Услышав смешок Бреннуса рядом с собой, я, не отрываясь от книги, которую читаю, самодовольно говорю:

— Я же говорила, что тебе понравиться.

— Да, нравиться, — отвечает Бреннус, переворачивая страницу книги, которую я ему дала. — Должен признать, что у человека По есть стиль. Мне нравятся изобретательные способы, которыми он подвергается пыткам. Он использует страх перед болью гораздо лучше, чем я, я просто использую краску для рисования, обычно, это очень эффективно.

— Это Колодец и маятник* (автор Эдгар Аллан По. Классическая проза, Ужасы)? — спрашиваю я, опуская книгу, я смотрю на него, сидящего рядом со мной в моей библиотеке.

— Да, — с хитрой улыбкой говорит Бреннус.

— Я дала тебе эту книгу не для того, чтобы ты выучил новые формы пыток. Ты ведь знаешь, что это не материал для изучения? — со вздохом говорю я.

— Как будто мне нужна инструкция по пыткам, — со смехом говорит Бреннус. Меня пробивает в дрожь потому что точнее не скажешь. — Есть много форм пыток. Ты знаешь это? Есть чувственные пытки, как например…, - говорит он, поднимая мою руку и целуя ладони, от чего по моему телу прокатывается дрожь удовольствия.

— Я уверена, что знаю это, Бреннус, — говорю я, пытаясь убрать руку от губ Бреннуса. — Это не то, что я хочу узнать от тебя.

Его глаза от желания потемнели от желания.

— Но я лучший учитель, — высокомерно говорит он, несмотря на мой отказ к его привязанности.

— Может быть, ты можешь ответить мне на вопрос, — говорю я, пытаясь отвлечь его от очередного поцелуя. Он отпускает мою руку, ожидая, пока я задам свой вопрос. — Ты знаешь, почему я сломалась?

— Что? — с беспокойством спрашивает Бреннус, внимательно меня рассматривая.

— Раньше я могла делать то, что не могу сейчас, — кусая губу, признаю я.

— Что ты не можешь делать сейчас? — с беспокойством в зеленых глазах, спрашивает меня он.

— У меня больше нет никаких кошмаров… предчувствий, — говорю я, не уверенная, что он знает, что я вижу плохие вещи прежде, чем они произойдут.

— Теперь ты в безопасности, mo chroí. Теперь тебе никто не причинит вред, у тебя ведь об этом были кошмары, не так ли?

Я не думала об этом. Может ли это быть правдой? Может быть, находясь рядом с Бреннусом, я в безопасности, поэтому я больше не вижу страшного будущего? Интересно. Я думала Рай для меня потерян, потому что я охотно вошла в контакт со злом.

— Я… я не могу отправлять куда-нибудь своих клонов, — краснея, говорю я. — Я пробовала отправить их к моим друзьям, пусть знают, что со мной все хорошо, но ничего не получилось.

— Я так полагаю, это часть нашего контракта, — отвечает Бреннус. — В уме ты знаешь, что даже если ты отправишь сообщение не ему, твои друзья передадут ему сообщение, так что ты не должна «общаться с ним», на самом деле ты не можешь этого делать.

— Оу, — отвечаю я. — В этом есть смысл, потому что я даже е-майл отправить не могу. Я пыталась написать моей подруге Булочке, но не смогла отправить его. Это было неприятно, потому что я все это написала, но каждый раз, когда я пробовала нажать «отправить», вместо этого я хотела нажать на «отмена».

— Я думал, что ты не сломана. Думал, что ты можешь общаться с нами. Попробуй отправить одного из своих клонов к Молли или ко мне, — небрежно говорит он, так, словно он не злиться из-за того, что я попробовала заговорить о моих друзьях.

— Также, я попыталась позвонить Булочке. Но даже не смогла набрать ее номер, — говорю я.

— Ты слишком умна, mo chroí, - улыбается он. — Можешь обманывать саму себя и думать о том, как поговорить с ним. Ты сама определяешь параметры договора — твой разум делает все возможное и сравнивает контракт. Ты слишком благородна. Этот контракт так хорошо работает с тобой, потому что ты не зло, — качая головой говорит он, иронически улыбаясь.

