После утраты своего кратковременного могущества киргизы в течение более пяти веков упоминаются только на своей первоначальной родине — на Енисее, к северу от Саянского хребта. За исключением известий о событиях, связанных с образованием империи Чингиз-хана, нет почти никаких данных о том, каковы были в то время отношения киргиз к другим народам.
Возможно, что ослаблением киргиз воспользовались их старые враги уйгуры, продолжавшие владеть областью с городами Караходжа и Бишбалык. Между 981 и 984 гг. у них был китайский посол Ван-Янь-дэ (не от кытаев, но из южного Китая, где правила национальная династия Сун): среди подчиненных в то время уйгурам народов он вместе с Ягма и карлуками называет также киргиз. Пельо отмечает факт, что те же три народа названы вместе у Ауфи, где, однако, сказано только, что Ягма и карлуки живут к западу от киргиз; тут же говорится о кимаках, как о северных соседях киргиз, из чего видно, что Ауфи находился под влиянием книжных известий о более ранних временах. Говорится ли у Ван-Янь-дэ о подчинении уйгурам енисейских киргиз, из приведенного Пельо текста не видно; более вероятно, что речь идет о ликвидации тех успехов киргиз в Восточном Туркестане, о которых мы знаем из рукописи Туманского.
В следующий раз киргизы упоминаются в рассказе персидского историка Джувейни (XIII в.) о движении на запад части кытаев после завоевания их государства народом манджурского происхождения, джурдженями, уничтожившими в северном Китае династию Ляо (916—1125) и основавшими новую династию Цзинь (1125—1234; Ушедшим на запад кытаям удалось основать обширную империю, которую китайцы называют империей "западных Ляо"; в мусульманских источниках владетели этой империи, начиная с основателя ее, носят титул "гурхан". Известия о движении кытаев на запад и о их завоеваниях в западной части Средней Азии приводятся во многих сочинениях, китайских и мусульманских, но о столкновениях между кытаями или, как их называли мусульмане, кара-хытаями и киргизами говорит только Джувейни.
По рассказу Джувейни, гурхан выступил из своей страны по одному известию с отрядом всего в 80 человек, по другому — с многочисленным войском. Когда кара-хытаи подошли к пределам киргиз, они стали производить набеги на жившие в этих пределах племена; те ответили им такими же нападениями: кара-хытаи были вынуждены уйти еще дальше на запад и пришли в Эмиль, т. е. в округ современного Чугучака, где ими был построен город, от которого при Джувейни оставались только развалины. В этой местности к ним присоединилось много турок и других народов; число их дошло до 40.000 домов; все-таки они в Эмиле не могли остаться и были вынуждены двинуться дальше. Они пришли в мусульманский город Баласагун (на реке Чу), где оказали поддержку местному хану против враждебных ему кочевников, но потом лишили престола его самого и овладели городом. Баласагун сделался центром обширной империи кара-хытаев, границы которой определены в тексте Джувейни не вполне ясно; произношение приведенных там географических названии не может быть точно установлено; возможно, что северным пределом империи гурханов названы местности по реке Кем о которой речь будет ниже. После Баласагуна кара-хытаи взяли Кашгар и Хотан, потом отправили войско против киргиз, чтобы отомстить им за их прежние действия, и взяли Бишбалык, потом было отправлено войско на Фергану и Мавераннахр, т. е Туркестан. В рассказе Джувейни нет хронологических дат: дата некоторых из упоминаемых им событий может быть установлена по другим источникам. Точнее всего известно время первого похода кара-хытаев на Фергану и прилегающие к ней земли; речь идет о победе, одержанной ими над войском самаркандского хана при Ходженте в рамазан 531 г. хиджры (май-июнь 1137 г.). Поход на киргиз произошел, следовательно, незадолго до этого времени. Движение кытаев на запад началось, по китайским источникам, еще до окончательного падения их государства, после взятия джурдженями Пекина (1120 г.) Во главе эмигрантов был член династии, которого китайцы называют Да-ши: это имя иногда прибавляется к фамильному имени императоров династии Ляо — Е-люй, и потому основатель империи западных Ляо носит в китайских источниках имя Е-люй-да-ши. После падения Пекина Да-ши был взят в плен с оружием в руках, но потом был проводником джурдженей во время дальнейших военных действий и за это был прощен. Это произошло в 1121 г.; вскоре после этого Да-ши бежал в неизвестном направлении: в 1124 г. до джурдженей дошло известие, что он был провозглашен царем где-то в северных странах и что его царство состоит из двух частей, северной и южной. В 1129 г. из восточной Монголии были получены более подробные сведения об успехах Да-ши в северных странах; в 1130 г. уйгуры из Кара-ходжи захватили в плен одного из приверженцев Да-ши и выдали его джурдженям; в 1144 г. те же уйгуры привезли дань джурдженям и сообщили, что Да-ши больше нет в живых, но что его народ живет недалеко от них, уйгуров.
