В два часа ночи я проснулась от странного шума в трейлере — осторожных негромких шорохов. Я посмотрела на соседнюю подушку и обнаружила, что Флафи опять исчезла. Несколько часов назад я решила прилечь, а оказалось, проспала весь вечер и часть ночи. Из гостиной доносились тихие приглушенные голоса. Интересно, кто это гостит у меня?

Кто-то рассмеялся и воскликнул:

— Убейте меня!

Я натянула свой шелковый халат, потихоньку вышла из спальни, на цыпочках прошла по коридорчику и замерла у входа в гостиную. Вокруг карточного стола на раскладных стульях сидели поглощенные игрой Бруно, Рейдин, Пат и Винсент.

Бруно сдавал, в зубах он держал незажженную сигару. С моего места мне показалось, что Рейдин и Винсент сложили карты, а играли только Бруно и Пат. Пат осторожно взяла последнюю карту со стола, посмотрела ее и присоединила к другим в руке. Затем едва заметно, одними уголками губ, улыбнулась, потом опять нахмурилась. Не сводя с нее глаз, Бруно поправил карты в руке.

— Тебе сколько? — спросил он.

Пат сделала вид, что внимательно рассматривает свои карты, и опять едва заметно улыбнулась.

— Нисколько. — Она взяла две фишки и добавила в призовой фонд.

Бруно заерзал.

— Ладно, я пас, — пробормотал он. — Давай посмотрим, что у тебя. Знаю, у тебя хорошие карты, видел, как ты ухмыляешься.

— Неужели? — Пат была явно польщена. — С чего бы мне улыбаться? — Она еще раз внимательно просмотрела свои карты, будто их могли подменить тайком от нее. Мне было жаль Бруно, он попался как простак. — У меня только это. — Пат опустила карты картинками вверх: пара троек и флэш, больше ничего. — И все это мне одной, — засмеялась она, сгребая со стола выигранные деньги.

— Ничего себе, убейте меня! — воскликнула Рейдин. — Убейте меня, мне нравится эта игра. — Она резко наклонилась к Винсенту, который так же резко отпрянул от нее, словно испугавшись. — Как, вы сказали, называется эта игра?

— Покер, Рейдин, — произнесла я. — На меня тоже сдавай, Винсент.

Винсент вскочил точно ужаленный, схватил стул и поставил его между собой и Рейдин.

— Разве тебе не велели оставаться в постели? — обратилась ко мне Пат голосом, полным материнской заботы.

— Да я и так весь день провела в постели. Поиграю с вами, хоть отвлекусь немножко, — ответила я, подвигая стул ближе к столу. — А кстати, что это вы делаете у меня в два часа ночи?

— Я им сказал, что и один подежурю, — промолвил Бруно. Наверное, остальные боялись, что он не справится с задачей. — Если что, у меня вот «брюс» с собой. — Он откинул полу пиджака и показал пистолет, висевший у него под мышкой. — Мне никакая помощь не нужна, и в клубе я всегда справляюсь один, все знают.

Компания собралась еще та: старуха, подрабатывающая в качестве капитана, владелец ночного клуба и сумасшедшая. И все только для того, чтобы помогать профессиональному охраннику сторожить мой покой.

— Ну вы даете, — сказала я, обводя взглядом собравшихся. — А кто охраняет клуб? — поинтересовалась я у Винсента.

— Ральф, — ответил за него Бруно. — Я вызвал Большого Эда, чтобы он дежурил у двери. Так что все схвачено.

Винсент бросил на Бруно сердитый взгляд.

— А тебе разве не нужно на работу через несколько часов? — обратилась я к Пат.

— Завтра нет, — как-то поспешно ответила она. — Завтра пятница, а по пятницам я в море не выхожу. А здесь вопрос очень важный — твоя безопасность. Мы все переживаем за тебя, и я думала, что смогу помочь. Вот и все.

Так, ясно. Своими словами я ее обидела.

Единственной, кому нечем было объяснить свое присутствие, была Рейдин. Она осторожно похлопала меня по руке и одарила блаженно-влюбленным взглядом. Затем направление ее взгляда переменилось, она вся сосредоточилась.

— Убейте меня, — прошептала она, следя, как Винсент сдает карты. Радостно обведя глазами собравшихся, Рейдин воскликнула: — Ну, даст Бог, повезет.