— Он кусается, Бреннус, — в отчаянии говорю я.

— Это смешно, — смеется он над моим замечанием.

— Так, чисто теоретически, если бы я могла обманывать саму себя, я бы могла делать все, что угодно? — спрашиваю его я. — Даже уйти отсюда.

— Теоретически могла бы. Я бы не применил этот тип контракта к Ифриту, потому что они зло, и если захотят, с легкостью могут убедить себя, что верх, это низ — а низ, это верх. Как думаешь, зло будет верить в свою ложь? — спрашивает он.

— Да, — нехотя говорю я. — Я ненавижу магию.

— Ой, да ладно, там есть очень много хороших заклинаний, — нежным тоном говорит Бреннус, кладя руку на мои плечи и обнимая меня. — Хочешь посмотреть? — спрашивает он.

— Нет, — солоноватым тоном говорю я.

— Я обещаю, тебе понравиться, — говорит Бреннус.

Поднявшись, он предлагает мне свою руку. Я с неохотой принимаю ее, в то время как он стоит сосредоточенный с закрытыми глазами. Его губы двигаются, но я не слышу, что он говорит. Я чувствую, как в комнате с шипением начинает собираться энергия, словно статическое электричество. Кажется, что она спешит к Бреннусу, пока он притягивает ее к себе. Словно он вырубил выключатель, и энергия вырвавшись наружу спешит к нему.

Я чувствую, как волна энергии проходит через меня, в то время как комната начинает меняться. Из пола и стен вырастают папоротники и лианы. Из длинной травы вырастают полевые цветы и покрывают ковры. По виноградной лозе быстро бежит водопад, в то время как с первого этажа растут пышные деревья, все выше и выше продолжая тянутся к потолку. Возле меня порхают колибри, чтобы полакомиться цветами возле книжного шкафа. Вокруг дрейфуют светлячки, освещая мою комнату магическим светом.

Я от неожиданности чуть не падаю, но Бреннус ловит меня за локоть и говорит:

— Не сядь на кролика, mo chroí.

Повернувшись, я нахожу на том месте, где я сидела, желтого кролика, сотканного из света. Когда я выпрямляюсь, Бреннус забавляясь улыбается мне.

— Эй, ты не возражаешь? — кричит с первого этажа Эйон. — Мы играем здесь в карты.

— Закрой рот, Эйон, — в ответ кричу я, любуясь созданным Бреннусом волшебным лесом.

Через мгновение чернокрылое призрачное существо похожее на человека, но с длинным шипастым хвостом и длинными страшными ногтями, прыгает на ветку дерева рядом со мной. Он забирается немного выше и наклоняется ко мне, словно хочет набросится на меня в любую секунду. На меня смотрят злые желтые глаза, что заставляет меня встать в оборонительную позицию и зарычать. Мое сердце колотится с удвоенной скоростью, а в голове проносятся несколько сценариев убийств. Пытаясь прочитать его намерения, я делаю еще один шаг назад, оттесняя Бреннуса, чтобы тот не приближался к нему.

Бреннус хмуриться почесывает запястье. Страшное существо исчезает в то же мгновение, а Бреннус строго кричит:

— Эйон, это не смешно.

— Мои извинения, — кричит в ответ Эйон, в то время как под потолком появляется радуга, которой Эйон вероятно решил возместить ущерб.

— Ну, это было… интересно, — выпрямляясь говорю я. Я пытаюсь замедлить свое сердцебиение до приемлемого уровня. — Эти существа существуют? — спрашиваю я, указывая туда, где несколько мгновений назад было страшное существо.

— Да, существуют, но я не видел nevarache уже очень долгое время.

— Это хорошо, — бормочу я, прикасаясь дрожащей рукой ко лбу. — Ты же знаешь, что здесь ты в безопасности. Я буду рядом и никогда не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — нежно говорит Бреннус, протягивая рук, чтобы погладить мою щеку.

— Ты уже здесь, — говорю я, отодвигаясь от него. — Ранее ты обидел меня… так сильно, что гуманнее было бы позволить мне умереть. Ты запер меня в клетке — я была там совсем одна — а едва я вырвалась оттуда, ты заставил меня биться с Киганом — потом ты укусил меня, я заболела и не могла остановить кровотечение, в то время как весь мой мир погряз в огне и распространился вокруг меня.

