На следующее утро вместе с похмельным синдромом Лиду преследовали воспоминания о вчерашнем незнакомце.

Его потрепанный вид, заношенная одежда, старомодные ботинки вызывали не раздражение, а чувство, будто треснула оберегавшая ее скорлупа. Лида думала о том, что Семен – совершенно из другого мира, который не лучше и не хуже того, в котором она жила, просто он совсем другой.

Лучики солнца, прокравшись сквозь плохо задернутые занавески, грели комнату и душу. Лида нежилась в постели, размышляя: «Давненько я в народ не выходила. Там все по-другому. Я думала, мне будет сложно общаться на языке быдла, а оказалось, что это после нашего тусовочно-модельного быдла трудно перестроиться на разговор с интеллигентным человеком. Как его зовут? Семен… Сема, значит. У меня никогда не было знакомых с таким именем. Да-а, все по-другому», – Лида улыбнулась сама себе. Ей было отчего-то очень хорошо и приятно.

Мысли прервал телефонный звонок.

– Лидочка, доброе утро. Я тебя не разбудила? – это была Полина, – можно я к тебе приеду и останусь на ночь? – ее голос заметно дрожал.

– Конечно, можно! Я буду только рада. Полин, что-то случилось? – Лида отвлеклась от своих мыслей и переключилась на подругу.

– Может случиться страшное, если я останусь дома.

– Ты не одна?

– У меня тут морская звезда на ковре. В общем, мне сейчас не очень удобно разговаривать. Все подробности при встрече, ладно? Я буду через час. У тебя все нормально?

– Да, нормально. Вчера поспорила с Ленкой на пятьдесят тысяч евро, что построю любовь с первым встречным.

– Ну и кто выиграл?

– Пока все в моих руках.

– Значит, кандидат уже есть?

– Да, зовут Семен.

– Ничего себе! И что ты с ним будешь делать?

– Понятия не имею. Если честно, я вчера была просто «в хлам». Приезжай, вместе подумаем.

Вчера уставшая после показа и бессонной ночи Полина приехала в свою съемную квартиру, которую, к слову, оплачивала она одна, и застала следующую картину: в гостиной, удобно расположившись на большом диване, сидели пять человек – Вадик, трое незнакомых Полине молодых парней и вульгарная девица в ультра-мини. Они курили кальян и сигареты, пили виски и закусывали тем, что нашли в холодильнике, а именно: черной икрой, французским сыром с трюфелями, консервированной фуа-гра и другими деликатесами, которые Полина купила в гастрономическом бутике к приезду своей мамы, чтобы порадовать ее и отметить мамин день рождения. Сама она к этим продуктам не притрагивалась и Вадика предупредила, что это – для мамы.

Увидев кучу открытых коробок и банок, Полина позвала Вадика на кухню и вежливо попросила его отправить незнакомых ей людей по домам и возместить ущерб, нанесенный ее кошельку в очередной раз. После чего Вадик, не удостоив ее ответа, вернулся в комнату и, прервав оживленный спор своих изрядно подвыпивших друзей на тему, как правильно ставить ударение в слове «трюфели», тоном глубоко оскорбленного человека, но при этом сильно заплетающимся языком произнес:

– Дорогие гости! Приношу свои извинения, но эта девушка, которую я сильно любил, холил и лелеял, относился к ней со всей душой… хотя, после того, что я сейчас услышал, могу назвать уже своей бывшей… Так вот, эта милая девушка попросила вас убраться отсюда, а меня – оплатить наше скромное дружеское застолье. Полиночка, солнце мое, ну как же ты дошла до такого – выгонять друзей своего мужчины? Ты же говорила, что любишь меня, почему же ты не любишь моих друзей?

Полина, которая целый день мечтала о том, как бы поскорее приехать домой, принять душ и упасть на кровать, почувствовала животную ярость.

Неожиданно для самой себя она бросилась к гостям со словами:

– Пошли вон из моей квартиры, придурки!

Полина вдруг ощутила такой прилив сил, что она одна запросто могла бы вышвырнуть их всех на лестничную площадку. Она принялась выталкивать их по одному с дивана.

Вадик в состоянии шока застыл на месте со стаканом виски в одной руке и почти догоревшей сигаретой в другой. Он просто остолбенел.

Когда последний гость оказался за дверью, Полина закричала:

– У меня в доме не курят, не водят без спроса гостей, не пьют напитки из моего бара, не жрут продукты за пятьсот баксов! Понял, ты, дорогой, любимый человек?! Убирайся к своим придуркам и зубную щетку захвати, больше здесь твоего ничего нет. Трусы и носки на тебе. Все. Пошел вон!