Эти известия, извлеченные синологом Бретшнейдером из истории династии Цзинь (Цзинь-ши), находят себе некоторые подтверждения как в истории династии Ляо (Ляо-ши), так и в мусульманских источниках. Последние относят смерть первого гурхана к рамазану 537 г. (январь—февраль 1143). Провозглашение Е-люй-да-ши императором произошло, как доказывает Маркварт, 21-го февраля 1124 г. Из рассказа Джувейни можно заключить, что такое усиление кара-хытаев произошло в Эмиле, уже после столкновения с киргизами, которое, следовательно, имело место после 1121 и до 1124 г. Что касается похода, предпринятого, по словам Джувейни, для отомщения киргизам, то он, вероятно, был связан с теми действиями уйгуров, о которых говорятся в Цзинь-ши, особенно с событием 1130 года.
Джувейни в связи с рассказом о походе на киргиз говорит только о взятии кара-хытаями Бишбалыка, уйгурского, а не киргизского города. Очевидно, киргизы принимали какое-то участие в событиях, происходивших в области уйгуров, но в чем заключалось это участие, из слов Джувейни не видно. Нет также достоверных сведений о том, чтобы власть династии западных Ляо или их соперников, династии Цзинь, когда либо распространялась на область киргиз, т. е. на бассейн Енисея. Уйгуры в XII в. подчинялись то династии Ляо, то династии Цзинь; подчинение их Чингиз-хану в 1209 г. было связано с восстанием против гурхана и убиением его представителя; между тем, в рассказе о подчинении Чингиз-хану киргиз нет ни слова о каких-либо отношениях этого народа к кара-хытаям или джурдженям.
Сведения о состоянии страны киргизов в конце XII и в начале XIII в. мы находим у Рашид-ад-дина (известно, что эта часть сочинения Рашид-ад-дина издана и переведена Березиным) и в китайской "Истории династии Юань" (Юань-ши), как называлась у китайцев династия основанная монголами; сведения Юань-ши приводятся многими синологами, особенно Шоттом, Бретшнейдером, Палладием и другими. По Рашид-ад-дину были две области, Кыркыз и Кем-Кемджиют составлявшие одно царство. Рашид-ад-дин не говорит, какую часть страны киргиз составляла страна Кем-Кемджиют; в Юань-ши об этом даются противоречивые сведения; область Кянь-чжоу помещается к юго-востоку от страны киргиз и в тоже время к западу от реки Кем, т. е. от Енисея. В рассказе Рашид-ад-дина о монгольском походе 1218 г. название Кем-Кемджиют носит река в стране киргиз, в то время покрытая льдом. К 1228 г. китайский отшельник Чан-чунь, находясь в местности у Алтая, слышал там, что страна Кянь-кянь-чжоу находится оттуда на северо-запад, за 1000 слишком ли (около 500 верст). Во всяким случае страна Кем-Кемджиют составляла южную часть киргизской области и скорее юго-западную, чем юго-восточную.
По Рашид-ад-дину границей владений киргизов были Ангара и Селенга на северо-востоке и востоке, владения найманов (самого сильного народа западной Монголии) на юге, от Селенги до Иртыша, владения народов Кури, Баргут, Тумет и Байлук в местности около Байкала, в стране Баргуджин-Тукум, название которой сохранилось в названии местности и речки Баргузин.
