«Ущелье Голта»

Мы, шифропанки, стремимся к созданию анонимных систем.

Эрик Хьюз. Манифест шифропанка, 1993

Большой, заброшенный ресторан «Пицца Экспресс» на севере Лондона – это необычное место для начала революции. Но семьдесят из нас пришли послушать Амира Таки, который выступал с лекцией о том, как криптовалюта биткоин изменит мир. Мы соседствовали с дюжиной немного смущенных обитателей, недавно поселившихся в этом помещении. По залу передавались банки лагера, а в воздухе висела завеса сигаретного дыма, которая придавала всему мероприятию дух бунтарства, особенно для некурящих обывателей, типа меня. Воцарилась тишина, и перед нами появился небритый мужчина с короткими темными волосами и жидким хвостиком. Амиру около двадцати пяти лет, но его уже считают одним из самых одаренных программистов в этой компании. В 2014 году журнал Forbes назвал его одним из тридцати лучших предпринимателей, которые моложе тридцати лет, в мире. Ему часто предлагают высокооплачиваемую работу в сфере технологий, но он предпочитает жить в «техно-индустриальной колонии» “Calafou” в Испании. Он уже более четырех лет денно и нощно занимается программным обеспечением для биткоинов и, вероятно, знает об этой странной новой валюте больше, чем кто бы то ни было. Он собрался поведать нам о своем новейшем проекте для биткоинов – о неком кошельке “Dark Wallet”.

Причина, по которой Амир и так много ему подобных восторгаются биткоинами, заключается в том, что у этой интернет-валюты огромный потенциал. Биткоин – это всего лишь уникальная последовательность цифр. Она не обладает собственной ценностью, не привязана к какой-либо реальной валюте. Ее сила и ценность строится на том, что люди верят в нее и пользуются ею. Любой человек может скачать биткоин-кошелек на свой компьютер, купить биткоины за реальные деньги и покупать/продавать с их помощью товары и услуги (ассортимент которых постоянно растет). Это так же просто, как отправить электронное письмо. Транзакции безопасны, быстры и бесплатны, никакие инстанции не отслеживают поток средств, нет посредников, отрезающих себе кусочек. Вам даже не нужно называть свое настоящее имя, чтобы открыть счет. За биткоины никто не отвечает и отвечают все.

Биткоины были представлены миру в 2009 году в открытом сообщении, разосланном по эксклюзивному списку рассылки для криптографов. Валюта стала быстро развиваться, и вскоре превратилась в метод оплаты на интернет-рынке наркотиков “Silk Road”. Все больше людей меняло биткоины на доллары, что привело к росту обменного курса примерно с 0,001 долларов в октябре 2009 до 100 долларов в апреле 2013. В октябре того же года официальный представитель Федерального резерва США обмолвился, что биткоин может когда-нибудь превратиться в «полноценную валюту», и в течение следующего месяца стоимость одного биткоина подскочила до 1000 долларов. Каждый день через биткоины 70 проходят миллионы долларов. В некоторых частях мира можно жить, пользуясь только биткоинами.

Невероятная популярность биткоинов привела к инвестициям, появлению обменников и даже банкоматов. Многие члены биткоин-сообщества включились в сложные переговоры с правительством и руководящими структурами по поводу возможности пользоваться новой цифровой валютой наравне с традиционной. Полуофициальный орган “Bitcoin Foundation”, представляющий интересы новой валюты, был основан в 2012 году. Его создавали для стандартизации развития, необходимого для поддержания безопасности и эффективности системы. Хотя фактически никто не руководит биткоинами, организация “Bitcoin Foundation”, вероятно, ближе всех к тому, чтобы считаться руководящей инстанцией. В 2013 году ежегодная конференция, организованная “Bitcoin Foundation”, прошла под названием «Платежи будущего», что отражает точку зрения множества пользователей, считающих, что биткоин может стать частью системы. Но почему не все того же мнения?

Амир начинает рассказывать о кошельке “Dark Wallet”, описывая некоторые технические сложности, с которыми ему пришлось столкнуться, но вскоре он оказывается втянутым в полемику. «Биткоины – это не сраная платежная инновация, – кричит он, – биткоины – это политический проект».