Внезапно Вадик упал на колени, заплакал, вцепился ей в щиколотки и, захлебываясь слезами, стал причитать:

– Прости меня, прости, родная, я очень тебя люблю, я все тебе верну, за все заплачу. Пожалуйста, не выгоняй меня, ты же знаешь, что я без тебя не могу. Я, правда, никого не приглашал. Эти идиоты сами сюда приперлись, начали шарить по холодильнику, развалились на диване с сигаретами. Я просто не мог один за всем уследить. Честное слово, любимая, этого больше не повторится. Обещаю тебе! А если повторится, я сам уйду. Даю слово. Только не надо меня сейчас выгонять! Куда я пойду? Ты же знаешь, мне некуда идти.

Полина, «выпустив пар», немного успокоилась и холодным, равнодушным тоном объявила:

– Между нами все кончено. Мое терпение лопнуло. Я больше не хочу тебя видеть. Можешь даже не возвращать долги. Просто уходи. Я хочу отдохнуть. Я устала.

Но Вадик, не отпуская ее щиколотки, продолжал:

– Бедненькая моя, красавица моя, любимая, я тебя не оставлю. Я сейчас все здесь уберу, помою посуду, приготовлю тебе ванну, сделаю твой любимый расслабляющий массаж. Ты только не нервничай, спокойно ложись спать, а я лягу в другой комнате, да хоть на коврике в коридоре, я только хочу быть с тобой, не надо меня выгонять!

У Полины больше не было сил с ним спорить. Она приняла душ и уснула, едва дойдя до постели.

Утром она с удивлением обнаружила, что в квартире была произведена генеральная уборка. От визита вчерашних гостей не осталось и следа.

Вадик спал на диване, скромно укрывшись пледом. Услышав возню на кухне, он вскочил и подошел к Полине, разглядывающей содержимое холодильника.

– Полиночка, солнышко, ну как ты? Хорошо спалось?

Полина действительно прекрасно выспалась, и ей совершенно не хотелось портить себе настроение беседами с мужчиной, который стал ей по-настоящему противен. Больше всего на свете в это утро ей хотелось побыть одной в своей квартире, расслабиться, почитать книгу, послушать любимую музыку и, главное, чтобы при этом никто не напрягал ненужными разговорами и не раздражал своим присутствием.

Молча выпив стакан воды с выжатым лимонным соком, она заварила ароматный зеленый чай, залила овсяные хлопья кипятком, не спеша положила в них курагу и чернослив. Проделывала она все это очень медленно и самозабвенно – так, как будто Вадика и не было рядом.

Между тем, он находился на кухне, стоял «над душой» и с видом побитого пса ждал ее вердикта.

Полина села за обеденный стол, собираясь завтракать. Вадик следил за каждым ее движением. Наконец, она равнодушно спросила:

– Ты сам уйдешь или тебе помочь?

Глаза Вадика, который минуту назад смотрел на Полину, как кролик на удава, стали наливаться кровью. Он с силой ударил кулаком по стене и заорал:

– Твою мать! Ты че творишь, родная? Я тут полночи ползал, убирался, всю посуду перемыл, полы натер до блеска! Корячился тут! Уснул под утро, просто вырубился от усталости. Ты посмотри на мои руки – они чуть волдырями не покрылись! Чтобы тебя не беспокоить, я сам искал, где тут у тебя ведра, тряпки, моющие средства. Тебя не будил, хотел, чтобы любимая моя выспалась. А любимая даже ничего не заметила! Что, трудно спасибо сказать? Ты – просто тварь неблагодарная. Вчера хороших людей выгнала, я же тебе ничего за это не сделал! Какая же ты стерва! Знаешь что, я здесь спину гнул всю ночь, все отдраил, и я отсюда никуда не уйду! Можешь выгонять, можешь кричать, мне все равно, – с этими словами Вадик лег на ковер в гостиной, широко раскинув руки и ноги, чем стал похож на морскую звезду, – я спать хочу, – сказал он и закрыл глаза.

Полина почувствовала, что у нее вот-вот начнется истерика.

Утро, предназначавшееся для расслабления и медитации, ее прекрасное утро, которое она заслужила, было безнадежно испорчено.

«Если я не уйду отсюда сейчас же, я его убью», – пронеслось у нее в голове.

