туристов, которым владел 70-летний Эдвард Митчелл. Его жена в это время болела гриппом и лежала на диване в гостиной, а старик пытался что-то втолковать своему работнику из немецких иммигрантов. Вдруг раздался стук в дверь — это был Гамильтон. Он попросил стакан воды, как бы ненароком прошел в гостиную, а там первым делом сорвал со стены телефон. Следом вошли остальные. До Митчеллов уже дошли слухи, что в «Маленькой Богемии» прячутся бандиты, и они, разумеется, слышали выстрелы.

— Неужели вы Диллинджер? — спросила миссис Митчелл.

Диллинджер усмехнулся. «Совершенно верная догадка», — ответил он. Лицо Эдварда Митчелла исказилось от ужаса. «Ну-ну, не бойся, старик, — продолжал Диллинджер. — Мы и волоска на голове не тронем».

— Жена только стала оправляться от гриппа… — пробормотал Митчелл.

Диллинджер взял плед и накинул его на миссис Митчелл. — Так будет лучше, матушка, — сказал он.

После этого он объявил, что им нужна только машина, и ничего больше. Митчелл ответил, что у него есть «Форд-Т», но у него сняты на зиму колеса. Ван Митер вышел из дома и обнаружил стоящий неподалеку пикап «Форд-А». Однако машина не завелась. Тогда он спросил Митчелла, кому принадлежит припаркованный рядом зеленый «форд»-купе. Старик ответил, что плотнику, который у него работает. Плотник, Роберт Джонсон, жил в одном из флигелей. В это время он уже спал. Его разбудил стук в дверь. Джонсон набросил на себя одежду, взял фонарик и в домашних тапочках прошлепал к двери. На пороге стояли Диллинджер, Ван Митер и Гамильтон. Они сказали, что им надо съездить за доктором для миссис Митчелл, однако кольт 45-го калибра в руке Диллинджера указывал на более серьезную причину. Джонсон открыл им свою машину.

Хуже всех в тот вечер пришлось Малышу Нельсону. Он с самого начала оторвался от банды и побежал в другую сторону — вдоль берега озера на юг. В течение получаса он плутал в подлеске, пока не увидел огни домика в полумиле от «Маленькой Богемии». Там жила еще одна пожилая пара — мистер и миссис Ланге. Нельсон не стал стучаться, он просто распахнул дверь и вошел в дом с пистолетом в руке. «Спокойно, — сказал он супругам Ланге. — Ничего я вам не сделаю. Но тут речь о жизни и смерти». Он рухнул на кушетку и некоторое время сидел, пытаясь отдышаться. Пистолет он сунул в карман пальто. Нельсон погладил хозяйскую собаку, которая начала лаять.

Отдохнув пару минут, он навел пистолет на перепуганных стариков и потребовал, чтобы они отвезли его на своем «шевроле». Миссис Ланге заплакала. Нельсону надо было ее успокоить, но человеческие чувства ему, в отличие от Диллинджера, были недоступны. «Эй там, а ну заткнись!» — вот и все, что он произнес. Супруги Ланге оделись и вышли к машине. Мистер Ланге сел за руль, Нельсон Уселся рядом с ним, а миссис Ланге — на заднее сиденье. Фары не включались, но Нельсон все равно велел ехать. Ланге выбрался на шоссе и свернул направо, по направлению к «Бёрчвуд-лоджу», которая находилась всего в полумиле от их дома. Однако машина, пройдя несколько сот ярдов, остановилась. Нельсон оказался в очень опасном положении: здесь в любой момент могла проехать машина ФБР. Он взглянул на ярко освещенный дом, стоявший слева о дороги.

— Кто там живет? — спросил он у Ланге.

— Элвин Кернер.

Кернер работал в Манитовише на коммутаторе. В этот момент они с женой сидели в гостиной, парализованные страхом, и прислушивались к перестрелке, которая доносилась со стороны «Маленькой Богемии» и последовала сразу после звонка раненого Джона Морриса. Служанка и двое детей Кернера спали в дальней комнате. Он взглянул в окно, заметил автомобиль Ланге и тут же позвонил в «Бёрчвуд-лодж», чтобы сообщить об этом.

Нельсон приставил пистолет к спине Джорджа Ланге и заставил обоих супругов пройти к дому. Кернер не увидел Нельсона, спрятавшегося за стариками, и открыл дверь. Бандит заявил, что Кернер должен довезти его до городка Вудрафф. Кернер, выискивая повод отказаться, ответил, что не может оставить детей. Нельсон, настает на него пистолет, ответил, что его это не волнует. Они все еще переговаривались, когда подъехала машина.

— Чья это? — спросил Нельсон.

— Понятия не имею, — ответил Кернер.

Это был Джордж Ла Порт со своим приятелем Карлом Кристиансеном (полным тезкой полисмена). Не остановившись на жест голосующего Ван Митера, они заехали в «Маленькую Богемию» и подобрали там Эмиля Ванатку и двух его служащих. Эти люди выскочили из гостиницы без пальто и теперь завернули к Кернеру, чтобы одолжить какую-нибудь одежду. Кристиансен остался в машине а остальные постучались в дом. Нельсон впустил их.