Бреннус помрачнел.

— Ты права, я сделал это. Я не могу отменить то, что сделал, но я учусь на своих ошибках, — нежно говорит он. — Я просто хочу, чтобы ты была сама собой… если однажды, ты захочешь стать Gancanagh, я превращу тебя, но пока, давай просто лучше узнаем друг друга. Это все, чего я хочу.

— Я не доверяю тебе, — отвечаю я, глядя в его глаза и видя, как они смягчаются.

— Тебя пугает то, что ты уже немного доверяешь мне, — отвечает он, его зеленые глаза сияют от удовольствия.

— Ты сошел с ума, — в отчаянии вздыхаю я.

— Я не сошел с ума. Я прав, — улыбаясь, говорит он.

— Сумасшедший, — подняв брови отвечаю я, крут пальцем у веска.

— Хочешь выучить заклинание? — спрашивает меня Бреннус.

Мое сердцебиение снова ускоряется. Я? Интересно. Я хочу узнать об этом все… все, что поможет мне выжить.

— Да, — нехотя отвечаю я.

— Ты очень сильная, я вижу это в тебе, но в отличии от нас, ты используешь свою силу иначе.

Его темные волосы падают на лоб, от чего он становиться еще привлекательней.

— Что ты имеешь ввиду? — спрашиваю я, пытаясь игнорировать то, как он выглядит.

— Ты отдаешь это, мы принимаем, — с печальным взглядом говорит он. — Когда ты делишься со мной своей энергией, и я нахожусь рядом с тобой, это как наркотик. Я и сейчас ее жажду, — серьезно говорит он.

— Правда? — морща нос, спрашиваю я.

Он нежно мне улыбается.

— Я хочу тебя так сильно, как ты не можешь себе даже представить. Иди сюда, — поманив меня пальцем, говорит он

Я с подозрением хмурю брови.

— Зачем? — спрашиваю я.

— Просто иди сюда, — вздыхая говорит он. Когда я приближаюсь к нему, он аккуратно притягивает меня к своей груди, обвивая руками мою талию. — Я собираюсь вобрать в себя всю энергию из этой комнаты, — шепчет он мне в ухо. — Хочу, чтобы ты почувствовала, кода она будет проходить через меня.

Бреннус концентрируется на комнате и волшебные пейзажи словно акварельные краски начинают кружиться в водовороте цветов и насыщенных красок, меняя форму. Когда он тянет эту энергию к нам, я чувствую, как она кружит вокруг меня, но могу поглотить только некоторую из них, блокируя ее от Бреннуса.

— Хорошо, — выдыхает мне на ухо он. — Попробуй удержать ее от меня, если получиться. Это хорошая стратегия борьбы с врагом. Если ты сможешь поставить блок, чтобы к нему не поступала энергия, значит сможешь не позволить ему создать заклинание, которое навредит тебе. Если ты сможешь отнять у него свою энергию, ты сможешь все контролировать.

Я чувствую себя электричеством, которое может вспыхнуть в любой момент.

— Сначала немного пощелкивает, — беззаботно говорит Бреннус, в то время как я тяжело дышу. — Подумай о том, что ты хочешь создать… что угодно…, например, огонь. — Предлагает Бреннус, вытягивая передо мной руку. — Произнеси слова, чтобы сделать это, — говорит он, в то время как в его руке вспыхивает огненный шар.

— Что за слова? — спрашиваю я.

— Это только твои слова. Иногда, проще рифмовать что-то вроде этого: «Дай мне огонь, потому что я так хочу», — говорит он, а я снова морщу нос.

— Это ужасная рифма, — отвечаю я. — Поэзия — это не твое дело.

Он мягко хихикает, а затем говорит:

— Теперь твоя очередь попробовать. Я не поэт, поэтому не могу придумать рифму.

Затем мне в голову приходит одна мысль. Слушая ее, я начинаю тихо шептать.