В Юань-ши, кроме Кянь-чжоу и Ангары, упоминаются в связи со страной киргизов еще три области: У-сы, Хань-хэ-на и Йи-лань-чжоу (слово чжоу имеет в китайском языке нарицательное значение: округ). Область У-сы находилась к востоку от киргизов и северу от реки Кянь (Кем, Енисей) и получила название от другой реки; вероятно, имеется в виду река Ус. Еще восточнее находилась область Хань-хэ-на, где вытекала река Кем и откуда выходили через два горных прохода: в зимнее время здесь употреблялись лыжи. Об области Йи-лань-чжоу только говорится, что она получила название по большой змее (по турецки йилан или илан — змея); местоположение этой области ближе не определяется.
В Юань-ши уже упоминается легенда о происхождении киргиз от сорока дев, основанная на производстве названия киргиз от слов кирк (сорок) и кыз (девица). Киргизы описываются в Юань-ши, как народ очень малочисленный; их было будто-бы всего 9.000 семейств, что едва ли может соответствовать действительности. По степени культурного развития страна, повидимому, стояла выше, чем в эпоху киргизского великодержавия, из чего можно заключить, что сношения с культурными народами за этот период не прекратились. По словам Рашид-ад-дина, и стране киргиз было много кочевников, но также много городов и деревень. По Юань-ши киргизы не были искусными земледельцами, но посевы пшеницы у них были. Чан-чунь говорит о стране Кянь-кянь-чжоу, что там "добывается доброе железо и водится много белок; там также сеют пшеницу; китайские ремесленники живут во множестве, занимаясь тканьем шелковых материй, флера, парчи и цветных материй". Любопытно последнее известие: из него видно, что ткани, некогда привозившиеся в страну киргиз, теперь выделывались в самой стране, хотя и не руками туземцев. Монголы еще при Чингиз Хане содействовали насаждению в этих местностях земледельческой культуры; Чан-чунь еще в 1221 г. слышал у Алтая, что к северу от этих гор есть город, построенный по поручению монголов, уйгуром-христианином Чингаем, и в нем хлебные амбары. Вероятно. Монголия в то время, когда хлеб вследствие военных событий не мог привозиться из Китая, нуждалась в подвозе хлеба из плодородного Минусинского района.
События конца XII и начала XIII в.в., связанные с возвышением Чингиз-хана и борьбой между ним и его соперниками, отразились и на судьбе киргиз. В 1199 г. (год барана) найманы, разбитые Чингиз-ханом и его тогдашним союзником Ван-ханом кераитским (кераиты были также монгольским народом, восточными соседями найманов), бежали в страну Кем-кемджиют. Окончательная победа Чингиз-хана над найманами (кераиты были разбиты им раньше и бежали на юг) и провозглашение Чингиз-хана главой всей Монголии произошло в 1206 году. Главная масса найманов и их союзников меркитов бежала на запад, за Иртыш, но есть известие (в Юань-ши), что предводитель меркитов Тунта-бики весной (вероятно 1207 г.) дошел до реки Кем, по ней (вероятно, река еще была покрыта льдом) шел несколько дней до страны киргизов (Килигисы) и "овладел всеми пятью родами их". Вопреки этим словам, меркиты, повидимому, только прошли через страну киргиз, но не остались там; Чингиз-хан в том же 1207 году (год зайца) отправил к киргизам послов с требованием покорности. Каганов у киргиз в то время уже не было: киргизские владетели носили титул "инал"; у некоторых турецких народов так назывался наследник престола; во всяком случае титул "инал" был ниже титула "каган". Слова Рашид-ад-дина в этом случае не вполне ясны (в тексте есть пропуск); повидимому, было два киргизских "инала", Еди инал и Урус-инал. Чингиз-хан отправил послов к обоим; оба выразили покорность и вместе отправили ответное посольство; киргизских послов по одному рассказу было два, по другому — три; с ними был кречет с белыми глазами (повидимому, только один от обоих иналов). По Юань-ши в стране киргиз были черные и белые кречеты.
