Дафна до сих пор не написала сестре, а потому утром первым делом прилежно села за стол, положила перед собой чистый лист бумаги и обмакнула перо в чернила. Подробно рассказала, как прекрасен Билтмор-Холл, как замечательно чувствует себя мама, какая чудесная погода стоит в Глостершире.

Но умолчала о том, что целовалась с лордом Фоксберном.

В его постели.

Когда на нем не было ничего, кроме халата.

Бенджамин выглядел таким несчастным и униженным, что захотелось доказать, что ее поступками движет вовсе не жалость, а чувство иного рода – желание. Говорили, что сегодня утром граф даже спустился к завтраку – верный признак выздоровления.

В глубине сознания возник вопрос: уж не притворился ли он специально, чтобы вызвать сочувствие? Нет, не может быть. Даже гениальный актер не способен разыграть боль настолько натурально.

Сегодня Дафна проснулась со свежей головой и непривычным ощущением спокойствия. Удивительно, но вчерашнее приключение осталось незамеченным. А главное, выяснилось, что портрет, который они упорно искали, находится у лорда Чарлтона и надежно спрятан.

С утра главной заботой стал выбор платья для предстоящих развлечений. Дафна решила надеть белое с голубой отделкой, прямоугольным вырезом и изящными рукавами. Белла заставила купить его месяц назад и сказала, что фасон необыкновенно ей идет. Сама Дафна не могла отличить фестон от волана, а потому покорно следовала компетентным советам сестры. Хилди собрала ей волосы на затылке, оставив несколько свободно вьющихся локонов.

Странно, но на крикетный матч в сельской глуши Дафна собиралась тщательнее, чем на лондонский бал.

Если честно, то она догадывалась о причине несоответствия, но предпочитала не думать на опасную тему.

Стук в дверь отвлек от зеркала. Не дождавшись разрешения, в комнату впорхнула Оливия в очаровательном светло-желтом платье, с пылающими от радостного возбуждения щеками.

– Как прелестно ты выглядишь! – восхитилась Дафна.

– Спасибо, – защебетала Оливия. – Это сшила Аннабел; она считает, что цвет бледного нарцисса очень мне идет. – Она перекинула через плечо длинную волнистую прядь. – Не поверишь, но сегодня довольно жарко. У тебя есть зонтик? – Она подошла к платяному шкафу, распахнула дверцы и принялась копаться в вещах. – Насколько мне известно, лорд Билтмор распорядился поставить на лужайке тент, чтобы было, где спрятаться от солнца, но лишняя защита никогда не помешает. – После долгих поисков она вытащила голубой шелковый зонт. – Пойдем, еще надо зайти за твоей мамой и Роуз. Джентльмены ждут.

Угадать причину нетерпения не составляло труда, а сегодня Дафна понимала подругу еще лучше, чем обычно.

– Мечтаешь провести день с мистером Авериллом?

Оливия просияла улыбкой.

– Конечно. Я уже его видела – они с лордом Фоксберном сидели в гостиной.

– И как он выглядел?

Оливия шаловливо вскинула брови.

– Как всегда, невероятно красив.

– Э… не мистер Аверилл, а лорд Фоксберн. Вчера он очень плохо себя чувствовал. Сегодня уже лучше?

– Как всегда, угрюм и раздражен. – Оливия пожала плечами. – Хороший знак, правда? – Она многозначительно подняла палец. – Да, чуть не забыла. Он спрашивал о тебе и интересовался, собираешься ли ты участвовать в сегодняшней затее.

Дафна почувствовала, что краснеет.

– Правда?

– Казался встревоженным… но ведь это его обычное состояние, верно? – Оливия воинственно сжала зонтик, как будто собиралась бить по мячу. – Готова играть в крикет?