«Может быть, нам следует сотрудничать с правительством? – предлагает кто-то из зала. – Разве это не поспособствует распространению биткоинов?»

«Нет! – отвечает Амир. – Правительство – это просто большая шайка бандитов! Нельзя помогать гангстерам! Сейчас именно мы должны проявлять инициативу. И мы никому не отдадим руль».

Для таких, как Амир, биткоины – это сражение в более масштабной битве за право на анонимность и свободу в Интернете. Амир считает, что у человека должна быть свобода быть в Интернете, кем угодно, говорить, что угодно, и делать, что хочется, без цензуры или контроля. И подобная свобода приведет к политической революции. Он шифропанк.

Список рассылки

Однажды в конце 1992 года 71 вышедший на пенсию бизнесмен Тим Мэй, математик Эрик Хьюз и программист Джон Гилмор (создатель Alt-иерархии Usenet) пригласили двадцать уважаемых ими программистов и криптографов в дом Хьюза в Окленде, штат Калифорния. Получив диплом физика в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре, Мэй в 1974 году устроился на работу в компанию Intel, где он совершил гигантский прорыв, изменив архитектуру микросхем памяти этой компании. Он вышел на пенсию в возрасте тридцати четырех лет и посвятил все свое время чтению: программирование, криптография, физика, математика, – и политике. Гилмор был пятым сотрудником компании Sun Microsystems. Как и Мэй, он ушел оттуда в молодом возрасте и посвятил себя политическим идеям. Хьюз, гениальный математик из Калифорнийского университета в Беркли, много времени провел в Нидерландах, работая с Дэвидом Чомом, вероятно, самым известным криптографом в мире на тот момент. Мэй, Хьюз и Гилмор были друзьями не разлей вода. Все они были радикальными либертарианцами и одними из первых приверженцев компьютерных технологий. Их всех интересовало потенциальное влияние компьютерных технологий на политику и общество. Но пока многие либералы западного побережья готовились к расцвету новой свободной электронной эпохи, Хьюз, Мэй и Гилмор поняли, что компьютерные сети могут ознаменовать золотой век государственного шпионажа и контроля. Все они считали, что главный вопрос современной политики 72 заключается в том, смогут ли правительства по всему миру использовать Интернет для ограничения свободы и конфиденциальности, или же независимые личности подорвут основы или даже разрушат государство с помощью инструментов диверсии, которые также предлагал цифровой мир.

При первой встрече Мэй поделился 73 своей точкой зрения с восхищенной командой бунтарей, длинноволосых мужчин двадцати-тридцати с лишним лет. «Если правительство не сможет следить за вами, – говорил он, – оно не сможет вас контролировать». К счастью, по словам Мэя, возможности современных вычислительных систем могут лучше обеспечить свободу личности, чем созданные человеком законы: жесткие правила математики и физики, действующие на программное обеспечение, невозможно отменить. «Политика никогда никому не предоставляла свободу на длительный срок и никогда не предоставит», – написал он в 1993 году. Но компьютерные системы могут74. Необходимо лишь разработать новое програмное обеспечение, которое помогло бы обычным людям избавиться от слежки правительства. Для поиска решения была создана специальная группа.

Вскоре члены группы стали каждый месяц встречаться в офисе компании Cygnus Solutions, которую незадолго до этого основал Гилмор. На одной из первых встреч в 1992 году Джуд Милхон, писавшая статьи для журнала Mondo 2000 под псевдонимом St Jude, назвала набирающее силы движение «шифропанками» с отсылкой к поджанру фантастики – киберпанку, популярному среди таких писателей-фантастов, как Уильям Гибсон. Название закрепилось. «Честно говоря, это был своего рода маркетинговый ход, – рассказал мне Мэй по телефону, – из той же серии, что маска Гая Фокса, которую носят хактивисты Анонимус».