Уж не знаю, то ли лекарство на нее подействовало, то ли она решила, что все мы пришельцы.

Мы играли до восхода солнца. Винсент ушел первым. Ему так не терпелось узнать ночную выручку, что около четырех он сбежал. Рейдин отключилась около шести часов утра, вскоре после этого Пат отправилась в свой трейлер, чтобы посмотреть утреннюю программу новостей. Остался один Бруно. Он сидел за столом и раскладывал пасьянс, изредка поглядывая в окно.

— Бруно, — наконец не выдержала я, — копы напустили туману, а на самом деле все прекрасно.

Бруно покачал головой и продолжил свое занятие. Он был не очень разговорчивым. Я решила приготовить кофе, чтобы не уснуть. Похоже, день предстоял длинный. Пока шла игра в карты, я разработала план, и Бруно никак в этот план не вписывался. Необходимо было избавиться от него. Чтобы найти Дениз, мне нужна свобода действий.

Если я правильно поняла, то полицейским до нее не было никакого дела. Фрэнки я больше не видела, поэтому решила, что он тоже не очень-то переживает. Значит, остаюсь только я, а Кьяра Лаватини в беде друзей не бросает. Если бывший муж Дениз решил ее вернуть или заставить заплатить за то, что она его бросила, кто-то должен вмешаться.

Я дождалась, пока закипит кофе, наполнила чашку и обратилась к Бруно. Он сидел, как ребенок, сосредоточенно склонившись над картами, от усердия высунув кончик языка, и ничего вокруг не замечал.

— Знаешь, Бруно, — сказала я, зевая, — пожалуй, я прилягу, пойду в спальню, отдохну.

Бруно в ответ только хмыкнул, и я удалилась.

Со своей подушечки Флафи внимательно смотрела, как я вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Она поняла, что я что-то замышляю, и не собиралась ничего пропускать.

— Не беспокойся ты, — сказала я ей, — это пока еще только подготовка. — Я подтянула к себе телефон и набрала номер. — Давай позвоним твоему дяде Элу, он ведь не станет заговаривать нам зубы.

Флафи вздохнула и устроилась поудобнее на подушке.

— Знаю, знаю, — кивнула я, — буду молить Бога, чтобы его подружка уже ушла на работу.

Из моих четырех братьев Эл единственный, кто не станет задавать мне лишних вопросов. Ему двадцать три года, и он по уши влюблен. Благодаря этим двум обстоятельствам он слишком занят, чтобы интересоваться моими делами. Кроме того, Эл в отличие от других моих братьев не пошел по стопам отца и не стал пожарным. Он вбил себе в голову, что хочет работать копом. Братья с трудом пережили такое предательство, а Эл постоянно пытается доказать, что копы нужны не менее пожарных.

Наконец мой брат снял трубку.

— Алло!

— Ты что, прогуливаешь работу? — спросила я.

— Кьяра? — Голос был сонный, и я поняла, что разбудила брата. — Ты где?

— Все еще во Флориде.

Было слышно, как Эл потянулся и простонал в трубку:

— Который час?

— Господи, Эл, уже девять часов. Что с тобой?

— Девять? Только девять? — Он вздохнул. — Я работаю по ночам, поэтому и уснул. Как ты там?

Я почувствовала, что он окончательно проснулся.

— Отлично, Эл, у меня все отлично. Хочу узнать, как у тебя дела.

Я взглянула на Флафи, малышка явно улыбалась, она-то прекрасно знала, когда я говорю неправду.

— У нас все хорошо. — Эл зевнул. — У нас с Рози дела идут отлично. Знаешь, мне кажется, она та самая, единственная. Ты понимаешь, о чем я?

Господи Боже мой, конечно, я понимала. Он начал ухаживать за Рози еще в средней школе, но она не обращала на него внимания. Потом он стал одним из лучших полицейских, и тогда уже она не отставала от него. Знаю я таких. Лидер команды поддержки, ужасно популярная и всегда оглядывается: нет ли там кого получше? Но разве объяснишь это мужчине, если он твой брат? Приходилось просто спокойно, ничего не предпринимая, наблюдать и ждать, пока Рози не найдет кого-нибудь получше и не разобьет сердце Элу, а тогда уже будет делом семьи — собрать его по кусочкам.