Внезапно на первом этаже вспыхивает огонь. Похоже огонь в соседней комнате входит из-под контроля, обступая нас с Бреннусом и обдавая жаром. Прикрыв меня своим телом, Бреннус выталкивает свою энергию наружу, создавая барьер между нами и огнем.

Проходит несколько минут, прежде чем Бреннусу удается потушить созданное мной инферно. Затем он выпрямляется и притягивает меня к себе, чтобы убедиться, что я не пострадала.

Он хватает меня за плечи и с широко открытыми глазами, спрашивает:

— Что ты сказала?

— Ты сказал мне, сказать что-нибудь об огне, — защищаясь бормочу я, пытаясь от него отстраниться.

— Да, сказал, но это твоя первая попытка, и у тебя должна была получиться маленькая искра — мерцание пламени.

— Что ты сказала? — снова с трепетом спрашивает он меня.

В нашу комнату врываются Эйон, Лакхлан, Фаолан и Дэклан.

— Что это вы здесь делаете? Косметический ремонт? — спрашивает он, когда видит, что мы оба в порядке.

— Не вини меня. Бреннус сказал мне сказать что-нибудь, — бормочу я.

— А? — спрашивает Дэклан, и это звучит скорее, как «Что».

— Я пропела глупую песенку и огонь сошел с ума, — со всей серьезностью, говорю я.

— Песенку? — скептически спрашивает Бреннус.

— Да… как текст, — бормочу я, глядя на тлеющую книгу, лежащую на диване, где я совсем недавно сидела с Бреннусом.

— Спой мне эту песенку, — говорит Бреннус.

— Хорошо, — я глубоко вздыхаю, и прочищаю горло. — Эм… В твоей улыбке есть Оттенки сладости…Она касается меня своим теплом…, - мои щеки заливает краской, когда мой голос становиться тягучим. — Тлея в твоих глазах… Окружает меня твоей ложью. По твоему желанию я заперта в клетке…, - на миг я дрогнула, пытаясь вспомнить остальные строки, которые я пела. — В окружении этого огня… Любовь горит во время твоих слов… все обжигая огнем.

Все они недоверчиво смотрят друг на друга.

— Ты сделала это — ты что, волшебница? — с подозрением спрашивает Дэклан.

— Нет… по крайней мере, я так не думаю, — отвечаю я, подбирая книгу, которую ранее читала и видя, что она полностью обуглена.

— Ты так хорошо поешь, — указывает Дэклан.

— Ты ужасная певица, — кивает в согласии Эйон.

Я морщу нос.

— Я не знала, что это был Американский идол.

— В заклинание огня ты вплела любовь и желание, — вдумчиво говорит Бреннус. — Твоя сила — твоя способность творить любовь и желание, и сюда ты добавляешь огонь. Как ты сказала? «Умело умереть в своем жарком огне» — ты почти покрыла нас огнем. Эта твоя способность вытягивать энергию — ты соперничала с тем, что я могу сделать с твоей первой попыткой.

Подняв руку, я говорю:

— Трудяга, — глядя на разрушение, которому подверглась моя библиотека. — Думаю, когда ты решишь научить меня другому заклинанию, мы должны будем выйти наружу, — добавляю я, видя, что диван до сих пор тлеет.

— Ты не можешь учить ее чему-нибудь еще, — серьезно говорит Эйон, — она нас всех убьет.

— Начиная с тебя, любитель nevarache, — говорю я, скрещивая на груди руки.

— Это не смешно, — кислым тоном отвечает Эйон, поднимая руки в защитном жесте.

— Можешь попробовать еще одно заклинание? Можешь сотворить дождь? — с волнением в голосе спрашивает Бреннус, игнорируя хмурого Эйона.

— Не знаю. Ты уверен, что хочешь, чтобы я снова попробовала? — спрашиваю я, оглядывая катастрофу в моей комнате.

Бреннус пренебрежительно машет рукой и говорит:

— Я починю это.

— Ты хочешь дождь? — спрашиваю я, разыскивая в своем разуме какую-нибудь рифму для дождя.

Бреннус кивает.

Я начинаю притягивать ко мне энергию комнаты, параллельно думая о какой-нибудь рифме.