— Привет, Джимми! — сказал бармен. У него с Нельсоном сложились хорошие отношения, потому что бандит щедро давал на чай.

— А ну без болтовни! — ответил Нельсон, наводя на них пистолет. — Становитесь все к стене!

Ванатка шагнул вперед и сказал, показывая на оружие:

— Убери пушку, Джимми. Это мои друзья.

Нельсон отступил на шаг назад.

— Кто остался в машине? — спросил он у Ванатки.

— Никто, — ответил тот, совсем забыв про Кристиансена.

— Копы там?

— Нет.

— Так, теперь я выхожу, и вы двое пойдете со мной. — Нельсон показал на Ванатку и Кёрнера.

Они вышли на улицу под дулом пистолета. Миссис Кернер заплакала. Нельсон велел Ванатке сесть за руль, а сам сел рядом, продолжая держать того на мушке. Кернер забрался на заднее сиденье рядом с Карлом Кристиансеном.

— Джимми, у меня ключей нет, — сказал Ванатка.

Сразу после этих слов перед ними затормозила новая машина. За рулем сидел агент Джей Ньюман.

Адреналин так и переполнял Нельсона в тот момент, когда он направил пистолет в лицо Ньюману. «Я тебя убью! — орал он. — Вылезай из машины!» Ньюман откинулся на спинку сиденья, давая возможность выстрелить либо Картеру Бауму, у которого на коленях лежал автомат, либо полисмену Карлу Кристиансену. Но те сидели не шевелясь. Тогда Ньюман сунул руку за пазуху. «А ну убрал руку! — гаркнул Нельсон. — Убью! Выходи из машины!» Ньюман убрал руку. Картер Баум — тот самый агент, который так переживал, что убил невинного человека, — вдруг спрятал голову у него за плечом. Он даже не попытался поднять свой автомат. Кристиансен прижался к Бауму.

Ньюман медленно открыл дверцу машины и ступил на землю. Как только его нога коснулась земли, Нельсон выстрелил. Пуля задела голову Ньюмана по касательной возле правого глаза. Фэбээровец упал лицом в грязь, оглушенный, но живой. Нельсон повернулся и выстрелил по сидевшим в машине. Они вывалились наружу, Баум упал на Кристиансена. Баум поднялся, чтобы бежать, но Нельсон успел выстрелить раньше. Три пули попали Бауму в шею. Он схватился за белые колья ограждения, с выражением муки на лице. Из его горла вырывался хриплый стон. Кристиансен рванулся вперед, под свет фар. Нельсон повернулся к нему. Две пули попали Кристиансену в бедро, и он упал в канаву. Нельсон продолжал стрелять и задел его еще три раза.

При первых звуках выстрелов Эмиль Ванатка ринулся бежать. Нельсон был совсем не в себе — он палил во все, что двигалось. Ванатка упал в сугроб, и пули прошли совсем рядом с ним. Элвин Кёрнер вбежал в дом и запер дверь.

Не видя перед собой движущихся целей, Нельсон как будто бы опомнился. Он запрыгнул в машину ФБР, развернулся и выжал педаль газа так, что гравий из-под колес «форда» долетел до самого Дома Кернера. Когда Нельсон выезжал на шоссе, Ньюман сумел подняться. В руке у него был пистолет, и он принялся стрелять в уходящую машину. Ньюман расстрелял всю обойму, но без толку: Нельсон скрылся по шоссе № 51.

Ньюман поднялся на ноги. У него кружилась голова — пуля задела ему лоб, кровь струилась по лицу и заливала глаза. Нетвердо ступая, он дошел до припаркованной у дома машины и увидел скорчившегося на заднем сиденье Карла Кристиансена, приятеля Джорджа Ла Порта.

— Выходи с поднятыми руками! — приказал Ньюман.

— Не стреляйте! — взмолился тот. — Я местный житель.

Ньюман услышал стон и, обернувшись, увидел лежащие на земле тела. Он подтолкнул Кристиансена к двери дома Кернера: даже в полубессознательном состоянии он понимал, что нужна срочная медицинская помощь. Кристиансен заколотил в дверь: «Элвин! Отвори!» Однако Кернер не отвечал. Они обошли дом и заглянули в окно кухни: там сидели люди. Ньюман принялся колотить в стекло, прижимая к нему свой полицейский жетон. Никто из сидевших не шевелился. Махнув на них рукой, Ньюман объявил Кристиансену:

— Я еду к Воссу, а ты со мной.

— Черта с два! — ответил тот. — Я остаюсь здесь.

— Ты поедешь, мать твою! — сказал Ньюман, ткнув пистолетом Кристиансену под ребра.

Они сели в машину и выехали на дорогу.