Некоторое время она сидела, не шевелясь, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, усмирила дыхание, достала мобильный телефон и позвонила Лиде.

Полина изо всех сил постаралась говорить спокойным голосом:

– Лидочка, доброе утро. Я не разбудила?

Через полтора часа девушки сидели на Лидиной кухне, пили зеленый чай с маленькими японскими пирожными из суши-бара. Лида без лишних вопросов выслушала рассказ подруги.

– Да-а, Полин, ты правильно сделала, что приехала ко мне. Неизвестно, что бы сейчас было с твоей квартирой, если б у вас опять случился скандал. Я вот только теперь не могу сообразить, как его оттуда выгнать.

– В этом вся проблема. Я не хочу идти домой, пока он там, – Полина все еще нервничала, она даже не притронулась к угощению.

– Понимаю. Я бы на твоем месте тоже не хотела. Парень абсолютно неадекватный. Неизвестно, что у него на уме: то ли он кинется ноги целовать, то ли с кулаками полезет. Социально опасный тип. Как ты с ним жила все это время? И как тебе удавалось так долго терпеть все выходки этого альфонса? Хотя, я вижу – как. Захочешь с таким расстаться – еще и не выгонишь. А он у тебя любит «дурака включать». Прямо кот в сапогах из «Шрека», – посмотрит жалостливо невинными глазами, и язык не повернется слово грубое сказать в его адрес. А уж если про любовь запоет, ты вообще готова все простить и в миллионный раз поверить, что он изменится. А он не изменится ни-ког-да. Это такой подвид скрытого тирана, да к тому же – пассивный халявщик. Он пальцем о палец не ударит, чтобы заработать хотя бы себе на пропитание. Если я не ошибаюсь, он – коренной москвич?

– Да, у него тут и родители, и бабушки с дедушками.

– Ну вот, что и требовалось доказать. Он же никогда не голодал, всегда имел крышу над головой, да еще и не одну. Он не привык крутиться в этой жизни. Он привык, что о нем всегда есть кому позаботиться – мама, бабушка, любимая женщина. Он всегда будет сидеть у тебя на шее, есть, пить, развлекаться за твой счет, пока не выгонишь.

– Да, я давно уже это поняла, просто терпеть не могу скандалы, боялась бурного выяснения отношений. Но вчера просто не выдержала. Если честно, сама от себя такого не ожидала. И откуда силы взялись, ведь я еле доехала до дома, такая была уставшая и измученная? И до сих пор я себя чувствую еще на подъеме. И мне это нравится. Ощущение – как будто скинула тяжелый груз.

– Я рада, что ты первый раз не повелась на его сопли. Помнишь, когда мы с тобой купили машины, и, пока ездить по Москве сами боялись, взяли себе водителей? Ведь они оба были коренные москвичи. Всю жизнь просидели в своих спальных районах, ни одной улицы в центре не знали и с коробкой «автоматом» первый раз имели дело. Я на их фоне себя таким профессионалом ощущала, подсказывала каждый поворот. А помнишь, как твой водитель в карту пялился на каждом светофоре, все ему сигналили, а он оторваться не мог? В итоге ты сама ему показывала, куда ехать. Причем, маршруты были все время одни и те же. Вот такие они – коренные москвичи – ленивые и бестолковые. Одним словом – неудачники.

– Да, я помню это чувство позора на светофорах. Но я не согласна, что все москвичи – неудачники. Я знаю многих, кто имеет хорошее образование, а чаще – не одно, зарабатывает огромные деньги…

– Ну да, потому что родители в свое время дали хорошего пинка в престижный институт со словами: «Не позорь семью, а то наследства лишим». Вот они от страха потерять комфортные условия и закончили свои МГИМО и МГУ. К хорошему быстро привыкаешь, а кому захочется терять то, к чему с детства привык? Их родители заставляли учиться, а потом пристраивали на престижную работу. Ну ладно, что с твоим бывшим делать будем? Может, каких-нибудь знакомых попросить, чтобы его вынесли из твоей квартиры?

– Ну да, а он мне потом машину подожжет из мести. Он же, мягко говоря, психически не уравновешенный. С ним надо как-то поделикатнее и похитрее. Может, дождаться, когда он сам из квартиры выйдет и поменять замки?

– А если он в запой уйдет и неделю из дома выходить не будет, ты что, все это время в подъезде будешь жить и его караулить? У тебя же алкоголя – полный бар.