— Любовь, которая может выдержать боль двух сердец. Любовь, которая позволяет дождю катится по щеке. С потолка на нас начали падать мягкие капли дождя, намочив все в моей комнате и рассеивая дым. Когда вода капает на волосы парней, глядя на их ошеломленные лица, говорю: — Я сделала и это тоже. Если тебе нравиться это, подождите ребята, пока не услышите Оззи Озберн.

Прежде чем я успеваю отойти от него, Бреннус хватает меня за талию и начинает кружить по комнате.

Затем он останавливается и прижимает меня к себе.

— Ты такая умница, Женевьева. Откуда ты взялась?

— Из Детройта, — отвечаю я, чувствуя себя до странности счастливой, в то время как они смеются над моим комментарием.

Смотрю через плечо Бреннуса и вижу, что возле лестницы стоит Финн. Он, как и все мы, весь промок. Из меня вырывается мягкое рычание, и Бреннус напряженно задвигает меня за себя. Когда он видит, что я рычу на Финна, он расслабляется и небрежно обнимает меня за плечи. Меня не обманешь; он делает это, чтобы успеть поймать меня, на тот случай, если я снова решу убить Финна.

Глядя на Финна, я не могу оторваться от боевого топора в его руке. Он наподобие того, что создал Бреннус, с длинной серебряной ручкой и позолоченным наконечником, но топор — это немного другое. Это больше похоже на молот, чем на топор. Он медленно приближается ко мне с оружием, его бледно-зеленые глаза выглядят опустошенными.

Финн останавливается передо мной. Он держит свое оружие на вытянутой руке и говорит:

— Пожалуйста.

— Нет, — резко говорю я, зная, что он хочет услышать из него свою песню. Он снова хочет услышать свой дом. — Она больше никогда не вернется домой. Ты украл это у нее, — тихо говорю я о том, что он сделал с Молли.

— Парни, подождите внизу.

Глядя на парней, говорит Бреннус, пока я смотрю на Финна. Бреннус что-то говорит Финну, на языке, который я не понимаю. Финн, не отрываясь от меня, кивает.

Бреннус разворачивает меня, и говорит:

— Я буду внизу, mo chroí.

Не уверена должно ли это было меня успокоить или угрозу, чтобы я не напала на его брата, но я киваю ему.

Когда все ушли, Финн говорит:

— Я люблю ее.

— Финн, ты ее любишь, или она просто объект твоего желания? — спрашиваю я.

Он хмуриться.

— Я способен любить. Не только тебе посчастливилось испытать это.

— Ее семья ее тоже любит, — отвечаю я. Фин перестает хмуриться и снова становиться грустным. — Теперь ты ее máistir — ее судья, присяжные и палач обрекший ее на другую жизнь — жизнь нечисти.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — с болью во взгляде спрашивает он. — Я вместе с Эйоном и Кифом наблюдал за ней несколько дней. Мы в любом случае собирались забрать ее. Нас бы ничего не остановило — она твой друг… она привяжет тебя к нам

Я чувствую укол вины, от того, что не смогла защитить ее — и она стала их целью.

— Эйон и Киф тоже спрашивали ее.

Я бледнею, подумав о том, что не Финн мог стать мастером Молли, а Киф или Эйон. Я оцепенело сажусь, чувствуя, как меня пробивает дрожь.

— Я знаю, что это моя вина. Знаю, что мне проще винить себя за это, — шепчу я.

— Я люблю ее… я действительно ее люблю, — говорит Финн, присаживаясь рядом со мной. — Она… она заполняет всю мою пустоту, накопившуюся за целую вечность — поскольку я заставил брата умереть вместе со мной.

— Это не ты. Это был Аод, — говорю я.

— Моя вина. Если бы не я, Бреннус бы не превратился в Gancanagh. Это был не его выбор, — говорит Финн, пустив голову, и держа молоток перед собой.

Из-под лестницы раздается голос Молли:

— Шиш вы двое, хватит говорить о чувстве вины.

Она отталкивается от стены, у которой только что стояла и слушала нас. Шагнув к дивану, она протискивается между Финном и мной, и обнимает нас обоих.