Вернер Хэнни и трое его агентов из Сент-Пола направлялись по шоссе № 51 к «Бёрчвуд-лоджу». Когда подъехали уже очень близко, Хэнни увидел двигавшийся навстречу черный «форд» и переключил фары с дальнего света на ближний. Возможно, это была машина ФБР Водитель встречной машины, подъехав поближе, наоборот, включил дальний свет, и Хэнни на секунду ослеп. Агенты повернули головы, чтобы посмотреть, остановится ли машина. Минуту спустя Хэнни припарковался у «Бёрчвуд-лоджа» и подождал, не вернется ли она. Машина не вернулась. Гораздо позже той же ночью Хэнни узнал, что за рулем ослепившего его автомобиля сидел Малыш Нельсон.

Пока Хэнни и его люди стояли у обочины, подъехала еще одна машина. Из нее вышли двое помощников шерифа: они слышали выстрелы. Еще через минуту показалась третья машина.

— Вы полицейские? — спросил кто-то из нее.

— Я Хэнни.

Из машины вышел человек, по лицу которого текла кровь.

— А я Ньюман. Где здесь ближайший врач?

Пёрвис все еще стоял на дороге, ведущей в «Маленькую Богемию», вглядываясь в окна гостиницы, где давно не было бандитов. Первым предвестием грядущей беды стало для него появление Эмиля Ванатки. Он бежал от самого дома Кернера и так запыхался, что не мог поднять рук, когда агенты приказали ему это сделать. «Всех ваших убили, — наконец выговорил он. — У Кернера».

Пёрвис смотрел на него с недоверием. Он спросил у Ванатки, как его зовут и где он живет. Ванатка не мог произнести слова «Манитовиш». Пёрвис начал придираться к нему, и Ванатка выпалил: «За кем вы сюда приехали? За мной или за Диллинджером?» Пёрвис велел двум агентам съездить к дому Кернера и проверить, правду ли говорит Ванатка.

Но первыми туда подъехали люди Хэнни, это было примерно через полчаса после побоища, учиненного Нельсоном. Раненый полисмен Карл Кристиансен сидел, опершись на изгородь. Агент Томас Додд взял у Кристиансена фонарик и вскоре обнаружил Картера Баума, лежавшего лицом вниз в луже крови. Фэбээровец был мертв. Никто так и не вышел из дома, чтобы помочь раненым, — все были слишком напуганы.

После того как Кристиансена отправили в больницу, Пёрвис и Клегг решили оставаться у «Маленькой Богемии». Вопреки очевидности они были убеждены, что по крайней мере кто-то из бандитов продолжает прятаться в гостинице. Прошел еще час. После полуночи они так замерзли, что открыли гараж и зашли внутрь. Остальные агенты мерзли в лесу до самого утра. Около четырех часов небо на востоке порозовело. В это время Клеггу сообщили, что прибыл местный шериф и группа его помощников. Они хотели присоединиться к операции. Клегг подозвал их и обсудил план действий. Они хотели начать штурм прямо сейчас, но Клегг настоял на том, что надо подо ждать, когда подвезут гранаты со слезоточивым газом.

Но даже это не получилось так, как планировали. В их распоряжении оказалось только одно устройство, стрелявшее газовыми гранатами, и, как агенты ни старались, им не удалось пробить противомоскитные сетки на окнах. Ударившись о сетку, заряд летел назад и, шипя, падал на землю. Группа из пяти агентов стояла за гаражом и обсуждала, как быть дальше. Было решено, что единственный выход — это чтобы кто-то подбежал к гостинице и швырнул гранату в дверь. Если бы Диллинджер был внутри — а все верили, что это так и есть, — то затея могла кончиться смертью нападавшего. В качестве добровольца вызвался агент Джон Маклафлин. «Я из всех вас единственный бессемейный», — объяснил он свое желание. Присутствовавший при этом агент Роберт Гиллеспи писал годы спустя: «Это был самый смелый поступок, который я видел за все эти дни, и для меня Джон Маклафлин навсегда остался героем».

В начале пятого Маклафлин подбежал ко входу в гостиницу и швырнул внутрь две гранаты. Помощники шерифов стреляли по окнам до тех пор, пока Клегг не велел им прекратить. Как только из дома повалили клубы дыма, оттуда раздался крик женщины:

— Мы выйдем, если вы перестанете стрелять!

— Выходите и выводите за собой всех! Руки держать поднятыми! — крикнул в ответ Пёрвис.

Из гостиницы вышли подруги бандитов — Джин Делани, Хелен Джиллис и Микки Конфорти. У последней из них на руках был щенок бульдога. Агенты ринулись в гостиницу, но никого там не нашли. Зато на пляже за домом они обнаружили следы, ведущие в лес. Теперь-то наконец Пёрвис понял масштабы катастрофы. Пока уводили женщин, он стоял как оглушенный, прокручивая в голове все события минувшей ночи, — это он будет делать теперь до самой смерти. Два человека погибли, а Диллинджер ушел.