Группа начала разрастаться. Эрик Хьюз решил составить список рассылки, чтобы доносить информацию до других заинтересованных сторон за пределами области залива Сан-Франциско. Список разместили на сервере75, который обслуживал личный интернет-сайт Гилмора toad.com. Первое сообщение, появившееся там даже до вступительной речи Хьюза, было цитатой выступления математика Чака Хэммилла в 1987 году под названием «От арбалетов до криптографии: разрушение государства с помощью технологии». Это выступление задало тон дальнейших событий: «Потратив некоторое время, деньги и усилия, я мог бы постараться убедить государство отказаться от слежки и всех видов цензуры. Я могу научить каждого заинтересованного либертарианца, как с помощью криптографии избавиться от всего вышеперечисленного самостоятельно», – написал Хэммилл. К рассылке быстро присоединились сотни подписчиков, которые вскоре стали писать каждый день: они обменивались идеями, обсуждали планы, предлагали и тестировали шифры. Этот удивительный список рассылки предвосхитил, разработал или изобрел практически каждый прием, который теперь применяют пользователи, чтобы избежать правительственного контроля. Тим Мэй, помимо всего прочего, предложил76 создать безопасную криптовалюту, средство анонимного пользования сетью, нерегулируемый рынок (который он назвал BlackNet), где все будет продаваться и покупаться без слежки, а также прототип анонимной системы доносительства.

Шифропанки были бунтарями: противоречивые, радикальные, неуступчивые, но при этом прагматичные. Они действовали. Кто-то писал часть программного кода, добавлял его в рассылку, а другие тестировали и дорабатывали его. Когда Хьюз создал анонимный ремейлер 77, который позволял обмениваться электронными письмами без возможности отслеживания, другая влиятельная персона в списке, Хэл Финни, устранил обнаруженный изъян, а затем поделился своей доработанной версией. Как пишет Энди Гринберг, описывая историю доносительства, шифропанки больше почитают креативность, чем теоретизирование. Именно Хьюзу принадлежит78 изречение, которое стало характеристикой всей группы: «Шифропанки пишут код».

Более того, код, который они хотят написать, должен быть зашифрованным. Шифрование – это наука и искусство хранить секреты от посторонних и открывать их нужным людям. Со времен Римской империи и до 1970-х годов шифрование строилось на принципе «единого ключа», когда один и тот же ключ использовался и для зашифрования, и для расшифрования сообщения. В современных вычислительных системах шифрование было гораздо более искусным, но в его основе был тот же принцип: если вам нужно общаться с кем-то по закрытому каналу, вам по-прежнему необходимо было сообщить собеседнику код, что возвращало вас к той же проблеме, с которой вы начали. Два математика из Массачусетского технологического института, Уитфилд Диффи и Мартин Хеллман, в 1976 году решили эту проблему, создав систему, которая получила название «шифрование с открытым ключом». У каждого пользователя есть свой персональный шифр, состоящий из двух «ключей», которые отличаются друг от друга, но математически связаны друг с другом через общее простое число. Эта система сложна с математической точки зрения, но суть ее проста. Она предполагает, что вы можете делиться своим «открытым» ключом с кем угодно, и человек сможет расшифровать сообщение, но у него получится бессмыслица, которую можно разобрать только с помощью вашего секретного «персонального» ключа. Шифрование с открытым ключом расширило 79 потенциальные границы применения шифрования, поскольку внезапно у людей появилась возможность отправлять друг другу зашифрованные послания без необходимости передавать секретный код для дешифровки, а также без необходимости встречаться когда-либо. Вплоть до начала девяностых эффективная система шифрования была исключительной прерогативой правительства. В США в 1976 году ее даже объявили «военной тайной» и запретили без разрешения выдавать ее кому-либо.

По мере того как все большее число людей проникало в киберпространство, правительство США проявляло все больше интереса к тому, чем они там занимаются. В 1990 году ФБР организовало жесткую охоту на хакеров, известную как операция «Солнечный дьявол». Вскоре после этого, в начале 1991 года, в Сенате был предложен законопроект, согласно которому поставщики услуг электронных средств связи были обязаны передавать личные данные пользователей. (Ключевое положение, S. 266, было выдвинуто тогдашним председателем Юридического комитета Сената США сенатором Джо Байденом.) Что еще хуже, в 1993 году правительство США анонсировало “Clipper Chip” – систему кодирования сообщений в Интернете, все ключи к которой были бы у Агентства национальной безопасности.