– Думаю, не меньше и не больше, чем обычно. – Однако недоброе предчувствие кружило в воздухе, как хищная птица в ожидании добычи. Почему-то возникла уверенность, что тревога Бенджамина имеет непосредственное отношение к ней. В чем бы ни заключалась причина – в портрете или вчерашнем неразумном поведении, – ничего хорошего ждать не приходилось.

Подруги отправились в комнату Роуз и обнаружили ее за книгой – все еще в утреннем платье. Оливия принялась отчитывать сестру, а Дафна, в свою очередь, попыталась замять конфликт.

– Если хочешь, иди без нас, а я помогу Роуз побыстрее собраться. Встретимся на террасе.

– Нет уж, лучше подожду, – с мученическим видом вздохнула Оливия. – Но только пусть она поспешит, иначе я… Роуз! Сию же минуту закрой книгу!

Дафна выбрала для подруги шелковое платье оттенка яблоневого цвета и помогла его надеть, а Оливия тем временем занялась поисками еще одного зонтика. Наконец все трое отправились в комнату миссис Ханикот. К счастью, Хилди как раз заканчивала укладывать волосы госпожи в низкий пучок на затылке.

– Не удивлюсь, если окажется, что команды уже собраны, – буркнула Оливия, спускаясь по лестнице с отнюдь не аристократической прытью, так что остальные едва за ней поспевали.

Скоро дамы вышли на террасу, где собиралась вся компания. Мистер Эдланд и мистер Фогг стояли у дальнего парапета и горячо обсуждали лошадей лорда Билтмора. Леди Уоршем и две ее дочери – Луиза и Джейн Ситон – сидели за небольшим круглым столом и пили лимонад, а безукоризненный мистер Аверилл стоял рядом и вел светскую беседу. Оливия тут же метнулась к нему. Лорд Уоршем с неотрывным вниманием следил за рассказом лорда Билтмора о различных садовых ухищрениях.

А вот лорда Фоксберна видно не было.

– Давай выпьем лимонада, – предложила Роуз. На свободном столе стоял полный кувшин в окружении нескольких хрустальных бокалов.

Дафна кивнула и пошла вслед за подругой, по пути вглядываясь в аллеи сада в поисках графа. Вдруг он снова лежит в своей комнате в полном одиночестве и скрипит зубами от невыносимой боли? Если так, то надо немедленно найти благовидный повод и подняться к нему.

Вчера вечером она дала миссис Норрис несколько монет и попросила купить у деревенского аптекаря листья окопника. Возможно, новая порция лекарства скоро прибудет. А пока придется поискать другие способы облегчения страданий. Массаж, несомненно, помог, а горячая ванна скорее всего подействует эффективнее смоченных в теплой воде полотенец. Дафна представила, как Бенджамин опускается в ванну: мышцы на руках напрягаются, узкие бедра погружаются в воду, а…

– Вот ты где. – Роуз протянула бокал и посмотрела озабоченно. – Все в порядке? Ты о чем-то задумалась.

– Прости, витала в облаках. – Дафна виновато улыбнулась и взяла из рук подруги терпкий, лишь слегка подслащенный освежающий напиток. Когда они подошли к Оливии, та как раз с энтузиазмом обрушивала на мистера Аверилла обширные сведения об игре в крикет, почерпнутые из прочитанной ночью книги.

Мистер Аверилл наверняка знал, где сейчас Бенджамин и как он себя чувствует. Но пока Дафна придумывала способ тактично выяснить подробности и не вызвать подозрения излишним интересом, в поле зрения появился лорд Фоксберн собственной персоной.

Он шел по лужайке, опираясь на трость, но в остальном выглядел вполне здоровым и… греховно прекрасным. Солнце сияло в волнистых каштановых волосах, а на губах играла легкая улыбка – верное свидетельство того, что вся эта кутерьма, начиная с крикета и заканчивая тентом и зонтиками, казалась ему забавной.

