Ходит дрёма, ходит дрёма По вагону спальному, Пассажиры спят как дома, Мчась в дорогу дальнюю. Спит вагой, молчанья полон, Только слышится под полом: Тук-тук-тук — перестук, Тук-тук-тук — перестук. За оконной тёмной рамой Белый снег и тишина… Спит, покачиваясь, мама, Ночником освещена. Спят мальчишки-сыновья, На двоих одна скамья. Братьям места маловато, Разлеглись богатыри. Старший брат толкает брата: — Алик, ноги убери! Младший брат решил вставать: Ноги некуда девать! Он вздохнул, глаза протёр, Вышел сонный в коридор. Ух, лунища в коридоре! За окном сиянье льдин. В этом лунном коридоре Он, как в космосе, один. Озаряет свет луны Двери, двери у стены Да скамеечки стенные — Не простые, откидные. В коридоре, под луной, Кто гуляет в час ночной? Кто стучит, людей пугая? Хлоп — скамейка! Хлоп — другая! Вздумал парень лет шести Все скамейки обойти. Соскочи с неё, Сумей-ка, Чтоб не хлопнула Скамейка! То встаёт он, то садится,— Раздаётся грохот, гром… Прибежала проводница: — Люди спят, а что творится! Уходи, прошу добром… Не прошло и полминуты, Вот уже он у дверей, Он, раздетый и разутый, Прыг в постель свою скорей! Но в постели вместо брата, Вместо Сени-толстяка, Длинный дядька бородатый, Пассажир лет сорока. Он спросонья как подскочит: — Это кто меня щекочет?

Ты с луны свалился, что ли? Вот швырну тебя в окно! Погуляешь в чистом поле, Ничего, что там темно… Алексей кричит: — Спасите!— Будто рядом страшный зверь. А чего вопит, спросите, Сам влетел в чужую дверь. Пассажир глядит вдогонку: «Где-то видел я мальчонку…»

Светит солнце… Морозный полдень… Мчится поезд, Народу полный. Светит солнце, И мчится поезд. Пляшут ёлки В снегу по пояс. В белой шали Из снежных кружев На косогорах Берёзки кружат. Светит солнце, И мчится поезд. Младший брат, У окна пристроясь, Сто километров, А может быть, двести С места не сходит, Сидит на месте. Он не скучает, Он занят делом, Смотрит — а что там На свете белом? Белый лес Пробежал — исчез. — Здравствуй, лес! До свиданья, лес! Здравствуй, пруд Под блестящим льдом! Здравствуй, дом! До свиданья, дом! Мы уезжаем, Нам ехать надо… Ух, среди поля Завод-громада! Красные трубы На новом зданье. Здрасте, трубы, И до свиданья!.. Галки, галки Играют в салки! Он отдохнул, Помолчал немножко. Вновь начинает: — Здорово, кошка! Кошка, кошка бежит, Хромоножка. Нету кошки, Исчезла кошка… Поезд проносится Мимо станций, Мчатся деревья, Толпятся в танце. А на платформах, А на платформах Столько косынок Цветных и чёрных. Кричит Алёша: — Здорово, тёти! Плывут платформы И вы плывёте…

Славный мальчик старший брат, Да немного толстоват. Он, проснувшись спозаранок, Булку съел и пять баранок, Два творожные сырка И сказал: — Я сыт пока. Краснощёкий, круглолицый, Он подходит к проводнице. Говорит он ей хитро: — Показать вам серебро? Купит мама пачку чая, Я обёртку получаю… А у вас коробок нет? От конфет. От сигарет… Мне теперь нужны коробки Для космических ракет. Постоял он возле брата, Алик вдаль глядит куда-то, От окна уйти не хочет… (Здравствуй, поле! Здравствуй, лес!) А Семён над ним хохочет: — Расскажи, что было ночью? Ты к кому в постель залез?.. Вдруг взволновались пареньки: На них глядит из-под руки, На них глядит издалека Тот бородач лет сорока. Пусть он на младшего Сердит, Но и за старшим Он следит! Мчится, торопится Поезд скорый, Мчится, стремится В Уральские горы. Больше не видно Ни поля, ни леса: Снежная с неба Спустилась завеса, Сыплется снег… А за окнами, рядом, Алик командует Снежным парадом. Руку поднимет — Кружатся снежинки. Руку опустит — Ложатся снежинки. Но командир Что-то слишком взволнован: Длинного дядьку Увидел он снова. Снова увидел он Дядьку ночного… Что он явился во время парада? Что он глядит? Ну чего ему надо?