Многие из первых пользователей сети сочли это попыткой правительства США контролировать киберпространство, которое до того момента находилось за пределами государственного контроля. Фил Циммерман, активный противник ядерной энергетики и программист, опасался, что цифровые технологии могут уничтожить личное пространство человека, вместо того чтобы освободить его. Много лет Циммерман мечтал создать основанную на открытом коде систему шифрования для широких масс, чтобы политические активисты могли выступать без бдительного надзора со стороны властей. Однако, совмещая внештатную работу и воспитание двоих детей, он так и не нашел времени на осуществление своего замысла. Узнав о готовящихся изменениях в законодательстве, он судорожно поспешил закончить свой проект, в процессе чуть не лишился дома. Когда Циммерман создал свое программное обеспечение в 1991 году, он выложил его в сеть, – в одну из групп в Usenet, разумеется, – где каждый мог бесплатно его скачать. Он назвал свою программу “Pretty Good Privacy”, сокращенно PGP, и в течение нескольких недель ее скачали и установили тысячи людей по всему миру. Позже в интервью Циммерман сказал: «До PGP обычные люди не могли 80 общаться друг с другом на расстоянии без риска перехвата информации. Ни по телефону, но по почте, ни по факсу». Его программное обеспечение и по сей день остается наиболее распространенным способом шифрования электронной почты.

Нет нужды говорить, что правительство США не было этому радо. Власти полагали, что если очень многие люди будут пользоваться эффективной системой шифрования, такой как PGP, службам безопасности придется очень трудно. Британское правительство также с беспокойством наблюдала за ситуацией. Сэр Дэвид Оманд, который в то время работал на Центр правительственной связи Великобритании, очень хорошо помнит то время: «Нас очень волновало распространение эффективных систем шифрования, таких как PGP». Британские власти даже хотели последовать примеру Франции и взять контроль над шифрованием в свои руки. В конце концов, они решили этого не делать 81: когда Циммерман выложил исходный код в сеть, убрать его из открытого доступа уже не представлялось возможным. Кроме того, становилось очевидным, что технология шифрования была необходимым условием для здорового развития и расширения Интернета, особенно в сфере электронной торговли и коммерции. Чем выше безопасность соединения, тем больше людей будут ему доверять. Правительство США решило иначе. Циммермана, выложившего код программы PGP в сеть, власти обвинили в экспорте военной технологии. Таможенная служба США инициировала расследование, пытаясь привлечь Циммермана к ответственности за нарушение Закона о контроле над экспортом вооружений.

Борьба, развязавшаяся вокруг шифрования, вошла в историю как Криптовойна. В ней участвовали те, кто считал, что у граждан должно быть право на эффективное шифрование, и правительство, которое было с этим несогласно. Для Мэя, Гилмора и Хьюза доступная система шифрования была средством достижения конечной цели. Шифропанки надеялись и верили, что их усилия в конечном итоге приведут к экономической, политической и социальной революции. Их рассылка была напичкана политическим радикализмом. В 1994 году Мэй сделал рассылку 82 своего «Шифрономикона», манифеста шифропанковского мировоззрения. В нем он объяснял, что «многие из нас явно выступают против демократии и надеются, что шифрование поможет избавиться от так называемого демократического правительства по всему миру». В целом шифропанки были ярыми либертарианцами, убежденными в том, что слишком много решений, которые привели к ограничению свободы человека, было принято выбранным демократическим правительством. Шифропанкам рекомендовалось читать 83 культовые научно-фантастические романы 1984 года «Наездники шоковой волны» и «Истинные имена», работу Дэвида Чома «Безопасность без идентификации: системы обработки запросов, которые могут превратить Большого брата в атавизм» и, прежде всего, «Атлант расправил плечи». В шедевре Айн Рэнд самые успешные граждане антиутопического американского общества отказываются платить налоги и уходят в «Ущелье Голта», тайное сообщество, жители которого стремятся достичь величия. Мэй надеялся увидеть похожие «виртуальные районы», где люди могли бы договариваться друг с другом и построить экономику без участия государства.