Граф направлялся к сооруженному на лужайке навесу, а рядом шел другой джентльмен – примерно такого же роста, но гораздо массивнее, с копной неприбранных светлых волос на голове. Гостем поместья он не был, и Дафна видела его впервые. Очевидно, вскоре предстояло знакомство.

– О, смотрите, Фоксберн и Хэллоуз уже на месте! – Лорд Билтмор показал в сторону навеса и предложил: – Не пора ли и нам спуститься на лужайку? Если замешкаемся, эти двое съедят все, что найдут. – Хозяин со смехом пошел по дорожке, а джентльмены последовали за ним. Дамы немного помедлили, надевая шляпки и раскрывая зонтики, чтобы защититься от жестоких, угрожающих страшными веснушками солнечных лучей.

Дафна мечтала улучить возможность и поговорить с Бенджамином наедине, причем не только о ноге. Возникли и другие вопросы. Например, о том, что означает вчерашнее странное происшествие в его комнате. Она не собиралась себя обманывать и не надеялась, что несколько украденных поцелуев способны привести к предложению руки и сердца. И все же какое-то значение они, несомненно, имели.

Дафна понимала причину и суть своих переживаний. Она глубоко сочувствовала Бенджамину, считала своим долгом облегчить страдания и в то же время находила его дьявольски привлекательным. Всякий раз, когда доводилось пройти мимо той укромной скамейки в саду, где они страстно целовались, сердце начинало учащенно биться. Возможно, сначала Дафна тянулась к Бенджамину просто потому, что нуждалась в помощи, но теперь отношение стало более глубоким. Граф проявлял неизменное уважение, причем не вопреки ее прошлому, а в значительной степени благодаря безрассудной храбрости, с которой она действовала, пытаясь в трудную минуту помочь семье. Да и сама Дафна видела в нем многочисленные достоинства.

Сложность заключалась в том, что многочисленные достоинства лорда Фоксберна скрывались под толстым слоем цинизма и отталкивающего поведения, а из этого следовало, что даже если бы он и сделал предложение, что крайне маловероятно, то ответить согласием она все равно не смогла бы.

Во-первых, граф отличался отвратительной грубостью по отношению к людям. Этот недостаток еще как-то можно было терпеть, потому что грубил он не от злости, а от доведенной до абсолюта честности, настолько безжалостной, что одна-единственная его колкость могла вызвать у неопытной девушки желание броситься в Темзу. Дафна не имела права подставлять под град бессердечных насмешек маму, Аннабел и Роуз с Оливией, не говоря уже о будущих детях, если Господь наградит ее счастьем материнства. Нет, спутник жизни должен быть добрым, хорошо воспитанным человеком.

Луиза догнала Дафну в тот момент, когда усыпанная гравием садовая дорожка привела к мягкому изумрудному газону. Просторная лужайка полого спускалась к старинному парку, а в верхней ее части, под навесом, размещались три накрытых белоснежными скатертями круглых стола, еще один – прямоугольный – служил буфетом и был уставлен разнообразными закусками. Чего здесь только не было: жареная утка, фасоль, спаржа, ветчина и невероятный выбор сладостей, печенья, джемов и свежих фруктов на любой, самый требовательный вкус. Легкий ветерок теребил скатерти и заигрывал с дамскими юбками.

Лорда Фоксберна и его спутника тесным кругом обступили джентльмены, так что Дафне оставалось только ждать. Она повернулась к Луизе, которой очень шло бледно-розовое платье.

– Вчера после обеда вы играли восхитительно.

Мисс Ситон вздохнула.

– Я бы с удовольствием оставила скрипку дома, но мама даже слышать об этом не захотела. Свято верит, что, водя смычком по струнам, я стану Крысоловом и поведу за собой вереницу женихов. Но пока моя музыка неумолимо повергает их в сон. Слышали, как храпел мистер Эдланд?

Дафна коротко кивнула: богатырский храп едва ли не перекрывал музыку.

– Бренди неумолимо берет свое.

