В институте обстановка была предпраздничная. Никто особо не напрягался. Коллеги поздравили в очередной раз Филиппа Аркадьевича с успешной защитой диссертации и ехидно поинтересовались, не хворал ли он вчера после банкета. Приподнятое настроение, с которым Филипп Аркадьевич проснулся, вмиг улетучилось. Позавчерашние участники банкета так коварно напоившие его и отпустившие прямо в объятия стражей порядка, не вызывали в нём прилива нежности и признательности.

— Всё отлично. Если не считать, что ночевал в вытрезвителе. К тому же при «взятии» слегка ушибли. Так что готовьтесь. Будете меня «разбирать» за «появление в непотребном виде в общественном месте». То бишь, на ночной улице у своего дома. — Ответил Филипп Аркадьевич.

Коллеги застыли в стойке, как на охоте хорошей выучки легавые, почуявшие дичь.

— Прискорбно мне вас видеть в тихо скрываемом восторге. Обидно за вас. Посмотрите-ка друг на друга. Неужто не видите, как проступает ваше естество? Да, да. И у вас, Василий Васильевич, тоже проступает. — Обратился Филипп Аркадьевич к своему научному руководителю.

— Не много ли вы себе позволяете, Филипп Аркадьевич? Ведь вам ничего плохого никто не сказал. А если вы ночью сумели найти милицию и в добавок с ней не поладить, то уж извините. Не ищите виноватых. — Возразил Василий Васильевич. — Я, во всяком случае, этого не заслужил.

— Извините, Василий Васильевич, но с некоторых пор мне нет надобности выслушивать вас, чтобы знать, о чем вы думаете и, тем более, как ко мне относитесь.

— Интересно. Это что-то новое. И о чём же я думаю? — поинтересовался Василий Васильевич.

— Дословно?

— Можно даже близко к тексту.

— Вы думаете о том, что зря меня, извините, мудака, выпустили на защиту. Нужно было заставить меня ещё годик поишачить на вашу монографию. И вообще, «поводить» меня на поводке. А сейчас, если правда, что этот гусь ночевал в вытрезвителе, хлопот не оберёшься.

— Я рад, что вы самокритичны. — Сказал Василий Васильевич, однако внутри у него что-то ёкнуло. Филипп Аркадьевич дословно изложил его мысль. — Идите домой. Отдохните. Потом поговорим. Я вас отпускаю. Считайте у вас сегодня библиотечный день.

— Благодарю. — Кивнул Филипп Аркадьевич и вышел вон.