— Два моих самых любимых человека, вообще не люди, и они оба жалуются на это. Я не скучаю по человечности, — сообщает нам она. — Вторая жизнь стоит этой вечности. Ты можешь либо жить в этом беспределе, либо под ним. Ты либо принимаешь объятия судьбы, либо будешь похоронен ею.

— Молли, я всегда думала, что ты вампир, — говорю я и слышу, как Финн шипит на меня, как будто я оскорбила ее.

— Да, но теперь я могу дать вампиру под зад, — улыбается Молли, показывая свои клыки. Она показывает мне ее внушительное вооружение.

— Злюка, — замечаю я в то время, как она показывает мне свои новые туфли, которые купила в торговом центре.

— Эвис, так ты собираешься остановить дождь? Потому что мы уже поняли. — Говорит Молли, держа руки над головой, как зонтик.

— Эээ…. конечно…, - запинаюсь я, пытаясь придумать рифму. — Дождь, дождь уходи, придешь на следующий день, — в спешке пою я, притягивая к себе энергию, а затем отпуская ее.

— И снова детский сад поднимает свою уродливую голову, — говорит Молли, потому что она знает эту рифму.

— Видимо, потешки создают большие заклинания, — пожимаю я плечами, в то время как с потолка перестает лить дождь.

— Полезно знать, — отвечает Молли, выжимая воду из своей рубашки и оглядывая катастрофу. — Так ты перестала хандрить, или как?

— Я не хандрила, — защищаясь отвечаю я, — Я мстила за моего друга.

— Я сама могу о себе позаботится, и я не хочу быть отмщенной, — отвечает Молли. — Я выбрала эту жизнь. Так что сделай мне одолжение. Прости Финна, прежде чем его добьет чувство вины. Я единственный человек, которого он когда-либо обратил.

Я смотрю как Молли вытирает Финна, а когда она говорит, они так горячо смотрят друг на друга.

— Я постараюсь простить тебя, Финн, — вздыхая, говорю я.

Финн улыбается своей ангельской улыбкой и говорит:

— Спасибо, Женевьева.

— Если ты обратишь еще кого-нибудь из моих любимых, я тебя убью, — мягко добавляю я.

— Я постараюсь… — Финн замолкает, показывая самодовольство Gancanagh, одаривая меня самодовольной улыбкой.

Встав с дивана, я осматриваюсь. Все обугленное и промокшее. Вздохнув, я думаю, как все это убрать. Чтобы это выяснить, потребуется какое-то время. Почувствовав в комнате потрескивание энергии, я поворачиваюсь к Финну, который притягивает ее к себе.

Он начинает шептать какие-то слова, которых я не могу разобрать, и вещи начинают вертеться как волчки. Вокруг дивана, на котором мы только что сидели, начинает вращаться целый циклон. Резко останавливается, и возвращается в свою первоначальную форму без каких-либо признаков гари. Красивые тканные ковры тоже становятся абсолютно чистыми и больше не издают хлюпающие звуки при каждом шаге.

— Финн, это удивительно! — выдыхаю я, благодарная за то, что он избавился от беспорядка.

Я смотрю на страницы моей книги, которые были обуглены, сейчас они выглядят как новые.

— Спасибо.

— Не за что, — говорит он, затем берет Молли за руку, и они вместе идут к лестнице.

— Подожди, — догоняя Финна, говорю я.

Я хватаюсь за рукоять оружия в его руке, и он уступает его мне. Когда я касаюсь металла, он начинает вибрировать, что я могу описать только как — харизматично. Располагая молот между мной и Финном, мы оба слушаем его мелодию.

Оружие Финна отличается от оружия других парней. Песня более живая и беззаботная — если сравнивать с музыкой, которую я знаю, она скорее похожа на рок.

— Финн, судя по этой музыке, вокруг тебя должны виться множество женщин, — хихикаю я. — Мы должны положить эту мелодию на ‘Guitar Hero.

— Я получил свою часть, — отвечает Финн, пытаясь скрыть печаль от того, что снова услышал музыку из своего прошлого.

Наверное, я все еще чувствую враждебность к нему из-за того, что он сделал с Молли, потому что он смотрит на нее и сразу исчезает. Он до сих пор жалеет, что он с ней это сделал, и это его собственное наказание.