Таким образом, киргизы сперва покорились монголам без военных действий: но в 1218 г. (год барса) между ними все-таки произошла война. Против монголов в это время восстали жившие у Байкала народности, туметы и байлуки; так как они были соседями киргиз, то Чингиз-хан потребовал от киргиз войска для подавления восстания; киргизы не только не исполнили этого требования, но сами возмутились против монголов. Против киргиз было отправлено войско под начальством старшего сына Чингиз-хана, Джучи-хана. Начальник монгольского авангарда, Бука, прогнал киргиз и вернулся обратно через восьмую реку (очевидно, имеется в виду одна из восьми речек области ойратов); потом пришел сам Джучи, перешел через покрытую льдом реку Кем-кемджиют (Енисей), покорил киргиз и вернулся обратно.
Другой рассказ о покорении киргиз монголами находится в монгольском богатырском эпосе XIII века, известном под названием "Сокровенная история монголов" (по-китайски Юань-чао-ми-ши: русский перевод сделан Палладием). Этот источник относит поход Джучи к 1207 году и связывает выражение киргизами покорности с этим походом. По этому рассказу, Джучи прошел через страну ойратов и покорил их; когда он пришел в страну киргиз, "правитель их, Еди-инал, тоже покорился и явился к Джучи с белым соколом, белым мерином и черными соболями. Покорив другие лесные народы, Джучи вернулся к отцу, взяв с собою киргизских темников (начальников отрядов в десять тысяч человек) и тысячников, равно князьков лесных народов; также сокола, мерина и соболей".
Память о Джучи-хане сохранилась и у тянь-шаньских киргиз; предание о Джучи является, может быть, единственным следом пребывания их некогда на Енисее, о котором они сами не сохранили никаких воспоминаний. По легенде, слышанной Радловым, у киргиз не было хана; поэтому они попросили великого хана (т. е. Чингиз-хана) дать им в ханы своего сына Джучи; Джучи был маленьким мальчиком, попал по дороге в стадо куланов (диких ослов) и был уведен ими. "Аксак (хромой) — кулан Джучи-хан" был первым и последним ханом киргиз. Упоминание в связи с именем Джучи является, может быть, отголоском давно забытых турецких стихов, в которых будто бы выражал свое горе Чингиз-хан после смерти своего сына Джучи: "Подобно кулану, потерявшему своего детеныша (во время преследования охотниками), я разлучен со своим детенышем; подобно рассеявшейся стае уток, я разлучен со своим мужественным сыном".
Насколько известно, киргизы не принимали никакого участия в монгольских завоеваниях и не вошли в состав государства потомков Джучи, заключавшего в себе западную часть монгольской империи. Вместе с Монголией и Китаем, страна киргиз входила в состав удела младшего сына Чингиз-хана, Тулуя, который должен был наследовать коренной "юрт" своего отца, тогда как в завоеванных на западе землях еще при жизни Чингиз-хана распоряжались его три старших сына. Тулуй умер в 1233 г.; после него верховная власть в его уделе находилась в руках его вдовы Суюрхуктани (кераитской царевны, христианки), умершей в 1252 г. Неизвестно, из какого источника заимствован явно легендарный в подробностях, но, может быть, восходящий к действительному происшествию рассказ писавшего в XVII в. хивинского хана Абулгази, по которому Суюрхуктани послала трех беков с отрядом в тысячу человек на судах в ту страну, где Ангара, после присоединения к ней многих больших рек, впадала в море (очевидно, речь идет об устье Енисея, рассматривавшегося как приток Ангары). Там был большой город Алакчин, со многими селениями, были и кочевники, у которых были лошади, отличавшиеся высоким ростом, но исключительно пегой масти (ала). Близ города были серебряные рудники, и вся посуда и утварь были из серебра. Бекам было поручено, если окажется возможным, разграбить Алакчин, если нет, принести о нем известия. После некоторого времени вернулось всего 300 человек; они сообщили, что все, что рассказывали об Алакчине, правда: они захватили там много серебра, но потом бросили свои суда, так как вести их вверх по течению оказалось невозможным: большая потеря в людях была объяснена дурным и знойным (!) климатом.
Слово "ала", в применении к лошадям, соответствует, конечно, китайскому бо-ма. Оба слова, вместе упоминаются у китайского компилятора XIV в. Ма-дуань-лина, но о монгольском военном предприятии против этого царства Ма-дуань-лин не говорит. Если монголы, действительно, доходили до устья Енисея, то этот поход мог быть совершен только с помощью и при участии киргиз.