– Дело не в этом. Просто в военной кампании по поиску мужа скрипка не на моей стороне. Если нужно доказательство, пожалуйста: представьте, например, тот угол, под которым я вынуждена держать подбородок – далеко не самое выгодное положение. Уж я-то знаю наверняка.

Дафна покачала головой.

– А я знаю наверняка, что вальс прозвучал чудесно. Не представляю, как вам удается так ловко и быстро зажимать пальцами струны, да еще и в нужных местах. Не сомневаюсь, что джентльмены испытали глубокое восхищение.

– Лорд Билтмор не скупился на похвалы, но скорее всего по своей доброте он просто пытался загладить впечатление от храпа мистера Эдланда. Очень любезно с его стороны, правда? – Луиза грустно вздохнула.

– Да, – подтвердила Дафна. – Мне кажется, виконт чрезвычайно вами увлечен.

– Неужели? – Глаза мисс Ситон вспыхнули надеждой. – С того самого дня, когда он пришел на наш музыкальный вечер, мама без умолку твердит о его внимании. Она почему-то решила, что вот этот праздник – не больше, чем повод пригласить меня в свое поместье. Странная фантазия!

Дафна на миг задумалась.

– А вам он нравится?

– Очень хорош собой. – Луиза усмехнулась, и в уголке рта появилась милая ямочка. – Должна признаться, что опасалась его повышенного интереса к вам.

Дафна покачала головой.

– Нет, что вы! Мы с виконтом просто приятели.

Луиза с облегчением вздохнула и благодарно пожала руку.

– Можете быть уверены, что все остальные джентльмены в вас влюблены.

Дафна рассмеялась.

– Мне уже двадцать два года, но это мой первый светский сезон. Так что фактор новизны исключать нельзя. Если я и привлекаю внимание, то только потому, что все смотрят с любопытством и ждут, когда совершу вопиющий промах.

– Разве что-то подобное возможно? Впрочем, вынуждена согласиться, ваша ошибка облегчила бы погоню за мужьями всем остальным молодым леди. – Луиза лукаво взглянула и широко улыбнулась.

– Не переживайте, это дело времени. К тому же ошибка может оказаться гораздо серьезнее, чем можно представить.

– Утешили. В таком случае не согласитесь ли помочь? – Луиза посмотрела в сторону буфета, где леди Уоршем и миссис Ханикот увлеченно наполняли тарелки.

– С радостью сделаю все, что в моих силах.

– Мама настаивает, чтобы я активно общалась со всеми джентльменами, она считает, что это произведет впечатление на лорда Билтмора. Признаюсь, задание кажется нелегким, особенно в отношении лорда Фоксберна. Граф не склонен к беседе, а когда что-нибудь говорит, в его словах постоянно слышится насмешка. Смотрите, как он хмурится, разговаривая со своим спутником. Кажется, лорд Билтмор упомянул, что этого человека зовут мистер Хэллоуз.

– Лорд Фоксберн вовсе не так страшен, как кажется. А о втором джентльмене вам что-нибудь известно?

– Нет, но предлагаю немедленно исправить оплошность. – Мисс Ситон подтолкнула Дафну в сторону графа и таинственного незнакомца грубоватой скандинавской внешности.

Заметив, что мисс Ханикот направляется к нему, Бенджамин немедленно повернулся спиной. Поведение в высшей степени грубое. Но чего же еще она ожидала? Несколько случайных поцелуев ничего не меняют – по крайней мере для него.

Тем решительнее Дафна подошла к графу и остановилась, ожидая приветствия. Мистер Хэллоуз не замечал их присутствия, а лорд Фоксберн намеренно игнорировал. Дафна громко откашлялась.

Мистер Хэллоуз обернулся и мутными глазами нагло осмотрел молодую леди с головы до ног.

– Прошу прощения, мэм, я увлекся разговором со своим… – Он замолчал и прищурился. Дафна в ужасе замерла. – Я вас знаю.