– Уже не полный. Согласна, плохая идея. Что же делать? – Полина обхватила голову руками. Ей казалось, что они никогда не найдут выхода из сложившейся ситуации, в которой она винила только себя.

– Я предлагаю с утра не пороть горячку. У нас целый день впереди. Кастингов сегодня нет. Показ только завтра вечером. Есть еще время подумать, тем более, что ты сегодня у меня ночуешь.

Лида была гораздо спокойнее. Полина посмотрела на подругу, вздохнула и согласилась:

– Хорошо, давай подождем, может, что-то умное в голову придет. А теперь рассказывай, в какой спор ты ввязалась?

– Сейчас…, – Лида пошла в коридор, вернулась со своей вечерней сумочкой, высыпала ее содержимое на журнальный столик.

– Она где-то здесь была… Ага, кажется, нашла, – она подсела поближе к подруге, гордо держа в руке клочок бумаги.

Полина развернула записку.

– Семен. Номер телефона. Смешное имя. И что все это значит?

– Это значит, что если я буду встречаться с этим Семеном, стану богаче на пятьдесят тысяч евро.

– Круто! А как он выглядит?

– Ну, примерно, как дворник или чернорабочий. В общем, Семен – он и в Африке – Семен.

– Подожди, но ты же не сможешь с таким даже общаться, не то, что встречаться, я тебя знаю. Ты любишь культурных, воспитанных, образованных…

– Ты знаешь, вот как раз с культурой у него оказалось все в полном порядке. И еще, он очень вежливый, даже местами смахивает на интеллигента, – выражение лица Лиды приняло мечтательный вид. Она поймала себя на мысли, что ей приятно рассказывать о Семене.

– Это какими местами, интересно? – Полина подняла кверху брови. Она даже на секунду забыла о своих проблемах – афера, в которую ввязалась ее подруга, показалась ей забавной.

Лида, даже не услышав ее вопроса, продолжала свой рассказ.

– … но выглядит, как полный лох. С таким не то, что встречаться, мусор выносить вместе будет стыдно. Коты на помойке со смеху помрут.

– Так давай его приведем в порядок. Отведем в хороший магазин, расскажем про все московские злачные места, покажем наших знакомых в светской хронике, там же их фамилии и профессии написаны, пусть выучит, кто есть кто. Купим ему поддельный «Роллекс», пообещаем небольшую часть от твоего полтинника – ему хватит, я думаю. А Ленке скажем, что у вас любовь с первого взгляда.

– Ой, Полин, что-то мне не по себе от всего этого. Нет, в принципе, план вполне нормальный. Но, ты понимаешь, глаза у него какие-то чересчур умные, такое ощущение, что он тебя насквозь видит. Я с ним общалась всего минут десять, но ощущения были очень странные. Я ведь сначала хотела просто поприкалываться, но, ты знаешь, разговор с ним получился удивительно задушевный. Мне кажется, этот человек не из тех, кто поведется на призрачную сумму, которую ему пообещала какая-то взбалмошная девчонка.

– Откуда ты знаешь? Может, именно сейчас этот человек остро нуждается в деньгах. Да и тебе они не помешают. Пятьдесят тысяч на дороге не валяются. И всего лишь нужно его переодеть.

– Слушай, Полинка, я, кажется, придумала, как избавиться от Вадика! – Лида даже вскочила со стула, окрыленная восторгом от собственной идеи. – Давай этого Семена переоденем и скажем твоему мучителю, что это – твой муж, который вернулся из затяжной командировки. Пусть Семен откроет дверь твоим ключом и выкинет этого придурка из квартиры. Ты же боишься, что Вадик отомстит, так я думаю, что он теперь будет бояться Семена, то есть твоего мужа, и перестанет приходить с целью помириться и доставать тебя своим нытьем.

– Неплохая идея. Только почему ты думаешь, что Семен согласится помогать нам?

– А мы ему заплатим.

– Точно. Можно даже моим эксклюзивным алкоголем. Надеюсь, Вадик еще не все выпил. Ну, давай, звони, – Полина пододвинула к Лиде ее мобильный телефон. – Мне уже не терпится избавиться от этого тяжелого груза. Мне кажется, я становлюсь стервой. Это мужчины делают нас такими. Невозможно с ними всегда быть нежными и беззаботными, все равно рано или поздно вынудят проявить стервозность.

– Успокойся, до настоящей стервы тебе еще далеко. За это я тебя и люблю. А твои мысли и действия – это просто вынужденные меры, защитная реакция, вполне здоровый эгоизм, ведь тебе приходится самой себя защищать, раз уж больше некому. Все, я звоню.