Киргизы упоминаются еще в рассказе Джувейни о смутах, связанных со вступлением на престол, в 1251 г., старшего сына Тулуя, Мункэ-хана; говорится об отправлении военных отрядов в разные стороны, между прочим отряда в 20.000 человек, под начальством Муги-нойона, в области Киргиз и Кем-кемджиют. Преемником Мункэ был его брат Хубилай, впервые прочно утвердивший господство монголов на всем пространстве Китая. По Юань-щи Хубилай в 1270 г. назначил наместником страны киргизов китайца Лю-хао-ли, который жил в Йи-лань-чжоу и способствовал поднятию местной культуры посредством привлечения ремесленников из Китая; таким образом, при монголах получила дальнейшее развитие та китайская промышленность в стране киргиз, о которой, как мы видели, слышал уже Чан чунь в 1223 году. О правлении Хубилая говорится еще, что он в 1293 г., т. е. за год до своей смерти, перевел часть киргиз в область На-янь, в Манджурии.
Более интереса представляли бы известия, если бы таковые были, о переселении киргиз в эпоху монгольской империи на юго-запад, по направлению к той стране, где они живут теперь, но на это нет никаких указаний. Риттер и по его примеру Радлов утверждали, что уже китаец Чань-дэ, проезжавший через Среднюю Азию в 1259 году, говорит о киргизах в горах Тянь-шань; но такого известия у Чань-дэ нет. Чань-дэ до приезда в страну кара кытаев (т. е. к берегам Чу) проезжал через область Ма-а, где зимой лошадей запрягали в сани, и по этому поводу замечает: "Рассказывают, что киргизы, вместо лошадей, употребляют для этой цели собак". Из этого видно, что Чань-дэ только слышал о киргизах, как о каком-то народе далекого севера, но сам их не видел и через их страну не проезжал.
Из европейских путешественников XIII в. о народе "кергис" упоминает Плано Карцини (1240), но, повидимому, это название относится не к киргизам, а к черкесам; о действиях против "кергисов" говорится в рассказе о действиях в южной России и на границе с мусульманскими областями. Более определенно относятся к киргизам слова другого путешественника, Рубрука (1253-4) о народе и стране "Керкис". Эта страна причисляется к странам, которые "лежат к северу и полны лесов"; в другом месте среди народов севера, где "нет ни одного города", упоминается "народ, разводящий скот, по имени керкисы"; там же названы бегающие на лыжах — "оренгаи", т. е. урянхайцы, упоминаемые у Рашид-ад-дина вместе с восточными соседями киргиз, народами Кури, Баргут и Тумет. Очевидно, до Рубрука доходили преувеличенные слухи о дикости киргиз; во всяком случае, приведенные у него известия могут быть отнесены только к енисейским киргизам; никаких указаний на то, чтобы киргизы в этот период жили и в более южных местностях, мы у него не находим.
Несмотря на известия об успехе среди киргиз китайской материальной культуры, нет никаких сведений о том, чтобы к киргизам проникла та религиозная пропаганда, которая в эпоху монгольской империи и еще раньше имела большой успех в Монголии и Китае. Еще до выступления Чингиз-хана среди главных народов Монголии — найманов, кераитов и меркитов — распространилось христианство; в то же время брат меркитской жены Чингис хана носил мусульманское имя Джемаль-ходжа, т. е., по всей вероятности, был мусульманином. Несмотря на соседство киргиз с этими народами, нет никаких известий о том, чтобы христианская или мусульманская пропаганда проникла и к ним.
Авторы XIV и XV в.в., повидимому, совершенно не упоминают о киргизах; мне удалось встретить только случайное упоминание о киргизах в анонимном историческом сочинении XV в., упоминаемом в моем исследовании об Улугбеке под названием "аноним Искендера". Говорится об одном из ханов восточной ветви потомков Джучи, правивших на низовьях Сыр Дарьи (в XIV в.); изгнанный из своего ханства, он блуждал 2½ года в стране киргиз и в Алтае. Упоминание рядом со страной киргиз об Алтае заставляет полагать, что речь идет о енисейских киргизах.
Только в XVI в. впервые упоминаются киргизы в той местности, где они живут теперь, причем, как мы увидим, нет никаких сведений о том как и когда они туда пришли.