Брат еще долго разглагольствовал, как прекрасно быть влюбленным, но наконец я почувствовала, что он остывает и я могу направить разговор в интересующее меня русло.

— Как там у вас, благодаря твоим усилиям стало безопаснее? — спросила я.

Последующие пять минут Эл рассуждал о политике городского начальства, о том, что никто не уважает копов, даже собственная семья, и так далее.

— Послушай, — перебила я его, — у вас когда-нибудь слышали о Леоне Корвазе?

— Почему вдруг тебя интересует этот негодяй? — насторожился Эл, а голос его зазвучал так, будто он плотнее прижал трубку. — Это не тот человек, с которым надо заводить знакомство, у него здесь целая организация, они занимаются наркотиками. — Последовала долгая пауза, словно Эл прокручивал в голове наихудшие варианты, которые возможны со мной. — Кьяра, я надеюсь, ты им не интересуешься?

Вот! Вот по этой самой причине я и жила во Флориде. Никто из моей семьи не мог достать меня здесь, чтобы читать нотации. Про танцовщиц всегда много всякого думают, и по большей части люди правы. Но я в отличие от других могу самостоятельно принимать решения.

— Конечно, нет! Не будь идиотом! Просто у меня есть подружка, которая его знает. — Не обязательно Элу все рассказывать.

— Тогда передай своей подружке, чтобы она держалась от него подальше. Скажи ей, чтобы она не зарилась на его деньги и внешность.

Сомневаюсь, что Эл поверил мне насчет подружки, наверняка считал, что я сама интересуюсь этим типом.

— Эл, я его в глаза не видела, просто стараюсь помочь подруге. Похоже, она на него запала. По-моему, у него большой дом в Майами или где-то еще. — Я замолчала в надежде, что Эл проглотит наживку.

— Нет, так раньше было. Сейчас, если у тебя есть деньги, то обязательно должна быть быстроходная огромная яхта с командой. Такая есть у Корвазе. Пока он сидел, никто не мог притронуться к его деньгам, он их спрятал. И надо сказать, весьма удачно, потому что они все сохранились. А когда он вышел, купил яхту и назвал ее «Мираж». Вроде как ты ее то видишь, то нет. Кьяра, говорю тебе: держись от него подальше.

Я получила то, что хотела.

— Успокойся, я так, из любопытства, из-за своей подруги. Ты же знаешь, у меня хватит ума не связываться с такими типами.

Эл проворчал в трубку, что не уверен в этом, потом прочитал мне лекцию о моем будущем и моей ответственности, поскольку я его старшая сестра, а не наоборот. Ну что ж, семья есть семья. Правду сказать, если бы Элу была известна хотя бы часть того, что я замыслила, он бы сейчас же примчался вместе с братьями во Флориду. И тут вдруг я подумала о семье Дениз. Где они? Почему совсем не интересуются тем, что с ней происходит?

— Не понимаю, Флафи, — обратилась я к своей собачке, положив трубку. Флафи наклонила голову и подняла ушки. — Может быть, ее семья не знает, что она исчезла, а может, она как раз вернулась домой?

У Флафи не было четкого мнения на этот счет.

— Флафи, если бы она была твоим другом и у нее больше никого не было, ты бы ей помогла, правда?

Флафи кивнула. А может, ее просто донимали блохи? Но в любом случае я расценила этот жест как согласие.

— Значит, я должна ей помочь.

Флафи не улыбалась.

— Хуже от этого никому не станет. Я выдам себя за давнишнюю подружку Дениз, которая не в курсе, что она развелась. Тут никто ничего не заподозрит.

Флафи глухо зарычала.

— Знаю, знаю, но ничего лучше я сейчас придумать не могу. До встречи с ее бывшим мужем у меня еще есть время, придумаю что-нибудь поубедительнее.

Флафи спрыгнула со своей подушечки, подбежала ко мне и требовательно ткнулась холодным и мокрым носом в мою руку, требуя, чтобы я ее приласкала. Когда я почесала ей за ушком, она легла на спину, чтобы ей почесали животик. Я не могла уехать и оставить Флафи одну, надо было пристроить ее кому-то на время, чтобы за ней присмотрели. Но это вызвало бы много вопросов, на которые мне не хотелось отвечать. Наверное, придется взять Флафи с собой.