Лида набрала номер и замерла в ожидании.

Наконец в трубке послышался мужской голос. «Какой приятный, низкий тембр», – отметила Лида. Но тут же переключилась на деловой лад и быстро заговорила:

– Алло, Семен? Здравствуйте. Помните, вы оставили мне свой номер телефона поздно вечером у метро? Я еще была с подругой на красном кабриолете. Меня, кстати, зовут Лидия… Да, мне тоже очень приятно. Скажите, Семен, мы не могли бы с вами сегодня встретиться по одному важному делу?.. Нет, у меня пока ничего не случилось, но если честно, мне очень нужна ваша помощь. Я заплачу за ваше время…. Не надо? Но, поймите, мне неудобно просить вас о помощи просто так, ведь вы меня даже не знаете толком. Во сколько освободитесь? Отлично, давайте встретимся у «Академической». Заранее благодарю вас. До встречи.

– Приедет? – Полина, не моргая, смотрела на подругу.

– Обещал. В пять часов вечера мы должны быть у метро «Академическая». Давай продумаем сценарий встречи.

Они обе, возбужденные своей задумкой, стали обсуждать детали предстоящего разговора, чувствуя себя совсем юными девчонками, которых ждет какое-то необычное приключение.

Ровно в пять часов вечера девушки были в условленном месте.

В полшестого Семена все еще не было. Все это время подруги звонили ему, сидя в Лидиной машине, но абонент постоянно был недоступен.

Семен появился, когда на часах было уже без десяти минут шесть. Он выбежал из метро, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам. Он явно переживал, что сильно опаздывает. Вид у него был очень встревоженный. Лида приоткрыла окно и позвала его.

– Простите! Я заставил вас ждать, – Семен виновато улыбнулся.

– Не переживайте, все в порядке, – Лида не хотела тратить время на обсуждение его пунктуальности и сразу перешла к делу, – Знакомьтесь, это – Полина, моя подруга, можно сказать, – сестра. Вообще-то, если честно, помощь нужна ей, а не мне. Сейчас у нее в квартире находится ее бывший молодой человек – щупленький такой, истеричный тип. Словом – альфонс, от которого она никак не может избавиться. Мы хотели бы попросить вас разыграть сцену ревности. Как будто вы – ее муж, который вернулся из продолжительной загранкомандировки и обнаружил, что Полина все это время ему изменяла. В общем, надо будет выставить этого типа за дверь. По-хорошему он отказывается покидать квартиру. Она, в буквальном смысле, не может воспользоваться собственным жилищем. Находиться с ним в одном помещении невозможно, он – психически неуравновешенный, наглый тип, с ним рядом нельзя чувствовать себя в безопасности.

Лида тщательно подбирала слова. Ей казалось, что такой официально-деловой стиль речи лучше всего подойдет для того, чтобы объяснить Семену суть происходящего. В конце монолога она сделала паузу, улыбнулась и сказала совсем другим, уже более ласковым тоном:

– Помогите моей подруге вернуться домой. Очень вас прошу. Ну как, вы согласны?

– Пожалуйста, соглашайтесь, – Полина не выдержала и решила вступить в разговор, – мы просто больше не можем придумать, как его оттуда выгнать, а вас он никогда не видел. К тому же вы его лет на десять старше, я думаю, что проблем не возникнет. Пожалуйста, вы – наша последняя надежда, – она жалобно смотрела на Семена, который в растерянности переводил свой взгляд с одной девушки на другую.

– М-да…. Значит, тогда в темноте вам показалось, что я со спины похож на человека, который мог бы быть мужем вашей подруги? – несмотря на то, что Полина тоже включилась в разговор, слова Семена были по-прежнему обращены только к Лиде.

– Да, именно так, – она поспешила согласиться с ним, но тут же смущенно опустила глаза. Врать этому человеку опять не получалось.

– Вы извините, Лидия, но я так не думаю.

– Значит, вы отказываетесь? – разочарованно и обреченно спросила Лида.

Мужчина минуту подумал.

– Вы знаете, я чувствую за собой вину. Я почти час заставил себя ждать двух молодых красивых девушек. Это как-то не по-джентльменски. Поэтому я соглашусь.

– Ой, слава Богу! – выдохнула Полина.

