Месяц спустя Филипп Аркадьевич и Эмилия ранним утром прошли таможенный досмотр быстро и без проблем. Провожали отлетающих товарищ Жолобов и Сидорович. Жолобов сухо попрощался и пожелал им счастья и успехов на новом месте. Сидорович даже всплакнул. За это время он привык к Эмили и был очень огорчен, узнав, что она увозит Филиппа в государство Израиль. Кого теперь к нему подселят? Кто знает. Нынче он стар, всё чаще приходится сопровождать бывших коллег на кладбища, и некому теперь за него заступиться.

В накопителе шумно толпились еврейские семьи, покидавшие Родину-мать.

У трапа самолёта Филипп Аркадьевич почувствовал, что кто-то трется о его ногу. Он глянул вниз. Вертя вздыбленным хвостом, у ноги переминался с ноги на ногу Ферапонт. Филипп Аркадьевич взял кота на руки. Ферапонт потёрся о его щеку.

— Интересно, на какие средства вы будете первое время существовать? На эти несколько сот долларов, что вам выдали? — Съехидничал кот. — Удивительная безответственность. Опусти меня на землю сбоку у самого основания трапа. Да не слева, а справа. Да. Тут.

Филипп Аркадьевич опустил кота. У самого трапа лежал знакомый мешочек понтийского сафьяна.

— По-моему, ты кое-что забыл. Не следует пренебрегать подарками несравненной Юлии. Кажется она вручила тебе этот кошель для покрытия мелких расходов, а ты его небрежно оставил в серванте.

— Но мне таможенники не позволили бы вывезти эти монеты!

— Вот поэтому я тебе их принес сюда. В Вене, в гостинице «Савой Хилтон» в конторке портье живёт мой дальний родственник Себастьян. Передашь ему привет от меня. Он тебе поможет. Эмилия, почеши мне за ухом на прощание… Мр-р…