У старшего брата Добра-то, добра-то! Разные пробки, коробки На столике… Столько, столько Ещё полстолька! Разные пробки, Коробки от мыла… Всё проводница Ему раздобыла. Старший доволен, Богатством гордится. Младшему тоже Коробка годится. Тянет к себе он Коробку от мыла… Вы не поверите, Дальше что было! Вмиг остаётся Коробка без крышки, С криком дубасят Друг друга мальчишки.

— Какой позор, — вздыхает мать,— Не скрыть позора! Пришлось детей мне разнимать, Боюсь, водой их разливать Придётся скоро… Вдруг бородач лет сорока Заговорил некстати: — Я знаю вашего сынка, Он спал в моей кровати. — Не нужно мне таких ребят…— Вздыхает мама.— Уйду куда глаза глядят По шпалам прямо. Тут старший брат И младший брат Как завопят! Как завопят! Услышав плач И чей-то крик, Приходит Главный проводник. И все глядят На двух мальцов: Ну кто они, В конце концов?! И вдруг сказал тот человек, Тот бородач, тот самый: — Я знаю: это Чук и Гек Куда-то едут с мамой. Они косятся на меня, А я гляжу на них полдня. Тут старший брат Пожал плечом: «Мол, непонятно, Вы о чём?» И младший тоже удивлён. Сказал он, глянув косо: — И вовсе нет таких имён: «Чук-чук» — стучат колёса. Смеётся длинный человек: — Ты, жадный, — Чук, А это — Гек. Кричат мальчишки: — Что вы! На свете нет таких имён. Я — Алексей, а он — Семён, И оба мы Дроздовы. У нас и дедушка Дроздов, Водитель скорых поездов. А мы Дроздовы-внуки… При чём тут «геки-чуки». Смеётся длинный человек: — И всё равно вы — Чук и Гек. И для меня вы всё равно Знакомые мальчишки. Я знаю вас давным-давно. Вы — мальчики из книжки. Там всё написано точь-в-точь: И как вопил ты в эту ночь, Хоть паренёк не робкий, И как подраться вы не прочь Из-за пустой коробки…

Двух пареньков Бросает в жар: — Кто написал про нас? — Гайдар. Он ваш отчаянный народ Знал как свои пять пальцев. (А поезд мчит вперёд, вперёд, Гудит: «Не по-па-дай-ся!») Ребят сомнение берёт: Гайдар волшебник, что ли? (А поезд мчит вперёд, вперёд, Метель бушует в поле. Запорошил все окна снег, В стекло стучит упрямо.) — А мой Алёша правда Гек,— Вдруг согласилась мама.— Но он ещё и спорщик, Не только фантазёр, Сердито лоб наморщит И начинает спор. А старший даже в яслях Был до того запаслив! Был жадным ползунком, Таскал игрушки в яслях И прятал их тайком. — А где живёт теперь Гайдар? Он молодой? Не очень стар?— Расспрашивают дети. Вздыхает длинный человек… Он, помолчав, ответил: — Нет, дорогие Чук и Гек, Гайдара нет на свете. Про ваш мальчишечий народ Уже он не напишет И во дворе не соберёт Вокруг себя мальчишек. Погиб писатель на войне… А снег летит, летит в окне, А снег летит, Всё снег да снег, Протяжный свист метели… «Чук-Чук и Гек, Чук-Чук и Гек…»— Колёса вдруг запели.