– Помогать практически незнакомым людям – это настоящий мужской поступок, – заключила Лида, помня, что любое позитивное мужское намерение обязательно нужно закрепить похвалой. – Только сначала нам нужно вас переодеть, нам ведь надо, чтобы вы внушили Вадику чувство благоговейного страха, а не вызвали приступ гомерического смеха…. Ой, простите, я не хотела вас обидеть.

– Да нет, ничего, мне самому смешно. Только вот денег у меня нет.

– За это не переживайте. Мы сейчас поедем в магазин мужской одежды, а после проведения операции вещи можете оставить себе. По крайней мере, нам они точно не нужны.

– Подождите, вы хотите сказать, что мне предстоит шопинг за счет женщины? Вернее, за счет двух женщин? Минуточку. Дайте мне прийти в себя. Одно дело – помочь разобраться с мужчиной и совсем другое – стать альфонсом. Получается, один альфонс пришел выгонять другого. Девчонки, вы что, издеваетесь? Я на это никогда не пойду. Вы уж извините. До свидания, – Семен намеревался выйти из машины.

– Стойте. Подождите, – Полина схватила Семена за рукав его поношенной куртки.

– Хорошо, не хотите шопинг – не надо. Может, у вас есть свой приличный костюм? – Лида поддержала подругу в нежелании сдаваться.

– Ну…, если честно…, вообще-то нет, тем более настолько приличного, чтобы вам понравиться, – Семен смущенно улыбнулся.

– Ну вот, видите, надо ехать в магазин. Поймите, это нужно для дела, а без этого оно не имеет смысла. Ваше человеческое достоинство ничуть не пострадает. И потом, вы ведь уже согласились нам помочь. Не отказывайтесь от такой мелочи, как костюм, прошу вас, – Лида подключила все свое женское обаяние и уже не сомневалась, что Семен никуда от них не денется.

– Ладно, девчонки, обещал помочь – значит, слово свое сдержу. Не зря же вы меня целый час ждали.

– Ой, спасибо вам большое! – Полина опять не выдержала и вставила свою реплику, хотя изначально они договорились с Лидой, что переговоры будет вести только она.

– Да пока не за что.

Они втроем направились за покупками.

В «Крокус-Сити-Молл» для Семена были приобретены: костюм, рубашка, галстук, носки, ботинки и запонки. Подруги так же настояли на салоне красоты и кардинальной смене имиджа.

– Ни фига себе! Лидка, да он просто красавец! Ты посмотри на него! Джордж Клуни отдыхает. Если бы Ленка сейчас видела, какого лоха она тебе подсуетила! Я думаю, теперь тебе не трудно будет выполнить все условия пари. И деньги получишь, и красавчика впридачу, да и сам он – настоящий джентльмен, о котором ты мечтала. – Полина открыто любовалась Семеном, а Лида почувствовала что-то похожее на ревность, что ее саму сильно удивило.

Девушки не верили своим глазам – перед ними был солидный, элегантный, стильно одетый молодой человек по имени Семен. Он сидел в парикмахерском кресле, неторопливо пил кофе и изучал какую-то финансовую газету на английском языке.

Наконец, стилист нанес последний штрих и все трое направились домой к Полине.

Решено было первым впустить Семена, благо, ключей было два – Лида тоже имела доступ к квартире подруги, так, на всякий случай. Случай настал.

Первое, что увидел Семен, открыв дверь, был совершенно пьяный Вадик, который все так же валялся на ковре, только вокруг него стояло несколько бутылок с алкоголем. Пепельница была переполнена окурками, рядом валялись вскрытые консервные банки с деликатесными закусками. Светлый дорогой ковер был непоправимо испорчен.

Услышав звон ключей, Вадик очнулся.

– Кто это там? – спросил он, приоткрыв один глаз, – A-а, люди в штатском? Имейте в виду, я здесь проживаю законно, со своей женой. Имею полное право делать все, что захочу!

Семен наклонился к нему.

– Слышь, мудила, я – муж Полины. Только что из Нью-Йорка. А ты откуда здесь взялся и с какой такой женой ты проживаешь на моей жилплощади?

Вадик на всякий случай отодвинулся. Несмотря на свое состояние, он быстро сообразил, что происходит что-то угрожающее его безопасности.

– Чего? Какой еще муж? Муж – это я. Правда, гражданский, но любимый. А ты – не любимый и не гражданский…. Так, стоп. Что-то я запутался. Все-таки, третий день бухаю. Или пятый. Не помню. Да и какая разница, если белая горячка пришла в виде мужа. Скажи, ты – это она, то есть, он? А хочешь, я тебе налью? Присаживайся, не стесняйся. Вдвоем бухать веселее, чем одному.

Входная дверь снова открылась, на пороге появились Лида и Полина.

– Дорогой, что ты здесь делаешь? Ты ведь должен быть в Америке, – изобразила удивление Полина, больше поражаясь тому, что стало с ее гостиной. Повсюду валялись окурки, пустые и недопитые бутылки, еда лежала прямо на ковре, который, к тому же, был залит алкоголем.

– Так, дорогая, я не понял, это что за червяк? – Семен подошел к Полине. Лида, с трудом сдерживая смех, наблюдала эту картину из коридора. Все выглядело очень натурально.

– Да я сама не знаю, кто это и как он сюда попал, – Полина уже с азартом вошла в роль, почувствовав себя Надей из «Иронии судьбы».

– Что?! – Вадик попытался встать.

Все терпеливо ждали. У него это получилось только с третьей попытки.

– Значит, ты мне врала, что не замужем? А со мной, значит, просто развлекалась, пока муж был в командировке? Ах ты, проститутка! Шалава! А ты, значит, и вправду, муж? Пойдем, муж, я тебе покажу, чем твоя жена зарабатывает себе на черную икру, пойдем! – он схватил Семена за рукав и попытался потянуть за собой. Семен брезгливо отмахнулся от него.

Тогда Вадик пошел в спальню один и вернулся с пачкой фотографий, на которых Полина позировала в кружевном белье. Это была съемка для каталога «Дикой орхидеи». Снимки еще не прошли обработку в «Фотошопе» и пока больше походили на любительские, чем на профессиональные.

– Вот, полюбуйся, муженек, чем твоя Полина промышляет в твое отсутствие. Весь Интернет в этих эротических фотках, есть даже еще намного откровеннее. Ты зайди на порносайты, поищи свою жену.

Семен молча взял Вадика за шкирку, вывел за дверь, затолкал в лифт и нажал кнопку первого этажа, после чего вернулся в квартиру.

Лида протянула ему конверт.

– Что это? – спросил Семен.

Девушкам показалось, что он чем-то озадачен или расстроен.

– Небольшое вознаграждение за блестяще проведенную работу.

– Нет, спасибо, вы и так на меня потратились.

– Но почему Вы отказываетесь? Вам что, деньги не нужны?

– Я не могу принять то, что вам, Лидия и Полина, достается с таким трудом, – сказав это, он кинул взгляд на фотографии, потом посмотрел на девушек таким укоризненным и разочарованным взглядом, что Лиде почему-то стало стыдно.

– Семен, вы что, поверили этому придурку и подумали, что мы – проститутки?

– Извините, мне пора. Всего хорошего.

Не глядя на девушек, Семен потянул на себя дверную ручку.

Лида подбежала к нему и заслонила спиной входную дверь, преградив ему выход.

– Послушайте, мы – не проститутки, мы – модели!

– А в чем разница? – с детской непосредственностью спросил Семен.

Полина потеряла дар речи и в растерянности застыла посреди гостиной.

Лида почувствовала, что краснеет от дикого возмущения. Она с ужасом подумала о том, что ее румянец сейчас можно принять за краску стыда. Совершенно не ожидая подобного оскорбления от этого человека, она не понимала, как себя вести. Начать оправдываться – значит признать свою вину. Промолчать – значит согласиться с обвинением. Ей снова почему-то не хотелось выглядеть в глазах этого мужчины в невыгодном свете. От безысходности она вдруг начала кричать:

– Да почему вы постоянно вынуждаете меня оправдываться и извиняться?! Почему я должна доказывать вам, что я не верблюд?! Почему я вообще вам что-то должна? Кто вы такой? Почему вы считаете себя вправе судить о том, в чем не разбираетесь?!

Семен взял Лиду за плечи и, все еще не глядя ей в глаза, осторожно подвинул ее в сторону.

– Извините, мне пора.

Семен вышел. Дверь громко хлопнула.

Лида вздрогнула. Она почувствовала, как ком подступает к горлу.

Полина первая пришла в себя.

– Нет, все-таки Вадик – конченный ублюдок. Мало того, что квартиру испоганил, так еще с таким хорошим человеком нас поссорил, – сказала она, поднимая с пола свои фотографии.

– Полин, а что это сейчас было? – Лида все так же стояла у входной двери и влажными глазами беспомощно смотрела на подругу.

– Все ведь шло хорошо. Почему он стал так со мной разговаривать? А я с ним? Почему он ушел?

– Э-э, подруга, да ты, кажется, влюбилась. Я тебя такой растерянной и несчастной давно не видела. Так, для начала давай-ка успокоимся, придем в себя. У меня тут полная разруха, да к тому же вонища нереальная. Надо срочно открывать все форточки. Поехали сейчас к тебе. Все обдумаем. Завтра показ. Подъем в шесть утра. Сначала – в салон, потом – на репетицию.

Всю дорогу девушки ехали молча. Полина видела, что ее подруга сильно расстроена внезапным уходом Семена, даже не столько самим уходом, сколько негативом, исходящим от него в сторону Лиды.

Дома Лида нарезала сыр, налила два бокала сухого белого вина. Она решила, наконец, прервать тяжелое молчание. Ей все-таки хотелось поговорить о случившемся.

– Слушай, Полин, зачем я так на него кричала? Честное слово, не знаю, что на меня нашло. Почему я не могла спокойно ему объяснить, что к чему?

– Да, действительно, поговорили бы спокойно. Он, вроде, не дурак. Я думаю, что он понял бы, где правда, а где ложь. Боюсь, ты отдалила свою победу в споре. Так и проиграть недолго, – теперь Полина чувствовала себя совершенно спокойно, а Лида была как на иголках.

– Тьфу ты, Полин, ну какой спор? Я и забыла про него. Мне сейчас не до этого. Меня другое волнует. Почему я так переживаю о том, что этот Семен обо мне подумает? Он же – практически бомж. Да, мы его одели и причесали, но он все равно человек не нашего круга. Я вообще не понимаю, что происходит. Почему мне так плохо?

– Боже мой, сколько эмоций! Сначала безудержная радость, потом гнев, потом депрессняк. Дорогая, поздравляю, это – любовь! Сколько тебя знаю, ни разу не видела, чтобы мужчина вызывал в тебе такую бурю эмоций.

– И что мне теперь с этим делать? Мне кажется, я даже работать завтра не смогу, – Лида действительно потеряла душевное равновесие. Она сама себя не узнавала.

Но именно работа вернула Лиде жизненный тонус. Ранний подъем, долгая изнуряющая репетиция, привычное волнение перед выходом на подиум, свет прожекторов, вспышки фотокамер, фуршет после показа. Времени на депрессивные мысли не было.

Когда Лида и Полина освободились и, уставшие, вышли из душного помещения на свежий воздух, было около полуночи.

– Ну, как ты, подруга? – спросила Полина.

– Нормально. Устала только. Сил нет вообще. Но зато мозги на место встали. Вчера у меня явно крыша покосилась. Знаешь, что я решила? Выкидываю из головы всю эту историю с Семеном. Скажу Ленке, что отказываюсь от спора. Пусть думает, что мне слабо. Мне все равно. Главное, что этот Семен помог тебе, наконец-то, избавиться от Вадика. Надеюсь, на этот раз – окончательно. Кстати, ты заметно посвежела, твоя печаль куда-то улетучилась. Так что мы правильно использовали Семена. А что? Как говорит Ленка, мужчины используют нас и взамен должны получать то же самое. Мы должны использовать их и точка. Так что, все. Семен – пройденный этап. Наверное, Ленка все-таки права. Надо общаться только с теми людьми, которые входят в зону твоих интересов. Хотя я уже и сама не знаю, в чем мои интересы. Все. Хватит грузиться. Что у нас завтра?

– Два кастинга в «Paint», один – в «Premier», вечером показ в «Jazz-town». Лид, только дай мне слово, что Ленке ты пока ничего говорить не будешь. Вообще ничего.

– Ладно, как хочешь. Мне все равно. Да она, мне кажется, сама не прочь забыть о споре. Я же ей уже продемонстрировала свою безбашенность. Думаю, она убедилась, что я способна на безрассудные поступки и в любом пари могу пойти до конца. Хотя, что касается спора, я до сих пор не согласна с ней в том, что предел мечтаний – это богатые понторезы. Думаю, что жизнь сама столкнет нас с нашими половинками. И вообще, не надо специально никого искать и зацикливаться на личной жизни. От судьбы все равно никуда не уйдешь, а если уйдешь, значит – не судьба. В жизни столько всего интересного помимо мужчин! Лично мне вообще сейчас не до них. К сессии надо готовиться, да и работы много предстоит, – с такими правильными мыслями Лида и закончила этот день. И ей было хорошо от того, что в ее голове все сложилось так, как надо.